Текст книги "Живое и мертвое"

4

Заведение, в котором Санти решил отпраздновать свое совершеннолетие, носило говорящее название «На посошок». Оно словно подбадривало: пей быстрее, а то закроемся. Несмотря на это, наливали здесь круглосуточно. Наливали, естественно, за зоды.

По большей части Витано обходился без универсальных средств обмена. Совет и Гильдия выстроили и искусно поддерживали систему, которая укладывалась в незамысловатый девиз: «От каждого по возможностям, каждому по потребностям». От правоверного жителя Витано нужно только одно: чтобы он четко, как машина, выполнял свои обязанности. Качественно работал по полученной специальности. Совет и Гильдия не требовали, чтобы их сограждане превращались в рабов и рвали жилы. Никто ни от кого не просил ничего сверхъестественного. Но и халтурить никому не дозволялось. А если ты работал на совесть, то беспокоиться в жизни тебе было не о чем.

Совет и Гильдия брали на себя распределение продуктов и товаров между жителями. В результате этих стараний все население города существовало примерно на одном среднем уровне. Разве что сами члены Совета жили немного лучше. А как жили маги – не знал никто.

При таком регулированном распределении работы, пищи и товаров деньги абсолютно излишни. И тем не менее они имели хождение. А питейные заведения были тем редким исключительным местом, где их можно потратить. Кто владел кабаками в городе, опять же, неизвестно. В народе поговаривали, что все питейные заведения созданы Советом и Гильдией, дабы контролировать брожение в народе. Ведь не секрет: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Так это на самом деле или нет, сказать с уверенностью не мог, наверное, никто в Витано. Но даже если и так, жители трепетно относились и к кабакам, дающим возможность покутить, и к зодам, дающим возможность за этот кутеж расплатиться. Сегодня платил Санти, а точнее, его папаша.

«На посошок» не отличался изяществом, но и не был, что называется, недостойным сына советника, коим являлся Санти. Здесь все просто, но сработано аккуратно и на совесть. Мощные столы, такие же основательные лавки. Рога и головы каких-то тварей на стенах. Не то неведомых животных, не то чудовищ Пустоши. Откуда здесь взялись эти охотничьи трофеи, не знали даже старики.

Уши, о которых поговаривали в городе, у этих стен, похоже, тоже были. Но мысли об этом с лихвой перебивали огромные количества выпивки и закуски. Отец Санти посчитал, что восемнадцать лет исполняется только один раз в жизни, и не поскупился. Потому столы ломились, распорядитель подсчитывал потраченные юной компанией зоды, а сама компания была изрядно навеселе.

В зале стояли шум, звон кружек и веселый гвалт.

Винни знал Санти неплохо. Они учились вместе еще со школы. Но дружны особенно не были. Тем не менее игнорировать приглашение и обижать именинника было бы невежливо. А отказывать себе в празднике Винни посчитал просто форменной глупостью. Потому в кабак он прибежал, даже не успев закончить с заданием. Впрочем, недоученные конспекты можно подзубрить и утром. Надо только встать пораньше.

С этой мыслью Винни пришел в кабак несколько часов назад. Сейчас он уже не был уверен в том, что сможет встать пораньше и что-то учить. Хмель бил в голову и переворачивал в ней все вверх тормашками. Если сначала Винни мирно беседовал со знакомыми парнями и девчонками, то сейчас его потянуло на подвиги. Очень хотелось петь и дебоширить. Может быть, даже закатить драку. Такие мысли, по всей вероятности, приходили не только в его голову.

Рядом появилась красная от выпивки рожа Митрика с льняными, взлохмаченными сильнее, чем обычно, волосами.

– Винька-Линька-песий хвост, – весело сообщил он и поднял кружку.

Сидевшие рядом студенты заржали. «Вот что хмель с людьми делает», – азартно подумалось Винни. Только что были собеседники, а сейчас зрители, которым любопытен уже не он, Винни Лупо, а его столкновение с Митриком.

– Что тебе надобно, Митря? – отозвался Винни, поднимаясь из-за стола. Митрик хлопнул приятеля по плечу и заорал на весь зал:

– Господа студенты, я хочу выпить за этого человека! Посмотрите на него.

Переорать весь гвалт, что стоял в кабаке, Митрику было не под силу, но своего он добился. Часть юных лиц воззрились на него и Винни с явным любопытством во взглядах. Среди прочих оказался и сам именинник. Санти смотрел на Лупо с интересом. С не меньшим интересом на него глядела Вета.

Ветка, а вернее, ее черные огромные глаза, в которых можно было утонуть, как в омуте, давно и упорно лишали Винни покоя, будоражили кровь.

Но познакомиться ближе мешало стеснение. И сам по себе Винни Лупо внимание черноглазой не привлекал. А уж о таком интересе, с каким Вета поглядела на него сейчас, Винни даже мечтать не мог. Возможно, этот интерес к его персоне вперемешку с алкоголем и решили дело так, как оно решилось.

– Это единственный человек в городе, – продолжал балагурить Митрик, – кто не хочет быть следопытом. Ему это, видите ли, неинтересно.

Санти перехватил взгляд Веты и ревниво сощурился.

– Ну и что? – фыркнул именинник. – Я тоже не собираюсь становиться следопытом. Это только не наигравшимся детям охота в следопыты. Жажда странствий, мечта об открытии новых земель на благо Витано. Чушь! За благополучие города нужно бороться здесь, внутри этих стен. Здесь, а не там.

Он снова фыркнул и посмотрел на Вету. То, что он сейчас сказал, было революционно смело и могло аукнуться неприятностями кому угодно. Впрочем, неприятности светили кому угодно, только не сыну советника. Уж это Санти прекрасно знал. Здесь наказание было бы минимальным. Разве что подзатыльник и нотация от отца. Но, несмотря на всю революционность сказанного, Вета дарила ему свои взгляды только первую половину спича. Потом интерес к имениннику потерялся, и девушка уставилась на Винни с еще большим любопытством.

Винни тем временем пил с Митриком. Даже если приятель таким образом и пытался обидеть и нарваться на драку, ничего обидного для Винни он не сказал. Хмель тек рекой в неокрепшие, но жадные юношеские глотки и находил выход в самых неожиданных проявлениях, давая самые непредсказуемые последствия.

Санти от выпивки и ревности понесло.

– В Пустошь идут только самоубийцы, – крикнул он Митрику и, не чокаясь, опрокинул бокал. От этого выкрика как будто стало чуть тише.

– Чего это? – тут же окрысился Митрик. – И вовсе не самоубийцы.

– А кто? – вопросом на вопрос ответил Санти.

Они находились друг от друга через стол, потому говорили громко. Разговор привлекал все больше и больше внимания, в кабаке становилось тише, но спорщики этого не замечали.

– Герои, жаждущие развития для Витано, – кинул заученную с детства фразу Митрик.

– Какие они герои, – фыркнул Санти. – Если на убой идут. Пустошь таит в себе опасность и ничего, кроме опасности. Чего там вообще можно выслеживать? Отравленные земли? Чудовищ, с которыми не в силах справиться даже Гильдия.

– Ну, Гильдию ты не трожь, – вступился Винни не то за магов, основавших Витано, не то за приятеля, устроившего весь этот базар. – Маги Пустошь сдерживают.

– Сдерживают, – кивнул Санти. – Вот только сдерживать не значит победить. Только идиот не понимает, что Пустошь смертельно опасна и у любого, кто уйдет туда, не будет никаких шансов.

Вета восторженно поглядела на Санти. Теперь Винни почувствовал укол ревности. Митрик таращился на Лупо, как утопающий смотрит на соломинку. Сам он сейчас вступать в аргументированные споры явно был не в состоянии. Единственный аргумент, на который, судя по выражению лица, у Митрика остались силы, – кулаком в зубы.

Вета, смотревшая на Санти, Митрик, с мольбой взирающий на него, или алкоголь подстегнули Винни, а может, все вместе взятое, только Винни зачем-то залпом осушил кружку и крикнул Санти самое глупое и самое провокационное, что можно было брякнуть:

– А ты откуда знаешь? Ты там был?

Санти поперхнулся. Закашлялся. Выглядел он жалко, и Вета снова переключила внимание на Винни.

– А зачем? – заторопился Санти. – Сколько туда ушло следопытов? И ни один не вернулся. Это о чем-то да говорит.

– Ну да, – согласился Винни. – Например, о том, что там все же есть жизнь, где-то далеко, за много-много миль от Витано. И кто-то, кто ушел, ее отыскал и остался там. Не потому, что погиб, а потому, что не может вернуться из-за барьера.

Винни говорил глупости, которые приходили в голову. Сам он был уверен в правоте своего оппонента, но в пьяном споре важно было не докопаться до истины, а приковать к себе взгляд невообразимо прекрасных Ветиных глаз.

А внимание Веты сейчас было приковано к нему. Да и Митрик стоял рядом, смотрел с благодарностью и пыхтел, словно его изнутри распирало.

– Ты так уверен, как будто сам там побывал, – разрушил идиллию голос Санти. – Ты случайно не следопыт?

– Нет, – растерялся Винни. – Но говорить о непреодолимой смертельной опасности Пустоши глупо. Как можно судить о том, чего не знаешь?

Чарующий взгляд бездонных черных глаз снова утекал от него к Санти. Тот смотрел с веселым торжеством.

– Тогда о чем мы спорим? – с великодушной небрежностью победителя спросил он. – О том, чего никто не знает? Я верю своим глазам, а они подсказывают, что никто из Пустоши живым не возвращался. И нас, жителей Витано, от Пустоши спасает только магический барьер. Хвала магам, он работает исправно. А проверить твою глупую теорию можно только одним способом. Сходить и узнать, а потом вернуться и рассказать.

Восемнадцатилетний сын советника прицельно посмотрел на Винни. Так смотрит дуло мушкета охранника, которые денно и нощно бдят на стене, хвала Совету и Гильдии.

– Ты готов сходить и проверить свою теорию? – чеканя каждое слово, спросил Санти.

Голос его прозвучал, как колокол на площади возле здания Совета. Тот тоже всегда звучал гулко и грозно. И под его гулкое, многократно повторяющееся «дон-н-н» тоже всегда воцарялась тишина.

Винни судорожно сглотнул. Неожиданно пришло понимание, что в кабаке вдруг стало тихо, что буквально все гости Санти бросили свои разговоры и споры и смотрели теперь на него – Винни Лупо. Выжидающе смотрел сам Санти, празднующий уже свою победу в споре. Ошарашенно смотрел друг Митрик, будто безмолвно пытаясь сказать: «Эк тебя занесло, дружище». Восторженно глядела Вета, она тоже ждала ответа, но совсем не того, который ожидал услыхать Санти.

А Санти не зря был сыном советника. Как изящно завел соперника в тупик. Готов ли он, Винни Лупо, перелезть через стену и сходить туда, откуда никто не возвращался, забавы ради? Разумеется, нет. Завтра с утра в Академию. И дома ждет мама. И вообще, он, скорее всего, не успеет даже через стену перелезть. Его ведь увидят охранники. А у охранников мушкеты и приказ стрелять по любому, кто окажется возле стены без соответствующего разрешения Совета. И не важно, с какой стороны. Стена – это рубеж. По обе стороны рубежа есть зона отчуждения. Туда можно сунуться либо с соответствующими бумагами, либо если решил покончить с жизнью.

Сколько прошло времени с тех пор, как Санти задал ему вопрос? Секунда? Две? Три?

Винни казалось, что тишина длится вечность, что на него смотрят уже не с ожиданием, а с насмешками. По лицу сына советника растекалась победная улыбка. Он не просто выиграл этот спор. Он ударил Винни ниже пояса. Наповал. Осталось только в этом признаться.

Его, конечно, обсмеют. И еще какое-то время будут поддразнивать и тыкать в его сторону пальцем, но потом все забудется и будет долгая спокойная жизнь. Та, которую он себе давно уже распланировал. А насмешки… Да пес с ними. Вот только жалко, что Ветка на него так больше никогда не посмотрит.

Винни повернул голову и наткнулся на подобный черному омуту взгляд. Она тоже ждала его решения. Совсем не того, которое он принял. А он ее сейчас разочарует…

– Да, я готов, – неожиданно для себя самого вдруг выпалил Винни и посмотрел на Санти.

Усмешка слетела с лица именинника в одно мгновение. Вид у него снова стал растерянным. Словно бы поверженный им противник, не имеющий силенок даже на то, чтобы приподняться, вдруг подскочил одним рывком и нанес сокрушительный оглушающий удар в ухо.

Вокруг загудели, зашумели. Замерший кабак ожил.

– Ты это серьезно? – спросил Санти.

– Да, но я без пропуска к Стене не пойду. Достанешь документы, проведешь меня через охрану, я отправлюсь к Пустоши, – ответил Винни. Голос его звучал убедительно, как будто он действительно был полон решимости осуществить то, о чем заявил. Но на самом деле это было не так. На самом деле, Винни, уже осознав свою ошибку, просто пытался выкрутиться. Он знал, что пробраться к стене без нужных документов было почти невозможно, а достать эти самые документы еще сложнее, так что, если Санти ему откажет, а он должен отказать, Винни выйдет победителем.

Санти задумался, а потом ответил, но совсем не так, как ожидал Винни:

– Хорошо, спорим!

– О чем? – не понял Винни, собравшийся уже почувствовать себя героем.

Санти поднял вверх указательный палец, словно говоря «жди», и поспешно двинулся вокруг стола. Судя по всему, сдаваться он не собирался. Спустя несколько секунд он уже стоял рядом с Винни. Рука именинника метнулась в сторону и уцепила стоявшего рядом Митрика за рукав.

– Иди сюда, Митря, – потянул на себя сын советника. – Разобьешь.

Митрик непонимающе смотрел то на друга, то на Санти. Вокруг снова попритихли. Санти протянул Винни правую руку:

– Спорим. Я говорю, что Пустошь смертельно опасна. Ты говоришь, что это не так. Чтобы выяснить, кто из нас прав, я беспрепятственно проведу тебя через охрану, а ты перелезешь через стену и доберешься до Пустоши, принесешь с той стороны… ну, что-нибудь принесешь, какой-нибудь предмет, чтобы мы поняли, что ты действительно там был. Итак, спорим?

На лице Санти снова сияла победная улыбка. Винни посмотрел на протянутую ладонь. Почему-то очень захотелось плюнуть на нее и сказать Санти, что он играет нечисто, что это нечестно. Но для всех вокруг это было бы признанием слабости. Для всех. И для Веты.

– Нашел дурака, я за просто так через стену не полезу, – вновь попытался отвертеться Винни.

– А если не за так? – живо поинтересовался Санти.

– А за как?

– Если ты выигрываешь, я тебе плачу тридцать зод. Идет?

Вокруг нарастало оживление. Тридцать зод – это не просто хорошие деньги. За такую сумму можно устроить такое, что массовая попойка в честь восемнадцатилетия сына советника выглядела бы так же, как тихий семейный ужин рядом со свадебным банкетом на две сотни персон.

– А они у тебя есть? – спросил Митрик.

– Да, есть, – не глядя на него, отозвался Санти. – Ну так как? Спорим? Или ты струсил?

На Винни вдруг накатила злость. Злость на себя, за то, что влез в этот спор. Злость на Санти, что подзуживал и ставил перед жестоким выбором развлечения ради. Хмель будоражил кровь. И он все еще был уверен, что пропуска к стене Санти не достанет и все происходящее – блеф именинника.

«Ну, ты мне за это заплатишь, – пронеслось в голове. – Все тридцать зод. А тогда я вернусь, получу денежки и сделаю предложение Вете».

Винни скрежетнул зубами и схватился за протянутую руку. Сжал настолько сильно, что Санти даже скривился.

– Спорим! – с угрозой произнес он. – Митря, разбей.

Ошеломленный Митрик ударил по рукам. И снова все загомонили, придя в неописуемо дикое движение. Вокруг пили, орали, смеялись. Лезли к Винни, ставшему вдруг героем. Рядом появилась Вета, чмокнула в щеку и затараторила, как она рада, что ее знакомый оказался таким смелым и оправдал ее ожидания. У Винни закружилась голова, и он потонул в хороводе восторгов.

Только именинник стоял в стороне от всего этого и с затаенной злостью смотрел на неожиданный успех Винни Лупо. Впрочем, Санти не зря был сыном советника. Он знал немного больше и умел выжимать победу даже из своего поражения. Временного поражения.

5

Когда они вышли из кабака, на улице уже стемнело. Только кое-где горели фонари. И похолодало. Винни сразу почувствовал озноб. Поежился. Санти выдвинулся вперед и уверенной походкой направился в сторону стены. Остальные нестройно пошлепали следом. Они шли впятером: Винни, Санти, Митрик и еще двое друзей именинника.

По пьяни на стену собирались лезть чуть ли не все, кто сидел в кабачке, но спорщики по здравому размышлению решили толпу за собой не тащить, велели дожидаться в заведении. И зрители покорно остались. Пошли только самые близкие друзья – в качестве свидетелей.

Впрочем, сейчас, когда от холода и свежего воздуха хмель начал терять свои чудесные свойства, Винни Лупо крепко усомнился, стоит ли участвовать в этой глупой авантюре, в которую его втравил Санти. А может, просто признать свое поражение и все? Денег он никому не должен, спорили-то на деньги Санти. Ну, опозорится, ославится как трепло. Зато все будет по-прежнему. Разве что…

Юноша представил себе глубокие черные глаза. Представил, какое выражение примет очаровательное личико Веты, когда она узнает, что Винни отказался, что он вовсе не тот герой, каким хотел выглядеть… И сомнения принялись терзать Лупо, но уже с другого бока.

– Слушай, мы уже рядом, – позвал он Санти. – Где пропуск?

– А пропуск нам не понадобится, – ухмыльнулся именинник.

– Что значит «не понадобится»? – разозлился Винни. – У нас же уговор. Ты достаешь пропуск, а я лезу через стену.

– Винни, если мне не изменят память, я не обещал достать пропуск, я обещал провести тебя через охрану.

Винни стал судорожно вспоминать детали их спора, а вспомнив, отчетливо осознал всю коварность плана Санти. Тот действительно не обещал пропуска.

– Но как мы пройдем мимо охраны? – не отчаивался Винни.

– Сдрейфил? – обрадовался именинник.

– Нет, – покачал головой Винни. – Но у них мушкеты. И они будут стрелять.

– Не будут, – отмахнулся Санти. – Их самих там не будет вместе с мушкетами. Я знаю, когда у них смена караулов. Там, куда мы идем, минут через десять. Так что заберемся на стену, ты спустишься, и всё. Главное, не тяни время.

Винни тяжело вздохнул, понимая, что отговорка не сработала, и пошлепал дальше с мрачной решимостью. Внутри что-то дергало, и подмывало отказаться, но пойти на попятную он уже не мог. Вета никогда больше не посмотрит даже в его сторону, если он откажется. А так – вернется, и слава и внимание ему обеспечены, да еще при деньгах. Пытаясь подбодрить себя этой мыслью, Винни ускорил шаг.

– Слышь, Сантьяго, – подал голос Митрик. – А если охрана все же вернется?

Санти остановился, резко обернулся и зло поглядел на Митрика.

– Ты чего, забыл, кто мой отец? – сердито прошептал он. – Одно слово – и любой охранник будет делать то, что нужно. Скажу отпустить Лупо – отпустит и словом не обмрлвится. И заглохни уже. Пришли почти.

Митрик замолчал и чуть поотстал. Зашагал плечом к плечу с Винни. Молча он сделал всего с десяток шагов. Потом приблизился к приятелю и зашептал в самое ухо:

– Слышь, Винька, мне это не нравится. Не лез бы ты туда.

Митрик выглядел протрезвевшим и напуганным. Винни и сам рад бы никуда не лезть, но выбор невелик. И опасность, которая таилась за стеной, блекла перед мыслью о том, что будет, если он вернется назад, так и не решившись перелезть через стену.

– Поздно, – покачал головой Винни.

– Ты это из-за Ветки, что ли? – продемонстрировал чудеса проницательности Митрик. – Плюнь на нее. Зачем из-за девки шкурой рисковать?

– Умолкните, сказал, – цыкнул на них Санти. – Пришли.

И Винни понял, что обсуждать что-то и отказываться поздно.

На стену вскарабкались споро, не проронив ни слова. Подъем сопровождало лишь тяжелое посапывание. Сверху гулял довольно резкий неприятный ветер. Холодной колючей лапой лез за шиворот. Людей не видно. Санти не соврал: у стражей на этом участке пересменок. Других объяснений их отсутствию не было. Разве что они дружно отправились выпить по кружечке или справить нужду.

– Быстрее, – шикнул сын советника.

Пока Винни разглядывал зубчатый край стены, именинник стравливал на внешнюю сторону веревку, прихваченную с собой из кабака.

– Что? – встрепенулся Винни.

– Лезь, давай, – поторопил Санти.

Винни подошел к краю. Руки ухватили веревку. Держась за нее, он вспрыгнул на край стены и посмотрел вниз. Много-много локтей вниз. Сколько? Даже представить страшно. От высоты захватывало дух. Но он спустится. А потом еще с десяток шагов до рва и вплавь на ту сторону. А там…

Что ждало его там, по другую сторону рва, Винни не мог даже представить. Дальний край воды упирался в мутный туманный берег, а дальше все растворялось в густой дымке, превращалось в размытую непроницаемую стену тумана. То ли там и в самом деле был туман, то ли такой эффект давал установленный магами защитный барьер. Сейчас об этом думать не хотелось.

– Лезь уже. – Санти нервно оглядывался по сторонам, не идет ли кто. – Сколько тебя еще ждать?

Винни изо всех сил вцепился в веревку и начал медленно спускаться на другую сторону. Веревка терла непривычные к подобным упражнениям ладони. Перед глазами мельтешила однообразием кладка. Сверху слышалось надсадное дыхание державшей веревку четверки молодых людей. Потом сопение стало тише, а вскоре и вовсе пропало. Теперь Винни слышал только свое дыхание и всплески воды где-то далеко внизу. А может, и недалеко.

Спуск казался бесконечным, но смотреть вниз он боялся. А вдруг он все еще очень высоко и от зрелища бездны под ногами закружится голова?

Он так и не рискнул поглядеть вниз, покуда ноги не уперлись в твердое. Тогда Винни отпустил веревку и посмотрел наверх. Там через край перегнулись четыре крохотных с такого расстояния, любопытных головы. Лица Санти, Митрика и еще двоих пареньков светились в темноте светлыми пятнами, которые трудно было с чем-то спутать. Винни помахал им натертой рукой и потрусил ко рву.

Санти закрепил веревку, посмотрел сначала направо, где был один выход на стену, потом налево, где находился второй, через который вылезли они. Караул должен явиться справа. Им нужно уходить налево. Причем как можно скорее.

– Плывет, – похвалился Митрик, отваливаясь от края стены и глядя на спорщика. Шансы на победу у сына советника, по мнению Митрика, таяли на глазах. Винни уже сделал то, что казалось невозможным. Все остальное в сравнении с этим выглядело теперь несущественным.

– Пусть, – кивнул Санти. – Уходим.

Двое его приятелей безропотно повернули налево и потопали к спуску.

– Как уходим? – опешил Митрик. – А Лупо?

– А что Лупо?

Митрик задохнулся. Глаза его полезли из орбит, кулаки стиснулись.

– Ты обещал, что поможешь ему вернуться. Ты говорил, что твой отец…

– Ты его здесь видишь? – спокойно перебил Санти.

– Кого? – растерялся Митрик.

– Моего отца.

Митрик мотнул головой, не совсем понимая, куда клонит сын советника.

– А раз его здесь нет, – хладнокровно отозвался Санти, – значит, он не поможет. Ни ему, ни нам. Уходим. Вернемся позже.

– Но… – протянул Митрик.

– Хочешь, оставайся, – пожал плечами именинник. – А я пошел. Через минуту здесь появится стража, и тогда никто уже никому не поможет, зато совесть у тебя будет чиста.

Митрик застыл в нерешительности. Санти и двое его друзей уходили прочь. Митрик глянул вниз, где в черной воде рва плескался Винни. Секунду-другую он боролся с желанием позвать друга. Он мечтал сейчас только об одном – чтобы Винни обернулся. Он корил себя только за то, что позволил Лупо полезть на эту стену вверх, а потом по этой веревке вниз. Ругал себя последними словами, что не отговорил друга от идиотской затеи. И мечтал, чтобы тот обернулся. Но чуда не произошло. Винни Лупо плыл в черную неизвестность, не оглядываясь. А звать его сейчас было смерти подобно. И для самого Винни, и для тех, кто остался на стене, включая самого Митрика.

Выждав еще секунд пять, он отвернулся от стены и побежал вслед за Санти. Оставалось верить, что они вернутся позже с полномочиями и вытянут Винни Лупо из-за стены.

Любви к Вете у него нет и никогда не было. А страсть не греет. И выветрившийся алкоголь тоже. Винни отчетливо понял это на середине рва. Вода во рву, если это густое, склизкое и вонючее нечто можно было назвать водой, оказалась не просто холодной. От нее стыли члены, немели ноги, сводило челюсти, а зубы выплясывали танец, как разудалая компания пьянчужек в покинутом кабаке.

Подожди Митрик еще несколько мгновений, и чудо, которого он так ждал, свершилось бы. Винни обернулся. Но только Митрика на стене уже не было.

В груди екнуло. Сначала пришла мысль: что-то идет не так. Потом он понял, что произошло, и внутри похолодело настолько, что вода во рву показалась теплой, как парное молоко. На стене никого не было! Ни спорщика Санти, ни друга Митрика, ни двух молчаливых Сантиных спутников.

Что происходит? Он попытался взять себя в руки. Все просто, его компаньоны решили не светиться и отошли от края. Они ждут его. Вон и веревка висит, как висела. Ему нужно успокоиться, доплыть до дальнего берега, подобрать там любую ерунду, что покажется необычной. Хоть камень, хоть золотую монетку, хоть череп погибшего следопыта, хоть хвост сожравшего его чудовища – что угодно. И вернуться с этим обратно. И все. Он переплывет ров обратно, добежит до стены, его вытащат – и все закончится.

«Кто тебя вытащит? – предательски поинтересовался внутренний голос. – Никого же нет. Все ушли. Ты никому не нужен. Да и не было уговора, что кто-то будет тебя вытаскивать».

От этой мысли Винни вздрогнул и забарахтался. Шумно, нелепо, поднимая тучи брызг. На какое-то время он почувствовал себя брошенным, а следом пришло ощущение еще более дикое. По спине прокатился липкий, как вода во рву, страх. А что если в этом рву тоже живет какое-то чудовище? И оно сейчас как раз подплывает к нему снизу, прицеливается, примеряется к глупой шумной жертве. Рассчитывает, как бы заглотнуть в один присест.

Не может быть? Очень даже может. Ведь никто не знает, по какой границе рва проходит барьер, установленный магами, хвала Гильдии.

В нескольких локтях от него булькнуло, словно кто-то невидимый в толще воды выдохнул, выпуская пузырь воздуха. Винни обдало жаркой волной. Ничего не соображая, он развернулся и погреб обратно к стене.

Пусть его назовут трусом, пусть смеются, пусть Ветка никогда не посмотрит в его сторону и Санти не заплатит ни единой зоды. Пес с ними со всеми. Сейчас для Винни не играли роли ни зоды, ни Веткины глаза, ни мнение сверстников. Сейчас он знал только одно – он очень-очень хочет жить.

Работая руками и ногами изо всех сил, Лупо греб к берегу. Вода от его гребков бурлила так, словно он плыл не через ров, а через кипящий котел, под которым полыхает пламя. Снова что-то шлепнулось. На этот раз не позади, а спереди.

Винни перестал грести, завертелся, пытаясь углядеть источник опасности. Но его не было. Юноша посмотрел вперед, на стену. Там бледнели пятна встревоженных лиц. От сердца отлегло. Его не бросили! Но он не успел порадоваться этой мысли.

– Вон оно! – рявкнул со стены незнакомый хриплый голос.

Наверху, на гребне такой далекой стены, захлопало, как хлопушки на площадях города в праздники. А через мгновение перед ним снова что-то шлепнуло. Совсем близко.

На осознание реальности ушло еще несколько бесконечно долгих секунд. А когда осознание это произошло, Винни почувствовал, как тело деревенеет и идет ко дну.

В него стреляли! На стене были не четверо подвыпивших студентов Академии Жизни, а группа стражей с мушкетами. И от смерти Винни Лупо спасло только расстояние и несовершенство мушкетов. Если бы на стене дежурил хороший стрелок с хорошим луком, Винни уже плавал бы, утыканный стрелами и без признаков жизни. Вот только луками сейчас мало кто вооружался, и хороших лучников в Витано не осталось. В угоду прогрессу стражу вооружали мушкетами. Убойная сила мушкетов выше, а их заряды убивали значительно быстрее и вернее. Вот только прицельная дальность у мушкетов не ахти.

Винни захлебнулся, дернулся и рванул вверх. Вода попала в рот и в нос, заставляя кашлять и отплевываться. Привкус был отвратный. Но это сейчас не главное. Главное – вырваться из плена воды. Главное – выжить!

Он снова развернулся и погреб прочь от стены. Сзади что-то кричали, хлопали выстрелы мушкетов, плямкали пули, буранчиками поднимающие воду за спиной и уходящие в толщу вонючей жижи. Винни не обращал на это внимания. Он плыл к спасительному берегу. Что бы там ни ожидало, оно выглядело сейчас безопаснее.

Крики и выстрелы неслись одинаково во все стороны от стены. Слышно их было и в городе. В окнах зажигался свет. Жители окраины высовывали на улицу встревоженные заспанные лица. С опаской смотрели в сторону стены. До четверки бегущих по улице студентов им не было ровным счетом никакого дела.

Митрик сбился с ходу, остановился, сложившись пополам и упершись руками в колени. Дыхание тоже сбилось. Вырывалось из груди с хрипами.

– Стой! – окликнул он.

Санти и два его безмолвных приятеля остановились. Сын советника обернулся и подошел к Митрику, глядя на него с превосходством, сверху вниз. Он, казалось, не запыхался вовсе.

Митрик распрямился и ответил прямым взглядом.

– Что еще? – резко, словно не ответил, а отвесил пощечину, спросил Санти.

– Стреляли, – пробормотал не то вопросительно, не то утвердительно Митрик. Санти кивнул.

– Они же убьют его, – Митрик хотел крикнуть, но голос взвился петухом и сорвался на сип. Вышло жалко.

– Мы поспорили, – пожал плечами Санти. – Он проиграл.

Санти смотрел на него в упор. Взгляд был открытый и злой. На губах играла легкая усмешка победителя. Он смотрел не просто с превосходством. Он смотрел так, будто был недобрым взрослым дядей, пообещавшим маленькому мальчику конфету за то, что он уберется в доме и сбегает в лавку за хлебом и молоком. А когда пришла пора расплаты, дядя вместо конфетки сунул фантик с пустотой внутри.

Митрик почувствовал, как внутри закипает обида и бессильная ярость. Там, у стены, откуда они позорно бежали, сейчас убивали его друга. А он бежал вместе со всеми и даже не попытался его спасти. А тот, кто обещал защиту, смотрел на него с глумливой улыбкой.

Злость накатила ярой волной, заволокла глаза темной, как венозная кровь, пеленой. Митрик стиснул кулаки и двинулся на Санти.

– Ты же обещал, что твой отец… – начал он и запнулся.

Что-то стиснуло с двух сторон, задержало, вывернуло руки и оттащило назад. Лицо сына советника, по которому так хотелось вмазать, отдалилось. В спину уперлось твердое и холодное. Пелена спала.

Митрик понял, что стоит, прижатый к стене, а с двух сторон его держат приятели Санти, так и не проронившие за все время ни единого звука. Митрик дернулся, но вывернуться не получилось. Молчаливые друзья сына советника оказались невероятно крепкими ребятами.