Текст книги "Проблемы философии права евразийства"

С позиции же Трубецкого, идеей правительницей подлинно-идеократического государства может быть только благо совокупности народов, населяющих данный автаркический особый мир[309]309
  См. подробнее: Трубецкой Н.С. Об идее-правительнице идеократического государства // Евразийская хроника. Вып. XI. Берлин, 1935.С. 34.


[Закрыть]. Из этого следует, что территория подлинно-идеократического государства непременно должна совпадать с каким-нибудь автаркическим (независимым) особым миром. Однако, в то же время, вовсе не следует, что всякое автаркическое государство могло стать идеократией в истинном смысле этого слова. Колониальная империя, разные части которой населены народами, не имеющими друг с другом ничего общего, кроме факта своего порабощения правящим народом, может быть вполне самодовлеющей в хозяйственном отношении, но идеократией она стать не может, ибо одной экономической связи между её частями для создания идеи-правительницы недостаточно. Для этого необходимым является живо ощущаемая общность культурных и исторически традиций, непрерывность месторазвития и, прежде всего, отсутствие чувства национального неравенства, – что в колониальной империи достигнуть невозможно[310]310
  Трубецкой Н. С. Об идее-правительнице идеократического государства // Евразийская хроника. Вып. XI. Берлин, 1935. С. 34–35.


[Закрыть].

Предвидя обвинения в сходстве теории идеократии с фашизмом и коммунизмом, евразийцы со всей определенностью заявляли: и фашизм, и коммунизм – лжеидеократии, и к настоящей идеократии никакого отношения не имеют. Фашизм не создает стройной миросозерцательной системы, базируется в основном на эмоциях, а коммунизм отрицает примат идейного начала, что в корне противоречит идеократии. Подлинно идеократический строй, очищенный от всяких чуждых ему элементов, явит совершенно новые, небывалые формы политической, экономической и социальной теории, быта и культуры. Наибольшая вероятность установления такого строя, как считали евразийцы, имеется в России-Евразии после падения лжеидеократического коммунистического режима[311]311
  Пащенко В.Я. Идеология евразийства. М., 2002. С. 419.


[Закрыть]. Как отмечает Е.А. Гогохия, несмотря на то, что евразийцы отвергали идею правового государства и парламентаризма, в отличии от фашизма и коммунизма, само евразийство не несло в себе ни националистической, ни классовой идеи. В этом смысле евразийство и свободно от идеи абсолютного превосходства[312]312
  Гогохия Е.А. Указ. соч. С. 11.


[Закрыть].

Вслед за Н. Трубецким и К. Чхеидзе, Алексеев также стремился к теоретическому созданию евразийского государственного строя. Однако, если они делали акцент, в основном, на проблематике идеократии, то Алексеев развивал теоретические вопросы государства комплексно.

Концепция совершенной идеократии, которая выстраивалась Чхеидзе с прямой опорой на русскую религиозно-философскую мысль, была очень близка Алексееву. Уточняя формулировку Н.С. Трубецкого об идеократическом государстве Алексеев предложил назвать это государство не идеократическим (слово, по его мнению, несущее партийный, политический смысл), а эйдократическим (от слова «эйдос», т. е. «образец», «прототип», не только фактический, но и идеальный, нравственный), ибо «эйдос в отличие от психологически окрашенного слова „идея“ не есть одно из возможных многочисленных понятий о существующем, но необходимый, цельный, созерцательно и умственно осязаемый смысловой лик мира»[313]313
  Алексеев Н.Н. Теория государства // Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М. 1998. С. 592.


[Закрыть]. Философ стремился приблизить евразийское учение об идеократии к соловьевскому понятию теократии «как государства, высшим принципом которого является верховная из идей – идея религиозная»[314]314
  Там же. С. 592.


[Закрыть], к образу человечества, создающего Царство Божие на земле[315]315
  Гачева А.Г. Неизвестные страницы евразийства конца 1920-1930-х годов. К.А. Чхеидзе и его концепция «совершенной идеократии» // Вопросы философии. 2005. № 9. С. 164.


[Закрыть].

На базе обобщения мнений евразийцев об идеократии, Алексеев сформулировал собственную политическую идею эйдократии. Он полагал, что государство эйдократическое обязательно предполагает, что[316]316
  См.: Идет ли мир к идеократии? (Ответы на анкету журнала «Евразийские тетради») // Евразийская хроника. Вып. XI. Берлин, 1935. С. 40–41.


[Закрыть]:

1. в среде ведущего меньшинства устанавливается господствующее мировоззрение, основанное на исторических и традиционных началах евразийской культуры, как культуры, в которой «свет Востока» соединен с западным «просвещением»;

2. это ведущее меньшинство способно создать на почве этого миросозерцания крепкую организацию типа религиозно-философского ордена, вхождение в которую обусловлено не простым «партийным» стажем, но и особо квалифицированным стажем моральным;

3. это ведущее меньшинство способно организовать широкий демотический правящий отбор;

4. этот правящий отбор способен организовать широкие народные массы, но не путем насильственной диктатуры, а путем привития им вкус к истинно демотическим учреждениям, путем вовлечения их в государственную жизнь и культивирования чувств жертвенности и служения;

5. в смысле социологическом эйдократическое государств должно быть построено на гармоническом равновесии сил общественных и сил личных. Другими словами, это не будет «тоталитарное государство» подобно коммунистическому, и в то же время не будет демократическим государством, согласно идеям либерализма;

6. в плане экономическом государство это будет практиковать государственно-частную систему организованного хозяйства;

7. государство это будет «правовым» в смысле гармонического сочетания между «правомочиями» и обязанностями, между свободой и долгом.

Развивая идеи евразийцев, Алексеев противопоставлял демократическим государствам Запада евразийское «государство правды», проект которого четко прослеживается в ряде его работ. В то же время евразиец Я.А. Бромберг, критикуя западные демократии, отмечал, что одно из достижений западной демократии в целом является то, что с течением времени слово «политик» в Америке уже вполне, без оговорок и околичностей стало равнозначно словам «темная личность», «мошенник», «паразит» и т. п.[317]317
  См.: Идет ли мир к идеократии? (Ответы на анкету журнала «Евразийские тетради») // Евразийская хроника. Вып. XI. Берлин, 1935. С. 46.


[Закрыть] По мнению Алексеева евразийское «государство правды», является одновременно гарантийным государством. Обязательное юридическое выражение идея гарантийного государства должна найти в Конституции, а точнее в ее основе – Декларации обязанностей государства. При этом государство: во-первых, обязуется освободить людей от жестокостей личной борьбы за существование путем создания материально – технической базы жизни; во-вторых, помимо социальной цели, государство обязуется употреблять часть средств на культурное развитие, на удовлетворение и развитие духовных потребностей граждан; в-третьих, государство, гарантируя свободу, создает условия для того, чтобы сама свобода не была использована в целях чисто отрицательных по отношению к другим людям; в-четвертых, государство должно стремиться к созданию высшей культуры, которая одновременно воплощала бы в себе идею общечеловеческого достоинства и достоинства национальных культур – составных частей евразийского культурного мира (принцип организации культуры, как сверхнационального целого на многонациональной основе); в-пятых, государство обязано стремиться к вовлечению в экономическое, политическое, социальное и культурное строительство возможно большего количества граждан (т. е. евразийский принцип демотизма)[318]318
  Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве // Русский народ и государство. М., 1998. С. 375.


[Закрыть].

Сочетание народовластия, отражающего динамику жизни, изменения интересов и потребностей, желаний и вкусов населения с постоянным элементом, отражающим принципы, задачи и обязанности т. н. «гарантийного государства», образует режим, который Алексеев называет «демотической идеократией» или «идеократической демотией»[319]319
  Там же. С. 381.


[Закрыть], т. е. Алексеев предполагал включение идеологического образования (вслед за Н.А. Макшеевым) в состав государственной власти. Народ (демос), в его конкретном бытии, олицетворяет в гарантийном государстве момент движения и развития. Постоянная цель и принципы государственной деятельности знаменуют начало устойчивости и постоянства. В гарантийном государстве ведет и действует утвержденная в конституции идея. Она вдохновляет ведущий слой, представляющий собой совокупность ее защитников, «стражей» и слуг. Идеократическое начало соответствует демотическому в том случае, когда культура достигла стадии самосознания, когда она сформировала свои общие идейные основы, когда она возвела их в степень сознательных мотивов своей деятельности. По мнению Алексеева, нет никакой необходимости в изобретении системы каких-либо искусственных средств, при помощи которых происходило бы согласование начала демотического с началом эйдократическим, так как «…демос духовно проникнут эйдосом, и эйдос не имеет других носителей, кроме всенародного сознания»[320]320
  Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве // Русский народ и государство. М., 1998. С. 598.


[Закрыть].

При изучении теории евразийского государства нельзя обойти вниманием вопрос о форме государственно-территориального устройства в евразийском государстве. Евразийцы придерживались идеи федерализма и указывали, что в евразийском государстве нужно принять во внимание местные и территориальные интересы – интересы и потребности государственных частей[321]321
  Там же. С. 602.


[Закрыть]. Органы государства при этом должны представлять собой не одну, а множество систем, повторяющих в отдельных частях государства иерархическую картину организации государственного целого. Евразийцы писали, что федеративное устройство не только внешне отмечает многообразие евразийской культуры, но вместе с тем сохраняет ее единство. Оно также способствует развитию и расцвету отдельных национально-культурных областей[322]322
  Евразийство (опыт систематического изложения). Париж, 1926. С. 53.


[Закрыть], в связи с чем евразийцы разрабатывали систему административно-территориальных образований, которая должна возникнуть, по их мнению, после распада советского государства[323]323
  См.: К вопросу о преобразовании советского государственного строя // Евразийский сборник. Книга VI. Прага, 1929. С. 78–80. См также: Трубецкой Н. С. О государственном строе и форме правления // Евразийская хроника. Париж, 1927. Вып. 8. С. 3–9.


[Закрыть].

В конце 1920-х – начале 1930-х годов в евразийстве возникает т. н. концепция «идеократического интернационала»: объединение государств – материков и населяющих их больших и малых народов, которое мыслилась евразийцами как путь к всеземному единству, открывающему новую творческую эру истории. Зародившись как мировоззрение отдельно взятого культурно-исторического типа, евразийство претендовало уже на роль общечеловеческого мировоззрения. Следуя этим тенденциям, Чхеидзе переосмысляет евразийское понятие «месторазвитие» расширяя его до планетарных масштабов: «Человечество, занимающее поверхность земного шара представляет собою объект геополитического исследования. Причем в этом случае место-развитием будет весь земной шар, а субъектом истории – все человечество»[324]324
  Чхеидзе К. А. Из области русской геополитики // Тридцатые годы. Утверждение евразийцев. Кн. VII. Париж, 1931. С. 109.


[Закрыть]. Таким образом, как отмечает А.Г. Гачева, зародившись как мировоззрение отдельно взятого культурно-исторического типа, евразийство стало претендовать на роль общечеловеческого мировоззрения[325]325
  Гачева А.Г. Неизвестные страницы евразийства конца 1920-1930-х годов. К.А. Чхеидзе и его концепция «совершенной идеократии» // Вопросы философии. 2005. № 9. С. 165.


[Закрыть]. «Интегральное изучение и освоение» земного шара, регуляция «его природы, его сил»[326]326
  Чхеидзе К.А. Из области русской геополитики // Тридцатые годы. Утверждения евразийцев. Кн. VII. Париж, 1931. С. 109.


[Закрыть], «организация материи, организация духа, организация Космоса»[327]327
  Чхеидзе К.А. Записка о философии Н.Ф. Федорова // Евразийские тетради. № 4. Прага, 1934. С. 34.


[Закрыть] – таковы перспективы, открывающиеся перед человечеством, вступившим в эру идеократии с позиции евразийцев. По мысли евразийцев, современная им эпоха, с ее динамизмом, жаждой вселенского делания и доселе невиданной технической мощью не может удовлетвориться тем, что предлагает ей секулярная материалистическая экономика. Муравьиный труд «в свое пузо» не для нее[328]328
  Гачева А.Г. Неизвестные страницы евразийства конца 1920-1930-х годов. К.А. Чхеидзе и его концепция «совершенной идеократии» // Вопросы философии. 2005. № 9. С. 165.


[Закрыть]. Он ищет «общего дела, в котором соединены усилия веры и труда, воли и интеллекта каждого в отдельности и всех вместе»[329]329
  Чхеидзе К.А. Идеократическое содержание хозяйства // Евразийская хроника. Вып. XI. Берлин. 1935. С. 54.


[Закрыть].

По мнению евразийцев, политический строй идеократии должен быть построен на системе убеждений и иметь единую партию, защищающую интересы государства и личности. Природа такой партии будет коренным образом отличаться от партий либеральной демократии. Практическое решение поставленных задач евразийцы связали с созданием специфической партии, являющейся носительницей евразийской идеологии[330]330
  Палкин А.Г. Концепция государства в учении евразийцев. Автореферат дисс… канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 22.


[Закрыть].

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что с позиции евразийцев «государство правды» рассматривается как надклассовое демотическое идеократическое федеративное государство, основанное на государственно-частной системе хозяйства и идее евразийской культуры. Такое государство евразийцы и называли «государством правды», или «гарантийным государством», которому с точки зрения евразийцев принадлежит будущее[331]331
  Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве // Русский народ и государство. М., 1998. С. 385. См. также: Шахматов М.В. Государство правды: Опыт по истории государственных идеалов в России // Евразийский временник. Берлин, 1925. Кн. 4. С. 268–304.


[Закрыть]. В то же время сами евразийцы писали, что «наилучшая из государственных форм та, которая сумеет гармонически развить в себе три основных элемента государственной жизни – технико-экономический элемент, элемент духовно-нравственный и элемент правовой. Евразийское государство должно быть истинной гармонией сфер, духовно-органическим целым своих органических стихий, – стихии коллективной нравственности, права и хозяйства. Евразийцы не обещают в таком государстве рая, но они видят в нем союз наиболее достойный человеческой жизни (курсив мой – А.А.)» [332]332
  Евразийство и коммунизм. С. 31.


[Закрыть].

Как отмечает профессор В.Е. Чиркин, в современной научной литературе можно выделить пять основных подходов к понятию государства: теологический (широко используется в мусульманских учениях в связи с концепцией халифата), классический (государство как совокупность трех слагаемых – власти, территории, населения), юридический (государство – правовая персонификация нации), социологический (представлен наибольшим количеством школ, в том числе марксистской) и кибернетическим (государство как особая система в связи с потоками информации, прямыми и обратными связями)[333]333
  Чиркин В.Е. Три ипостаси государства //Государство и право. 1993. № 8. С. 107.


[Закрыть]. Однако, «не все из этих подходов, школ, направлений сосредотачивали внимание на сущности государства, понимаемой в философском, а не социологическом, точнее – социальном смысле этих слов. Некоторые из них анализировали скорее условия его существования (например, классический подход), другие – формы, полагаемые идеальными (мусульманские фундаменталисткие учения), третьи – рациональные структуры его организации (теория разделения властей) и т. д.»[334]334
  Чиркин В.Е. Три ипостаси государства // Государство и право. 1993. № 8. С. 107.


[Закрыть].

Оценивая евразийскую концепцию государства в целостном виде именно с философской точки зрения необходимо учитывать, что оно является синтетическим и комплексным. Как известно, все огромное количество точек зрения на государство, представленных в мировой философско-правовой мысли можно с большой долей условности свести к двум основным полярным подходам: органическому (этатисткому) и атомистическому (индивидуалистическому). Для органического подхода характерно рассмотрение государства как некоего единого целого, единого субъекта, лица, отличающегося монолитностью и естественностью существования, исключающего всякую автономию его частей. Государство с позиции атомизма – это союз людей, имеющих четко очерченный круг свободы и способных оказывать влияние на жизнь государства. Наиболее яркий пример атомистической позиции являет собой договорная теория государства, подчеркивающая равноправие государства и гражданина[335]335
  Дефорж И. Философия права Н.Н. Алексеева. Калуга, 2006. С. 20.


[Закрыть].

Однако евразийцы были категорическими противниками индивидуализма (атомизма) не только в идеологической составляющей своего учения, но и в государственной. Так, Алексеев полагал, что договорная теория государства имеет в качестве предпосылок своего возникновения рационализм Нового времени и «атомизм» в подходах к государству и обществу. Государство предстает при этом чисто как случайное искусственное изобретение, нечто механическое[336]336
  Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. М., 1919. С. 102.


[Закрыть]. На место властного союза, единения людей, государства, требующего подчинения и жертвы во имя целого, была поставлена человеческая личность с ее интересами и эгоизмом, которая «не признавала никакого общественного целого, которое не представляло бы собой совокупности во всех отношениях самоопределяющихся личностей. Личность оторвала себя от общества и государства, стала независимой, самостоятельной, не нуждающейся в обществе величиной. Государство превратилась в агрегат наделенных правами отдельных личностей (курсив мой – А.А.)»[337]337
  Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее ближайшие задачи // Русский народ и государство. М., 1998. С. 386.


[Закрыть]. Алексеев отмечал, что уподобление человеческой личности атому есть, строго говоря, «довольно искусственное сравнение, основывающееся на весьма поверхностном сходстве»[338]338
  Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. М., 1919. С. 83.


[Закрыть]. Таким образом, к атомистическому (индивидуалистическому) подходу государственное учение евразийцев отнести нельзя, т. к. для евразийцев государство – образование более нравственное, духовное, чем правовое и основанное на коллективизме. Уместно привести слова Гегеля, согласно которым: «образ государства как результата своей деятельности исчез из сердца гражданина… незначительному числу граждан было поручено управление государственной машиной, и эти граждане служили только отдельными шестеренками, получая значение только от своего сочетания с другими»[339]339
  Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. М., 1970. Т. 1. С. 188.


[Закрыть].

Ряд современных исследователей усматривают в государственном учении евразийцев этатистское содержание. Так, А.Г. Палкин пишет, что политическую доктрину евразийства можно отнести к одной из разновидностей государственной школы. Истоки этой доктрины прослеживаются, начиная с Платона («Государство»), Гоббса («Левиафан»), Гегеля, хотя в отличие от этих мыслителей, у евразийцев религиозный и культурный факторы являлись определяющими по отношению к политическому устройству. Они считали, что в условиях Евразии политическая система неизбежно будет авторитарной, в то время, как для Европы приемлема либерально-демократическая модель[340]340
  Палкин А.Г. Концепция государства в учении евразийцев. Автореферат дисс… канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 13.


[Закрыть]. По мнению Палкина, также несомненна идейная связь евразийства с гегелевской этатистской версией правового государства, отличной от либерально-демократической версии правового государств, так и архаических и новейших деспотических и тоталитарных форм правления, в которых господствует произвол и насилие[341]341
  Там же. С. 15.


[Закрыть].

В то же время с позиции исследователя евразийства В.С. Кржевова, концепция евразийцев является модификацией этатизма. По его мнению, полемика между евразийцами и их оппонентами сводится к ответу на вопрос о структурообразующем ядре общества. Для евразийцев как этатистов таким ядром является государство, воплощенное в правящем аппарате («правящем слое»). Евразийцы выработали программу реорганизации общества и власти. Суть ее в том, что государство должно обрести ту единственную форму, которая делает его способным в полной мере отвечать своему высшему предназначению. Такой формой евразийцы считали идеократию. Только тогда, утверждают они, государство обретает должное совершенство, когда оно поставлено на службу истинной идее[342]342
  Кржевов В. С. Социально-политическая концепция евразийства и проблема поиска надежных основ интеграции общества // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2005. № 4. С. 86.


[Закрыть]. В свою очередь культуролог В.А. Сендеров, современный резкий критик евразийства (отмечающий, что евразийские конструкции были изобретены прямо на Лубянке, а современные исследователи евразийства, с его точки зрения, являются «кабинетными учеными»[343]343
  Сендеров В.А. Евразийство – миф XXI века? // Вопросы философии. 2001. № 4. С. 54. См. также: Сендеров В.А. Неоевразийство: реальности, опасности, перспективы // Вопросы философии. 2004. № 6. С. 22–37.


[Закрыть]), считает евразийское учение (и его государственную составляющую) явлением чисто тоталитарного типа[344]344
  Сендеров В.А. Евразийство – миф XXI века? // Вопросы философии. 2001. № 4. С. 47.


[Закрыть].

Оставим на профессиональной совести В.А. Сендерова бездоказательственные утверждения о принадлежности евразийства к советской разведке. Однако представляется возможным отметить, что в евразийском учении именно о государстве несомненно присутствуют характерные черты этатизма. Как известно, сторонники этатизма обосновывают необходимость активного вмешательства государства в экономическую и политическую жизнь общества, рассматривают это вмешательство как высший результат и цель общественного развития, а государство при этом возводится в ранг главного образующего основания человеческого сообщества. Кроме того, этатисты пропагандируют максимальное подчинение интересов личностей и их групп интересам государства, которое предполагается стоящим над обществом. В связи с этим нельзя не отметить статью Н.А. Бердяева «Утопический этатизм евразийцев» в журнале «Путь». С его точки зрения евразийское миросозерцание (которое он называл «натуралистическим монизмом») и мышление более базируется на категории необходимости, чем на категории свободы. Евразийцы не вводят момент нравственной оценки в политику, а «нравственный пафос в отношении к жизни всегда предполагает известного рода дуализм, не онтологический, но религиозно-нравственный дуализм»[345]345
  Бердяев Н. Утопический этатизм евразийцев // Путь. 1927. № 8. С. 141.


[Закрыть]. У евразийства, согласно Бердяеву, этого дуалистического момента, присущего христианству, нет. Под утопическим этатизмом евразийцев он понимал их отношение к личности и к свободе. Бердяев категорически отвергал тезис евразийцев о том, что государство есть становящаяся, не усовершенствованная Церковь, т. к. государство тогда приобретает всеобъемлющее значение. Таким образом, Бердяев не признавал у евразийцев этатическую тенденцию стирания граней между дуализмом Церкви и государства, что, по его мнению, не оставляет места для свободы личности в жизни общества[346]346
  Бердяев Н. Утопический этатизм евразийцев // Путь. 1927. № 8. С. 142.


[Закрыть].

Н.А. Бердяев писал: «Я откровенно должен сознаться, что мечтаю о несовершенном государстве и в нем вижу больше правды, чем в совершенном государстве»[347]347
  Там же.


[Закрыть]. В то же время Н.А. Бердяев разделял стремление евразийцев к преодолению индивидуализма, но считал неправильным полное отрицание его исторического значения для развития человеческой души. В отличие от большинства критиков евразийства Бердяев видел и положительную заслугу евразийцев в том, что они своими исследованиями поддерживают достоинство России и русского народа в эпоху, когда «русские, почитающие себя патриотами, его уничтожают»[348]348
  Бердяев Н. Утопический этатизм евразийцев // Путь. 1927. № 8. С. 144.


[Закрыть], а также постоянно следят за происходящими событиями в России, и в этом была их сильная сторона по сравнению с другими эмигрантскими течениями.

Действительно, в вышеотмеченных евразийских первоисточниках можно найти немало разработок проблем теории и философии государства, носящих этатисткий характер (например, проблема государственно-частной системы хозяйствования во главе Госпланом, тезис о необходимости подчинения судебной власти государству [349]349
  См.: Алексеев Н.Н. Записка о суде // Евразийская хроника. Вып. IX. Париж, 1927.


[Закрыть] и др.). Однако отнести государственное учение евразийцев к этатизму в «чистом виде» нам не представляется возможным. И дело не только в уникальном понятийно-категориальном аппарате государственного учения евразийцев (эйдократия, демотия и др.), а в том, что в отличии от классического этатизма евразийцы не абсолютизировали роль государства и государственного механизма в жизни общества. Они акцентировали внимание на культурно-идеологической составляющей общественной жизни, т. е. на духовной сфере общества.

Так, евразийцы отрицали возможность окончательного создания некоего «эдемского государства на земле». Алексеев писал в связи с этим: «Насколько вообще возможно в нашем относительном мире достигнуть состояния абсолютного физического и духовного блаженства, насколько призрачной и невыполнимой является мечта о преобразовании государства в какой-то земной рай. Существующие государственные формы, бесспорно могут быть улучшены, и должны всеми силами стремиться к их улучшению, однако процесс этот никогда не достигнет конечной стадии полного совершенства. Утопия земного рая есть один из вреднейших мифов, который владел человечеством и от которого оно должно освободиться»[350]350
  Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее задачи // Русский народ и государство. М., 1998. С. 582.


[Закрыть]. Признавая возможность государственного принуждения, (что характерно для этатизма), евразийцы одновременно считали, что оно есть последствие не властвования, но нарушения власти. Властвование в евразийском государстве, независимо от его свойств, от силы или слабости должно происходить совершенно автоматически, без трений и катаклизмов, без применения насильственных средств. Необходимость прибегать к последним всегда есть яркий показатель некоторой порчи властных отношений, который при нормальных условиях должны покоиться на внутреннем внушении, а не на внутренних хирургических операциях. Оттого возможный минимум применения насилия есть лучший показатель той ступени приближения и идеалу, которую государству удается достигнуть. В пределе своем этот минимум превращается в ноль, насилие вообще исчезает, в государстве все начинает идти как бы «само собою». Такой идеал совершенного государства, по мнению Алексеева, в мировой литературе лучше всего был сформулирован китайским философом Лао-Цзы[351]351
  Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее задачи // Русский народ и государство. М., 1998. С. 586–587.


[Закрыть]. В своем известном для любого современного востоковеда труде «Дао дэ цзин» Лао-Цзы отмечал: «Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа его любить и возвышать. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает. Поэтому, кто не заслуживает доверия, не пользуется доверием (у людей). Кто вдумчив и сдержан в словах, успешно совершат дела, и народ говорит, что он следует естественности»[352]352
  Лао-Цзы Дао дэ цзин / Пер. и прим. Ян Хин-Шуна. СПб., 2005. С. 39.


[Закрыть].

Кроме того, в отличии от классических этатистов, евразийцы не придавали основополагающей роли иерархической форме организации управления. Евразийцы считали, что отношения между коллегиальными и личными органами государства должны быть построены на принципе заступления при условии специализации основных политических функций. Такая система отличается от западного парламентаризма тем, что не ставит личную волю в зависимость от случайного голосования. Она в значительной степени приближается к швейцарской системе «комиссионного управления». При построении системы государственных органов в совершенном государстве нужно принять во внимание местные и территориальные интересы – интересы и потребности государственных частей. Государственные органы в таком государстве должны быть построены не по типу единой иерархической системы, но должны представлять множество систем, воспроизводящих и повторяющих в отдельных частях государства иерархическую картину организации государственного целого. Иными словами, совершенное государство должно быть в некотором роде государством государств. В этом смысле можно говорить о всеобщем и необходимом характере идеи федерализма как необходимого элемента идеального политического строя[353]353
  Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее задачи // Русский народ и государство. М., 1998. С. С. 602.


[Закрыть], который должен существовать в совершенном евразийском государстве.

И.А. Ильин писал: «необходимо, чтобы народ понимал свой жизненный строй, чтобы он умел – именно „так“ – организовываться, чтобы он уважал законы этого строя и вкладывал свою волю в эту организацию»[354]354
  Ильин И.А. О государственной форме // Советское государство и право. 1991. № 11. С. 135.


[Закрыть]. Акцентируя внимание на культурной доминанте своей государственной концепции, евразийцы считали, что совершенный государственный порядок возможен тогда, когда культура достигла стадии самосознания, когда она сформулировала свои общие идейные основы, когда она возвела их на ступень сознательных мотивов своей деятельности. Такое состояние культуры предполагает не молчаливую, но сознательную стабилизацию общественного мнения, которое становится общенародным убеждением и превращается в общенародную волю[355]355
  Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее задачи // Русский народ и государство. М., 1998. С. 598.


[Закрыть], которая будет способствовать наиболее оптимальной государственной организации народов России-Евразии.

Таким образом, по своей философско-правовой сущности, по многим основополагающим концептуальным теоретическим платформам государственное учение евразийцев можно охарактеризовать как естественно-правовое идеалистическое с чертами этатизма (идеалистически-этатическое). Отдельные идеи евразийской государственной концепции можно найти уже у одного из основоположников идеализма Платона[356]356
  См.: Платон. Государство. Санкт-Петербург, 2005. С. 207 и др.


[Закрыть].

Кроме того, о возможности отнесения государственного учения евразийцев к естественной концепции права дает еще одно основание, а именно – увлечение евразийцами натурфилософией. Изучая евразийские первоисточники можно отметить, что сами евразийцы с недоверием и отрицанием относились ко всяким утопическим социальным системам, не считающимися с естественными законами развития человека и человеческих обществ. Они полагали, что в общественной жизни людей необходимо проявляется тот же закон социального обособления (социальной дифференциации), действие которого наблюдается во всем окружающем человека мире. Подчиняясь ему, мертвая материя образовала систему разнокачественных химических элементов, живое вещество – систему естественных видов и растений, человеческая история – систему различных рас, национальностей и культур, человеческое общество – систему различных социальных групп и классов, на которые общество неизбежно распадается. Оттого идеал общества, состоящего из совокупности стандартизованных человеческих существ, является противоестественным и невыполнимым. Человеческое общество, в его целом, так же как и отдельный человек, достигает полноты своего развития тогда, когда порождает наибольшее богатство индивидуальных характеров и отдельных социальных формообразований. С этой точки зрения, чем больше в обществе социальных группировок, тем более простора для развития положительных социальных возможностей. Становясь членом социальной группы, человек качественно не только не обедняется, но приобретает особый характер, становится носителем особого стиля жизни. Это невозможно в деклассированном обществе, идеал коего, родившись в борьбе против материальной нищеты, одновременно идеализировал культурный пауперизм. Общественный идеал, с евразийской точки зрения, есть соборное объединение отдельных социальных групп, имеющих, каждая, свое социальное лицо, гармонически согласованное с жизнью целого[357]357
  Евразийство. Декларация, формулировка, тезисы. Прага, 1932. С. 12–13.


[Закрыть].

По мнению А.Г. Палкина, евразийский проект будущего государственного устройства России составляет концептуальное единство следующих основных концепций: «идеократии», «демотии», «гарантийного государства», «социально-технического радикализма»; в результате чего будущий евразийский строй может быть назван демотической идеократией или идеократической демотией, реализующий самобытность в развитии дальнейших путей развития Российского государства[358]358
  Палкин А.Г. Концепция государства в учении евразийцев. Автореферат дисс… канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 9.


[Закрыть].

Таким образом, евразийское государство может быть определено как надклассовое демотическое идеократическое федеративное государство, основанное на государственно-частной системе хозяйства и идее евразийской культуры. С философской точки зрения, государственное учение евразийцев может быть охарактеризовано как естественно-правовое идеалистическое с чертами этатизма. Однако, чтобы получить целостное представление о государственно-правовом учении евразийцев, необходимо изучить взгляды евразийцев на право, что мы и попытаемся сделать в следующем параграфе.

Вопросы для самоподготовки:

1. Кто является автором государственной концепции еворазийства?

2. Как соотносятся евразийство и марксизм?

З.Что такое идеократия и демотия евразийцев?

4. Какова роль Н.Н.Алексеева в создании государственно-правового учения евразийцев?

5. Можно ли государственную концепцию евразийцев назвать этатистской?

6. В чем особенность государственно-частной системы евразийцев?

7. Что такое «идея-правительница» евразийцев?

Список рекомендуемой литературы:

1. Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее задачи // Русский народ и государство. М., 1998.

2. Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве // Русский народ и государство. М., 1998.

3. Алексеев Н.Н. Записка о суде // Евразийская хроника. Вып. IX. Париж, 1927.

4. Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. М., 1919.

5. Бердяев Н. Утопический этатизм евразийцев // Путь. 1927. № 8.

6. Дефорж И. Философия права Н.Н. Алексеева. Калуга, 2006.

7. Гачева А.Г. Неизвестные страницы евразийства конца 1920-1930-х годов. К.А. Чхеидзе и его концепция «совершенной идеократии» // Вопросы философии. 2005. № 9.

8. Идет ли мир к идеократии? (Ответы на анкету журнала «Евразийские тетради») // Евразийская хроника. Вып. XI. Берлин, 1935.

9. Трубецкой Н. С. К вопросу о преобразовании советского государственного строя // Евразийский сборник. Книга VI. Прага, 1929.