Текст книги "Шаман"

Глава 6

«Орсон хочет, чтобы мы спустились».

«У них там вроде все в порядке».

«Хотелось бы быть в этом уверенным».

«В зоне ни в чем нельзя быть уверенным. Здесь все нелогично и неправильно».

Камохин недовольно поджал губы. Ситуация, когда они все четверо окажутся в окружении превосходящего их численностью противника, казалась ему как минимум противоречивой. Собственно, только тогда и можно будет со всей определенностью понять, насколько дружелюбно настроен Зунн. С другой стороны, если и Док, и Брейгель были уверены, что, спустившись вниз, они ничем не рискуют, наверное, стоило именно так и поступить.

«Спускаемся».

Осипов улыбнулся и показал большой палец. Он мыслил примерно так же, как Камохин, и пришел к тому же выводу. Собрав всю поклажу, Осипов закрепил ее на веревке и уже собрался перекинуть связку через каменный выступ, как вдруг Камохин крепко схватил его за руку и сунул под нос ПДА:

«Отставить!!»

Осипов сделал непонимающий жест рукой.

Камохин сунул ему в руки бинокль и указал налево, в ту сторону, где по самому краю скалы вилась узкая тропка, по которой они и сами поднялись сюда. Осипов осторожно выглянул из укрытия и посмотрел в указанном направлении. По тропинке медленно, один за другим, поднимались три человека. И это были не наемники Зунна. Все трое были невысокого роста, худого телосложения, но жилистые, с густыми кудрявыми волосами. У двоих волосы были черные, у третьего – белые, как снег, которого он никогда не видел. Из одежды на них были только набедренные повязки. В руках каждый держал длинное копье.

– Аборигены, – беззвучно произнес Осипов. – Им-то что здесь нужно?

Хотя, конечно, вопрос был неправомочен. Скала Улуру, так же как и вся прилегающая к ней территория, принадлежала местному племени аборигенов. По всей видимости, они заметили какое-то непонятное движение на скале и решили подняться, чтобы выяснить, что происходит.

Реакция наемников Зунна на появление аборигенов была нулевой. Они с любопытством поглядывали на коренных обитателей Австралии, но не предпринимали никаких попыток преградить им путь. Аборигены остановились сами, едва ступив на площадку, на которой расположилась группа Зунна. Седой – в центре, двое молодых – по сторонам от него. Древка копий поставлены на землю возле ног, острия направлены в небо. В руках – загнутые на концах дубинки нулла-нулла. За поясами – боевые бумеранги. Надо сказать, что при всем своем невысоком росте и тщедушном телосложении аборигены вовсе не были похожи на ярмарочных актеров, зазывающих публику на «новый, никем прежде не виданный аттракцион!». Нет, они выглядели как воины, с которыми не стоит шутить. И даже дружески хлопать по плечу тоже не рекомендуется. Поскольку если ваш дружеский жест будет неверно истолкован, то и ответная реакция на него, которая последует незамедлительно, вряд ли вам понравится. Даже старик с шапкой седых вьющихся волос, перетянутых разноцветным плетеным ремешком на лбу, вовсе не производил впечатление дряхлого и немощного старца, способного лишь на то, чтобы недовольно брюзжать, брызжа слюной из беззубого рта. Весь облик старика, каждая часть его тела, каждая черточка лица, казалось, были насыщены некой внутренней силой, гораздо более значимой и действенной, нежели физическое совершенство. На впалой груди старика висела квадратная деревянная дощечка, размером с ладонь, отполированная до густого темно-янтарного блеска. Концы кожаного ремешка, опоясывающего шею старика-аборигена, были продеты в аккуратные отверстия, просверленные в верхней части дощечки, и завязаны узлами. На дощечке был вырезан варан – лапы раскинуты в стороны, морда задрана вверх, чуть загнутый хвост опущен вниз; по спине – узор «елочка». Вот только лап у варана не четыре, а шесть.

Едва завидев гостей, Генрих Зунн суетливо вскочил на ноги, поприветствовал их коротким поклоном и жестом пригласил пройти к импровизированному столу. Одновременно он так же жестом попросил Орсона с Брейгелем подняться на ноги. Что те с готовностью выполнили, понимая, что необходимо чтить обычаи и правила тех, на чьей земле ты находишься.

Не дойдя трех шагов до большого ящика с разложенными на нем бумагами, аборигены остановились. Старик поднял руку и прижал ладонь к губам.

– Ты звал нас, – произнес он по-английски. – Мы пришли.

Голос был странный, абсолютно лишенный индивидуальных обертонов, как будто пропущенный через вокодер. Но при этом каждое слово было очень хорошо слышно и отчетливо звучало.

Звук человеческого голоса, прозвучавший в мире полного безмолвия, произвел на квестеров настолько ошеломляющее впечатление, что в первый момент оба даже не поняли, что произошло! А когда наконец осознали случившееся, то повернулись друг к другу и разом заговорили. Но чуда не произошло – с их губ, как и прежде, не слетело ни звука.

Абориген говорил негромко, но слова, звучащие в полной тишине, казалось, разлетались на сотни миль вокруг. Услыхав их, Камохин с Осиповым тоже удивленно переглянулись. Они поняли, что говорил старик, явившийся в сопровождении двух молодых соплеменников. Но как ему это удалось, если даже наука спасовала перед тайной очередной аномальной зоны? Выходит, для того чтобы победить сковавшее австралийскую зону безмолвие, аборигену не нужны были ящики с высокоточными приборами – он сделал это, опираясь на тысячелетний опыт предков?.. Или – как?.. На этот вопрос он должен был получить ответ. И – немедленно! Не мешкая, Осипов перекинул связку рюкзаков через каменный выступ и начал быстро спускать ее вниз.

Камохин наблюдал за ним, не пытаясь помешать или возразить. Стрелок и сам понимал, что происходит нечто экстраординарное. Кроме того, его целью был пакаль, а пакаль находился внизу. Значит, спустившись вниз, он окажется ближе к пакалю. Не очень убедительная, но все же – мотивация.

Как только связка рюкзаков встала на землю, Осипов обернул моток веревки вокруг большого, в полчеловеческого роста камня и тоже кинул его вниз. Ухватившись за два конца, квестеры вместе заскользили вниз по наклонной каменной стене. Четверо наемников внимательно наблюдали за ними, но уже не брались за оружие. Как истинные профессионалы, они были только рады тому, что все разрешилось тихо, мирно, без стрельбы.

Старик-абориген опустил ладонь, которой прикрывал рот, когда говорил. Губы его улыбались, а в глазах горели по-детски шаловливые искорки.

Выразительно посмотрев на старика, Брейгель недоуменно развел руки в стороны.

Старик снова поднес ладонь к губам и произнес только одно слово:

– Minga.

Зунн с улыбкой похлопал Брейгеля по плечу и протянул квестеру его ПДА, на дисплее которого было написано:

«Вы спрашивали, при чем тут мифы?»

Взмахнув кистью руки, Брейгель дал понять, что он все еще не понимает, что происходит. Кто этот старик? И при чем здесь мифы?

Продолжая довольно улыбаться, Зунн сделал успокаивающий жест рукой. Он буквально парил на волнах всеобщего недоумения. Наемников он, разумеется, в расчет не брал. Но из трех человек, которые, как он полагал, имели некоторое представление о том, что такое аномальные зоны, только он один мог объяснить, что сейчас происходило. Самовлюбленность не была отличительной чертой Генриха Зунна, но ему нравилось удивлять других и объяснять им то, что сами они постичь были не в силах.

Зунн протянул руку. Один из молодых аборигенов открыл висевший у него на поясе мешочек, достал небольшую, прямоугольную, гладко отполированную дощечку и положил ее на открытую ладонь. Зунн на несколько секунд сжал дощечку в кулаке, как будто хотел почувствовать заключенное в ней тепло. Затем он перехватил ее двумя пальцами и плотно прижал к губам.

Когда Зунн начал говорить, раздались звуки, похожие на скрежет испорченного синтезатора.

Старик-абориген хлопнул себя ладонью по голому животу и зашелся в беззвучном смехе.

Зунн смущенно улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой – ничего, мол, сейчас еще раз попробую.

Однако и во второй раз у него получилось не лучше.

Аборигены, глядя на него, так заразительно, хотя и беззвучно, смеялись, что, глядя на них, и Брейгель с Орсоном начали улыбаться.

Подоспевшие Осипов с Камохиным терялись в догадках по поводу всеобщего веселья. Со стороны все и в самом деле выглядело чудно́ – один человек, раздувая губы и щеки, издавал пугающе натужные звуки, как будто вот-вот готов был лопнуть, а остальные, глядя на него, вовсю развлекались, точно это было представление, за которое они заплатили.

Наконец старый абориген смахнул ладонью набежавшие на глаза слезы, подошел к Зунну и хлопнул его пальцами по губам. После чего, прижав два пальца к своим губам, произнес:

– Не надувай губы. Или ничего не получится.

Зунн коротко кивнул и снова попытался что-то сказать, прижав к губам дощечку.

На этот раз звуки, которые он издал, оказались почти членораздельными. Очень постаравшись, можно даже было угадать в них слова.

Седой абориген удовлетворенно кивнул.

Зунн предпринял новую попытку:

– У меня… кажется… начинает получаться, – отрывисто произнес он по-английски и, выпустив оставшийся в легких воздух, счастливо улыбнулся.

Старик кивнул, что-то произнес беззвучно и согнутыми пальцами одобрительно похлопал Зунна по груди.

Орсон уже подготовил соответствующий текст на ПДА и, пользуясь случаем, представил Осипова с Камохиным.

Осипов тут же протянул Зунну свой ПДА:

«Каким образом вам удается издавать звуки?»

Зунн улыбнулся и жестом попросил ученого немного обождать.

Он снова прижал к губам дощечку и, обращаясь ко всем присутствующим, произнес по-английски странным, булькающим голосом:

– Господа, надеюсь никто не станет возражать, если мы перейдем на английский, дабы наши друзья, – свободной рукой он сделал вежливый жест в сторону аборигенов, – не чувствовали себя неловко.

Поскольку возражений не последовало, Зунн продолжил:

– Позвольте представить вам уважаемого Ноя, – указал он на старика, – и двух его племянников, Лиама и Ксавьера. Я назначил им встречу, и они, как и обещали, пришли. С вами, – обратился он к квестерам, – мы встретились случайно и по недоразумению даже начали было конфликтовать. Вы – профессиональные исследователи аномальных зон. Как я понимаю, наши интересы простираются в несколько иных плоскостях. Однако, смею предположить, вам так же будет интересно то, что здесь должно произойти.

Брейгель толкнул Камохина локтем и показал ему свой ПДА:

«У подножья скалы они пристрелили трех человек в форме ЦИКа. Говорят, те первыми на них напали».

Камохин коротко кивнул и плотно сжал губы. Наемники, черные квестеры, мародеры – с этими им уже доводилось сталкиваться. Но еще одна группа из Центра – полнейший абсурд! Так что либо Зунн лгал, либо… Абсурд!

А Зунн между тем входил во вкус!

– Все мы уже в курсе, что особенностью аномальной зоны, в центре которой мы сейчас находимся, является то, что она погружена в полное безмолвие. Не знаю, как вам, господа, а мне природу данного явления установить не удалось. – В ответ на вопросительный взгляд Зунна Осипов отрицательно качнул головой. – Я так и думал, – удовлетворенно кивнул Зунн. – А вот нашим местным друзьям природа сего явления хорошо известна. Я прав, уважаемый Ной?

– О чем ты? – недоумевающе уставился на Зунна седой абориген.

– Вы ведь знаете, почему мир вдруг погрузился в безмолвие?

Ной закатил глаза и задумчиво посмотрел на небо. Медленно поднес руку с дощечкой к губам:

– Это – Яръэдо Вэнс.

Его племянники смиренно наклонили головы.

Пауза.

Брейгель поднял свой ПДА:

«Ну, и что за парень этот Яръэдо Вэнс?»

Старик Ной ткнул похожим на сучок пальцем в дисплей.

– Я не понимаю эти буквы. – Он локтем толкнул одного из племянников: – Дай им всем окоторо! Пускай говорят, как люди!

Получив отполированную деревянную пластинку, Брейгель поднял ее вверх. На просвет были видны несколько очень тонких щелок, пропиленных в пластинке. Все разной длины и пропиленные под разными углами. Брейгель прижал окоторо к губам и для начала просто дунул. Раздался протяжный, низкий, немного вибрирующий звук. Стрелок довольно улыбнулся и повернулся к Ною:

– Кто такой этот Яръэдо Вэнс?

– Яръэдо Вэнс – это дух великого знания и силы. Яръэдо Вэнс внимательно наблюдает за людьми и следит, чтобы они не возгордились собой, своими знаниями и своими умениями сверх всякой меры. Как только Яръэдо Вэнс видит, что люди перешли границу дозволенного, он указывает им на их ничтожность.

– То есть безмолвие – это наказание?

– Яръэдо Вэнс не наказывает. Он дает возможность понять.

– Понять – что?

Старик лукаво улыбнулся и погрозил Брейгелю пальцем:

– Если будешь много спрашивать, то ничего не поймешь. Яръэдо Вэнс для того и погрузил мир в безмолвие, чтобы у нас была возможность все как следует обдумать в тишине.

– Как я могу что-то понять, если я не понимаю главного – что я должен понять? – Брейгель непонимающе откинул свободную руку в сторону.

Посмотрев на него, старик хлопнул себя ладонью по худому бедру и беззвучно рассмеялся.

– Вы не там ищете смысл, – обратился к Брейгелю и остальным квестерам Зунн. – Обратите внимание на то, что вы держите в руках. – Он поднял вверх деревянную пластинку окоторо, а затем снова прижал ее к губам. – Ной, кто научил вас делать окоторо?

– Меня научил делать окоторо мой отец, – ответил седовласый абориген. – А моего отца научил мой дед. Моего деда – его отец. А отца моего деда – дед моего деда. Я сам научил делать окоторо своих племянников.

– То есть кто и когда сделал первый окоторо, неизвестно?

– Тебе, может, и неизвестно, а я знаю, – лукаво прищурился старик. – Первый окоторо сделал Нурундери – великий вождь, великий герой. Он украл секрет окоторо у кутяара. Нурундери сначала сам научился делать окоторо, а потом научил этому искусству всех остальных людей. И велел им не забывать об этом. Потому что придет время, люди опять возгордятся и Яръэдо Вэнс снова погрузит мир в безмолвие. И тогда только окоторо поможет людям понять друг друга.

– Вы хотите сказать, что в прошлом подобное уже случалось? – приложив окоторо к губам, спросил Осипов.

– Именно, – слегка наклонил голову Зунн.

– Это невозможно! – уверенно заявил Камохин.

– Почему? – удивленно вскинул брови Зунн.

– Потому что об этом было бы известно.

– Уважаемый, вы в курсе, когда была открыта Австралия?

– В начале семнадцатого века.

– А когда жил Нурундери? – спросил у аборигена Орсон.

– Давно, – махнул рукой куда-то в сторону старик. – Очень давно. Белых людей тогда еще не было.

– Не было в Австралии?

– Вообще не было.

– Однако, – качнул головой Орсон.

– Все равно это, – Камохин на секунду отвел в сторону два пальца, в которых у него был зажат окоторо, – не доказательство!

– А что же тогда? – Зунн сделал вид, что крайне удивлен.

– Да все, что угодно! Может быть, манок для кенгуру!

В ответ на его слова старик беззвучно рассмеялся и хлопнул ладонью по голому бедру.

Орсон показал Камохину свой ПДА:

«Не смеши людей, Игорь!!!»

– То есть вы не готовы поверить в то, что в прошлом в Австралии уже возникала подобная аномалия?

– Мне нужны более веские доказательства, чем древние легенды, – буркнул в ответ Камохин.

Вернее, это он хотел буркнуть. И даже попытался. Но окоторо, убрав все обертоны, превратил его речь в ровный, однотонный поток дребезжащих звуков, слипающихся в совершенно невыразительные слова.

Зунн заложил руки за спину и вскинул гладко выбритый подбородок. Он что-то пафосно произнес, но с губ его не слетело ни звука. Тут он сообразил, что дал маху, и быстро прижал к губам окоторо.

– Господа! – снова начал он. – Я здесь для того, чтобы с помощью достопочтенного Ноя и его племянников совершить древний магический ритуал, который должен открыть нам путь во Время Сновидений. Сейчас, когда та часть мира, где мы находимся, погружена в безмолвие, это наиболее благоприятный момент. Поскольку, как вам, должно быть, известно, Слово играет очень важную роль в магических ритуалах. И когда пространство вокруг не засорено другими словами и звуками, сила Слова возрастает стократно. Верите вы в это или нет, но, если вам это интересно, я готов предложить вам совершить это путешествие вместе с нами. Должен признаться, у меня есть свой корыстный интерес. Двое из вас – ученые, двое других – имеют опыт встреч с неизвестным и таинственным. Так что ваши наблюдения, несомненно, будут представлять огромный интерес. Не менее важным окажется и ваше слово, если мне придется доказывать, что все, чему вы станете свидетелями, это не мои выдумки и не игра воображения. Мы встретились по чистой случайности, но я искренне рад, что так случилось. Я сделал свое предложение – выбор за вами. Либо вы остаетесь с нами, либо… Ну, я не знаю, какие у вас были планы?

– Постой! – наклонил копье вперед Ной. – Ты говорил, что у тебя есть кут-малчера! Без него мы не сможем попасть во Время Сновидений!

– Я сказал, что найду кут-малчера! – поправил аборигена Зунн. – И я нашел его!

Зунн жестом пригласил старика подойти ближе к большому ящику, служившему столом. И когда тот приблизился, он выложил поверх бумаг квадратную металлическую пластину размером с ладонь.

– Кут-малчера!

Старик отдал копье и нулла-нулла племяннику и благоговейно простер руку над металлической пластиной.

– Пакаль! – произнес беззвучно Брейгель.

Глава 7

Пакаль черного цвета лежал выпуклой стороной вверх. На нем был изображен шестиногий варан. Точно такой же, как и на деревянном амулете, что висел на шее у аборигена.

На всякий случай Осипов взглянул на показания дескана. Никаких сомнений – пакаль настоящий.

– Могу я полюбопытствовать, где вы достали пакаль? – спросил Осипов.

Ему с первого раза удалось должным образом прижать окоторо к губам, и слова его прозвучали вполне разборчиво.

– Пакаль? – удивился Зунн. – Вы называете эти пластинки пакалями? – указал он на тот, что лежал на столе. – Оригинально!

– Так где вы его взяли? Если это, конечно, не секрет.

– Я нашел его здесь! – указал на красноватую скальную плиту Зунн. – Буквально под ногами!

– Вы использовали какое-то оборудование для поисков?

– Разумеется. – Зунн сдвинул в сторону несколько листов бумаги и взял в руку кусок толстой медной проволоки, согнутой под прямым углом. – Так называемая рамка лозоходца. С ее помощью ищут воду, полезные ископаемые, большие подземные полости. Я с ее помощью нашел… пакаль, если угодно.

Зунн зажал короткий конец рамки в кулаке так, чтобы длинный занял горизонтальное положение. Он поднес руку к пакалю, и рамка у него в руке начала быстро вращаться.

– Видите!

Брейгель показал Орсону дисплей ПДА:

«Он морочит нам голову?»

Англичанин в ответ только пожал плечами. Он и сам уже не понимал, заслуживают ли слова Зунна доверия. Но при этом ему было интересно, что же произойдет дальше? И, поскольку пакаль все равно находился у Зунна, Орсон готов был последовать за ним во Время Сновидений. Что бы это ни означало.

Старик-абориген прикрыл пакаль ладонью, и вращение рамки в руке Зунна тотчас же прекратилось.

– О! – несколько удивленно вскинул брови Зунн. – У вас мощная энергетика!

– Когда мы начнем? – прожужжал через окоторо Ной.

– Ну, собственно, все зависит лишь от вас, уважаемый, – отвел одну руку в сторону Зунн. Другой рукой он придерживал у губ окоторо. – У меня все готово.

– А Черное Зеркало?

– Оно – там. – Зунн указал на расщелину, уходящую в глубь скалы. – Я отчетливо видел его, но, как вы и сказали, подходить близко не стал.

Старик коротко кивнул, взял пакаль в руку и показал его по очереди каждому из своих племянников:

– Кут-малчера!

Каждый из молодых аборигенов благоговейно склонил голову перед шестиногим вараном.

Зунн тем временем взял в руку стек и взмахнул им над головой. К нему тотчас же подбежал один из наемников с роскошными рыжими бисмаркскими усами. Зунн показал ему заранее заготовленную карточку. Взглянув на текст, наемник коротко кивнул и легкой рысью, не шибко торопясь, но и без показной лености, побежал передавать приказ остальным. Следовало отдать Зунну должное – система субординации в его отряде работала четко.

– Ну, так что? – обратился Зунн к квестерам. – Каковы ваши дальнейшие планы? Мое предложение все еще в силе.

– Хотелось бы для начала понять, что именно вы затеваете. – ответил за всех Камохин.

– Да, – поддержал его Орсон. – Что такое это Время Сновидений, куда вы нас приглашаете? Надеюсь, это не связано с наркотиками?

– О нет! – улыбнулся Зунн. – Это сильнее любых наркотиков! Если у нас получится, то мы проложим тропу в мир неведомого!

– А вы уверены в том, что стоит это делать? – проявил благоразумную осторожность Брейгель, который, как и все квестеры, тут же вспомнил, что Камохину уже довелось побывать в мире неведомого. И ему еще здорово повезло, что удалось оттуда вернуться.

– Любой шаг, раздвигающий границы познания, так или иначе связан с риском, – сказал на это Зунн. – Если бы в свое время кто-то не пошел на риск, у нас сейчас не было бы ни электричества, ни ядерной энергии, ни космических кораблей…

– Если Сезон Катастроф не закончится, скоро у нас всего этого снова не будет, – заметил Орсон. – Только безумным везением можно объяснить то, что после его начала еще не рванула ни одна атомная станция.

– И как вы полагаете, можно ли положить этому конец? – поинтересовался Зунн.

– Я не знаю, – покачал головой Осипов.

– Но вы же ученый!

– Для того чтобы делать какие-то выводы, мне не хватает информации.

– Вот! – Щелкнув пальцами, Зунн направил указательный на квестера. – Именно так! Нам всем катастрофически не хватает информации о том, что происходит! Мы лишь строим догадки, которые вряд ли помогут найти правильный ответ. А им, – Зунн кивнул на аборигенов, – известна самая суть вещей! Вот только за многие тысячелетия, минувшие с тех пор, как предкам Ноя довелось столкнуться с чем-то очень похожим на то, что происходит сейчас, истина оказалась погребена под напластованиями мифологических символов и образов. Обитатели древней Австралии не могли дать объяснения происходящему, точно так же как мы не можем сделать этого сейчас. Чтобы установить хоть какую-то определенность, мы оперируем понятиями, почерпнутыми из современной космогонии, которые в большинстве своем так же символичны, как и мифологические архетипы, использованные аборигенами для определения тех же самых событий и явлений. И как они не смогли бы понять наши рассказы о сингулярностях и иных измерениях, так и нам непонятны их мифологические образы.

– То есть как ни крути, мы все равно ничего не понимаем, – сделал вполне закономерный, как ему казалось, вывод Брейгель.

– У нас появился шанс понять! – азартно взмахнул свободной рукой Зунн. – Для этого мы должны объединить свои знания с колдовской практикой Ноя!

– Так он еще и колдун? – изумленно посмотрел на старика-аборигена Орсон.

Тот с важным видом кивнул.

«ОБАЛДЕТЬ!» – написал на своем ПДА Брейгель.

Ему никто не ответил.

Видимо, все подумали примерно то же самое, что и Ян.

– А можно чуть-чуть поподробнее о том, что именно будет происходить, когда мы начнем… это… – Орсон сделал круговое движение сжатой в кулак рукой, как ведьма, мешающая зелье в кипящем на огне котле. – Ну, в смысле колдовать…

Зунн загадочно улыбнулся и поднял вверх указательный палец.

– Малчера! – произнес он столь многозначительно, что это можно было услышать даже сквозь подвывания и скрежет, в которые обращал звуки голоса окоторо. – Так называют аборигены период перед сотворением мира. То время, когда не было не только Земли, но вообще ничего материального. В языке каждого из племен у него есть свое название: Алчеринга, Мура-Мура, Тяукуррпа. Но означает все это одно и то же: Время Сновидений. То есть то, что было тогда, когда еще ничего не было, даже самого времени.

– То есть до Большого Взрыва? – уточнил Осипов.

– Возможно, – слегка наклонил голову Зунн. – Хотя, я полагаю, что в мифе о Времени Сновидений речь идет о ином измерении. Или, как вариант, о другом времени. Легенде о Времени Сновидений более пятидесяти тысяч лет. Австралийские аборигены уверены, что все живые существа на Земле составляют одну огромную систему. Нечто вроде паутины, в которой все со всем связано. Что бы ни происходило в мире – все оставляет после себя след или знак в этой системе, которая была создана не физическими, обратите внимание, а духовными их предками из Времени Сновидений. Более того! – Зунн вновь вознес к небесам указательный палец. – Аборигены уверены, что Время Сновидений существует и поныне! Оно располагается за пределами нашего материального, видимого и осязаемого мира. Однако посредством магических обрядов до него можно добраться. – Зунн откинул руку в сторону. – Что, собственно, мы и попытаемся сделать.

Пока Зунн все это рассказывал, Камохин краем глаза наблюдал за действиями наемников. Они вскрывали ящики и доставали из них переносные электрогенераторы, большие пластиковые канистры, должно быть, с горючим, тяжелые мотки толстых черных кабелей, переносные софиты и складные стойки для них, свернутые экраны средних размеров. Все это они заносили в узкую расщелину, на которую указал Зунн. Работали они быстро и споро, лишь изредка объясняя что-то друг другу знаками. Их запросто можно было принять за техников, прибывших на место чуть раньше остальных членов съемочной группы, чтобы заблаговременно выставить свет в пещере, где будут снимать несколько ключевых сцен нового блокбастера. Если бы не автоматы, которые они не отложили в стороны, а зафиксировали за спинами. На всякий случай. Как будто все еще опасались нападения. Камохину это не то чтобы не нравилось, но настораживало. И вызывало ряд вопросов, разумеется. Озвучивать которые сейчас был явно не время. Сейчас Камохин пытался придумать, как бы заполучить единственный пакаль из сорок восьмой зоны, который Зунн, похоже, вознамерился презентовать аборигенам. Попытаться выменять его на нож или зеркало? Или с нынешними аборигенами такие фокусы не проходят?..

– Если честно, что вы рассчитываете увидеть во Времени Сновидений? – поинтересовался Осипов.

– Легенды аборигенов рассказывают много интересного о Времени Сновидений, – ответил Зунн. – И о тех временах, что наступили сразу после него. Так, например, в легенде о появлении человека весьма наглядно рассказывается об эволюции, о том, как возникло все то многообразие живых существ, которое мы сейчас наблюдаем. Но самое удивительное, что появление человека во плоти – прежде он был только духом – сопровождалось явлением, весьма напоминающим ядерный взрыв.

– То есть аборигены первыми выдвинули гипотезу о том, что предки человека подверглись радиационной мутации? – удивленно прожужжал сквозь окоторо Орсон.

– Нет! – отрицательно взмахнул стеком Зунн. – Для аборигенов это не гипотеза! Для них это истина в последней инстанции! Факт, не подлежащий сомнению.

– Как я понимаю, аборигены не говорят прямо о ядерном взрыве и о воздействии радиации, – решил высказать свои соображения Осипов. – Они используют некие образы, которые вы трактуете так, как вам кажется верным.

– Или так, как мне нужно, – усмехнулся Зунн.

– Вы сами это сказали, – едва заметно улыбнулся в ответ Осипов.

– Вы обвиняете меня в подтасовке фактов?

– Вовсе нет. Всего лишь проявляю здоровый скептицизм. Как и положено ученому.

– Как ученый, я перелопатил груды материалов. Ко многим из которых, помимо меня, доступа не было ни у кого. И я готов обосновать все выводы, которые я делаю. Только сейчас, как я полагаю, не самое подходящее время для научной дискуссии.

– Времени совсем нет, – добавил старый абориген и острием копья указал на небо.

Там действительно происходило нечто необычное, если не сказать более – странное. Небо потемнело, будто налилось чернилами. Легкие перистые облака, что прежде были будто нарисованы на лазурном куполе, сделались грязно-коричневыми, изогнулись и будто бы начали скручиваться в тугую спираль, центр которой располагался точно над тем местом, где находились люди. Воздух сделался тяжелым и неподвижным, словно налился свинцом. Все это, окруженное стеной тишины, казалось, таило в себе какую-то угрозу, которая в любой момент могла вырваться наружу.

– Что происходит? – спросил у Ноя Брейгель.

– Непелле, небесный правитель, готовит путь, чтобы Радужный Змей мог спуститься на землю, – торжественно произнес абориген.

– Зачем?

– Радужный Змей приходит в мир людей для того, чтобы что-то в нем изменить.

– И что он собирается сделать?

– О! – Старик вскинул голову, как будто подавился рыбьей костью. – Это знает только он один. – Ной лукаво прищурился. – Как бы там дело ни обернулось, нам лучше укрыться от дождя.

– Как я уже сказал, господа, я не собираюсь сейчас дискутировать, – продолжил Зунн. – Я лишь излагаю факты. Которые лично для меня бесспорны. Вам они кажутся невероятными, поскольку прежде вы о них не слышали. Это и неудивительно – для осмысления любой новой информации требуется время. Кому-то больше, кому-то меньше. Но заметьте, – по своей обычной привычке Зунн выставил вверх указательный палец, продолжая при этом сжимать в кулаке стек, – я не предлагаю вам верить мне на слово. Я предлагаю вам все увидеть своими глазами. Если, конечно, нам удастся совершить задуманное.

– Удастся, – уверенно кивнул старик Ной. – Теперь, когда Яръэдо Вэнс погрузил мир в безмолвие, а Радужный Змей готовится ступить на землю, у нас все получится. – Абориген зажал окоторо широкими губами и вскинул к плечу сжатую в кулак руку, которой он за угол держал пакаль. – У нас есть кут-малчера, и мы нашли Черное Зеркало!

– Круто, – угрюмо кивнул Камохин. – Очень круто.

Он чувствовал себя крайне неуютно среди всей этой мистической чепухи. Хотя пару раз у него уже была возможность убедиться в том, что не такая уж это чепуха, как кажется. На самом деле Камохину просто не хотелось во все это ввязываться, потому что он предпочитал, чтобы в жизни все было ясно и по возможности просто. Настолько, чтобы можно было обойтись без психоделии и расширения сознания. Однако его коллеги сейчас именно к этому и стремились.

– А во Времени Сновидений есть что-нибудь более увлекательное, чем ядерный взрыв? – поинтересовался Брейгель.

– Во Времени Сновидений есть все, – уверенно заявил Ной.

Теперь старику даже не требовалось держать окоторо рукой – он говорил, прижимая его губами к зубам.

– В легендах рассказывается о городах с множеством домов, выстроенных из камня, об удивительных светлокожих людях с длинными золотыми волосами…

– И о кутяара, – вставил Ной.

Лучше других умея владеть окоторо, он мог заставить свой голос звучать так, что голоса других на его фоне будто смазывались, а слова становились неразборчивыми.