Текст книги "Стратегия блицкрига"

Луат успел только подумать, что у врага плохие пращники, раз так плохо бросают. А потом грянул гром и под ногами лошадей возник огонь.

Конь, получивший с десяток каменных осколков в ноги и брюхо, испуганный до предела, дернулся в сторону и упал. Десятник перелетел через него, здорово приложился спиной о землю и от боли в раненой ноге потерял создание. Концовки боя он уже не видел.

Отряд гарнизона попал в ловушку. Уцелевшие воины кружили на месте, пытаясь атаковать врага и вырваться из окружения. Но все тщетно. Хординги били из арбалетов, закидывали противника бомбами и не подпускали вплотную.

Носились обезумевшие от грохота и огня лошади, кричали раненые, звенело железо. Кто-то непрерывно вопил, выкрикивая при этом неразборчивые слова.

А потом все закончилось. Не ушел ни один!

Завак приказал внимательно осмотреть тела и добить каждого, даже если он мертв. Потом велел поймать вражеских коней и собрать оружие и доспехи.

Через два часа эскадрон повернул обратно к Накотаиму. В обозе шло два десятка трофейных лошадей, нагруженных воинским снаряжением.

Разгром вышел полным, победа быстрой и без потерь. Завак мог быть доволен своими бойцами и собой. Он все сделал правильно.

Полковника Нурамета эскадрон встретил у леса. Полковник принял доклад Завака, осмотрел трофеи и довольно кивнул:

– Отличная работа, капитан! Будет вам награда! И вашим людям тоже. Но сейчас надо спешить! Завтра полк выступает.

– А город?

– Мы его взяли, гарнизон перебили. Остальное – забота тыловых служб. Я послал гонцов к генералу Вьерду, он должен отправить сюда людей. Наше дело – идти дальше! К Аголдатару.

10 Корпус «Закат». Скорость, скрытность, смекалка

Посланная Нураметом четверка гонцов отыскала Вьерда в полутора десятках верст от столицы королевства. Центральная группировка выходила на исходный рубеж, готовя двойной удар по Хуолу и так называемому полевому лагерю.

Генерал Вьерд и Андрей Якушев как раз прикидывали, сумеет ли конный полк скрытно подойти к лагерю и стоит ли наносить удары одновременно. Появление гонцов прервало разговор. Вьерд выслушал доклад старшего гонца, быстро прочитал послание Нурамета, задал несколько вопросов и довольно кивнул:

– Отлично сделали! Молодцы! Я отошлю с вами тыловиков и дам знать Алл ере, чтобы направил своих людей к Накотаиму.

– Полковник тоже послал к нему гонца.

– Верно. А теперь возвращайтесь обратно. Передайте полковнику, чтобы делал все по плану.

Гонец отдал честь и вышел из шалаша.

Якушев разговор слушал вполуха. О взятии Накотаима он узнал через час после боя. Как узнал и о второй схватке. Елисеев передал ему данные зонда и даже прислал видео.

Но то информация секретная, не для передачи хордингам. Якушев только сообщил генералу, что дело на закате идет хорошо. Вьерду и этого хватило.

– Они выйдут на второй рубеж даже раньше нас. – Голос генерала вернул Андрея из размышления. – Наверное, это хорошо, прикроют фланги и сгонят уцелевшие силы к центру. А мы их тут и накроем.

Якушев кивнул, вытащил из сумки карту и сделал пометку. Накотаим взят.

Вьерд посмотрел, как посланец Трапара ставит значки, и после паузы добавил:

– Теперь должен прибыть гонец от Бозтара. Что у него там под Кермой?

Якушев сложил карту, растянул губы в легкой усмешке.

– Думаю, все хорошо. Но скоро узнаем. А пока давай решать со столицей. Считаю, ее надо брать, не ожидая, пока будут разгромлены основные силы в лагере. В любом случае, даже если оттуда двинет помощь, Вестак ее перехватит. Зато промедление позволит королю либо приготовиться к осаде, либо удрать. И то и другое недопустимо.

Генерал выслушал Якушева, немного подумал, потом решительно махнул рукой:

– Ударим, как только выйдем к столице! Наша разведка уже там, диверсанты тоже. Если что – они прикроют развертывание.

– Тогда отдавай приказы. Медлить нельзя!

По предварительной договоренности все распоряжения отдавал Вьерд, как командир корпуса. Это служило укреплению единоначалия и позволяло генералу чувствовать себя уверенно.

Якушев мог вмешаться, только если Вьерд совершит какую-нибудь ошибку. Но инструктора готовили полководцев не для того, чтобы те спотыкались на ровном месте. Так что пока проблем не было. А если что – можно и подсказать тет-а-тет, не ставя генерала в неловкое положение.

– Я думаю подвинуть передовые роты к городу ночью, – высказал идею Вьерд. – Меньше риска быть замеченными.

Андрей кивнул.

– Тогда за дело!

Генерал вышел из шалаша и окликнул ординарцев. Надо отдать приказы и двигать части вперед. Пришло время Хуола ощутить на себе силу стремительных ударов армии хордингов.

…А Керма пала в тот самый час, когда Вьерд отправлял связных к командирам полков с приказами на выступление.

Пока он передавал устные донесения, пока гонцы садились в седла, гарнизон Кермы прекращал свое существование как таковой.

Полковник Бозтар сделал то, на что не решился Нурамет. Он выманил гарнизон за стены и вывел его в поле.

Оценив обстановку, полковник выслал вперед вспомогательный отряд степняков. Пол сотни надегов, уцелевших после двух приграничных схваток с заставами, получили, наконец, дозволение делать что хотят.

Понятия дисциплины, порядка, соблюдения правил им были чужды. Единственное, что держало «союзничков» в каком-то подчинении, – страх перед безмерной силой хордингов. Ведь те могли прихлопнуть их, как мошкару!

До поры Бозтар держал надегов позади своих рот, опасаясь, что те вылезут, куда не надо, и демаскируют полк. Но теперь как раз это и надо было.

Командир надегов, худой и загорелый до черноты степняк, лет тридцати, с гнилыми зубами и кривым носом, выслушал приказ полковника, дважды повторил его по требованию Бозтара, сверкнул карими глазами и прохрипел, что все сделает.

На его лице блуждала хищная усмешка. Напасть на поселения, жечь и убивать, грабить, насиловать! Это не приказ, а милость! Все будет, как хотят эти хординги! Все будет и даже больше!..

Отряд надегов ушел в сторону от движения полка и тут же напал на первый попавшийся населенный пункт – небольшое поселение у реки.

Конечно, сил отразить налет у крестьян не было. Куда уж полутора десяткам мужиков с вилами и топорами против конницы?! Их посекли раньше, чем поселение осознало произошедшее.

А потом настала пора женщин, детей, стариков. Потом загорелись срубы, а затем запылали лодки, сараи, хлипкие ограды.

Но как бы внезапно надеги ни напали, как бы ни шерстили поселение, несколько человек все же уцелело. Два паренька кинулись вплавь и переплыли Сальду. И две бабы ушли в лес, а потом поспешили в соседнее поселение. Так что весть о налетчиках дошла сперва до соседей, а от них и до города.

Разграбив первое поселение, надеги двинули дальше вниз по реке. И на следующий день набрели на другое поселение. История повторилась – жителей перебили, их добро разграбили, жилища частью пожгли.

И хотя победы давались надегам довольно легко, потери они все же несли. Один неудачно слетел с коня и угодил спиной на бревно. Беднягу дорезали свои. Другого зарезала баба, когда он задирал ей подол. Третий хлебнул домашней браги и утонул в реке.

Сколь бы ни было слабым сопротивление в поселениях, но пяток раненых и убитых надеги получили. И столько же отравились, правда, не до смерти, но как боевые единицы ценности не представляли.

Отряд подтаял почти на треть, но упорно шел вперед. Понятие меры не было знакомо степнякам. А легкость, с какой войско хордингов прошло от границы в глубь королевства, внушила им обманчивое чувство неуязвимости.

Тем временем весть о нападении дошла до Кермы. Начальник гарнизона капитан Ауренг был здорово озадачен. Кто, а главное, как проник в эти земли? Степняки вроде далеко, хординги еще дальше. В любом случае никаких тревожных вестей с кордона не приходило. Нападение соседей и вовсе нелепо – ни один владетельный дворянин не посмеет напасть на Тиаган, если, конечно, не сойдет с ума.

Тем не менее реагировать надо. И Ауренг отправил навстречу неведомому врагу отряд из двадцати всадников – почти половину конницы гарнизона.

Конный отряд пошел вдоль русла Сальды и через сутки заметил дымы над деревьями. Надеги жгли третье поселение. А заодно и две торговые лодьи, дошедшие сюда с полуночи.

От уцелевших торговцев командир отряда десятник Оплеот узнал подробности нападения и приблизительное количество врагов. Их численный перевес десятника не смутил, он смело двинул отряд вперед.

К несчастью для королевских воинов, надеги уже покончили с грабежом и собрались вместе. Продолжи они бесчинства, Оплеот мог бы застигнуть их врасплох.

Бой вышел коротким, но ожесточенным. Надеги сражались на удивление мужественно, что прежде всего объяснялось нежеланием терять хорошую добычу. Жадность придала им смелости и решительности. Да и перевес в силах сыграл свою роль.

Надеги были верны привычкам. Уклонялись от прямой сшибки, били стрелами, уходили от преследования, а потом наносили внезапные удары. Отряд гарнизона больше напирал, но почти все его удары приходились в пустоту.

Победителей схватка не выявила. Потеряв десяток воинов, Оплеот дал команду отступить. Надеги потеряли столько же. И тоже не горели желанием атаковать.

Оплеот отправил к капитану гонца, а сам двинул к ближайшему поселению. Он считал, что надеги пойдут туда, и хотел защитить жителей.

В это же время двое разведчиков полка, прикинувшись беглецами из разоренных поселений, добрались до Кермы и рассказали там о нападениях и грабежах. Как и следовало ожидать, Ауренг узнал о беглецах. Их слова дополнили сведения от Оплеота. И капитан после некоторого размышления оставил в крепости два десятка стражников, а с остальными воинами вышел из города наперерез неведомым врагам.

О выдвижении гарнизона полковник Бозтар узнал почти сразу. И приготовил ему горячую встречу. В двенадцати верстах от города, на небольшом поле, что было зажато между лесом и оврагом и отлично подходило для такого рода аудиенций.

Шок, испытанный капитаном при виде чужого войска, нельзя передать словами. В глубине королевства, за спинами кордонных застав, всего в ста верстах от столицы! Кто, как, когда, откуда?

Впрочем, задавать вопросы не имело смысла. Старый служака отчетливо понимал, что уйти с этого поля ни он, ни его воины не могут. Остается одно – вступить в бой. Неравный. Ибо неведомых врагов больше, причем намного.

Ауренг отдал команду на перестроение в линию. Сотня пехотинцев выстроила прямоугольник, а два с половиной десятка всадников встали с правого фланга.

Пока отряд перестраивался, Ауренг рассматривал противника. Дивясь одинаковой форме и вооружению и полному отсутствию копий. Это вселяло слабую надежду на успех. Никто не выдержит удара копейщиков! Даже превосходящие силы врага!

Когда воины заняли позиции, Ауренг указал мечом на безмолвно стоявшего противника и сказал:

– Они пришли за смертью! Так пусть получат, что хотят! Вперед!

Кстати, безмолвие врага его тоже удивляло. Хотя, как положено себя вести перед боем, капитан не знал. Армия короля очень давно не воевала ни с кем, не считая небольших приграничных схваток со степняками. У воинов просто не было опыта.

Для полка хордингов это тоже был первый бой, проба сил. И полковник вполне обоснованно решил дать бойцам потренироваться на заведомо слабом противнике. Он задействовал пять рот, а шестую поставил в засаду в лесу. На случай бегства гарнизона. С поля не должен уйти ни один воин короля!

Когда пеший строй гарнизона двинул вперед, а конница стала заходить для флангового удара, полковник отдал команду на перестроение. Передовые шеренги пехотных рот совершили маневр, открыв позиции батареи баллист.

* * *

По сути, баллисты представляли собой большие арбалеты, установленные на станки. Только стреляли они не болтами, а бомбами. И кидали их на триста шагов, благо вес бомб не превышал шести килограммов.

Баллисту обслуживал расчет из восьми человек. Четверо заряжающих, наводчик, подносчик бомб, командир расчета и возница. Слаженный, хорошо обученный расчет мог давать до восьми залпов в минуту.

Вид странных машин не замедлил шаг противника. В доминингах о машинах только слышали от гостей из империи. Но каковы они на вид и на что способны, не знали. Так что появление странных конструкций не испугало. А когда первые бомбы упали перед первой шеренгой, было поздно.

Залп шести баллист поверг королевских воинов в шок. Грохот, пламя и разящие насмерть камни сломали строй. Второй залп внес в ряды уцелевших панику. Ауренг успел дать только одну команду – бегом! Как ни странно, но он принял единственно верное решение. Броском выйти из-под удара. До противника всего полторы сотни шагов, можно успеть до нового залпа.

Но испуганные, оглохшие и ослепленные воины промедлили. И в этот момент их накрыл залп арбалетных рот. Тяжелые болты легко находили цель, пронзая доспехи и тела.

Конный отряд успел сократить дистанцию до тридцати шагов. Его миновали бомбы баллист, но шеренги пехоты встретили врага бросками ручных бомб. А потом ударили из арбалетов.

Наблюдавший за боем с небольшого взгорка Бозтар участвовал в доброй полусотне учебных боев, но все же первое настоящее сражение не сравнить ни с чем. Он жадно вглядывался в потерявшие строй шеренги врага. Видел ополоумевших лошадей, летящих на землю всадников. Слышал крики и стоны, долетавшие до него вместе с грохотом бомб.

Гарнизон погибал на глазах, расстрелянный болтами, закиданный бомбами. Из уцелевших выжить могли бы те, кто сейчас бежал бы без оглядки. Могли бы. Но не выживут.

Выждав еще немного, полковник дал команду перейти в наступление. Сигнальщики замахали флажками и пехотные роты двинули вперед. Шли четко, выверенным шагом, держа строй и на ходу посылая во врага болты. Следом пошли арбалетные роты. А обслуга баллист спешно занялась переводом орудий в походное положение. Свое дело они уже сделали.

Капитан погиб в самом начале вражеской атаки. До этого он пытался навести хоть какой-то порядок, хотя понимал, что после такого привести воинов в себя невозможно.

Мелькнула мысль бежать и донести королю о появлении неведомого и страшного врага, способного вот так легко перебить весь гарнизон. Мелькнула и пропала. Капитан не привык бегать с поля боя. Вот если послать гонца…

Это и была последняя мысль Ауренга. Вражеский болт угодил в ногу, второй пробил доспех на груди и сбросил с коня. Капитан упал прямо в толпу убегавших, кто-то наступил на него, кто-то задел по раненой ноге. Ауренг потерял сознание и не почувствовал укол кинжалом в глаз.

Десяток королевских воинов все же вырвался с поля, но далеко убежать не смог. Засадная рота перебила их из арбалетов и двинула к городу. В отсутствие разведэскадрона эта рота выполняла роль ближней разведки.

А крепость была захвачена ночью. Разведчики капитана Веллеуда тайно пробрались на стены, перерезали стражу, а потом и оставшийся гарнизон. Правда, в казарме заперлись несколько воинов, но их даже не стали трогать. Открыли ворота и дождались подхода полка.

Город захватили рано утром, не встретив никакого сопротивления. Горожане, ошеломленные стремительным налетом и видом большого войска, не рискнули брать в руки оружие. Тем и спасли себе жизни.

Остатки отряда десятника Оплеота перехватили неподалеку от Кермы. Сложнее было отыскать надегов. Но Бозтар не стал отвлекать на это силы. Никуда союзнички не денутся. Либо сгинут в лесах, либо сами придут. Сейчас главное – проверить город и крепость, передать их тыловым службам и двигать дальше.

План операции надо выполнять в любом случае. В этом залог победы! Раньше Бозтар это понимал, а теперь знал наверняка!

11 Корпус «Закат». Фронт в тылу врага

Столица королевства Тиаган Хуол стояла на небольшой возвышенности на берегу полноводной Сальды. Издревле пологие берега были пристанищем лодок и плотов, которые гнали первые торговцы и отряды охотников. Некогда мелкое поселение со временем выросло в большой город, а уж потом короли сделали его своей столицей. И хотя точной даты основания города никто не помнил, ибо в доминингах только-только стали вести хоть какой-то подсчет времени, но все знали, что город очень стар. Во всяком случае, живых свидетелей основания столицы не было.

Первоначально возведенный вокруг поселения частокол неоднократно перестраивался, охватывая новые площади. Тонкие жерди сменили мощные мореные бревна, уложенные в три ряда. Высота стен достигла десяти аршин. Башни с узкими бойницами и покатыми навесами перекрывали все подходы и обеспечивали круговой обстрел.

Сперва стены охватывали весь город, но последние лет пятьдесят вражеские набеги не доходили до столицы и расширять охраняемый периметр не стали. Город сперва робко, а потом увереннее шагнул за стены и теперь охватывал значительную площадь. Однако замок все еще мог вместить все население Хуола, а запасов продовольствия хватило бы на круг-месяц осады.

Правда, возможность внезапного появления врага под стенами столицы военачальники и сам король не допускали. Не для того ставили кордонные заставы, не для того держали в полной готовности почти две тысячи воинов и еще полтысячи в резерве.

Содержать столь большую армию накладно даже для такого богатого короля, как Вентуал, но новые планы заставляли его даже увеличивать количество дружинников. То же самое делал и его брат по трону король Догеласте Седуаган.

Однако размещать в столице все войско король не стал. Тесно да и тяжело даже для такого большого и богатого города. По совету коннетабля Заул-Имгара десять зим назад были построены лагеря на закате от Хуола. Тогда молодой, только взошедший на трон Вентуал во всем слушал опытного коннетабля. Впрочем, слушал и сейчас. Более опытного, а главное, верного советника у него не было.

Никаких сомнений в верности принятых решений у короля до последнего времени не возникало. А вот сегодня утром повод появился. Веский, надо сказать, повод.

Шум подняли несколько пришедших с полудня беглецов. Взахлеб рассказывая городским стражникам о неведомых злодеях, напавших на поселения, беглецы уверяли, что те самые враги идут к столице.

До замка эти вести дошли довольно скоро и вызвали немалый переполох, хотя и замешанный на чувстве удивления. Кто? Откуда? Каким образом?

Король, знавший, что сказ простых мужиков не всегда истинная правда, велел привести их в замок и допросить как следует. А страже в городе приказал навести порядок и подавить панику в зародыше. Не хватало еще шуму в столице!

Сбивчивые косноязычные рассказы мужиков показали, что явление неведомого врага, во всяком случае, не плод их отяжеленного свежей брагой воображения. Кто-то действительно напал на поселения, захватил кое-какие припасы и велел не вылезать из дворов.

Один видел длинную колонну всадников на дороге. Причем всадники хватали всех, кто встречался им на пути, и только одному счастливцу удалось выскользнуть из облавы.

Мимо другого прошла колонна пеших воинов и вереница повозок. Третий встретил соседа, который видел и пехоту, и всадников одновременно. Сосед от испуга подался в глухомань, а сам беглец решил предупредить о появлении чужаков.

Словом, сведений накопилось достаточно, чтобы король отдал приказ отправить два полусотенных отряда конницы на разведку. С целью проверить близлежащую округу и если надо осмотреть дороги на три-четыре десятка верст на полдень.

В тот же день гонец повез в лагеря приказ командующему королевской дружиной графу Беоку быть готовым к выступлению по первому требованию. От столицы до лагерей всего один дневной переход, так что в случае необходимости помощь прибудет быстро.

Так рассуждал король, удивленный и рассерженный рассказами беглецов. Не привык венценосный самодержец к таким сюрпризам. Тем более накануне событий, должных коренным образом изменить расстановку сил в доминингах. После которых здесь будет не россыпь мелких владений, а два больших и сильных королевства. И тогда…

И тогда империи придется принять во внимание факт наличия новых соседей на своих полуденно-закатных границах.

* * *

Лейтенант Садро – командир диверсионной группы, он же заместитель командира диверсионного отряда – сидел на верхней ветке могучего дерева, росшего на опушке леса. Здесь был устроен наблюдательный пункт, один из трех, оборудованных диверсантами за последние дни.

От опушки шел подлесок, за ним был луг, а за лугом огромное поле, на котором стояли крайние дома большого поселения. Там, в поселении, находился военный лагерь королевского войска. Еще один такой лагерь стоял в трех верстах на полночь, за озером.

Местоположение основной части войска короля диверсанты вычислили давно и окружили лагеря особым вниманием. На начальном этапе операции это была главная задача диверсантов.

Приказ, полученный лейтенантом от командира – майора Куммара – гласил: «Определить количество и состав войска, количество голов лошадей, наличие повозок, а также выяснить степень готовности к немедленному выступлению».

Само собой, диверсанты должны были узнать и остальное – выявить источники водного, продовольственного и фуражного снабжения, уточнить командный состав, выяснить местоположение оружейных, кузниц, складов. Выявить пути скрытного подхода, отработать варианты диверсионных операций. Ну и узнать массу других вопросов, совершенно необходимых при разведывательной и диверсионной работе.

Сюда, к лагерям командир отряда отправил своего заместителя лейтенанта Садро с тремя группами, а сам с остальными двумя остался у Хуола.

Заместителю Куммар доверял, Садро показал себя не только отважным диверсантом, но и умелым командиром, и что важно – способным работать самостоятельно. Это качество инструктора отмечали особо и всячески развивали его в хордингах. А у диверсантов тем более.

* * *

Разведывательно-диверсионный отряд был на особом положении в корпусе. В него отбирали самых умелых, сметливых, находчивых и даже наглых воинов. Конечно, риск тут высокий, но и почести высокие, и отличия.

Ранг командира отряда был приравнен к рангу заместителя командира полка, также как и звание – майор. Группами командовали сержанты, а не капралы, как в пехоте и коннице. Командир первой группы, он же заместитель командира отряда, носил звание лейтенанта. Жалованье было двойным, а еще было право получать долю трофеев.

Обучали диверсантов также по особой программе и преподавали такие дисциплины, которые в этом мире не были известны.

Оба корпусных отряда диверсантов представляли собой ударную силу в тайной войне в тылу врага.

…На дереве Садро сидел уже целый шаг Асалена, наблюдая в подзорную трубу за лагерем.

По сути дела, это был целый городок. Кроме воинов тут жили их семьи, слуги, а также мастера: кожевенники, шорники, оружейники, бронники, кузнецы, ткачи, мельники, пекари – все те, кто обслуживал, одевал, обувал и кормил ратных людей.

Сами воины занимались исключительно боевой подготовкой, а в качестве развлечения охотились в лесу, ловили рыбу в озере и реке.

Все эти дни в лагере было спокойно, но сегодня днем после приезда гонца обстановка изменилась. По лагерю забегали посыльные и слуги. Над домом графа Беока рядом с его стягом взвился бунчук красного цвета – знак внимания и готовности.

Такая суета вообще-то могла означать что угодно, но судя по обстановке и срокам, дело пахло общим выходом войска из лагерей. А это должно произойти только в одном случае – когда вызывает король.

* * *

Садро опустил трубу, глянул вниз, где под деревом сидели два диверсанта, и бросил в них шишку Диверсанты мигом задрали головы вверх. Садро ткнул пальцем в одного, указал в сторону озера, потом сделал знак бега. Бессловесный приказ был понятен – добежать до группы, что стерегла второй лагерь, и узнать, что там происходит.

Диверсант кивнул и исчез в кустах. Три версты туда, три обратно и сколько-то времени там на прояснение обстановки. За шаг Асалена обернется.

Если это общий сбор, значит, войско хордингов уже подошло к столице. Значит, пора диверсантам начинать работу. Но как быть с приказом майора – до его команды никаких действий? Видимо, придется посылать к нему гонца.

Теперь это не так просто. Диверсанты довольно легко проникли сюда, но тогда здесь было тихо и спокойно. А теперь, когда тревога, когда армия короля готовится к отражению нападения, незаметно пройти по дороге станет проблематично. А кружить по лесам – значит потерять время.

Сомнения лейтенанта к вечеру развеял посыльный от майора. Он появился в тот момент, когда Садро сам думал отправлять гонца. Посыльный передал приказ – задержать войско в лагерях насколько возможно, но в открытую не лезть и соблюдать осторожность.

Садро собрал командиров групп. Коротко обговорили порядок действий и сроки исполнения. Время в запасе еще было, ведь войско из лагеря в один день не выйдет, нужно как минимум два. Это и сборы воинов, и сборы немалого обоза, подготовка лошадей, повозок и прочего.

После совещания гонец побежал ко второй группе, передавать приказ. А посыльный майора двинул к столице с донесением. Диверсанты готовы нанести удар точно в срок.

* * *

…В армии короля в общей сложности было три с половиной сотни всадников. В это число входил личный отряд Вентуала, отдельные отряды в некоторых гарнизонах крепостей и сотня всадников под началом графа Беока.

Были еще небольшие, по три-пять конников, группы на заставах, но они выполняли обязанности гонцов и в качестве боевой единицы ничего собой не представляли.

Тем не менее лошадей в войске хватало. Конечно, не верховых, а тягловых. Их запрягали в повозки, в тяжелые крытые телеги, хотя для последних чаще использовали волов.

Словом, табун отряда в семьсот воинов насчитывал триста лошадей и около полутора сотен волов. Это довольно большое количество животных, требующее корма, воды и постоянного ухода.

Конечно, и скорость движения войсковой колонны при таком «транспорте» была невелика. Однако армии древности не совершали ускоренных марш-бросков, если только не считать конницу или специальный отряд пехоты, обученный преодолевать очень быстрым шагом большие расстояния. Но такие броски редкость. Да и «большое расстояние» – вещь весьма условная.

Тем не менее армия без своего четвероногого транспорта никуда. Потеряй она лошадей и волов – встанет на месте.

Именно это и принимал в расчет Садро, готовя первую акцию. Удар по тягловому хозяйству был первым в плане диверсантов. Его основой.

Большой луг, пересеченный двумя мелкими оврагами, одним краем утыкался в лес, а другим уходил в низину, к руслу узкой речушки. На лугу обычно пасли волов.

Несмотря на конец осени, на лугу еще хватало сочной травы, а родники и ключи в оврагах были полны водой, так что волам самое раздолье. И ночной холодок они легче переносят, не то что лошади, которых уже второй октан ставили в стойла.

В ночное со стадом уходили пять-шесть пастухов и несколько молодых воинов, которых натаскивали на долгое бдение и усидчивость.

И в этот раз стадо вывели на луг, дали вволю напиться, потом загнали на край ближе к лесу, откуда те сами не уйдут. Развели большой костер, сели вокруг него и пустили по кругу бурдюк с пивом.

Местное пиво, только недавно сваренное, хорошо шло под вяленое мясо, печеные овощи, сыр и лепешки. Воины не пили, им наказали бдить и следить за скотом, периодически пересчитывая.

Наступила полночь, и пастухи уже дремали, устроив простенькие лежаки из хвороста и сена и накрывшись кожаными накидками, подбитыми войлоком.

Двое воинов пошли на обход, а двое других поддерживали огонь, кидая в костер тонкие хворостины. Так они просидели довольно долго, глядя на игравшее под слабым ветром пламя, пока, наконец, не сообразили, что их напарники уж слишком задержались у стада.

– Я гляну, – предложил один из них, назначенный старшим в ночное. – А ты сиди здесь. Не дай огню ослабнуть.

Молодой воин легко поднялся, привычно тронул рукоять топора и пошел в темноту. Его напарник проводил приятеля взглядом, взял несколько сухих веток и бросил их в огонь. Завистливо посмотрел на спящих пастухов. Им что, они не на службе у короля, могут и спать. Не то что он, воин! Почет и уважение, хорошее содержание, но зато и ночи без сна и суровая наука, кровавые мозоли и сбитые ноги.

Воин мечтательно подумал о том, что зим через десять станет опытным и умелым ветераном и сам будет отряжать в ночное молодых и сопливых, дабы постигали воинскую науку.

Слабый шорох за спиной вывел его из задумчивости, воин глянул назад, проморгался, запоздало вспомнив одну из заповедей – не глядеть на огонь, глаза не сразу привыкнут к темноте.

– Эй, Телгу! Это ты?

Шорох стих, никто не отвечал. Воин встал, несколько раз зажмурился, а когда, наконец, открыл глаза, увидел рядом с собой смутный силуэт человека в темной одежде. Если бы не отсвет костра, и вовсе бы не разглядел.

– Телгу? – повторил воин вопрос с изрядной долей сомнения. – Ты чего?

– Тс-с, – прошипел силуэт, потом шагнул еще ближе.

Воин в последний момент отпрянул и цапнул рукоятку ножа, но большего сделать не сумел. Чьи-то сильные руки обхватили его шею, перекрывая дыхание, острый клинок легко пробил стеганый безрукавник, холщовую рубаху, вошел в тело и добрался до сердца.

Воин умер быстро, так и не успев толком вдохнуть. Его тело мягко опустили в траву.

И тут же возле костра возникли два других силуэта. Они бесшумно подошли к пастухам. И почти синхронно несколько раз повторили два движения. Левой рукой накрывали рты спящих, нанося при этом легкие удары и тем самым будя их, а правой всаживая нож в сердце.

Прошло совсем немного времени и вокруг костра лежали шесть трупов. И никакого шума.

А в овраге лежали еще три тела – убитые воины. Они тоже умерли, так и не увидев врага и не поняв, откуда пришла смерть. И никакого сопротивления оказать не успели.

Покончив с охраной, диверсанты осторожно и без спешки перебудили волов и неторопливо погнали их прочь от лагеря, клееной поляне. Перед уходом накидав в костер как можно больше дров, чтобы ярко горел и был хорошо виден.

В лагерь проникли три группы, обойдя сторожевые посты и миновав псарню возле дома графа Беока. В здешних местах собаки были скорее редкостью и роскошью, чем привычными домашними животными.

Собак натаскали на дичь и мелкую лесную живность. Но в качестве охранных они никуда не годились. И привыкли, что вокруг много людей, а гавкать на них нельзя.

Четвероногих помощников не тронули, подкинули мяса и прошли дальше. Группы разделились: одна пошла к дому Беока, а две к конюшням.

Граф Беок жил в двухэтажном срубе с несколькими просторными комнатами, двумя очагами и окнами, забранными слоистой слюдой. Такую слюду привозили из империи, стоила она очень дорого. Правда, сквозь нее мало что можно разглядеть, зато лучи светила проникали внутрь помещения и давали неплохой свет.