Текст книги "Кай и Герда"

Раздел 14
Якобсен

На другой день после Рождества розыскная группа в полном составе собралась в управлении в десять часов утра. Гроберг пришел даже чуть раньше, и нервно поглядывал на часы. Все достали блокноты, карандаши и приготовились записывать указания начальника.

– Я слушаю вас, – изрек руководитель, меня интересуют ваши версии, информация, добытая вами, анализ происшествия. Начнем с анализа, – Якобсен.

– По сути, мы имеем два преступления, связанные явно местом и временем: грабеж и убийство. По моим предположениям, грабеж совершен одним лицом, убийство другим. Как выполнен грабеж: инкассаторы обездвижены и похититель удаляется с их сумками на лифте. Уйти из здания через окно на технологическом этаже с сумками или без них практически невозможно. Убийство могло быть совершено Кнутом Мортенсеном или третьим неизвестным лицом, с использованием руки Кнута, лежащего в это время без сознания. Связь перемещений фигурантов через лифт налицо. Инкассаторы не должны были использовать этот коридор в том случае, если лифт открыт. Путь их передвижения по зданию был согласован сторонами заранее с учетом всех требований безопасности.

– То есть твой анализ предполагает два несвязанных между собой преступления. Присутствующие могут вспомнить подобные прецеденты? Гроберг встал, и как обвинитель в зале суда стал ходить перед рядами слушателей.

– Прецедентов назвать не могу, – признался Адриан, но они, конечно, были. Данные, собранные о личности подозреваемого дают основания думать о том, что именно он совершил убийство.

– Можно я скажу? – констебль Андерсен поднялась со своего места и подошла к доске с фотографиями места преступления.

– Ну, давай, говори, – недовольно буркнул Гроберг, только недолго.

– На этой фотографии мы видим позу в которой лежит убитый. Его рука в открытой кобуре и готова достать оружие. Возможно, убийца просто опередил его.

– Принимается к сведению, но Курт мог потянуться к оружию инстинктивно сразу после укола.

– Мог, – продолжил мысль Торгвальд, – Гуннар внимательно изучил планы помещений и проверил на месте, сколько времени понадобилось бы инкассаторам на различные действия.

– Арвиг, что у тебя? Гуннар прикрепил кнопками на демонстрационную доску график, нарисованный им для наглядности на трех склеенных между собой листах бумаги.

– Со слов водителя бронированной машины, инкассаторы вошли в здание в 15 часов 20 минут, главный менеджер Стига Кеплер сообщил, что в 15:35 инкассаторы отбыли с опломбированными сумками в сторону выхода. Я проверил, неторопливым шагом до места, обозначенного на графике как “Х” около двух минут. Опять же со слов Кеплера, выстрел он услышал в 15:40. Рабочий с первого этажа Крис Вольфсен называет примерно то же самое время (15:43). Двигаемся по оси времени далее. В 15:45 свидетель видит как по лестнице спускается рыжая девушка. Кроме нее по лестнице в это время никто не спускался! В 15:5 °Cтиг Кеплер прибывает на место преступления и обнаруживает труп инкассатора и вскрытый лифт. Он вызывает дежурного полицейского Свере Матта, возвращается в свой кабинет и звонит в полицию. Почему для того, чтобы добраться к месту “Х” Стигу понадобилось целых семь минут, непонятно. Я готов скинуть одну минуту на размышление, но не более. К этому анализу я приложил бы следующее: подъем грузового лифта со второго этажа на шестой занимает две минуты с учетом открывания дверей.

– Спасибо, Арвиг, очень интересный анализ, – Гроберг нацепил очки и приблизился к доске для того, чтобы лучше рассмотреть отмеченные точки времени, – но мы привязаны к субъективным оценкам, и это меня смущает. Ленни, твоя очередь, не вставай.

– Я обошел все этажи и опросил всех продавцов, охранников и менеджеров с нулевого по шестой уровней. Продавщица сладостей подтверждает присутствие Свере Матта в указанное время, т. е. с 15:30 до 15:53. В 15:53, дожевывая пончик, он получил вызов от главного менеджера. Это приблизительная оценка времени. На этом этаже находится продовольственный отдел, однако специфика расположения касс такова, что девушкам-кассирам не видно пространство с торговыми рядами в проходе. В этих торговых рядах кроме пончиков расположена аптека, отдел 1000 мелочей, где можно купить клей, батарейки, пленку для фотокамеры и прочее. Рядом с продовольственным находится камера хранения, в которой можно оставить вещи и продукты, купленные в других магазинах. Стандартная сумка инкассатора не могла влезть в такую ячейку, я проверил размеры в высоту, ширину и глубину. Никто на этом этаже не видел ничего подозрительного. Ячейками пользовались покупатели продовольственного, больших сумок и пакетов никто в камеру хранения не закладывал и не вынимал. Был эпизод с потерей ключа ячейки номер 24. Обращался гражданин саамской наружности. Ячейка была по его просьбе вскрыта и он назвал перед этим все предметы, оставленные на хранение. По сообщению одного из кассиров, ключ от ячейки 24 был найден на другое утро на полу в торговом зале. Далее этаж первый, тут кроме вышесказанного ничего не добавлю. Опросил менеджеров и продавцов. После 15:30 был большой наплыв покупателей, в это время у многих заканчивается рабочий день. Этаж второй я пропускаю, теперь третий этаж. Никто не зафиксировал открывание дверей лифта и появление людей в указанное время. На третьем этаже все очень хорошо просматривается. Здесь есть будка информации, расположенная справа от грузового лифта, в будке сидит человек дежурной смены. Женщина, дежурившая в тот день ничего интересующего нас не видела.

– Я полагаю, на остальных этажах тоже никто ничего не видел, так, Ленни.

– Не совсем. На шестом этаже видели человека в форме рабочего магазина, который с тележкой, полной картонных коробок вошел в лифт около 15:20. Точное время никто не назвал. Лица этого человека не видел и не запомнил никто, а коробки были от радиоаппаратуры, возможно от музыкальных центров. К тому же лифт на шестом этаже расположен в темном коридоре вдали от касс и продавцов.

– Может ли кто-нибудь подтвердить, что это был Крис Вольфсен? – задал вопрос Якобсен.

– Ничего подобного, Крис Вольфсен не пользовался лифтом, а спускался по лестнице пешком, есть свидетели, которые видели его на пятом этаже и ниже. Крис был без перчаток, и обязательно бы оставил на кнопках лифта пальчики, он согласился предоставить нам свои отпечатки пальцев для экспертизы. Исходя из всего вышесказанного я делаю заключение, что тот, кого мы ищем, мог приехать на этаж, где лежали обездвиженные инкассаторы и спокойно забрать сумки. Сам он не мог их обездвижить, инкассаторы просто применили бы оружие раньше его. Странно, что лифт на шестом этаже не был заперт. Он был открыт только на шестом, на технологическом этажах, а на втором замок взломали. Кто-то хорошо знал порядки в магазине!

– Марика, ты допросила более пятнадцати рабочих из штата магазина, – продолжил Торгвальд, – есть ли какие-то подозрения на дачу заведомо неверных показаний?

– Я допросила всего шестнадцать человек. Это были продавцы, рабочие, экспедиторы, лифтёр и электрик. Среди них две женщины. Все эти люди могли носить серо-зеленую рабочую форму с маленьким логотипом магазина на грудном кармане. Форма является собственностью универмага и выдается временно, на рукаве имеется прозрачный карман, куда вкладывается бирка с именем рабочего. Поддержание чистоты спецодежды является обязанностью сотрудника. Ни один из допрошенных не вызывает подозрений, почти все имеют алиби на данный момент времени, их видели в других местах магазина, они выполняли задания по работам вне магазина и пр. Я не успела проверить два или три алиби, но предварительно можно сказать, что эти люди вряд ли наши грабители. Но остались вопросы по тем сотрудникам, которые были не так давно уволены. Они должны были сдать форму при заполнении обходного листа.

– Чужой формой тоже мог кто-нибудь воспользоваться. Рабочий – самый незаметный человек в универмаге, – заметил Якобсен, – примелькался, коробки несет, закрывая ими лицо. На таких никто не смотрит, грузчик – пустое место, если аккуратен и не ворует. Его даже в лицо никто не знает.

– Не скажи, – возразила Марика, – есть такие, которые очень даже привязаны к одним и тем же процессам, как тот Вольфсен. Его очень многие знают. Есть еще те, которые любят потрепаться с продавщицами и даже заигрывают с ними. Таких в моем списке трое.

– Почему ты сразу не затребовала списки недавно уволенных? – нахмурился Гроберг.

– Я затребовала, но пока не получила их. Кеплер дал задание инспектору по кадрам поднять их дела, но пока это не произошло. Есть фамилии, их четверо: Свейн Лунд, Карл Любич, Иван Возкин, Йона Мунне.

– Что, и русский есть?

– Многонациональный отряд грузчиков. Норвегия – привлекательная страна.

– С этим не поспоришь, – вздохнула старший констебль Андерсен, – вот и пригласим их на допрос.

– А нельзя ли поинтересоваться уже сейчас насчет их спецодежды? – предложил Якобсен.

– Это правильная мысль! Гроберг удалился в аквариум и набрал чей-то номер. Через минуту он вышел с довольным выражением на лице.

– Марика, поезжайте в Стин и осмотрите сданную форму, я договорился с Кеплером, он на работе.

– А можно я тоже с ней прокачусь? – предложил неожиданно Адриан.

– Я думаю, это будет правильно, согласилась старший констебль.

– Хорошо, на этом брифинг закончим, – резюмировал Гроберг. Надо отметить, все основательно потрудились. Когда Носорог скрылся за стеклом аквариума, Якобсен оделся и вышел, решив подождать Марику внизу на улице. Она вышла в своем коротком красном пальто и полусапожках.

– Прекрасно выглядишь, – выдал Адриан.

– Скажите, пожалуйста, полицейский следователь отпускает комплименты. Это что-то новенькое. Все равно, спасибо, Адриан, ты когда свою машину заведешь, так и катаешься на чужих?

– Моя в Драммене осталась. Отдавал в сервис, много проблем накопилось. Сейчас мне некогда за ней сгонять. Они выехали с парковки и оказались на месте через пять минут.

Раздел 15
Герда

Мы после удачных новогодних выступлений едем за покупками. Карл и я уже порядком поизносились. Ему нужно новое пальто, сапоги и зонт. И мне нужны красивые сапожки и куртка и еще куча всего. Это на арене цирка я сияю красотой и блестками. В жизни все прозаичнее.

После Нового Года народу в магазинах поменьше, и цены нормальные. Карл за рулем, внимательно следит за дорогой, движение оживленное, пробки случаются. Мама сидит сзади рядом с Линдой и подмигивает Карлу в зеркало.

– Что, Карлуша, взлохматим наши денежки? Мы хорошо потрудились, неплохо заработали!

– Ты прелесть, ма, – откликается он. Твоя программа просто великолепна, а когда мы в неё добавили ледовое шоу, все стало выглядеть законченным, просто супер. Мы останавливаемся у Аркаден, оставляем маму с Линдой на первом этаже, а сами поднимаемся по лестнице в бутик мужской одежды. Я терпеть не могу разные сетевые магазины, в них все дешевле на эре, а индивидуальности никакой. Карл зачем-то примеряет темно-зеленый двубортный пиджак. Пиджак, конечно, крутой, фирма, но на брате он сидит ужасно.

– Ни в коем случае, – я сдергиваю с него это уродство, он нисколько тебе не идёт. У тебя в нем зеленый цвет лица, да, да, натурально зеленый. Карл протестует, но потом понимает, мои доводы всегда убедительны. Мы покупаем ему красивую немецкую куртку светло-серого цвета, шерстяной шарф, джинсы Lewis, утепленную кожаную бейсболку от Аркаден. Он доволен, и мы идем отоваривать меня. Я застреваю у галстуков. Люблю галстуки, и все тут. У меня должна быть целая коллекция этих цветных полосок ткани. Покупаю три. Блейзер с широкими плечами, брюки-бананы, меховую легкую курточку с рукавами в три четверти, – все это я примеряю и отправляю на кассу. Спускаемся вниз и наблюдаем с восторгом, как Линда громит мамин бюджет. Кожаная куртка от люксембургской “Аляски”, сапоги-чулки-ботфорты, десять пар колготок всех цветов, фиолетовые леггинсы. Завершает комплект лисья шапка с хвостом. Мама немного сопротивляется, но покупает! Себя она тоже не обижает. Мама сногсшибательно выглядит в дубленке из ламы, как у Анук Эме, я советую подобрать сапоги по цвету, тут мы зависаем надолго, нужного цвета нет, в конце концов, останавливаемся на красных. Они ко всему подходят.

– Что, детки? Все довольны, ничего не забыли?

Мама тратит деньги всегда легко. Она ненавидит выгадывать и искать что-то подешевле или попрактичнее. Она говорит, что такие товары не приносят радости душе. Сегодня мы выбросили кучу денег на покупки, но это еще не все. Надо отвезти маму в парикмахерскую, сделать новую стрижку, покрасить волосы. Это на арене она в парике, а свои волосы у нее еще лучше, просто издалека лучше яркие парики смотрятся, особенно серебристый сияющий парик Снежной королевы. После парикмахерской все устали от ожидания и мечтают оказаться дома у телевизора с чашкой кофе и печеньем. Наконец мама выходит, садится на заднее сиденье и мы неторопливо выруливаем на Недреслотт гата. Карл останавливается на светофоре и здесь это происходит с нами. На полном ходу в наш багажник въезжает тяжелый БМВ. Мама вскрикивает, её лицо искажено от боли. Линда врезалась носом в переднее сиденье. у нее идет кровь. Карл выскакивает из машины, мужик, что ехал сзади, даже не соизволил выйти. Он делает Карлу какие-то знаки. Братишка в недоумении, он садится в машину, рядом с этим негодяем и ведет с ним переговоры. Мама пытается пошевелить головой, судя по всему, это причиняет ей ужасную боль. Линда достала платок и откинула голову назад. Кровь уже не идет, а испуг не прошел. Девочка икает, я протягиваю ей пластиковую бутылку с водой.

Приходит Карл.

– Ты как, ма? Может в больницу тебя отвезти? Этот тип предлагает хорошую клинику – Акерсхус.

– Погоди, дай опомнится, у меня ведь и полиса нет. Сейчас поверчу головой. Мама с серьезным видом делает круговые движения головой.

– Полиса нет, не беда, этот все может устроить. Директор крупной фирмы.

– Машина в порядке?

– Вмятинка небольшая на багажнике, ерунда. Не первая, и не последняя. Так как, едем в клинику?

– Нет, сынок, не надо, вроде все прошло, – она еще покрутила головой, – возьми у его визитку на всякий случай, да поезжай. Мы тут и так надолго застряли, и вы устали, как черти.

– У меня все в порядке, – отчитывается маленькая разбойница, – я хочу домой Я знаю, она мечтает напялить на себя все обновки и продефилировать перед зеркалом у станка, вскинуть ножку в длинном сапоге. Дети так предсказуемы. Карл о чем-то договаривается с устроителем аварии и возвращается на водительское место. Он в нервном возбуждении, резко трогается, и мы, наконец едем домой.

Раздел 16
Андерсен

– Ты поднимись к Кеплеру в кабинет, а я через несколько минут подойду. Надо кое-что проверить с секундомером.

– Как скажешь, иди, проверяй.

Марика расстегнула пальто и стала неторопливо подниматься по лестнице с бронзовыми перилами. Якобсен посмотрел ей вслед, да, не красавица, но порода в ней есть. И фигурка ничего. На этом лирические размышления закончились, и он поднялся в магазин мужской одежды, чтобы выбрать себе плащ на весну или пиджак. Как ни странно, приглянулось и то и другое, но все это вместе стоило весьма дорого и он остановился на пиджаке. Примерил и отложил, – приду через полчаса. Он отправился в кабинет Кеплера, где Марика уже пила кофе в компании главного менеджера. От кофе он отказался и превратился весь в слух, пока старший констебль очень ненавязчиво задавала вопросы своему визави.

– А вот эти ребята, о которых мы говорили, почему они уволились. Иван проработал у тебя почти два года.

– Иван Возкин пил, тяжело, запойно. От меня просто скрывали, а когда он сильно подвел нас в период большой нагрузки, я уволил его, только и всего. Русский – не русский, какая разница, у меня кто хорошо работает, тот и получает хорошо. Система премий хорошо мотивирует, проверено. Парень слетел с катушек раз, другой – все, адью.

– А другие, вот этот Любич, например? В анкете написано, что никакого опыта работы. Он вообще, откуда взялся.

– Восточная Европа. Какая у них там работа? Система уравниловки, платят всем мало, один работает, другой пьет, третий прогуливает. Отсюда все их проблемы, они бегут сюда, как мотыльки на огонь, а здесь капитализм, надо работать, иначе сдохнешь. Жестко, так ведь, и у вас в управлении бездельников не держат. Мой приятель…

– Прости, – перебил Якобсен, хотелось бы и про остальных послушать.

– Да, конечно. Вот этот финн, как его, – он заглянул в карточку Йона Мунне, – нахамил покупательнице. Задел ее тележкой, когда грузил мясо в продовольственном. Старушка упала, испачкала пальто, а он вместо того, чтобы извиниться, обругал ее и даже не помог встать. Кассирше пришлось прийти на помощь бедной женщине. Хам. Старушка жалобу на него подала, вот он и вылетел отсюда мигом.

– Какой ужас, – Марика деланно удивилась, – вот уж не подумала бы, что у нас в норвежских магазинах такое случается! Случается всякое. Вот, кстати последний из списка – Свейн Лунд приворовывал потихоньку. Продуктами промышлял. У нас, как везде в продовольственных сетях существует система скидок для работников, многие продукты, срок коих на пределе, мы бесплатно отдаем своим людям. Но таким, как Лунд все мало. Вчера он тащил по рыбке из мешка, сегодня возьмет упаковку, завтра всю партию утащит. Дело я не стал возбуждать, судиться с такими? Да не стоят они того! Уволил и все.

– Да, строго у вас тут в универмаге, прямо потогонная система. Я смотрю, рабочие в рекордный срок плитку положили в главном проходе. Отличная работа.

– Спасибо за информацию, – Марика Андерсен потрясла в воздухе папкой, а вот еще вопрос, эти ребята, они увольняясь сдавали спецодежду?

– Да, сдавали, но мы не особенно настаивали на этом требовании..

– А можно взглянуть на неё? Или надо идти на склад?

– А вот тут у меня в шкафу спецовка одного из уволенных. Стиг вынул из дальнего угла шкафа с раздвижными дверями плечики, на которых висела серо-зеленая форма. Острый глаз Якобсена тут же разглядел на кармане вкладыш из ткани, на котором значилось К.Любич.

– Вы не против, если мы оформим изъятие этой спецодежды? Здесь только один комплект?

– Еще есть мой личный. Будете брать? А ордер у вас есть на изъятие?

Якобсен посмотрел на старшего констебля с тоской. В управлении все давно разбежались по домам.

– Понимаешь, Стиг, мы тебе завтра ордер принесем, даже на каждый костюм отдельно.

– Не вопрос, приходите и забирайте завтра, они никуда не денутся. Я их вам упакую в надлежащем виде, а сейчас, извини, порядок есть порядок. Мы не договаривались с вашим начальством об изъятии.

Кеплер повесил оба костюма в дальний угол шкафа и задвинул дверь.

– Знаешь, Стиг, мне показалось, ты хочешь что-то скрыть от нас? – ядовито проскрипела Марика.

– Учитесь делать все по закону, господа. Я сообщил бы вашему начальству о том, что вы давите на меня, пытаетесь конфиденциальную информацию без ордера получить, изъятие без ордера совершить. Так у нас в серьезных компаниях не делают. Я уж и так пошел полиции навстречу. Мы – пострадавшая сторона. До завтра.

– У меня нет слов, – сказала старший констебль Андерсен, когда они вышли из кабинета главного менеджера, – а не пошел бы он в жопу, этот Кеплер. Прямо сейчас надела бы на него браслеты за препятствование следствию, и на 24 часа. И одежонку бы изъяли. Он пошел полиции навстречу! А ты чего молчал?! Надавил бы, или слабо? – Если у него рыло в пуху, он своими действиями еще не раз подтвердит это, и окажется там, куда ты его хочешь засунуть. Марика немного успокоилась.

– Знаешь, раз уж мы в магазине, зайдем в Гуччи, мне там кое что понравилось.

Это оказалось для Якобсена неожиданностью, но он согласился, и они потащились в самый дальний конец универмага. Старший констебль долго копалась в стойке с одеждой, наконец извлекла то, что искала, потом рылась в стопке кофточек тайского производства и тоже нашла. Сейчас я надену все это, а ты на меня посмотришь. Она исчезла за занавеской примерочной и появилась через пять минут в белой кофточке в синий горошек и короткой джинсовой юбке.

– Ну и как я тебе? – она подпрыгивала от волнения и вертелась перед зеркалом в зале.

– Супер, супер. Я даже не ожидал. Очень мило выглядишь, фигура подчеркнута и ноги у тебя отличные. И расцветка тебе к лицу. Сорокапятилетняя старший констебль Андерсен от этих слов чуть не выпрыгнула из миниюбки. Она снова нырнула в примерочную, переоделась в то, в чем пришла и радостно понесла новые вещи на кассу.

– Знаешь, я тоже бы хотел кое что примерить. Тебя не затруднит?

– Что ты, конечно, нет.

Они спустились в бутик, где Якобсен отложил себе пиджак. В примерочной он снял куртку, и старый видавший виды пиджак и надел новый.

– Неплохо, но чего-то не хватает. Почему ты не носишь яркие галстуки, Адриан?

Погоди, вот этот. Она выхватила из стойки с галстуками один очень оригинальный и тремя ловкими движениями сделала виндзорский узел. Приложила к пиджаку.

– Надевай!

Из зеркала на Адриана смотрел его двойник, немного помолодевший, в стильном прикиде менеджера серьезной фирмы, но не полицейского следователя из провинции. – Все, старый пиджак долой! Отлично выглядишь!

– Уговорила, беру. Еще и вот эту рубашку, пожалуй.

– Нет, уж лучше голубую.

Он расплатился и они покинули “Стин” не без удовольствия.

– Я себя чувствую просто на седьмом небе! Адриан, а почему бы нам не отметить это дело? Якобсен отдаленно ощутил некоторое волнение.

– А что ж и отметим. На Киркеристен есть такая тайская кафешка, просто чудо. Старший констебль Андерсен не возражала. В приподнятом настроении они преодолели километр и припарковали серебристый форд на другой стороне улицы. В кафе любимый столик оказался свободен, они заказали мясное ассорти, разных соленостей и бутылку Red Label. После двух рюмок волнение улеглось и он поведал Марике о том, как он собирался купить себе пиджак в Аркаден, а тут в “Стине” случилось убийство, и старший констебль вернула расслабившихся мужиков на работу. А еще он достал из внутреннего кармана пластиковый конверт, в котором лежала кредитная карта.

– Угадай, что это такое?

– Я бы сказала, что какой-то чудак держит свою кредитку в пакетике. Она засмеялась и повертела пальцем у лба.

– А вот и нет. Я соскрёб этой картой немного пыли с костюма, который нам показывал Стиг. У Нюквиста есть образцы пыли с места преступления и с технологического этажа.

– Это незаконно, в суд с этим не пойдешь!

– Не пойду, но если Стиг врёт, и подменит спецодежду, мы его в два счета расколем.

Завтра же получу ордер.

– Наливай, – она наколола на вилку корнишон, – вряд ли ты получишь ордер. Они смеялись, после пятой порции вообще развеселились и даже станцевали под кантри. Потом виски закончился, а Марика была в ударе.

– Мне далеко ехать, а я уже много подняла. И хочется продолжить!

– А мы никуда не поедем, а пойдем ко мне. У меня есть еще полбутылки уокера. Так как? Они вывалились на улицу, пока шли по Тронхеймсвейен хохотали, обнимались, целовались.

– Вот и мой дом, милый дом, – он отпер подъезд и они вместе преодолели из последних сил десять ступенек лестницы. Как только они оказались в прихожей за закрытой дверью, вся одежда буквально сама полетела с них на пол, оставшись в одной майке, Адриан отнес возбужденную Марику в свою постель.