Текст книги "Лунная дева и твари Чёрного леса"

Однако, девушка и сама не заметила, как скоротечно пролетало время, когда она была занята рутинными делами. Возможно, она просто очень сильно уставала. Так сильно, что с закатом солнца просто падала в жёсткую кровать и засыпала беспробудным сном. Каждый вечер она говорила себе, что завтра вновь пойдёт на заветную поляну и опять обыщет её. Трава уже пожухла, а значит, больше шансов отыскать приметный предмет. Но, каждый день были новые рутинные дела и поиски откладывались на потом. А кроме того, каждый новый день взглянув в окно она понимала, что снега намело ещё больше, и отыскать под ним свой якорь невозможно. А значит, нужно ждать весны.

С удивлением для себя, одним поздним вечером Лина вовсе осознала, что ей важнее выспаться, нежели идти на поиски. Ей важнее поесть и восстановить силы, нежели строить планы о своём походе.

Сны её всегда были беспокойными, и всегда про Луну. Ей снились родители. То они отрекались от неё, инициировав взращивание репликата, то боролись за неё и теряли положение.

Но ещё чаще ей снился Денти. Он много раз твердил Лине, что влюблён. И хоть Лина и понимала, что их союз, это не более чем выгодное слияние для обеих семей, всё же склонялась к тому, что этот парень и правда питает к ней тёплые чувства. Уж слишком он был услужлив, даже в самых глупых капризах.

Во снах Лины Денти всё ещё пытался вернуть её. Раз за разом он активировал мост. И каждый новый сон показывал новую кончину.

То Денти был схвачен фроура и убит в попытке к бегству. То мост не имел нужных настроек и просто разрывал беднягу на части. То Денти удавалось спуститься на землю, где он и попадал в лапы кимора. А по слухам, это очень опасный вид. Лина точно не знала, как выглядит кимор. Но ей он представлялся огромной тварью с метровыми когтями, в балахоне и с острой косой.

Каждое утро Лина просыпалась и думала о том, несут ли в себе её сны какой-то смысл, или они просто являются проекцией её мыслей, желаний и страхов. За такими размышлениями девушка проводила совсем немного времени. Как только солнце начинало освещать деревню, нужно было вставать и приниматься за работу, хотелось этого или нет.

Для начала в печь накидывались дрова. Угли в топке сохранялись горячими до утра, но всё же дом заметно остывал. Огонь разгорался быстро, но на то, чтоб в доме вновь стало тепло, уходило около часа.

За это время, щурясь от порывов ветра, Лина шла к колодцу и набирала воду. Затем она заносила в дом пару охапок дров, чтоб те прогрелись и просохли.

Как в доме становилось тепло, нужно было приниматься за приготовление обеда.

Дальше всё шло как по расписанию: кормление цыплят, выгребание золы, уборка в доме, чистка снега на дворе, проверка мышеловок.

Мышеловки давались Лине труднее всего. С началом зимы мыши начали совершать набеги и уничтожать запасы. Тогда Домн достал несколько мышеловок и показал Лине, как ими пользоваться. Это были незамысловатые капканы с пружиной, которая распрямлялась от того, что грызун пытались съесть приманку. Пружина била по широкой пластине, которая с огромной скоростью и силой рубила грызуна.

Первых вредителей Лина не могла даже убрать, столь отвратительное месиво представало перед глазами. Но, со временем, не так уж и страшно оказалось. Скорее, оставалось чувство брезгливости в моменты, когда приходилось соскребать останки грызуна с капкана.

Занимаясь таким недостойным делом, девушка несколько раз ловила себя на противоречивой мысли. Жизнь в Чёрном лесу, со всеми её странностями, примитивным укладом, опасностями и трудностями, была от части такой лёгкой. Не нужно было думать о том, как сохранить своё положение и не потерять ранг. А это, на самом деле, колоссальный стресс. Да и дикари, со всеми своими особенностями, не такие уж и ужасные люди.

– Люди. – вдруг прошептала Лина. Впервые за всё это время она назвала этих мутантов людьми. На Луне всё было иначе. Если в физиологии индивидуума отмечались отклонения, превышающие норму, которые невозможно было скорректировать, индивидуума лишали статуса человека. Мутанты, во всех отношениях, это опасность для будущего вида. А посему, мутантов выводили за пределы устоявшихся каст. Им запрещалось создавать союзы, иметь потомство и вовсе, запрещалось любое проявления себя в социуме. И это не обсуждалось. На обеспечение мутантов выделялось минимум ресурсов, да и сами они по крайней мере в пределах Архика, были исключительно ресурсом. Товаром, сырьём, винтиками в механизме, которые легко заменялись на аналоги.

Некоторым мутантам дозволялось оставаться в пределах секторов для выполнения чрезмерно грязной работы. Других, более опасных, отправляли в трудовые лагеря в пустошах, за пределами Архига, где они добывали сырьё, или изготавливали необходимые для жизни города и быта граждан предметы. Но, большинство из них изгонялись с Луны. Продавалось в другие колонии, где, по слухам, мутантам жилось ещё хуже, чем на Луне.

Изначально мутантов просто отправляли на Землю, без возможности возврата. Но, по какой-то причине Земля вовсе стала местом, практически запретным. Очень может быть, что кто-то счёл такую затею опасной. Как знать, вдруг какой-то потомок мутанта заполучит якорь и сумеет его перестроить, сможет вернутся. Генетический код передаётся через поколения, и система просто пропустит опасного врага.

Какое-то время проводилась массовая борьба с мутантами. Тогда их просто отлавливали и набив ими старые транспортники запускали на Землю. Этот билет был точно в один конец, потому как изменённая атмосфера просто не пропускала летательные аппараты к поверхности планеты. Атмосферные бури, аномально возникавшие при любом вторжении объекта из космоса, просто сжигали транспортники за долго до того, как те достигали границы жизни. Так условно была названа та линия атмосферы, где условия были благоприятны.

Ну а потом и вовсе оказалось, что куда выгоднее отправлять мутантов в сторону Олимпии, где они были дешёвой рабочей силой. Например, для добычи эрбия на Гигеи.

На мгновение Лина будто замерла. Она прокрутила все свои мысли в обратном порядке попытавшись вспомнить то, с чего началась эта цепочка рассуждений.

– Люди. – вновь прошептала она и удивилась, насколько человеческий мозг гибок. Начав думать о том, что мутанты тоже, по своей сути, люди, она смогла вспомнить средний образовательный курс, начиная от таких предметов, как истории и национальная социология, а заканчивая астрономией и химией. И всё же, хоть все эти возникшие мысли в её голове назойливо зудели, главной была мысль про местных людей.

Да, все они, ну или почти все, мутанты. У одних мутации ярко выраженные, у других нет. Но, при всех тех ужасах рассказанных на уроках генетических стандартов, они вовсе не попадали под общепринятое описание.

Земные мутанты небыли тупыми и кровожадными. Да, ими двигали эмоции, но эмоции эти были весьма разными. Ими не двигала лишь ярость и тяга к разрушению, убийству и насилию. При всей своей примитивности, они умели созидать и даже сострадать. Да, они видели мир по-иному, но это скорее потому, что они в этом мире родились и развивались согласно его правилам. И самое интересное, что при всех признаках скорейшего вымирания, они всё же продолжали плодиться.

В окошко кто-то постучал, и Лина, отбросив свои мысли, поспешила выглянуть. За окном стоял Вых. Тот самый мужик, у которого Дом когда-то одалживал слобня. Лина его не любила. Толи потому, что за такой пустяк, как одолженный зверь, он забрал у Домна серебряный браслет его матери, зная, как этот предмет дорог. А может и потому, что в первые дни своего пребывания на Земле именно петух Выха пугал девушку своими истошными воплями, и именно Вых, с выпученными глазами и отвисшей челюстью уставился на девушку, когда она выбегала из отхожего домика с голым задом.

– Здравствуй, здравствуй. – заулыбался мужик и помахал рукой. Девушка поспешила накинуть шубейку и вышла за порог.

– Домна нет сейчас. Должен сегодня к ночи возвратиться. – объяснила девушка.

– Да я не к нему, я к тебе. Тут вот какое дело. – начал мужик. – Грибов я летом набрал много, насушил. А сейчас кинулся и понял, что мне их до следующего лета не съесть. Тебе не надо?

– Да у меня денег нет.

– Ой, да какие там деньги, ты чего? За так. Это ж грибы просто. Всё едино пропадут. – мужик протянул тканевый мешок.

– Ну, если за так, то спасибо большое. Конечно приму. – Лина едва заметно склонила голову, как бы в знак почтения. И хоть такие поклоны ей казались унизительными, всё же так было правильнее.

– Вот и славно. А может тебе муки надо. Правда, она не очень. В ней червяк завёлся. Мучной. Но если просеять….

Тенебрион, или по-простому, мучник, на Луне был достаточно распространённым источником белка. Безопасный и питательный червь разводился на огромных фермах и буквально за сотню лет смог произвести настоящую революцию в питании жителей, позволив в разы сократить затратное производство продуктов богатых белком. Однако муку, которую эти, пусть и полезные, но всё же паразиты, загрязняли своим калом и шкурками во время линьки, Лина использовать бы не стала.

– Да, конечно, просею. – улыбнулась девушка.

– Вот и хорошо. А червя можно цыпляткам скормить.

Мужик быстро покинул двор, но и также быстро вернулся с мешком. Внеся мешок в хату и вежливо отказавшись присесть и отдохнуть, сославшись на дела, Вых попрощался, оговорившись перед уходом о том, чтоб и Лина не стеснялась, заходила в гости, если вдруг ей чего понадобится.

Просеяв муку, девушка посмотрела на извивающихся червячков. Раньше она их видела лишь на картинках и в виде уже готовой продукции. Вживую они оказались куда более мерзкими, чем она могла представить.

Тщательно вымыв червей в воде Лина начала думать о том, как вообще их можно приготовить. Обжарив немного на масле, она поняла, что эстетическая составляющая этого питательного блюда отбивает любой аппетит. Подумав немного, девушка закрыла глаза и принялась пестиком толочь несчастных червячков в кашицу, стараясь не придавать значения противным звукам, которые те издавали в момент, когда лопаясь.

Когда звуки прекратились, в миске была однородная кашица. Добавив немного мелкорубленных овощей, яйцо и перемолотых сухарей, Лина вылепила небольшие брикеты и уже их принялась жарить.

На вид они чем-то напоминали белковые брикеты, только вот отличались хрустящей корочкой и весьма несвойственным, хоть и достаточно вкусным запахом.

– Ну, что ж, попробуем. – вздохнула девушка, разломив один брикет и подув на него, откусила, ожидая испытать некоторое отвращение. Он оказался очень вкусным. Настолько вкусным, что фабричные изделия из того же основного сырья и рядом не стояли по своим вкусовым качествам.

– А что если… – Лина подскочила и пошарив за печкой достала баночку с солью.

Взяв щепотку этого, весьма вредного для здоровья минерала, она осторожно припорошила надкушенную снедь. Будто немного обождав, девушка вновь откусила. Вкус стал ещё лучше.

– В следующий раз посолю до того, как жарить. А ещё, надо будет добавить душистых трав. – твёрдо заявила себе Лина.

Обедая столь изысканным и одновременно столь примитивным, не сбалансированным блюдом, Лина начала думать о том, что делать с мукой. Она была загрязнена отходами жизнедеятельности червей. Есть такую было, как минимум, неприятно. Но, это же мука. Дорогая и ценная. То, что Вых так легко отдал почти полный мешок, было настоящим подарком.

– А если я просто прогрею ей на раскалённой сковороде? Да и потом, я же не буду муку есть. Я из неё напеку чего ни будь. А термическая обработка сделает своё дело. Главное, не думать о том, что там оставили черви. – решила Лина и даже как-то обрадовалась своей находчивости. Ей показалось, что она перешла на какой-то новый уровень, сумела приспособиться к столь непростой ситуации.

К ночи вернулся Домн. Он был уставшим, измождённым и безумно голодным. То, чем накрыла стол Лина, было для него большим удивлением. Горячие лепёшки, какие-то непонятные, но очень вкусные, хоть и не солёные, котлетки из нежнейшего, как он подумал, мяса. Кажется, это было мясо птицы. Овощная похлёбка с грибами манила своим запахом. Это был по-настоящему княжеский ужин.

– Смог набрать руды. – спросила его за едой Лина.

– Смог. В этот раз повезло. Новую яму начал рыть, и на хорошее место попал. Кузнецу заказ выполнил и ещё за долги хватит рассчитаться. Почти за все. Очень повезло. За три луны впервые место такое нашёл. Что не копни, а кусок руды есть. Завтра начну рядом ещё яму рыть. Если также дела пойдут, то я и материн браслет выкуплю, и нам на жизнь будет достаточно.

На следующее утро Домн вновь отправился на рудник. Проводив его, Лина расчистила дорожку от нападавшего снега и взяв вёдра, отправилась к колодцы. Идя обратно, она встретила Выха. Тот громко ругался и ломал жердь на заборе.

– Здравствуйте. Что случилось? – поинтересовалась девушка. Мужик, перестав ругаться, с досадой бросил жердь.

– Да вот. Покосилась изгородь, жердь оторвало. – начал объяснять Вых. – Уж сколько раз говорил себе, закрепи её, закрепи. Да нет. Всё мне некогда. И вот тебе на. Зацепился и последние штаны порвал сносные. Всё, теперь хоть с голым задом бегай.

– Так, давайте я зашью вам? Не очень хорошо шью, но сносно. – предложила девушка.

– Да я бы и сам зашил бы, да у меня руки не под иголку заточены. Если подсобишь, соседка, я в долгу не останусь.

Лина оставила вёдра у калитки и последовала за мужиком в его дом. Внутри было всё достаточно обжито, если сравнивать с убранством в хате Домна. Большая кровать с периной и настоящими подушкой и одеялом. Вокруг стола, вместо обычных лавок, стояли стулья. Печь была не вымазана глиной, а облицована гладким камнем. На ней был расположен бак с краном, что позволяло всегда иметь в доме горячую воду. Вместо лучин и свечек, у Выха были масляные лампы. Отдельное внимание привлекала расписная посуда и металлические столовые приборы. У Домна из них был набор на одну деревянную ложку и две двузубые вилки из кости. Тут же, будто на показ, из глиняной крынки торчали ложки, вилки и ножики разных размеров.

Зайдя за печку и вернувшись обёрнутым в полотенце ниже пояса, Вых протянул Лине порванные штаны. Пошарив в дубовом сундуке, он достал швейные принадлежности. Пока девушка принималась за работу, мужик приготовил чай из сушёных ягод и выставил на стол угощение, огромную миску пирожков и чашку наполненную пчелиными сотами.

Уже после, как штаны были починены, за чаем, Вых рассказал, что строил этот дом для своей любимой. Но, волей леса, так случилось, что их дорожки разошлись. Спустя год семейной жизни молодая жена решила, что достойна большего. После чего она просто сбежала с проезжающим через деревню купцом. Вых пытался её вернуть, но ничего не вышло.

Спустя несколько зим он вновь попытался обзавестись семьёй, приведя в дом женщину. И хоть она ему не была симпатична, не говоря уже про какие-то чувства, всё же, с ней было не плохо. Чудесные щи варила, замечательные пироги пекла, да и в постели иногда удивляла. Но, всё закончилось также, как и в первый раз. Встретила она того, у кого серебра в кошельке по более, да хата попросторнее.

– Вот с тех пор так и живу, один. Так то оно не плохо. Как видишь, сам умею и стирать, и стряпать. Шить вот для меня, это мучение, глаза уже не те, и руки к крупным вещам привыкли, трудно им иголкой размахивать. Да, это мелочи. А вот тоска частенько берёт от того, что даже и поговорить не с кем. – объяснил мужик.

– Знаете, и меня такая тоска берёт. – призналась Лина. – Поначалу, как в краях ваших я оказалась, мне хотелось лишь одного, чтоб не трогали меня, не замечали. Домн всегда много говорил, а я слушала и думала, когда же он замолчит. А вот сейчас, когда он по много дней из своих ям не выбирается, я по его трескотне скучаю. Вчера вот, вернулся, поел и от усталости за столом и задремал. Постелила ему, разделся и рухнул, как бревно. А утром еды набрал и опять в свои ямы.

– Ну, что ж поделаешь? – приподнял брови Вых. – Работает мужик. Хоть приносит чего?

– Долго мало чего приносил, а вчера принёс. Говорит, с долгами почти рассчитался, осталось накопить на то, чтоб браслет у вас выкупить. Жаль я помочь не могу ему. Могла бы тоже чем-то полезной быть, например, работой какой. Вот вам не нужно никакую работу по дому делать, что мне под силу? Например, в счёт уплаты долга?

– Работу? – задумался Вых и оглядел хату. – Да я даже и не знаю. Стряпаю сам, стираю сам. Да там мне много и не нужно. Огород летом, разве что, полоть и поливать. А так больше и ничего. Покупаю где дешевле, продаю где дороже, тем и живу.

– Жаль. – грустно ответила Лина. – Пойду я. Если что ещё порвёте, приносите, я зашью. За так, не за плату.

Поблагодарив мужика за угощение и компанию Лина поспешила домой. Цыплята, которые уже изрядно подросли, были не кормлены. Да и за печью нужно было следить. В последнее время она что-то часто затухала.

Вымыв посуду, постирав и заштопав оставленные Домном грязные вещи, Лина принялась за уборку. Её очень раздражала эта непонятно откуда берущаяся земная пыль. Не такая летучая, как лунная, но ужасно назойливая. Будто возникающая из воздуха она покрывала всё. Вроде протрёшь стол, а к концу дня он пыльный. Тоже и с грязными брызгами. Вымоешь окно, а оно уже опять в грязных каплях.

Такой, так сказать, уборкой полного цикла, Лина занималась не чаще раза в месяц. И, этот раз настал. Каждый раз, когда приходилось поднимать брошенную в углу тряпку, или оставленные чёрт знает когда мешки в углу, Лина клялась, что впредь будет убирать всё сразу. Но, при этом, она сама смеялась над своими клятвами, зная, что в следующий раз также бросит тряпку, сказав себе, что сильно устала и от одной тряпки беспорядка не прибавится. А между тем, из таких мелочей и получался настоящий бардак, забирающий весь день.

Уже к вечеру Лина решила снять с полки паутину, которой тоже ещё вчера не было. А заодно и протереть расставленные там склянки. Пустые и старые, но, возможно, полезные в хозяйстве. За одной из них лежало что-то мягкое, меховое. Будто шапка или воротник, а может просто свёрнутая шкура какого-то зверька.

Решив рассмотреть находку, Лина осторожно потянула её на себя и тут же с ужасом отскочила назад. Находка зашевелилась, начала странно бормотать. И вот, из неё показались скрюченные, когтистые лапки и отвратительного вида морда. Маленькие жёлтые глазки, холодные и не мигающие, уставились на девушку. И вот, после непродолжительного молчания, потревоженная тварь начала шипеть, а потом и вовсе рычать, показав звериный оскал.

Не желая испробовать остроту зубов на себе, Лина осторожно отступила назад. Реакция твари была незамедлительной. Соскочив с полки, она зацокала своими коготками по полу и начала угрожающе прыгать.

Девушка отпрыгнула, оступилась и упав на пол, закричала. Тварь закричала в ответ, издавая противный металлический звук, от которого хотелось бежать как можно дальше.

К счастью Лины дверь распахнулась и в хату вошёл Вых.

– А ну, прочь! – закричал мужик и громко топнул кованым сапогом.

Мохнатая тварь взвизгнула и бросившись в сторону, столкнулась с ножкой стола, сдвинув его с места. Встряхнув головой, этот косматый уродец молниеносно вскарабкался на полку, уронив несколько склянок, и будто растворился в полумраке.

– Что? Что это было? – Лина дрожала.

– Это? Да это домовик. Они во многих хатах живут, только их не видно. Обычно только те, кто в хате хозяином не является, их и примечает. Наверное, ты его потревожила, вот он и проснулся. Не опасны они, больше пугают. Больше не явится тебе. – объяснил Вых и обнял девушку успокаивая ей.

От мужика сильно пахло выпивкой. Да и Лина сама заметила, что речь у него стала растянутой и заплетающейся.

– Спасибо, что прогнали. – прошептала она.

– Да, было бы за что. Я что? Слышу, кричишь. Я мимо проходил. – объяснил мужик.

Перестав дрожать, девушка хотела подняться, но Вых продолжал её обнимать и гладить по голове. Лина попыталась деликатно освободиться из его объятий, но почему-то они стали только крепче.

– Погоди. – прошептал мужик. Его ладонь скользнула на коленку Лины и начала своё движение вверх, к бедру.

– Что вы делаете? – спросила девушка, стараясь убрать руки мужика.

– Погоди. – повторил он и запустил ладонь под юбку.

– Прекратите!

– Да чего ты? Хочешь, я тебе браслет мамки Домна принесу? Забирай.

– Если за то, что вы задумали, то не хочу.

– Да что ты? Перестань. Я же знаю вас, баб. Вы за цацки и монету под любого готовы. А я не любой, я ещё молодой и полон сил. Да и сама подумай, кому ты нужна, кроме этого оборвыша? Кто тебя примет с такими то зубами? – мужик с силой начал сдирать с Лины одежду.

– Я кричать буду. – обречённо произнесла девушка.

– Да это пожалуйста. Тебя никто не услышит, а мне нравится, когда бабы кричат. Давай же, раздвигай.

Лина судорожно шарила глазами по хате в надежде найти что-то, что поможет ей отбиться от мужика. Своих сил ей явно было недостаточно. Она не могла даже двумя руками разжать его пальцы, что жадно вцепились в оголившуюся грудь.

На краю стола лежал нож и после того, как домовик врезался в ножку, рукоятка на треть сдвинулась и была видна. Но, если бы только Лина могла дотянуться. Увы, нож был гораздо дальше, чем хотелось. Девушка обречённо смотрела на рукоять и продолжала тянуть к ней руку, с ужасом осознавая, что Вых уже принялся стягивать с себя штаны.

От ожидания неминуемого девушка будто впала в ступор, окунувшись в некий туман сознания. Этот туман будто замедлил время, позволяя ей смириться с происходящим и принять неизбежное. Сквозь этот туман Лине показалось, будто скрипнула дверь. Затем началась какая-то возня, в ходе которой её саму отбросило в сторону. Лишь спустя несколько бесконечно долгих мгновений Лина поняла, что Домн вернулся. И вот, он схватился с Выхом. Они борются, бьют друг другу морды.

Всё через тот же туман, в замедленном времени, Лина наблюдала, как Вых хватает со стола нож, бьёт им Домна в грудь.

Собрав все силы и истошно закричав, Лина сумела вырваться из этого тумана в своём сознании. Её крик будто отрезвил Выха. Тот, выпучил глаза, бросил нож и кинулся прочь из хаты.

В разорванной одежде, можно сказать, полуголая, Лина кинулась к Домну и зажала рукой рану.

– Всё хорошо. – прошептал Домн. – Не глубоко, заживёт. Замотаю тряпкой, паутины с хлебом намну и заживёт. Хорошо, что я вернулся.

– Вернулся. – прошептала Лина и залилась слезами.

– Да не плачь. Всё хорошо. Я огромную глыбу руды нашёл, лопату сломал. Вытащу её и нам с тобой на всё хватит. – он прижал своей ладонью окровавленную ладонь девушки. – На всё хватит. Больше не нужно будет на харчах экономить, да и хату поправим, а то выдувает во все щели.

Рана действительно оказалась не очень глубокой, хотя и далеко не царапиной. К тому же, Домн изрядно истёк кровью. Перевязав его, Лина помогла ему улечься в постель и накрыв всем, что можно было найти в доме, принялась сильнее раздувать огонь в печи. В доме и так было не жарко, а потеряв много крови, парень начал просто замерзать.

Когда жар от печи прогрел воздух в доме, Лина заперла дверь изнутри и осторожно забравшись в постель к Домну прижалась к нему. Тот был горячим, но его по-прежнему трясло от холода. Объятия Лины, как ей показалось, позволили ему немного согреться. Вздрагивать Домн стал заметно реже, а вскоре и вовсе уснул.

Лина же старалась не засыпать. Ей всё казалось, что Вых вернётся. Она просто лежала рядом с Домном, обнимая его, и будто охраняла. Но, всё же под утро усталость взяла своё и девушка провалилась в сон.

Во сне она вновь оказалась на Луне. Теперь всё, что происходило на Земле, ей казалось просто сном. Она была дома. Вновь был праздник, даже не понятно какой. Люди танцевали, веселились, толпились у игровых терминалов в надежде выиграть какой-то приз или рискнуть всем и повысить ранговые очки. Всюду грохотала музыка, а городской купол не прекращал сиять огнями лазерных салютов.

Поняв, что действие кристалла закончилось, Лина освободилась из объятий Денти и оглядевшись, потребовала от него в приказном тоне чего ни будь сладкого. Парень беспрекословно исполнил её каприз, принеся от ближайшего продуктового терминала какое-то лакомство. Лине было совершенно всё равно, что принёс Денти. Главное, он всё так же подчинялся её воли, был верен и обходителен, как и должен вести себя представитель с рангом и кастой на порядок ниже, чем у неё.

– Куда хочешь пойти? – спросил Денти взяв Лину за руку. Девушка оглянулась и увидав скопление людей потянула Денти за собой.

– Идём туда!

Весёлая толпа хаотично двигалась, преграждая путь. То и дело платье Лины цеплялось за кого-то, подобно тому, как оно цеплялось бы за колючий кустарник. Но, кустарник, и лес в целом, это всё сон. Тут, на Луне, нет такой густой растительности.

– Ну, давай же! – требовала Лина, подгоняя Денти, который на её взгляд шёл весьма неспешно. – Давай же!

Лина дёрнула парня за руку с силой, и они прорвав толпу вырвались на открытую местность. Вокруг горели огни и танцевали люди. Но, перед глазами Лины развернулась совсем нетипичная картина. Прямо на площади, не обращая внимания на окружающих, танцевали двое. Мужчина, из одежды на котором были только старые штаны и голову которого венчали рога, и женщина по имени Деляна, чьё обнажённое тело было украшено драгоценностями.

По спине девушки пробежал холодок, и она спонтанно сжала ладонь Денти со всей силы.

– Не сжимай так сильно. – забурчал парень. – У тебя рука липкая. Липкая от крови.

Лина посмотрела на лицо Денти, на котором была явно выраженная брезгливость. Разжав пальцы и посмотрев на свою окровавленную ладонь, девушка с ужасом проснулась, сделав глубокий вдох.

Домн, бледный и горячий, лежал рядом. Его повязка насквозь пропиталась кровью. Он тихо постанывал, немного хрипел, и казалось, что умирает.

– Бабка Фёкла. – смекнула Лина. – Тут только она хоть как-то подходит для роли врача.

Поменяв Домну повязку на сухую, прижав её сильнее, чтобы снизить кровотечение, Лина начала собираться. Она плохо помнила дорогу. Но ей казалось, что если выйти из деревни, свернуть у сломанной сосны и дальше идти прямо, то за день она должна успеть добраться. Главное, чтоб Домн прожил этот день и дождался.

Но, к огромному сожалению, в мыслях всё было проще. У сломанной сосны дорога расходилась на двое, в противоположные стороны. Одна уходила в чащу, вторая тянулась по заснеженному полю и тоже терялась где-то в лесу.

– Куда мне идти? – тихо прошептала Лина стоя на распутье. – Кажется, мы возвращались оттуда, но летом всё было иначе. Всё же оттуда. – девушка постаралась вглядеться в пропадающую под снегом дорогу через поле.

Порывы ветра заставляли огромные сосны во всём лесу громко скрипеть. Шагая по колено в снегу, Лина пожалела трижды о своём решении. На открытой местности, подхваченные порывами ветра ледышки больно били по лицу, заставляя жмуриться и не позволяя открыть глаза.

Поле казалось не таким большим, но Лина шла уже больше часа, а оно не кончалось. Впереди, всё также, чёрной стеной стояли величественные сосны. И не важно, делала Лина шаг, десяток шагов, сотню или тысячу, эта чёрная стена была всё также недосягаема. А между тем снегопад усиливался.

Уже невозможно было различить дорогу, а мгновение спустя белая мгла сокрыла от глаз и сосны вдалеке. Лина обернулась. Позади тоже невозможно было что-то разглядеть. К тому же, снег очень быстро скрыл все следы и к своему ужасу девушка осознала, что вовсе не знает куда ей идти и в каком направлении ей возвращаться.

Всё глубже погружаясь в снег, Лина с трудом перебирала ногами, пытаясь не останавливаться. Уроки по самосохранению в случае внештатных ситуаций учили о том, что даже если ты имеешь большой запас кислорода, твоим основным врагом является холод. И если ты заблудился в лунной пустыне, полагаться на термическую защиту скафандра не следует. Скафандр сохраняет тепло человека, но не конденсирует его. Пока человек двигается, в скафандре тепло. Но стоит ему остановиться, или уснуть, температура тела начинает падать. А вместе с ней падает и температура внутри скафандра. Конечно, на какое-то время хватит тепла. Но стоит уснуть долгим сном и скафандр начнёт работать против своего владельца. Температура в нём начнёт снижаться, снижая и температуру тела.

Конечно, можно было бы экипироваться скафандрами с системой более обширного жизнеобеспечения, вплоть до системы очистки жидкостей для поставок питьевой воды. Но, такие скафандры были тяжёлыми и неповоротливыми. Сейчас же, Лина была бы рада и обычному, самому простому комбинезону, который бы просто защищал её от внешних низких температур. И такой комбинезон у неё был. Но, почему-то она оставила его дома

– Замёрзну я тут и помру. – бормотала Лина стуча зубами. – И Домн из-за меня умрёт. Что же я как проклятая. Ничего не могу, ничего не умею. Хоть бы понять, куда идти. Хоть бы встретился кто ни будь.

Лина продолжала шагать вперёд, пробиваясь через сугробы, достигающие её бедер. Снег нахально лез ей под одежду, набивался в валенки и хлестал по лицу. И вот, в белой мгле будто сверкнул огонёк. Едва заметный, вселяющий надежду.

– Может это фонарь на хуторе старухи? Может я дошла? – радостно подумала Лина и постаралась прибавить шаг. Но, что-то заставило её остановиться. Огонёк будто двигался сам по себе. Он то плавал в белой мгле, то резко, подобно взбесившейся мухе, метался из стороны в сторону. И вот, став ярче, он начал приближаться.

В снежной буре очертился облик человека. Он шёл медленно и целенаправленно, сверкая жёлтым, будто горящий уголь, глазом. Такой глаз не предвещал ничего хорошего.

Человек двигался быстро, но его походка была неестественна. Шаг, ещё шаг, и в обезображенном облике Лина узнала того самого ходячего мертвеца. Кажется, его звали Егором.

С их последней встречи он сильно поистрепался. Вместо одного глаза зияла огромная дыра, а плоти на теле и вовсе, будто не осталось. Отовсюду торчали кости.

Мертвец явно видел девушку, и она явно была его целью. Тихо завывая, он вытянул то, что когда-то было его руками и ускорил шаг. Оставалось только бежать.

Так быстро, как только можно было, Лина старалась перебирать ногами, пытаясь удержать равновесие и не упасть. Однако, бежать через сугробы, да и ещё, когда руки и ноги окоченели от холода, было не так то просто. А вот мертвецу холод не мешал вовсе. Он выл и продолжал преследовать свою жертву.

– Нет! Нет! – шептала себе Лина, пытаясь бежать. Она старалась не оборачиваться и не тратить драгоценное время. О том, догоняет или отстаёт мертвяк, она определяла по его вою. И, к сожалению, чаще всего он раздавался громче, нежели тише.