Текст книги "Гостья"

Алиса
Тула, май 2023 года

Такси остановилось в обычном тульском дворе в квартале бюджетных новостроек. Никаких заборов по периметру придомовой территории, да и вообще никакого пафоса, но все чистенькое, свежевыкрашенное, в ностальгическом смысле уютное. Невысокие деревья, кустарники, детская площадка, парковка. Дома по двенадцать этажей, фасады цвета какао. Сумерки уже сгустились – еще чуть-чуть, и совсем стемнеет. Стояла тишина, легкий ветер приносил почти неуловимый аромат отцветающего шиповника. Вот уже и он сдается. Июнь – маленькая осень, лепестки на асфальте как опавшая листва. Теплый, тягучий, пока еще майский вечер как будто поглощал звуки, гасил лишние движения и мысли, затягивал в приятно-медитативное состояние. Я стояла и вдыхала свою непрошенную новую жизнь. Пыталась запомнить, что мне не семнадцать лет, хоть на дворе и 2023 год. Когда я начинала сопоставлять места, даты и события, мозг бунтовал и отказывался складывать их в единую картинку: получается, я в один и тот же миг существую в двух оболочках – одна юная Алиса грызет гранит науки за двести километров отсюда, в Москве, а другая здесь подменяет человека, тоже отправившегося, точно неизвестно куда, на машине времени. А что произойдет, если мы с «другой Алисой» встретимся?

Я поднялась на лифте к Нине на шестой этаж. Вставила ключ в замочную скважину и на секунду дрогнула: а если хозяйка дома? Ведь забытая сумочка еще не доказательство того, что Нина тоже подверглась действию «портала», будь он неладен. Но ключ легко повернулся в замке, и, перешагнув порог, я оказалась в темноте и тишине пустой квартиры – никого нет. Забавно, что встретить здесь саму Нину казалось даже более вероятным, чем того франта с фото. Он никак не вписывался в этот скромный антураж.

Я хлопнула в ладоши – ничего не случилось. Видимо, для бюджетных новостроек опция «умный дом» по умолчанию не предусмотрена. А если попробовать голосовую команду? «Включи свет!» – никакого эффекта. «Алиса, включи свет!» – я захохотала как припадочная и выполнила приказ, нащупав под рукой выключатель. От нажатия на клавишу прихожая озарилась ярким светом белых фонариков, вмонтированных в потолок. В школе из-за имени меня слегка дразнили – по-доброму. Но что-то от робота, как показала жизнь, во мне определенно есть.

Я бросила на тумбочку в прихожей бейсболку, пристроила плащ на крючок в шкафу, скинула кроссовки и осмотрелась.

Довольно просторная, но единственная жилая комната, стандартные кухня и ванная, из кухни выход на балкон. Все чисто убранное и новое, но очень простое. Приятные глазу цветовые сочетания – вряд ли Нина могла позволить себе дизайнера, скорее всего, насмотренность фотографа помогла создать гармоничный интерьер.

Я включила на кухне чайник и, пока грелась вода, пошла изучать комнату. Кровать за полупрозрачной передвижной перегородкой из оргстекла, шкаф для одежды, маленький диванчик, журнальный столик и телевизор. У окна угловой рабочий стол со множеством ящиков, на нем стационарный компьютер с огромным монитором. Ящики все забиты фотоаппаратурой – объективы, фонари, какие-то еще штуки, ни названия, ни назначения которых я не знала. Я нажала кнопку на системном блоке, он приветственно пикнул, монитор ожил и показал ход загрузки. Как долго, боже мой! Вода вскипела. Я сбегала на кухню, отыскала в навесном шкафу и бросила в белую кружку с надписью «Я люблю Тулу» (вместо слова «люблю» – традиционное красное сердце) чайный пакетик, залила кипятком и, прихватив чай с собой, вернулась в комнату.

На жестком диске компьютера хранились в основном фотографии, бесконечное море фотографий. Внезапно я поняла, что вообще-то проголодалась. Позавтракав еще у себя дома чудесными Натусиковыми оладушками (теперь смысл выражения «это было в прошлой жизни» дошел до меня в полной мере), потом я только пила много разного кофе в «Самоваре». Что ж, пришлось возвращаться на кухню и обследовать Нинин холодильник. Имелись яйца – я очень надеялась, что справлюсь с яичницей, хотя уверенности не было. Но худо-бедно слегка пригоревшей глазуньей я разжилась. Правда, она мгновенно исчезла, стоило поднести вилку ко рту. На кухонном столе лежала пачка печенья. Я разорвала целлофановую упаковку и принялась поглощать и печенье. Слегка унять голод в итоге удалось.

Настал момент разрабатывать план действий. Глобально он включал три задачи:

1. Понять, как совершить переход обратно. Что для этого нужно, когда это возможно.

2. Минимизировать здесь последствия исчезновения Нины, подстелить соломки к ее возвращению. Где можно, заменить ее, где нельзя – объяснить отсутствие. Основная проблема возникала, разумеется, с работой.

3. Попытаться выйти с Ниной на связь, раз пока не получается поменяться местами назад. В ее плане тоже неизбежно появится пункт 2, и без посторонней помощи страшно подумать, что может произойти.

В этом месте у меня участилось сердцебиение. Я представляла двадцатипятилетнюю Нину, фотографа, найденную где-то у ТЦ «Самовар» моей охраной и доставленную к Воробьеву. Попытается ли она объяснить, что произошло? Или рискнет притвориться мной? Ей ни в том, ни в другом случае никто не поверит. Оставят под наблюдением, отправят на полиграф? Станут устанавливать личность? С другой стороны, мы так похожи… Нет, это еще хуже. Господи, как взбеснуются сейчас таблоиды, подумать страшно! Губернатор и первый заместитель по очереди выходят из игры! Забавно, что в этом случае я доподлинно знаю, что не было никакого заговора. Но если я права насчет Макса, то как эти люди себя поведут, обнаружив Алису в некондиции? Пиар-кампания проекта 567 в любом случае обречена на провал на фоне таких-то новостей.

От открывшихся перспектив возникло непреодолимое желание заорать в голос. Из немногих оставшихся сил я сдержалась и тихонько (как мне показалось) заскулила, и скулила, пока не закончилось дыхание, а потом свернулась комочком на диване и беззвучно зарыдала.

Нина
Тула, май 2038 года

Я сидела на заднем сидении поражающего воображение и не поддающегося описанию автомобиля в изумрудном челси на левой ноге и жемчужно-голубой туфельке на правой и то и дело щипала себя за запястья в отчаянной надежде проснуться. Когда за мной пришли, я не нашла ничего лучше, чем молча подчиниться, наспех покидала обувь в пакеты, схватила их и пошла как была. Я совсем не придумала, как себя вести, и молила бога, чтобы удалось отмолчаться. Хотя было понятно, что рано или поздно говорить придется.

– Что случилось, Алиса Андреевна? – очень предупредительно спросил водитель после того, как выехал с парковки.

Сказать «Я не Алиса»? Но мне же скорее всего не поверят. Еще отвезут к психиатру, или наоборот в какую-нибудь тайную канцелярию, станут допытываться, не сошла ли я с ума, и если я не Алиса, то кто. А если не привлекать внимания, то можно урвать шанс вернуться обратно. Подумать как следует, узнать, что нужно, чтобы сработало, и предпринять новую попытку.

– Алиса Андреевна? – повторил человек за рулем.

Как ни странно, за рулем был человек. По крайней мере, выглядел так. Двое парней, забравших меня прямо из уборной в ТЦ, внешне не стремились походить на людей. Сейчас один из них сидел рядом со мной, а второй – на переднем пассажирском сидении.

– Я н-не знаю, – пролепетала в ответ я.

– Мы увидели по системе слежения, что вы уже полтора часа находитесь в одной точке, и эта точка – дамская комната. Вам стало нехорошо? Вы сейчас нормально себя чувствуете?

– Д-да.

– Я отвезу вас домой. Может, сразу врача пригласить?

– Нет, спасибо. Со мной все в порядке.

Если Алиса живет одна, это шанс. Отделаться от них, а завтра с утра опять рвануть в «Самовар». Может ли заместитель губернатора жить одна? Смогу ли я уйти незамеченной? Если не брать телефон, они ведь не смогут меня отследить?

Нет, спешить нельзя. «Портал» может снова не открыться, а если меня поймают во второй раз, то точно посадят под замок.

– Я позвоню Наталье Константиновне, попрошу ее вернуться сегодня, а выходной перенести. Вам сейчас, мне кажется, не стоит оставаться одной.

Сложно было с этим спорить. Сижу тут в разных ботинках, как не подумать, что я не в себе…

– Я просто хотела без спешки примерить обувь, – плела я, – купила, а потом засомневалась, что подойдет. – А… они… застали меня врасплох.

– Кто они? – в зеркале заднего вида я видела, что водитель украдкой усмехнулся в усы.

– Ну…

– Роберт и Альберт?

Так, Роберт и Альберт – уже что-то, понять бы еще кто из них кто. Обо всем, что еще мне предстоит понять, если я хочу хоть пару дней сойти за Алису, я пока старалась не думать. Сердце колотилось вовсю, казалось, всем в машине это слышно.

– Геннадий Петрович, – вдруг подал голос не то Роберт, не то Альберт, – Наталья Константиновна зарегистрировала выезд в Калужскую область до завтра.

Очередной улов: узнала, как зовут водителя.

– Алиса Андреевна, – повернулся ко мне Геннадий Петрович. – Мы можем послать за Натальей Константиновной аэромобиль. Я бы так и сделал.

Аэромобиль, ага. Ну-ну, что тут удивительного.

– Нет-нет, – заверещала я, – не стоит, пожалуйста! Я просто сейчас лягу спать, все будет в порядке.

Надеюсь, я не ляпнула очередную глупость. Может Алиса лечь спать?

Кто вообще такая Наталья Константиновна? Врач? Домработница? Родственница?

– Хорошо, попрошу ее завтра пораньше вернуться. Может, и правда вам надо сегодня просто отдохнуть, – с сомнением произнес Геннадий Петрович.

Мы ехали еще буквально несколько минут. Наконец, наше чудо-транспортное-средство вкатилось через неприметные с улицы ворота во двор дома – видимо, резиденции госпожи Даньшиной. Дом тяготел к минимализму, представляя собой как бы совокупность ассиметрично составленных кубиков, но не сказать чтобы смотрелся прямо очень футуристично – похожий архитектурный стиль я, кажется, уже встречала (впрочем, скорее всего, в рекламе какого-нибудь фешенебельного отеля). В промежутках между стеклами стены были облицованы гладкими матовыми панелями цвета сливочного масла, только швов совсем не было видно: будто нужную конфигурацию покрытия вырезали целиком из гигантского полотна.

Геннадий Петрович проводил меня до самой двери.

– Отдыхайте, Алиса Андреевна. Если что, Роберт и Альберт здесь, как всегда.

Это было тактичное напоминание. Что существование Роберта и Альберта почему-то оказалось для меня большим сюрпризом, было совершенно ясно.

Дверь открылась сама, когда мы подошли. Вроде бы водитель ничего для этого не делал. Похоже, дом, как и телефон раньше, узнал меня по лицу. Геннадий Петрович внес мои пакеты с обувью, поставил у входа и попрощался.

Оказавшись за дверью, я с огромным облегчением выдохнула и плюхнулась на неправдоподобно белый диван в холле.

Итак, у меня есть ночь. С утра заявится Наталья Константиновна, кем бы она ни была, а возможно, и не она одна. Мое (точнее Алисино) состояние явно привлекло внимание. Мне дали шанс, но если за день я не вернусь в норму, последуют вопросы, которые уже не получится проигнорировать. Долго я не протяну, но нужно выиграть хотя бы немного времени: только чтобы оказаться снова в «Самоваре» и вернуться домой. Интересно, неужели Алиса сейчас у меня дома? Ох, это все было бы захватывающе, если бы не так страшно! Если я не вернусь в 2023-й, что они со мной сделают? Арестуют? Отправят на принудительное лечение? Уговаривая себя, что сейчас не время паниковать, а время действовать, я пошла осматривать дом. Справа от холла, если смотреть от входной двери, располагалась огромная кухня, или скорее кухонная зона, потому что стены как таковой не было. Белый обеденный стол, за которым запросто могли уместиться человек пятнадцать, белые и прозрачные стулья вперемежку, а дальше – зона готовки и шкафы для хранения. На рабочей поверхности расставлена разнообразная кухонная техника. Мне бы чайку. Если не разберусь в кнопках, может, найдется в этих шкафах кастрюлька, чтобы вскипятить воду? На мгновенье мне стало весело. На целую ночь я хозяйка всего этого великолепия! Разве могла я увидеть такое даже в самом фантастическом сне? Вот какой-то агрегат с выступающей верхней частью и горящим зеленым индикатором, а внизу у него решетчатая подставка с поддоном – ведь это точно либо для воды, либо для кофе. Я взяла одну из стоящих здесь же на подносе белых фарфоровых чашек, поставила на подставку и нажала кружочек под зеленым огоньком. О чудо, вода полилась в чашку, и от чашки поднялся пар – горячая! Осталось отыскать чай. Обследовав содержимое шкафа над машиной, я нашла чайные стики – вполне логично, где кипяток, там и заварка. На самом краю рабочей поверхности обнаружилась совершенно не футуристическая плетеная корзина, накрытая вафельным полотенцем, а под ним – м-м-м, витые плюшки, посыпанные сахаром. Жизнь налаживалась на глазах. Я уселась за огромный обеденный стол, облокотила на салфетницу телефон и принялась смотреть все подряд найденные в сети видеозаписи про вице-губернатора Тульской области Алису Даньшину, уплетая одну за другой плюшки и запивая их зеленым чаем (такой уж попался).

«Для меня огромная честь открывать сегодня этот форум: этот праздник науки, праздник содружества, праздник будущего!» – провозглашала Алиса, стоя в белом брючном костюме на сцене большого заполненного людьми зала. Я подошла к зеркалу возле входной двери и попыталась повторить, копируя мимику и интонацию: «Для меня огромная честь открывать…» Нет, не так. Плечи расправить, речь медленнее, подбородок выше. «Для меня огромная честь открывать сегодня этот форум: этот праздник науки…» Уже немного лучше. Нужна еще такая царственная полуулыбка. Невозможно так улыбнуться в тельняшке. Я двинулась дальше в поисках гардеробной, здравый смысл подсказывал искать на втором этаже.

Я поднялась по лестнице и стала открывать все двери подряд. Кабинет и две спальни (Алисина, очевидно, самая большая). Кто ты, черт побери, Алиса Даньшина, что в тридцать два года у тебя такая должность и такая жизнь! Я усилием воли задвинула в дальний угол сознания комок раздражения, начавший расти в моей душе. Понятно, это зависть, я разберусь с этим позже. Из спальни одна дверь вела в санузел, а вторая в гардеробную. Я вошла и ахнула. Нет, конечно, это было ожидаемо, но одно дело ожидать и совсем другое – увидеть воочию. Я перебирала, трогала, гладила прекрасные наряды – жакеты, брюки, кардиганы, вечерние платья. На несколько минут я будто оцепенела, а потом быстро, как будто боясь опоздать, скинула с себя тельняшку и джинсы и побежала в душ. Казалось кощунственным примерять эту красоту на уставшее, проторчавшее целый день в торговом центре тело из 2023 года. Ванная комната тоже была великолепна, но мне было не до этого. Я встала под вертикальный душ, на кураже легко разобралась с современной техникой, с наслаждением подставила лицо и тело под струи горячей воды.

Наконец, обновленная Нина-Алиса вернулась в гардеробную и с удовольствием, понятным только женщине, принялась мерить все подряд. С каждым новым подходом мне все легче становилось улыбаться как улыбаются особы королевских кровей. Вот белый жакет – возможно, тот самый, в котором Алиса была на видео, а возможно и другой. «Для меня огромная честь открывать сегодня этот форум: праздник науки, содружества, праздник будущего». Ну вот, уже почти похоже. Я очень устала. День выдался насыщенный, да еще эти эмоциональные качели. Но расслабляться рано. Утром я должна быть готова к встрече с Натальей Константиновной. Я спустилась в кухню, откопала кружку побольше, налила чай и пошла с ним в спальню. Забралась в постель и стала по статьям в интернете изучать Алисину биографию.

***

Я открыла глаза. 2038-й год никуда не делся. Я лежала в огромной кровати Алисы, спальню через панорамное окно насквозь прошивали солнечные лучи, засвечивая и без того преимущественно белую обстановку. Здесь что ни комната – идеальная студия, рай для фотографа. Как обидно, что из аппаратуры у меня – смешно сказать – только Алисин мобильный. И все же я не удержалась: открыла приложение для съемки, облокотила телефон о вазу для цветов, включила таймер и уселась на постели, позируя. Результат меня ошеломил: похоже, программа не только безошибочно подобрала экспозицию, ГРИП и баланс белого, но и в процессе моментальной обработки убрала все перспективные искажения. На экране я видела нормальный студийный портрет. Вот это да! Это что ж получается, фотографы-то им здесь, наверно, и не нужны?! Говорили, искусственный интеллект заменит бухгалтеров и переводчиков, а про такую подставу не предупреждали! Ну допустим, здесь и сейчас очень простые условия съемки, понятно, что при других расстояниях, плохом свете, в темноте и для движущихся объектов стекол мобильного не хватит, но все же по возвращении надо будет крепко подумать, чем через пятнадцать лет зарабатывать. Портретные и свадебные фотосессии приносили мне не меньше половины всех денег.

Возвращаясь к более насущным вопросам, я подошла к двери и тихонько ее приоткрыла: хотела послушать, есть ли кто в доме. Судя по всему, обещанная Наталья Константиновна была на кухне: снизу слышались шум воды, бряцанье посуды и доносился аромат кофе. У меня сердце упало. С другой стороны, на что я рассчитывала? Рано или поздно вступать в контакт придется.

Я надела джинсы (из Алисиного гардероба, свои я теперь хотела сжечь), свободную голубую рубашку и, перекрестившись, вышла из спальни.

Наталья Константиновна
Тула, май 2038 года

Когда в пятницу вечером мне позвонил Геннадий Петрович, мы с Петей, Федей и Левушкой медленно шли к гостинице. Мы сходили в музей космонавтики, поужинали, нагулялись по центру Калуги. Дети устали и притихли. Мальчишки были уже достаточно взрослые, чтобы не канючить, а экономить силы в последнем рывке до вожделенного отдыха: Пете одиннадцать, а Феде девять. Левушка, мой муж, увлеченно рассказывал внукам о каждом встретившемся на нашем пути историческом здании. Он, казалось, совсем не устал. Отличный выдался день.

Геннадий Петрович, между тем, поведал мне странную историю. С его слов, Алиса необъяснимо долго оставалась в торговом центре, куда еще в первой половине дня отправилась за покупками. Причем в какой-то момент она перестала перемещаться и замерла в одной точке – в уборной. В конце концов Роберт и Альберт были вынуждены вмешаться. Они обнаружили Алису сильно растерянной и как будто не вполне понимающей, где находится. Правда, она без возражений позволила отвести себя в машину и доставить домой. Она очевидно не узнавала своих роботов – не считая полуторачасового непрерывного нахождения в уборной, это была самая заметная странность в ее поведении. Ах, да, и еще она была в обуви из разных пар. Геннадий Петрович благоразумно заключил, что Алису не стоит сейчас оставлять одну, и именно мне логичнее всего будет приехать, оценить положение и действовать по ситуации. Но поскольку вариант с моим немедленным возвращением она отвергла категорически, аэромобиль решили прислать назавтра прямо с утра.

Я, не вдаваясь в детали, объяснила мужу, что вынуждена досрочно прервать нашу семейную вылазку. Мы решили, что они с мальчиками еще побудут здесь, сходят в дом-музей Циолковского и вернутся домой к вечеру.

И вот, в семь часов в воскресенье я как ни в чем не бывало готовила завтрак. Алиса еще не спускалась. Мне было любопытно и слегка тревожно. Такие фортели совершенно нехарактерны для девочки. Она самое дисциплинированное и трезвомыслящее существо из всех, кого я знаю. Конечно, события последних дней кого угодно могли довести до нервного срыва. Я видела, что Алиса очень переживает за Максима Владимировича. Мне всегда казалось, что у нее остались к нему чувства, что бы она ни говорила. Да еще такая ответственность легла на ее плечи. Видимо, сверхнапряжение привело к такому вот сбою. Лишь бы все обошлось!

Войдя в дом, я поднялась по лестнице и, стараясь не шуметь, заглянула одним глазком в спальню – слава богу, девочка спит в своей собственной постели.

И вот в начале девятого я услышала шаги на лестнице.

– Доброе утро, Наталья Константиновна! – поздоровалась Алиса и, вместо того, чтобы по обыкновению забраться на барный стул возле кухонного острова, в нерешительности замерла на условной границе между холлом и столовой зоной.

Нина
Тула, май 2038 года

Наталья Константиновна выглядела очаровательно. Ежик седых волос плавно переходил в стильную ассиметричную челку, из-под кухонного фартука выглядывали стройные ноги в рваных джинсах, на левой руке блестел необычный браслет – широкий и гладкий.

Она была совсем миниатюрная, но при этом весь облик излучал мягкость, и с высоты своих полутора метров роста она смотрела на меня все равно как будто сверху – добрым и, казалось, слегка насмешливым взглядом.

Что-то рядом коротко провибрировало. Приглядевшись, я обалдела: браслет Натальи Константиновны оказался телефоном, обернутым вокруг запястья. Гибкий экран как ни в чем не бывало держал нужную форму. Не показать удивления стоило мне немалых усилий.

Я переминалась с ноги на ногу, не зная, как и где тут заведено принимать пищу.

– Привет, моя хорошая!

Наталья Константиновна поставила тарелку с сырниками и ягодами на остров – видимо, вот оно, мое место. Я с облегчением взгромоздилась на барный стул. Домоправительница не сводила с меня внимательных доброжелательных глаз.

– Ну, рассказывай, что с тобой приключилось. Геннадий Петрович велел мне крепко-накрепко убедиться, что ты в порядке. А то придется тебя отправить в компанию к твоему начальнику.

Я округлила глаза. Смысл последней фразы не сразу дошел до меня. Пролистывая полотна публикаций об Алисе, я натыкалась среди прочего на сообщения, что нынешний губернатор по фамилии Королев сейчас лежит в больнице с травмой головы.

– Я… В «Самоваре» я пошла в уборную, чтобы еще раз примерить обувь, которую только что купила. Я что-то засомневалась, не жмет ли…

– Так, – подбодрила Наталья Константиновна, – и что же?

– У меня закружилась голова, – выдала я неубедительную наспех придуманную легенду. – Может, я потеряла сознание на несколько минут, не знаю… От духоты, наверно. Потом я очнулась, попыталась понять, где я. Увидела обувь, более или менее сориентировалась. Я была как в тумане. Навалилась тяжесть, руки дрожали. Я хотела переобуться в кроссовки, в которых пришла, но это было не так просто. Я то отдыхала, то снова пыталась развязать шнурки. И в этот момент Роберт и Альберт за мной пришли. Видно, меня не было слишком долго.

– Геннадий Петрович говорит, что ты их не узнала.

– Ага, – решилась я. – Я и сейчас их не узнаю. Оказалось, я не все помню.

– «Тут помню, тут не помню»?11
  Цитата из к/ф «Джентльмены удачи» (реж. Александр Серый, 1971)


[Закрыть]

Я вздрогнула, вспомнив контекст цитаты, и ненатурально рассмеялась. Не в бровь, а в глаз! Срочно надо переводить тему. Из разговора в машине я запомнила, что у Натальи Константиновны из-за меня сорвался выходной. Принято у больших чинов в 2038 году интересоваться жизнью прислуги? Хотя откуда мне знать, что вообще у них принято, в любом году. Где я и где они? Хм, новые реалии наполняют слова новыми смыслами. В любом случае по тону беседы очевидно, что Наталья Константиновна здесь отнюдь не на бесправном положении.

– А вы вчера хоть что-то успели из своих дел?

– Я провела с мальчишками чудесный день. Они с Левой еще на сегодня остались в Калуге, а мне вот пришлось вернуться.

– Не надо было! Я и Геннадию Петровичу говорила, что со мной ничего страшного. Видите, я благополучно дожила до утра.

– Да-да. Съела плюшки, которые просила испечь для Елены Вячеславовны…

Я почувствовала, как краснеют щеки.

– Выпила мой грудной сбор…

Как мне хотелось провалиться сквозь землю! Я не могу пройти даже самый первый, самый простой тест – быт. Если я не признаюсь во всем, то единственный оставшийся вариант – имитировать потерю памяти, и не легкую, а вполне устойчивую. Но тогда меня ни за что не оставят без присмотра! Кругом тупик.

Я отрезала кусочек сырника, положила сверху пару ягод малины и отправила в рот.

– Как вкусно!

– Стараюсь для тебя!

– Если бы амнезия случилась у вас, это было бы гораздо хуже! – попыталась я пошутить.

– Это точно! – поддержала Наталья Константиновна. – Ну что, какие планы? Работать тебе сегодня, наверно, не стоит. Все-таки придется позвать доктора.

– Не надо! – взмолилась я. – Я же нормально себя чувствую.

– Ну, милая, он должен определить масштаб катастрофы, так сказать. Наверно, нужно какое-то лечение. Ведь что-то привело к этой внезапной потере памяти. И потом, без него мы не разберемся, как заставить тебя вспомнить забытое. Это же очевидно. Почему ты не хочешь?

Я стала лихорадочно думать, как ответила бы Алиса.

– Некогда, – выпалила я. – Нужно работать.

– Работать, конечно, нужно, – кивнула Наталья Константиновна. – А ты сможешь? Или амнезия беспокоит тебя только дома? Вот придешь к себе в кабинет – кстати, отыщешь его? Документы станешь смотреть – какие?

– Я не знаю, – сокрушенно развела я руками.

– Пойдем-ка с тобой выпьем кофе на веранде. Погода хорошая.

Было нечто странное не столько в самом этом предложении, сколько в интонации, с какой оно было сделано. Я отчетливо понимала, что возможность отказа не предусмотрена.

Мы вышли на веранду и уселись в низкие плетеные кресла с мягкими сидениями. Небо без единого облачка и уже высоко поднявшееся солнце обещали жаркий день. Но пока еще все дышало утренней свежестью, в траве на газоне поблескивала роса. Яркий запах свежесваренного кофе спорил с ароматом цветов шиповника. Боже, хоть двадцать минуточек пожить бы в этом утре без лжи, страха, растерянности, взявших меня в плен, будто невидимую стену возведя между мной и прекрасной настоящей жизнью.

– Какое чудесное утро! – тихо сказала я.

Наталья Константиновна молча смотрела на меня почти с сочувствием.

– Девочка, – наконец, изрекла она. – Кто бы ты ни была, ты не Алиса. И сейчас ты мне очень внятно и без фантазий объяснишь, что происходит. Иначе через пятнадцать минут здесь будет Воробьев. Начальник ФСБ по области, если ты «не помнишь». А если и он вдруг почему-то станет меня убеждать, что ты Алиса, не беспокойся, я найду, к кому еще обратиться.

Ну вот. Я застыла в растерянности, в прямом смысле чувствуя, как душа уходит в пятки, но в следующее мгновение выдохнула, пожалуй, даже с облегчением:

– Хорошо. Я вам все расскажу. Только вам придется поверить в то, что услышите.

– Я постараюсь.

– Меня зовут Нина, Привезенцева Нина Александровна. Мне двадцать пять лет, но… До вчерашнего дня я жила в 2023 году.

Я все ей рассказала. Старалась быть последовательной, но постоянно сбивалась, перескакивала с мысли на мысль, путалась между фактами и своими интерпретациями. Самое сложное было, когда речь заходила о том, где сейчас Алиса и как снова поменяться местами.

Наталья Константиновна хорошо помнила 2023 год, и устроила мне проверку. Общих знакомых навскидку мы не нашли, поэтому она гоняла меня по другим приметам времени – местам, событиям.

– На Главпочтамте была электронная очередь?

– На тот момент уже лет пять как сломалась, и никто не стал чинить. Но очередей почти не было, люди ходили на почту только в случае крайней необходимости. Даже посылки стали отправлять коммерческими курьерскими службами.

– Что такое «белый дом»?

– О, это страшный урод на площади. Поскольку там размещена основная масса сотрудников областной и городской администраций, поделать с ним ничего нельзя. Но это слишком легкий вопрос, Наталья Константиновна, если б я была шпионом, я бы это знала.

– Где все покупают одежду?

Я не задумываясь назвала самый популярный маркетплейс и с любопытством спросила:

– И сейчас там?

– Ну и там тоже, – рассмеялась Наталья Константиновна, – но теперь это уже не такой монополист, появилось много конкурентов.

– Как же они смогли?! – восхитилась я.

– За счет ассортимента. Новые игроки стали вербовать производителей на эксклюзивное сотрудничество, и у некоторых получилось занять свою нишу. Чем расплачиваются в магазинах?

– Телефоном или прямо пластиковой картой. Редко – наличными. Но есть еще места, где без наличных делать нечего. Бывает, частники экономят на эквайринге.

– Как выглядит главная новогодняя елка города?

– Жутко. Как электросноп. Безжизненный светящийся конус. Впрочем, она стоит у «белого дома», так что…

– Чем запомнилось лето 2010 года в нашей полосе?

Это был контрольный вопрос. Если бы я притворялась, то предыдущие факты, хоть и с натяжкой, был шанс вытащить из детских воспоминаний. Но девушка моего возраста в 2038 году не может помнить 2010-й.

– Жарой за сорок градусов и смогом от горящих торфяников, – ответила я не моргнув глазом.

Еще я перечислила по именам и фамилиям своих родственников, близких друзей, начальство. Наталья Константиновна собиралась выяснить у знакомых, которые помнили то время, знает ли кто этих людей, а может, и меня. Она рассказала, что архитекторам и властям общими усилиями удалось-таки победить белый дом. Мне очень захотелось посмотреть. Когда мы отъезжали от «Самовара», я и не взглянула в ту сторону – не до того было. Вроде бы контакт установился, Наталья Константиновна стала моим союзником. В моей ситуации это было бесценно.