Текст книги "Проблемы интеграции гуманитарного и естественнонаучного знания в современном образовании"

Были изобретены многоверетенная прялка (на 500 лет раньше, чем в Европе), затем гидросиловая ткацкая машина, суда с гребными колесами, сухопутные парусные повозки, воздушные змеи-планеры для подъема людей (аэроразведка), «космическая машина» (1190) – пятиэтажная пагода с функцией часов и планетария; множество «составов бессмертия» на базе женьшеня, пантов, астрагалов, голотурий, софоры, иногда сложнейшего состава, реально увеличивали силы и продлевали жизнь, акупунктура позволяла оперировать без наркоза. Столицей империи Сун с 1138 г. стал приморский торговый город Линъань (Ханчжоу), урбанизация достигла 25%, торговая прибыль делала выгодными модные рестораны, различные шоу и театры, существовали ломбарды и банки, проводились лотереи.

Богатую империю возглавляло бессильное правительство, окруженное хищными государствами кочевых завоевателей. Расчет делался на технологичное оружие: в XI в. производились сотни тысяч «огненных шаров», появились «огненные щиты» из десятков стволов, в 1121 г. была изобретена двухступенчатая боевая ракета с силовым двигателем (дальность полета 15—20 м), появились варианты химических снарядов. Все это оружие не было тактическим, полевая артиллерия и ружья так и не были изобретены. Колоссальная подвижность безобозной монгольской армии свела к нулю устрашающую мощь гигантских стрелометов и «снарядов грома», в 1215 г. армии Чингиз-хана взяли Чжунду (Пекин), были захвачены арсеналы и мастера хо-яо цзи (машины огненного боя). Самая передовая военная технология попала в руки самого воинственного народа Средневековья. Располагая 100-тысячной «бронированной конной» и китайской военной техникой, монголы, как никто до и после них, оказались близки к мировому господству. В самом Китае капитализм был сокрушен и никогда не регенерировал до XX в. В Азии был установлен Pax Mongolica, следуя «Ясе» Чингиз-хана «все стало просто и крепко».

6. Западный промышленный переворот. Бесспорно, четыре великих азиатских изобретения стимулировали западную культуру и придали капитализации экономики окончательную направленность. Арабские цифры, магнитная стрелка, бумага и порох дали Западу быстрый счет и дешевую администрацию, ориентацию в океанических плаваниях (то есть опосредованно – открытие Америки), аккумуляцию и распространение информации и победу бюргеров или ландскнехтов с ружьями над рыцарской конницей. Огнестрельное оружие покончило с нашествиями азиатских конных варваров, вытолкнутых в западном направлении мощной китайской цивилизацией (гунны в III—V вв., авары в VI—VII вв., тюрки в VIII—X вв., монголы в XIII—XIV вв.). После пожара и разгрома Константинополя крестоносцами в 1203 г. секрет «греческого огня» был утерян, но среди прочих раритетов на Запад попала книга Марка Грека (VIII—IX вв.) «Об огне, предназначенном для сожжения врагов». Эдуард III, желая сравнять возможности англичан и французов в столетней войне, пригласил в Англию немецких монахов-алхимиков во главе с Бертольдом Шварцем, они нашли оптимальное соотношение селитры, угля и серы, а также на основе арабской крепостной пищали – модфы – сконструировали первую бомбарду. Уже в 1339 г. новое оружие было эффективно применено при осаде французами Бордо. Во время столетней войны во Франции научились перерабатывать чугун в ковкую сталь. Р. Бэкон сформулировал экспериментальный метод и математизацию естественных наук. Раннесредневековые естествоиспытатели Альберт Великий, Раймунд Луллий, Роджер Бэкон, Бертольд Шварц были связаны с католической церковью, имели сан, идея единого Бога, творца природы, заставляла искать общие закономерности. Веря в идею отражения Троицы в природе, алхимики ввели три первоначала: серу, ртуть и соль, идея трансмутации металлов была особой формулировкой «закона сохранения энергии».

В XVII в. импульс «четырех даров Востока» затухает, наука еще очень схоластична, технология презирается как мастеровщина. Голландский «капитализм» – это возвысившееся Средневековье, мастерство плюс ростовщики и торговые операции, но на голландских судах транспортировалось 2/5 английского экспорта и 1/6 импорта, капиталы голландской и английской Вест-Индской компании составляли 0,5 млн и 30 тыс. фунтов стерлингов соответственно, 70% балтийской торговли – в руках голландцев. В XVII в. Польша и Швеция претендуют на региональное лидерство, захват территорий России и конгломерата германских княжеств закончился в середине столетия «шведским потопом» на Речь Посполитую, когда там погибла половина населения. Для строительства одного океанического корабля требовалось 2,5–3 тыс. стволов маитового леса, масса парусины, дегтя и смолы, железа и меди, но его цена окупалась уже в первом же путешествии в Вест– или Ост-Индию. Когда наступила анархия в Восточной Европе, возросли цены на сырье, начались англо-голландские торговые войны, необходимо было найти жесткий и ответственный режим, обеспечивающий доставку в Западную Европу сырья и полуфабрикатов. Проекты Петра I по вестернизации России нашли полное понимание в Голландии и Англии. Уже в XVIII в. на каждый вложенный фунт стерлингов английские купцы получали 5 фунтов чистого дохода (перепродажа полуфабрикатов, увеличение тоннажа флота и занятости населения). С 1700 по 1770 г. вся Европа потребляла русское железо, многие леса были вырублены.

Еще в середине XVI в. Дэйд Дадин открыл способ получения кокса из каменного угля, но производители древесного угля убили изобретателя (одновременно во Франции владельцы речных судов уничтожили изобретателя первого колесного парохода). В 1784 г. Т. Корт изобрел пудлинговую печь, в которой чугун переплавляли в ковкое железо, он же первым стал производить стальной прокат. Ранее, в 1767 г., Т. Хайс создал «ватермашину» для прядения. Величайшим достижением было изобретение Дж. Уайтом промышленного парового двигателя на каменном угле. Усовершенствованный французским инженером Сегэном трубчатый паровой котел развивал более значительную двигательную силу. Паровоз Стеффенсона (1819 г., линия Манчестер–Ливерпуль) двигался со скоростью 25 км/ч и перевозил 13 000 кг полезного груза. В 1819 г. из США в Англию прибыл первый океанский пароход, в 1838 г. англичане на практике применили эффективный винтовой двигатель, через год возникает первая английская телеграфная линия.

Пар и электричество, доставляющие огромное количество двигательной силы, железные дороги и пароходы, дающие возможность транспортировать большое количество товаров и людей, произвели переворот в условиях труда, возникла заводская промышленность. Крупная промышленность востребовала аккумулированные средства, в ХХ в. банковский капитал, по крайней мере, до середины столетия, лишается черт ростовщичества. С 1800 по 1900 г. добыча угля увеличилась в 1000 раз, производство тканей, стали, железа, удобрений – в 100 раз. Это настолько снизило себестоимость основных потребляемых товаров, что к концу столетия уровень жизни квалифицированных рабочих в Англии и Бельгии приблизился к благосостоянию средних слоев. Это особенно впечатляет, так как в середине XVIII в. рабочий на мануфактуре к 40 годам – седой и без половины зубов; авитаминозами (в том числе из-за крайней дешевизны алкоголя) была поражена половина населения. К концу XVIII в. по «системе разрешения» (clearance system) в Центральной Шотландии было «очищено» более половины фермерских земель. В результате «картофельной болезни» 1 млн ирландцев вымерли, 1,5 млн эмигрировали. Но в XIX в. Великобритания – «мастерская мира», «глыба угля и железа». После 1870 г. Германия развивается еще быстрее: уголь и железо, социальная политика (Бисмарк ввел трудовые книжки), трудолюбие и дисциплина немецких рабочих, высокий уровень науки и технологии обеспечили высокие темпы роста германской промышленности. Полный разгром во франко-прусской войне был вызван тем, что немецкие ружья и пушки были из лучших спецсталей, развитая химия позволила производить очень эффективные взрывчатые вещества, прусский милитаризм блестяще использовал даже теорию кинетики горения газов (физика) и теорию расчета траекторий (математика). Немецкие пули и снаряды летели дальше и поражали цель точнее. Сила Германии – химия и спецсплавы, электрификация всей инфраструктуры. Два узких места обрекали германские армии на поражение – отсутствие доступа к селитре (источник сносных урожаев на преимущественно тощих почвах Германии) и недостаток нефти как источника бензина. Когда Габер и Бош провели более 10 тыс. экспериментов по связыванию атмосферного азота для получения сырья для удобрений и добились успеха, когда был открыт процесс Бергиуса (получение нефти из угля с помощью сложного катализа), Первая мировая война состоялась. Выстрел в Сараеве был только поводом.

7. Научно-техническая революция ХХ в. После Первой мировой войны. Резко выявились две тенденции капитализма, которые являются наиболее уязвимыми звеньями системы свободного движения капиталов:

– собственность постоянно переходит из рук в руки, кто-то разоряется или обогащается;

– капиталистическая собственность не может инфеодализироваться и постоянно переходить из поколения в поколение (то есть мы имеем расширенное истолкование первой ситуации). В последнем случае «Дженерал Моторс» и фирма Круппа повторили судьбу южно-германских купцов и банкиров Гохштеттеров, имевших в начале XVI в. лучшую факторию в Анверпене, оборотный капитал в 1 млн флоринов и привилегированное право ввоза и вывоза в Англию. Финансовая мощь семьи Гохштеттеров была велика. Две неудачные операции погубили фирму: стремясь монополизировать всю торговлю ртутью, они скупили наличные запасы металла, но вскоре были найдены новые богатые месторождения в Испании и Венгрии, и была потеряна стоимость трети запасов; почти одновременно голландское правительство конфисковало 6 кораблей Гохштеттеров, которые везли зерно в Англию. В 1530 г. Гохштеттеры окончательно обанкротились.

В XIX в. все недовольные и неудачники самоизолировались в колониях и США, рост населения Германии на 8% в год при заполнении заморских резервуаров расселения был одним из важнейших механизмов Первой мировой войны. Крах германской экономики в 1930 г. разорил массу мелких собственников, дальнейшее общеизвестно. В 1928—1930 гг. «ИГ Фарбен» скупила английские, бельгийские и американские патенты по сложным катализаторам, и в 1938 г. был открыт оксосинтез – получение углеводов из угля благодаря применению регенерирующего катализатора. Без этого открытия Вторая мировая война не могла бы состояться. Оксосинтез, или процесс Релена– Реппе, был одной из главных тайн Третьего рейха. Катализаторы и этапы оксосинтеза были полностью расшифрованы в 1960 г. Оксосинтез давал Германии почти весь авиационный бензин. Программа обеспечения страны «угольной нефтью» существовала с 1913 по 1931 г. и стимулировала начало Первой мировой войны, став затем энергетической базой Второй мировой войны. Спецсплавы, синтез бензина и аммиачной селитры позволили нацистам почти мгновенно сделать германскую экономику автаркической и мобильной.

Страны «Оси» проиграли союзникам еще и потому, что советская и американская экономики оказались более эффективными именно в высоких технологиях и наукоемкости. В 40–60-е гг. вера в возможности науки была всеобщей. Но она базировалась на демонстрационных достижениях: атомной энергии, мощных ракетах на химическом топливе. Вскоре стало ясно, что ядерная энергетика насыщена «грязными» технологиями, и освоение космоса на химических реактивных двигателях невозможно.

Дуализм двух основных путей социального развития оказался не таким существенным, оба были основаны на деструктивных технологиях с невероятно большой долей неутилизируемых отходов промышленного производства. Войны, которые велись ради политических доктрин, в ХХ в. не уменьшили невежество масс даже в самых развитых странах. Возможности контроля над производством и над огромными информационными сетями только усугубляют борьбу за власть, провоцируют глубокие стрессы. Непрогнозируемые крупные изменения дестабилизируют социальную динамику. Социальное упрощение – залог будущего демонтажа сциентической идеологии ХХ в. Социальная стратегия исследования отдельных примеров из 3 тыс. социокультурных систем, созданных людьми, делает технологический тупик неизбежным – биологическая наука ничего или почти ничего не может противопоставить вызову новых болезней, обрушившихся на человечество в конце ХХ в. (214, 219, 224).

Эпохальные фазовые переходы фиксировали еще первые цивилизации: «Я размышлял о происходящем, о положении дел на земле. Происходит перемена. Один год тяжелее другого. Страна в расстройстве. Правда выброшена вон, неправда в зале совета» (жрец Хенхеперрасенб, XII династия, около 1800 г. до н. э.). Обрыв (hiatus) цивилизации казался неизбежным: «Пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших раньше и после: кто из них был владыкой зла и кто из них был владыкой добра?» («Диалог господина и раба о смысле жизни», II династия Вавилона, около 1300 г. до н. э.). Перенос столицы считался вернейшим средством преодоления необратимого социального кризиса. После книги Г. Уэллса «Предвидение о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901) возникла ранняя футурология. С 60-х гг. возникают поисковый прогноз (экстраполяция в будущее тенденций) и нормативный прогноз (выявление оптимального решения проблем). Хронологически с середины 60-х гг. появляется несколько моделей будущего (227):

1) мажорная модель. База – книга Г. Кана и А. Винера «Год 2000» (1967). «Постиндустриальное общество» (автоматизация, кибернетизация, изобилие энергии, в материальном производстве – 25% населения, массовое изобилие, 4-часовой рабочий день, примат досуга и развлечений);

2) минорная модель. Начало 70-х гг. Констатация надвигающейся экокатастрофы, энергетика ХХ в. неэффективна и крайне опасна. «Футурошок» А. Тоффлера (распад семьи, нравственности, кризис образования от школы до университета, трансенция – «быстротечность», преступный сциентизм);

3) первый доклад «Римского клуба» (1973) – истощение ресурсов и окружающей среды сделают глобальный кризис необратимым. Сохранение надежд на научно-технический прогресс в книге Г. Кана «Следующие 200 лет» (1976). Утопический вариант «нулевого роста»;

4) второй доклад «Римскому клубу» (1974). Пересмотр мирового экономического порядка – третий доклад «Римскому клубу» (1976). Оба доклада дали начало концепции «органического роста», распределение доходов между регионами и социальными слоями, гарантии резервных валютных фондов («специальные права заимствования»);

5) модель качества жизни. База – книга О. Джириани «Диалог о богатстве и благосостоянии» (1980). Замена западной цивилизации «какой-то иной»: отказ от псевдопотребностей (наркотики, деструктивный досуг), ныне большая часть индустрии создает псевдопотребности, земельный надел каждому; культ развития личности, расширение участия людей в решении общих проблем. Антипрогрессизм по Дж. Рифкин: «Всякий прогресс достигается за счет деградации окружающей физиологической или социальной среды»;

6) «информационная модель» середины 80-х гг. ставит на первый план систему коммуницирования – свободное движение капиталов заменяется свободным движением идей и знаний, что может преодолеть кризис идентичности и стимулировать затухающий научно-технический прогресс. Интернет и компьютеризация – логический итог этой модели. Важнейшая идея этой модели – пробуждение гуманистического потенциала;

7) модель консервативного поворота – с конца 80-х гг. XX в. Прямое следствие «тэтчеризма» и «рейганомики». Возвращение к индивидуалистическому предпринимательству, пиетет мелкому собственнику, имитация японской системы мелких фирм, работающих качественно, сокращение налогов на корпорации и влияния государства на социальные программы. Монетаризм фон Хайека как экономическое обоснование жесткого курса распределения валового национального продукта.

Выводы

Перспективная программа нового тысячелетия только формируется («гарвардский проект»), в ней подчеркивается ценность постоянного образования (особенно дистационного), биотехнологий (эвфемизм для «глобальной инфекционной катастрофы»). Массовая информатизация подчеркнула, что главная система коммуникации – монолог, как бы горячо ни говорили люди, как бы они ни общались, они всегда высказывают групповой этос, клановую мораль.

Технология будущего столетия предположительно будет базироваться на 10 основных внедренческих проектах, ныне частично реализованных теоретически и лабораторно:

– сверхпрочная керамика – заменитель металлов и пластмасс, даже технических алмазов;

– мембраны с высокой разделительной способностью для получения редких и ценных элементов из морской воды;

– уплотненные и плотно упакованные кристаллы;

– сплавы новых поколений для турбин и двигателей, постепенная замена железа сплавами титана, вольфрама, хрома, кобальта – конец железного века;

– новые кремний– и фторосодержащие полимеры с неизвестными ранее свойствами;

– биореакторы – основа энергетики, новые виды углеводородного сырья биогенного происхождения;

– биологические культуры высокой плотности, белок одноклеточных;

– генно-инженерное вмешательство в медицине, выведение новых пород домашних животных и растений;

– электрические элементы на основе суперструктур;

– трехмерные коммутирующие цепи.

Непрогнозируемыми станут три вызова, которые могут быть реализованы «преступным сайентизмом»: трансформация генов (клонирование), управление эволюцией (новые сверхопасные болезни), контроль над психикой с помощью ментоскопии, химиопрепаратов и «семантических якорей». Противостоять подобным тенденциям станет возможным лишь при проведении глобальной и региональной политики эффективной мобилизации работоспособности и творческого потенциала человека. Вполне вероятно, что глобальные тенденции станут невыполнимыми, и новый технологический рывок будет осуществляться в автаркических структурах – государствах нового типа.

Глава 3
Социальная динамика и перспективные периоды развития культуры

3.1. Траектории и смещение власти: движущая энергия культуры

Доминирование силы в большинстве нетехнологичных цивилизаций лишала подавляющую массу населения всякой ответственности, кроме необходимости повиноваться приказам. В случае межкультурного контакта или местных конфликтов этос, воплощавший необходимые суеверия, руководящую веру, стандарты поведениия, быстро, хотя и не всегда эффективно, решал коммуникационные проблемы. Этос как всеохватывающий термин для выражения отношений нельзя свести к юридическим нормам или моральным заповедям. В решительной ситуации универсальные законы или манипуляция символами оказываются игрой в слова. Там, где европеец рассчитывает на эксперимент, индиец видит метафизический принцип, китаец – этическую ситуацию. Существуют и три основания формы логики: европейская логика – «белое не есть черное»; китайская логика – «белое переходит в черное, черное становится белым»; индийская логика – «черное и есть белое». Принятие истин невозможно в результате решения какой-либо конференции ученых, съехав шихся со всего мира. Уже давно отмечалось, что латинские народы и весь Ближний Восток не восприимчивы к даосизму и дзэн-буддизму, даже более чем слишком победоносно имплантируемым в славянские и германоязычные суперэтносы (195).

«Борьба за власть – всегда весьма сложный процесс с непростыми мотивами. Социоисторики написали про это тома, которые могут составить целые бибилиотеки, снова и снова анализируя прошлое, пытаясь найти идеальные формулы, и говоря, что какое-то направление – верно, какое-то – явная чушь.

Чтобы получить власть, заключались браки и рождались наследники престола. Такое часто происходило в королевских семьях. Еще одной излюбленной забавой был геноцид, один из немногих по-дурацки простых способов достижения преимуществ. У геноцида только один недостаток, утверждают историки, чтобы сохранить достигнутое преимущество, необходимо применять его постоянно.

Бывало, что к власти политики приходили и без убийств. В таких случаях путь к власти был путем постоянных и непрекращающихся уступок. Учитывались голоса и точки зрения очень многих. Только тогда принимались решения. Здесь действует правило: чем меньше человек имеет, тем меньше ему надо, и чтобы его удовлетворить, бывает достаточно и перспективы лучшей жизни.

Самый надежный путь к власти – это обладание вещами, которых люди желают более всего. В древние времена это была пища и вода. Удачно проложенная дорога играла ту же роль, так же работал во все времена и секс. Что же касается ценного имущества или энергетитеческого сырья, его приходится охранять от всяческих посягательств» (75).

Филипп де Коммин, советник герцога бургундского Карла Смелого, а с 1472 г. французского короля Людовика XI, сформулировал принцип баланса сил, который приводит к взаимоугашению честолюбивых и амбициозных носителей власти. Он предваряет собой концепции «европейского равновесия», «вооруженного нейтралитета», «мирного сосуществования», «многополярного мира».

«Вообще говоря, мне кажется, что Господь не сотворил в этом мире ни одного человека, ни животного, которым не дал бы какую-либо противоположность, чтобы держать их в смирении и страхе… Ибо французскому королевству он дал в противники англичан, англичанам дал шотландцев, испанскому королевству – Португалию. Государям Италии, которые управляют своими народами и распоряжаются их деньгами довольно жестоко и насильственно, Господь противопоставил города-коммуны Италии, как Венеция, Флоренция, Генуя… все они нередко противостоят сеньорам, а сеньоры им, и все следят, чтобы соперник не усилился… Что касается Германии, то здесь всегда противостоят друг другу Австрийский и Баварский дом, а, кроме того, баварцы враждуют между собой, а австрийцы – со швейцарцами. Я говорю только о Европе, поскольку не знаю, как обстоят дела в других частях света – в Азии и Африке, но как приходится слушать, у них такие же войны и раздоры, как у нас, и даже более бесчеловечные… Следовательно, как эти раздоры, так и все, что Господь создал и предназначил в противовес каждому государству и почти каждому человеку, необходимо в этом мире» (46). Концепция власти – реакционная, закрытая и пессимистическая философия, но история технологий доказывает, а социальная история подтверждает, что любое выдающееся открытие или новая доктрина служат основой тиранической структуры или самодовлеющей секты, которые подавляют страстную тягу к жизни и знанию, наследственно заложенные в большинстве людей. В любом социуме вопросом первостепенной важности является наличие или отсутствие лжеценных мотиваций и фальшивого этоса. Оптимальным является сомневающийся индивидуум с внутренними компромиссами и стерильными абсолютами поведения. Эта внутренняя человеческая культура сложилась до всех цивилизаций в определенно сложной борьбе за существование. Постоянные изменения оценочных установок и быстрая смена настроений являются эволюционным (социокультурным) механизмом сопричастности индивидуума жизни всего человеческого рода. Схоластичным и искусственным термином, приемлемым для уровня цивилизации, является «гуманность» (198—201, 207).

В древней, относящейся к доколумбовым временам «Библии Чолультеков» (или манускрипт Беккер II) об этом свойстве человеческой личности говорится следующее: «Всуе я был рожден. Всуе было написано, что здесь на земле я страдал. Но, по крайней мере, то было нечто, рожденное на земле». В реальности любая власть, начиная с Египта, выработала очень устойчивую систему функционирования, которую по излюбленному архитектурному сооружению архаичных цивилизаций следует именовать «пирамидальной иерархией». Эта структура простая внешне и в теории, чрезвычайно запутана на практике, что является следствием вышеописанной противоречивости любой личности. Кастовые ограничения, даже в тех цивилизациях, в которых их как бы не существует, распространяются на все уровни социальной структуры общества и являются жестким каркасом социума. Иерархические структуры направляют деятельность составляющих их индивидуумов скорее внутрь, а не вовне. По мере упорядочивания всей пирамиды общественных связей наблюдаются две тенденции:

– борьба за влияние сменяется погоней за новизной и эксцентричными удовольствиями, но острая нехватка чего-нибудь, опасности и принуждение также требуют подобной декомпенсации;

– проблемы существования в материалистический век вызывают падение общего уровня образования, ведут к снижению одаренности. Не является парадоксом, что огромные потоки информации угнетают современного человека и понижают его культуру.

Кризис, то есть состояние, когда известные факторы начинают идентифицироваться как неприемлемые, наступает именно тогда, когда движущей силой цивилизованных индивидов становится стремление превзойти, преодолеть и пережить всех остальных. Каркас каст, специализаций и переплетающихся микроструктур (от безобидных клубов до мафий, котерий, гангов, камарилий) прогрессирующе разрушается, и через какое-то время «пирамидальная иерархия» также разрушается. В этот критический момент иногда происходит скачок (saltus) внешней культуры, который генетически выражается в появлении талантливых и гениальных личностей. Не совсем удачным термином является «возрождение», который придает эмоциональную оценку этому процессу и примерно соответствует представлению о «перспективной эффективности» (201).

Представление о движении власти как о независимом процессе, как любой ложный взгляд, переходит от поколения к поколению, как наследственная болезнь, и с заботливым вниманием заимствуется одним историком у другого. По традиционным китайским представлениям сила (дэ) правящей династии зависела от определенных фаз взаимодействия активных (Ян) и пассивных (Инь) энергий, в двух фазах: тун (проникновение) и фу (замыкания), кроме того, считалось, что в природе попеременно господствуют качественно разнородные силы пяти элементов.

Когда энергия элемента совпала с фазой «замыкания», династия падала и государственный аппарат разрушался. Первая династия Ся правила силой элемента «дерево», династия Шань-Инь – «металла», Чжоу – «огня», Цинь – «воды», Хань – «огня» и т. д. При переходе от династии к династии наступал хаос, когда шла борьба «модернистов», отстаивавших политику «ближнего прицела», идеи концентрации власти и жесткого контроля, которые сталкивались с противодействием «реформаторов», стремящихся предоставить большую самостоятельность чиновникам и отменить государственные монополии. В социологической терминологии имело место соперничество «нуклеарных консолидирующих сил» и «центробежных рассеивающих тенденций» (205, 208, 212).

Сравнительный анализ вышеприведенных данных с хронологией Западной цивилизации (см. табл.) убеждает, что процессы смены лидерства и этапы «проникновения» и «замыкания» происходили в Европе (214, 220, 221, 225).

Хронология Западной цивилизации.

Окончание таблицы.

Дифференциация понятий культура и цивилизация восходит к О. Шпенглеру (1880—1936), который считал, что все базовые культуры (у него их восемь – последняя «фаустовская» или Западная, нарождающаяся девятая – «Русско-сибирская») перерождаются и деградируют в цивилизации. По Шпенглеру, «цивилизованный человек» безличен, бездуховен, потребитель и сциентист (заменяет веру и разум наукообразными догмами, за которыми прячет свой страх пред действительностью). Э. Кемпбелл (США) в 1973 г. дал модернизированную схему соотношений культуры и цивилизации, выделив следующие стадии:

– культурный дрейф;

– экономическая специализация;

– популяционная экспансия;

– депопуляция.

Современный вариант соотношения культура – цивилизация основан на функционалистском подходе, сформулированном в начале ХХ в. «кембриджской школой» в этнологии (Хэддон, Риверс, Зелигман). Выделяются следующие периоды:

– доформативный;

– формативный или архаический;

– классический;

– постклассический («цивилизация» Шпенглера).

Реликты «доформативного периода» (условно ассоциируемого с первобытно-общинными отношениями) – церемониализм, ритуализм, чифд (вождизм); это общество определяется не иначе как «рангово-престижное». Архаичная стабильная культура формативного периода – патриархальные нравы Итаки, описанной Гомером, Палаты Хеорот в «Беовульфе» на континентальной родине англосаксов, былинный Киев. Последняя постклассическая стадия превосходно описана в «Саламбо» Г. Флобера, это Рим «Жизни двенадцати цезарей» Светония Транквилла, кошмарная «Тайная история» Прокопия Кессарийского, европейский декаданс, Индия перед мусульманским завоеванием.