Текст книги "Стратегическая ошибка. Фантастическая документальная повесть"

– А не получится так, что у нас произойдёт то же самое? Наше оружие это палка о двух концах. Мы же сами создаём на базах сверхлюдей и смертников, причём многие из них имеют особые способности. Что будет если они повернут против нас?

– А ничего не будет. Совершенно ничего не будет. Я вам даже объясню, почему не будет. Вы что-нибудь слышали про иммунитет?

– Только про дипломатический. Шучу, конечно слышали. Это естественная защита от любой заразы.

– А вот теперь представьте себе ситуацию, когда мы имеем иммунитет к определённой инфекции, а наш противник нет. Кому из нас больше будет угрожать опасность заразиться и умереть?

– Вы намекаете на то, что у нас есть иммунитет, несмотря на то, что мы не совсем здоровы, а у нашего противника нет иммунитета, несмотря на то, что он совершенно здоров.

– Вот именно. Демократия и свобода слова не лучший способ управлять государством, но они дают иммунитет против лжи, а вот у людей из тоталитарных государств такого иммунитета нет. Они считают так, как им скажут, а значит должен быть кто-то, кто это сделает.

– И кто же будет этот кто-то? Мы или ещё кто-то? На место пророка полезут все, кому не лень.

– И пускай лезут. Чем больше раз людей обманут, тем больше они разочаруются в жизни и поплывут по течению. А мы позаботимся о том, чтобы последнее слово было за нами.

* * *

1984 год, СССР.

– Вы только представьте себе! Американцы разбомбили школу! И детям негде стало учиться.

– Везёт же дуракам!

– Вы только представьте себе, если бы американские самолёты разбомбили нашу школу!

– Такого счастья не бывает!

– Это где они школу разбомбили?

– Да где-то, я прослушал.

– Во было бы круто, чтобы они прилетели и у нас все школы разбомбили. Тогда никуда ходить не надо будет.

– Они лишили детей возможности учиться!

– Да скорей бы уже, задолбали. Интересно, а американские солдаты будут такие же как немецкие?

– Ты о чём?

– Ну как, виходить, русиш швайнен! Штоять!

– Вы можете себе представить, чтобы у вас отняли возможность ходить в школу? Выполнять главную задачу вашей жизни – учиться.

– Ага, сейчас так открывается дверь и входят американские солдаты с автоматами и палят в эту дуру очередями.

– Угу, так типа урок окончен, все по домам!

– Так, я не поняла, что там за разговоры на четвёртой парте? Оба дневники ко мне на стол! Совсем совесть потеряли.

– Сука, блин… Опять родители без денег за замечание оставят.

* * *

– Наше советское государство возлагает на вас великую задачу! Империалисты, в первую очередь американские, готовятся напасть на нашу страну и при этом уверяют нас в своих мирных намерениях. А мы – мирные люди и мы всегда стояли за мир!

– Не толкайся! Не толкайся! Убери локоть с моей половины!

– Мы мирные люди, но это не значит, что мы сидим сложа руки. Они делают крылатые ракеты и мы делаем свои крылатые ракеты. И если они только попробуют нанести первый удар, то наши ракеты взлетят в воздух и обрушатся на головы империалистов.

– Пошла вон! Пошла вон! Вот тебе!

– И когда наше ядерное оружие поразит их основные силы и сомнёт сопротивление, то в воздух взлетят наши самолёты с нашими солдатами. А вы должны быть готовы выполнить самую главную в своей жизни задачу – высадиться на выжженную и дымящуюся радиацией землю, чтобы добить империалистического врага в его логове, как родители ваших родителей добили Гитлера.

– Вот тебе булавкой! Получи, зараза!

– Вам предстоит выполнить величайшую задачу коммунистической партии – установит коммунистический строй на всей Земле даже ценой своей жизни! Вы всегда должны быть готовы к этому!

– Да не мешай ты слушать! Сейчас спросят!

– Вы ещё станете октябрятами, пионерами, комсомольцами, а многие из вас станут даже коммунистами. А для настоящего коммуниста высшей целью жизни является построение коммунизма в мировом масштабе любой ценой, даже ценой своей жизни!

* * *

1984 год, собрание высшего руководства анклава НАТО.

– Недолго продолжалось победоносное реформирование СССР – новый руководитель не протянул и двух лет. Да, у Брежнева получилось продержаться у власти дольше.

– Было бы замечательно, если бы все коммунисты вымерли с такой же скоростью. А следом за ними исламский блок заодно.

– Но железный занавес изрядно ослаб. Ещё немного и мы сможем действовать уже не из-за границы, а непосредственно внутри страны. Окажем ей так называемую помощь.

– Ещё неизвестно, что додумается сделать действующий руководитель. Может быть он окажется хуже Сталина.

– Даже если бы сейчас у власти в СССР оказался чудом воскресший Сталин, то ничего бы не изменилось. Один человек не может управлять страной без окружения, а окружения у них как раз и не осталось. Не без нашей помощи.

– Это значит, что все попытки что-то сделать будут обречены на провал. Само окружение уже готово признать своё поражение, но нужен человек, который им на это укажет.

– Очередь этого человека ещё не пришла. Стоя на месте далеко не уйдёшь, а они стоят на месте. И пускай продолжают стоять. Мы не будем предпринимать ничего нового. Время всё сделает за нас. Все, кто ещё помнят, как что-то могли, вымрут естественным путём, а последователи будут метаться в поисках совета.

– Этот момент мы не пропустим. Если они захотят советов, то мы им дадим нужные советы. Надо только сделать это ненавязчиво, даже с нежеланием делиться информацией.

– Об информации. Мы можем уже подбрасывать сведения о нашей экономической эффективности. Их экономика не ориентирована на рынок и не выдержит этого перехода.

– Надо говорить шире. Их общество не рассчитано на переход от коммунистического строя к любому другому. Как только рухнет догматическая государственная система руководства, так вместе с ней обрушится и весь СССР.

– А что у нас по экспериментам над людьми? Как идёт пропаганда? Какие результаты массового внедрения? Какая связь приложенных усилий с достигнутыми результатами?

– Связь приложенных усилий с достигнутыми результатами определить бывает сложно. Представьте себе, что Вы пожелали кому-то умереть и он умер. Но вы же понимаете, что он умер не от того, что Вы ему это пожелали. Но и отрицать, то, что кто-то умер Вы не можете. Вот такой вот парадокс.

– Это классический парадокс философии. Мы видим предмет таким, каков он есть или таким, каким он кажется? Ответов на этот вопрос нет и не будет, но нам и не надо – результат важнее.

– А результаты у нас есть: СССР вот-вот рухнет, мы нашли способы отделять улучшенную расу людей от обычной и нашли способы развивать особые или сверхестественные способности у человека. И на всё это у нас ушло меньше сорока лет. По меркам науки или истории это минуты, если не секунды, если иметь дело с исследованием совершенно неизвестного явления.

– Хорошо, даже очень хорошо. Очень скоро мы получим в своё распоряжение новый полигон для испытаний нового оружия. Это будет последний эксперимент в СССР.

* * *

1985 год, СССР.

– Ну что? Водку достал?

– Чёрт бы побрал тебя, водку и Горбачёва! Нет нигде водки, а у спекулянтов слишком дорого.

– Ты до Колымы или до психушки договоришься.

– А нет больше ни Колымы, ни психушки. Всё, отменили наконец-то. Хватит уже – понасажались.

– Ничего, ничего, вы ещё будете вспоминать и Колыму, и психушки, и усатого добрым словом. Этот дел наворочает. Второй Хрущёв, а будет хуже первого. Помяни мои слова.

– Да что ты понимаешь? Гласность объявлена почти что. Теперь уже всё можно говорить. Вон дети анекдоты про Сталина рассказывают в школе. Я сам от сына такой услышал.

– Анекдоты и в те времена рассказывали, только жили недолго, а ты очень смелый стал в последнее время.

– А я так чую, что всё это будет теперь надолго.

– А вот как возьмут и завтра всё это новшество отменят? Куда тогда побежишь? Или думаешь, что тебе все твои разговоры забудут?

– А я не думаю – я знаю. Никому больше этот совок не нужен. Достала уже совдепия недоделанная!

– Ты ещё совдепию будешь вспоминать и молиться за её возвращение. Кому ты нужен при новых порядках будешь? Что ты делать можешь? Куда работать пойдёшь?

– Я всё могу делать! Я деньги буду зарабатывать!

– Да какой идиот тебе деньги за твою работу заплатит? Ты же можешь только пить и ни черта не делать! Ты сейчас оклад получаешь и ничего не делаешь, а вот когда ты работать будешь, то я на тебя тогда посмотрю, как ты забегаешь.

– А тебе лишь бы настроение мне испортить?

– Так, время прошло, топай за водкой, а если опять не принесёшь, то я уже за твои пойду сам. Ничего не можешь сам сделать.

* * *

1985 год, собрание высшего руководства анклава НАТО.

– Мы можем поздравить друг друга с практически успешным завершением операции по уничтожению СССР.

– Экономика страны полностью уничтожена. Руководство не представляет никакой угрозы и готово сотрудничать с нами на любых основаниях. Через несколько лет страна просто развалится на куски.

– Правильнее было бы сказать, что страну просто поделят на куски, точнее мы поделим.

– Я бы не торопился с выводами, Гитлер тоже дошел до Москвы, Наполеон взял Москву и где они все оказались?

– Мы не повторим ошибок предшественников. Наша задача использовать всё, что у нас имеется по созданию сверхчеловека и суперсолдата для построения правильного будущего.

– С чего это Вы вдруг переключились на эту тему?

– Есть очень тревожная информация. В процессе работы по развалу СССР мы обнаружили опасную тенденцию.

– Какую именно и где? В СССР?

– Не только в СССР, но и у нас. По нашим данным начинается медленная деградация людей в массовом масштабе в наиболее развитых странах, то есть у нас.

– Почему Вы не доложили об этом раньше?

– Мы получили эту информацию совсем недавно.

– Причины удалось выяснить?

– Как ни странно – да: резкое повышение уровня жизни и наличие обширных социальных гарантий.

– А если поточнее? Связь какая-то должна быть.

– Связь очень простая, чисто биологическая. Отсутствие естественного отбора во всех его формах приводит к утрате человеком жизненно важных функций.

– Что-то подобное я уже слышал.

– Да, тогда ставился вопрос о предотвращении деградации и вымирания германской нации.

– Всё-таки не до конца понятно, что происходит.

– Вы знаете, чем домашние животные отличаются от диких?

– У меня есть собака, а у кого-то были лошади.

– Эти животные смогли бы выжить в дикой природе?

– Я думаю, что нет, но мне теперь понятно к чему Вы клоните.

– Отсутствие конкуренции приводит к деградации.

– Подождите, это как раз из информации об СССР.

– Мне всё понятно. Если устранить в мире все источники угрозы и обеспечить социальные гарантии, то начнётся вымирание человека как вида. Вывод только один: угроза должна быть всегда и конкуренция должна присутствовать во всём.

– Я думаю, что этот вопрос достаточно важен для того, чтобы обсуждать его в спешке. Мы можем отложить его на следующий раз.

– Да, тогда у нас будет больше информации, перейдём к разделу СССР. Очень скоро должен произойти его распад и мы должны принять участие в создании на территории новых государств своих баз. Лучше всего приступить к работе в этом направлении прямо сейчас, не дожидаясь, пока нас попытаются опередить.

* * *

1986 год, СССР.

– Вот, картинки достал, немного, но достал. Срисовал с одной книжки. Много срисовать не успел.

– А ну ка покажи! Это что? Что за борьба такая?

– Японская борьба, каратэ называется. В ней можно кирпичи голыми руками ломать, а ногами каменные стены проламывать.

– А где записаться можно?

– Нигде, ребята сказали, что у нас каратэ запрещено. И никому не показывай сказали, а то получим.

– От кого получим?

– От всех. Сначала от тех ребят, а потом от милиции. Вот так!

– Какой урод додумался такую борьбу запретить? Они все уроды что-ли? Зачем? Кому она мешает?

– Не знаю какой. Запретили и всё. Зачем в школу ходить? Зачем уроки делать? Зачем старших уважать?

– Ну уроды! Все уроды! Их всех поубивать надо!

– Да надо, надо, ты обводи быстрее, я ещё нескольким ребятам знакомым обещал дать срисовать.

– Вот суки! Добраться бы до тех, кто такие порядки установил! И с автоматом! Школу придумали, каратэ запретили, только в пионерах пристают с мутью всякой. Макулатуру им собирай.

– Да бомбу бы собрать атомную! Так все они соберутся и шарах под ними и ни одного придурка.

– А где бомбу взять? Автомат можно в армии стащить, но до армии ещё чёрт знает сколько ждать.

– Да ладно тебе, хотя, автомат бы сейчас не помешал и патронов штук тысяча. Чтоб на всех придурков в нашей школе хватило.

– Ага, так круто! Так идём по школе с автоматами и так по ним по всем очередями тра-та-та-та. А они так визжат, орут, разбегаются.

– Размечтался, нет у нас автомата. Ты обводи быстрее, потом дорисуешь. Нам пока каратэ хватит. Так хрясь ногами по носу всех этих уродов и пускай валяются.

– Всё, перерисовал, ещё приноси если будут.

– Ты следи, чтоб родичи не увидели, не дай бог меня сдашь! Сам тебя зарою! И не потеряй – может ещё понадобится.

* * *

1986 год, собрание высшего руководства анклава НАТО.

– С деградацией вопрос решен. Как всегда аналитики немного перепутали и не очень точно изложили. Деградации подвержены не все, а жившие в, как бы лучше сказать, инкубаторных условиях. Это значит, что при сохранении разброса и социальной сегрегации никакая деградация нам не грозит.

– Ну вот и хорошо. А в СССР какие были условия по мнению наших аналитиков? Тоже инкубаторные?

– Как ни странно, именно инкубаторные. Всё было предопределено настолько чётко, что можно было не дёргаться, а дёргавшихся уничтожали, как врагов народа или изводили более изысканными способами. В точности, как в инкубаторе.

– Да, целый инкубатор коммунистов и этот инкубатор того и гляди рухнет. Что будем делать с населением? Уничтожать в концлагерях не получится – сейчас не война.

– В своё время аборигенов уничтожали без всяких концлагерей. Если бы ещё не поназавозили негров и не поосвобождали потом, то вообще проблем бы не было.

– Ну что сделано, то сделано, а вот что делать с коммунистами? Да, мы вывезем из страны всех, кто может служить нашим интересам, но что делать с остальными?

– А остальные совсем ни на что не годятся?

– Годятся только в качестве паразитов. Ни к какой работе их приспособить нельзя. Всё, что они умеют, это изображать занятость и ничего не делать. И таких миллионов сто.

– Именно это и погубило Третий Рейх. Гитлер не знал, что заставить работать полулюдей невозможно. Это была его самая серьёзная ошибка в той войне, она его и погубила.

– Я предлагаю ничего специально не предпринимать, но надо предотвратить их размножение, иначе будет как с неграми и арабами. Если они не будут размножаться, а только пить и употреблять наркотики, то все вымрут сами и гораздо раньше, чем естественным путём.

– Так, а как отбить у них охоту размножаться? В недоразвитых странах принято заводить много детей.

– Отбивать охоту не надо. Надо создать такие условия, в которых заводить детей станет невозможно. Инфляция, наркомания, рост преступности, служба в армии, о которой мы распустим кошмары, разорение и всё, что только можно.

– А при чём тут служба в армии? В армию люди идут до того, как заводят семью, а тем более детей.

– Если люди не хотят, чтобы их детей искалечили в армии, то не станут их заводить, ведь пол предсказать невозможно. Если достаточно долго пугать армией, то люди начнут бояться и уже в детском возрасте ненавидеть свою страну.

– Можно дальше не продолжать. Достаточно сказанного, чтобы взяться за развал их армии всерьёз.

* * *

1987 год, СССР, урок в средней школе.

– Вы ещё не люди! Вы ещё глина, пластилин в руках общества. Из вас ещё предстоит сделать людей и эту задачу выполняют школа и общество. Вы ещё полуфабрикат, а уже возомнили себя людьми!

– Ага, мы не люди, мы должны в школе учиться.

– Тише, видишь, как заходится.

– Вы ещё никто! И вы не станете людьми, если не будете учиться. Ленин выдвинул главный лозунг социалистического общества: учиться, учиться, учиться!

– В гробу я видел такие лозунги, всю жизнь учиться.

– Тише ты, а то из пионеров выгонят.

– Взрослые люди ходят на работу, а ваша работа это школа. Когда вы прогуливаете школу это равносильно тому, что взрослый человек прогулял бы свою работу!

– А детский труд у нас запрещён, так что пошла она!

– Ещё немного до конца урока, терпи.

– Пионеры должны учиться лучше всех, комсомольцы должны учится лучше пионеров. Вы никто не учитесь! Вас всех надо исключить из школы или отправить на лечение в психбольницы! Ваше место в интернатах и колониях!

– Чтоб ты сдохла, дура проклятая…

– Да, если так будет каждый урок проходить, то нам капец.

* * *

1987 год, собрание высшего руководства анклава НАТО.

– Наступило время развернуть в СССР полномасштабную подготовку на наших базах. До этого мы проводили исследования, но сейчас пора перейти к боевым испытаниям.

– А провала не будет? Утечка информации, реакция общественности, народные выступления.

– Не будет. Мы набились в друзья СССР, так что, пока всё не вскроется, мы успеем всё сделать. Всё будет представлено, как работа по укреплению мира и развитию международного сотрудничества. Если раньше мы вынуждены были удерживать свои эксперименты и работы в рамках исследований, то теперь мы больше не ограничены в средствах. Мы будем готовить исполнителей, инструкторов и инструкторов для инструкторов.

– Кого, как и откуда будем набирать? Не повесишь же объявление на каждом заборе или не напечатаешь в каждой газете, хотя…

– Всё гораздо проще, чем нам казалось. Есть детские дома и колонии с неимоверно ужасным содержанием, где мы наберём хоть на усыновление, хоть на перевоспитание в рамках международного сотрудничества сколько захотим. Никто никогда никого из них не хватится. Это что касается несовершеннолетних, а с совершеннолетними всё ещё проще. По тюрьмам и колониям за деньги мы купим всех, кого захотим и за деньги очень скромные. Нам нужны не миллионы, а тысячи, так что никто даже не заметит. А на воле можно будет набрать на работу за рубеж. Найдутся нужные желающие. А если найдём подходящих, то подскажем, что делать сами.

– А что будет потом, когда базы выполнят свою задачу? Куда девать контингент и как сворачивать базы?

– Вы когда-нибудь пробовали поджигать бревно?

– Если честно, то не приходилось.

– Я в молодости с друзьями ходил в походы и как-то раз мы пытались развести костёр из бревна, точнее из полена. Поджигали его спичками, поджигали, но так и не зажгли. Не горит, чернеет, но не горит. А дерево горит! Вот такой вот парадокс. Пришлось наколоть щепок и обложить полено. Вот только тогда оно загорелось. Наши базы и станут такими щепками, от которых загорится вся страна.

– А на нас огонь не перекинется? Мы же рядом, а не на другой планете живём. А некоторые из нас почти что через границу.

– Мы позаботились о том, чтобы у нас ничего не загорелось. Меры против пожара надо принимать до его начала, а не после, но русские так не считают.

– Да, вовремя вы про пожар заговорили. Вы бы ещё уголь спичками попробовали поджигать! Тоже безнадёжное занятие, а вот сухогруз с углём горит! И загорается сам, без постороннего вмешательства. А иногда уголь и под землёй загорается так, что лучше бы ядерная война началась, убытков меньше. Как вспомню про убытки в этом году… Так вот, я к чему вам всё это рассказываю. А погасить когда надо сможем? СССР это вам не то государство, которого на карте не видно. Будет гореть, пока всё не выгорит.

– Пускай горит синим пламенем и коммунисты вместе с ним. Мы привыкли греть руки на пожаре в чужом доме и нам не привыкать.

– Раз общие вопросы решены, то переходим к конкретным. Кого именно будем набирать? Надо определиться с выбором.

– Совершивших или пытавшихся совершить самые тяжкие преступления: серийные убийства, убийства родственников или детей, терроризм, убийства из хулиганских побуждений…

– Стоп, это никуда не годится! Это правильно, но никуда не годится. Это верно только отчасти. Есть законы общества, а есть законы вне общества. Вы про мафиозные законы и кодексы чести слышали? Так вот, это тоже законы и многие их чтят. Даже отъявленные преступники заботятся о семье и детях. Здесь надо найти что-то иное.

– Значит надо найти людей для которых нет законов и правил, которые считают, что мир вращается вокруг них и существует только для того, чтобы они топтали его ногами. Людей, которые готовы взорвать собственную школу вместе с учителями и одноклассниками. Людей, которые готовы взорвать собственный дом вместе с семьёй. Людей, которые готовы убить хоть римского папу, хоть муфтия. Людей, которые готовы убить хоть тысячу младенцев, чтобы им не мешали спать, чтобы содрогнулся даже царь Ирод. Людей, которых все остальные нормальные люди считали бы нелюдями.

– Тогда круг поиска сужается. Может ещё по психиатрическим больницам пройтись? Там могут быть нужные нам люди. И я уже не буду повторяться, что слабоумные нам не подходят.

– Вполне могут. Мы не упустим никого. Итак, у нас появилось четкое понимание кто именно нам нужен?

– Нам нужны люди не испытывающие ни любви к ближнему, ни тоски по убитым, ни жалости о содеянном. Люди без страха, чести и совести. Можно сказать и по-другому: ни любви к людям, ни тоски по погибшим, ни жалости к убитым. В общем как-то так. Так что вот основной принцип отбора: ни любви, ни тоски, ни жалости; ни страха, ни чести, ни совести.

* * *

1988 год, СССР, колония для несовершеннолетних.

– А почему вам нужны только сироты или отказники? Ну те, от которых родители отказались. У нас есть вполне хорошие мальчики, ну попали к нам больше по глупости, мы их даже с остальными не держим, чтобы не испортили.

– По международным законам никакие действия с ребёнком нельзя предпринимать без согласия его родителей или опекунов. Мы не хотим травмировать психику детей лишний раз.

– Ах да! Как вы правы! Родители бывают просто ужасными нелюдями. Я могла бы рассказать вам такие ужасные истории.

– Да, да, конечно, но ещё больше нам бы хотелось ознакомиться с тем, что вам известно про детей. Среди них есть совершившие особо тяжкие преступления?

– Есть, немного, но есть, вы будете смотреть всех или только этих? У нас тут много детей.

– Смотреть будем всех, но с делами всё равно ознакомимся. У нас с собой есть психолог. Без психолога мы с детьми не работаем.

– Как у вас всё продуманно!

На самом деле психолог не был психологом. Психолог в группе иностранного представительства на самом деле был телепатом. Зная о традициях очковтирательства в СССР, пойти на встречу без того, кто мог бы хотя бы минимально определить степень вранья и порыться в чужой голове, было бы неосмотрительно.

– Ну давайте начнём, но только тех, о ком мы говорили, чтобы не тратить ваше время.

– Я правильно поняла, что только тех, у кого нет родителей, родственников, даже дальних и так далее?

– Да, приступим, за один день должны управиться.

Подростки заходили по одному в медпункт, который выбрали чтобы всё выглядело как медосмотр. Никто из них толком не знал для чего их вызвали. По колонии уже поползли слухи, что то ли будут досрочно освобождать, то ли куда-то переводить: то ли на более лёгкий режим, то ли на более строгий.

Столпиться в коридоре не давали и все прошедшие через медпункт разбредались по колонии распространяя сплетни и усиливая слухи. Основные вопросы были про то, на что смотрели и что спрашивали. Выяснили, что смотрят на зубы, татуировки, шрамы и состояние заднего прохода. Пошли новые слухи, что козлы и петухи донесли и теперь ищут тех, кто их пользовал.

На всякий случай решили, что ничего делать не будут, но стукачей вычислят и замочат. Дополнительно установили, что у всех опрошенных отсутствуют как факт родители и пошли уже слухи, что речь просто идёт об усыновлении со смягчением наказания или наоборот ужесточении. Поговаривали о продаже за деньги к арабским шейхам для работы ртом и задницей, но точно ничего не знал никто.

Процесс шел достаточно медленно. Разговор с детьми оказался настолько трудным, что представители иногда не могли понять, что дети от них скрывают, если всё уже записано в их личном деле. Большинство давало односложные ответы и смотрело внутрь себя. Без телепата разобраться было бы невозможно.

– Так, заходи, поздоровайся с комиссией! На меня смотри! Раздевайся, полностью раздевайся!

– Здрасьте! Я ничего не делал.

– А тебя ещё не спрашивают, что ты делал. Тут всё написано, что ты делал. Так, кража, разбой, кража, грабёж, угон, изнасилование, убийство, кража, поджог, убийство из хулиганских побуждений, систематические прогулы школы, хулиганство и попытка теракта.

– Я этого не делал!

– Это ты своим приятелям расскажешь. Отвечай на вопросы, когда тебя будут спрашивать.

– А если не буду?

– А если случайно слух пройдёт, что ты всех своих приятелей сдал? Может тогда подумаешь?

– Чего от меня надо?

– Ты будешь участвовать в американском эксперименте по исправлению людей совершивших правонарушения.

– У нас очень хорошие условия, тебе понравится. – вмешался председатель комиссии.

– Я ничего не знаю и задницу подставлять никому не буду. Я не петух и не стукач. Ничего не знаю.

– Тебя спрашивают: ты согласен или нет?

– А вот согласен! Хоть сейчас поехали. Только всё равно я ничего не знаю и трахать меня никто не будет.

– Можешь так сильно не волноваться. Ты просто досидишь в другом месте, где хорошо кормят, хорошо одевают и позволяют даже гулять. – успокоил психолог.

– Нет вопросов, я – первый.

– Свободен! Звать следующего?

– Подождите, я запишу и сделаю маленький перерыв. Мы сейчас запишем всё, что надо с председателем.

Телепат показал список председателю и отметил в нём того, которого они только что видели. Председатель утвердительно кивнул. Некоторые дети думают, что умеют врать, но тягаться с профессионалами им в принципе не под силу. Спрятать особые способности от людей, десять лет посвятивших анализу личности по физиономическим и фонетическим данным, да ещё и при поддержке телепатии было невозможно, но отмеченных в списке было крайне мало.

* * *

1988 год, собрание высшего руководства анклава НАТО.

– У нас есть небольшая проблема, но с большими последствиями, если мы не разберёмся в сути вопроса. У некоторых телепатов развивается удивительно циничное отношение к обществу. Мы рискуем или потерять хороших телепатов, или вызвать реакцию общественности. Причём начинается всё ещё в раннем детстве.

– Только у телепатов или у всех с особыми способностями? Может быть есть связь?

– А! Всё, вопрос я считаю решенным. Никаких проблем на самом деле нет. Всё придумала общественность. Телепаты и прочие очень хорошо чувствуют, когда им врут, а врут детям непрерывно. Начиная с истории их появления и заканчивая почему нельзя смотреть порнографию. Дети это видят и начинают игнорировать авторитет взрослых.

– Что будем делать и как будем решать проблему? Причину мы знаем, а какое выбрать решение? Мы не можем разрешить всё, но и вопрос то должен быть как-то решен.

– Мы не будем переделывать ситуацию под исключение из правил. Мы должны исключить ситуацию из общего потока и сразу взять под свой контроль. Детские психологи вполне могут справиться с проблемой, а если понадобится, то и психиатры.

– То-есть отслеживать детей с особыми способностями и вмешиваться силами психологов и правозащитников. Если обнаружим что-то по нашей части, то подключим юристов и примем меры, а в противном случае пусть всё идёт как шло.

– А не будет слишком поздно? Вряд ли родители будут таскать детей к психологам каждый месяц.

– Не будет, мы можем легко протащить психолога в каждое детское учреждение, а дальше уже вопрос решен. Общественность будет только рада – чего только не сделает государство ради своих детей!

– С детьми мы разобрались, а что у нас по базам? Подготовка ведётся? Когда будет открыта первая база на территории СССР?

– Мы уже провели отбор кандидатов и готовы начать комплектование личного состава. Было трудно.

– А Вы чего хотели? Было бы странно, если было бы легко. А какого рода были трудности?

– В СССР на редкость дикие условия. У них законы существуют только на бумаге. Люди живут по каким-то криминальным традициям. Процветает укрывательство и сокрытие. То, что у нас называется организованной преступностью, у них называется полной законностью.

– Интересно, что же тогда у них называется организованной преступностью? Или как в Италии?

– То же самое, только хуже. Люди в СССР живут как мы, только в средние века, причём в самом начале средних веков. Для того, чтобы догнать нас по развитию им понадобится лет пятьсот, если не форсировать события, а форсировать их некому.

– Для форсирования событий существует наша организация. Как там это будет в простом произношении? Ускорение? Да, ускорение.

– После такого ускорения выживут только лояльные нам, что и требуется. И всё это без военного вмешательства, такого дорогого, опасного и обременительного.

– Военное вмешательство – не всегда самый лучший способ уничтожения противника. Есть более медленные, но гораздо менее обратимые средства уничтожения.

– Так что же были все-таки за трудности?

– У них те, кого считают преступниками, на самом деле мелкие правонарушители, а мелкие правонарушители – настоящие преступники. Но мы искали не просто преступников, а особых людей и пришлось докапываться до того, что от нас пытались скрыть.

– От нас уже достаточно сложно что-то скрыть. Подождём результатов испытания на базах.

* * *

1989 год, СССР, Западная Украина, база анклава НАТО №048.

– Всё, привезли, полный комплект.

– Где насобирали такое добро? Из тюрьмы?

– Почти, из СИЗО, психушек, детдомов, колоний, отовсюду.

На территорию базы въехал последний грузовик. Вокруг машин роились люди в камуфляжной форме. Начальник колонны влетел в помещение командира базы с бумагами.

– Всё, привезли всех, можете расписываться.

– Быстрый ты, пересчитать надо, сверить.

– Как скажете, если возиться охота.

– А сколько их там?

– Двадцать восемь, от двенадцати до тридцати двух лет.

– Да, это американский исправительный эксперимент, не удивляйся, американцы решили нам помочь своим опытом.

– Ну не моё это дело, но тут явно лучше, чем в лагере.

– Пошли пересчитывать – я за каждого отвечаю.

Привезённых выгрузили из машин и построили. Командир Николай Стечнюк прошел перед строем, сверяя фотографии на документах с оригиналом, и убедился, что каждый соответствует. Потом подписал каждую бумагу, матеря американскую бюрократию, и вручил документы начальнику колонны.

– Всё, уезжайте.

– А что вы тут делать с ними будете?

– Перевоспитывать прогрессивными методами.

– Вопросов нет. По машинам!

Всех построили в глубине базы за двумя рядами заграждений. Выглядело сборище своеобразно. Было примерно три четверти мужского и четверть женского пола, пара штук подростков примерно двенадцати-пятнадцати лет, десяток лиц призывного возраста, ещё штук пять немного постарше и пара-тройка около тридцати лет.