Текст книги "Мир-на-Оси"

Глава 21

В ресторане «Алексеич» Кларе понравилось. Пожалуй, даже чуть больше, чем в пивной «Время от времени» в Развеселом квартале, куда водил ее Мишка-Нож. Правда, она по-прежнему не ощущала ни вкуса еды, ни аромата вина. Но внешне приготовленные блюда выглядели очень привлекательно. А вино красиво переливалось в хрустальном бокале, если посмотреть сквозь него на свет. Кларе хотелось верить, что со временем она, как и все, научится понимать вкус еды. А пока она тщательно пережевывала кажущуюся безвкусной пищу и слушала, что говорил ей Ги Барян.

Готье пел соловьем. И при этом, казалось, совершенно не замечал взглядов, которые бросали на него посетители, сидевшие за соседними столиками. Что самое интересное, он не манерничал. Ему в самом деле было все равно. Ги Барян давно уже привык к тому, что, где бы он ни появился, он тут же становился центром всеобщего внимания. Он считал, что причиной всему – присущая ему харизма. Во всяком случае, ему очень хотелось в это верить. И никто не пытался его разубедить. А зачем?

Поначалу Ги Барян пытался разговорить Клару. Кто она? Где живет? Чем занимается? Чего ради приехала в Централь? Что она любит? Что вызывает у нее раздражение? Читала ли она последний роман Федора Беликина?.. Готье было интересно все. Буквально – все. Но девушка отвечала односложно, неопределенно и в высшей степени неохотно. Так что после двухчасовой беседы Ги Барян знал о ней не больше, чем когда они встретились в бутике. Что только возносило ее ввысь в глазах кутюрье. Женщина, которая не желает ничего рассказывать о себе, – это что-то! Ну а когда Клара отказалась от предложения посплетничать о знаменитостях, тут Ги Барян и вовсе сомлел.

– Клара! – сказал он. – Вы нужны мне! Как воздух, как земля, как небо! Как додекаэдр!

– В каком смысле? – непонимающе сдвинула брови Клара.

– В самом прямом и определенном! – Готье долил ей в бокал вина. – Вы – идеальная модель!

– Модель?

– Именно!

– Что это значит?

– Вы станете моей музой! Вы будете демонстрировать наряды. Костюмы, которые я буду создавать специально для вас! Для вашей изумительной фигуры!

– Это – работа?

– Я понимаю, деньги вас не интересуют…

– Ну почему же. Очень даже интересуют.

– О да! Конечно! – картинно всплеснул руками Ги Барян. – Я забыл, что имею дело с женщиной, не похожей на других!

– Правда?

– Что именно?

– Я не похожа на других?

– Конечно!

– А мне казалось…

– Клара, вы лучше всех!

– Это значит, что сейчас я выгляжу, как настоящая женщина?

– Думаю, даже в телогрейке и валенках… Знаете такую одежду? Ее носят в Настрании. Там десять месяцев в году лежит снег и стоит страшный мороз… Так вот, даже в телогрейке и валенках вы, Клара, будете выглядеть, как настоящая женщина. Поверьте мне – я знаю, что говорю. Уж я-то повидал…

– Когда мы начнем?

– Что?

– Работу.

– Да хоть завтра!

– Договорились.

Ги Барян удивленно приоткрыл рот.

Впервые в жизни он чувствовал, что не понимает сидящую рядом с ним женщину.

А ведь умение понимать женщину является неотъемлемой составной частью работы кутюрье. Если ты не можешь понять женщину, то как же ты узнаешь, во что ее одеть?

Подумав немного, Ги Барян решил, что Клара – это вызов, который наконец-то бросила ему судьба. А то ведь он уже начинал скучать. А скука легко обращает мастерство в рутину, а затем и в ремесло. Но теперь, с появлением Клары, все должно было пойти по-иному! Его карьера, и без того кружащая в заоблачных высях, выйдет на новый виток!

Сидя за столиком ресторана, в уме Готье уже делал черновые эскизы костюмов, заниматься созданием которых без Клары, без ее удивительной, уникальной, умопомрачительной фигуры было бы пустой тратой времени. Он сделает ее звездой! Она подарит ему статус не имеющего равных!

Было уже далеко за полночь, когда они вышли из ресторана.

Ги Барян, как и обещал, отвез Клару в свою квартиру на площади Звезды.

Пока они поднимались на лифте, Ги Барян быстрой скороговоркой перечислял имена живущих здесь же, по соседству, знаменитостей. Кларе эти имена ничего не говорили, поэтому она особенно и не прислушивалась. А Готье уже в который раз задавал себе вопрос, в каких же кругах вращается эта женщина, если имена, которые он называет, не производят на нее ни малейшего впечатления?

Поскольку время было уже позднее, Ги Барян наскоро показал Кларе квартиру, пожелал ей чувствовать себя здесь как дома и убежал, пообещав завтра к одиннадцати прислать за ней машину.

Двухъярусная квартира Ги Баряна была очень большая. Даже по меркам элитного дома, в котором жили одни лишь звезды. Но Кларе сравнивать было не с чем. Это было ее первое жилье. Поэтому она взяла в руку коробочку с гисами, которую перед уходом вручил ей Ги Барян, кинула с десяток небольших серебристых шариков в преобразователь – Готье показал, где он находится, и объяснил, что без этого свет вскоре начнет меркнуть, а затем и вовсе погаснет, – и отправилась на экскурсию.

На первом ярусе располагалась огромная гостиная с окнами во всю стену, кухня, кладовая и еще какие-то подсобные помещения, назначения которых хозяин квартиры и сам не знал. На втором ярусе – туда вела узкая пристенная лестница – имелись два кабинета, три спальни, две ванных и еще две небольшие пустые комнаты с коврами и расшитыми атласными подушками на полу – дизайнер, обставлявший квартиру, называл их комнатами для релаксации.

Побродив по дому, Клара решила обосноваться в одной из спален на втором ярусе. Бросив пару гисов в преобразователь большого телеэкрана, она сняла жакет, прилегла на кровать и стала смотреть на то, чем богат телеэфир.

Вскоре выяснилось, что, при наличии сорока пяти каналов, смотреть по телевизору нечего. Все было скучно, пресно, неинтересно – это в лучшем случае. В худшем – глупо, пошло и непристойно. Это поняла даже Клара, несмотря на свой скромный жизненный опыт. Правда, по наивности своей, Клара решила, что всему виной позднее время, а вовсе не людская глупость. Не проявляя ни малейших признаков раздражения, свойственного людям в подобных ситуациях, Клара просто выключила телевизор. И, поскольку никаких других занятий придумать не удалось, она легла спать.

Усталости она не чувствовала, а потому, лежа в темноте под одеялом, Клара какое-то время смотрела в потолок и думала. Ее память не будоражили впечатления прошедшего дня. Что прошло – то прошло, полагала Клара. Так чего же тогда ворошить прошлое? Она думала о дне грядущем. О том, что у нее теперь есть дом и работа. Судя по всему, хороший дом. И работа – тоже неплохая.

Она уснула.

А может, ей только показалось, что это был сон?

Реальность исчезла, будто рисунок на грифельной доске, стертый влажной губкой. Из чего всякий разумный человек непременно должен был сделать вывод, что реальность субъективна до полного безобразия, как тот луковый пирог, что ты съел на завтрак три недели назад. И, двигаясь из ниоткуда в никуда, непременно окажешься нигде. Поэтому, как ни крути, лучше всего оставаться на месте.

Проснулась Клара внезапно, будто ее кто тряхнул за плечо.

За окном все еще было темно.

Как долго ее не было в реальности?

Час?

Три?

Десять минут?

Самым ужасным было то, что она по-прежнему чувствовала себя выпавшей из реальности.

Нет!

Все было гораздо хуже.

Она чувствовала, что она сама нереальна.

Она была ненастоящей.

Хотя и не понимала, как это объяснить.

В конце концов, что значит быть настоящей?

Быть такой же, как все?..

Что это значит?

Приступ панического ужаса сдавил горло. Кларе казалось, что она задыхается.

Перед глазами мелькали странные светящиеся мошки.

Откуда они тут взялись?..

Клара выбралась из-под одеяла. Свесила ноги с кровати.

Но, встав на ноги, она почувствовала, что теряет равновесие.

Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться руками за спинку кровати.

Она чувствовала, как силы покидают ее. Вытекают из ее тела широкими струями, будто песок из распоротого ножом мешка.

Что происходит?..

Клара присела на край кровати. Взяла в руку пульт от телевизора и нажала на первую попавшуюся кнопку.

– …Вы все еще не можете уснуть? Не беда! Мы знаем, как вам помочь! У нас в студии популярный доктор-виртуоз Малахаев! Гений-самородок, не окончивший и трех классов, пешком пришедший из Настрании в Централь, он лечит все неизлечимые болезни исключительно подручными средствами! Особых успехов доктор Малахаев добился в лечении геморроя и ангины! Причем в обоих случаях он использует одно и то же средство! Какое именно, доктор?

– Негашеную известь, смешанную с красным жгучим перцем.

– Потрясающе! И каков процент излечившихся?

– Сто процентов.

– И как долго длится лечение?

– Достаточно одной процедуры.

– Не может быть!

– Может. Еще ни один пациент не приходил ко мне повторно. Из чего я делаю вывод, что все они излечились после однократного применения моего средства.

– Потрясающе! Дорогие телезрители, напоминаю, у нас в гостях народный целитель, доктор-виртуоз Малахаев! И сегодня он расскажет нам, как бороться с бессонницей. Ведь вы же знаете, как победить бессонницу? Так ведь, доктор?

– Конечно, знаю. Это очень просто.

– С помощью подручных средств?

– Я других не использую.

– И что же вы используете при борьбе с бессонницей?

– Девятидюймовые гвозди.

– И все?

– В особо тяжелых случаях еще и горсть семечек. Лучше – нежареных.

– И процент излечившихся, как всегда?..

– Сто процентов.

– Удивительно! Дорогие телезрители, не выключайте ваши телевизоры! После рекламы всеми любимый доктор-виртуоз Малахаев расскажет вам, как победить бессонницу с помощью девятидюймовых гвоздей и пригоршни нежареных семечек!..

Клара выключила телевизор.

Все это было ненастоящее.

Такое уже происходило с ней однажды. Приступ панического страха. Ощущение безысходной нереальности всего происходящего. И жуткая, смертельная слабость. Тогда она каким-то образом оказалась на вершине горы, над которой возвышался столб яркого света, увенчанный сияющим додекаэдром. Она почувствовала, как ее тянет к этому столбу. Она подходила к нему все ближе и ближе. Перешагнула через ограждение. Протянула руки вперед. А затем… Она оказалась совсем в другом месте. На людной улице. И чувствовала себя превосходно. Потому что она была свободной…

Клара в страхе посмотрела по сторонам. Словно искала путь к спасению от страшной и непонятной беды. Взгляд ее упал на коробочку с гисами. Клара схватила ее, открыла, взяла в щепоть три серебристых шарика, кинула их в рот, проглотила и замерла, закрыв глаза.

Через минуту ей стало лучше. Слабость прошла. Однако осталось липкое и тягучее, страшно неприятное, пугающее ощущение собственной нереальности. Должно быть, виной всему был сон, который она забыла.

Клара проглотила еще два гиса, встала с кровати и быстро оделась. Она не могла более оставаться в этом месте. Ей нужно было оказаться среди людей. Среди тех, кто будет видеть в ней человека. Такого же, как они. Иначе ощущение нереальности раздавит ее.

Сунув коробочку с гисами в карман, Клара сбежала по лестнице и быстро пересекла гостиную.

На пороге она оглянулась, словно хотела убедиться, что ничего не забыла.

Ах да – свет!

Клара щелкнула выключателем.

Замечательная квартира Готье Ги Баряна погрузилась во мрак.

Глава 22

Он проснулся знаменитым.

Так обычно говорят о человеке, на которого внезапно, словно сорвавшаяся с карниза сосулька, обрушиваются слава и всенародная любовь. Хотя слава может быть и незаслуженной. А любовь – да что о ней говорить. Все мы знаем, чего стоят слава и всенародная любовь. Сегодня тебя, как героя, носят на руках, а завтра даже имени твоего никто не помнит. Новые времена требуют новых героев. И чем быстрее и гуще информационный поток, из которого выныривают эти самые всенародные любимцы, тем быстрее происходит их ротация.

Гиньоль известности не искал. Более того, при его роде деятельности известность была противопоказана. Но все же она его настигла. И, как водится, произошло это ранним утром.

Каждое утро, перед тем как выпить чашку чая, Гиньоль выходил на крыльцо, для того чтобы забрать почту и молоко. Даже лютый холод или проливной дождь не могли заставить его изменить этому правилу. Само собой, в дождь он брал зонтик, а если было холодно, наматывал на шею шарф. Но нынешнее утро было восхитительно солнечным, и Гиньоль вышел на крыльцо в атласных тапках с загнутыми вверх мысками, надетых на босу ногу, и алом шелковом халате с вышитым золотом павлином, подпоясанном кушаком с кистями.

Все было как обычно. На верхней ступеньке крыльца стояла корзиночка с двумя бутылками молока и баночкой сметаны. Из почтового ящика высовывался край свернутых в тугую трубку газет. Лучи Додекаэдра играли в каплях утренней росы, ласкающих лепестки белых роз. Но не успел Гиньоль вынуть газеты из почтового ящика, как в лицо ему уткнулся объектив кинокамеры.

– Господин Гиньоль Гиньоль?

Гиньоль, несколько озадаченный столь неожиданной встречей, сделал шаг в сторону. И наткнулся на другую кинокамеру.

– Как вы можете прокомментировать сделанное вами заявление?

Гиньоль сделал два шага назад – и попал в объектив третьей камеры.

– По каким критериям вы оцениваете уровень инопланетной угрозы?

Гиньоль, конечно, сразу понял, о чем идет речь. Но, признаться, он не ожидал столь скорой реакции на свои выступления в прессе. По его прикидкам, телевидение должно было подключиться ближе к вечеру. Происходящее же означало, что брошенное им семя упало на хорошо унавоженную почву.

Гиньоль взял газеты под мышку и встал на ступеньку. Чтобы все три камеры могли снимать его в выгодном ракурсе.

– Господа! Я хочу сделать официальное заявление!

– От чьего имени вы хотите сделать заявление, господин Гиньоль?

– Господин Гиньоль! Какую организацию вы представляете?

– Я выступаю от лица Центра Угрозы Панспермии! Мы утверждаем, что угроза инопланетного вторжения сильно недооценивается! Мы считаем, что власти умышленно замалчивают факты и свидетельства очевидцев! Мы уверены, что власти проявляют преступную небрежность, не предпринимая никаких шагов для защиты нас, своих граждан, от инопланетного вторжения! Именно поэтому мы, истинные патриоты Мира-На-Оси, решили сломать ту ужасную стену молчания, что была возведена вокруг этой животрепещущей темы! Мы требуем, чтобы власти наконец-то дали нам ответ на вопрос: «Доколе?» И если у них нет ответа, то для чего нам такая власть? Если власть считает ниже своего достоинства обсуждать с нами, своими согражданами, эту тему, мы будем добиваться ее отставки! И избрания нового Городского Совета, в который войдут наши единомышленники! Те, кто готовы грудью встать на защиту Мира-На-Оси от нависшей над ним угрозы инопланетного вторжения!

С последними словами Гиньоль вскинул руку над головой. Получилось красиво. И даже эффектно. Фотокорреспонденты, сопровождавшие телеоператоров, лишь на секунду замерли в растерянности, а затем часто защелкали затворами фотоаппаратов.

– Господин Гиньоль, у вас имеются документальные подтверждения тех фактов, о которых шла речь в сегодняшних утренних публикациях?

– Конечно. Мы в ЦУПе тщательно и критично проверяем всю поступающую к нам информацию.

– Господин Гиньоль, вы обращались к властям с просьбами проверить имеющуюся у вас информацию?

– Не я лично, но ЦУП делал это неоднократно. Мы не получили ответ ни на один из своих запросов. Власть не желает вести с нами диалог.

– И вы призываете сменить власть?

– Если у вашей машины лопнет колесо, вы смените его или продолжите путь, надеясь, что, может быть, ничего не случится?

– Но Городской Совет это не колесо!

– А в чем разница?

– Для того чтобы отправить в отставку Городской Совет, требуется… Край мира! Я даже не знаю, что для этого требуется!

– Я вам подскажу. Для этого требуется большинство голосов избирателей. Если мы избрали Городской Совет, то мы можем и отправить его в отставку.

– И вы полагаете, вам удастся собрать требуемое число голосов?

– Я в этом уверен. Угроза инопланетного вторжения тревожит очень многих наших сограждан. Вы знаете, сколько людей ежегодно похищают пришельцы?

– Нет.

– В три раза больше, чем гибнет в автомобильных авариях!

– Не может быть! Почему же мы ничего об этом не знаем?

– Потому что не хотите знать! А сколько наших сограждан становятся жертвами изуверских инопланетных экспериментов?

– Каких экспериментов, господин Гиньоль?

– Об этом вам расскажет мой коллега и соратник!

Гиньоль приоткрыл дверь и жестом подозвал прогуливающегося по прихожей фантаста.

– Прошу любить и жаловать! – Гиньоль положил руку Фанфанову на плечо. – Истинный патриот Мира-На-Оси и весьма активно действующий член Центра Угрозы Панспермии! Гений пера и клавиши Кимер Фанфанов!

Кимер, следует отдать ему должное, ничуть не смутился под взглядами нацеленных на него объективов. Он был давно готов к славе. И не сомневался, что рано или поздно она к нему придет. И вот наконец это случилось. Слава, надо сказать, выбрала для своего визита отличный, додекаэдрный день!

Оставив репортерам Кимера, Гиньоль взял корзиночку с молоком и собрался удалиться, чтобы выпить наконец утреннюю чашку чая.

– Еще один вопрос, господин Гиньоль! Если вы собираетесь начать политическую борьбу за право граждан Централя знать правду о инопланетной угрозе…

– Не только знать правду, но и иметь надежную защиту от пришельцев!

– Не собираетесь ли вы создать на основе Центра Угрозы Панспермии политическую партию?

– Мы как раз обдумываем этот вопрос, – солидно кивнул Гиньоль. – А теперь, господа, простите, я должен выпить чашу чая. Без нее я – не человек.

– Самый последний вопрос, господин Гиньоль!

– Хорошо, давайте.

– Могли бы вы назвать самые свежие факты, свидетельствующие об угрозе инопланетного вторжения?

– За последние дни участились случаи таинственных исчезновений роялей.

– Роялей?

– Да.

– Вы имеете в виду музыкальные инструменты?

– Именно.

– При чем тут инопланетяне?

– А кто еще станет красть рояли?

– Ну, я не знаю…

– Вот именно! Рояли исчезают таинственным образом из запертых помещений. Исчезают бесследно.

– И что это значит?

– Это значит, что инопланетяне вплотную подошли к своему зловещему плану по уничтожению Мира-На-Оси.

– Но при чем тут рояли?

– Вы серьезно это спрашиваете?

– Конечно!

– Вы действительно не понимаете?

– Нет. Но мы хотим знать.

Гиньоль улыбнулся и указал пальцем на любознательного корреспондента.

– Это уже хорошо!

– Что именно?

– То, что вы хотите знать! Как говорил Император Ху: «Стремление к истине – это уже начало Пути!»

– Но вы не ответили на мой вопрос. Зачем инопланетянам рояли?

– Подумайте сами.

– У меня нет никаких предположений.

– И все же подумайте. А я отвечу на ваш вопрос в другой раз. Надеюсь, мы теперь станем часто встречаться.

Еще раз похлопав по плечу ожидающего своей очереди Кимера, Гиньоль скрылся за дверью.

Навстречу ему из столовой выбежала всполошенная Туанона.

– Господин Гиньоль! Вам звонят по телефону!

– Кто?

– Сказали, что с телевидения! Канал «Централь-2»!

«Централь-2» – ведущий новостной телеканал. А если так – Гиньоль улыбнулся, – выходит, он стал главным создателем новостей! Надо сказать, создать сенсацию оказалось намного проще, чем он предполагал.

Отдав Туаноне молоко и газеты, Гиньоль чинно, не торопясь, прошествовал в гостиную и взял лежавшую рядом с телефоном трубку.

– Слушаю. Гиньоль.

– Господин Гиньоль? – напевно прозвучал из трубки профессионально поставленный женский голос.

– Я же уже сказал, меня зовут Гиньоль. Или вы мне не верите?

– Господин Гиньоль, меня зовут Марта Вон. Я второй директор телеканала «Централь-2». Меня очень заинтересовали статьи об угрозе инопланетного вторжения, появившиеся сегодня утром сразу в нескольких центральных газетах. Я выяснила, что, хотя статьи и подписаны разными именами, за всеми публикациями стояли именно вы.

– Я и не собирался это скрывать.

– Но ваше имя не значится в списках членов Центра Угрозы Панспермии, от лица которого выступают авторы упомянутых статей.

– До сегодняшнего дня я не афишировал своего участия в ЦУПе.

– Почему?

– Не считал нужным.

– Это странно.

– Вы меня в чем-то обвиняете?

– Ни в коем случае. Я пытаюсь понять мотивы ваших действий.

– Каких именно?

– Почему вы вдруг решили пугать жителей Централя инопланетной угрозой?

– Потому что эта угроза реальна.

– Господин Гиньоль, мы же с вами взрослые люди. Поэтому давайте без обиняков. Я навела о вас справки. И скажу честно, вы производите впечатление вполне здравомыслящего человека, а не свихнувшегося на зеленых человечках недоумка.

– Вы позвонили, чтобы сообщить мне об этом?

– Я позвонила, чтобы узнать, насколько вы в действительности соответствуете тому, что я о вас думаю.

– Зачем вам это?

– Хочу сделать вам предложение.

– Интересное? Заманчивое? Щедрое?.. А может быть – коварное?

Марта Вон усмехнулась:

– Мне нравится ход ваших мыслей, господин Гиньоль.

– Так что насчет предложения?

– Предложение последует, если станет ясно, что мы правильно понимаем друг друга.

– Мне кажется, мы разговариваем на одном языке.

– Тема инопланетной угрозы периодически всплывает в средствах массовой информации. Но, как правило, это происходит лишь тогда, когда больше вообще не о чем писать. Чудовище озера Верхнее, волосатый горный человек и зеленые человечки – все это явления одного порядка. И материалы на эту тему готовятся скучно и без затей. Выдергивается пара-тройка «свидетелей», у которых берут интервью, а затем просят прокомментировать эту галиматью какого-нибудь «специалиста», имени которого никто никогда не слышал. Новость оказывается устаревшей еще до того, как газета попадает к читателю. Вам же, господин Гиньоль, удалось найти совершенно новый подход к теме. Ваши истории настолько абсурдны и дики, что в них поневоле хочется верить. Потому что кажется, что такое просто невозможно придумать. Да и зачем?

– В самом деле, зачем?

– Это я вас спрашиваю, господин Гиньоль, зачем вы начали эту кампанию?

Гиньоль задумался всего на пару секунд. Мгновение назад он еще не знал ответа на заданный ему вопрос. И – вот он, появился.

– Я собираюсь заняться политикой.

– Серьезно?

– А что, недостаточно дико, чтобы в это поверить?

Марта Вон рассмеялась.

– Господин Гиньоль, я хочу предложить вам начать продвижение ваших идей с помощью нашего телеканала. Но лишь на условиях полного эксклюзива.

– Что именно вы предлагаете?

– Если вы готовы, начать можно сегодня же. Вы выступите в дневном выпуске аналитической программы «Процесс». Вам будет отведено десять минут. Ну а дальше – посмотрим. Если ваше выступление получит хороший рейтинг, запустим специальную еженедельную передачу. Минут на сорок пять.

– Госпожа Вон, меня устраивает все, кроме времени.

– Завтра вы сможете?

– Сегодня. Но в вечернем выпуске «Процесса».

– Об этом не может быть и речи. Десятичасовой вечерний выпуск «Процесса» ведет сам его создатель Франц Кафка. И он сам отбирает гостей для своего «Процесса». Поймите нас правильно, господин Гиньоль, мы не можем рисковать рейтингом популярной передачи. Если вдруг вы не справитесь с волнением и скажете что-то не то…

– Поймите и вы меня правильно, госпожа Вон. У дверей моего дома уже толпятся представители не менее десяти телекомпаний, – тут Гиньоль немного преувеличил. Но разве мы станем его за это судить? – Их сейчас развлекает мой коллега. Так что у меня есть из чего выбирать. Ваше предложение мне симпатично потому, что вы собираетесь строить наши отношения из расчета долгосрочного сотрудничества. Но, в конце-то концов…

– Вы меня убедили, господин Гиньоль. Ваш первый эфир сегодня в десятичасовом выпуске «Процесса».

– А как же Кафка?

– Кафку я беру на себя. К девяти я подготовлю договор, и еще до начала передачи мы с вами обговорим все формальности.

– Госпожа Вон…

– Просто Марта. Мы ведь уже почти друзья.

– Замечательно. Скажите, Марта, почему вы так уверены, что тема инопланетной угрозы будет иметь зрительский успех?

– Вы сегодня включали телевизор?

– Еще нет.

– Включите. По нашему каналу как раз идет выпуск новостей. До скорой встречи, Гиньоль.

– Всего доброго, Марта.

Гиньоль повесил трубку и озадаченно почесал затылок. События развивались столь бурно, что у него появилось некоторое сомнение, сумеет ли он удержать под контролем процесс, который сам же и запустил?

Ежедневный просмотр теленовостей входил в обязанности Франтишека. К нему и отправился Гиньоль.

Франтишек ел лобио из большой, похожей на таз, миски и прихлебывал густой красный эль из литровой кружки. Это был его обычный завтрак.

Увидев Гиньоля, Франтишек вытер губы салфеткой и улыбнулся.

– Хорошие новости?

– У наших дверей журналисты с кинокамерами. Я отдал им на съедение фантаста.

– О!.. – только и сказал Франтишек.

И как следует приложился к кружке с элем.

– Что по телевизору?

Франтишек бросил на Гиньоля странный взгляд поверх края пивной кружки.

– Ты еще не в курсе?

– Не в курсе чего?

Франтишек молча поставил недопитую кружку на стол, взял в руку пульт и включил телевизор.

– …Манифестация, собранная по инициативе Центра Угрозы Панспермии, становится все больше, набирает силу. Сейчас по приблизительным оценкам она насчитывает около тысячи человек…

Чувствуя острую потребность что-нибудь глотнуть, Гиньоль взял кружку Франтишека и отпил из нее.

– Отпустило? – с сочувствием посмотрел на друга Франтишек.

Гиньоль отрицательно мотнул головой. И сделал еще глоток. Лучше ему после этого все равно не стало. Но в голове вроде бы начало проясняться.

То, что происходило на экране, не поддавалось никаким объяснениям. С точки зрения здравого смысла, разумеется. Толпа народа, состоящая по большей части из немолодых мужчин люмпенского вида и дам средних лет, похожих на домохозяек, держала над головами рукописные плакаты.

«Мы хотим верить!»

«Нет инопланетной угрозе!»

«Инопланетяне! Убирайтесь домой!»

«Централь для центральцев!»

«Мир-На-Оси – это наш мир!»

В целом толпа вела себя мирно. Время от времени кто-то начинал выкрикивать лозунги, написанные на плакатах. Но энтузиазм единиц не получал активной поддержки масс.

– …За порядком на митинге следят около ста револьверос. Как сказал нам дежурный офицер, никаких происшествий или правонарушений зафиксировано не было…

– Это где?

– Возле Телецентра. – Франтишек забрал у Гиньоля кружку и допил остававшийся в ней эль. – Как вы и договаривались, два чокнутых уполога, Хруль и Вин-Винтовский, с утречка пораньше вывели на митинг к воротам Телецентра группу своих соратников. Сколько они тебе обещали?

– Сотни полторы, а то и две.

– Вместе с ними было человек пятнадцать. И только один плакат с надписью «Центр Угрозы Панспермии – сорок три года на посту!».

– И все?!

– Все. Однако они выбрали правильное месторасположение – толклись возле самых ворот…

– Это я им сказал, где нужно встать!

– И они все правильно сделали. Только вели себя слишком уж тихо. Но тем не менее попали в утренние выпуски новостей четырех развлекательных каналов. Ну в самом деле, чего за новостями бегать, если, вот они, сами под окнами стоят. Конечно, так себе новость – подумаешь, митинг упологов. Да и не митинг даже, а что-то вроде дружеской встречи. Потому и преподнесено это событие было соответственно – с шутками да прибаутками. Один из выпусков, кстати, назывался честно и откровенно «Дурацкие новости».

– И что за канал транслирует такие новости?

– ПКДД – Первый Канал Для Дураков.

– Впечатляюще накачало. – Гиньоль саркастически усмехнулся.

– Как бы там ни было, вскоре к митингующим упологам начали подтягиваться люди, заинтересовавшиеся происходящим. Некоторые приходили со своими плакатами. Особенно мне понравился один. – Франтишек взял блокнот со стола. – «Меня похищали семь раз. Я – наполовину киборг. Куда же смотрит Бургомистр?» – Франтишек кинул блокнот на стол, напугав пристроившегося на тарелке с крошками печенья Титикаку. – И это было только начало.

– Начало?..

Гиньоль вдруг почувствовал нечто странное – то, что одновременно заводило и пугало его. Он понимал, что сейчас еще можно положить всему этому конец. Но только – прямо сейчас. В эту самую минуту. Потом пути назад уже не будет. Как у Гая Юлия Соломона, который, перейдя реку вброд, оглянулся и увидел, что те, кто должны были следовать за ним, остались почему-то на другом берегу. После чего ему уже не оставалось ничего иного, как только плюнуть в эту злосчастную реку и идти дальше одному. История гласит, что, заблудившись в пустыне, он проплутал по ней сорок лет. Но зато обрел мудрость, не сравнимую ни с какими земными богатствами.

Гиньоля такой вариант не устраивал. Сорок лет – для него это слишком долгий срок. У него имелось только три дня на решение всех проблем. Поэтому он отринул все сомнения и уверенно обратился к Франтишеку с вопросом, отсекающим все пути назад:

– Что было потом?

Франтишек загадочно улыбнулся и нажал кнопку на пульте.

– …Мы видим, что толпа, собравшаяся перед ратушей Городского Совета, в данный момент ведет себя спокойно. Хотя старший офицер револьверос, с которым мы недавно разговаривали, не исключает вариант применения силы против митингующих. Он полагает, что несанкционированный митинг на главной площади Централя представляет собой непосредственную угрозу для членов Городского Совета. Виктор Цуйкин с Ратушной площади, специально для телеканала «Централь-2».

– Откуда все они взялись? – удивленно промолвил Гиньоль.

– Отделились от той группы, что собиралась возле Телецентра. На Ратушную площадь вышли более радикально настроенные сторонники упологии. Они требуют, чтобы власти приняли незамедлительные меры для защиты своих граждан от инопланетной угрозы.

Насколько можно было судить по кадрам теленовостей, толпа перед ратушей действительно была более молодой и не в пример энергичнее той, что вяло митинговала возле Телецентра. По лицам собравшихся на площади было понятно, что все происходящее доставляет им огромное удовольствие. И они готовы были продолжать.

– …Полчаса назад из здания ратуши к митингующим вышел ратман Эдуард Баксбаги. Он попытался было вступить с собравшимися в диалог. Но после того как ратман заявил, что Городской Совет абсолютно уверен в том, что никакой инопланетной угрозы не существует и пришельцы никогда не посещали Мир-На-Оси, он был освистан. Когда же из толпы в него полетели ботинки, ратман вынужден был ретироваться…

– Ну что за идиот? – усмехнулся Франтишек. – С этой толпой уже нельзя спорить! Ее нужно ублажать!

– …Как мне только что сообщили, сегодня в вечернем эфире нашего телеканала, в аналитической передаче Франца Кафки «Процесс» будет специальный гость. Это человек, который стоит за тем, что происходит сейчас в Централе. Быть может, единственный, кто еще способен контролировать ситуацию. Его имя Гиньоль Гиньоль…