Текст книги "Мир аутизма: 16 супергероев"

Часть II
Супер герои

Конфликтная стратегия

Девиз

«Смелого пуля боится».

Бренды

Nike, BMW, Marlboro.

Актеры

Спенсер Трэйси, Кирк Дуглас, Николай Крючков, Олег Жаков, Жан Габен, Лино Вентура, Михаил Ульянов, Владимир Ивашов, Олег Борисов, Сэм Уортингтон, Чарльз Бронсон, Юл Бриннер, Владимир Высоцкий, Грейс Келли, Лорен Бэколл, Рутгер Хауэр, Элла Рейнес, Лариса Голубкина, Юрий Борисов, Владимир Вдовиченков, Шон Пенн, Роберт Карлайл, Марк Бернес, Дэниэл Крэйг.

Психопатология

паранойя (по Э. Крепелину).

Персонажи супергеройских фильмов

Халк, Poршах, Чудо-женщина.

На уроке я даю ученику Р. очень простое задание. Р. должен встать из-за парты, подойти к доске и нажать на «говорящую» кнопку. В ответ она заговорит моим записанным голосом. Р. хорошо умеет обращаться с техникой, для Р. тут все должно быть просто. Здесь отрабатываются не технические навыки, а выход к доске, освоение сценария урока. Перед тем, как дать задание, я продемонстрировал классу принцип работы кнопки. Но, услышав инструкцию «включи», Р. не пошел к доске. Он напрягся, стал подпрыгивать, резко жестикулировать, кричать. Что-то в этой кнопке его насторожило, может быть, таинственно искаженный знакомый голос, звучащий как бы ниоткуда. Страх перед «говорящей» кнопкой нам с Р. удалось очень быстро преодолеть. Я стал располагать ее рядом с Р. во время очень приятных для него занятий. Это обычный механизм преодоления страхов, он вполне универсален и срабатывает со многими людьми. На следующей неделе Р. вышел к доске и нажал на кнопку. Теперь, видя ее на уроке, Р. по-прежнему напрягается, но его глаза святятся азартом, и он с большой охотой идет к доске. Так появилась еще одна небольшая зацепка, связывающая Р. с социальной реальностью. Прежде пугавшая кнопка притягивает, бодрит, доставляет настоящее удовольствие. Так случалось и раньше. Ситуации, вызывавшие у Р. тревогу, неуверенность, после победы над опасностью становились манящими, притягательными.

Тревогу могут испытывать многие. Но есть люди, у которых тревога связана с особым талантом – они обладают суперспособностью превращать тревогу в победу и успех. Оказавшись в опасной ситуации, мы часто склонны искать вокруг себя именно таких людей типа героя Воина. О его существовании мы знаем из сказок, легенд, фильмов, книг. Многие сами хотят стать такими героями, образ мифического Воина обладает большой притягательностью.

Параноики

Свой рассказ о параноиках психиатр Виктор Пономаренко начинает с эпиграфа к поэме Николая Некрасова «Железная дорога». На вопрос сына, кто строил дорогу из Петербурга в Москву, один из героев поэмы называет начальника строительства графа Клейнмихеля. Некрасов же доказывает, что дорогу построил народ. А какой ответ дает Пономаренко, нетрудно догадаться, просто исходя из того, что глава посвящена параноикам: народ сделал насыпь, положил шпалы и рельсы, но дороги не было бы, если бы не один человек – начальник, руководитель, индивидуальность, параноик.

По Ганнушкину, психопат-параноик – это человек, существование которого наполнено постоянным напряжением. Он пишет о параноиках: «…не только мышление, но все их поступки, вся их деятельность определяются каким-то огромным аффективным напряжением, всегда существующим вокруг переживания параноика, вокруг его “комплексов”, “сверхценных идей”».

Склонность к формированию сверхценных идей – общая черта представителей конфликтной стратегии. Такая идея, в отличие от бреда, относительно хорошо связана с реальностью. Сверхценная идея допускает определенную коррекцию, сомнения, обсуждения. Но и от обычной идеи она отличается: она обладает столь высокой значимостью для человека, что может подчинить себе все его мысли и поступки. Сверхценная идея устойчива, и в неблагоприятных обстоятельствах человек, одержимый подобной идеей, готов преодолевать значительные препятствия на пути к цели.

Для Воина сверхценная идея часто связана с индивидуальностью человека, прежде всего с самим носителем идеи. Этим Воин отличается от Механика, другого яркого представителя конфликтной модели поведения. Для Механика на первом месте обезличенное служение идее. Австрийский психиатр Эрвин Странский делил сверхценные идеи на объективные и субъективные. Для Воина характерны прежде всего идеи субъективные.

В центре мира Воина стоит человеческая индивидуальность, содержание мира определяется через отношения между уникальными личностями. К людям, и прежде всего к себе, Воин предъявляет очень высокие требования. В отличие от идей ограниченного ближним кругом реальности Стражника, идеи Воина имеют больший размах. Воин умеет соединить последовательность мыслей и поступков с живой эмоциональностью и даже азартом. В сочетании хорошо структурированной идеи и чувства состоит уникальный талант Воина.

Конституция Воина в наибольшей степени соотносится с тревожной депрессией и паранойей. Однако при погружении в темную пустоту депрессии у него не возникает классической триады: пониженного настроения, замедленного мышления, моторной заторможенности. Напротив, могут наблюдаться ажитация, возбуждение. Мир гибнет, засыпает, проваливается в пустоту. Но в тишине катастрофы начинает завывать сирена, звучит сигнал тревоги. Он бодрит, заставляет напрячься, включиться. Опасность, боль, травма бодрят, дают силы жить и бороться, наполняют меланхоличную пустоту тревогой, идеей, напряженной борьбой.

В начале XX века, когда еще не было эффективных психотропных препаратов, пациенты психиатрических больниц могли в течение многих лет находиться в состоянии двигательного возбуждения. Психиатр Сергей Суханов описывает таких ажитированных меланхоликов: «…больной, страдающий этой формой, много двигается, ему трудно сидеть на месте, он много ходит; обувь на его ногах постоянно разваливается, на ногах появляются мозоли, так что иногда по внешнему виду ног можно догадаться, какая болезнь пред вами». Я знаю одного такого человека с конституцией Воина, который сейчас живет в психоневрологическом интернате. Ему уже 30 лет, с раннего детства у него было выраженное нарушение развития. Он непрерывно ходит по своей комнате. Вроде бы вполне обычная ходьба – не мой бег с подпрыгиваниями, но его тапочки разваливаются пара за парой. Как пел Владимир Высоцкий, тоже человек с конституцией Воина: «И на ногах моих мозоли прохудились от топотни по комнате пустой».

У многих детей с психическими расстройствами встречается склонность к двигательному возбуждению, особой подвижности. С конституцией Воина можно связать случаи, когда двигательное беспокойство сопровождается живой эмоциональностью, резкими и напряженными движениями, выраженными началом и концом двигательного акта, часто пониженным настроением, сохраняющимися элементами замирания даже на фоне возбуждения. Но та же тревога может проявляться в скупости движений. Р. как раз такой человек – сдержанный и расчетливый.

Сильная сторона Воина – логика, последовательность, стремление организовать реальность, избежать хаоса, не потерять причинно-следственные связи. У детей это может принимать форму повторяющихся игр и ритуалов, требующих тщательности и напряжения. За такими повторяющимися играми стоит застывшая тревога, в них нет отстраненного вдохновения.

Яркое проявление конституции Воина – образ параноика из классических психиатрических текстов. Как писал Василий Гиляровский, паранойя характерна для людей, «с юности обнаруживавших известные особенности своего психического склада в смысле большого самолюбия, эгоцентризма, повышенной самооценки, склонности к фантазии и исканию правды». Согласно классическим критериям немецкого психиатра Эмиля Крепелина, диагноз паранойи когда-то мог быть поставлен лишь на основе многолетних наблюдений. Такой диагноз начали ставить в определенных социальных условиях, для него был нужен мир больших психиатрических больниц, где сумасшедшие и врачи годами жили вместе. В психиатрических руководствах того времени врачам рекомендуется, например, иметь квартиру прямо в больнице.

В классических психиатрических текстах можно найти образ параноика, как правило, серьезного, ответственного, аккуратного, даже элегантного обитателя психиатрической больницы. Крепелин представляет такого больного на клиническом показе. Это солидный господин 62 лет. Он вежлив, держится с достоинством. У него аккуратные усы, костюм несколько поношен, но хорошо сидит. И он живет не только в больнице, но и в аутистическом мире паранойи. Там он герой, изобретатель, реформатор. Он внес большой вклад в германскую колониальную экспансию, сделал важное изобретение в области железнодорожного транспорта. Мир его болезни неплохо связан с реальностью. Этот господин действительно выдвигал различные планы и идеи, проявляя большое упорство. На борьбу за осуществление этих идей он растратил целое состояние. Рассказывая о своих делах, он демонстрирует чувство собственного достоинства и явно преувеличивает свои заслуги и способности. Его мир полон трудностей и опасностей. В одном из писем он описывает, как страдает от страха и тоски.

Неудачи всех начинаний этого пациента вызваны непониманием окружающих. Да и он о них не самого высокого мнения. Но есть и еще одно обстоятельство. Героя настойчиво, десятилетиями, преследует дочь английского консула по прозвищу «Бульдог». Она хочет выйти замуж за господина и, чтобы сделать его сговорчивей, коварно расстраивает его хорошо продуманные и обоснованные планы. Это не просто девушка. У нее есть сообщники, настоящая тайная организация. Многолетние неудачи господина – результат деятельности группы заговорщиков: «Если все делается иначе, чем мне это хотелось бы сделать, значит, за этим что-то кроется неладное».

Мы не знаем, почему один человек добивается успеха, а другой нет. Можно признать нелогичность мира, непредсказуемость результатов любого начинания. И в итоге опустить руки. Но можно сделать мир логичным, воспользоваться для этого средствами аутистического мышления. Тогда за неудачами будет стоять чья-то воля – я пока еще не умею все контролировать, но это умеет делать враг, он просчитывает ходы, наносит удары, заметает следы. А значит, не все еще потерянно, мир логичен и управляем, жизнь и борьба продолжаются.

Господин из психиатрической больницы всю жизнь путешествовал по Северной и Южной Америке, Европе и экзотическим странам. И везде сталкивался с происками «Бульдога». «Бульдог» стоит и за его госпитализацией в больницу. В рассказе больного всплывает мотив предательства. Против господина, несомненно защищающего интересы Германской империи, строит козни сам германский кайзер Вильгельм II. Пациент Крепелина борется за интересы Германской империи и игнорирует критику своей картины мира со стороны врачей. Сам больной считает, что врачи пытаются переубедить его, вопреки их собственным взглядам.

В этом случае Крепелин выделяет бред преследования, который, с одной стороны, не поддается разубеждению, с другой – в общем-то, не так уж плохо согласуется с реальными обстоятельствами жизни этого человека. Высокая оценка собственной личности – еще одна важная черта. Пациент действительно является героем в созданном им аутистическом мире. Но этот герой добивается не только собственного блага. Замыслы «реформатора» увеличивают мощь его страны, его изобретения полезны для людей. Мир, построенный на переплетении любовной истории, шпионских интриг и приключений мужественного героя с усами. Важная черта классической паранойи – это устойчивость личности, уникальной индивидуальности в течение всей болезни.

Сами масштабы преследования уже говорят о личности «преследуемого», который считает себя выдающимся политическим деятелем и изобретателем. Немецкий господин не сдается и оказавшись в больничной изоляции. Он тщателен, последователен, вежлив, полон достоинства. Он считает, что окружающие его врачи понимают, как все обстоит на самом деле, и лишь для вида не соглашаются с ним. Это их страх, их слабоволие? Как бы повели себя эти люди, оказавшись на его месте? Оказавшись в той реальности, в которой живет он? Чтобы вести себя как этот господин, сохранять твердость в течение многолетней изнуряющей борьбы, нужны суперспособности, внутренний стержень Воина. Так что высокое мнение о собственной персоне господина с ухоженными усами вполне обоснованно.

Власть над собой

Суровая женщина в ярком, привлекающем внимание, но вместе с тем консервативном ковбойском костюме. Темпл Грэндин родилась в 1947 году в США. Уже в раннем возрасте у нее стали заметны нарушения развития. Темпл пишет о вспышках гнева, приступах тревоги, которые существенно мешали ее социальной адаптации, учебе в школе. Во взрослом возрасте врачи подобрали для Темпл антидепрессант, который помог ей избавиться от тревожности. Но вместе с тревогой ушли и сверхценные идеи:

Я больше не фиксируюсь на чем-то одном, поскольку не одержима никакой идеей… я научилась лучше ладить с людьми; исчезли досаждавшие мне болезни вроде колитов, возникавшие на нервной почве. Однако, начав принимать лекарства в подростковом возрасте, я, возможно, не достигла бы того, чего достигла сейчас. «Нервность» и фиксации помогали мне работать над собой, стремиться к цели… И упорство, и беспокойное отношение к жизни до некоторой степени необходимы каждому, кто хочет достичь своей цели.

Тревога, беспокойство могут мешать социальной адаптации. Но тревога – это лишь одна сторона состояния, переживания. Тревога может побуждать спасать мир от неопределенности, непредсказуемости, дезорганизации, хаоса и безответственности. Непредсказуемость вместе с желанием контроля создает стремление к организации, упорядочиванию, простраиванию реальности. Опираясь в том числе и на свои особые патологические способности, склонность к сверхценным идеям и тревогу, Темпл стала успешным инженером и предпринимателем в сфере оборудования для животноводства. Она достигла успеха, занимаясь проектированием различных сооружений для скота. Темпл заметила, что животные, заходя в загон, часто беспокоятся, пытаются вырваться, это ведет к травмам и требует большего количества персонала. Она ставила себя на место животного, убирала из своего сознания слова, топологические схемы, смотрела на мир с точки зрения животных. Ее зрение обострялось благодаря тревоге. Темпл видела, что именно заставляет животное беспокоиться и паниковать. Это мог быть угол изгороди, блестящая цепь, повешенный над административным зданием американский флаг.

Тревога приводит в действие сверхценные идеи, а они дают твердость и последовательность в поведении. Последовательность и отсутствие гибкости как способствуют, так и препятствуют социальной адаптации. Темпл стала успешным ученым и изобретателем, а могла стать постоянной пациенткой психиатрической больницы или «жительницей» интерната.

Центральные образы книги Темпл Грэндин «Отворяя двери надежды» – дверь и лестница, ведущая «на небеса». Сначала идея найти такую дверь возникла у девочки после церковной службы. Тогда Темпл училась в школе для детей с эмоциональными проблемами и, восприняв слова священника буквально, повсюду искала такую дверь. Однажды, возвращаясь в свою комнату, она обнаружила прислоненную к стене лестницу и полезла по ней вверх. На пятом этаже оказалась дверь, за которой ее «ждала неизвестность». Дверь на пятом этаже стала очень важным для Темпл зримым образом, связывающим ее аутистический мир с реальностью. За дверью была смотровая комната с видом на горы. В тот вечер девочка записала в своем дневнике: «…я понимаю, что должна победить свои страхи и не позволять им становиться у меня на пути». Темпл стала все чаще подниматься по этой лестнице, открывать дверь и выходить на крышу. И, конечно же, на ее пути возникли препятствия, как и положено в истории про Воина. Администрация школы заметила странное и опасное поведение девочки. Ее ловили, с ней беседовал психиатр. Но Темпл вновь и вновь забиралась на крышу. Она пробиралась к лестнице тайком, оглядывалась по сторонам. Преодолевая запреты и препятствия, девочка выстраивала иерархию, возвышала себя над миром:

Открывая деревянную дверь и поднимаясь на крышу, я выходила из-под власти школьного начальства. Сперва мне казалось, что, выходя за дверь, я избавляюсь от любой власти, любых правил и установлений; в мире остаются лишь я сама, моя жизнь, Бог и свобода выбора. Но потом я поняла, что и за дверью имеется власть – власть над собой.

Еще одной «лестницей» в жизни Темпл стала спроектированная ею дорожка, ведущая животных на скотобойне «на небеса». И в этой работе тоже было преодоление препятствий, непонимание окружающих. Для успеха требовались одержимость, зацикленность, исключительная концентрация на деле. Проект Темпл был реализован. Теперь уже животное поднималось по лестнице, как когда-то это делала она. На вершине лестницы бычок встречался со смертью. Нужно было «научиться убивать животных и в то же время относиться к ним с уважением и нежностью. Убийство – неприятный акт; но неприятное и приятное суть две стороны всего, что совершается в природе».

Для самой Темпл лестница становится притягательной благодаря запретам и опасностям. Их преодоление дает ей ощущение власти и покоя. Животное должно подниматься по «лестнице», не испытывая страха и тревоги. Темпл об этом позаботилась: встала на место животного и убрала на его пути все, что может предупредить об опасности. «Бог… дает нам власть над животными и позволяет использовать их в наших целях», – пишет Темпл (заговор, конспирация – обычные элементы властной вертикали).

В книге Темпл много говорит и о том, как ей было важно установить нормальные отношения со своим телом, то есть уровнями А и В. Сделать таким образом мир тела более контролируемым. Темпл придумала специальную «обнимальную» пресс-машину, где с помощью рычага можно регулировать давление на тело. Такие «объятия» позволяли ей стать спокойнее, уменьшить тревожность. Если посмотреть на разных людей с конституцией Воина, то может сложиться впечатление, что неопределенность на уровнях А и B создает для них постоянный источник беспокойства. За гиперфункцию уровня С приходится платить, нельзя быть сильным везде.

Случай Темпл – почти хрестоматийный с точки зрения использования сильных сторон для успешной социализации. Все здесь слишком логично, очень хорошо укладывается в схему, так что можно даже заподозрить какой-то подвох. Темпл последовательно ведет себя как настоящий Воин, оживший персонаж мифологии. Она окончила школу и колледж, поднялась по той самой лестнице на крышу и установила там металлический диск с надписью: «Преодолей все препятствия на пути к вершине». Детская идея об особой машине, которую она годами прокручивала в голове, в итоге принесла ей успех: идея фикс «превратилась в дело всей моей жизни – создание гуманного оборудования для животноводческих ферм».

Формула движений

Для всех людей с особыми способностями, встречающимися при аффективных расстройствах, то есть для группы «Проводников», характерна выраженная дифференциация уровней построения движений. При этом сами уровни хорошо взаимодействуют между собой, в зависимости от адаптационных задач происходит быстрое переключение ведущих уровней. Эта переключаемость создает уникальное ощущение живости и подвижности, эмоционального разгона, экспрессии.

Образы движений, связанные с опасностью и деструктивным поведением, значительно древнее слов, речи, всей нашей культуры. В той или иной мере мы знаем об этих движениях, умеем их считывать. На внешнем двигательно-поведенческом уровне конфликтная стратегия выражается через формулу: нападение, замирание, бегство. Именно наличие этого замирания, фиксации, отличает эндогенных носителей конфликтной стратегии. Конфликтность – это не обязательно сила и смелость, представители конфликтной стратегии часто обладают высокой тревожностью и далеко не всегда могут ее преодолеть, начав смело и эффективно действовать. Конфликтная стратегия – не безрассудство, а фиксация на конфликте. Конфликт здесь – основная проблема и основное средство решения всех проблем, средство сузить и упростить реальность.

Наличие в потоке движений особого момента замирания характерно для всех представителей конфликтной стратегии, но реализация замирания у разных конституционных типов может сильно различаться. Для Механика и Богатыря характерны замирания на уровне А. Такие замирания связаны, скорее, с замедленностью и плавностью движений. У Стражника и Воина это резкие, моментальные замирания уровня C.

Когда мы смотрим кино, движения актеров становятся частью киноповествования, визуальным компонентом истории. В начале фильма «Сорок первый» (1956) есть сцена, состоящая из нескольких последовательных угроз. Командир красного отряда (Николай Крючков) сначала угрожает пленному белому офицеру – трясет тяжелым маузером: «Или выкладай, или пулю слопаешь!» Сам Крючков при этом замирает, фиксирует движение. Текст угрозы согласуется с фоновым уровнем C, моментом замирания, оцепенения. Актер Крючков – по своей конституции Воин, он соединяет фиксацию движений с мимикой и движением глаз, указывая на цель. Затем он грозит Марютке, поручая ей охранять офицера: «Упустишь – семь шкур с тебя спущу». После этих слов следует еще одно легкое, но заметное замирание. Это как двигательная точка, которой вроде бы и нет в устной речи. Потом еще одна угроза уже другому бойцу: «Береги верблюдов, без них нам смерть». После слова «смерть» Крючков опять замирает. Это замирание подводит итог трем последовательным угрозам. Угрозы высказаны на словах и подтверждены фоновыми движениями. Но вот уже снайпер Марютка угрожает тому же пленному офицеру: «Раз промазала, на другой не надейся». Актриса Изольда Извицкая, исполнительница роли Марютки, угрожает тоже вроде бы не только на словах. Она тычет в грудь офицера винтовкой, замахивается прикладом. Но за винтовкой, упершейся в грудь офицера, нет усилия, тонуса, твердости. Замахнувшись прикладом на офицера, она сразу же безвольно опускает винтовку вниз. Извицкая здесь вовсе не сдерживает агрессию, как это делал Крючков. Похожие слова, но с совершенно другим фоновым наполнением. Во время словесных угроз Извицкая расслаблена, стоит покачиваясь.

Первые последствия этой цепочки угроз можно увидеть почти сразу же, через несколько минут. Боец, которому поручили охранять верблюдов, найден убитым, он погиб, выполняя приказ командира, приказ, отданный не только на словах. Уже в самом конце фильма Марютка тоже выполнит приказ командира, выстрелит в убегающего белого офицера. Выполнит, несмотря на любовь к этому человеку, выполнит, несмотря на то, что это означает и ее скорую гибель.

Главная тема фильма – противостояние любви и идеологии. А власть Воина, власть вождя, власть командира отряда – это просто элемент устройства мира. Индивидуальная, авторитарная власть заявляет о себе на протяжении всего фильма. Эта власть подспудно действует даже тогда, когда не имеет никаких реальных рычагов, действует перед лицом любви и смерти. Реальность этой власти в фильме подтверждена скованными, замирающими движениями Николая Крючкова. В рассказе писателя Лавренёва, по которому поставлен фильм, перед финальным выстрелом в памяти Марютки всплывает лицо командира Евсюкова, и она слышит его слова: «На белых нарветесь ненароком – живым не сдавай». Он как бы дает приказ Марютке, вопреки ее желанию управляет ее волей. Этого нет в кино, та же идея передана в фильме через фоновые движения менее явным, но в то же время и более достоверным, мало осознаваемым зрителем, способом. Это как будто уже не высказывание автора, а реальная жизнь.

У человека с конституцией Воина напряжение, замирание, фиксация движений встречаются гораздо чаще, чем у высокофункционального социализированного человека. При взгляде на человека с конституцией Воина создается ощущение находящегося внутри этого человека острого стержня. Стержень ранит, он вызывает беспокойство. Травма – очень важная тема для Воина. Можно беспокойно двигаться, испытывать боль, раздражение, но можно и застыть в положении, ограничивающем боль. Обычно в движениях Воина можно заметить оба момента – замирание и беспокойство. Проявляются они практически одновременно.

Беспокойство и напряжение заметны как в мимике, так и в крупной моторике. Но как бы человек ни был возбужден или даже разъярен, в его движениях считываются сдержанность, зажатость, он как бы останавливает сам себя, придерживает. Сдержанность проявляется как микропауза, момент застывания на уровне C, присутствующий в движениях.

Для конституции Воина характерны также дефицит уровней А и B, плохое умение ладить с собственным телом. Внешне это выражается через телесную зажатость, неуютность, напряженность. У Воина огромные возможности функционирования на уровне C, в пространственном поле. Резкие движения, резкая мимика, точные острые движения глаз. Коммуникация с помощью четко согласованных движений глаз, рук, тела у воина может быть развита очень хорошо. Воин просто создан для того, чтобы руководить группой в пространственном поле. Собирать и передавать информацию, связанную с ориентацией в пространстве, выстраивать иерархию целей и отношений. Еще один сильный уровень движений у Воина – уровень E. Это абстрактная логика, которая связывается у Воина с детальностью, образностью и эмоциональностью уровня C.

Если понаблюдать за фоновыми уровнями построения движений Темпл Грэндин, то она окажется далеко не самым ярким представителем конституции Воина. Возможно, это связано с тем, что доступные видеозаписи сделаны уже в зрелом возрасте, а что-то можно списать на воздействие препаратов. Полной ясности здесь нет. С точки зрения описанной в книге истории, поведенческой модели и даже ее консервативного облика в аккуратном ковбойском костюме, все это – идеальная иллюстрация того, каким должен быть Воин, победивший обстоятельства и добившийся успеха.

Эпидемия паранойи

В 1830–1831 годах по России прокатилась серия массовых протестов и народных восстаний. Но объяснялись протесты не действиями заговорщиков, причиной беспорядков оказались невидимые существа, микробы, возбудители холеры. Гнев восставших обрушился в том числе на больницы и врачей. Врачей убивали, больницы громили, больных освобождали. Летом 1831 года волнения охватили Санкт-Петербург, столицу Российской империи. Жители города были напуганы смертями и действиями карантинных властей. В больницы принудительно забирали живых людей, а на выходе был поток мертвецов, вереница гробов, вывозимых на специальные холерные кладбища.

Особое возмущение людей вызывала явная некомпетентность врачей. Они не только не могли отделить больных от здоровых, но и не отличали мертвых от живых. По одной из версий, отдельные вспышки недовольства переросли в открытый и масштабный мятеж после того, как одному кучеру, искавшему свою жену, удалось проникнуть в морг больницы на Сенной площади. Среди пересыпанных известью трупов он отыскал тело женщины, которая еще утром была совершенно здорова. Найденная в морге женщина была еще жива, ее вынесли из больницы, но через два часа она скончалась. Возмущенная толпа вскоре разгромила больницу, убила врачей и освободила больных.

Восстание против врачей-убийц охватило город, люди нападали уже не только на больницы и медиков, но и на представителей власти, полицейских, жандармов. Погромщики нигде не встречали организованного отпора. Войск в городе почти не было, они находились в лагерях на летних учениях и маневрах. И в этот драматический момент на сцену выходит супергерой Воин. Император Николай I, не дожидаясь прибытия войск, выезжает из Петергофа и направляется в центр восстания на Сенную площадь. Оказавшись в окружении агрессивный толпы, царь приказывает бунтовщикам встать на колени. На коленях притихшие мятежники выслушивают грозные слова царя.

Существуют различные версии того, что же именно говорил своим подданным царь, но в любом случае, скорее всего, непосредственно его слышало не так уж много людей. Важен сам властный поступок царя, его появление посреди агрессивной толпы, к тому же во время эпидемии. Вождь взял на себя ответственность перед лицом опасности. Царь оказался настоящим. Власть оказалась подлинной, соотносимой со своим мифическим первообразом, аутистическим эталоном, образцом поведения, существующим в воображении общества.

Согласно большинству версий, царь взял на себя всю полноту ответственности за действия врачей и полиции и приказал бунтовщикам разойтись, пообещав им справедливое наказание: «Бог дал мне власть карать и миловать вас, но этого преступления вашего даже и я простить не могу! Все виновные будут наказаны. Молитесь!» Согласно другой версии, вероятно, не самой достоверной, царь просто ругался площадными словами. Показательно то, что не рассматривался вариант, в котором царь обещал разъяренной толпе какие-либо уступки, говорил, что понимает чувства и тревоги своих подданных. На площади звучал властный монолог, а не кооперативный диалог. В действительности уступки были: людей перестали принудительно изолировать и свозить в больницы. Но выглядело это не как результат торга, а как еще одно проявление абсолютной власти.

Пример холерного бунта 1831 года хорошо иллюстрирует, как похожие на паранойю состояния развиваются в общественном сознании. Тревога, подозрение, поиск врагов. Но за поиском врага стоит и поиск героя. Враг – зеркальное отражение героя, само появление врага уже предвестник появления героя, стойкой индивидуальности, сохраняющей себя в мире, полном опасностей, угроз и заговоров. И этот герой появился на Сенной площади. Власть царя проявилась в готовности руководить перед лицом опасности. Люди встали на колени не только перед реальным человеком, но и перед сказочным супергероем Воином. Люди знали, как вести себя при встрече с таким персонажем. В ходе социализации в них было заложено желание подчинения Воину, предписана надежда на то, что в трудной ситуации мифический Воин придет им на помощь, скажет, что делать, возьмет на себя ответственность. Именно так в тот день все и случилось. На площади появился супергерой, и люди осуществили свое желание встать перед ним на колени.

Воин смог укротить бунт, отдельные нападения на предполагаемых отравителей некоторое время еще продолжались, но угрозы системе власти больше не было. Во время холерного бунта на Сенной площади тревожные и подозрительные настроения в народе сменились признанием величия авторитарной власти, доказавшей свою подлинность. Такая власть и не может быть чем-то настоящим без врагов, преследований и тревог. Граф Бенкендорф вспоминает, как в тот же день царь объехал все части города и все войска: «Везде он останавливался и обращал по нескольку слов начальникам и солдатам; везде его принимали с радостными кликами, и появление его водворяло повсюду тишину и спокойствие».