Текст книги "Теневой перевал"

Магда снова оскалила свои острые клыки.

– Она была ведьмой. Когда-то была частью небольшого ковена, но влюбилась в молодого князя и вышла замуж.

– Хочешь сказать, что это та самая Ладислава вернулась, чтобы отомстить за мужа и детей?

– Ничего другого мне в голову больше не приходит, – пожала плечами Магда. – И Веслав и князь Яр участвовали в нападении на князя… Все происходящее очень похоже на месть. Только вот кое-что не складывается. Та Ладислава вряд ли была способна в одиночку расправиться сперва со старшим стригоем, а потом и князем Яром. Ведьма, которая действует сейчас, намного сильнее той Ладиславы… Но, если это все-таки она, мне не терпится узнать, каким образом она обрела столько силы.

– Полагаю, – спокойно произнес король. – Раз ты сейчас рядом со мной, значит, ее след привел тебя в Велеград?

– Да, мой владыка, – кивнула Магда. – Ее след действительно привел меня сюда. Все указывает на то, что она сейчас в столице. И раз уж даже я не могу ее почуять, ее прячут первородные. Но долго бегать от меня она не сможет. Я знаю, зачем она прибыла в Велеград.

– Видимо, ей нужна еще одна голова? – озвучил свою догадку король. – Кто он? Или это она?

– Вы, как всегда, проницательны, мой владыка, – улыбнулась Магда. – Это мать ее бывшего ковена, старая Радвига.

Ольгерд откинул голову на спинку кресла и мельком взглянул на игровую доску, где стояли башни, защищавшие короля. Рядом с королем стояла фигурка мага в темно-синей мантии, в руке которого был длинный жезл.

Спустя мгновение на лице Ольгерда Третьего появилось выражение удовлетворения.

– Очень хорошо. Не придется бегать за ней по всему материку. Она заинтересовала меня. У тебя все готово?

– Да, мой владыка, – прижав руку к груди, с поклоном произнесла Магда. – Никуда она от нас не денется.

Глава 8

Зима, наконец, закончилась, одарив напоследок Гондервиль сильным снегопадом, который продолжался почти полторы недели. Но потом температура несмело поползла вверх, и все вокруг начало постепенно пробуждаться от зимней спячки. А это означало, что со дня на день наше небольшое войско могло выступить в путь.

Я понимал, что ранняя весна – это довольно сложный период для похода, особенно в условиях этого мира. Погода все еще может быть непредсказуемой – от холодных ветров до проливных дождей. Да и снег может еще не полностью растаять, что непременно превратит дороги в грязные труднопроходимые направления. Особенно в холмистой местности.

Ночи в эту пору еще холодные. Ночевки в такую погоду сопряжены с рисками обморожений и простуд. Особенно достанется нонкомбатантам, которые решили последовать за мной, они не такие закаленные, как горцы или те же мертонцы.

Поэтому мной было принято решение изначально осуществить переселение в два этапа. Сперва во главе со мной в марку отправится отряд из почти полутора тысяч человек. Тысяча из которых были воины, а остальные являлись гражданскими, которые бы отвечали за строительство жилья, складов, укрытий для животных, ремонт дорог, уход за скотиной и еще десятки других важных процессов. И уже когда все будет готово к приему большого количества людей и животных, следом за первым отрядом отправится остальная часть моего войска с переселенцами.

Ганс, кстати, оказался прав. Его предсказания, что в мою марку захотят переселиться многие из местных, полностью оправдались. Я бы даже сказал – реальность превзошла все самые смелые предположения.

Местные, после творившегося беспредела во время боевых действий, увидев, как за последние месяцы кардинально в лучшую сторону изменилась ситуация на землях, которые, по сути, находились под контролем моих людей, естественно, связали установленный порядок с персоной маркграфа де Валье.

Поэтому я не особо удивился, когда с первыми весенними деньками к Гондервилю со всех сторон потянулись жители из всех окрестных земель. Большие крестьянские семьи на телегах и повозках, загруженных скарбом, артели ремесленников, а также пешие одиночки, тащившие на себе свои скромные пожитки – все они шли ко мне, надеясь на лучшую жизнь. И их, похоже, не пугало переселение в земли, находящиеся на границе с Тенью. Видимо, теперь только со мной они связывали свое будущее благополучие.

Я, конечно, понимал, что это «переселение народов» еще аукнется мне конфликтами с бергонскими аристократами, земли которых крестьяне покидали целыми семьями, но препятствовать им я не пытался.

Во-первых, большинство из этих аристократов, пока их крестьян грабили, насиловали и убивали, отсиживались где-то за границей, вместо того чтобы с оружием в руках защищать свои земли. А во-вторых, учитывая последствия демографического спада последних лет, моему маркграфству в любом случае потребуется восполнять недостающие человеческие ресурсы за счет переселенцев из других регионов.

В общем, если кому-то из этих аристократов вдруг захочется поконфликтовать со мной, желаю им удачи. Она им очень пригодится, но вряд ли поможет.

Изначально, когда король «осчастливил» меня этим маркграфством, я был полностью настроен сосредоточиться на походах в Тень и добыче крудов.

В первую очередь я планировал обустроить базу в Форт де Грис, небольшом городе-крепости, который являлся столицей моей марки, а потом уже оттуда отправлять экспедиции за Барьер. Обустройством самого маркграфства я, если и собирался заниматься, то планировал делать это постепенно и без спешки. Тем более, что земли мне достались безлюдные и не особо обширные. И это еще мягко сказано.

Естественно, после моей успешной военной кампании многое изменилось, и в первоначальные планы пришлось вносить множество правок.

Большое количество переселенцев, потерявших свои дома и родичей, ставших, по сути, никому не нужными изгоями, видели во мне свое спасение. Да и для меня, как для начинающего феодала, замаячили новые перспективы, помимо добычи крудов.

Разумеется, опыта в этом направлении у меня никакого не было, но я примерно себе представлял, что именно буду делать. Кроме того, рядом со мной находилось много толковых людей, таких как мой сенешаль или тот же граф де Потье, которые всегда могли помочь как делом, так и советом.

Правда, когда я на одном из наших собраний обрисовал им свою стратегию ведения дел в маркграфстве, мои советчики серьезно призадумались. Особенно граф де Потье…, и я понимал причину его мрачной задумчивости.

Для местных феодалов, которые веками управляли своими землями по старинке, любое изменение – это как красная тряпка для быка. Они привыкли, что крестьяне зависят от них во всем, платят дань урожаем, работают на их полях, да и вообще живут по правилам, которые диктует землевладелец. Для феодалов все это не просто устоявшийся порядок, а основа их власти и богатства.

Собственно, тот же граф де Потье был истинным сыном этой эпохи и ничем не отличался от себе подобных землевладельцев. Отсюда его, хоть и сдержанная, но негативная реакция.

Если вдруг какой-то маркграф-выскочка начнет снижать налоги или, что еще хуже, даст крестьянам возможность не платить их несколько лет, чтобы те «обросли жирком», а потом, что самое ужасное, этот вирус распространится и на другие земли – это будет прямой удар по кошельку и влиянию феодалов-консерваторов.

И им плевать на то, что такие реформы могли бы всерьез улучшить жизнь их крестьян. Для этих ребят все эти идеи выглядят, как угроза потерять контроль над своими владениями. Большинству из них даже в голову не приходит, что если все сделать аккуратно и по уму, то вследствие роста благосостояния крестьян, их собственная казна тоже начнет быстрее наполняться. В их глазах маркграф-выскочка – не просто новатор, а настоящий революционер, подрывающий устои их феодального мира.

Естественно, они не будут сидеть сложа руки. Скорее всего, начнут искать союзников среди других влиятельных вельмож, включая тех же жрецов, а потом и короля. И не стоит забывать про слухи и интриги – в этом деле они мастера. А если все пойдет совсем плохо, могут и за оружие взяться, чтобы защитить свои привилегии и проучить зарвавшегося бастарда.

В общем, если бы мое маркграфство находилось в центре страны, то мои тезисы были бы настоящим вызовом всему феодальному обществу. Крестьяне, несомненно, одобрили бы мои начинания, пусть сперва в их глазах я бы прослыл этаким чудаком, но для феодалов, в особенности моих соседей, превратился бы во врага номер один как пить дать. Достаточно было посмотреть на хмурую физиономию графа де Потье, когда я зачитал ему несколько тезисов из своего плана. А ведь он услышал лишь малую часть того, что я намеревался провернуть в своей марке.

Но маркграфство Валье находилось слишком далеко от всего так называемого цивилизованного мира, и до моих планов никому сейчас не было дела. Тем более, что Карл III ясно дал мне понять, что я могу делать в своей марке все, что захочу.

Кроме того, на данный момент, если кому-то вдруг не понравится, как я веду дела у себя во владениях, мне все равно никто ничего не сможет возразить – просто не хватит смелости.

Однако в будущем, если все, что я задумал, будет успешно реализовано, в мое маркграфство начнется массовое паломничество беженцев как из Бергонии, так и из других стран. Вот тогда и стоит ждать проблем.

Что же касается моих идей, то на самом деле ничего особенного я не планировал делать.

Я всего лишь решил дать крестьянам передышку. У них и так на плечах огромный груз. Война, переезд на новое место… Так что в ближайшие пару-тройку лет ренту за землю платить они не будут. Пусть спокойно сконцентрируются на том, чтобы поднять свои хозяйства на ноги. Вот тогда и поговорим о выплатах.

Если я увижу, что дела у крестьян идут на поправку, но они еще не совсем готовы к большим выплатам, предложу разбить сумму на части. Пусть выплачивают постепенно, раз в квартал, например, или раз в полгода.

Кроме того, я собирался пойти на уступки и освободить крестьян от налога на урожай на несколько лет. Пускай в ближайшие пару лет весь урожай оставляют себе – кормят семьи, развивают хозяйство. Потом, когда дела пойдут лучше, вернемся к налогам.

Этими шагами я планировал показать людям, что маркграф де Валье действительно заботится о них, а не просто собирает налоги. Ну и для маркграфства это тоже выгода: крестьяне станут лояльнее, сильнее и смогут внести больший вклад в развитие марки в будущем.

Примерно также я планировал поступить и с теми, кто не связывал себя с работой на земле. Нужно было поддержать мастеров, выделив им землю или здания под мастерские. С таким наплывом людей понадобятся инструменты, одежда, мебель и все остальное.

Под сбыт товаров я планировал восстановить старые и организовать новые ярмарки и рынки. Например, для, так сказать, внутреннего товарооборота можно будет организовать ежедневные или еженедельные рынки, где крестьяне и ремесленники смогут продавать свои товары. А для привлечения купцов из других земель пару раз в год устраивать большие ярмарки.

Кроме того, я понимал, что без хороших и безопасных дорог никакой торговли не будет, поэтому придется раскошелиться на ремонт оных, а также организовать постоянное патрулирование.

Но и это еще не все… Чтобы марка стала привлекательным местом для торговли, в первые годы не обойдется без снижения торговых пошлин.

В общем, дел было невпроворот. А ведь я еще планировал создание больницы в столице марки, а также школы для детей из простых семей. Отремонтировать храмы Праотца и Пресветлой, которым наверняка досталось от жрецов Алого храма.

Но были и планы, о которых я не распространялся. Например, мы с Лорином задумали заняться развитием животноводства в моей марке. Где главным направлением стали бы лошади. Уже сейчас у нас с хэйдэльфом была разработана стратегия разведения, а в будущем и улучшения как минимум трех пород лошадей. Благо, после военной кампании поголовья для этого хватало.

О других домашних животных и птицах мы тоже не забывали, для этого перед походом в мои собственные стада Лорином были отобраны самые лучшие экземпляры.

А еще я тешил себя надеждой, что в будущем на мои земли переберутся и другие первородные. Места для них в моей марке было предостаточно. Осталось только создать подходящие условия. Ребята они консервативные и менять шило на мыло не будут. Хотя я знал, что рано или поздно это обязательно произойдет. Об этом мне частенько говорили как Лорин, так и мои фэйри.

Ведь с появлением первородных можно будет, например, сосредоточиться на разведении культур с высоким потенциалом для продажи, таких как специальные лекарственные растения.

Если на наших ярмарках появятся оригинальные товары, это обязательно заинтересует сперва обычных купцов, а потом уже и крупные торговые дома.

В общем, планов по развитию моей марки было много, но сперва до нее нужно было еще добраться…

* * *

Гондервиль наш отряд покинул в конце первого месяца весны. Как и планировалось, в поход отправились почти полторы тысячи человек. Кстати, за все время, что я находился в Гондервиле, представители Сапфировой гильдии так и не вышли со мной на контакт.

Альдрик ван Клаусен, спустя неделю после нашей беседы, покинул город и, судя по данным моих разведчиков, отправился обратно в Ромон.

В принципе, я понимал, что задумали нынешние боссы гильдии. Они тянули время. Ждали, когда я уйду в свою марку и уведу с собой все свои войска. Именно поэтому в цитадель так никто и не пытался тайно пробраться.

Что же, магов ждал облом… На смену гарнизону из мертонцев и присягнувших мне горцев прибыли воины барона де Бакри. А я перед отъездом из Гондервиля объявил об аукционе, который я намерен провести ближе к зиме, где цитадель будет выставлена на продажу. Уверен, новость довольно быстро достигнет ушей всех магических гильдий, и тогда посмотрим, как запоют сапфировые, когда поймут, что очень скоро у них появятся конкуренты.

Спустя двенадцать дней наше небольшое войско добралось до Каменного ручья. Так называлась река, отделявшая земли маркграфства Валье от Бергонии.

Несмотря на то, что река выглядела спокойной и даже мирной, переправа через нее была делом непростым, особенно, когда за плечами довольно сложный двенадцатидневный переход по холмистой местности.

Хотя погода выдалась солнечной, весеннее тепло пока не успело разогнать остатки зимы. Снег все еще лежал в тенистых местах, прячась под деревьями и кустарниками, напоминая о том, что холода окончательно не отступили.

Невзирая на усталость, переход через реку мы все-таки решили сделать сегодня. Кто знает, что за сюрпризы могла приготовить эта, на первый взгляд, спокойная вода? Да и проводники из местных предупреждали нас, что весенние ручьи часто капризны и коварны – тающие снега накапливаются в горах, и вода может резко подняться в любой момент.

Несмотря на то, что это был брод, берег был довольно крутым и скалистым, особенно с бергонской стороны, что делало переправу еще более сложной задачей. Вода в реке была ледяной, и даже мысль о том, чтобы ступить в нее, заставляла содрогнуться.

Над рекой на противоположном берегу возвышалась старая полуразрушенная башня. Это все, что осталось от небольшого приграничного форта. Теперь она стояла одинокая и покосившаяся, словно древний страж, который видел лучшее времена, но был забыт своими хозяевами навсегда.

Было видно, что люди из долины устали. А вот закаленным горцам и мертонцам эти двенадцать дней дались довольно легко. Так что войско начало переправу решительно и без проволочек.

Я верхом на Шторме, окруженный моими ближниками, стоял на небольшом холме, откуда меня всем было видно, и следил за переправой.

Я понимал, что для моих людей пересечение этой границы – это не просто переход через реку, это некий символический шаг в неизвестность. Шаг на земли, которые считались опаснейшим местом в Мэйнленде. Люди должны видеть нового хозяина этих владений. От него должны исходить волны спокойствия и готовности в любой момент отразить любую угрозу.

Сейчас, как ни странно, каждая мелочь имела значение. Поэтому я и все мои страйкеры были облачены в магические доспехи. Мы постоянно перебрасывались непринужденными фразами, улыбались и делали вид, что эта переправа ничем не отличается от других таких же переправ. Я то и дело ловил на себе взгляды людей и то, что я замечал, мне нравилось. Народ, похоже, был уверен в своем маркграфе.

Уверенности добавляли десятки разложенных разведчиками из отряда Аэлиры костров на противоположном берегу, которые уже ждали нас здесь два дня.

Аэлира периодически отправляла ко мне Вайру с донесениями о состоянии дорог и о потенциальных угрозах. Правда, последних пока не наблюдалось. Если не считать, конечно, следов местных жителей, которые разбегались от нашего войска в разные стороны. С ними мне придется разбираться позднее. Смысла гоняться за ними по лесам и холмам не было никакого. Со временем сами придут ко мне на поклон, когда по лесам начнут расселяться общины гленнов и вервольфов. Против истинных у простых людей нет шансов.

Когда переправа была, наконец, закончена, солнце уже практически спряталось за горизонт. Рядом со старой башней вырос окруженный фургонами и заостренными кольями военный лагерь. Мы решили дать двухдневный отдых людям и животным.

Я сидел в своем шатре, вытянув ноги к походной печке, и с удовольствием попивал травяной отвар, когда снаружи послышалась возня, и спустя несколько мгновений в проходе появился Гуннар.

– Ваше сиятельство, – произнес он слегка взволнованно. – прибыли разведчики.

– Что там? – спросил я, нехотя поднимаясь с кресла.

– В сторону лагеря движется небольшой отряд из местных, – ответил Гуннар.

– Хм, – произнес я, двигаясь на выход и на ходу принимая из рук Гуннара плащ. – Наконец решились выйти на контакт… Что же, послушаем, что они скажут…

Глава 9

Отряд местных состоял из дюжины бойцов. Все конные, плюс пятерка заводных лошадей. Судя по добротному снаряжению и откровенно бандитским рожам, ребята к нам на огонек заглянули бывалые и знающие толк в уничтожении себе подобных.

Главным у них был невысокий широкоплечий бородач с темно-серыми глазами и приплюснутым, как у кулачного бойца, носом. Мое истинное зрение показало, что я имею дело со страйкером в ранге медиуса. Хотя по его магическому доспеху из кожи какого-то теневого существа и без сканирования было понятно, что глава отряда – боевой маг.

Помимо самого главаря, мой дар видящего без труда обнаружил еще двоих одаренных из числа истинных. Мужчина и женщина. Худые, гибкие тела, внимательные немигающие взгляды, на головах капюшоны, из-под которых видны заплетенные в узкие косички черные волосы.

Сперва я подумал, что они брат и сестра, но, заметив крошечную энергосистему и бьющееся маленькое сердце в животе женщины, пришел к выводу, что эти двое, скорее всего, муж и жена. А еще по характерным чертам их лиц, а также намечающимся изменениям на коже, которые эти двое тщательно пытались скрыть, было понятно, что передо мной сейчас находятся сородичи покойного Эмиля де Марбо.

Правда, их энергосистемы и источники не были деформированы ведьмачьей волшбой, как у виконта. Отчего они выглядели довольно спокойными и даже флегматичными, собственно, такими, какими и должны быть ящеролюды. Чего нельзя было сказать об остальных головорезах из этого маленького отряда. Все заметно нервничали, хоть и старались этого не показывать.

Когда я шагал в сторону неожиданных гостей, взятых моими людьми в кольцо, легкий ветерок принес мне тихое послание от Вайры:

– Их лагерь в дне пути отсюда. Там еще пятеро. Двое из них – боевые маги. Гленны следят за ними.

Я молча кивнул в ответ и продолжил движение.

Гости уже спешились и, стараясь не делать резких движений, ожидали моего приближения.

Главарь внимательно оглядывал моих воинов и наш лагерь. И в его серых глазах я видел удивление и уважение. Когда же я в сопровождении Сигурда и еще нескольких страйкеров оказался в нескольких шагах от него, его лицо немного вытянулось, а густые брови поползли вверх.

Его люди еще больше напряглись, но резких движений не делали. Кстати, судя по ярким всполохам в их энергосистемах, мое появление заставило оживиться даже флегматичных ящеролюдов. Особенно женщину. Похоже, беременность делала ее еще более чувствительной к магическим эманациям.

– Мне доложили, что кто-то искал встречи с маркграфом де Валье, – произнес я. – Что же, он перед вами. Назовитесь.

Говорил я негромко и относительно вежливо, но все, кто меня хорошо знал, понимали, что в любой момент в таком же тоне из моих уст может прозвучать приказ об уничтожении незваных гостей.

Видимо, главарь пришлых обладал хорошим чутьем и, довольно легко распознав в собеседнике человека, с которым шутки плохи, излучая миролюбие, произнес с учтивым поклоном:

– Приветствую вас, ваше сиятельство! Шевалье Жан Дюваль, к вашим услугам. А это моя дружина.

Следом за своим командиром мне тут же поклонились и его люди.

– Мой замок и скромные владения, унаследованные мной от предков, верно служивших всем маркграфам де Валье, находятся на северо-западе маркграфства, – продолжил говорить Жан Дюваль.

– Далековато вы забрались от родных мест, – произнес я.

– Вы правы, ваше сиятельство, – ответил чернобородый шевалье. – Но у меня был веский повод. Как только дороги стали проходимыми, я отправился в Гондервиль, чтобы преклонить колено перед моим новым сюзереном. И я безмерно рад, что встретил вас раньше, чем предполагал.

После этих слов он, медленно обнажив свой клинок и протягивая его мне двумя руками, действительно опустился на колено и серьезным ровным голосом торжественно произнес:

– Я, шевалье Дюваль, клянусь тебе, маркграф де Валье, быть верным и преданным в добром и в худом, в бедности и в богатстве, в жизни и в смерти. Я клянусь не причинять тебе зла, не предавать тебя и не вредить твоему имуществу. Я обязуюсь этим мечом отстаивать твои интересы, помогать в войнах и советах, исполнять все порученные мне обязанности. Если же кто-либо посягнет на твою жизнь, я встану на твою защиту. Если я нарушу эту клятву, пусть я потеряю свой лен и все привилегии, дарованные мне тобой. Эта клятва произнесена перед богами и людьми, и да будет она нерушимой до конца моей жизни!

К слову, пока шевалье Дюваль произносил свою вассальную клятву, его люди стояли не шелохнувшись. Все правильно. В этом мире действовало правило: «Вассал моего вассала – не мой вассал». Здесь отношения верности и подчинения были сугубо личными и напрямую связывали только двух людей: вассала и его господина.

Закончив говорить, шевалье Дюваль продолжал стоять на одном колене опустив голову и не шевелясь, протягивая мне свой клинок. Я же, не говоря ни слова, задумчиво разглядывал его. Возникла продолжительная пауза, которая явно заставила понервничать людей шевалье. Да и сам Жан Дюваль, судя по лиловым всполохам в его энергосистеме, был готов в любой момент воспользоваться своим мечом отнюдь не для защиты сюзерена, которому он сейчас пытался присягнуть.

Любопытный персонаж этот Жан Дюваль. Радовало то, что он сам ко мне пришел и мне не понадобилось гоняться за ним по всему маркграфству. Его имя мне уже было знакомо. Оно значилось в журнале, обнаруженном в сокровищнице сапфировой цитадели.

Шевалье Дюваль был одним из тех, кто сотрудничал с гильдией, сбывая им все добытое в Тени и на фронтире. Попросту говоря: передо мной сейчас, склонив колено, стоял предводитель одного из трех отрядов контрабандистов, промышлявших на Теневом перевале. Судя по журнальным записям о добыче, на фоне своих конкурентов по опасному бизнесу, шевалье Дюваль не мог похвастаться серьезными достижениями. Он сдавал меньше всего ресурсов.

Естественно, к нему у меня было очень много вопросов. И ответы на них я бы мог получить прямо сейчас. Я чувствовал на себе внимательные взгляды моих людей. Достаточно одного жеста – и пришлые будут обезврежены и связаны. С Дювалем придется повозиться, но и он никуда бы не делся. А потом с помощью зелья правды и манипуляций льюнари я бы выведал все, что меня интересует.

Однако я не собирался действовать так радикально. Зачем плодить врагов на ровном месте? Все, что творилось до моего прихода на эти земли, уже в прошлом. Сейчас начинается новая эра. И пусть этот шевалье Дюваль еще тот прохвост, я предпочитаю иметь его если не в друзьях, то по крайней мере в союзниках. Тем более, что он сам сделал первый шаг навстречу. Кроме того, от моих действий сейчас зависит будущее отношение местных к новому хозяину марки. Показать силу – это, несомненно, очень важно. Прежнего хаоса не будет. Но необходимо еще и дать понять всей этой вольнице, что новый маркграф – человек адекватный и с ним можно иметь дело.

Напряженная пауза затянулась. Мельком я осмотрел лица контрабандистов. Эмоции на них читались разные. От досады за необдуманный шаг их господина, до мрачной решимости сражаться до последнего.

Наконец я в безмолвной тишине, нарушаемой лишь привычными звуками походного лагеря, сделал шаг в сторону шевалье Дюваля и принял из его рук меч.

Затем внимательно осмотрел его. Хм… А этот шевалье Дюваль полон сюрпризов.

Меч страйкера, на первый взгляд, казался простым и неприметным, но при ближайшем рассмотрении человеку знающему он мог раскрыть много любопытных деталей.

Тонкий чуть изогнутый клинок, сделанный из тусклого серого металла, который не блестел в свете факелов, был явно создан, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Стальная поверхность была покрыта мелкими царапинами, свидетельствующими о множестве схваток, через которые прошел меч. В истинном зрении оружие страйкера представляло собой продолговатое веретенообразное переплетение тонких энергоканалов светло-лилового цвета. Мой паразит был сыт, так что никак не отреагировал на инородную магию. А вот мне эта магическая вязь показалась очень знакомой…

Рукоять меча была обмотана кожей какого-то теневого монстра. Она потемнела от времени и пропиталась потом и кровью. Оголовье было простым и массивным. В форме башки клыкастого хищника из рода кошачьих.

В общем, этот меч не выглядел впечатляюще. Он явно не был создан для того, чтобы поражать окружающих своим внешним видом на королевских балах и приемах. Лишь тот, кто способен почувствовать теневую магию, поймет, что в руках у него – не просто оружие, а по-настоящему уникальный артефакт, который многое повидал и может стать ключом к победе в следующей смертельной схватке.

А еще я вспомнил, где уже видел такую же работу. Тот кинжал призрака, который был отобран у меня Диким герцогом. И меч, и утерянный мной кинжал были созданы мастерами из Тени…

Оторвав взгляд от меча, я посмотрел на коленопреклоненного шевалье Дюваля. Наши с ним взгляды встретились. Его неожиданное появление, затем присяга – все происходило довольно стремительно. Но с другой стороны, согласно местным правилам, все землевладельцы из моего маркграфства, если кто-то из них еще остался в живых, рано или поздно принесли бы мне клятву верности и признали бы меня своим сюзереном. Так что шевалье Дюваль всего лишь решил сыграть на опережение. С целью заручиться будущей поддержкой нового маркграфа.

Что же, давай посмотрим, что из этого получится. Главное, чтобы ты потом не пожалел о своем решении.

Когда я заговорил, окружавшие нас люди сперва навострили уши, но после первых моих слов стандартного ответа сюзерена, на лицах некоторых пришлых появились улыбки облегчения.

– Я, маркграф де Валье, – мой голос зазвучал торжественно и твердо. – Принимаю твою клятву, шевалье Дюваль, с великой благодарностью и одобрением. Отныне ты находишься под моей защитой и покровительством. Я обещаю охранять твои права, защищать твой дом и заботиться о тебе, как о своем верном слуге и союзнике. Я даю тебе слово, что буду справедливым и мудрым господином, всегда готовым выслушать и поддержать тебя в трудные времена. В обмен на твою верность и службу ты получишь мое заступничество и мою благосклонность. Ты можешь полагаться на меня, как на своего господина, и я буду ждать от тебя исполнения всех твоих клятв и обещаний. Да будет наш союз крепок и да принесет он мир и благополучие нашим землям. Мы теперь связаны узами чести, и пусть они не ослабевают до конца наших дней!

Закончив говорить, я вернул уже моему вассалу его меч, и когда он поднялся, мы обменялись крепким рукопожатием. В следующее мгновение над лагерем пронесся радостный многоголосый рев нескольких сотен глоток.

Все присутствовавшие прекрасно понимали, что все произошедшее только что – всего лишь обязательная формальность, но в то же самое время появление нового вассала, да еще из местных, сразу же после перехода через границу, было хорошим знаком для моих людей. Во время посиделок вокруг своих костров многие этой ночью скажут, что древние боги благоволят их лидеру. А это в свою очередь еще один повод похвалить самих себя за правильно принятое решение отправиться вместе с маркграфом на новые земли.

– Надеюсь, мессир, – произнес я с улыбкой. – Вы не откажете мне в удовольствии разделить со мной ужин и заодно развлечь меня беседой? О ваших людях и лошадях не беспокойтесь. О них позаботятся.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, – снова поклонился шевалье Дюваль. – С огромным удовольствием приму ваше приглашение.

* * *

Все то время, пока мы шагали по лагерю, шевалье Дюваль с интересом вертел головой. Периодически он негромко одобрительно цокал языком и покачивал головой. Похоже, наш быт и порядки пришлись ему по душе.

Еще бы ему не понравилось. Не ошибусь, если скажу, что такой подготовкой и дисциплиной, как у моего войска, ни одна армия в этом мире похвастать пока не могла. А об экипировке, транспорте и обеспечении я вообще молчу.

Когда мы наконец добрались до моего шатра, и я переступил порог, то первое, что мне бросилось в глаза, это дюжина трофейных клинков, висевших на специальных подставках.

Главными экспонатами в этой коллекции, конечно же, были изогнутые мечи Серого Жнеца, висевшие в центре.

Я бросил вопросительный взгляд в сторону Гуннара. Мой камердинер сделал морду кирпичом, но в его глазах плясали бесенята. Ему явно хотелось поглядеть на реакцию моего гостя. И тот его не разочаровал.

Шевалье Дюваль, зайдя за мной следом, не успев осмотреться, тут же зацепился взглядом за инсталляцию, сооруженную Гуннаром, и мгновенно залип.

Знаменитые изогнутые клинки он явно узнал. Вон как брови поползли вверх, а бородатая физиономия превратилась в маску изумления. А вот веснушчатая рожа моего камердинера сияла сейчас как начищенный до блеска медный таз. Весь его вид в эту минуту как бы говорил, мол, вот, смотри, на что способен мой господин.