Текст книги "Мой Ванька. Том второй"

Обязанности по руководству распределились как-то сами собой. Кирилл Сергеевич всерьёз взялся именно за лечебные дела, Павел тянет ношу дел хозяйственных, а я зачастую выполняю функции диспетчера. Очень приятно ощущать вокруг себя воодушевление. Жизнь бьёт ключом. Павел просто оседлал всех нас на предмет подготовки больницы к зиме. Сам, несмотря на свой протез, лазает по подвалам, теплотрассам и чердакам с уже нанятой бригадой. Спасибо Солдатенко – это он прямо с больничной койки организовал оплату рабочих, найденных Павлом.

* * *

Звонок мобильника отрывает меня от очередной книги. Кирилл Сергеевич старается сделать так, чтобы я мог и на работе готовиться.

– Сашка, поздравь! С этой сессией покончено! – кричит Ванька в трубку. – Только что последний экзамен сдал!

– Поздравляю, Ванюха! То есть ты уже студент второго курса! Это отлично!

– Ты ещё всего не знаешь! Я буду дальше сдавать так же, как и ты!

– Не понял.

– Экстерном! Я уже всё рассчитал и везде договорился. Осталось заявление написать.

– Слушай, Ванюха, а ты вытянешь такую нагрузку? У тебя же ещё… Короче, сам знаешь…

– Послушай, я же тебе уже говорил: у меня есть один родственник, – Ванька делает ехидную паузу, – у которого нагрузка раза в два побольше. И ты представляешь – вытягивает как-то!

Не нахожу, что ответить.

– Ладно, а как у Риты дела?

– Всё, кроме опять математики. Вот сейчас снова вместе сражаемся. Ну а ты-то как? – интересуется Ванька. – Уверен, Кирилл Сергеевич тебе спуску не даёт.

– Знаешь, Ванюха, честно скажу – сам себе удивляюсь. За неделю сдал всё за пятый курс.

– Сашка! Поздравляю! Умница ты мой! Небось, теперь дальше пошёл?

– Угу… Хочу ещё и за шестой посдавать, пока есть такая возможность.

– Короче, Склифосовский! Когда отмечаем? Так, чтобы только ты и я?

– Наверное, через недельку.

Вхожу в палату к Солдатенко.

– …Уже хожу по палате… На костылях, конечно! Угу… Надеюсь, скоро Александр Николаевич разрешит мне в коридор выходить…

Это всё он говорит в телефон, стоя около окна спиной ко мне.

– Ты с Людкой своей говорила? Ну так пусть она ему сама позвонит! Я же давал его телефон!.. Нет! Он разговаривает только с самим пациентом. Никаких мужей! А лучше бы она вместе с Вадимом вообще сюда приехала, чтобы он мог её посмотреть.

Тихонько пячусь и выхожу. Случайно подслушал рекламу себя, любимого…

Выдерживаю паузу, снова открываю дверь.

– Борис Александрович, здравствуйте!

– Так, извини, Александр Николаевич пришёл. Потом договорим! – говорит он в трубку. – Здравствуйте, Александр Николаевич!

– Ну как? Сделайте несколько шагов. Я посмотрю.

Солдатенко, осторожно переставляя костыли, делает шаги по палате.

– Я доволен. Давайте так: с послезавтрашнего дня осторожненько выходите в коридор. Там по стенам стоят скамейки. Тихонечко шагаете, а как устали – садитесь и отдыхайте. Отдохнули – и дальше. Понятно?

– Ну наконец-то! – Солдатенко радостно улыбается. – А с завтрашнего дня нельзя?

– Нет! Завтра пока только по палате.

– Ну ладно… – с некоторым сожалением произносит он и сразу переключается: – Хочу вам сказать, я удивляюсь, глядя на Павла Николаевича. Он тут стал часто ко мне заходить. Такая энергия! Уверен, что с таким его подходом через год здесь всё блестеть будет. И это с его проблемой… Где вы такого выкопали?

– Это один из моих старых приятелей. Я его специально позвал, чтобы иметь надёжные тылы. А жена у него тоже весьма деятельная женщина. Она юрист.

– Тогда я не понимаю, почему вы её сюда до сих пор не пригласили. Мы же с вами говорили, что вам нужна надёжная команда.

– Да как-то в голову не приходило, – бурчу я, сам удивляясь простоте идеи.

– Если хотите, то могу себя предложить в агитаторы, – Солдатенко смеётся. – Не удивляйтесь, я ведь имею хороший опыт общения со всякими людьми, которые всегда стараются под видом проверок что-нибудь срубить для себя. Могу ей сразу обозначить основные моменты. Ну как?

– Вы знаете, я согласен. Пожалуй, поговорите с Леной вы.

– Вот и отлично! Вы тогда аккуратно с Павлом Николаевичем переговорите…

– Сашка… Я по тебе скучаю, – канючит в телефон Ванька. – Ты вообще скоро водворишься домой?

– А чего скучать! Взял бы и приехал ко мне сюда в субботу. Я как раз буду на сутках.

– Ну если гора не идёт к Магомету… Жди! Тем более мы с Риткой кое-что придумали для нашей больницы.

Ого! Он назвал больницу «нашей».

Дежурю сутки снова вместе с Шитовой. Новиков уже сам предлагает Кириллу Сергеевичу отвезти его домой.

У себя в кабинете пользую пациента с остеохондрозом. Мужик, лёжа на кушетке, слегка урчит от моих воздействий.

– Александр Николаевич, на ваши сеансы хожу, как на праздник, – наконец признаётся он. – Потом целые сутки просто летаю.

– Ну вот и хорошо! Значит, не зря мы с вами работаем.

– Работаете-то вы, а я балдею, – поправляет он. – Наши бабы смеются, что если бы вы всех мужиков так научили, то была бы райская жизнь.

– К сожалению, не всему можно научить.

– Я понимаю. Ух-х… Как хорошо…

– Не помешаю? – раздаётся за спиной.

Поворачиваюсь.

Ох, ну ничего себе! В кабинете стоит Солдатенко на костылях.

– Борис Александрович! Это ещё что за хулиганство?

– Упросил Елену Михайловну меня на лифте опустить к вам, – оправдывается он.

– Ладно, пока садитесь где-нибудь. Сейчас я закончу.

Заканчиваю свой энергетический массаж. Устал…

– Так, Иван Владимирович, в понедельник ко мне пораньше. Где-нибудь… в четыре. Сходим с вами на рентген. Хочу посмотреть ваш желудок. Что-то он мне не нравится.

– Так Пётр Максимович мне давно диету прописал.

– Ну а к диете вы ещё и добавляете… Верно? И ежедневно!

– Откуда вы знаете? Вам сказали?

– Сам вижу! Умею я так!

– Ну есть… – озадаченно соглашается пациент.

– Мы с вами должны решить – либо вы лечитесь, либо сладку водочку попиваете. Одновременно – не получится!

– Понятно… Ну я пойду?

– До свидания!

Подхожу к раковине, мою руки и умываюсь. Вытирая лицо, ловлю взгляд Солдатенко.

– Что вы на меня так смотрите?

– Думаю о несправедливости жизни. За такие труды… Помните? От каждого по способностям, каждому – по его труду. А ваш труд я наблюдаю уже больше месяца. Несправедливо всё это…

– Знаете, сколько у меня таких бесед с Сергеем Александровичем было?

– Догадываюсь. Он вас очень жалеет. Тоже, между прочим, говорит, что вы работаете на износ. Говорил, что на севере вас малохольным доктором прозвали. Так оно и есть.

– Александр Николаевич, – обращается ко мне, входя в кабинет, Шитова, – операционную я на всякий случай подготовила.

– Спасибо. Кто у нас сегодня на постах?

– Галя и Маша. Лиза опять в приёмном. В детском один мальчонка с воспалением лёгких плох… Два часа как по «скорой» привезли. Валентина Васильевна вместе с его мамой всё время рядом.

– Ясно. Попросите, пожалуйста, у неё историю этого мальчика. Я хочу посмотреть. Может, сумею помочь.

– Сейчас.

Солдатенко, ставший свидетелем этого разговора, непонимающе смотрит на меня.

– Если всё так, как я думаю, то буду его лечить своим полем, – объясняю я. – Я уже так делал.

– Александр Николаевич, а можно странный вопрос?

– Какой?

– А почему вас Сашенькой-зайчиком называют? – с извинением в лице спрашивает он. – Вроде на зайчика вы совсем не похожи…

Рассказываю ему про ночной бред нашей пациентки. Вместе смеёмся.

Поднимаюсь в детское отделение. Историю болезни маленького Кости я уже посмотрел. Думаю, смогу ему помочь. Валентина Васильевна и мать сидят рядом. Мальчик очень плох. Глаза закрыты, дыхание тяжёлое.

Выясняю, что ему кололи и вообще как лечили. Сам слушаю…

– Ладно, я всё понял. Дайте, я им займусь.

– Александр Николаевич, что вы хотите делать? – несколько напряжённо спрашивает Валентина Васильевна.

– Давайте завернём его в одеяло. Давайте, давайте…

Костю заворачивают в одеяло.

– Давайте мне его на руки, – и, видя откровенное непонимание, добавляю: – Не возражайте, пожалуйста. Я знаю, что делаю.

…Второй час ношу маленького Костю на руках между кроватями со спящими детьми. Хорошо, что он лёгкий…

Валентина Васильевна и его мать тихонько сидят на Костиной кровати и только смотрят.

Твержу про себя свои заклинания, типа «Болезнь, уйди», убираю тёмное пятно на фантоме и жду, когда почувствую, что отпустило.

Ого! Начал потеть! Вижу испарину на его лобике.

– Переоденьте… – шёпотом даю указание его матери.

Снова ношу и ношу… Мальчонке три года. Как они его умудрились простудить? Он ведь даже в садик не ходит! Значит, дома недоглядели.

Уф-ф… Чувствую, что начинает отпускать. Касаюсь лобика губами. Тридцать восемь и пять где-то… И дышать стал легче.

– Трубку дайте…

Валентина Васильевна протягивает мне трубку. Слушаю. Реально лучше. Действительно, дышит легче. Сколько времени? Десять вечера. Хоть бы по «скорой» не привозили никого…

Теперь Костю слушает дежурный педиатр. Поднимает на меня удивлённый взгляд.

– Думаю, теперь всё будет хорошо, – шёпотом сообщаю я. – Валентина Васильевна, шли бы вы немного отдохнуть. Ночь впереди! Мама посидит и последит. Потом поменяетесь. Если что – зовите меня. Правда, я думаю, что сейчас всё будет хорошо. Пойдёмте!

Выходим из палаты.

– Александр Николаевич, а что вы сделали, что и температура упала, и он задышал? – осторожно интересуется Валентина Васильевна.

– Лечил своим полем. Я так уже делал, в том числе и со своим братом. Лежал рядом с ним и воздействовал полем. А тут всё просто – это ведь только ребёнок! Ладно, идите спать! Потом вас разбудим.

Захожу в палату к Солдатенко. Так уже сложилось, что во время суточного дежурства я захожу к нему побеседовать о делах больничных.

– Ну, как мальчик? – буквально на пороге спрашивает он меня.

– Дышит. Температура упала.

– Вижу, что вы очень устали. Пошли бы отдохнуть…

– Ничего. Всё нормально, – сажусь на стул. – Давайте лучше о делах.

– Нет. Вы на себя в зеркало смотрели?

– Нет, конечно!

– Вот посмотрите и идите часок поспите, – с некоторым нажимом говорит мне мой пациент. – Очередная «скорая» придёт – каким вы будете?

– Нормальным. Ничего, дней через десять ещё два врача должны прийти в штат. Будет легче. Я смотрю, вы начинаете проникаться нашими проблемами… – иронично комментирую я. – И всё-таки давайте о делах. Я позвонил Лене, жене Павла Николаевича, она придёт завтра вечером.

– Хорошо. Я набросаю конспект беседы, – на лбу Солдатенко собираются морщинки. – Она в курсе, что ей хотят предложить?

– Да, конечно! Павел ей сказал.

– Александр Николаевич, там в приёмный парня принесли, – зовёт меня из-за двери Шитова.

– Иду!

Слышу, как Солдатенко вздыхает мне вслед.

Суббота.

Ночь была нелёгкой. Впрочем, как всегда. Вечером перед выходным народ всегда расслабляется с соответствующими последствиями. Хорошо, что удалось поспать хоть три часа. В своём кабинете умываюсь и бреюсь.

– Сашка, привет! Мы приехали! – влетает Ванька. – Тебе поесть привезли домашнего.

– Ты только Марье Васильевне, смотри, не скажи, а то жутко обидится.

– Ну, Саш… Тетя Маша, конечно, потрясающий повар, но блинов она тебе не напечёт.

– Это верно…

– Ритка, заходи! – командует Ванька в открытую дверь, когда я заканчиваю свой утренний туалет.

– Доброе утро, Александр Николаевич! – Рита протягивает мне полиэтиленовый мешок. – Вот вам… на завтрак!

– Сашка, давай я тебе кофе сделаю! – начинает суетиться Ванька.

– Тогда уж всем! Ты пока делай, а я схожу по отделениям.

Пьём кофе у меня в кабинете.

– Сашка! У нас с Риткой есть одна идея. Только не называй её прожектёрством!

– Ладно, вываливай!

– Больнице нужна компьютерная сеть. Такая, которая бы соединила все отделения, и не только. Например – с приёмным покоем, с регистратурой поликлиники, с рентгенкабинетом, с главным, с тобой, ну и так далее. То есть пациент ещё только пошёл, а врач уже знает и ждёт.

– Гм… Интересно… Ну а на какие деньги мы с тобой это будем осуществлять?

– Слышишь, Ритка? Не зря Кирилл Сергеевич ему финансы поручил! – Ванька подмигивает ей и продолжает: – Сашка, я уже выяснил у нас в академии, на какие деньги можно всё это сделать. Оказывается, средства на технический прогресс специально зарезервированы, но их надо затребовать под конкретные работы. Понял?

Ай да Ванька! Ну и братишка у меня!

– Вот поэтому я и балдею от своего брата, – признаюсь я, повернувшись к Рите, и мне нравится, что она при этом опять слегка румянится, как и моя Даша. – В общем, Ванюха, надо поговорить с Кириллом Сергеевичем. Думаю, он поддержит.

– Конечно, поддержит! – с энтузиазмом подхватывает Ванька. – Вы у меня ещё и Интернетом будете пользоваться. Так что готовься!

Ко мне в кабинет входят Лена и Павел.

– Саша, я вот… Короче, вот… Хочет с тобой поговорить.

Взгляд Лены не предвещает мне ничего хорошего. Понимаю – беседа с Солдатенко состоялась.

– Саша! Как тебе не стыдно! Ты что, сам не мог сделать мне это предложение? – возмущённо начинает она. – Мы с тобой столько знакомы, а ты сначала трусливо всё передаёшь через Пашу, а потом основную свою работу передоверяешь пациенту. Это же твоя работа как первого зама главврача. Ты же формируешь нашу команду!

Ого! И она сказала «нашу команду»!

– Делаю вывод, что ты согласна, – примирительно перевожу я разговор на нужную тему.

– Да, я согласна. Но ты меня удивил. От тебя такой слабости я не ожидала.

– Ты же сама когда-то говорила, что сильный человек обязательно в чём-то слаб, – напоминаю я ей наш разговор ещё тогда, в электричке. – Тем более Даша говорит, что я психолог никакой.

– Да ну тебя! – она шутливо отмахивается, и я понимаю, что гроза миновала. – Короче, мужики, вводите в штатное расписание должность юрисконсульта. Готова её занять. Но учтите: если хотите, чтобы у нас всё было чисто и спокойно, пощады не ждите!

* * *

Всё! Даже самому не верится! Я сдал все экзамены! Все эк-за-ме-ны!

Честно говоря, после внушения, которое мне сделали все вместе трое друзей в кабинете Сергея Петровича, я решил плюнуть на оценки и очертя голову сдавать за шестой курс столько, сколько получится.

Получилось – всё! И только с одной четвёркой. Теперь остаётся некоторая практика, которую я в нашей больнице пройти, видимо, не смогу, поэтому придётся ездить в академию. А дальше – диплом!

Вваливаюсь в квартиру.

– Ну как? – Ванька в переднике выходит в прихожую.

– Ванюха… Всё!

От избытка чувств притягиваю его к себе.

– Сашка… Ты даже не представляешь, как я рад за тебя! – тихо произносит он.

С кухни начинает тянуть горелым.

– А, чёрт! Отпусти меня! Горит же! – вырывается Ванька и бежит на кухню. – Давай мойся и за стол! Кириллу Сергеевичу и Даше доложил?

– Сейчас буду звонить.

Сначала учителю.

– Сашенька! Сынок! Это для меня такая радость! Чёрт с ней, с четвёркой! Не переживай! Главное ты сделал. Горжусь тобой! Слышишь? Я тобой горжусь! Ох, я так расчувствовался…

– Кирилл Сергеевич, вы там не очень-то… С вашим здоровьем…

– Запомни, дорогой ты мой! Чем больше твои успехи, тем лучше мое здоровье. Ладно! Понимаю, что вы с Ваней это дело так не оставите, поэтому все подробности мне расскажешь завтра по дороге. Ты – молодец!

Так… Теперь Даше.

– Сашка! Родной ты мой! Ты сделал это! Поздравляю тебя!

– И гордишься знакомством?

– Иди ты! Я, честное слово, счастлива! Доктор ты мой родной! Целую тебя!

– По телефону?

– Ну а что делать?

– Так мы с тобой теперь всё по телефону делать будем?

– Для этого есть отдельная профессиональная услуга. Ты, наверное, знаешь, как она называется…

– Знаю, но не пользовался.

– Ладно! Я тебя обнимаю, целую и ужасно рада!

Уф-ф… Такие потоки… Илья Анатольевич тоже поздравил. Заодно попенял, что давно к нему не заезжаю.

– Александр Николаевич! – кричит Ванька из кухни. – Прими торжественный вид и – сюда, на кухню, к столу! Начинаем!

Сидим с Ванькой за столом.

– Ванюха, у тебя такой вид, будто это ты последний экзамен сдал, – поддеваю я его.

– Слушай, доктор Елизов! Я всегда тебе говорил, что ты эгоист! Вспомни, когда я окончил свой колледж, ты месяц сиял, словно новая монета! Так что сейчас – моя очередь! – Ванька и впрямь засиял. – Давай, наливай ещё по одной!

Наливаю и поднимаю рюмку, которая одна из «наших».

– Ванюха, я хочу выпить за тебя…

– Ещё чего!

– Молчи! – цыкаю я и делаю суровое лицо. – Братишка мой родной! Спасибо тебе за всё. За то, что ты есть в моей жизни, за то, что благодаря тебе я вступил на этот путь, за то, что нашёл себя на этом пути… Это ведь благодаря тебе, любимый мой брат Ванюха…

Повисает тишина. Долго смотрю на Ваньку. Родной мой… Чокаемся и выпиваем.

– Ты меня совсем засмущал, – ворчит он. – Тебя послушать…

– Иногда не вредно, – заканчиваю я фразу за него.

– Сашка, скажи… Ты помнишь давнишний наш разговор в электричке, когда мы с тобой первый раз ехали вместе кататься на лыжах? Ну тогда… Давно…

– Разговор помню, только не возьму в толк, почему ты о нём вспомнил. Или… Тебе перестало нравиться то, чем ты сейчас занимаешься?

Ванька грустно усмехается. И мне уже всё ясно.

– Зачем же ты собрался всё сдавать экстерном?

– Я должен получить эту специальность! Я так решил! Да и Ритке надо помогать.

Да… Это – точно мой братишка. Те же повадки. «Я так решил!»

– Честно говоря, бабушки у парадной мне уже давно доложили, какой хороший доктор Иван Николаевич.

– Иди ты в задницу! Какой из меня пока доктор… Так, делаю то, чему Кох научил, что у тебя подсмотрел… Знаешь, Сашка… Может, это у нас с тобой действительно семейное, но не могу я пройти мимо, когда вижу страдающего. Хорошо ещё, что я в отличие от тебя не всё вижу. А то вообще с ума сошел бы…

– Вот, значит, основное у тебя есть! Осталось сделать нужный шаг!

Ванька молча встаёт, приносит свою сумку и достаёт из неё мой старый учебник по физиологии.

– Вот этот, что ли?

Надо сказать, у меня даже челюсть отвисает.

– Съел? – он состраивает мне рожу.

– Сытно, – бормочу я и ласково через стол треплю его шевелюру. – Знаешь… Из нас могли бы получиться братья-врачи Серёгины.

– Это как?

– Я тебе не говорил… Я тут покопался в документах… Первые полтора года своей жизни, оказывается, я тоже был Серёгиным, только Александром Николаевичем. А когда мать с отцом развелись, то она и себе вернула девичью фамилию, и меня перевела. Моё свидетельство о рождении выписано через полтора года после моего рождения.

– Нет уж! Никаких Серёгиных Александров Николаевичей! – Ванька скручивает фигу. – Доктор Елизов – это уже бренд!

– Разрешаю впоследствии взять «Елизов» через чёрточку, – подкалываю я.

– Я подумаю, – в тон мне отвечает братишка.

Гуляем с Дашей и Серёжкой. Мы теперь стараемся уходить подальше от Дашиного дома. Однажды Василий Семёнович увидел нас из окна и устроил ей скандал из-за наших встреч. Правильно говорят, алкоголь разжижает мозги!

– Слушай, жена моя родная! Ты своё-то образование заканчивать собираешься? – решаю поинтересоваться я. – Тебе ведь остался всего один курс и диплом.

– Знаю-знаю, почему ты про моё образование вспомнил, – смеётся она. – Мне Ваня уже сказал, что вам нужен экономист. Или, может, ты меня без высшего образования разлюбишь?

– Типично женский вопрос!

– А ты хотел бы, чтобы я задавала мужские вопросы?

– Ладно, сдаюсь! И всё-таки… Собираешься заканчивать?

– Ой, Саша, конечно, собираюсь! Теперь уже только заочно. Серёженьку-то мы с тобой куда денем?

Весь мешок наших проблем сразу высыпается передо мной.

– Подумаю… – мямлю я.

* * *

Кирилл Сергеевич уехал с Новиковым. Можно не спешить. Есть возможность подумать про платные услуги, на которых упорно настаивают господа попечители. Надо что-то решать…

Последний пациент ушёл. Навожу в кабинете порядок.

Да… В Булуне это делала Таня… Как там она?

– Разрешите? – открывается дверь и в кабинет входит Алёшин.

– Да! Заходите, Алексей Сергеевич!

– Александр Николаевич, можно с вами поговорить?

– Уговаривать пришли? – насмешливо интересуюсь я, уже всё понимая.

– От вас не скроешься… Я действительно пришёл поговорить с вами именно о платных услугах. А то, что вы с порога определили цель моего появления, только укрепляет меня в мысли о правильности этого пути.

– Ну что ж, готов выслушать вашу точку зрения, – я вздыхаю.

– Не выслушать! Вы должны её услышать, Александр Николаевич!

– Я попробую…

– Поймите, мы все уважаем ваши моральные установки. Мы вас поддерживаем в этих установках, потому что мы с вами одной крови, помните «Маугли»?

– Помню…

– Так вот. За последние два месяца в больнице произошли огромнейшие изменения. Это видно всем. Главный результат этих изменений в том, что больница перестала быть пустой. Сюда пошли люди за помощью. За помощью, которую они раньше искали в других местах. Подумайте, всегда ли мы с вами можем им оказать эту помощь на должном уровне?

Надо сказать, с этой стороны ещё никто не заходил. Мне уже практически понятна его дальнейшая аргументация, и я не могу отказать ему в логике.

– Судя по вашему взгляду, вы уже, очевидно, знаете, что я скажу дальше, – замечает Алёшин.

– Наверное, да… Но вы говорите! Признаюсь, такой подход для меня нов.

– Так вот… Грамотно организовав платные услуги для толстосумов, мы сможем быть привлекательными для большего числа пациентов, поскольку мы сможем пригласить всех недостающих специалистов, обновить наше оборудование, не испытывать проблем с обеспечением медикаментами, ну и так далее.

– Под этим «так далее» вы понимаете увеличение заработной платы? – уточняю я.

– И это тоже. Но ведь есть ещё и проблема придания всем нашим помещениям современного комфортного вида. Не лёгких косметических ремонтов для чистоты, а их серьёзную реконструкцию.

Наслаждаюсь широтой его замыслов!

– Поймите, Александр Николаевич, в осуществлении платных услуг принимать участие должны все, но вы, с вашим талантом и прочими достоинствами, должны быть впереди! Ну а мы за вами. При этом, безусловно, качество бесплатных услуг для нашего населения не должно отличаться от качества платных услуг для приезжающих богатеев.

– Да где же их взять в таком количестве, Алексей Сергеевич?

– Я уверен, они будут! Думаю, со временем к нам из них целая очередь выстроится!

– Ну хорошо… А как определять, кто платно, а кто бесплатно? Справку о доходах требовать?

– Я думаю, водораздел нужно проводить в другом месте.

– Скажите, Алексей Сергеевич, это наш с вами пациент так всё придумал?

– Скрывать не стану, мы долго говорили про все наши дела… – и вдруг неожиданно улыбается: – Как вас обойти, подсказал он.

– Значит, я правильно понял, что без Солдатенко тут не обошлось?

– Ну вообще-то говорили мы втроём, ещё Сергей Александрович был, – наконец раскалывается Алёшин.

– Тогда мне совсем всё ясно, – делаю я вывод. – Ладно, обещаю подумать над новыми аргументами.

В общем, меня всё-таки убедили. Честно говоря, самую весомую лепту в процесс убеждения внёс разговор с Алёшиным.

Не знаю почему, но у меня к нему особое отношение. В личности этого человека я увидел реальный стержень, который помогает ему выстраивать свою жизнь правильно, в том числе и с моральной точки зрения. За прошедшие больше месяца Алексей Сергеевич сильно изменился. Когда он попросил меня ассистировать ему на своей первой после долгого перерыва операции, я оценил это. Следя за его руками и слушая, как песню, команды, которые он отдавал, я понял, что передо мной высокий профессионал своего дела. И пусть это была достаточно простая операция! Но это было великолепно, о чём я ему сразу после выхода из операционной и сказал.

Он тогда болезненно поморщился и пробормотал, что сильно отстал ещё и теоретически. Но мне было видно, что он рад результату.

Сегодня выписываем Солдатенко.

Его, конечно, спустили на лифте, но идёт он сам, хоть и опирается на палку. Я его провожаю. С остальными он попрощался на отделении.

На крыльце он поворачивается ко мне.

– Александр Николаевич! Даже не знаю, что вам говорить… Я снова на ногах! Я вам безгранично благодарен! Разрешите, я вас обниму?

Мы обнимаемся.

– Борис Александрович, я вас как пациента не бросаю. Буду вам звонить, а вы мне будете всё про ваше состояние докладывать. Договорились?

– Звонить друг другу мы теперь будем часто, – обещает он. – Я надеюсь, мы теперь в одной команде. Своих посулов я не забываю. С моей стороны всё будет так, как я сказал. Тем более что я теперь в полном смысле слова ваша ходячая реклама.

Смеёмся вместе.

– Пока ещё не совсем хорошо ходячая, – поправляю я.

– Теперь-то я уверен, что это вопрос времени. И ещё я рад, что мне удалось сагитировать жену Павла Николаевича заняться юридической поддержкой нашего дела. Мне показалось, она женщина хваткая.

– Хваткая. Она мне уже всё высказала, – шутливо жалуюсь я. – И предупредила, что юридический контроль будет жёстким.

– Так ведь это как раз то, что всем нам нужно! Тогда никакие проверяющие не страшны. А я, наверное, где-нибудь через месяц к вам заеду. Буду в Питере по делам, я ведь начинаю и у вас работать, и обязательно к вам заеду.

* * *

– Сашка, поздравляй! – вваливается Ванька в квартиру.

– Ну, всё наконец?

– Сдала!

Трудности Риты с математикой у нас уже стали предметом постоянного обсуждения.

– Поздравляю! Тебя в первую очередь! Намучился ты…

– Ты несправедлив к Ритке! Она очень старалась!

Мне приятно, что он заступается за Риту.

– Ну ладно… Теперь, по крайней мере, вы с ней сможете куда-нибудь съездить отдохнуть. Надо же вам когда-то собой заняться!

– Видел? – перед моим носом возникает фига. – С послезавтрашнего дня мы начинаем приезжать к вам в Чистые Озёра. Мы же с тобой говорили про сеть! Да и с Кириллом Сергеевичем я уже всё обсудил. Он дал добро.

– Чего же он мне сам не сказал? – удивляюсь я.

– Действительно! И как это главный тебе не доложился? – язвит Ванька. – Да всё проще. Главный и Павел решили – пусть это пройдет мимо тебя. У тебя и так хватает. Короче, мы сами разберёмся!

– А деньги кто для вас в Облздраве выбивать будет?

– Сначала сделаем на левые, а потом будем выбивать правые, – отмахивается он. – Когда ты чиновнику покажешь, что это реально уже существует, разговаривать будет легче. Согласен?

– Трудно сказать, легче будет или труднее, – я пожимаю плечами, – но давай попробуем!

Теперь ездим на работу двумя машинами. Не знаю, насколько Рита помогает Ваньке, но таскает её он с собой почти ежедневно. И дело двигается! Ванька развил самую бурную деятельность. Возит какие-то кабели, провода, заставил купить из благотворительных денег оборудование. Для этого сам (вообще обалдел!) договаривался с Солдатенко.

Но, надо сказать, мне приятно. Бегает, лазает по стремянке, стучит молотком… Глаза блестят!

Захожу к Кириллу Сергеевичу. Братишка сидит там.

– Первоначально компьютеры поставим в приёмном покое, в рентгеновском кабинете и в ординаторских отделений, которые находятся в основном корпусе, – уверенным тоном расписывает Ванька. – Вы и Сашка, простите, пока не в счёт. Денег маловато.

Он оборачивается на меня и с улыбкой сообщает:

– Так что придётся тебе с Интернетом знакомиться дома, Александр Николаевич!

– Ваня, да ты не беспокойся о комсоставе! – тоже с улыбкой говорит главный. – Мы пока обойдёмся. А вот для приёмного связь с рентгеном и отделениями нужна. Особенно для травмпункта! Согласен, Саша?

– Полностью!

– Если мы договорились, то я пошёл! – удовлетворённо констатирует Ванька и скрывается за дверью.

– Что скажешь? – с нескрываемым удовольствием спрашивает Кирилл Сергеевич.

– Любуюсь! – честно отвечаю я.

– Я тоже. Ты знаешь, как мне приятно видеть Ваню таким, после того что я видел в Булуне. Вообще приятно видеть увлечённого человека! – он вкусно затягивается сигаретой.

– А вы знаете, что Ванька не очень доволен своим выбором специальности?

– Это как? – лицо главного удивлённо вытягивается. – Чем же он хотел бы заниматься?

– Анатомию прочёл. Теперь физиологию читает, – вместо ответа докладываю я. – Кох им очень доволен. Бабушки из нашего дома тоже.

– Очень прошу тебя, познакомь меня как-нибудь с Ильёй Анатольевичем. Много хорошего от тебя о нём слышал. Очень хочу знать его лично. Да и про твой диплом с ним хотелось бы поговорить, – он вскидывает на меня хитрый взгляд. – Мы с Сергеем уже это обсудили. Он ведь говорил тебе, что лучше бы твоим руководителем был Кох.

– Ладно… Давайте съездим как-нибудь, – соглашаюсь я.

Похоже, Кирилл Сергеевич и Илья Анатольевич понравились друг другу. Мы так приятно провели все вместе полтора часа! Кирилл Сергеевич очень живо интересовался всякими методами биоэнергетики. Мне понравилось, что он подробно расспрашивал про Ванькины успехи. У меня даже сложилось впечатление, что он, как и я тогда, хочет знать его нынешний уровень. На прощание они даже обменялись телефонами для дальнейших контактов.

Ловлю себя на том, что мне всегда очень приятно, когда дорогие мне люди не просто находят общий язык, а тоже становятся приятными друг другу и в дальнейшем продолжают контакты уже сами. Короче – люблю знакомить людей!

– Даш… Серёжке послезавтра два года… – осторожно намекаю я, потому что не знаю, как она на это отреагирует.

– Слышишь, Серёженька! Наш папа наконец вспомнил про твой день рождения! – с лёгкой ехидцей реагирует Даша.

– Я вообще-то и не забывал, – бурчу я. – Даже подарок приготовил. Точнее, два.

– Ну ты мне ещё обидься! – бросает она, и я понимаю, что это шутка. – Ну и какие будут предложения?

– Отметить у нас. В тесном, так сказать, семейном кругу…

– Ох, Елизов… Ты точно – малахольный доктор! И какой же у нас будет тесный семейный круг?

– Ну ты, я, Серёжка и Ванька.

– А Рита? Кушелевы ещё… Сергей Александрович у меня уже выпытал, когда у Серёженьки день рождения. А Кирилл Сергеевич? Да… Не стыдно тебе таких людей забывать?

– Стыдно… Только где мы их всех разместим? Опять как на моём юбилее?

– Знаешь, Сашенька, тебе так повезло с братом!

– Ванька-то тут при чём? Опять какой-то заговор?

– Заговор, заговор! Ваня сначала решил всё организовать у вас и пригласил Кирилла Сергеевича. А Кирилл Сергеевич сказал, что нечего тесниться в вашей халупе и предложил всё провести у него, в Ваниной квартире. Понял?

– Опять меня обошли…

Мне действительно несколько неудобно, что я не стал готовиться к такой дате заблаговременно. Молодец всё-таки Ванька! Опять плечо подставил!

– Саша… Не обижайся! Мы же все видим твою занятость, – Даша обнимает меня, прижимается. – Учёба, операции, приёмы… что там у тебя ещё? Я уже со счёта сбилась.

– Ох, Дашка… У Ваньки тоже дел немало. Да и у тебя тоже. Все мы занятые люди.

– Хочешь, я тебе комплимент сделаю? Ну, чтоб ты не обижался?

– Сделай…

– Только я совершенно серьёзно буду говорить. Понимаешь… Все мы, кроме тебя, работаем позади. А ты – впереди!

– Не понял…

– Дорогу-то ты, Сашенька, прокладываешь! Это даже Кирилл Сергеевич говорит. Это и боксы были, и теперь – больница… Кирилл Сергеевич ведь не зря назначил тебя первым замом и дал все полномочия.