Текст книги "Имя палача"

– Проклятая погода, – сказал он, придвигая к дивану небольшой столик, – доктора говорят, что у меня падает кровяное давление, и никакого спасения, кроме крепкого вина, тут не придумать. Ну, господин мой Инго, надолго ли вы в столицу?

– Я оставил службу на Юге, – очень серьезно заявил принц.

– Вот как? То есть ваши изыскания не привели ни к какому результату? Это кажется мне немного странным…

– Результат, может быть, и есть, но совсем не тот, на который я рассчитывал, господин магистр. Южное жречество… да пес с ним, с этим жречеством. Мы к вам по другому вопросу.

Паули наполнил стаканы и, не ожидая реакции гостей, опорожнил свой двумя лихими глотками. Его зеленоватое лицо постепенно приобрело нормальный цвет. Богослов протяжно вздохнул, откусил кусочек печенья и поднял глаза на принца:

– Я полностью в вашем распоряжении, – сообщил он.

Инго молча выложил перед ним принесенную Элидой газету. Господин магистр быстро пробежался глазами по тексту заметки и снова вздохнул.

– Этими фокусниками должен заниматься Совет по делам клира… Но там не до такой чепухи, они все делят земли. В столичном краю, видите ли, слишком много заброшенных храмов, обителей и всякого прочего, а это нынче деньги, да какие!

– Что вам известно об этих сумасшедших? – резко перебил Инго. – Дело тут может оказаться серьезным, куда серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Если слухи о похищениях детей дойдут до Серебряного Покоя, кому-то в том же Совете ох как достанется!

– Я не думаю, что там были похищения, – поморщился Паули. – Скорее, через детишек пытались вовлечь в секту их родителей – богатеньких фермеров, а те уперлись, не понимая, с какой стати они должны нести деньги не пойми кому. Но ребята странные, очень странные. Они называют себя «Лик Секех», и ничего похожего в нашей истории еще, кажется, не было, хотя сумасшедших хватало во все века. Эти господа выделились из секты отшельников, что сидели в каких-то древних развалинах на острове Руу, и сидели долго. Жизнь там – врагу не пожелаешь, холодные течения, сплошные ливни и круглый год шторма. Видно, надоело – подались на Юг, но и там не усидели, перебрались сюда. Кто-то им тут покровительствует, это ясно. В проповедях у этих аскетов совершенно дикая каша из покаяний и обещаний, что рано или поздно Секех явит людям свой Лик, а уж тогда мало никому не покажется.

– Ого. – Инго сразу вспомнил жуткую статую в подземелье на острове Тар, и его слегка передернуло. – Но деньги – несут?

– Несут, несут. Надо сказать, проповедуют ребята с огоньком, себя не жалея, так что на всяких дурочек их вопли действуют безотказно. Ну и сами они, я так думаю, кое-куда заносят. В Стражу так точно, а куда еще, не скажу, не мое это дело.

– А что говорит по этому поводу местный клир Секех?

– А они в обмороке, ваша милость. Новоявленные затворники – как бы и не самозванцы, да вот никаких дел с нашими жрецами иметь не желают. Всеотче Бригл, Коленопреклоненный Пред Секех, уж на что мужчина суровый, так не придумал ничего лучше, чем объявить этих деятелей Лишенными Благости. А те в ответ заявили, что этот бурдюк с жиром о той самой Благости и понятия не имеет, тогда как сами они в своих духовных странствиях постигли откровения, дающие надежду на спасение.

– И Бригл утерся?! – пораженно вскинул брови Инго. – Представить себе не могу.

– Утерся. В клинике доктора Валле, после сердечного приступа. Видите ли, какая тут штука, господин принц… – Паули побарабанил пальцами по столешнице и снова налил себе полный стакан. – Я сам ходил на одну из их проповедей и должен признаться, что оказался как будто отравлен. Они сводят с ума. Эти парни проповедуют втроем, ловко сменяя друг друга, и эффект от таких проповедей совершенно поразительный. Если подействовало на меня, представляете, что творится с нервическими дамочками? Они орут как резаные, у них слезы из глаз ручьем. Поверьте, я видел и конвульсии, и порванную одежду, и многое другое. К религии все это не имеет ни малейшего отношения, это чистая манипуляция. Но вот кто их научил такой методе?

Инго задумался. Культ Секех, весьма мрачный и во многом даже пугающий, после путешествия на Тар виделся ему в новом свете. Если раньше жрецы Секех представлялись ему таинственными мудрецами, ревностно хранящими древние тайны, то сейчас Инго с трудом давил в себе желание перерезать им глотки. Они поклонялись убийце, пришедшей из абсолютно чужого для людей мира, да не просто поклонялись – много, много столетий для ублажения Карающей Матери жгли ни в чем не повинных детей!

– Однако на фермеров эта их магия слова не действует, – медленно произнес принц. – Верно?

– Х-ха, да наших землепашцев из пушки не прошибешь, какие там проповеди! Особенно когда речь идет о людях, чьи предки собирали свои сундуки – зернышко к зернышку – лет так пятьсот-шестьсот. Попробуй вытрясти из них хоть медяк, они из любого аскета дух вышибут. Нет, все это действо рассчитано на людей со специфической психикой: легковерных, напуганных, неуверенных в будущем. В столице таких хватает.

– Но все же они кажутся вам странными, не так ли?

– Верно, ваша милость. Меня не покидает ощущение, будто с ними что-то не так. Здорово не так… В глазах у них – нечто такое… темное, по-настоящему темное. Будто все эти «древние грехи» они видели воочию и Секех возносилась прямо перед ними. И к тому же пошли слухи, что секта активно вербует молельщиков для поездок по далеким островам. С точки зрения коммерции все в полном порядке, господа аскеты просто расширяют свое «дело», однако разъездным агентам велено не монастыри захватывать, а что-то искать. Хотел бы я знать что. Не хватало нам еще краж из старых храмов. Жрецы Секех богаты, в их подвалах полно всяких реликвий давних веков, а ведь наши внезапные гении способны любую алтарную лампу объявить каким-нибудь «чудом Благости» – и народ совсем взбесится.

Принц провел пальцами по внезапно вспотевшему лбу. Стакан с вином, что стоял перед ним, до сих пор оставался нетронутым; глядя куда-то в сторону, Инго взял его и пригубил. Вкус вина он даже не почувствовал.

Он знал, что именно ищут люди, отправляемые сектой в удаленные и малодоступные места Пеллии, – то же, что искал Даглан, упокоенный под горой на острове Тар.

И хозяин у всех у них – один…

– Знаете, дорогой Паули, дело это действительно может плохо закончиться. Я оставил службу в Майли, но положение мое таково, что отказаться от служения Королевству я не могу ни при каких обстоятельствах…

С этими словами Инго, неожиданно для всех, сам налил себе стакан вина и выпил.

– Положение вашей милости известно мне не хуже прочих, – очень тихо произнес Паули. – И на меня вы можете рассчитывать всегда, вне зависимости от того, какие задачи ставит перед вашей милостью Трон.

– Я знал, что иного ответа не услышу, – улыбнулся принц. – И коль так, то позвольте попросить вас вот о чем: на ближайшие дни оставьте все, забудьте про кафедру и господ соискателей. Мне нужен этот проклятый «Лик Секех». Нужно все, абсолютно все, включая даже самые нелепые слухи. Я найду вас дней через пять и хочу надеяться, что вы меня не подведете.

Налетевший с моря ветер прогнал тучи, и над старым центром столицы светило яркое, летнее уже солнце. В небе верещали птицы. Закрыв за собой калитку в факультетском заборе, Инго озабоченно вздохнул и сбросил с плеч суконную куртку.

– Мне кажется, госпожа моя, что будет лучше, если сегодня, то есть вкратце, вы доложите князю обо всем сами, без меня.

На губах Элида появилась понимающая улыбка.

– Это верное решение, ваша милость.

– Прошу… всегда называйте меня просто «господин Инго»! Мы все теперь в одном деле, и чиниться нам не стоит. И вообще, есть еще один нюанс. Мне совершенно незачем лишний раз маячить перед глазами господина князя сейчас, когда он устал и не может толком отдохнуть. Я приеду завтра утром. Вам известно, где меня искать на случай срочного вызова?

– Святителя Гасса, двенадцать? – Элида непринужденно взяла юношу под руку, и они пошли по переулку в сторону холма Муни, где всегда стояли извозчики.

– Да. Я полностью сменил прислугу, и новые люди в курсе, что меня могут потревожить посреди ночи. Пару сумок с тряпьем и пистолетами я теперь держу у себя в спальне… Но сегодня ночевать я буду не дома, а в театре Литтрица, госпожа Марисса прислала мне записку с весьма грустным сонетом, так что отказать тут нельзя.

– Сама Марисса! – восхитилась Элида. – Ну, впрочем, на то вы и принц.

– Нет-нет, – чуть поморщился Инго, – дело не совсем в этом. Может, я слишком деру нос, но все же… Вам, любезная дама, я могу сказать откровенно: я люблю женщин и не вижу в этом ничего предосудительного. Мы, хвала богам, не в Галотте живем! Секрет мой прост: не обладая привлекательной внешностью, я привлекаю противоположный пол простотой и честностью. Я не обещаю лишнего и не говорю дурацких комплиментов, я просто могу быть рядом тогда, когда это действительно нужно. Трудно поверить, но в сегодняшней Пеллии это прекрасно работает.

– Просто быть рядом… – повторила Элида, внезапно останавливаясь. – Поразительно, почему никто из мужчин не додумался до этого раньше?

Инго, вдруг смутившись, зябко повел плечами:

– У госпожи Мариссы полно поклонников, рядом с которыми я – толстый и неловкий мальчишка, однако сегодня ей угодно видеть меня, а не кого-нибудь другого. И понимаете, какая штука, я твердо знаю, чем мы будем заниматься перед тем, как лечь в постель: пить вино и болтать.

– Болтать?

– Именно так. Болтать о театре, который я люблю с детства, о ролях и провинциальных сценах… о многом. О таких вещах, которые малоинтересны гусарским полковникам.

– Мне казалось, что сейчас в моде воздушный флот.

– Воздушники предпочитают родовитых княгинь, госпожа моя.

– Подумать только!

– Ничего удивительного. Они рискуют жизнью в каждом тренировочном вылете, они пахнут маслом и «этими страшными бомбами». К тому же все они тощие до ужаса – весовой лимит, а многих дам это обстоятельство доводит едва не до обморока.

– Каково же приходится господину князю?..

– «Даамир», госпожа моя, это отдельная история. Думаю, ни один из пеллийских военных кораблей не смог бы выжить в тех штормах, что встретились нам на пути с островов Банлун.

Инго хотел добавить, что и сам был шокирован, поднявшись на борт серебристо-черного титана, но вовремя прикусил язык. Говорить об этом с Элидой пока не стоило. Корабль князя Маттера потряс его до глубины души. Инго и не представлял себе, что кто-то в Пеллии способен построить такое чудище. Да, ему случалось видеть «Даамир» на светографиях, но в реальности все было по-другому. По сравнению с королевскими крейсерами этот корабль казался недостижимым совершенством.

Впереди показалась небольшая площадь, где вокруг спящего до жары фонтана стояли несколько извозчиков.

– Здесь нам пора прощаться, – улыбнулся Инго. – Дальше я пойду пешком. Нужно купить вина, сладостей и всего прочего. Довольно странно делать все это без толпы слуг… И хвала богам.

Глава 6

Проводив своего старого финансиста господина Глусса, Маттер вернулся обратно в просторный кабинет на втором этаже. Окна выходили в сад, сейчас ярко играющий оттенками зеленого под вдруг проснувшимся солнцем. Усталость наконец отпустила его, князь снова чувствовал себя молодым. Маттер поднял оконную раму, высунулся в сад и несколько раз глубоко вдохнул ароматы влажной листвы.

Дело в Майли имело для него некоторые последствия финансового характера. Господин Конюший Левой Стороны, хорошо осведомленный об услуге, которую князь Маттер в очередной раз оказал Трону, счел за благо поставить пару подписей на бумагах с красными печатями. Теперь о деньгах можно было не думать. Ремонт потрепанного бурями «Даамира» и сборы в новую экспедицию сразу были проплачены через почтеннейшего Глусса, а значит, время до прибытия Влиры можно потратить на поиск информации о таинственном авантюристе, угнездившемся в далекой Рамле.

С улыбкой на губах Маттер вышел из кабинета, свесился вниз на лестнице и зычно гаркнул:

– Госпожа Кирна!

– Бегу, ваша милость! – тотчас донеслось из кухни, и в холле первого этажа появилась массивная фигура домоправительницы.

– Без Васко я как без рук, так не изволите ли вы подать мне подогретого вина и булочки с сыром?

– Одну минутку, ваша милость! – Улыбаясь, госпожа Кирна задрала голову, помахала рукой и пропала.

Маттер покачал головой. Отсутствие верного Васко было непривычным, многое приходилось делать самому. Садовник, бывший морской пехотинец Ладло, три года тому взятый на свое место за трудолюбие и, главное, умение свернуть шею любому вору, для замещения слуги не годился никак – куда с его ручищами кувшины таскать, перебьет все по неловкости.

Внизу щелкнул замок калитки. Маттер прищурился, ключи были только у своих, значит, это или Хадден, или госпожа Ламма, впрочем, перестук дамских каблучков по плитам дорожки развеял его сомнения. Через минуту в дверь кабинета постучали.

– Домоправительница сказала мне, что вы уже освободились. – В руках Элида держала поднос с вином и булочками.

– Да! Прошу вас… Вы где-то гуляли с Инго?

– Не скажу, что гуляли, господин князь. Мы были у одного ученого богослова, хорошо знакомого с делами столичного клира. Своеобразнейший господин, общаться с такими людьми – одно удовольствие!

С этими словами женщина поставила поднос на стол и вытащила из своей сумки газету. Маттер, хмурясь, пробежался глазами о загадочной секте и опустился в кресло.

– Выпейте вина с дороги, – предложил он. – Обед будет не очень скоро… К этому богослову вас потащил, я так понимаю, Инго? И о чем они там беседовали?

– Господин, наш принц встревожен, а после разговора с магистром встревожился еще сильнее. Секта эта выглядит довольно странно. Магистр Паули сам бывал на одной из их публичных проповедей и оказался шокирован тем, что увидел и услышал. Проповедники каким-то образом гипнотизируют людей, чтобы выманивать у них деньги.

– Гипнотизируют?

– По словам магистра – просто сводят с ума. Сам он клянется, что ничего подобного никогда не видел, а уж ему, я думаю, верить можно вполне. Методы, которые используют эти люди, в Пеллии еще не применялись, хуже того, магистр считает, что виденное им не имеет никакого отношения к религии, это чистая манипуляция с целью обогащения. Но есть кое-что еще: секта активно вербует людей, готовых отправиться в некие «удаленные места» в поисках чего-то чрезвычайно важного. Идет ли речь о храмовых ценностях либо о чем-то другом – пока неизвестно. Инго попросил Паули заняться этим делом, и через несколько дней тот обещал доложить результат. Пока это все.

Маттер одобрительно наклонил голову. Рассказ Элиды понравился ему деловитостью и почти военной четкостью. Князь уже знал, что все то время, пока он торчал на Банлуне, госпожа Ламма просидела в архивах, пытаясь найти хоть что-нибудь интересное о Корне и рождении культа Секех. Поиски не привели к заметным результатам, зато теперь – вот! Появление секты выглядело неожиданностью, однако Маттер не удивлялся уже ничему.

– Вы молодцы, – сказал он. – Итак, снова Секех? Если бы не ее имя, вы вряд ли обратили бы внимание на колонку в дешевой газетке, верно? Впрочем, тут не надо быть особо догадливым… И что же, – Маттер с непонятной улыбкой заглянул в глаза Элиды, – вы считаете, что эти проповедники могут быть связаны с тем, кто послал на Тар Даглана?

– Я почти уверена в этом, – коротко кивнула Элида. – Доказательств у нас пока нет, но господин Паули произвел на меня впечатление человека знающего и остроумного. Он найдет способ расшевелить эту, хм… выгребную яму.

– Шевелить ее будем мы, – Маттер придвинул налитый бокал к руке женщины и встал, – но после Паули. Менее чем через месяц придет время лететь в Рамлу. Времени мало, так что следует провести его с толком. Завтра утром я беру Инго и отправляюсь на нашу базу, смотреть, как идут дела с ремонтом корабля. А вы с Хадденом постарайтесь как-нибудь подъехать к старому монастырю – вокруг него наверняка толпятся молельщицы – и потритесь там, послушайте. Истерички всегда словоохотливы.

* * *

Дорога на Квирт – так назывался поселок, на окраине которого располагалась старинная обитель, занятая сейчас членами секты, – начиналась в двадцати лонах от западных предместий столицы, сворачивая с недавно перестроенного королевского тракта. Тракт этот, носивший в разные эпохи множество имен, считался чуть ли не самым древним в Пеллии. Хадден и Элида давно уже выехали из города, а по обеим сторонам широченной трассы все так же тянулись старинные усадьбы за невысокими каменными заборами. То там, то сям мелькали вывески таверн и ресторанов, соперничающие друг с другом солидностью дат основания, любовно выписанных золотистой краской. Расширение тракта заставило казенных застройщиков выкупить целые полосы земли со стоявшими на них домами. Размеры участков оказались очень разными, так что теперь на месте всяких выемок и загогулин появились приметы нового времени в виде топливозаправочных станций, всяких мастерских, а также товарных дворов, где тяжелые паровые тягачи, въезд которых в столицу запрещался самым категорическим образом, разгружались и загружались снова. Уголь, особым образом подготовленная вода, смена экипажа, – и вот добродушный пыхтящий гигант снова выходит на дорогу. Некоторые королевские инженеры предлагали скопировать опыт Ханонго, где удачно экспериментировали с металлической реечной колеей, однако частные дорожные компании, которые в основном и строили дороги, уперлись. Пеллия – Архипелаг Тысяч Островов, и если тягач с прицепами берет самый обычный паром, то как быть с машиной, предназначенной для движения по рейкам? Строить прорву особых судов, а потом еще и тянуть эти самые рейки к пристани? А как их стыковать с палубой? Нет, говорили они, то, что хорошо для сугубо континентальных держав, Пеллии не подходит.

Для поездки в Квирт Хадден арендовал юркий двухместный «Лоури» на пятнадцать сил. Тяжкие серые тучи окончательно исчезли где-то в океане, солнце припекало по-летнему, так что кожаный верх лежал позади сидений, упакованный в чехол с завязками. На выезде из города Элида велела капитану остановиться возле большого продуктового магазина, откуда вернулась с корзинкой «дорожных деликатесов», и, довольная собой, умостила ее в небольшой багажник за сиденьями.

– Грех не пообедать на воздухе в такой день, – сказала она Хаддену.

– Истинный грех, госпожа моя, – смеясь, кивнул тот. – Но все же доложу вам, что теперь в Столичной Марке будет солнечно до самой зимы, а через месяц врежет такая жара, что еще вспомните родной Юг!

Говоря по совести, сейчас ему было смешно смотреть на свою спутницу. Элида, умеющая преображаться не хуже иной актрисы, наложила на веки густые тени, да еще и акцентировала скулы, отчего стала похожа на истощенную нервическими припадками дамочку с блестящими в экзальтации глазами. Неожиданный образ дико контрастировал с привычной Хаддену лукавой улыбкой, однако капитан знал: на месте прибытия от улыбки не останется и следа.

– В столице я вдруг задумалась о том, что пора и мне выучиться водить машину, – призналась Элида, когда Хадден, наконец свернул с шумного тракта на дорогу, ведущую в Квирт. – На Юге дам за рулем пока немного, а здесь о-оо! Я даже видела цветочниц на собственных фургончиках, и это не говоря уже о деловых дамах с портфелями, несущихся куда-то сломя голову.

– Научиться вам будет нетрудно, – пожевал губами Хадден, – но для получения сертификата придется выдержать королевский экзамен. Ах-х ты, будь я проклят!.. – Он тормознул, воткнул вторую и объехал здоровенную колдобину. – Вообще же, полистал я тут пару журналов и пришел к выводу, что скоро на машинах будет ездить вся Пеллия от мала до велика. Новые заводы растут как грибы, техника дешевеет с каждым днем. Некий господин Эри Орд предлагает двадцатисильное шасси без кузова за двести тридцать восемь «орлов», а это – полугодовой заработок квалифицированного работяги, хорошего станочника или, скажем, металлурга. Скоро все изменится, верьте мне на слово…

– Остановите-ка вон там, возле почтовой станции, – попросила Элида. – Думаю, ее служащие хорошо осведомлены о месте, где расположилась братия.

Хадден затормозил возле аккуратного домика со шпилем, на верхушке которого красовалась сигнальная стрела со сферическим наконечником, и Элида, распахнув низенькую дверцу, спрыгнула на брусчатку. Лицо ее при этом удивительно переменилось, став хмурым и сосредоточенным. Джеш остался у машины.

Дорога оставалась пустынной. Хадден смотрел на виднеющиеся за пологим поворотом заборы и сады, думая о том, почему окраина довольно большого селения совершенно безлюдна в такой час. Или они тут садятся обедать раньше обычного?

Элида пробыла на почте недолго, минуты три от силы. Когда она приблизилась к машине, капитан разглядел в глазах женщины досаду.

– На развилке налево, в объезд вон тех силосных башен, – проговорила госпожа Ламма и взобралась на сиденье. – А знаете, господин капитан, на меня еще так никогда, пожалуй, не смотрели…

– Как?! – не понял Хадден, трогаясь с места.

– Как на вошь, господин мой, не лучше и не хуже. Кажется, столичные молельщицы достали добрых селян так, что те готовы гнать их палками. Едва я вошла, оба служителя воззрились на меня с таким презрением… бр-р, даже вспомнить и то противно.

Капитан не ответил, только покачал головой. На развилке он повернул туда, куда указывала Элида, и едва машина проехала мимо двух новеньких силосных башен, твердое покрытие вдруг кончилось, дальше, через хилую рощицу, шла пыльная грунтовка. Скоро впереди показался небольшой холм, окруженный полузаброшенным фруктовым садом. Среди деревьев виднелись какие-то постройки. Хадден рассмотрел трехэтажное здание под черепичной крышей, низкий каменный забор и какие-то то ли сараи, то ли хижины очень потрепанного вида. Возле забора стояли несколько машин и два конных экипажа. Подъехав ближе, Джеш увидел и людей – несколько женщин в темной одежде, мнущихся возле железной калитки.

Не доезжая до скопления машин сотню шагов, капитан свернул под ветви высокой яблони и заглушил двигатель.

– Мне, наверное, лучше остаться здесь, – сказал он, глядя на Элиду.

– Именно, – согласно кивнула та.

Женщина быстро зашагала по гниловатой прошлогодней листве – садом братия явно не утруждалась, – а Хадден снова остался ждать. Отсюда ему было хорошо видно все, что происходило возле забора обители. Молельщицы, которых он насчитал семнадцать, явно ждали чего-то. Некоторые из них даже подпрыгивали, стремясь заглянуть за щербатый от древности забор, высотой в рост крупного мужчины.

Рядом с большим шестиместным фаэтоном торчали два кучера, мрачные и какие-то торжественные. Прищурясь, Хадден вдруг подумал, что они тоже вовлечены в религиозный порыв своих хозяек, но стараются пока держаться на расстоянии. Это открытие ему не понравилось. Господская челядь редко интересуется чем-то, кроме денег, и если господам проповедникам удалось прогрызть мозги даже этим дядькам… да что же это, в самом деле?

Выйдя из сада, Элида подошла к группе женщин и почти сразу завела с двумя из них беседу. Это вышло у нее так легко и естественно, что Джеш покачал в восхищении головой. Сам он, повидавший и людей, и заморские страны, болтать с незнакомцами немного опасался.

Внезапно до уха капитана донесся протяжный стон, переходящий в визг. Калитка распахнулась, женщины тотчас окружили ее плотной группой, но Хадден хорошо разглядел плотного, рослого клирика в голубой накидке, подпоясанной шнуром с кистями. На голове у него криво сидела соломенная шляпа с рваными и обвисшими полями, почти полностью закрывающая лицо. Хадден подумал, что сейчас начнется нечто вроде проповеди, но затворник, не говоря ни слова, развязал висящий на поясном шнуре мешочек и стал бросать что-то вверх. Вопя, женщины ловили руками его дары – слишком мелкие, чтобы Хадден мог их разглядеть, – и отбегали в сторону. Через несколько секунд клирик развернулся и захлопнул за собой калитку. Лязгнул железный засов.

Джеш облизнул пересохшие губы.

– Да не может быть, – пробормотал он.

Молельщицы, собравшись в тесный круг, немного поговорили о чем-то, а потом, разойдясь, стали садиться в машины. Кучера заняли свои места на козлах фаэтонов. Хадден увидел, как Элида, тепло и радостно попрощавшись с женщинами, быстро идет через сад.

– Мне необычайно повезло, – произнесла она, приблизившись, – приехав впервые, я удостоилась «Полуденных даров»… Впрочем, их раздают каждый день, так что удивительного тут мало. Сегодня на церемонию приехали совсем немногие, потому что вчера была проповедь, а от нее, бывает, и по три дня отойти не могут.

– Ого, – поразился Хадден. – Ну и дела! А что за дары вам пожаловали?

– Ну, совать их в рот я не стала, потому что лучше, наверное, отнести эти сласти к химикам, нет ли там чего-нибудь будоражащего?

Джеш взял с ладони Элиды два круглых печенья, осмотрел их и вздохнул:

– Химиков мы просто посмешим, госпожа моя. Это самая обычная, весьма дрянная продукция фирмы «Конн и сыновья» – вот здесь виден оттиск. Я эту гадость есть не могу, слишком сладко на мой вкус. Хотя все эти дамочки, я полагаю, от такой сладости действительно способны впасть в экстаз, много ли им надо?

– Да? – Элида отобрала у него желтые кругляши, повертела перед глазами. – Ну вот, а я и не заметила…

– Это фуфло, ваша милость, покупают бедные школьницы по три медяка за кулечек в любом ларьке.

– Ну что ж, я уже давно не школьница, так что давайте проедемся по окрестностям, найдем тенистое местечко и перекусим. Особо разговорить мне никого не удалось, не было, как видите, времени, но все же кое-что интересное мне рассказали!

– Скажите-ка мне, – Хадден остановился и внимательно посмотрел на свою собеседницу, – а вам удалось разглядеть того парня, что разбрасывал это несчастное печенье?

– Нет, – помотала головой Элида, – лицо у него полностью закрывала шляпа, к тому же горбился он так… характерно. Зовут его, как я поняла, брат Онопа, и он там вроде главного по хозяйству, проповедями не занимается. А к чему это вы, господин Джеш?

– Да так, – мотнул головой капитан, – причудилось мне кое-что…