Текст книги "Дыхание Шамбалы"

Шамбала на горе Куньлунь

Существует ли в реальности гора Куньлунь? Как ни странно, в современном Китае мы без труда обнаружим эту гору, точнее – целый горный массив под этим названием. Тянется этот массив на территории Китая вдоль Тибетского нагорья, располагаясь частью в Тибетском автономном районе, частью – в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, т. е. в китайском Тибете. Естественно, что нашлось немало энтузиастов, решивших разыскать в этих местах эликсиры и плоды бессмертия, следы удивительных мудрецов, многочисленные реки, которые вытекают из горы, но, увы… При более тщательной проверке оказалось, что в преданиях речь идет о другой горе под тем же названием, месторасположение которой остается до сих пор загадкой. Китайские ученые высказали мнение, что эта удивительная вершина могла находиться к востоку от современного массива Куньлунь или в горной провинции Ганьсу, что расположена северо-восточнее Тибета, известной находками стоянок первобытных людей.

Но вспомним: разве не в этом районе, по традиционным легендам, и расположен край мудрецов? Река Тарим, близ которой лежит Шамбала, протекает на территории Китая совсем недалеко от хребта Куньлунь по территории Синьцзян-Уйгурского автономного района. Ее притоки Яркенд и Хотан в верхнем течении несут свои воды уже в самом Куньлуне! Кажется, мы действительно нащупали возможное место, где лежит таинственная страна. Не может ли быть, что Шамбала и центральная часть китайского хребта Куньлунь – суть одно и то же? Не слишком ли много случайных совпадений? Еще об одном из них и, пожалуй, самом удивительном, мы скажем позже.

По древнекитайским представлениям, место земного обитания людей имеет вид девяти квадратов или девяти больших областей. Каждая из девяти областей включает девять малых областей, таким образом, представляя собой упорядоченное и устойчивое членение мира. Центральная область и есть Китай, срединная империя. Разумеется, речь шла не о реальном пространстве государства, а о священных границах китайской культуры.

И вот еще одна интересная подробность: на западе девять областей достигают гор Куньлунь и Памира (по-китайски – хребта Цунлинь), которые сегодня располагаются в западной части Синьцзяна. Интересные подробности об этом рассказывает трактат «Канон гор и морей» («Шаньхай цзин»). Оговоримся, что часть трактата была составлена в V–IV в. до н. э., а часть пришла из каких-то значительно более ранних легенд и преданий, возможно, – и от других народов. Согласно описаниям «Шаньхай цзина», этот регион находится между некими «Черными водами» (предположительно, река Сырдарья) и «Красными водами» (предположительно, реки Яркенд или Амударья), что протекают у подножий Куньлунь. Сама же местность, считающаяся священной, окружена «глубокими долинами и сияющими вершинами». Здесь есть все, что соответствует преданиям о загадочной Шамбале: отдаленность от внешнего мира горами и водами, реки, что омывают эту страну, а также слава «обители мудрецов».

Нам могут возразить, что Индия и Тибет, где были особенно широко распространены легенды о Шамбале, оказывали огромное влияние на Китай. Может быть, оттуда пришли и легенды об удивительной стране мудрецов, существование которой было приписано «своей» горе Куньлунь? Такое нередко случалось в истории, однако в данном случае этот аргумент не действует – большинство подобных легенд пришли в Китай вместе с распространением буддизма, т. е. едва ли не в I–II вв., а легенды о Куньлунь, описание способов достижения бессмертия датируются как минимум на полтысячелетия раньше.

Но существует и другое возражение – несмотря на точные описания и даже составление путеводителей, ни Шамбала, ни Куньлунь как место обители бессмертных мудрецов не обнаружены. Не найдено даже следов той удивительно высоко духовной цивилизации, которая существовала в этих местах. Увы, против этого возражения трудно подобрать аргументы.

Бессмертный Лао-цзы в облаках с учениками на горе Куньлунь, XIV в.

Шамбала – не более чем символ?

Действительно, трудно поверить в то, что таинственная Шамбала и реально существующий горный массив Куньлунь – одно и то же место. Хотя невозможно отрицать и другое – между ними очень много похожего даже в географическом описании. Что же стоит за этой удивительной похожестью? Прежде всего, бросается в глаза, что все эти «обетованные земли», с одной стороны, затеряны, труднодоступны, а с другой стороны, существует возможность очутиться в них в одно мгновение, выполнив какие-то условия, например, очистившись, приняв заговоренную (т. е. тоже «очищенную») воду или произнеся заклинания из какого-нибудь «тайного писания», которое служит своеобразным паролем. Есть еще одна характерная особенность, которую на первый взгляд можно связать с принципом «труднодоступной волшебной страны», – все они расположены в горах. Но в самой этой «горности» Шамбалы и ее «собратьев» заключен более глубокий смысл, а труднодоступность – это уже вторичное. И Шамбала, и Куньлунь – это не просто какие-то священные легендарные страны, окруженные горами, они, прежде всего, сами по себе горные пики. Причем на каждой из этих гор, по преданию, располагается небольшой храм или другая магическая постройка. Издавна всякая возвышенность в мифологическом сознании сополагалась со своеобразными воротами в Небо.

Так, может быть, Шамбала – всего лишь символ? Всего лишь один из универсальных символов, столь характерных для десятков культур мира в самых разных регионах земного шара? О таком типе универсалий писали многие классики современной антропологии и этнологии, например, М. Элиадэ, Р. Отто, К. Юнг.

В науке это принято связывать с символикой «мировой оси» или «мирового древа», которое, коренясь в земле, а кроной уходя в небесные выси, связывает собой нижний и верхний слои мироздания.

Хотя мы говорим о мировой оси, она может представать в виде самых различных символов и знаков, например, в виде огромного дерева или в виде «мировой горы», или даже в виде гиганта, который поддерживает небесный свод, – именно таков Атлант.

Эта символика «мировой горы» видна в Тибете буквально во всем. Даже в изображении мандалы – универсальной схемы мироздания, выполненной в виде круга, – прослеживается символ горы. Хотя нарисованная на плоскости мандала кажется двухмерной, но ее стоит воспринимать в трехмерном пространстве. Такая мандала поднимается от краев к центру как огромная гора, на вершине которой находится высшее божество – один из Будд. Другой классический пример мировой оси – изображение многоголовой и тысячерукой бодхисатвы милосердия и сострадания Авалокитешвары, поднимающейся из подземного мира духов вверх к небесам в мир Будд.

Символическое дерево или гора, или даже священный посох, с одной стороны, отделяют небо от земли, с другой стороны, – не позволяют прерваться магическому контакту между ними. Нетрудно заметить, что структура и Шамбалы, и Куньлунь абсолютным образом повторяет символику «мировой горы» или «мировой оси». И та, и другая располагаются в центре земли или, наоборот, «у края земли», что, в сущности, для мифологического сознания одно и то же. Эти вершины – образ своеобразной границы между «этим» и «тем» миром, а значит, и живут в них пограничные существа – полулюди-полубожества, с одной стороны, люди, такие же, как мы с вами. Но, с другой стороны, вся практика воспитания в системе Калачакры-тантры направлена на то, чтобы человек осознал себя божеством и реально воплотил свою божественность. Подчеркнем – не имитировал, не сыграл «под божество», но именно реально стал богом, ничем не отличным от духов и других обитателей небесного и подземного миров. Подобно этому люди, восходившие на Куньлунь, также меняли свое качество, становясь бессмертными небожителями. Оказывается, что эти существа (их уже весьма трудно назвать людьми) оказывались переходным типом от «этого» к «тому», от профанного к недостижимо-божественному.

Вдоль «мировой оси» располагаются и разные «этажи» мира, что нашло свое отражение не только в мифах, но даже в материальной культуре. Так, в древности большинство глиняных или даже бронзовых горшков делались обычно «трехэтажными»: нижняя тонкая часть, «пузатая» центральная часть и узкое горлышко символизировали нижний подземный мир, мир земной и верхний мир духов. Многочисленные рассказы о снисхождении героя в преисподнюю или о восхождении на небеса есть продолжение сюжета «мировой оси», о мистических путешествиях вдоль некоего «центра мира». Головы тибетской богини – бодхисатвы Авалокитешвары – также подчинены этому принципу. Ее девять голов соответствуют среднему миру – миру людей. По преданию, единственная голова Авалокитешвары раскололась от забот о людском спасении, а затем Будда Амитабха собрал ее обратно, превратив в девять. Но он дал еще одну голову, приставив ее сверху. И эта голова Амитабхи соответствует верхнему небесному миру. Есть у Авалокитешвары еще одна голова – Махакалы – божества, которое борется против мирового зла. И она соответствует нижнему миру. Примечательно, что, по легенде, именно гигантская фигура Авалокитешвары венчает самую высокую точку Шамбалы. И это еще больше подчеркивает символически смысл Шамбалы как мировой оси.

Но не стоит нам искать именно Шамбалу, чтобы убедиться, что именно Авалокитешвара есть то божество, которое помещается на пике подобной «мировой оси» или «мировой горы». Достаточно побывать на «крыше мире» – самой высокой точке дворца тибетских правителей в Лхасе – Потала. Там на плоской площадке, на высоте почти 3700 м над уровнем моря был построен зал.

Строительство Потале началось еще в VII в. по указу тогдашнего правителя Тибета, но он многократно перестраивался и расширялся. Сегодня он состоит из двух больших частей. Большая внешняя часть называется Белый дворец (Потранг Карпо), он был построен в 1648 г. и в течение многих столетий служил местом пребывания тибетской администрации и Далай-ламы, а с XVIII в. превращается в зимний дворец Далай-лам. Сложенный из красного кирпича Красный дворец (Потранг Марпо), построенный в 1694 году, представляет собой огромную дарохранительницу. Внутри него находится множество молельных залов, золоченые ступы с прахом восьми Далай-лам.

Но что же такое Потала? Это далеко не только дворец, это прежде всего та «чистая земля», тот воплощенный рай, где пребывает Авалокитешвара. И все Далай-ламы считаются перерождениями Авалокитешвары. Но символика самого понятия «Потала» – тоже «горная». В частности, в Индии существует одноименная гора Потала, хотя сегодня сложно сказать, какое понятие появилось раньше – название горы или обозначение «чистой земли».

Все здесь внезапно «смыкается на круг», образуется цепочка Шамбала-Авалокитешвара-Потала. И в конечном счете все это оказывается символическим воплощением традиционной универсалии «мировой горы».

Обратим внимание: универсальный смысл мировой оси также совпадает с основной функцией Шамбалы, равно как и любого другого легендарного «чертога мудрецов». Мировая ось – это воплощение высшего миропорядка.

Поддерживая связь между небом и землей, между духами и миром людей, через мировую ось регулярно возобновляется связь между пространствами и мирами. Мировая ось – это еще и священная зашита от разрушительных сил зла. На склонах мировой оси – мировой горы – живут те, кто благодаря своим заслугам и совершенству не только заслужил близости к благодати, но и сами защищают других людей. И, как следствие, возникает стремление поселиться как можно ближе к такому центру мироздания. Не случайно чаще всего именно горы, например – Калас в Тибете, Куньлунь в Китае, Потала в Индии, – считались обителями святых людей, а паломники совершали обход вокруг этих мест. Примечательно также, что и Калас, и Куньлунь являются не столько горами, сколько горными массивами, но мифологическое сознание превратило их именно в гору – образ мировой горы, откуда исходит благодать.

Дворец тибетских правителей Потала символизирует «Чистую землю», где пребывает бодхисатва милосердия Авалокитешвара

Вспомним саму структуру Шамбалы и легендарной горы Куньлунь – она ступенчата, как бы специально создана для восхождения, поэтапной инициации. Например, высочайшее место Шамбалы – столица Калапа, высочайшее место в столице – схема мандалы, высочайшее место мандалы – священный центр, «мозг мандалы». Достигая этой точки, человек в момент инициации оказывается в центре Вселенной, и на него фокусируются все энергии космоса. Широко известен факт, что монастыри, кумирни, церкви, другие ритуальные постройки обычно сооружались на горах или, в крайнем случае, на возвышенности. Но при этом сами они не были чем-то чужеродным на этой горе, скорее являлись ее естественным продолжением. Достаточно взглянуть на удивительные постройки-ступы, выполненные из белого известняка в Тибете, недалеко от столицы Лхасы. Эти сооружения как бы вырастают из горы и, кажется, питаясь соками земли, рвутся в небо. Здесь Космос открывается человеку (естественно, если он знает соответствующие ритуалы и прошел специальное посвящение).

Вряд ли кто забудет небольшой монастырь – скорее, простую кумирню, построенную на одном из живописнейших пиков в священном горном массиве Хуашань – «Цветущие горы» в Китае, в провинции Шаньси. Дело в том, что одна из гор в этом месте имеет углубление, что нарушает ее округлую форму. Древние архитекторы разместили монастырь в этой расселине таким образом, что он как бы «достраивает» гору до ее округлой гармоничной формы. Хитрость заключается в том, что посреди всего великолепия природы – сосен на склонах гор, могучих, искрящихся потоков вод, горной гряды, уходящей в дымку, – монастырь можно даже не заметить, и это считается высшим мастерством эзотерики в архитектуре – созданное человеческими руками становится безболезненным продолжением природно-космического начала. Кстати, этот монастырь служил обычно шахматным павильоном. Да-да, именно здесь встречались за игровой доской лучшие мастера древнейшей игры, пришедшей в Китай вместе с буддизмом из Индии. Оказывается, что именно так поставленный павильон обеспечивает приток космической энергии, а шахматы из игры, пускай весьма искусной, превращаются в особый тип медитации и приобщения к глубинно-духовным потокам Вселенной.

Одно из предполагаемых мест, где могла лежать Шамбала, – это Бутан, – во всяком случае, именно на этой версии настаивают местные последователи буддизма. Здесь в Джу Гомпе на одной из высочайших гор стоит кумирня, посвященная буддийскому божеству тантры Мани, который должен явиться в мир ради спасения людей. Внутри кумирни, окруженной вечными снегами, с трудом разместятся два человека, но в ней живет монах-отшельник, следящий за тем, чтобы на крыше кумирни всегда развевался флаг, обычно белого цвета. Это знак духам и богам и прежде всего – последователям учения Калачакры, – что последователи Шамбалы денно и нощно совершенствуют себя, проповедуя добро миру. И опять здесь огромную роль играет сама священная вершина и «вырастающая» из нее одинокая, но удивительно «к месту» стоящая кумирня.

То, что именно некая гора ассоциируется с «центром земли», не должно вызывать удивления – практически во всех культурах существует символика того, что принято называть «мировым древом», или «мировой осью». Она может представляться в виде огромного дерева, уходящего своей кроной в небо, а корнями – в землю, фалолингама, горы, храма на вершине горы и т. д. Функция этого древа заключается в том, что по нему можно забраться на небо или спуститься под землю. Чаще всего это ассоциируется с путешествием в мир духов или мир мертвых. И, таким образом, собственно, речь идет не о древе или об оси, а о некой точке пространства, где сходятся три основных части мироздания: небесный мир, мир подземный и мир людской. Именно в этой точке находятся ворота на небо и в преисподнюю, не случайно прообразами таких мировых деревьев являются храмы и алтари, обычно располагающиеся на возвышенностях или даже высоко в горах, где и происходит контакт с миром духов и предков. Кто располагается в этом «центре космогонии», тот и правит миром. В этом – суть обладания сакральной энергией медиума, жреца, правителя и императора.

Буддийский храм Фогуансы (сер. IX в.) в священных горах Утайшань повторяет древнюю геометрию Шамбалы и в то же время символизирует «мост в Небо»

То, что Куньлунь есть не что иное, как воплощенный центр мира (а, следовательно, и центр происхождения всех людей), говорит и его описание в «Каноне гор и морей»: «Куньлунь занимает в окружности восемьсот ли (ок. 400 км – А. М.), в высоту она вздымается на десять тысяч женей. На ее вершине растет хлебное дерево высотой в пять сюней, а шириной в пять обхватов. На горе той – девять колодцев, огороженных нефритом, и девять ворот, их охраняет животное «Открывающее Свет». Здесь живет множество духов». Указание на точную высоту Куньлунь здесь несущественно, поскольку цифра «в десять тысяч женей» не более чем традиционное описание чего-то очень высокого. Девять колодцев и девять ворот являются как бы микромоделью мира, который также разбит на девять областей или пределов (чжоу) – один центральный, где собственно и располагается энергетическая ось мира, и восемь областей, окружающих центр. Строго говоря, не архитектоника Куньлуня воспроизводит окружающий мир, но весь мир построен по модели истинного или изначального мира – Куньлуня. Не случайно во всех преданиях утверждается, что именно из Куньлунь пошли предки китайцев, то есть именно там находится истинный исток всего живого и всей культуры вообще. Куньлунь устремлены в небеса и завершаются неким могучим деревом – типичным символом мирового древа, или фалолингама, соединяющего мир горний и мир дольний, мир смерти и мир вечной жизни. И здесь проступает важнейшая особенность Куньлунь как точки инверсии вечного и тленного. Все, кто попадают сюда, могут достичь бессмертия, точнее, состояния сянь, либо просто оказавшись в этой местности, либо приняв особый отвар. Следует все же учитывать, что в ранних преданиях сянь еще не был бессмертным, он являлся, как мы показали выше, особым типом посвященного, магом или медиумом, которому были доступны измененные состояния сознания и общение с духами.

Архитектура японского храма Годайцзи (VIII в.) во многом повторяет легендарную геометрию Шамбалы

В ранней магической практике Китая именно горы Куньлунь обретают статус такого «мирового центра» и «ворот» в потусторонний мир, не случайно на них и живут разного рода бессмертные.

Первобытные богини, что живут в горах

Именно там, где-то на западе в горах Куньлунь обитает Сиванму, дословно: «Западная матушка-правительница». Вплоть до сегодняшнего дня Сиванму является одним из основных народных божеств Китая.

Вообще это необычный персонаж. В средневековом Китае она выступает как божество милосердия, спасающее людей из моря страданий и несчастий, а в древности выступала в виде свирепой богини. Сам образ Сиванму формировался веками, на него подействовали и древние архаические мотивы, и буддийское влияние, например, образы бодхисатв, и даосские представления. В даосизме она вообще превратилась в одну из центральных богинь, дарующих долголетие, – обычно она передает посвященному плод долголетия, чаще всего волшебный персик (паньтао). До сих пор сегодня во многих деревнях Центрального Китая возносят молитвы «Матушке-правительнице», а перед алтарем с ее изображением кладут персики. В народных буддийских культах она стала ассоциироваться с «Нерожденной праматерью» (Ушэн лаому), а та, в свою очередь, – с Бодхисатвой милосердия Авалокитешварой (в даосизме – Гуанъинь), спасающей всех заблудших людей из моря страданий.

Исток этого странного персонажа представляет собой загадку. Почему, например, речь идет именно о «западной» правительнице? В большинстве представлений она обитает в западной части неба или «где-то на Западе», откуда и осуществляет свои спасительные функции. Но представления именно о спасительной функции Сиванму – значительно более позднего происхождения, во многом они обязаны своим происхождением буддийским идеям «Западного рая». Изначально же Сиванму представлялась совсем иной.

Первоначальный облик Сиванму отнюдь не был добрым и милосердным, каковым он представляется сегодня. Наоборот, это было весьма кровожадное существо, поедавшее людей, оглашавшее окрестности гор Куньлунь, где она жила в пещере, львиным рыком. Древнейший «Канон гор и морей» («Шаньхай цзин», VIII в. до н. э.) рассказывает, что обитель ее располагалась где-то «к югу от Западного моря, у самых Зыбучих песков, за Красной рекой, перед Черной рекой».

Сиванму распоряжалась болезнями, могла насылать на людей мор и другие несчастья. И вместе с этим у нее было средство достижения бессмертия, которое она иногда даровала людям. Как видим, облик Сиванму, как и многих ранних духов, амбивалентен. С одной стороны, она выступает как божество смерти, с другой, – как обладательница эликсира вечной жизни, и это сочетание в одном образе абсолютной смерти и абсолютной жизни характерно для облика шаманов и древних божеств.

Сиванму вообще окружена символами царства мертвых. В рассказах о ней практически всегда фигурируют вороны – классические перевозчики в царство мертвых. Так, Сиванму прислуживали три трехногих птицы (обычно речь идет именно о воронах), которые каждый день приносили ей в когтях пойманных птиц и животных, которых и поедала Сиванму. Еще один трехногий ворон очищал пещеру, где жила Сиванму, от костей съеденных животных. Обычно ворон, филин или ласточка в китайских преданиях, равно как и в легендах других народов мира, означают посланцев из потустороннего мира, а иногда они сами выступают проводниками душ в загробное царство. Связь птицы со смертью прослеживается практически во всех культурах Сибири, Дальнего Востока и Восточной Азии. Попутно заметим, что такая «погребальная» роль птиц и всяких крылатых созданий известна и в классической европейской культуре. Например, сирены греческой филологии с головами и грудями прекрасных женщин и телами птиц были связаны со смертью и изображались сидящими у груды костей. Хорошо известно, что образ птицы активно задействован в шаманской космогонии и олицетворяет души умерших или еще не родившихся людей. Как видим, очень многое в преданиях о «Западном рае» указывает на то, что речь идет именно о царстве душ предков, о чертогах мертвых. Впрочем, и само место ее обитания – горы Куньлунь – считается местом обители не только бессмертных, но и душ умерших людей.

Династийная хроника «История поздней династии Хань» («Хоу хань шу») описывала некие отдаленные пустыни на западе, утверждала, что эти места находятся «очень недалеко от дома, где обитает Сиванму, и почти там, где садится солнце». Еще более ранний трактат «Канон гор и морей» рассказывал, что Сиванму жила где-то в пещере в священных горах Куньлунь, что располагались у западных границ культурной сферы Китая – одно из основных мест обитания разных странных персонажей, магов, бессмертных и духов. «Лицо ее было в обрамлении волос, обладала она тигриными клыками и хвостом леопарда». Облик довольно необычный для матушки-спасительницы и для женщины вообще – первобытная праматерь дикого вида, обитающая в пещере. Но уже в более поздних изданиях «Шаньхай цзина» ее образ несколько окультурен. Теперь она обитает в горах Юйшань, что на восточных отрогах Памира. Уточнение места ее обитания не случайно, поскольку здесь теперь пролегла дорога из Китая на запад.

Почему же Сиванму – именно «Западная матушка»? Существует предположение, что «дикий» облик Сиванму соотносится с каким-то древним некитайским племенем, обитавшем на западе от основного очага китайской культуры в районе Хуанхэ. И иероглиф «си», что встречается в имени Сиванму (сегодня он обозначает «запад»), в древности записывался по-другому. Он обозначал народ си – предположительно скифов, которые жили в северном Причерноморье. Точно так же в древнейшем поэтическом сборнике «Каноне поэзии» («Ши цзин») образ Сиванму ассоциируется с некими отдаленными пространствами на Западе, где жили народности, говорящие на иранских языках, в том числе и некие сэ, предположительно Сака, говорящие на персидском. Считается, что сэ происходили из окрестностей гор Цилянь, что в нынешней провинции Ганьсу, а затем постепенно переместились западнее, окончательно утратив всякую связь собственно с легендой о Сиванму. Существует еще один указатель на возможное родство сэ с Сиванму. Как считалось, именно сэ были как-то связаны с древним Вавилоном и впервые принесли архитектуру знаменитых висячих садов Вавилона. А по китайским преданиям, на высших отрогах Куньлуня, где обитала Сиванму, существовали именно висячие сады.

По другим предположениям, китайская богиня Сиванму была не кем иной, как одной из правительниц царства Куши из Мерое, где найдены захоронения по крайней мере пяти правительниц, царствовавших в период от III в. до н. э. до I в. н. э.

Как видим, на «пришлый» характер Сиванму указывает очень много факторов. Тем не менее сегодня трудно в точности определить, насколько Сиванму действительно была связана с некитайскими народами, живущими на Западе.

Западная сторона для Китая – это чертог вечной жизни и абсолютной смерти, абсолютного невозвращения, что подобно представлениям о загробном мире в христианстве. Даже алтарь с табличками имен предков и фруктами перед ними, что есть почти в каждом китайском деревенском доме, располагается в западной части жилища. И это символизирует Западный рай и западные земли, где обитает Нерожденная праматерь (Ушэн лаому) или богиня Сиванму – правительница Западного рая. Примечательно, что многие современные китайцы уже не могут в точности сказать, почему алтарь должен располагаться в западной части дома, однако очень точно соблюдают эту локализацию.

Западная сторона в китайской традиции является не только местом, куда уходят души умерших мудрецов, но и тем чертогом, где можно получить чудесное снадобье преодоления смерти и обрести вечную жизнь. Именно Сиванму обладает отваром бессмертия, который может даровать людям. Например, по одному из преданий, как-то Царь обезьян Сунь Укун выкрал персик бессмертия у Сиванму, устроив страшный переполох на небесах. Вообще горы Куньлунь, где обитали Сиванму и многие другие чудесные создания, во многих рассказах выступают тем местом, где цветут плоды бессмертия, например, персики.

По преданию, день рождения Сиванму регулярно празднуется восемью даосскими бессмертными небожителями – полулегендарными персонажами, обретшими долголетие и, скорее всего, в реальной жизни – посвященными магами. В честь этого устраивается огромное пиршество с редкими блюдами, например, медвежьими лапами, обезьяньими губами и даже печенью дракона. Наконец, в самом конце торжества подносятся плоды долголетия – персики. Но поскольку персиковое дерево бессмертия плодоносит не каждый год, а лишь раз в три тысячи лет, то лишь тогда можно собрать настоящее «пиршество бессмертных».

Предания гласят, что Сиванму иногда посещала императоров – обычно это случалось в 7-й день седьмой луны, и этот день считается женским днем в Китае. Как гласит известная даосская легенда, однажды Сиванму явилась перед правителем династии Хань У-ди (141–187 гг. до н. э.), прославившимся своими добродетелями, и дала ему чудесный персик или, по другим версиям, камушек. У-ди озаботился тем, чтобы запрятать и закопать священный камушек, однако Сиванму сказала, что земля не способна его принять и что в любом случае он дает плоды лишь раз в три тысячи лет. Примечательно, что Сиванму в легенде ссылается на то, что камень-персик привезен из дальних «западных стран» или с гор Куньлунь, а поэтому не сможет жить на местной почве.

Через много столетий первому императору династии Мин Хунь-у (1368–1398) преподнесли в подарок странный камень, обнаруженный еще при предыдущей монгольской династии Юань. Каково же было его изумление, когда из десяти иероглифов, что были выбиты на камне, император узнал, что это – тот самый камень, что был дан императору У-ди самой Сиванму?

Поразительным образом во всех этих китайских легендах переплелись три важнейших мотива. Прежде всего это – западное происхождение предков китайцев. Во-вторых, обретение мистического бессмертия. И, наконец, горы Куньлунь, где обитают великие мудрецы.