Текст книги "Страж державы"

Но, как известно, на всякого мудреца довольно простоты. Вот и план, разработанный старлеем Слобцовым, был предельно прост. Но только на первый взгляд. Автофургон, замаскированный под карету «Скорой помощи», подвернулся как нельзя более кстати. Именно на нем, в случае удачного исхода, они и должны будут смыться отсюда, не привлекая большой скоростью передвижения по городу праздного любопытства парижан и гостей французской столицы. К тому же Миссионер, на пару с де Линаром, отыскал внутри массу полезных вещей, с помощью которых стало возможным осуществление выбранного им варианта развития событий.

В последний раз поправив галстук, старший лейтенант российской полиции вышел из фургона. Оглянулся. На улице не было никого, кто бы мог отметить несоответствие между медицинской окраской авто и вышедшим из него мужчиной в строгом черном костюме. Машина стояла перед старинной постройки жилым домом, расположенным с обратной стороны отеля.

Внутри жилого дома, на втором этаже, в квартире, окна которой располагались как раз напротив нужной стороны отеля «Плаза», ждала своего часа Мари. Хозяев, на их счастье, не было дома. На крыше отеля, закрепив две лебедки, используемые отрядами спецназа при штурме зданий и освобождении заложников, дожидался условного сигнала де Линар.

Все были на своих местах.

Старлей Слобцов быстрым шагом обошел жилой дом, направляясь к отелю. Конечно, вход с парадной двери был ему противопоказан, но это и не входило в его планы. Маршрут его движения лежал через другой вход. Служебный.

Никто не заметил, как он оказался на кухне ресторана. По-хозяйски зайдя в святая святых местного шеф-повара, месье Гангренуар наугад озадачил первого попавшегося под руку официанта.

– Заказ для 536-го номера готов? – Вопрос был задан требовательным и бесстрастным тоном.

– Ваш человек уже приходил. Вы можете подождать минутку?

– Пищу проверяли?

– Да.

– Где официант, который доставит заказ?

Собеседник показал рукой на суетливого паренька, который уже нагружал отполированный до блеска столик на колесах готовыми к отправке блюдами. Миссионер направился к нему.

– Ну что, Мишель, ты готов? – Имя официанта он прочитал на его форменной рубашке.

Повезло. Парень был примерно одних с ним габаритов.

– Почти. Вы будете сопровождать меня?

– Да.

– А до этого приходил совсем другой человек.

– Мы просто поменялись ролями. Поспеши!

Не дай бог, если сейчас войдет тот парняга, который уже приходил сюда и должен вот-вот вернуться. Мишель, поставив последнее блюдо на столик, подмигнул Миссионеру:

– Ну что, поехали?

– Поехали.

Они вышли из кухни и направились к служебному лифту, по которому доставляющие еду официанты поднимались на нужный этаж. Старлей Слобцов, шедший впереди, за несколько шагов до лифта остановился и обернулся к официанту:

– Постой, дружок, что-то меня прихватило. Туалет далеко?

– Тебе повезло, вот он, слева.

Туалет оказался рядом, за одной из немногих дверей, которые находились по дороге из кухни к лифту.

– Подожди секундочку, я мигом.

– Ничего, бывает, – усмехнулся Мишель.

Три шага – и он уже за спиной Мишеля, который неожиданно для себя провалился вдруг в темноту. Присев на одно колено, чтобы подхватить оседающее безвольное тело, старлей Слобцов перевалил его через спину и быстро пошел к туалету. Оставив обед сиротливо стоять в коридоре, Миссионер с официантом через плечо вошел внутрь. Униформа Мишеля, втиснутого в маленькую каморку для уборочного инвентаря, пришлась ему почти впору, свой костюм он оставил около официанта.

Одновременно с хлопнувшей туалетной дверью открылся лифт, и из него вышел мужчина в черном костюме. Миссионер, беззаботно насвистывая мелодию когда-то услышанной им песни знаменитого французского певца, пошел ему навстречу.

– По-моему, это ваш заказ, месье.

Мужчина в черном костюме строго зыркнул на него глазами.

– Пятьсот тридцать шестой номер, – как ни в чем не бывало продолжил Миссионер.

Строгий мэн, остановившись напротив, профессионально ощупал его взглядом, после чего просканировал все приготовленные блюда, не забыв присесть, чтобы осмотреть и тележку.

– Поехали.

Пока он нажимал кнопку вызова лифта, старлей Слобцов незаметным движением достал из кармана брюк предмет, напоминающий очертаниями детский водяной пистолет, но предназначенный не для воды, а для усыпления животных и в особых случаях для отдельных двуногих. Сейчас как раз и был тот самый особый случай. Воспользовавшись ослабленным вниманием своего провожатого, он прилепил «оружие ветеринара» к нижней стороне тележки. Ее вряд ли будут осматривать дополнительно, а вот он сам еще не подвергался тщательному досмотру.

Двери лифта бесшумно разъехались в разные стороны. Весь недолгий подъем мужчина не прекращал сверлить Миссионера глазами. На пятом этаже к нему присоединились еще двое его собратьев, со знанием дела обыскавших официанта. Сопровождающие Слобцова лица остановили его перед дверью, на которой красовались заветные цифры – 536. Габаритная рука распахнула ее настежь, и официант со своей тележкой, от которой исходили терзающие обоняние запахи, вошел в номер.

Искомый объект сидел за столом и курил сигарету. Справа и слева от него вальяжно расположились прибывшие из-за океана заинтересованные лица. На столе стояла распечатанная бутылка виски и ведерко со льдом.

С появлением в номере официанта разговор оборвался на полуслове.

– Ну-ка, давай выкладывай на стол, что привез, – сказал полноватый мужчина в очках с золотой оправой, – а то мы изрядно проголодались.

– Один момент, месье.

Дверь номера захлопнулась. Изобразив на лице доброжелательную улыбку, Слобцов подтолкнул тележку к самому краю стола, за которым восседали трое присутствующих.

– Немного виски для аппетита? – обратился к полковнику второй американец, высокий, с густыми бровями.

– Не возражаю, – ответил Тихомиров, пристально всматриваясь в лицо официанта.

– Позвольте наполнить ваши бокалы, – вежливо произнес Миссионер и, не дожидаясь ответа, потянулся к открытой бутылке.

Возражений не последовало. Подняв со стола бутылку левой рукой, он нагнулся, чтобы дотянуться горлышком до бокалов. Внимание ценителей крепких напитков переключилось на золотисто-янтарную жидкость. Этот момент стал переломным в судьбе высокопоставленных представителей ЦРУ. Правая рука старлея Слобцова мягко и быстро выхватила из-под тележки «оружие ветеринара», и три острые иголки одна за другой вонзились в тела присутствующих. Злая колдунья в образе месье Гангренуара мановением волшебной палочки околдовала присутствующих, замеревших на месте.

За дверью все было тихо. Никто не врывался внутрь, не кричал «руки вверх!» и не тыкал излюбленным сорок пятым калибром ему в грудь. Миссионер перевел дух. Отсчет пошел на секунды. Одним рывком он оказался у окна и открыл его.

Де Линар, притаившийся на крыше отеля, поглядывая на часы, всматривался вниз, чтобы не упустить момент, когда распахнется наружу искомое окно. Как только это произошло, он нажал на кнопки, и два барабана закрутились, разматывая тросы, пока они не остановились прямо напротив окна номера 536. К этому времени Миссионер уже подтащил спящего полковника к окну. Оставалась самая малость.

Он пристегнул его к одному из спустившихся тросов, после чего пристегнулся сам. Аккуратно, чтобы полковник не слишком раскачивался, вытолкнул тело из окна и вслед за ним шагнул в открытое пространство.

Барабаны лебедок закрутились, поднимая груз наверх. Первое, что увидел Миссионер, – это довольную улыбку де Линара, уже втащившего Тихомирова на крышу. Но это было еще полдела.

Открыв лежавшую рядом спортивную сумку, бельгиец достал оттуда гарпун. На втором этаже стоящего напротив тыльной стороны отеля здания распахнулось окно. Прицелившись, он нажал на спуск. Стрела с острым победитовым наконечником, со свистом рассекая воздух, вошла в стену чуть выше только что открывшегося окна. Закрепив конец троса, он первым скользнул вниз к окну. К тому, у которого стояла красотка в медицинском халате и в шапочке. Отцепившись от каната, де Линар приготовился к приему груза, уже скользящего следом. Последним в окне показался старлей Слобцов, ножом перерезавший натянутый, как струна, трос.

Бельгиец, переодевшийся в форму врача, с помощью Мари переложил спящего полковника на носилки и накрыл его простыней.

Врачи «Скорой помощи» без помех вынесли пациента на носилках к стоящему рядом с домом автофургону. Как только носилки оказались внутри, Миссионер захлопнул дверь, и карета «Скорой» понеслась прочь от места своей недавней дислокации, запутывая следы.

Через двадцать минут они навсегда покинули фургон, пересев в специально подготовленную машину, и еще около получаса наматывали круги по парижским улицам.

Радость прибывших из Лэнгли американцев по поводу того, что полковник Тихомиров объявился, как и обещал, не была и не могла быть долгой. Потому что они допустили хотя и всего одну, но оказавшуюся в итоге роковой ошибку. Спенсер Уильямс, считавший себя тонким знатоком человеческой психологии, все важные дела с нужными людьми начинал решать только после того, как этот человек был как следует накормлен и немножечко «принял на грудь». Чувство сытости отрицательно действует на концентрацию внимания и ослабляет волю. От сытого человека всегда легче добиться согласия или уступок.

Но в данном случае это не сработало. Вернее, сработало, но в самую противоположную сторону. Этот момент оказался единственной зацепкой для группы Миссионера, позволившей им увести Тихомирова из-под носа товарищей из Лэнгли.

Шок настиг Уильямса с Фишером на самом подъезде к месту встречи в виде взволнованного и дрожащего голоса Робертсона, возвестившего им о том, что полковник Тихомиров исчез. Вернее, не исчез – его украли. Украли, не оставив за собой никаких следов и зацепок.

Прибывшее на место начальство застало в номере недавно разбуженных руководителей местной резидентуры – бледных, как мел, Робертсона и Стиклера, отвечавших за обеспечение безопасности встречи, и нетронутый, но еще не успевший остыть обед. Распорядившись, чтобы отель тщательно обыскали в поисках следов, и усевшись за стол, Фишер и Уильямс под хорошую закуску и выпивку – не пропадать же продуктам – выслушали подробный отчет незадачливых резидентов о том, что же тут произошло.

Конечно, прибывшие с ними бойцы вскоре нашли и бессознательное тело настоящего официанта и побывали на крыше, выяснив способ, которым воспользовались злоумышленники, чтобы повергнуть боссов из Лэнгли в шок и трепет. Разыскали они и квартиру, из которой был интернирован русский полковник. Нашли часа через два и карету «Скорой помощи», напичканную шпионской аппаратурой. Но, к своему сожалению, не нашли лишь одного – ответа на вопрос, чьих это рук дело и где искать столь ловкие и оперативные руки. Что им оставалось? Только ждать и надеяться на чудо. А чудеса в закулисных играх случаются довольно часто.

Правда, чудеса эти, как правило, рукотворные и имеют в сухом остатке двойное дно.

Пригород Парижа Леваллуа-Перье

18.20 местного времени

Ворота за въехавшим во двор авто наглухо захлопнулись. Уютный двухэтажный домик с аккуратно подстриженным газоном, купленный Мари Паскаль полгода назад, встретил их тишиной и уютом. Де Линар и Миссионер аккуратно вытащили из машины полковника Тихомирова и занесли его в дом, заботливо усадив в кресло. Но передышки, которая должна была логически последовать после удачных ратных трудов, к сожалению, не последовало. Старлей Слобцов с бельгийцем спиной прочувствовали прикосновение холодного металла. Де Линар, попробовавший было дернуться, неукоснительно получил жесткий удар по голове и присоединился к спящему полковнику.

– Твой друг устал, пусть немного передохнет. – Из просторного холла, занимающего почти весь первый этаж, вышла неотразимая Сара Абельман. С улыбкой, не предвещающей на этот раз Алексу Ковальски никаких чувственных удовольствий. – Сюрпрайз! – с издевкой протянула она.

Это точно. Сюрпрайз, еще какой сюрпрайз! Реальность перешла в более суровое качество. В виде недавней компаньонки из солнечной Иудеи.

– Ты злишься на меня из-за того, что я уделил тебе в отеле недостаточно много внимания? Я не виноват. Тебя после душа моментально сморил сон.

– О, это сильно. Даже в такой трудной ситуации чувство юмора тебе не изменяет. Это хорошо, и, я думаю, мы найдем с тобой общий язык. Да, я забыла закончить свою мысль. Прошу тебя, не дергайся без нужды, иначе наша общая подружка сразу же получит в лоб маленькую блестящую пульку. А вот и она.

В дверях, ведомая двумя потомками Моисея, появилась Мари с залепленным скотчем ртом и скованными сзади наручниками руками.

– Проводите девушку наверх и не спускайте с нее глаз. И приберите этих, – Сара небрежным жестом указала на спящего полковника и де Линара. – Мне они пока не нужны.

Вот так да! Сара-то у них за главного!

– А ты, оказывается, успел насолить не только мне. – Сара повернула голову в сторону гостиной: – Исаак! – Оттуда вышел, потирая ушибленную шею, недавний пациент Кубель, неприятно оскалившийся при виде Миссионера. – Я побеседую с ним немного, потом он твой.

Исаак, на физиономии которого отобразилась плотоядная улыбка средневекового живодера, молча кивнул. Лицо Миссионера не выражало никаких эмоций. Он просчитывал варианты. Увидев, вернее, угадав, о чем он сейчас размышляет, Сара коротко бросила держащим его на прицеле бойцам:

– Наденьте на него наручники. – Холодная сталь защелкнулась за спиной на запястьях. – Ну вот, теперь мы можем спокойно поговорить.

– Ты думаешь, у нас с тобой что-нибудь получится?

– Будем надеяться. Исаак, Арон, проводите его в холл.

Два бугая, с двух сторон подтыкая Миссионера оружием, подвели его к креслу. Старший лейтенант российской полиции с удовольствием сел и, развалившись поудобнее, постарался расслабиться. Несколько минут релаксации должны привести его мысли в порядок, после чего можно будет постараться исправить ситуацию в лучшую сторону.

– Мне кажется, что ты решила еще раз выразить благодарность за добытую для вас голову Эмира и вручить мне в награду подарочную копию «Меча Гедеона». – Миссионер внимательно смотрел за реакцией оппонентки, чье лицо при последних словах едва заметно нахмурилось. – МОССАДу этого показалось мало? Или тут сыграл свою роль пресловутый еврейский менталитет? Жадность, возведенная в степень морали?

Руки Сары дрогнули, но она сумела удержать себя в руках.

– Успокойся, Сара. Лично я против евреев ничего не имею. Прекрасные люди с чувством юмора и, особенно, с чувством меры.

Миссионер сознательно шел на то, чтобы вывести Сару из состояния равновесия, поскольку в его голове уже почти сложилась мозаика необходимых движений, направленных на полное искоренение агентов МОССАДа на территории частных владений Мари Паскаль.

– Зачем ты так, Алекс? Не бережешь себя, совсем не бережешь. – Сара, с лица которой исчезла улыбка, однозначно посмотрела на стоящего рядом со старлеем Слобцовым Кубеля.

Тот все понял и без замаха, с видимым удовольствием ударил навинченным на «узи» глушителем в живот пленника. Согнувшемуся пополам Миссионеру стоило больших усилий удержать на лице насмешливое выражение.

– А мне не больно, а мне не больно, – детским фальцетом пропел он и показал Саре язык.

Расчет оказался верным. Ее еще недавно улыбающиеся глаза налились кровью, и она, подобно быку на корриде, бросилась вперед, чтобы излить рвущийся наружу гнев на дерзкого пленника. Но, к глубокому разочарованию быка, тореадор был готов к отражению нападения. Когда Сара оказалась на достаточно близком расстоянии, Миссионер ударил ее носком ботинка в колено. Красотка рухнула на пол, но ее болевые ощущения на этом не закончились.

Автомат в руках стоящего справа от Миссионера инквизиторски настроенного Исаака Кубеля снова закрутил прежнюю траекторию. Но на этот раз вместо человеческой плоти глушитель уткнулся в мягкую обшивку кресла. Миссионер, сорвавшись с места, рассчитал все наверняка. Его голова с размаху врезалась в переносицу ошалевшей от боли Сары. Носовая перегородка хрустнула, раздробившись на несколько частей, и кровь хлынула ручьем на завалившееся назад бездыханное тело. Но расслабляться было некогда. Второй иудей, Арон, стоявший слева от Миссионера, уже направил на него свой ствол. Нога Миссионера, описав полукруг, успела войти в соприкосновение с металлом, опередив на долю секунды палец, лежавший на спусковом крючке.

Автомат ушел в сторону, но Арон не смог остановить инерционное движение. Пули, предназначавшиеся пленнику, мягко вошли в тело стоявшего напротив собрата по вероисповеданию. Поразивший не ту цель израильтянин все же удержал в руке свое оружие. Но и Миссионер, успев развернуться лицом к противнику, не собирался подставляться под пули и другой ногой подбил запястье держащей автомат руки. Освободившийся от хватки «узи» стукнулся об стену и упал на пол. Теперь команды играли в равных составах, если не считать того факта, что руки старлея Слобцова были скованы за спиной наручниками.

Они стояли напротив, изучающе оглядывая друг друга. Никто из них не торопился, догадываясь о том, что любое неверное движение может обойтись каждому слишком дорого. Первым решился Арон. Классический правый крюк скользнул по щеке, не причинив особого вреда. А вот выпад левой успел достичь цели, но не смог пробить мощный пресс Миссионера. Противник не остановился на достигнутом и, стремясь закрепить успех, снова выбросил вперед правую руку. Но на этот раз его удар провалился в пустоту.

Без рук, как без рук, здраво рассудил Миссионер, сгибая колени и опрокидываясь на спину. Превозмогая боль во все туже затягивающихся на запястьях наручниках, он продернул их за спиной через прижатые к животу ноги. И тут противник набросился на него сверху. Его руки потянулись к шее Миссионера, но вовремя выставленные вперед скованные наручниками запястья помешали нападавшему это сделать. Шея израильтянина наткнулась на холодный металл. Миссионер всем телом вывернулся вбок, подминая его под себя и давя наручниками на его кадык. Хватка оппонента ослабла, и теперь все его силы сосредоточились на том, чтобы доступ кислорода в легкие не прекратился совсем. К великому сожалению Арона, давление металла на горло усиливалось все больше и больше. Расширившиеся от ужаса глаза с последним вздохом едва не вылезли из орбит, а Миссионер все давил и давил на его шею, впав в состояние яростного гипнотического транса.

Вместе с хрустом кадыка до его слуха донесся звук шагов со стороны лестницы, ведущей на второй этаж. Глухая злость, заполнившая все его сознание, рвалась наружу. Он уже перестал осознавать реальность и, действуя в режиме автопилота, бросился вперед. Его первобытный крик заставил спустившегося вниз бойца замереть на пороге. Миссионер, подпрыгнув, бросил вперед правую ногу, вложив в этот удар всю саккумулировавшуюся в нем нечеловеческую энергию. Подошва его ботинка впечаталась в грудную клетку очередного противника, поступательное движение назад которого не сумела прервать даже закрытая на замок входная дверь. За парня можно было уже не волноваться.

Дальнейшие события разбились в сознании Миссионера на отдельные кадры. Вот он подбирает с пола укороченный «узи» с глушителем. Вылетает из комнаты, едва успевая отпрянуть в сторону. Пули, предназначавшиеся ему, пролетают мимо. Он давит на спусковой крючок. Последний из оставшихся воинов Иудеи кубарем скатывается с лестницы и сбивает начинающего терять силы Миссионера. На этом раскадровка заканчивается, свет гаснет.

Конец фильма.

Он очнулся, почувствовав, как чья-то рука прощупывает пульс на его шее. Старлей Слобцов открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Мари, успевшую за время короткого затмения освободиться от пут.

– Кто ты, прекрасная дева? – Руки Миссионера потянулись вверх.

– Полегче, супермен, – с улыбкой отпрянула на безопасное расстояние Мари.

– А где Линар и Тихомиров?

– Они на втором этаже. В отключке.

– А ты как здесь оказалась?

– После того как двое охранявших меня бойцов, услышав шум, побежали вниз и не вернулись, я еще минут пять прислушивалась. Потом осторожненько спустилась. Увидев, что на тебе лежит прошитый пулями гость, я поначалу подумала, что и ты мертв. Первым делом я нашла ключи от наручников, освободила руки, отлепила ото рта скотч и сразу к тебе.

– Слушай, Мари, может, ты все-таки освободишь мои руки от этих железок?

– Чтобы ты сразу набросился на меня и лишил невинности?

– В каком месте?

– Ах ты, скотина! – замахнулась на него рукой Мари.

– Все, все, сорри. После этой мясорубки я ничего не соображаю.

– Ладно, ковбой, так уж и быть, освобожу тебя от наручников.

Мари пару раз провернула в замке маленький ключик, и Миссионер привстал, разминая затекшие запястья. Все тело ныло от полученных ударов.

– Машутка, не в службу, а в дружбу, пока выдалась свободная минутка, организуй своему спасителю что-нибудь выпить и закусить. Аппетит зверский.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.

Мари встала и, покачивая бедрами, пошла на кухню. Ее короткая юбка посреди горы трупов смотрелась явно не к месту. С трудом подавив возникшее из ниоткуда дикое, необузданное желание, появляющееся у представителей рода человеческого после преодоления нешутейных опасностей, он, перешагивая через тела поверженных противников, прошел в гостиную, бухнувшись в то самое кресло, в котором совсем недавно сидел в качестве пленника. До смерти хотелось курить. Миссионер, похлопав себя по карманам, пришел к неутешительному выводу. Ну что ж, придется курить трофейные. Обыскав лежащего рядом Арона, он позаимствовал у него едва початую пачку «Мальборо» и зажигалку «Зиппо».

В дверном проеме появилась Мари с подносом в руках. У Миссионера, еще не успевшего за столь короткий срок вернуть свой рассудок в привычное житейское состояние, неизвестно из-за чего защемило сердце какой-то доселе неизвестной тоской.

– Что с тобой? Тебе плохо? – Озабоченный голос Мари вернул его на землю, в гостиную, полную трупов и крови.

Глядя на бездыханных коллег, ему почему-то расхотелось есть. Сделав из горлышка приличный глоток самогона, названного каким-то англоязычным извращенцем со специфическим чувством юмора «Белой Лошадью», Миссионер ответил:

– Надо пристроить коллег. Чтобы не мозолили лишний раз глаза.

Емкость с «Белой Лошадью» качнулась еще раз. Мари, недоумевающе глядя на главу концессии, растерянно кивнула.

Не по-христиански как-то это было. В одной неглубокой яме пришлось упокоить пятерых человек. Засыпав тела землей, вровень с поверхностью, и замаскировав свежевырытый грунт растительностью, они в молчании расселись вокруг братской могилы.

Чувство тоски не проходило, волнами накатывая невеселые мысли о том, что вот так же, как сейчас, их более разворотливый противник, в отличие от них, не терзаемый муками совести, прикопает и их где-нибудь в леске, под сенью вековых деревьев. А может, даже и не прикопает вовсе, а сбросит в реку, привязав для верности камешек потяжелее, или по-простецки, не мудрствуя лукаво, выбросит на свалку или в какой-нибудь заброшенный подвальчик, на потеху не брезгующим человечинкой крысам.

Старлей Слобцов оглядел своих собратьев по борьбе. Мари старалась держаться бодро, но было видно, он почувствовал это интуитивно, что в ее голове носились примерно те же самые предательские мыслишки. Де Линар, оторвавший свой взгляд от погоста, красноречиво взглянул на Миссионера:

– Там, в комнате, бутылка виски…

Бельгийцу не пришлось повторять дважды. Крепкий напиток, несколько раз прошедший по кругу, оказал всем троим неоценимую услугу – вернул трезвость мысли и вдохнул дополнительные силы.