Текст книги "Боевой и невербальный гипноз. Искусство коммуникации высокого уровня"

Глава 7
«Наше дело правое»: защитим детей

 
Из древних времен легенды идут,
В которых про злодеяния поют.
Беды, проклятья людей
Часто калечат наших детей.
Кто сам не живет, тот злом изойдет,
Но перед этим к тебе он придет:
Выплеснуть боли горсть,
Излить на ребенка злость —
Твоего ребенка…
Что делать, как защитить
Тех, кем привык дорожить?
Как малыша исцелить?
Черное слово, как нож, разит…
Не бойся, на это найдется ответ,
Поможет стереть отпечаток бед!
Главное – ребенку быть сильным давать,
Будет ему на порчу-сглаз наплевать.
Если будет твой сын львом,
Тут и кукушка запоет соловьем.
Если сильна, как пантера, дочь,
Любой мрак унесется прочь…
 

– Ой, это что, все мальчики ваши? – любезно улыбнулась старушка, сидящая у окна.

– Да, мои, – со сдерживаемой гордостью улыбнулась Ольга, рассаживая детей – младшего на колени, старшего – на соседнее свободное сиденье. Ей всегда казалось, что это как-то очень круто – двое сыновей, тем более таких: бойких, светловолосых, похожих друг на друга.

– Ох, жалко-то как маму! Надо было вторую девочку рожать…

Ольга подавилась улыбкой, но старушка смотрела на нее все так же любезно.

– Что значит – надо было? Кого надо было, того и родили, – ответила Ольга сухо.

– Ай, что вы мне объясняете-то?! – старушка со знающим видом махнула рукой. – Столько с ними хлопот, столько бед, а вырастут – и носа к тебе не кажут! То ли дело доченька…

– Про «носа не кажут» – это вы, наверное, на своем опыте, да? – прищурилась Ольга.

– А то! – вздохнула старушка.

– Ну, может, надо было к ним как-то иначе относиться? И не в том дело, что у вас сыновья, а в том, что надо было с ними как-то иначе отношения выстраивать? – отчеканила Ольга.

Старушка схватила воздух ртом и умолкла, поджав губы.

«Да воздастся каждому по вере его», – подумала про себя Ольга совершенно без евангельского оттенка.

«Ой, а чего он у тебя такой чумазый? Поросенок любит грязь?»

«Мальчик, хватит топать ногами!»

«Он у вас не глупый, он просто ленивый…»

«Ну что это за игры, все в войну да в войну, пусть лучше порисует!»

«Это твоя дочка? Какая беленькая, хорошенькая, ну чисто цыпленочек.»

«Что ты тут раскомандовалась? Командир полка, нос до потолка. Мамочка, она так и будет ездить у вас на шее, опомнитесь, пока не поздно!»

Из этих примеров – ни один не уникален, кстати сказать, а встречается/слышится в устной речи регулярно – следует, что, опять-таки, бить можно по разным нейрологическим уровням. И вот тут не работает правило «чем ниже, тем легче». Чуть позже объясним почему.

Как вы понимаете, и тут действуют два основных оправдания подбора речи: «а что я такого сказал(а)?» и «ну я же хотел(а) как лучше для вас».

И опять-таки, ни для кого не секрет, что эти выпады делаются для достижения конкретных целей.

Строить вас. Да-да, лично вас. Потому что вы – эээ… не очень хороший родитель. Или хороший, но неопытный, и сами со своим ребенком разбираться и решать вопросы не умеете. Ходит он у вас абы как одетый, перепачканный, недостаточно укутанный (реже – чересчур укутанный). Ведет себя из рук вон плохо, со старшими уважительно разговаривать не умеет, вежливо улыбаться не обучен, тихо сидеть на месте не желает, бегает, смеется, ногами топает. Кошмар! Но ничего страшного, вот же, прямо у вас перед глазами, – образчик успешной жизни и идеального социального поведения. И он/она быстренько научит и вас, и вашего ребенка, как жить.

Именно поэтому здесь претензии на уровне окружения и поведения далеко не безобидны. Это такие же полноценные «крючки», которые вам забрасывают и на которые вы (якобы) должны среагировать нужным (не вам) образом. И поэтому отвечать на них имеет смысл соответственно – соответственно заложенному посланию: заблокировать вашего ребенка – косвенно, через вас, или впрямую. Вы, может быть, знаете, что один из самых сильных эффектов имеет специфический «родительский» гипноз. Тут все просто. Малыш ползает, ходит, играет, занимается своими делами, просто смотрит в окно. А в это время рядом с ним разговаривает Некто Важный. Папа с мамой, например. Или мама с бабушкой. Или папа с другом. И разговаривают они – о нем, о ребенке…

Вот как вы сами себя чувствуете, когда кто-то рядом с вами начинает обсуждать вас? Конечно, во взрослом социуме такое уже встречается нечасто или бывает из вежливости как-то завуалировано. А в детско-взрослом общении представлено сплошь и рядом. Так вот, можете себе вообразить, как важно ребенку бывает это слышать. Как внимательно он это слушает и впитывает, даже если внешне никак не реагирует. Даже если у него в арсенале пока всего одно слово «агу» или он просто молча ползает по комнате, будьте уверены: слова, прозвучавшие рядом с ним, в свое время будут извлечены из глубин памяти и расшифрованы. Все то непонятное, что ребенок слышал, в определенный момент обретет для него смысл. Пусть даже осознанное не будет иметь доступа к этим воспоминаниям – по крайней мере, без специальных техник, – бессознательное будет, уж поверьте. Именно поэтому нужно быть очень внимательным, когда что-то говоришь младенцу или рядом с младенцем. То, что вам представляется невинной болтовней, для него может превратиться в решающие программы обустройства своей жизни.

Так вот, еще раз подчеркнем: когда кто-то из взрослых рядом с ребенком говорит об этом самом ребенке, он фактически делает ему внушение. Оно может «пройти» вовнутрь и закрепиться там, если:

а) послание исходит от родителя или поддерживается родителем;

б) послание согласуется с тем, что родители сообщили раньше. Дорогие друзья, вы же понимаете, что это – ответственность.

Ответственность за то, что будет в голове у наших детей. И мы, вообще-то говоря, принимаем ее, порой даже охотно берем на себя, например когда решаем, стоит ли ребенку смотреть тот или иной мультик, фильм. Однако имеет смысл задуматься над тем, что речь, услышанная ребенком из наших уст или подтвержденная, прямо или косвенно, нашими высказываниями, влияет на то, что у него в голове, гораздо больше, чем все на свете мультики, вместе взятые.

Поэтому когда кто-то начинает причитать рядом с ребенком «ой, какой плохой, непослушный мальчик», сокрушаться о том, что «вот та девочка – чушка, а не девочка», рассказывать вам, что он «не тянет, потому что лентяй», смело обрывайте «оратора». В зависимости от контекста можно делать это более мягко или более жестко, но помните, что никакая вежливость не стоит того, чтобы ваш ребенок вдруг решил, что он плохой, ленивый, глупый поросенок.

(А если вдруг у кого-то радостно екнуло в груди: «Ну, может, хоть так он услышит, что я пытаюсь до него донести, хоть так попробует что-то исправить», – нет, и не надейтесь, дорогие. Потому что когда какие-то определения закрепятся на нейрологическом уровне способностей или нейрологическом уровне метафоры, ребенок уже ничего не будет ни менять, ни корректировать. Он будет – автоматически! – простраивать все нижестоящие уровни в соответствии с вышестоящими. То есть вести себя и выглядеть как тот, кем вы его определили. Ну или кто-то с вашего, может быть, молчаливого согласия.)

Поэтому, пожалуйста, дорогие друзья, будьте бережны с психологическим будущим ваших детей. Вы действительно за него в ответе, может быть, гораздо больше, чем за многие другие вещи, которые стараетесь держать в поле зрения. А если вдруг почему-то сложно держать удар, нацеленный на ребенка, или вообще сложно распознать эту «пассивную агрессию» как таковую… Что ж, это значит, что пришло время выпустить на свободу свою хищную часть, внутреннего зверя, архетип Тень. И сделать это с осознанием своего полного морального права. Согласитесь, это очень, очень приятное ощущение. Будьте сильными, друзья, и давайте вашим детям проявлять личную силу. Им это нужно, как воздух и свет.

Глава 8
Счастье… поперек горла: бережем свои отношения

 
Почему у тебя есть, а у меня нет
Семья, дом, на столе обед?
Муж богатый, дети красивы,
Глаза живые, поступки игривы…
Ноги – длиннее моих,
Лицо – красивее других!
У тебя получается все —
Мне жизнь не дает ничего…
За пазуху к тебе заползу
И тихо в тепле усну,
Я подругой твоей притворюсь,
На грудях горячих совьюсь.
Под одеждой твоей тепло,
Все равно же нет ничего!
Любит, ласкает муж.
Для меня это – жирный куш,
Стану нянькой твоих детей,
Их люблю, как родных, поверь!
Легко твое место займу,
Если вдруг ты скажешь «уйду»,
Тогда я – это ты,
И нет слаще судьбы!..
Не плачь, сама ведь пригрела меня,
Ты же знала, что я – змея!
 

– Мы с Женькой разводимся, – Оля хлюпала носом и часто-часто заморгала, чтобы удержать набежавшие слезы.

С точки зрения Леры, это было а) тщетно; б) вовсе не нужно. Все-таки развод с мужем, которого любишь (а в этом Лера как-то не сомневалась), – веская причина для слез. Можно ради такого и выйти из образа веселой, беспроблемной девочки, который Оля так рьяно эксплуатировала лет эдак с двенадцати…

– Серьезно?

– Серьезно. Он вчера документы подал…

– Ух ты.

Лера села рядом с подругой.

– Расскажешь, что случилось?

Ведь что-то определенно должно было случиться. Когда пару недель назад они всей компанией собирались на дне рождения у Оли, ничто не предвещало беды.

– Я ему изменила, а он узнал.

– Что?! – Лера подскочила как ошпаренная. – Ты что, совсем дура, что ли?!

Пожалуй, если бы Оля сказала, что у ее мужа проросли плавники на спине, хвост и вообще он марсианский лазутчик, Лера отреагировала бы спокойнее.

– Ду-ура, – провыла Оля. – Полная, законченная ду-ура.

– Ну, мать, ты даешь! – Лера еле-еле взяла себя в руки. Причем в буквальном смысле – обхватила плечи побелевшими пальцами. – Зачем?

Зачем изменять мужу? Вот правда? Когда любишь его, собираешься с ним быть, жить, детей рожать.

– Я ему отомстить хотела.

– За что?!

– А за то! – Оля как-то враз сделалась хищноватой и немножко безумной. – Он на меня перестал обращать внимание как на женщину, и вообще. Ни цветов не дождешься, ни подарков. Секс раз в неделю. Может, завел себе кого-то, может, так, надоела. А мне мама всегда говорила: мужики любят, пока интересно. Ну там азарт, ревность.

Лера смотрела на подругу округлившимися глазами.

– Вот я и решила. Отношения освежить.

– Освежила? – усмехнулась Лера.

– Ага. Пошла с Витькой – помнишь, с работы моей? – поужинать. Он давно меня звал. И я решила согласиться. Думала, Женька почует неладное, увидит мои горящие глаза, приревнует, начнет заново меня добиваться, ну там право самца отстаивать. А получилось, что я напилась – сначала от нервов пила, а потом уже понесло – и вот. Просыпаюсь у Витьки, время пол-одиннадцатого утра, ни черта не помню, девяносто пропущенных на телефоне. Меня Ирка отмазать пыталась, типа, мы с ней загуляли, только без толку.

Лера села и схватилась за голову. Мир стремительно разворачивался другой стороной себя. Задней. Подозрительно пахнущей.

– И что?

– Ну, я ему пыталась объяснить, что это все потому, что он меня забросил, но он и слушать не хочет… Сначала забухал, потом на развод документы отнес.

Лера подумала, что впору напиться самой.

– А мама твоя что? – поинтересовалась она не без сарказма в голосе.

– А при чем тут мама?

– Ну это ж вроде как ее наука была.

– А мама сказала, что он психопат и вообще ведет себя не по-мужски. Что мужчина должен был простить и вообще сделать все, чтобы это больше не повторилось, – Оля вновь шмыгнула носом, на этот раз досадливо.

– Извини, я сейчас.

Где-то на кухне у нее стояла початая бутылка водки с какого-то застолья. Лера вышла из комнаты, на ходу соображая, не говорила ли ей чего-то подобного ее собственная мама. Сколько-то чертей в ее личном тихом омуте?

Отношения очень часто становятся предметом лингвистических и невербальных ударов. И поверьте, когда чья-то мама против чьей-то там девушки (потому что волосы тонкие, тощая, толстая, мелкая, дылда, образование не то, профессия бесперспективная, и вообще «в таком бараке ничего хорошего вырасти не могло») – это невинный, прямо-таки детский лепет по сравнению с по-настоящему разрушительными вещами.

Которые, кстати сказать, так легко и приятно пакуются в миленькую конфетную обертку – чтобы не вызвать ни опасений, ни активации защитных систем.

– Ну что, как у вас с Максом? – елейным голоском спрашивает лучшая подружка.

– Нормально, – отвечает ей наша героиня сдержанно, как может (зачем, спрашивается), но глаза, сияющие счастьем, выдают ее с головой.

– Ого-о. Прям вау какое-то, судя по твоему довольному лицу. Помню, Людка тоже такая счастливая ходила, а потом выяснилось, что Борька параллельно еще три романа крутил. Мерзавец! Вот и верь потом этим мужикам.

– Макс не такой. – белеет наша героиня.

– Да я ж и не говорю ничего, так, вспомнилось чего-то.

* * *

– Послушай, дочь, ну будь умнее меня.

– Мам…

– Я уже почти тридцать лет твоя мама и имею право кое-что тебе сказать.

– Что?! – раздраженно и в то же время беспомощно.

– А то, что ты своему мужу в рот смотришь. Как дурочка какая, честное слово.

– Ну и что. – смущенно.

– А то, что я твоему папаше тоже так в рот смотрела, пока он мне в душу не наплевал. А вела б себя как нормальная женщина, и ничего б такого не было. Сам бы за мной бегал. А даже если б и не бегал, то мне б по барабану было, с кем он там гулял и как себя со мной вел. А так. – всхлип. – Ай, что я тебе рассказываю… Вот своих шишек набьешь, поумнеешь.

Да-да. Мораль сей басни всем понятна, полагаем. Счастлив в отношениях дурак. Счастливых отношений не бывает, разве ты не в курсе? За эйфорическим подъемом следуют спад и полная злости апатия. Потому что если будешь открытым, откровенным, если будешь любить, ценить и уважать – по твоим чувствам обязательно пройдутся коваными сапогами. Еще и попрыгают сверху.

Как ни досадно это признавать, в нынешнем обществе чаще всего объектами откровенных или негласных «наездов» становятся:

• любовь. Дескать, любви нет, а есть разные формы товарноденежных отношений. Ну и гормональный коктейль от влюбленности в первые пару недель отношений. Никакой лирики, одна только биология с экономикой;

• верность. А и правда, если любви нет, то на черта такие условности? Надо же посравнивать. Разнообразить интимную жизнь, в конце концов.

• уважение. Особенно уважение женщины к мужчине. Что-то ты слишком им дорожишь, подруга. Смотри, такими наивными дурочками, как ты, мужики только пользуются. Плюс не хватает тебе критического отношения к объекту, ты что, сама не слышишь, какую чушь он несет?

• забота. Он с тобой так обращается, а ты ему борщи варишь? Или: смотри, сынок, бабы – они такие, понарожают невесть от кого, а ты всю жизнь растить будешь, кормить и поить чужое семя;

• нежность. Да-да, что это за сюси-пуси, твоему ребенку уже три года скоро! Его воспитывать надо, а не на руках таскать!

• дружба. Женской дружбы вообще не бывает, это всем известно. А мужская – баловство и рудимент в психике, оставшийся с младшего школьного возраста.

Можно подумать, что есть такая негласная задача: ампутировать самые позитивные и сплачивающие составляющие человеческих отношений. Зачем? Вопрос, достойный зрелых размышлений.

(И вот тут имеет смысл прислушаться к чувствам, которые вызывают подобные примеры, чтобы узнать, а нет ли у вас самих слабых мест, по которым могут пройтись доброжелатели извне, изрядно ухудшив качество вашей эмоциональной жизни.)

Причина такого агрессивного к отношениям поведения проста и банальна: зависть. И это помимо того, что «мама научила», «папа на путь истинный наставил», «бабушка всю жизнь пример показывала». Да-да, многие люди глубоко, искренне (и часто совершенно неосознанно) завидуют, когда видят у других что-то такое, чего у них нет. Особенно если у них этого не просто нет, а им тоже такое хочется, но нельзя.

В этом заключается отличие зависти от моделирования и разного рода конкурентных чувств. Там все проще: о, классно! я тоже так хочу! – и пошел себе обустраивать свое «так». Может, даже с намерением в чем-то кого-то превзойти – это уже детали к описанию конкуренции. Но вот если «я тоже так хочу! – нельзя!!!», то это уже основание для развития зависти. Если, конечно, можно так сказать, потому что зависть – антипод развития по этой самой «нельзя!»-причине.

Кстати сказать, «нельзя» в данном случае обычно паразитирует на потребности в безопасности. Да-да, одной из ведущих потребностей человеческого существования. То есть ты будешь в опасности, если будешь любить, ценить, уважать и т. д. Из поколения в поколение передается извращенное «знание» о том, что хорошо относиться к другому человеку (в частности, к супругу/супруге, учителю, ребенку, другу – даже странно, что в этом списке не фигурируют родители, но их правда тут обычно нет, кроме разве что отцов, по тем или иным причинам из семьи вытесненных) бессмысленно и глупо. Эти злые, жестокие, бессердечные люди – любимые, мужья и жены, дети, учителя – только и ждут момента, чтобы всадить тебе нож под ребро. Поэтому не расслабляйся, уши-то не развешивай и т. д. Что значит – как и что делать? Один свет в окошке у тебя – мама (и папа), бабуля (и дедуля). Поэтому их ты лелей и холь, а всех прочих… Ну ладно. В шею можешь не гнать. Но свое место пусть знают!

Чувствуете, куда дело движется? Ага, именно к ней, родимой, конуре с цепью и ошейником.

Поэтому учтите, что тот, кто стремится подточить ваши отношения с кем бы то ни было, не в последнюю очередь хочет привязать вас к себе.

Помните поговорку: а если ты такой умный, то почему такой бедный? Вот-вот. Вместо того чтобы оправдывать кого-то близкого тебе или свое право его любить, им дорожить, уважать его и все это еще проявлять, лучше б поинтересоваться, как обстоят дела у «неравнодушного наблюдателя вашей личной жизни». И уточнить, почему, если он все так хорошо знает, ситуацию это в лучшую сторону не меняет.

Другой хороший принцип, который можно взять на вооружение: «Меньше знаешь – крепче спишь». Если ситуация не требует того, не травите (сами знаете каким) людям душу своими отношениями. Точнее, не душу, а тараканов, в голове обитающих. Тот момент, когда потревоженные насекомые бросаются кто куда, вряд ли вам понравится…

Часть 3
Ужель не могут командиры чужие изорвать мундиры о русские штыки? Тонкости использования боевого гипноза

Глава 9
Скальпель – метафора боевого гипноза. Удар по манипуляциям

 
Злой человек…
Короткий его век.
Камень в душе несет
(Он-то его и убьет).
Сети другим плетет,
Чтоб оборвать полет.
Радуется, кукловод,
Нет у него забот:
Все кругом – лишь рабы,
Не разогнуть им спины.
Сладкие речи паук говорит —
То посулит, то пригрозит…
Кнут и пряник сладок.
На душе осадок.
Выгорает в клетке
Сердце,
Как в топке ветки.
Но в полночь кукушку филин убьет,
Пламя свечи паутину сожжет,
Стальная коса – в соке мертвой травы…
Пауку-кукловоду не сносить головы.
 

Ольга Николаевна в тихом отчаянии разглядывала чай. Редкие слезы катились по ее щекам. Временами она тяжело вздыхала и качала головой. Сокрушенно. Подавленно. И вся кухня очень быстро наполнялась тяжелой атмосферой трагизма. Можно было подумать, что случились похороны, но нет, дело было не в этом.

– Мам, ну что мне сделать?

Вика наблюдала эту картину почти в каждый приезд. Несчастная мать, безвыходная ситуация, нужно что-то сделать, но никто не знает что. Только пожимать плечами, разводить руками и бросаться вниз головой с пятого этажа, разумеется.

– А что здесь сделаешь, дочь? Ничего. Это человек такой.

Речь была о Викином отце.

Он постоянно обижал мать. Нет, человеком он был хорошим: деньги зарабатывал, дом содержал, только вот скандалить любил и пить. Как найдет на него, пиши пропало. На этот раз ссора вышла из-за картошки: вдруг ни с того ни с сего как закричит: «Хватит кормить меня этой проклятой картошкой! Мне плохо от нее!» – и только стулья полетели. «Я уже в собственном доме лишний раз чихнуть боюсь», – жаловалась Ольга Николаевна.

Вика всякий раз слушала эти истории с каким-то двойственным ощущением: мать было жалко (и что она мучается всю жизнь), но и с другой стороны неясно: если все так плохо, почему не развестись? Не уехать жить отдельно? Сегодня Вика приехала уже несколько в ином настроении.

– Уж в этот раз думала – точно уйду, такой скандал ужасный вышел, сил нет, я полночи прорыдала. Но утром проснулась и поняла: не могу я так, мы ж всю жизнь вместе прожили…

Ольга Николаевна тяжело вздохнула и очень печально посмотрела на дочь.

Вика улыбнулась.

– Мам, может, тебе стикеры разноцветные купить?

– Не поняла, – Ольга Николаевна даже головой тряхнула от неожиданности. И на мгновение тень отчаяния исчезла с ее лица.

– Ну, повесить куда-нибудь – да хотя бы на лоб – напоминание о том, что не любит он картошку. А то ты забываешь постоянно.

Ольга Николаевна нахмурилась:

– Так при чем здесь это? Ты что, сама не знаешь? Он не до картошки, так до чего другого докопается.

– Очень хорошо, – кивнула Вика. – А ты и на то стикер повесь отдельный. И так у вас очень скоро весь дом будет разноцветный. Все ж веселее, чем обои.

Брови Ольги Николаевны поползли вверх. Она поджала губы и встала из-за стола.

– Спасибо, доченька, когда тебе будет плохо, я дам тебе похожие советы.

– Советы испортили котлеты, – Вика засмеялась. – Ты не переживай, мам, кто до чего докапывается, это дело десятое, главное – любить и понимать друг друга. А еще чтоб весело жить было, но с этим у вас, слава богу, проблем нет…

* * *

– Коля, выручай, – хорошо знакомый голос в трубке. – Денег нет вообще. Займи до пятницы тысяч двадцать.

Коля живо вспомнил, как в прошлый раз обрывал Олегу телефон, напоминая про долг. Повисла пауза.

– Коль, мне правда очень надо. Машина сломалась, а я на ней деньги зарабатываю, ты же знаешь. В этот раз без задержек отдам.

Коля прокрутил в голове ситуации, когда он сам безрезультатно просил в долг у Олега. Когда он точно знал, что деньги у него были, но Олег врал, что не было. А потом ни с того ни с сего вспомнил, как Олег набрехал ему про свой бизнес, что он собирается делать его один, а потом выяснилось, что с Димоном.

– Колек, ну чего ты? Мы ж друзья!

Коля хотел сказать, что у него нет сейчас денег (что было неправдой), и уже набрал в грудь воздуха, как вдруг что-то в нем пере-щелкнуло:

– Олег, я в последний раз зарекся, что никогда больше не дам тебе в долг, потому что то, что ты называешь дружбой, полное говно, а не дружба. Ты врешь постоянно и печешься только о себе. Иди с такой дружбой сам знаешь куда.

* * *

Оля сидела на скамейке в сквере. Весенний ветер приятно теребил волосы, и от всего вокруг было ощущение пробуждения, расцвета и благополучия. Она читала книгу. Теперь, в будний день, на аллее было мало людей. Все они шли куда-то очень не спеша, все, кроме двух. Пожилая женщина торопилась, она тащила за руку мальчика лет восьми и что-то сердито ему говорила. Оля сначала не слышала, но потом они – как специально, честное слово – остановились напротив ее скамейки. Женщина, судя по всему, устала. У мальчика развязался шнурок.

– Всегда слушай, что говорит тебе учительница! Из тебя человек должен вырасти! А как же он вырастет, если ты постоянно отвлекаешься на уроке и тем более дерешься? Ваня! Ну драться-то зачем?

– Но он дразнил меня! – Ваня лепетал что-то со скромными нотками возмущения в голосе.

– Это не повод драться! Всегда можно договориться словами или пойти и обо всем рассказать учительнице! Хорошие мальчики именно так и поступают! Они делают то, что говорят им взрослые! Ты же хороший мальчик?

Ваня как-то просительно смотрел на бабушку. Этот взгляд означал что-то вроде: «Ну, пожалуйста, давай не надо». Но бабушка, видно, твердо и окончательно решила получить все необходимые заверения от внука.

Оля смотрела и думала: «Интересная штука выходит: быть хорошим важнее, чем быть смелым, уметь постоять за себя… и, очевидно, даже важнее, чем быть живым?!»

Ваня держался крепко и молчал.

– Я не двинусь с места, пока ты не пообещаешь, что будешь слушаться учительницу. И мороженое не куплю, – немного помолчав, добавила бабушка. – Хулиганам никаких сладостей, а вот хорошим мальчикам – пожалуйста. Ты ведь будешь хорошим?

– Хорошим в могиле хорошо быть, наверно, – вдруг сказала Оля и сама испугалась.

– Что, простите? – женщина выпрямилась и нахохлилась, вмиг сделавшись похожей на наседку, из-под которой по непонятной причине выкатилось яйцо.

– Я говорю, с таким уровнем «хорошести» до могилы недалеко. Как же он защищать себя будет?

– А ты не лезла бы не в свое дело! Тебе лет вообще сколько? – вдруг перешла в наступление бабушка. – Ты своих детей роди сначала, а потом умничай.

– Я-то своих детей рожу. А вы б не нервничали так, а то, знаете, от нервов рак желудка случается. Была у меня одна такая знакомая, похожа на вас ужасно. Так она и умерла от инсульта, мучилась страшно, потому что он был третий, а парализовало ее после первого, – Оля многозначительно кивнула.

Ваня словно не верил своим ушам. Он стоял и смотрел на нее. Оля подмигнула. Возмущенная женщина хмыкнула и, взяв за руку своего воодушевленного внука, заспешила по своим делам.

Вышеприведенные истории – примеры разрушенных манипуляций.

Манипуляция – это когда от вас хотят чего-то такого, о чем вслух не говорят. Или говорят напрямую, но используют при этом общепринятые рычаги воздействия – совесть, чувство вины, подмену понятий. При этом вы обязательно почувствуете, что что-то не так, вам не захочется делать то, чего от вас требуют. Однако почему это все работает? Дело в том, что если человек сам использует такую модель, чтобы «продавить» свои желания, то будет вынужден соглашаться на то, чтобы им манипулировали. Так работает психика. Любая используемая стратегия всегда действует в обе стороны: как в отношении окружающих, так и в отношении себя.

К примеру, если женщине, которая страдает, полагается больше внимания, развлечений, участия, заботы, то такой женщиной быть очень… удобно. И если вы так считаете, то периодически будете сами «заваливаться» в ситуацию страданий – сами понимаете, ради чего. При этом, когда кто-то начнет точно так же страдать рядом с вами, вам придется делать то, чего вы требуете от окружающих. В противном случае нужно будет принять решение, что за свою жизнь человек сам несет ответственность и окружающие не должны и не обязаны скрашивать ее. В конечном счете отказ от собственных манипуляций ведет к развитию и свободе, что, согласитесь, совсем не плохо. Развитие наступает, когда вы решаете брать судьбу в свои руки, а свобода – когда честно можете позволить себе не заниматься чужими делами.

Манипуляции бьют «точечно» по самым важным ценностям, в самые главные сферы жизни. Друг позвонил – и вместо того, чтобы, к примеру, идти на тренировку, вы едете чинить его машину. Дело хорошее, но насколько часто такие ситуации происходят в вашей жизни? А если не поехать к другу в такой момент, это значит, что нечего на него рассчитывать, если машина поломается у вас… Значит, нужно будет полагаться только на себя. Страшно? Так и выходит, что на нашем жизненном пути встречается великое множество ответвлений: кому-то плохо, где-то ремонт, у подруги муж уехал, ей скучно, бабушка заболела, у тети переезд, на работе не успеваем, надо бы задержаться… и человек оказывается занят, очень занят, только не собой, а кем-то другим.

Манипуляции включаются не только тогда, когда от нас хотят, чтобы мы что-то сделали, но и когда хотят, чтобы мы чего-то не делали… остановились в своем движении. Это когда муж решил отправиться на восхождение в горы, а жена тут же почувствовала себя брошенной, ненужной и страдающей. А еще сообщила со страшным лицом, что несколько лет назад на этой горе погибла от обморожения целая группа людей. И это вместо того, чтобы осознать собственное призвание, следовать ему и уважать чужие пути.

Боевой гипноз создан прежде всего для разрушения манипуляций. И, как хирургический скальпель, он необходим для исцеления людей. Но если, скажем, полоснуть им по лицу, последствия будут иными. Существует так называемая бессознательная компетентность в применении боевого гипноза, когда люди не знают, что они делают, но понимают, что вот это работает, и если работает, то «я буду этим пользоваться, даже если это нечестно, гадко и противно человеческому духу».

Вы наверняка оказывались в ситуации, когда приходите на работу (учебу) очень позитивный, заряженный, бодрый, а товарищ вам: «Ты пару килограммов набрал, что ли?» (Ну или еще какую-нибудь гадость, после которой все ваше воодушевление как рукой сняло.) Не хочет ваш коллега, чтобы вы были бодры, может, боится, что повышение по должности раньше него получите, может, чего другого… И да, это работает, только с одним нюансом – человек, действуя подобным образом, в равной степени подтачивает и себя. Сам при этом становится очень уязвимым. Мы здесь даже не говорим о подспудном презрении к себе, которое неизбежно возникает вследствие такого поведения.

Здесь очень важно понимать ответственность применения боевого гипноза и помнить, что все, что мы делаем с другими, мы делаем и с собой. Если манипуляции «точечно» бьют по ценностям, то орудия боевого гипноза «точечно» бьют по манипуляциям, с такой же силой разрушая в манипуляторе то, что заставляет его разрушать вас.

Если манипулятор – снайпер, то вы, пользуясь инструментами боевого гипноза, – антиснайпер и имеете все необходимые навыки для защиты. Все для того, чтобы быть собой, жить своей жизнью, следовать собственному пути развития и обретения свободы. Свободы от детских запретов, страха перед жизнью, перед собой и окружающими. Обладая этими инструментами, вы можете перестать чувствовать себя уязвимым и беспомощным. Понять, что происходит вокруг, и твердо встать на ноги, чтобы двигаться вперед.