Текст книги "Вопросы истории методики преподавания фольклора в российской начальной школе"

Выводы

Развитие классицистической литературы и искусства, усиление внимания к отечественной истории и культуре, образовательные процессы в просвещенном XVIII в. обусловливают постепенное зарождение общественного и научного интереса к фольклору, появляются его первые записи и публикации. Становится все больше грамотных людей низшего сословия; в крестьянской и городской среде на стыке литературы и фольклора развиваются пограничные жанры: лубочные картинки, исторические песни и предания, рукописные сказки, самозаписи примет и заговоров.

Все чаще в художественной литературе можно встретить фольклоризмы, активизируется процесс фольклоризации письменной словесности. Открытие предромантиками и романтиками в конце XVIII – начале XIX в. поэтической природы фольклора побуждает поэтов и писателей обращаться к народному устно-поэтическому наследию, его тематике, выразительным средствам, предвосхищает зарождение и развитие самой науки о фольклоре. Художественная литература черпает из недр фольклора сюжеты, мотивы, образы. В это время имеет место опосредованное восприятие массовым читателем, детьми и взрослыми фольклора и мифологии через произведения художественной литературы. Многие из созданных в конце XVIII – начале XIX в. литературно-художественных произведений в дальнейшем станут классикой детской литературы и будут широко использоваться в системе обучения чтению.

Глава 3
Фольклор в культурном и образовательном пространстве России середины XIX – начала XX века

3.1. Народное устно-поэтическое творчество в свете российской науки и образования 40-50-х годов XIX века

Со временем, когда литература наша усвоит себе народное творчество… тогда можно будет ожидать большего, искреннейшего сочувствия к песням и сказкам.

Ф. И. Буслаев

В XIX в. складываются академические школы, во многом определившие судьбу изучения фольклора в России. Планомерная собирательская деятельность и публикация фольклора получают все больший размах. В 40-50-х годах изучение русского фольклора «впервые получает более или менее определенные организационные формы, что дало возможность значительно расширить базу исследования. В эти годы начинают свою работу научные учреждения, сыгравшие чрезвычайно крупную роль в судьбах изучения и русского фольклора и древнерусской литературы»[147]147
  Азадовский М. К. История русской фольклористики. В 2 т. Т. 2. – М.: Учпедгиз, 1963. С. 3.


[Закрыть]. Организованная в 1834 г. Археографическая комиссия активизирует свою деятельность именно в 40-е годы. В 1846 г. создается Русское географическое общество (РГО), которое в последующие годы откроет свои отделения – Кавказское в Тифлисе, Восточносибирское в Иркутске, позже Оренбургское, Юго-Западное и др. В программу РГО входило всестороннее изучение России и населяющих ее народов, «и очень скоро этнографические изучения заняли в нем одно из первых мест, в том числе и вопросы фольклора, причем не только русского, но и всех народов, входивших в состав обширного Российского государства. Соответственно этому в составе общества было организовано специальное этнографическое отделение»[148]148
  Там же. С. 4. Отделение этнографии в РГО выделяется с 1867 г.


[Закрыть].

Дискуссии о фольклоре постоянно велись на страницах известных журналов того времени – «Современника», «Отечественных записок», «Журнала Министерства народного просвещения». Все это влияло на интерес и деятельное отношение общественности к народному творчеству. От большого числа часто безымянных корреспондентов по всей России (сельских и городских учителей, врачей, студентов, священников и даже крестьян) в отделение этнографии РГО и его региональные секторы стекались многочисленные, к сожалению, не всегда грамотно сделанные записи устных произведений, составившие обширный архив. В эти же годы расширяется сфера изучения народного творчества Отделением русского языка и словесности Академии наук. В 1851 г. его возглавил И. И. Срезневский, «значительно способствовавший усилению издательской деятельности отделения и, в частности, публикации фольклорных и диалектологических материалов»[149]149
  Там же. С. 18.


[Закрыть]. С 1852 г. начали выходить «Известия отделения русского языка и словесности»[150]150
  По материалам «Известий» вышел отдельный сборник фольклорных и языковых материалов: Памятники великорусского наречия. – Спб., 1855.


[Закрыть], а с 1867 г. – «Сборник отделения русского языка и словесности».

Научное изучение народного поэтического творчества в России отражается в многочисленных печатных работах, включающих материалы и по детскому фольклору. В 1848 г. выходит 7-томный труд А. В. Терещенко «Быт русского народа»[151]151
  Терещенко А. В. Быт русского народа. Ч. 1–7. – Спб., 1848.


[Закрыть], в котором описываются семейно-бытовые и календарные обряды, особенности народного костюма и традиционного жилища. В четвертом томе автор выделяет детские игры, приводит устно-поэтические тексты, сопровождающие эти игры. Появляются и фольклорные сборники с адаптированными и обработанными для детей текстами: «Русские сказки для детей, рассказанные нянюшкою Авдотьею Степановною Черепьевой» (1844)[152]152
  Сборник подготовлен собирательницей Е. А. Авдеевой, которая в своих трудах неоднократно обращалась к детскому фольклору: Записки и замечания о Сибири. – Спб., 1848 (здесь автор приводит зарисовки детского быта и отдельные тексты детского фольклора); Простонародные русские анекдоты. Детские колыбельные песни и приговорки // Отечественные записки. -1849. Т. 63. С. 240–246.


[Закрыть], «Детские песни» в обработке П. А. Бессонова» (1848)[153]153
  Именно П. А. Бессонов, издавая русские народные песни П. В. Киреевского, выделил детские песни в самостоятельную группу устно-поэтических текстов.


[Закрыть], позднее «Русские детские сказки» в обработке А. Н. Афанасьева[154]154
  Афанасьев А. Н. Русские детские сказки. – М., 1870.


[Закрыть]. Таким образом, адаптированные фольклорные произведения вливаются в доступный круг детского чтения.

С именем Ф. И. Буслаева связано в этот период становление русской мифологической школы, сыгравшей значительную роль в изучении фольклора. В ее основе лежит подход, устанавливающий органическую связь между языком, народной поэзией и мифологией, то есть методы, которые были введены в науку братьями Якобом и Вильгельмом Гримм. Но Ф. И. Буслаева нельзя считать всего лишь «верным учеником» немецких ученых[155]155
  Коккьяра Дж. История фольклористики в Европе. – М.: Иностранная литература, 1960. С. 283.


[Закрыть]. Не преуменьшая значение мифологической школы на формирование его научных взглядов, следует сказать о самобытности Ф. И. Буслаева, способности критически относиться к своим более ранним трудам и объективно реагировать на новые движения в научной мысли. В 70-е годы XIX в. он уже выступит против мифологических концепций в изучении фольклорно-литературного материала. Приоритетом его научной деятельности станет изучение исторической судьбы народной словесности в русле школы заимствований (миграционной), затем – исторической (сравнительно-исторической). В отличие от тех, кто ставил исключительно на самобытность отечественного фольклора, Ф. И. Буслаев не считал, что сближение отечественной народной поэзии, преданий, верований с зарубежными свидетельствует о творческой беспомощности народа. Кроме того, «существенных противоречий между мифологической школой и теорией заимствования не было… мифологи ставили вопрос о происхождении фольклора, сторонники теории заимствования – об исторических судьбах его[156]156
  Академические школы в русском литературоведении. – М.: Наука, 1975. С. 42.


[Закрыть].

Верным принципам мифологической школы окажется последователь Ф. И. Буслаева А. Н. Афанасьев. В 40-50-е годы в «Современнике», «Отечественных записках» и других изданиях он опубликовал десятки работ по истории литературы, фольклору и мифологии. С 1855 по 1863 г. в восьми выпусках вышло первое издание народных русских сказок, в котором пока отсутствовало их распределение по тематическим группам[157]157
  Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. Вып. 1–8. – М., 1855–1863.


[Закрыть]. В 1860 г. А. Н. Афанасьев издал сборник «Русские народные легенды», впоследствии изъятый из продажи по цензурным соображениям. А в конце 60-х выходит его трехтомный труд «Поэтические воззрения славян на природу»[158]158
  Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. – М., 1868–1869.


[Закрыть], где автор подводит итоги своей исследовательской деятельности. Исследование характеризуется обилием привлеченного автором фактического материала, но, «создавая величественную картину славянских языческих верований, Афанасьев выступает не столько как исследователь, но и как сотворец, продолжатель мифологического процесса»[159]159
  ТопорковА. Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. – М.: Индрик, 1997. С. 232.


[Закрыть], за что его работа критиковалась даже современниками. При этом «Поэтические воззрения» оказались очень привлекательными для массового читателя, сыграли огромную роль в популяризации фольклора и мифологии, оказали воздействие на творчество многих русских поэтов и писателей. Во второй половине XX в. отечественная наука особенно внимательно отнесется к мифологическим концепциям середины XIX в., фундаментальные сборники и труды этого периода будут на новом уровне переосмыслены и неоднократно переизданы.

Научное открытие фольклора постепенно находит свое отражение в теории и практике обучения, и в середине XIX в. вопросы устного народного творчества и мифологии начинают затрагиваться в программах и методических трудах по преподаванию русского языка и словесности в средних учебных заведениях.

В 1844 г. Ф. И. Буслаев, будучи учителем гимназии, публикует свой фундаментальный труд «О преподавании отечественного языка». Уже здесь педагог начинает размышлять о взаимосвязи языка, фольклора и мифологии. В разделе «Архаизмы» есть подпункт, посвященный отражению языческих взглядов на природу в слове: автор дает отдельные ссылки на народные сказки и былины[160]160
  Буслаев Ф. И. О преподавании отечественного языка. – Л.: Учпедгиз, 1941. С. 207–217.


[Закрыть]. В составляемые Ф. И. Буслаевым в этот период учебные программы постепенно включается фольклор. Например, в программе русского языка и словесности, подготовленной совместно с А. Д. Галаховым для воспитанников военно-учебных заведений, в требованиях к учебному году, завершающему обучение, в пункте 14 есть запись: «памятники разговорного, или народного, языка… Народная литература: сказки и песни»[161]161
  Галахов А. Д., Буслаев Ф. И. Программы русского языка и словесности для воспитанников военных учебных заведений. – М., 1848. С. 4.


[Закрыть].

Ф. И. Буслаев «как блестящий лектор, публицист и исследователь шел в ногу со своим временем даже тогда, когда само время сбивалось с шага»[162]162
  Топорков А. Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. – М.: Индрик, 1997. С. 143.


[Закрыть], его первые учебные программы и методические труды интересно сравнить с программами и учебниками, вышедшими после появления основных историко-литературных работ автора. Так, в программах обучения языкам и литературе для «женских средне-учебных заведений»[163]163
  Буслаев Ф. И. Общий план и программы обучения языкам и литературе в женских средне-учебных заведениях. – М., 1864.


[Закрыть] в подготовительном классе и на первом – шестом годах обучения устное народное творчество почти не упоминается – ни как материал для первоначального чтения, ни как материал для грамматических разборов. На втором году обучения рекомендуются, например, баллады В. А. Жуковского («Светлана» и др.), но сопоставление их со схожими явлениями в фольклоре программой не предусматривается. Для третьего года обучения предлагается духовный стих о Егории Храбром, былины, но и здесь Ф. И. Буслаев считает воспитанниц неготовыми к серьезным разборам и советует не вдаваться в подробности и комментарии. На четвертом – пятом годах обучения ученицы штудируют древнерусскую литературу: к примеру, внимательному изучению подвергается очень сложная в языковой, исторической и религиозной трактовке переписка Ивана Грозного с князем Андреем Курбским. На шестом году обучения вновь затрагиваются былины, и только на итоговом, седьмом, году рассматриваются вопросы истории литературы, где Ф. И. Буслаев предлагает ознакомить учащихся с мифологической школой изучения народной поэзии, основанной братьями Гримм, особое внимание уделить русскому, славянскому и западноевропейскому эпосу, областным видоизменениям русской народности.

Ф. И. Буслаев очень строго относился к своим научным и методическим трудам, критически пересматривал собственные труды предшествующих лет. Когда ему в 1862 г. предложили, не перерабатывая, переиздать «О преподавании отечественного языка», Ф. И. Буслаев ответил согласием, но попросил разрешения «сделать критическое предисловие» и указать, что она публикуется только как материал для «истории педагогики»[164]164
  Топорков А. Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. – М.: Индрик, 1997. С. 49.


[Закрыть].

В 1842 г. появляется «Русская хрестоматия» для учащихся средних учебных заведений, составленная еще одним крупным методистом XIX в. А. Д. Галаховым. Первая хрестоматия посвящена иллюстрации риторических вопросов, поэтому произведений устного народного творчества она не содержит[165]165
  Галахов А. Д. Полная русская хрестоматия. В 2 ч. Ч. 1. Сочинения прозаические. – Спб., 1861.


[Закрыть]. Вторая – сборник поэтических текстов, и произведения русского фольклора занимают в нем достойное место[166]166
  Галахов А. Д. Полная русская хрестоматия. В 2 ч. Ч. 2. Сочинения поэтические. – Спб., 1861.


[Закрыть]. В разделе «Эпическая поэзия» в подразделе «Народный эпос» содержится семь русских былин («Илья Муромец», «Добрыня Никитич», «Алеша Попович» и др.). В этом же разделе – древнегреческий эпос («Илиада», «Одиссея»), переводы из индийского, персидского, скандинавского, германского, финского, испанского, чешского, болгарского, сербского эпоса. В раздел «Искусственный эпос» включены литературные произведения, в которых использованы приемы народной эпической поэзии (сказки Жуковского, Пушкина, Ершова и др.), что давало учащимся возможность использовать при разборе текстов сравнительно-исторические и культурно-исторические подходы. В разделе «Лирическая поэзия» произведения из подраздела «Народные песни» (11 лирических, свадебных, хороводных песен) так же удобно было сопоставлять с произведениями разделов «Искусственные песни» (стихотворения Кольцова, «Казачья колыбельная» Лермонтова и др.), «Баллады» («Лесной царь», «Песнь о вещем Олеге»). Все это позволяло знакомить учеников с поэтической природой фольклора, прослеживая его связи с литературой художественной. Хрестоматия была очень популярна, выдержала немало переизданий, причем около десяти в период 40-50-х годов.

Середина XIX в. отмечена стихийным ростом начальных школ. И «если Министерство народного просвещения не располагало реальной базой для открытия и содержания сельских начальных школ, то фактически существовавшая в стране потребность в грамотности и элементарном образовании стихийно пробивала себе дорогу»[167]167
  Константинов Н. А., Струминский В. Я. Очерки по истории начального образования в России. – М.: Учпедгиз, 1949. С. 81.


[Закрыть]. К подобным школам можно отнести волостные училища различных ведомств, приходские училища Министерства внутренних дел, собственно крестьянские школы. Огромной оставалась роль семейного и частного индивидуального образования в крестьянской среде, в результате чего элементарная грамотность в XIX в. была достаточно распространена среди русского крестьянства. «Одно из самых больших заблуждений относительно старой деревни – представление о неграмотности крестьян, об их оторванности от книжной культуры. Современные серьезные и объективные исследования опровергают это представление», – утверждает М. М. Громыко[168]168
  Громыко М. М. Мир русской деревни. – М.: Молодая гвардия, 1991. С. 272.


[Закрыть].

Педагогика середины XIX в. не видела особой необходимости в чтении детьми из простого народа того, что и так было свойственно его культуре. И это не случайно. Пояснить проблему могут данные о круге чтения русского крестьянина. Для крестьянства авторитет печатного слова был очень велик, и те, кто был неграмотен, старались его услышать. Практиковалось коллективное чтение по избам, в сельских школах и библиотеках, где таковые существовали. Чтецами могли выступать дети, молодежь, грамотные старики, учителя. Книги поступали в сельские библиотеки, покупались на ярмарках, у коробейников, зажиточные земледельцы выписывали газеты и журналы. Что же в основном читали крестьяне? М. М. Громыко приводит такие данные. Более 50 % составляла «божественная», то есть духовная, литература, остальное, в порядке убывания, приходилось на исторические книги, художественные повести и рассказы, книги по сельскому хозяйству и «ремесленные». Интересно, что при этом по Владимирской, например, губернии, книги со сказками и прибаутками составляли всего 2,2 %. Книга оставалась довольно дорогим удовольствием: очевидно, представителям крестьянства неинтересно было видеть в книге то, что и так составляло его повседневность. Этим же можно объяснить и отсутствие в учебниках по чтению для первой ступени образования – приходских, волостных и прочих училищ – произведений устного народного творчества. Но, главное, его возможности как материала для обучения чтению еще не были открыты педагогами.

Таким образом, можно сделать вывод, что в 40-50-е годы XIX в. устное народное творчество входило в школьную практику по мере развития внимания к нему со стороны филологической науки. Проявилась тенденция, которая станет характерной для методики преподавания родного языка всей дореволюционной педагогики, – относить серьезное изучение фольклора в курс истории литературы, который читался, как правило, в выпускных классах средних учебных заведений.

3.2. Произведения устного народного творчества как учебный материал для начального и среднего образования в 60–80 годы XIX века

Я решительно ставлю народную сказку недосягаемо выше всех рассказов, написанных нарочно для детей образованной литературой…

К.Д. Ушинский

Мы совсем не отказываемся знакомить детей с народными верованиями, перешедшими из древних времен, с народными обычаями…

со всем этим им представится и истинное понятие о самой сказке…

В. Я. Стоюнин

Временем напряженной полемики различных научных направлений в отечественной фольклористике становятся 60—80-е годы XIX в. Еще продолжает свои исследования мифологическая школа. «Младшие мифологи» А. Н. Афанасьев и О. Ф. Миллер разрешают вопросы о сущности самого мифа и его исторических судьбах, привлекая фольклор и язык других индоевропейских народов. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифологическими сказаниями других народов был предпринят А. Н. Афанасьевым[169]169
  Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. Т. 1–3. – М., 1868–1869.


[Закрыть]. Солярно-метеорологическую концепцию, учитывающую процесс обожествления человеком неба, светил и погодных явлений, разработал О. Ф. Миллер, который попытался выделить в русском народном эпосе разные по древности слои, отделить исторические и бытовые элементы от мифологических[170]170
  Миллер О. Ф. Илья Муромец и богатырство киевское. – Спб., 1869.


[Закрыть]. Постепенно мифологическая школа исчерпала свои возможности и подверглась обоснованной критике из-за отсутствия четких критериев исследования и субъективности трактовок. Тем не менее закат научной школы не привел к угасанию в отечественной науке интереса к мифу и мифологии. А. Н. Топорков справедливо настаивает на разграничении «мифологической школы» и «мифологической теории»: последняя получила дальнейшую разработку уже в трудах А. А. Потебни и А. Н. Веселовского, которые «весьма относительно связаны с мифологической школой»[171]171
  Топорков А. Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. – М.: Индрик, 1997. С. 13, 389–390.


[Закрыть]. В рассматриваемый период получает признание школа заимствования, или миграционная; ее сторонники – А. Н. Пыпин, Ф. И. Буслаев, В. Ф. Миллер, А. И. Кирпичников – поставили вопрос о культурно-исторических связях и сходстве фольклора разных народов. Но уже на ранней поре существования школы было установлено, что без учета национального и конкретно исторического контекста теория сужает возможности фольклористических исследований. Происходит становление самого значительного направления в дореволюционной академической науке – исторической школы – с последующим формированием ее основных направлений: общественно-исторического (А. Н. Пыпин), историко-критического (А. Н. Тихонравов), сравнительно-исторического (А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер).

Говоря о развитии фольклористики во второй половине XIX в., М. К. Азадовский отмечает, что «теоретическому росту науки о фольклоре соответствует и рост, а также характер накопления фольклорных материалов. Эти два процесса идут параллельно, опираясь друг на друга и друг другу содействуя. Огромное накопление материалов в эти годы, несомненно, способствовало теоретической разработке науки, а с другой стороны, теоретические изучения стимулировали дальнейший рост и качество собирания»[172]172
  Азадовский М. К. История русской фольклористики. В 2 т. Т. 2. – М.: Учпедгиз, 1963. С. 209.


[Закрыть]. В 60-80-е годы XIX в. выходят сборники устно-поэтического творчества, которые на протяжении многих лет будут рассматриваться как фундаментальные источники для теоретических разысканий: сборник народных сказок А. Н. Афанасьева, причитаний Е. В. Барсова[173]173
  Бессонов П. А. Калики перехожие. Вып. 1–2. – М., 1861–1864.


[Закрыть], духовных стихов П. А. Бессонова[174]174
  Барсов Е. В. Причитания Северного края. Ч. 1–2. – М., 1872–1882.


[Закрыть], пословиц В. И. Даля[175]175
  Даль В. И. Пословицы русского народа. Сборник пословиц, поговорок, речений, присловий, чистоговорок, загадок, поверий и проч. – М., 1862.


[Закрыть], заговоров Л. Н. Майкова[176]176
  Великорусские заклинания. Сборник Л. Н. Майкова. – Спб., 1869.


[Закрыть], сборники загадок Д. Н. Садовникова[177]177
  Садовников Д. Н. Загадки русского народа. Сборник загадок, вопросов, притч и задач. – Спб., 1876.


[Закрыть] и И. А. Худякова[178]178
  Худяков И. А. Великорусские загадки. – М., 1861; Худяков И. А. Великорусские загадки // Этнографический сборник РГО. Вып. 6. – Спб., 1864.


[Закрыть], народных песен и былин А. Ф. Гильфердинга[179]179
  Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года. – Спб., 1873.


[Закрыть], П. В. Киреевского[180]180
  Песни, собранные П. В. Киреевским. Ч. 1-10. – М., 1860–1874.


[Закрыть], П. Н. Рыбникова[181]181
  Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. Ч. 1–4. – М., 1861–1867.


[Закрыть] и др. Вопросы изучения народного устно-поэтического творчества горячо обсуждаются на страницах периодических изданий: «Отечественных записок», «Журнала Министерства народного просвещения», «Вестника Европы», а с 80-х годов – и в «Историческом вестнике».

Литература продолжает освоение фольклорных богатств. Создает свои эпические поэмы Н. А. Некрасов («Коробейники», «Мороз, Красный нос», «Кому на Руси жить хорошо»), фольклорная поэтика вошла в прозу Н. С. Лескова, особенно широко устно-поэтическое творчество отражено в литературе для детей (в произведениях Д. Д. Минаева, В. П. Острогорского, Л. Н. Толстого). Устно-поэтические произведения и литературные, созданные по мотивам фольклорных, публикуются в детских журналах, появляется масса книжной продукции – дешевой, ориентированной на массового читателя, и элитарной. В условиях повышенного интереса общества к фольклору некоторые издания стремятся к универсальности: одновременно удовлетворять запросы разновозрастных членов семьи, быть не только развлекательным чтением, но и материалом для наблюдений и размышлений.

Яркий пример – «Альбом русских народных сказок и былин»[182]182
  Альбом русских народных сказок и былин / Сост. П. Н. Петров. – Спб., 1875.


[Закрыть], составленный П. Н. Петровым. Иллюстрированный гравюрами известных художников (Н. И. и Н. Н. Соколовых, В. М. Васнецова), альбом включает народные и литературные сказки, былины, сопровождаемые «объяснениями» мифологических истоков сказочных и былинных образов и сюжетов. Составитель убежден, что сказки «во все времена составляли интересное чтение для людей всех возрастов», увлекая читателей, особенно детей, «быстрым ходом приключений чудесного характера», «несложностью завязки, видимостью развязки повествования». Вместе с тем П. Н. Петров отмечает, что издание памятников народного творчества преследует иные цели, нежели это было раньше, поэтому представить современному ребенку устно-поэтический текст без должного пояснения равносильно тому, чтобы дать ему «книгу загадок без ключа к ним»[183]183
  Альбом русских народных сказок и былин/Сост. П. Н. Петров. – Спб., 1875.


[Закрыть]. Помимо пояснений и постраничных комментариев, у альбома еще одно важное достоинство – парное расположение фольклорного и литературного произведения (или двух фольклорных) на общий сюжет. Так, например, в сопоставлении предлагаются сказка и былина «Садко», народная сказка «Мачеха и падчерица» со «Сказкой о мертвой царевне» А. С. Пушкина[184]184
  Там же. С. 35–52, 115–126.


[Закрыть]. Такое двойственное отношение к устно-поэтическим текстам как к пище для воображения читателя и как к материалу для историко-филологического разбора складывается не только под воздействием науки о фольклоре, но и под влиянием педагогической мысли рассматриваемого периода.

Во второй половине XIX в. активно развивается общественное педагогическое движение; педагогика все более осознает свою научную самостоятельность, следовательно, может более четко, рефлексивно использовать достижения смежных наук, опираться на зарубежный опыт. С особенной остротой в 60-е годы среди российских педагогов возник вопрос об обучении чтению: «Схоластическая словесность под именем риторики была той основной формой занятий, которая царила в школе и в XVIII, и в первой половине XIX века. <…> Литературный материал приводился в небольших отрывках, в цитатах, которые заучивались наизусть, так же как и те правила, к которым эти примеры относились»[185]185
  Рыбникова М. А. Очерки по методике литературного чтения: Пособие для учителя. – М.: Просвещение, 1985. С. 43.


[Закрыть]. После отмены в 1861 г. крепостного права значительно увеличивается количество начальных школ[186]186
  С 1856 по 1896 г. – в 10 раз. См.: Педагогика народов мира: История и современность / Под ред. 3. Тажуризиной. – М.: Педагогическое общество России, 2001. С.312.


[Закрыть]. Наряду со стихийным их ростом происходят качественные изменения в системе учебной и воспитательной работы, разрабатывается теория начального образования (прежде всего здесь следует упомянуть К. Д. Ушинского): «никогда ранее не было такого вдохновенного подъема в педагогическом творчестве»[187]187
  Константинов Н. А., Струминский В. Я. Очерки по истории начального образования в России. – М.: Учпедгиз, 1949. С. 105.


[Закрыть].

Педагогическая мысль второй половины XIX в. позволила иначе отнестись к народному устно-поэтическому творчеству как учебному материалу – как для народных школ (начальных училищ), так и гимназий, реальных училищ. Педагоги 60-80-х годов единодушно указали в фольклоре и литературе, «в самом материале художественных произведений лучшее воспитательное средство. То, что нам кажется таким простым и естественным, – чтение авторов, изучение произведений, – этот метод работы был объявлен в 60-х годах как новшество, как нечто такое, что до той поры в школах не делалось»[188]188
  Рыбникова М. А. Очерки по методике литературного чтения: Пособие для учителя. – М.: Просвещение, 1985. С. 44.


[Закрыть].

Дальнейшее развитие в 60-80-е годы отечественной фольклористики, публикация новых сборников устно-поэтических произведений, обсуждение вопросов народного творчества на страницах периодической литературы продолжали оказывать влияние на образовательные процессы. Учебные программы, методические руководства, хрестоматии, в которых фольклор становился предметом для системных наблюдений и критического анализа, предназначались для старших классов средних учебных заведений.

Видный педагог и специалист в области истории литературы А. Д. Галахов успешно реализует свой опыт преподавателя-словесника в средних и высших учебных заведениях при создании ряда учебников по истории отечественной словесности, в которых значительное внимание уделяется народному устно-поэтическому творчеству. Пособие «История русской словесности», адресованное ученикам и их преподавателям, становится очень популярным и выдерживает множество переизданий. В Отделе 1 первого тома, который озаглавлен «Словесность устная»[189]189
  Галахов А. Д. История русской словесности: Учебник для средних учебных заведений. – М., 1900. С. 1–26.


[Закрыть], автор рассматривает вопросы отличия устной словесности от письменной, виды народной словесности, подробно останавливаясь на народных песнях – обрядовых, бытовых, о богатырях, исторических, а также на сказках и пословицах. Будучи сторонником «академического направления в преподавании словесности»[190]190
  Методика преподавания литературы: Учебник для педагогических вузов / Под ред. О. Ю. Богдановой, В. Г. Маранцмана. – М.: Просвещение, ВЛАДОС, 1995. С. 30.


[Закрыть], А. Д. Галахов заботится о сообщении ученикам основополагающих сведений по теории и истории фольклора, при этом весьма осторожно говорит и о его мифологических истоках: «Мифологический элемент выражается в русских сказках не столько в содержании, сколько в его обстановке – в действующих лицах и условиях, при которых они действуют»[191]191
  Галахов А. Д. История русской словесности. Учебник для средних учебных заведений. – М., 1900. С. 22.


[Закрыть]. Этот учебник по русской словесности является сокращенным вариантом фундаментального труда А. Д. Галахова «История русской словесности, древней и новой», построенного по аналогичному принципу: «Словесность устная» также представлена в Отделе 1, но здесь ее описание носит весьма обстоятельный характер и занимает более 150 страниц[192]192
  Галахов А. Д. История русской словесности, древней и новой. Учебное пособие для гимназий и прогимназий. – М., 1894. С. 1–159.


[Закрыть]. Критика 1-го варианта пособия побудила автора к существенной переработке последующих изданий. К подготовке нового варианта раздела об устной словесности подключился весь свет тогдашней науки. О. Ф. Миллер участвует в разработке материалов о былинах и исторических песнях, А. И. Кирпичников – о духовных стихах, П. О. Морозов – об обрядовых и бытовых песнях, пословицах, поговорках и загадках. «История русской словесности, древней и новой» получает высокую оценку академических ученых, а педагоги-словесники находят в пособии основательные и полные материалы для организации учебной работы с учащимися.

В учебнике «Древняя русская литература» одного из последователей К. Д. Ушинского В. И. Водовозова раздел «Изустное слово»[193]193
  Водовозов В. И. Древняя русская литература. – Спб., 1872. С. 4–104.


[Закрыть] открывает историю русской словесности, где значительные разделы посвящены былинам, историческим песням, песням «праздничным» и «заунывным», сказкам и пословицам, внимание уделяется изобразительно-выразительным средствам языка устно-поэтических произведений. В связи с идейно-тематическими принципами педагог предлагает свою группировку и последовательность изучения фольклора и литературы. Например, на тему «Живое понимание красоты в природе» рекомендуется читать, в частности, народные песни и сказки, а по теме «Сочувствие народу» среди других произведений – былины, народные песни, сказки[194]194
  Методика преподавания литературы: Учебник для педагогических вузов / Под ред. О. Ю. Богдановой, В. Г. Маранцмана. – М.: Просвещение, ВЛАДОС, 1995. С. 33.


[Закрыть]. В. И. Водовозов не стремится к детальному изложению ученикам исторических периодов и фактов, в центре внимания – нравственно-эстетический способ понимания словесного искусства, особенно ярко проявившийся в методическом пособии «Словесность в образцах и разборах». В разделе «Русский народный слог»[195]195
  Водовозов В. И. Словесность в образцах и разборах. – Спб., 1868. С. 37–47.


[Закрыть] на примере народной песни «Ах ты, поле мое, поле чистое…» В. И. Водовозов дает образец анализа, не соотнесенного с какими-либо историческими фактами: взгляд направляется на такие приемы устно-поэтического языка, как синонимы, сравнения, постоянные эпитеты, аллегории и др., выявляется идейно-нравственная направленность произведения. Учебная работа над произведением словесности строится индуктивным путем. В. И. Водовозов видит читательское развитие ученика в движении от практических наблюдений к обобщениям теоретического характера, от элементарного разбора и сравнения «простых поэтических форм» (например, сравнения сказок и басен, песен и былин – и это педагог рекомендует делать в самом начале курса) к анализу более сложных жанров, от произведений отечественной словесности к зарубежной литературе.

Развивая идеи такого направления объяснительного чтения, когда произведение становится еще и средством нравственного воздействия на учеников[196]196
  Львов М. Р. Методика преподавания русского языка в начальных классах / М. Р. Львов, В. Г. Горецкий, О. В. Сосновская. – М.: Академия, 2000. С. 86.


[Закрыть], В. И. Водовозов включает произведения устного народного творчества в свою хрестоматию для народных школ[197]197
  В. И. Водовозов. Книга для первоначального чтения в народных школах. В 2 ч. – Спб., 1878.


[Закрыть] как удобный материал для первоначального чтения, на котором можно обогащать представления учеников об окружающем их мире, о прошлом и настоящем, о нравственных качествах людей[198]198
  Ценность устно-поэтических произведений (былин, исторических песен, сказок, малых фольклорных жанров) как материала для обучения чтению В. И. Водовозов раскрывает в своем очерке: В. И. Водовозов. По старой памяти, как по грамоте. Очерк русской народной литературы. – Спб., 1870.


[Закрыть].

Историк литературы А. И. Незеленов развивает идеи сравнительно-исторического и культурно-исторического подходов, реализуя их в своих педагогических работах и учебных пособиях. Являясь сторонником академического преподавания, он настаивает на необходимости сообщать детям основы научных знаний. «Что же за школа, которая не дает учащимся знаний, а только сообщает способы, как приобретать их», – сетует А. И. Незеленов в своем методическом труде «О преподавании русской словесности»[199]199
  Незеленов А. И. О преподавании русской словесности. – Спб., 1880. С. 5.


[Закрыть], подразумевая под этим высказыванием, что читательское развитие не должно идти в отрыве от научных знаний (теории и истории словесности), поскольку в противном случае «учащихся знакомят не с такими сочинениями литературы, которые им нужно знать, а с теми, которые представляют более удобства для условного разбора»[200]200
  Незеленов А. И. О преподавании русской словесности. – Спб., 1880. С. 7.


[Закрыть]. Поскольку А. И. Незеленов был сторонником исторических подходов в литературоведческой науке, то, решая одну из главных задач обучения родному языку «познакомить учащихся с главнейшими произведениями народной поэзии»[201]201
  Там же. С. 45.


[Закрыть], предлагает не ограничиваться только фактической историей, сравнивать произведения разных эпох и народов (например, «Слово о полку Игореве» – с народными богатырскими песнями, русский богатырский эпос – с «иноземным»), давать важнейшие характеристики героев устно-поэтического творчества, делать «психологический разбор характеров», в процессе изучения сказок знакомить юношество с древними языческими верованиями, объясняя тем самым многие современные суеверия. Таким образом, изучение истории словесности, и народного творчества в частности, «имеет воспитательное значение, учит отличать временное от вечного»[202]202
  Там же. С. 47.


[Закрыть].

В соответствии со своими методическими принципами автор строит и свой учебник «История русской словесности»[203]203
  Незеленов А. И. История русской словесности. Для средних учебных заведений. В 2 ч. Ч. 1: С древнейших времен до Карамзина. – Спб., 1893.


[Закрыть], предназначенный для средних учебных заведений. Раздел «Народная поэзия» открывает экскурс в историю русской литературы и состоит из пяти частей. Первая посвящена обрядовым и бытовым песням, заговорам, загадкам и пословицам, остальные четыре – крупным эпическим жанрам: сказкам, былинам, историческим песням и духовным стихам. И это не случайно, поскольку именно данные жанры были с исторической точки зрения наиболее исследованы в то время, имелось достаточное количество опубликованного фактического материала.