Текст книги "Марго"

– Да, милый, – Марго лежала и тоже не раскрывала своих объятий, не желая расставаться с Максимом ни на секундочку. Внезапный испуг и переживания ушли прочь, на душе остались только его слова: «Ты мне нужна! Я! Тебя! Люблю!» И к ней пришло осознание того, что она наконец встретила человека, которого полюбила всем сердцем, на всю жизнь. Марго изо всех сил прижалась к нему, и Максим, улыбнувшись, шепотом повторил:

– Я… тебя… люблю!

Через несколько часов они сидели в кафе на Старом Арбате, и Марго рассказывала, как прошла её встреча с Петром Семеновичем.

Петр Семенович Кудряшов был бывшим руководителем Марго, который полгода назад уволился из «Энерджиком», где они раньше вместе работали, перебрался в Москву и открыл здесь собственную фирму. После этого Петр Семенович звонил ей пару раз (последний раз на прошлой неделе) и намекал, что у него есть интересное предложение для неё, и что ему нужны люди, которых он знает, доверяет и на которых может положиться в работе.

– Я до этого никогда не рассматривала его предложение всерьез, а тут подумала, почему бы действительно не съездить и не узнать, о чем идет речь. Но даже вчера все это казалось мне скорее любопытным, нежели реалистичным. А вот сегодня Петр Семеныч взял, да и взаправду предложил мне должность начальника отдела продаж, и я понимаю, что теперь мне следует серьезно обдумать это предложение, потому что за последние дни в моей жизни кое-что изменилось. Появился ты! – Марго, наконец, остановилась и спросила его: – Что скажешь? Мне очень важно знать твое мнение по этому поводу.

– Если я правильно понимаю, Петр Семеныч – вполне нормальный человек и работать с ним вполне комфортно? – первым делом уточнил Максим.

– Абсолютно! Он в свое время принимал меня на работу и много чему научил. Так что мы с Петром Семенычем вместе хорошо сработались, и у меня остались о нем только положительные впечатления, – подтвердила Марго.

– Тогда следующий вопрос – эта должность тебе самой интересна? Ведь это совсем не то направление, которым ты занималась?

– Трудно сказать, но не заниматься же мне всю жизнь одним и тем же. Я думаю, мне было бы интересно попробовать что-нибудь новое, – размышляла Марго вслух. – Да и фирма молодая, только начинает развиваться, а это всегда возможность для роста и самореализации. Так что свои плюсы в этом есть!

– В нашем случае есть ещё один огромный плюс! Мы будем вместе! Я надеюсь, что другие варианты ты не рассматриваешь?!

Марго покачала головой из стороны в сторону.

– Давай поступим следующим образом. Ты поедешь домой и обсудишь это все со своими родителями. А мое мнение такое – я «за!» – подытожил он свою речь. – Во-первых, ты попробуешь себя на новой должности. И здесь с тобой трудно не согласиться – это всегда интересно. Во-вторых, ты будешь здесь не одна, у тебя всегда будет поддержка в моем лице. В-третьих, я люблю тебя и готов приехать к тебе в Петербург и поговорить с твоими родителями. Думаю, они нас поймут.

– И что ты им скажешь? – улыбнулась она, услышав его обещание.

– Марго, я им все скажу! – уверенно пообещал Максим и понял, что попал в ловушку.

– Ну, например? – в очередной раз взяла его в оборот маленький безжалостный психолог.

– Ну, например, скажу, что буду поддерживать тебя во всем! – Максим стал готовиться к отражению атаки.

– «Очень хорошо» скажут они, – наседала на него Марго, привнося в их беседу эффект незримого присутствия родителей. – «Но это все же другой город, как она будет там жить совершенно одна?!»

– Тогда я скажу, что это вообще не проблема, и весь «фокус» как раз в том, что теперь она не будет жить одна, и от такого интересного предложения ни в коем случае нельзя отказываться, – начал потихоньку наглеть Максим. – Ведь таким образом ей совсем не придется тратиться на аренду квартиры, так как она может жить у меня.

– «Здрасьте!» – удивятся мои родители такой бесцеремонности, – подняв вверх брови, Марго изобразила искреннее возмущение. – «На каких таких основаниях? Вы, молодой человек, вообще-то кто такой? Откуда взялись?»

– Ниоткуда я не брался, я жених! Вот! – нагло заявил Максим. – Я, между прочим, люблю вашу дочь!

– «Жаних! Жаних!» радостно начнет причитывать мама, – усугубляла ситуацию Марго.

– Да! – он гордо поднял подбородок вверх и немного вбок, демонстрируя воображаемую аристократичность своего профиля.

Две девушки за соседним столиком не выдержали и засмеялись. Максим с Марго не заметили, как чересчур увлеклись, и их разговор стал достоянием близлежащих столиков.

– Стыдно, гражданочки! – упрекнул их Максим и, сделав сердитое выражение лица, строго сказал им. – У нас здесь, может быть, вопрос жизни и смерти решается. А вы…

Девушки не выдержали и опять засмеялись. Сгибаясь от смеха, они взяли свои чашки с кофе и со словами «Простите, мы не нарочно!» переместились на пару столиков дальше.

Марго с Максимом сконфуженно переглянулись и, скоренько рассчитавшись, вышли из кафе. Теперь они спокойно шли по Арбату и продолжали прерванный в кафе разговор.

– Максим, если честно, то за последние дни столько всего произошло, что даже не по себе становится. У меня сейчас вся жизнь может измениться, словно я подошла к развилке двух дорог. Одна из них та, по которой я привыкла идти, и здесь все знакомо и привычно, а вторая – неизвестная, там все другое – новое, и там интересно. Вот только немножко страшно.

– Я тебя понимаю, Марго, поэтому и говорю: «Не спеши»! Приедешь домой, посоветуешься с родителями, тогда и будешь принимать решение. Если решишься переехать в Москву, я буду рад, потому что и я теперь мечтаю о другой, новой жизни, и сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела о своем выборе. И к родителям в гости будем приезжать минимум раз в месяц, а то и чаще, ты даже не успеешь соскучиться. Вот ответь мне: ты, когда росла, взрослела, как себе представляла свою дальнейшую жизнь, что до старости будешь жить с родителями в одной квартире?

– Нет, конечно. Я понимала, что у меня будет своя семья. Только я представляла, что я со своим молодым человеком буду долго встречаться: может год, может два – за это время мы хорошо узнаем друг друга, и только после этого поженимся, и будем жить не где-нибудь в другом городе, а в Петербурге, где рядом родители, мои девчонки и все такое. Ты меня понимаешь?

– Понимаю. Со скуки можно умереть! – безжалостно резюмировал Максим.

– Ты думаешь, я шучу?! Я, между прочим, делюсь с тобой своими переживаниями. Не с кем-нибудь, а с тобой. Может ты и прав, и если посмотреть на все это со стороны, то ничего страшного в этом нет. И, скорее всего, в любом случае я вышла бы замуж, переехала бы со своим мужем в отдельную квартиру. Работу рано или поздно тоже все меняют. Так что почти все то же самое получается. И к родителям в гости можно ездить отсюда, меня это не смущает. Только вот ещё вчера передо мной эти вопросы не стояли, а сегодня вдруг появились. Много и сразу! – Марго посмотрела на него. – Конечно, мне страшно.

Каждая женщина, когда приходит время оценивать своего молодого человека как будущего супруга, мечтает видеть своего избранника сильным и заботливым. Ей необходимо иметь рядом надежное плечо, за которым в трудную минуту можно укрыться и чувствовать себя как за каменной стеной. Просто потому что она женщина. Максим столкнулся с такой ситуацией впервые, но сумел понять и прочувствовать, как в данную минуту Марго нуждается в его поддержке и внимании. И Максим не собирался устраняться от этого и ждать, что все разрешится само собой.

– Скажи, Марго, ты готова переехать в Москву? Ведь ты рассматриваешь такую возможность, раз приехала узнать, что тебе предлагает Петр Семеныч?

– Я понимаю, Максим, к чему ты клонишь. Да, я рассматриваю такую возможность, – Марго не любила юлить, и, конечно, она сразу предположила, что он сейчас начнет выстраивать логическую цепочку, что, мол, так и так – как это будет здорово, если она решится переехать в Москву. Но все оказалось совсем по-другому, и вот такого Марго точно не ожидала услышать.

– Хорошо, вот и рассматривай, – спокойно согласился Максим и продолжил. – А я вот что хочу тебе сказать!

Он остановился и, взяв Марго за плечи, посмотрел ей в глаза и сказал:

– С того дня как мы познакомились, прошло не так уж много времени. Бывает, людям и год, и два нужно, чтобы узнать друг друга как следует, а бывает так, что и дня хватит, чтобы все понять. Ты права, конечно, что ещё вчера мы с тобой о многом не задумывались и многого не знали, а сегодня перед нами встали вопросы, которые нам придется решать. Но я хочу, чтобы, делая свой выбор, ты знала, любимая – тебе не о чем волноваться. Если вдруг тебе тяжело будет решиться переехать ко мне, то это не страшно, тогда я сам перееду к тебе в Питер.

– А что? Буду у Лешки работать, – улыбнулся Максим, – он меня возьмет. Квартиру буду снимать где-нибудь на Мойке, мне там нравится.

Марго стояла и смотрела на него, ошарашенная таким серьезным решением и той простотой, с какой он об этом ей сообщил. В голове у нее мелькали мысли, она пыталась понять, что подтолкнуло его к этому. Никоим образом это не выглядело безрассудным и необдуманным поступком: Максим никогда не ассоциировался у нее с недалеким, легкомысленным человеком, и Марго тотчас поняла его! Для него все было предельно просто и очевидно – они любят друг друга и должны быть вместе! Так видел эту ситуацию Максим.

Ничего не поделаешь, Марго была женщиной, и в её очаровательных глазках опять появились блестящие на солнце капельки. Она обняла Максима и прижалась к его груди.

– Никогда я не слышала ничего подобного, – она смотрела ему в глаза счастливая и влюбленная. – Ты… Ты лучший!

Максим вытер с её щек драгоценную влагу, обнял за плечи, и они неспешно пошли по каменной мостовой Старого Арбата, мимо чугунных фонарей, мимо картин уличных художников и державшихся за руки статуй Натальи Гончаровой и Александра Сергеевича Пушкина.

По дороге домой они заехали в магазин и купили продукты.

– Все! Хватит в кафешках и общепите питаться, – заявила Марго, доставая продукты из сумок и убирая их в холодильник. Максим, прежде не сталкивавшийся с тем, что в его доме хозяйничают женские руки, сидел и с бесконечно довольным видом наблюдал за ее действиями. А она, захватив кухонное пространство, сообщила. – Хочу тебя сегодня побаловать!

– Смотри, Марго! Я человек разборчивый, требовательный, – наслаждался своей ролью Максим, – если обед не понравится, то придется мне нанимать другую повариху. Молоденькую… Современненькую… Чтобы разбиралась, так сказать, во всех тонкостях кулинарии.

– Зачем нам другая повариха – неумеха молоденькая? Разве я тебя не устраиваю? – прошептала томным голосом Марго, изогнув спинку и медленно поглаживая себя по бедрам. Она подошла и села к нему на колени. – Я так готовлю, что пальчики оближешь!

Но только Максим захотел ее обнять, как Марго моментально выскользнула из его рук. Быстро встала и, проведя по его груди своими длинными ноготками, преобразилась в настоящую стерву и прошипела:

– Молодую, значит, захотел?! «Разбирающуюся»?! – ее глаза потемнели и засверкали, предвещая грозу. – Я сейчас тебя так угощу, что враз всю охоту отобью от молоденьких.

Перевоплощение оказалось настолько реалистичным, что улыбка на лице Максима растаяла сама собой.

– Быстро с кухни исчез, пока не позову! – Марго угрожающе похлопала по руке скрученным полотенцем.

– Ой, вспомнил! Я же хотел пойти «Дозор» почитать, – сообщил Максим о срочном и важном деле.

– Вот и правильно! Иди почитай «Дозор».

Максим опять хотел ее обнять, но был окончательно и бесповоротно выдворен с кухни.

– Не мешай! А еще лучше будет, если ты отыщешь бутылочку белого вина! – дала ему ценное указание новая хозяйка принадлежавшей когда-то ему кухни. – И тогда будет тебе сегодня вкусный обед!

– Пусти лисичку в дом погреться… – еле слышно проворчал себе под нос Максим, уже почти выйдя в коридор.

– Я все слышу! – отозвалась с кухни Марго.

– Рейдер! – еще тише пробурчал он.

– Ты что-то сказал, милый? – все равно услышала она его ворчание.

– Я просто хотел спросить, а что, без белого вина обед будет не таким вкусным? – окончательно сдался Максим, отдавая ей все права на кухню.

– И без белого будет вкусным! Но я вечером уезжаю, – напомнила ему Марго.

– Может, не поедешь никуда? Не хочу больше тебя никуда отпускать! – воспользовавшись моментом, сумел вернуться и обнять её Максим.

– Я сегодня уеду, а в следующие выходные ты ко мне приедешь. А потом я снова приеду к тебе, и ты меня больше никуда не отпустишь! Хорошо?

Максим кивнул. Она поцеловала его и сказала:

– Ну, иди же, не мешай мне. Я хочу приготовить тебе что-нибудь вкусненькое, – и изо всех сил уперлась своими маленькими ладошками ему в грудь, пытаясь высвободиться.

– Хорошо, я тогда в магазин быстро схожу, – он тоже поцеловал Марго и разомкнул руки.

– Можешь не торопиться.

Максим спустился во двор и набрал Алексею.

– Привет, Макс! – услышал он в трубке знакомый голос друга. – Как вы там? Нашли друг друга?

– Привет, все в порядке – встретились! – Максим был благодарен другу за то, что тот постоянно помогал им с Марго. – Откуда ты только мой адрес узнал?!

– Ну, это целая история, – довольно обронил Лешка и сообщил ему самое главное. – Думаю, ты даже не в курсе, что Марго уехала в Москву, когда я еще не был уверен, что смогу достать твой адрес!

– Ты хочешь сказать, что она поехала ко мне, не имея на руках адрес? – изумился Максим.

– Во-во! Именно это я и хочу сказать, чтобы ты понимал, как она к тебе относится! – произнес Алексей. – Так что тебе крупно повезло, старик! Если бы со мной так кто-нибудь поступил, то я бы всю жизнь потом на него молился!

– Ладно-ладно, не завидуй, у тебя самого дома полный порядок! Хотя ты, конечно, убил меня наповал, – Максим был поражен ее поступком. – Я действительно ничего об этом не знал!

– Короче, сдавайся без боя! В таком плену можно и умереть! – уверенно вынес вердикт друг и, рассмеявшись, добавил. – А если повезет, то и жить!

– Все, Лешка, побежал я домой. Марго сегодня уезжает, хочу с ней подольше побыть. Спасибо тебе! Галине привет!

– Хорошо, передам. Бывай!

Максим заглянул в магазин, купил пару бутылок вина и поднялся в квартиру. Марго была занята у плиты и не стала поворачиваться на его шаги.

– Это ты? – лишь спросила она.

– Да!

Максим подошел к ней и, прижавшись губами к её волосам, поцеловал.

– Что случилось? Ты загрустил? – встревожилась Марго, почувствовав его настроение, и немного подалась назад, прижимаясь к нему спиной.

Максим обнял Марго за плечи, глубоко вдохнул запах её волос и нежно сказал:

– Любимая ты моя!

Марго оторвалась от плиты, повернулась к нему лицом и, потянувшись на цыпочках, поцеловала его.

– Максим, – она положила руки к нему на грудь, – дай мне только недельку, чтобы я смогла все обдумать. И родителям ведь тоже надо что-то сказать, – напомнила она. – Мама про тебя знает, а папа вообще не в курсе.

– Я вовсе не тороплю тебя. Просто мне так нравится, когда ты рядом! – сознался он.

– Всего-то четыре денечка, а потом ты приедешь, и мы снова будем вместе.

Максим погладил ее по голове и шепотом нежно сказал:

– Если ты переедешь ко мне, то я подарю тебе красивый фартук для кухни.

Марго сразу не поняла, что он говорит, и продолжала ласково смотреть на него, но через секундочку, разобрав смысл сказанных слов, стала медленно расползаться в улыбке. Правда, сдержалась, прижалась к его груди и спросила:

– Красненький?

– Красненький! – согласно пообещал Максим.

– С белыми цветочками?

– С белыми! – подтвердил он.

– Но ты ведь даже ещё не попробовал как я готовлю! Вдруг тебе не понравится?! – забеспокоилась Марго.

– Тогда это надо срочно исправить! – решительно заявил Максим.

– Иди, мой руки, и через две минуты жду тебя за столом, все уже будет готово! – скомандовала Марго, закрепляя в его голове четкое понимание того, что кухня – это её честно захваченная территория.

– Хорошо, любимая, буду через две минуты, – Максим отпустил Марго и пошел в ванную, а вернувшись назад, был приятно удивлен…

Он тоже мог поджарить стейк семги и даже считал, что справится с этим не хуже других, но то, что сотворила Марго, Максим видел впервые. Она постаралась: у него на тарелке находилось настоящее произведение кулинарного искусства. Максим с любопытством изучил его.

По центру тарелки расположился сам стейк, сделанный в виде лодки с парусом. Мачтой послужила деревянная шпажка с нанизанной полукругом королевской креветкой, изображающей парус. Словно весла галеры, по бокам улеглись креветки размером поменьше, а дополняло всё это миниатюрные помидорки и половинка лимона.

Марго взяла в свои руки бутылку вина и штопор и протянула Максиму.

– Открывай!

– Ничего себе! – вымолвил он. – Мне это не снится?!

Она двумя руками подтолкнула остолбеневшего Максима к стулу, довольная произведенным эффектом.

– Тебе нравится?

– Я, конечно, предполагал, что ты приготовишь что-нибудь особенное, но это просто фантастика! Я всегда теперь так буду есть? – он оторвал свой взгляд от стола и посмотрел на неё.

– Тогда открывай! – не оценила шутку Марго.

Максим выдернул пробку из бутылки и наполнил бокалы. Подняв свой, он сказал:

– Только что я понял, чего не хватает в этой квартире, – он улыбнулся. – Хозяйки! Марго, здесь не хватает тебя!

– Это что, предложение? – лукаво произнесла Марго.

– Ну, уж нет, – категорически заявил Максим, – это скорее признание! Не уверен, что девушки мечтают, чтобы им так сделали предложение. Думаю, что для начала мне надо познакомиться с твоими родителями…

Глава 8

Марго постелила кровать и улеглась на верхней полке. В купе, помимо нее, ехали две женщины, которые, усевшись за столик, болтали между собой. На столе у них стояли стаканы в подстаканниках, а рядом лежала шоколадка. Все. Больше ничего! Но пили они вовсе не чай, как это выглядело со стороны. Доставая бутылку армянского коньяка, спрятанную за подушкой, они периодически подливали из нее в стаканы и прятали назад. Зачем они так поступали, Марго не понимала, но и засорять свою голову напрасными догадками ей не хотелось.

В голове и так было столько мыслей, что за месяц не передумать! Конечно, она была счастлива, что в ее жизни появился Максим, была счастлива, что полюбила, но всё равно в голове не укладывалось, как все так быстро случилось. Как гром среди ясного неба. Ведь еще совсем недавно все было по-другому. «А как по-другому? Лучше, хуже?» – задавала она себе этот вопрос. Нет, разве можно было на него ответить! Можно взять белый листок, разделить его напополам карандашом и с одной стороны ставить плюсики, а с другой чертить минусики, сравнивая жизнь до появления Максима и после. Но это же чистая арифметика.

Марго вспоминала, как он бросился к ней навстречу, когда увидел ее возле своего дома, вспоминала, как он зашел к ней в спальню с подносом. А какие слова Максим сказал утром в спальне, когда она сидела в подавленном состоянии. Нет! Разве можно жить без любви?! Разве можно любить без чувств?! Какие там к черту плюсики?! Невозможно подсчитать свою жизнь, нужно просто довериться сердцу!

Женщины, продолжая соблюдать конспирацию, опять разлили в пустые стаканы коньяк, чокнулись, выпили и продолжили шептаться. Марго включила у себя над полкой светильник и достала из сумки заветный дневник.

Дневник. Страница третья

«На четвертый день нашего блуждания по пустыне мы добрались до невысоких гор. Идти стало гораздо легче, к тому же природа здесь была не такая скудная, как раньше, и спасительную тень найти было гораздо проще. Но основная задача по-прежнему оставалась нерешенной: мы так и не сумели найти воду, и это было очень плохо, ведь как бы мы ни старались экономить, запасы воды в бурдюке потихоньку иссякали. С каждым днем сил у нас становилось все меньше и меньше, и одних сухофруктов для их восстановления явно не хватало.

Вечером мы расположились на очередную ночёвку у подножия горы. Лишь только я прилегла на шинель, как от накопившейся усталости тут же крепко уснула, но посреди ночи проснулась, вся дрожа от неизвестно откуда взявшегося страшного холода. Это казалось необъяснимым: в пустыне, где днем песок раскалялся до такой степени, что даже в обуви было горячо на него наступать, ночью могли возникнуть самые настоящие заморозки. Но у меня под боком хотя бы имелась не раз выручившая нас шинель, а вот Максим Владимирович, сжавшись в калачик, лежал на песке лишь в одной суконной гимнастерке и трясся от холода. В который раз мне пришлось забыть обо всех знаках приличия и, похоже, это уже становилось привычным делом.

– Максим Владимирович, ложитесь скорей под шинель, – цокая зубами, сквозь дрожь позвала я и, видя, что он колеблется, убедительно добавила, – иначе мы с вами оба замерзнем.

Не думаю, что именно этот аргумент сыграл решающую роль, но Максим Владимирович не заставил повторять меня дважды и, стуча, как и я, зубами от холода, тут же перебрался ко мне под широкую шинель. Он лег на бок, повернувшись ко мне спиной, и пододвинулся поближе. Теперь мы уже вдвоем продолжили стучать зубами в унисон друг другу. Постепенно его спина стала рождать тепло, и я против своей воли стала все плотней к ней прижиматься. Вот только прохлада снаружи становилась такой сильной, что я уже не просто дрожала: пронизывающий холод, казалось, врезался в тело до самых костей, и меня начало лихорадочно колотить. Максим Владимирович отложил в стороны все манеры и приказал:

– Маргарита Сергеевна, пожалуйста, повернитесь ко мне спиной.

– Это еще зачем? – спросила я, уже понимая, что к чему.

– Маргарита Сергеевна, если вы сейчас не согреетесь, то достаточно высока вероятность, что завтра вы можете заболеть, – убедительно объяснил он, – этого нам никак нельзя допустить.

– Только учтите, Максим Владимирович, если что, я буду кричать! – дрожа зубами, строго предупредила его я.

– Замечательно, Маргарита Сергеевна! – согласился он с моим заявлением. – Может, хоть тогда нас кто-нибудь услышит и найдет!

– А вы не смейтесь, Максим Владимирович! Если бы эту картину увидел мой отец, у вас не было бы выбора, как у падишаха с певцом – кому из них брать прекрасную Айгуль в жены!

– Как это было бы здорово! – прижимаясь ко мне, заявил он и, поправив шинель так, чтобы внутрь не поддувало, положил руку на мое плечо.

– Что вы имеете в виду? – сквозь озноб встрепенулась я. – Что было бы здорово?

– Как что? – находчиво отреагировал он. – Если бы ваш отец сейчас нас нашел! А вы что подумали, Маргарита Сергеевна?

Я ткнула его локтем…

Кто бы мог подумать, что мне придется лежать на песке под одной шинелью вместе с обнимающим меня посторонним молодым мужчиной и чувствовать, как моя кровь начинает медленно, но верно согреваться. Вот только лежать, прижавшись к нему, чувствовать его дыхание, тяжесть и теплоту его руки было немного волнительно. Это было новое, незнакомое ощущение, и я подозревала, что кровь моя согревалась не только от того, что свое тепло отдавал мне Максим Владимирович…

Сколько прошло так времени, я не знаю, но меня почти перестало трясти: вдвоем под шинелью стало значительно теплее, и незаметно я стала вновь засыпать. Максим Владимирович попытался осторожно убрать с меня руку, но сквозь сон я схватила ее и оставила у себя на плече. Совсем не хотелось терять возвращающееся в тело тепло. Закрыв глаза, я провалилась в глубокий сон.

И снилось мне, будто вместе с папенькой и маменькой мы сидим на летней террасе нашего дома в Сестрорецке и пьем чай. В гостях у нас находится семейство профессора Майского, живущего по соседству. За окном светит яркое солнышко, Аполлинарий Матвеевич что-то весело рассказывает, и мы все дружно смеемся. Никитична разливает всем чай со смородиновым листом и подкладывает вишневое варенье. Пить такой чай – одно удовольствие. На меня с интересом поглядывает сын профессора Майского – Илларион, который на два года старше и в будущем, если не растеряет свой талант, обещает забраться высоко на литературный олимп. Втайне от всех он частенько оказывал мне всяческие знаки внимания и присылал порой такие стишки, что при одном упоминании о них у меня краснели щеки. Сейчас при родителях он прилежно пьет чай вместе со всеми, внимательно слушает «папа» и выглядит весьма благовоспитанно, хотя я-то знаю, каков этот святоша на самом деле. От выпитого чая и яркого солнышка мне становится так благостно и уютно, что я откидываюсь на спинку плетеного кресла и под неспешный рассказ Аполлинария Матвеевича тихонечко засыпаю…

А когда, безмятежно выспавшись, я открыла глаза, то увидела совершенно ужасную картину: моя рука преспокойно лежала на груди у Максима Владимировича, что само по себе являлось абсолютно непозволительным, но и это еще было не все. Совершенно безотчетно положив свою голову ему на плечо, я лежала и таким образом грелась об него. Как долго это продолжалось, было неизвестно, и от стыда мне хотелось провалиться под землю. Моментально проснувшись, я испуганно отдернула руку.

– Ой! – зачем-то вскрикнула я в растерянности.

– Что с вами, Маргарита Сергеевна? – открыл он глаза, и было неясно, то ли он спал и только проснулся, то ли специально лежал с закрытыми глазами, дабы не смущать мою девичью гордость.

– Извините меня, пожалуйста, Максим Владимирович. Это получилось нечаянно, – с выражением, которое должно было показать мое самое искреннее смущение, я убрала голову с его плеча.

– Ничего страшного, Маргарита Сергеевна, пожалуйста, не вините себя ни в чем! Если бы я сегодня остался спать на открытом воздухе, то давно бы уже замерз или заболел! – и для большей убедительности спросил. – Что бы вы тогда со мной делали?

– Максим Владимирович, честно говоря, ни тот, ни другой вариант меня не порадовал бы, – позволила я себе улыбнуться.

– Благодарствую, Маргарита Сергеевна, – улыбнулся и он.

– Но вы должны решительно пообещать мне, – продолжила я, – что эти самые обстоятельства и моя вынужденная необходимость с этим мириться, никогда не станут предметом досужих пересудов и чьих-либо насмешек.

– О, будьте в этом покойны, Маргарита Сергеевна! Даю вам честное благородное слово! Но только в том случае, – тут же неожиданно выдвинул он свое требование, – если вы пообещаете мне больше никогда не совершать таких авантюристических путешествий!

– Я тоже даю вам слово больше не совершать таких, как вы изволили выразиться, авантюристических путешествий без вас! – рассмеялась я. – Потому что с вами совершать авантюристические путешествия не так страшно: вы человек проверенный и вполне надежный!

– Да уж! Это точно! Но все-таки лучше не надо!

Мы лежали и смотрели, как медленно на востоке краснеет небо. Ночная прохлада еще не ушла, но вдвоем под шинелью было очень даже тепло. Максим Владимирович дотянулся и достал из своего мешка складной нож и ремень и, несмотря на прохладу, выбрался наружу.

– Максим Владимирович, вы куда-то собираетесь? – наблюдая за его действиями, забеспокоилась я. – Холодно же еще!

– Я собираюсь оглядеться по сторонам, – сообщил он и повернулся, чтобы уйти.

– Максим Владимирович, не оставляйте меня одну, я лучше пойду с вами, – предложила я.

Он повернулся и, присев рядом со мной, сказал:

– Мне необходимо сейчас, чтобы вы остались на месте. А бояться вам здесь совершенно нечего, – и по взгляду Максима Владимировича я поняла, что ему действительно надо побыть одному. – Вы полежите еще немного под шинелью, погрейтесь. А еще лучше поспите.

– Хорошо, – взяла я себя в руки.

– Точно? – вопросительно посмотрел на меня Максим Владимирович.

Я кивнула головой.

– Замечательно, – сказал он и ободряюще добавил. – Я буду рядом.

Я снова кивнула

– Ждите меня здесь, я скоро вернусь, – и с этими словами он быстро скрылся за ближайшим каменным выступом.

Максим Владимирович ушел, а я осталась лежать на месте ночевки совершенно одна и старательно пыталась убедить себя в том, что ничего страшного в этом нет. Вот только оказалось, что я ужасная трусиха, и в каждом темнеющем уголке мне мерещилась кошмарная жуть. Я села, укуталась в шинель и, постоянно оглядываясь по сторонам, стала с нетерпением ждать его возвращения. Мне казалось, что прошла целая вечность, пока Максим Владимирович, наконец, появился. И хоть нервы у меня были напряжены до предела, я ничего ему не сказала. Да и смотрела я не на него, а на его руки. В них он держал что-то длинное, и я никак не могла понять – что именно, но только это почему-то сразу вызвало у меня отвращение.

Когда Максим Владимирович подошел поближе, то сразу стало ясно почему. Это была змея!

– Не бойтесь, она мертвая, – сообщил он.

– Какая гадость! – мне было противно даже смотреть на нее. – Зачем вы сюда ее принесли?

– Маргарита Сергеевна, мы с вами, кроме сухофруктов, четыре дня уже ничего не ели. Нам надо подкрепиться!

– Вы с ума сошли, она же ядовитая! Мы с вами отравимся, – брезгливо воскликнула я, даже не допуская мысли, что я смогу это есть.

– Не отравимся, Маргарита Сергеевна! Весь яд у змеи находится в голове, а я ее предварительно обезглавил.

Я закрыла глаза руками.

– Ни за что до нее не дотронусь! Даже видеть ее не могу.

Промолчав в ответ, Максим Владимирович стал разводить костер из всяких сухих колючек, веточек и кустарников, растущих вдоль горы. Затем он взял змею и стащил с нее кожу. Зрелище это было не для неженных девичьих глаз и, в ужасе закрыв лицо руками, я, не отрываясь, сквозь пальцы, подсматривала за всеми его действиями. Разделав змею, он нанизал ее на ветку и начал жарить над костром. От костра стал медленно доноситься запах жареного мяса. Не могу сказать, что запах этот был приятным, но, против желания, у меня потекли слюнки, а желудок тут же заныл, напомнив о своем существовании. И, когда змея на веточке была почти готова, я уже знала, что вряд ли смогу отказаться от этой непривычной еды. Так все и случилось.

Закончив жарить змею, Максим Владимирович разделил мясо пополам и, ни секунды не сомневаясь в том, что я все-таки переборю отвращение, подал мне мою половину.

– Надеюсь, мне не надо вам объяснять, что все это надо обязательно съесть!

Я взяла свою порцию в руки и, собравшись с духом, откусила маленький кусочек. Максим Владимирович ухмыльнулся и, не колеблясь, с аппетитом принялся кушать. Через некоторое время мы сидели и, насытившись, не могли подняться.

– Маргарита Сергеевна, – обратился он ко мне, – все-таки вы молодец! Просто очень молодец! Я так переживал, что вы сейчас забастуете и откажетесь есть.

Мы сидели у догорающего костра, смотрели на языки пламени, перескакивающие по уголькам, и думали каждый о своем.