Текст книги "«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе"

Глава 2
Тотальная фальсификация истории

Ретуширование фотографий

После гражданской войны большевики стали строить новое государство. А в новом государстве стала развиваться и новая историческая наука. Её основоположником стал академик М. Покровский. Он говорил, что вся история России и человечества представляет собой борьбу классов. Борьба классов – двигатель прогресса. Даже в Древнем мире были восстания рабов. А русская история была сведена к такой схеме: сначала – тёмные дикие века, в результате чего Россия намного отстала от цивилизованной Европы. Затем появился Пётр Великий, который “открыл окно в Европу”, что было великим благом для России. Потом – эпоха дворцовых переворотов и крепостничества. Потом – Екатерина II: особый акцент – на борьбе против идей Французской революции и подавление восстания Пугачёва. История XIX века представляла собой только “три этапа освободительного движения” (по В. Ленину). А в остальном – сплошная реакция. Именно тогда были введены термины “царизм как международный жандарм” и “Российская империя – тюрьма народов” (какая интересная тюрьма: ни один народ в ней не погиб, а, наоборот, просились принять их в “тюрьму”… Сравните с “оплотом демократии” – США). И как только Россия стала державой! Затем произошла революция, которая принесла счастье народам России.

Такая схема старой истории была канонизирована и стала преподаваться в школах и институтах.

Но одновременно с фальсификацией старой истории писалась и история новой России. Она писалась правдиво, ибо была свежа в памяти. Издавались книги и учебники, в которых была правдиво отражена роль всех творцов Октября.

Фальсификация послеоктябрьской истории началась с середины 1930‐х гг., а приобрела массовый характер после 1938 года.

В середине 1930‐х гг. в СССР продолжала работать большая система партийного просвещения, включавшая школы партийных кадров; в институтах преподавались курсы “Основы ленинизма” и “История ВКП(б)”. Книг по истории партии выходило тогда немало. Особой популярностью пользовался двухтомник Е. Ярославского по истории партии, первое издание которого увидело свет в 1933 году, а второе – в 1935 году. В конце 1936 года Политиздат готовил третье издание, но в феврале 1937‐го вышел только первый том и больше труд не издавался.

Ранее, в журнале “Пролетарская революция” (1931, № 6), была опубликована статья И. Сталина “О некоторых вопросах истории большевизма”, в которой удар наносился по “троцкистской контрабанде” в истории партии. В свете этой статьи 7 января 1932 года политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление “О составлении “Истории ВКП(б)”. В редакционную коллегию нового учебника были включены “т.т. Сталин, Каганович, Постышев, Молотов, Пятницкий, Стецкий, Адоратский”. Секретарём издания стал секретарь Сталина И. Товстуха. Но работа не была завершена. Был убит С. Киров, затем были раскрыты заговоры маршалов, троцкистов и правых. Понятно, что было не до учебника, когда стоял вопрос удержания у власти. Тем более в стране шла вторая гражданская – “ коллективизация”.

После 1938 года обстановка в стране более или менее стабилизировалась. Снова встал вопрос о подготовке нового учебника истории партии. Но как его готовить? Думаю, логично было бы в новом учебнике написать так. Например, о Н. Бухарине: до и во время революции он был верным соратником В. Ленина, но потом встал на путь заговоров и свержения правительства. Но пошли по другому пути. Этот путь выразился в полном стирании из истории почти всех революционеров, кроме В. Ленина, И. Сталина, сталинского окружения и “вовремя умерших” (например, Н. Бауман, Камо, С. Лазо, Я. Свердлов, М. Фрунзе, В. Куйбышев, Ф. Дзержинский).

“Стирание из истории” началось примерно в 1935–1936‐м годах. Это было не только “стирание”, но и “вырезание” из истории в буквальном смысле.

Например, стал неугодным какой – нибудь ранее известный деятель (участвовал в заговоре или в оппозиции) – его портрет тут же вырезали ножницами из учебников, либо замазывали чернилами, а на общих фотографиях – ретушировали – как будто его и не было, и никогда он не фотографировался с Лениным, а тем более – со Сталиным. И оказалось, что, например, Троцкий никогда не фотографировался с Лениным, и никогда не руководил Красной Армией. Так со всех фотографий были вырезаны все оппозиционеры. В результате у Ленина оказались только несколько соратников: Свердлов, Дзержинский, Сталин, Молотов, Калинин, Орджоникидзе, Куйбышев… Вот, пожалуй, и всё. Может, ещё человека два – три. Понятно, что на фотографиях Ленин был “свободен” от Троцкого. Так были ретушированы сотни фотографий – это хорошо видно из фотоальбома Дэвида Кинга “Пропавшие комиссары” (М., “Контакт-Культура”, 2005). (Лично я считаю эту “политику вырезания” не умной: что, если я увижу в учебнике фото Троцкого, то я сразу стану троцкистом – так, что ли?)

Художники стали рисовать картины, на которых изображались, в основном, Ленин и Сталин. Например, на одной из картин Ленин и Сталин дают ценные указания Дзержинскому (видимо, как правильно бороться с контрреволюцией), Сталин на картине очень суров. Или: Ленин выступает перед рабочими, а за ним – Сталин и Свердлов.

Александра Соколовская, её муж Лев Троцкий, брат Илья Соколовский (слева) и Григорий Зив

Но Сталин (под “Сталиным” я имею в виду всё руководство страны) понимал, что отсутствие изображения исторического лица в учебнике может вызвать интерес к поиску этого изображения в старых книгах, а к чему может привести чтение “вредных” книг – кто знает…

Г. Петровский

Что делать? Тогда цензурным ведомством (Главным управлением по охране государственных тайн в печати при СНК (затем Совмине) СССР) был издан под грифом “Для служебного пользования” справочник под названием “Сводный список книг, подлежащих исключению из библиотек и книготорговой сети”. Он представлял собой большой том в несколько сотен страниц, на которых перечислялись “вредные” книги, а сами книги были спрятаны в спецхраны. Этот том периодически дополнялся и переиздавался. Видеть книги из спецхрана могли только особо доверенные историки.

Обратите внимание на издательство, выпустившее “Список” – Главное управление по охране государственных тайн в печати. Можно подумать, что в спецхране были какие-то книги, содержащие секретные сведения о численности армии, о ядерном оружии… Если бы это было так… В спецхране хранились книги Троцкого, Радека и др., изданные в 1920‐е годы; подлинные, не ретушированные, фотографии и т. п. “секретные тайны”. Но зачем всё это было нужно (в библиотеке Сталина книги Троцкого и др. имелись, и он их читал)?

Итак, портретов революционеров нет, их книги – в спецхране, но есть ещё старые, “неправильные” учебники истории партии. Надо срочно писать новый. Но как писать? И о чём писать в таком учебнике? Ведь в истории партии действовали люди, но они объявлены врагами и вырезаны из книг по истории.

«Краткий курс»

1 мая 1937 года в № 9 журнала “Большевик” было опубликовано письмо Сталина “Об учебнике по истории ВКП(б)”. В нём Сталин объявлял все прежние учебники неудовлетворительными. Эти учебники, мол, излагают историю партии вне связи с историей страны, они ограничиваются описанием борьбы фракций и течений, не давая им марксистского объяснения. Эти учебники страдают неправильностью конструкции и неправильностью периодизации событий. В результате эти учебники превратились “в лёгкий рассказ о делах минувших”.

Сталин писал: “История, заострённая на лицах, для воспитания наших кадров ничего не даёт, историю надо заострять на идеях”. Но ведь история и есть действия конкретных лиц! Но вот беда: почти все “лица” были либо расстреляны, либо высланы.

В число авторов учебника был включён 38‐летний Пётр Николаевич Поспелов (Фогельсон), работавший тогда руководителем Группы печати Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Поспелов не имел никаких научных работ. Но именно П. Поспелов, с которым И. Сталин ранее никогда не встречался, стал главным человеком, который отвечал за подготовку нового учебника. Почему именно он? Возможно, это объясняется тем, что Фогельсон был масоном [50]50
  Виноградов, А. Тайные битвы XX столетия. – М., Олма-пресс, 1999. – С. 262.


[Закрыть]. Кто его рекомендовал Сталину? Поспелов так же будет одним из авторов доклада Хрущёва на ХХ съезде.

Сталин сам редактировал главы (он сам писал весь теоретический раздел книги) и затем направлял их на отзыв членам политбюро ЦК ВКП(б), которые так же вносили поправки.

Учебник писался ударными темпами: 8 сентября 1938 года в кабинете Сталина собрались все участники проекта: И. Сталин, В. Молотов, А. Жданов, Е. Ярославский, П. Поспелов и Л. Ровинский (член редколлегии “Правды”). Были внесены окончательные поправки. Учебник “История ВКП(б). Краткий курс” был издан в октябре 1938 года тиражом 6 миллионов экземпляров. Затем были и дополнительные тиражи. Во всех партийных и комсомольских организациях началось изучение “Краткого курса”.

14 ноября 1938 года политбюро ЦК ВКП(б) издало постановление «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском “Краткого курса Истории ВКП(б)”». Текст постановления готовили Жданов и Поспелов. В нём, в частности, говорилось: “Курс истории партии – это научная история большевизма. Необходимо было дать партии единое руководство по истории партии, руководство, представляющее официальное, проверенное ЦК толкование основных вопросов истории партии и марксизма – ленинизма, не допускающее никаких произвольных толкований. Изданием кладётся конец произволу и неразберихе в изложении истории партии, обилию различных точек зрения и произвольных толкований важнейших вопросов партийной теории и истории партии, которые имели место в ряде ранее изданных учебниках по истории партии”.

Должна быть только одна точка зрения!

Из библиотек стали изыматься в спецхраны все прежние книги и учебники по истории партии. “Краткий курс” стал единственным пособием по истории партии, его оценки должны были восприниматься как истина в последней инстанции, как священное писание. Не зря же его называли “Библией коммунизма”.

Тут же стала расти армия “учёных” – пропагандистов “Краткого курса”, защищавших на основе фальшивой “истории” свои диссертации. Появилось более десятка институтов по изучению и пропаганде ложной истории. (Большинство членов Союза писателей СССР также занимались сочинением, но только “истории России с древнейших времён”. И также защищали диссертации, опираясь на фальшивую “историю”.)

Но зачем всё это было нужно? Зачем скрывать книги, закрашивать портреты? Помещали бы в том же “Кратком курсе” портреты Троцкого и Зиновьева, но со своей оценкой их деятельности. А тут – буквально вырезали из истории. Бритвой со страниц книг. Видимо, сталинское руководство хотело, чтобы люди всё забыли и видели бы только двух “творцов истории” – Ленина и Сталина. И свято верили в каждое слово “Правды”. И поменьше бы думали и анализировали факты. Чтобы не задавались “глупыми” вопросами: как могло получиться, что вокруг Ленина были одни враги, кроме Сталина и “вовремя умерших” большевиков. Ведь в результате такой чистки истории получился абсурд: люди, которые делали революцию, оказались врагами и шпионами ещё до революции. Вопрос о том, как враги сделали революцию, а затем начали против неё бороться, не ставился. Неужели сам Сталин не видел этого абсурда?

В конце 1930‐х годов этого единомыслия было относительно трудно добиться, так как многие ещё помнили факты. А после Великой Отечественной войны, когда многие участники революционных событий были убиты в боях, да и у людей были другие проблемы, вдалбливать новым школьникам и студентам “факты” из “Краткого курса” стало намного легче.

После войны появилась и “Краткая биография”, из которой следовало, что Сталин стал революционером с 15 лет и – сразу же – вождём кавказских большевиков! Но ведь такое не возможно чисто физически! Но это – у людей, а Сталин-то был “гением”.

Эта книга вся пронизана славословием. Например, член авторского коллектива генерал-майор М. Р. Галактионов в разделе о войне пишет: “Товарищ Сталин развил дальше передовую советскую военную науку. Товарищ Сталин разработал положение о постоянно действующих факторах, решающих судьбу войны, об активной обороне и законах контрнаступления, о взаимодействии родов войск и боевой техники в современных условиях войны, о роли больших масс танков и авиации в современной войне, об артиллерии как самом могучем роде войск. На разных этапах войны сталинский гений находил правильные решения, полностью учитывающие особенности обстановки”. И далее: “Сталинское военное искусство проявилось как в обороне, так и в наступлении…” И т. п. Но ведь это всё – ложь! Сталин никогда не был военным теоретиком, не писал книг о стратегии войны, его не интересовала военная тематика. Как Сталин мог “развить военную науку”, если у него нет трудов о войне? А как “сталинский гений” показал себя в начальный период войны – х орошо известно: немцы дошли до Москвы.

Хорошо, допустим, авторы решили “лизнуть”, но почему Сталин не вычеркнул эту ложь? С уверенностью можно говорить, что генералы, читая это, смеялись. Зачем Сталин разрешил публиковать эту книгу, наполненную лживыми “фактами”?

Благодаря таким книгам истинные биографии вождей партии изучать не представлялось возможным.

Закончить эту главу и, одновременно, начать следующую, я хочу словами из статьи секретаря И. Сталина А. Поскрёбышева “Любимый отец и великий учитель” (неужели Поскрёбышев действительно так думал о Сталине? – не верю), опубликованной в “Правде” 21 декабря 1949 года: “Много внимания уделяет товарищ Сталин вопросам истории, особенно вопросам истории большевизма. Историческая правда является основным моментом всякой истории. Историю нельзя ни улучшать, ни ухудшать, – неоднократно указывал товарищ Сталин. Историю надо излагать такой, какая она есть, ничего не прибавляя”. Я полностью с этим согласен, особенно с тем, что Сталин уделял много внимания истории большевизма. И, в частности, написанию своей биографии.

Миф о «православии Сталина»

Во многих работах об И. Сталине приходилось читать, что Сталин, ученик семинарии, был всегда православным, а во время Великой Отечественной войны даже разрешил избрать Патриарха, открыть церкви, закрытые “безбожными большевиками”. Это не заблуждение, а сознательная ложь.

После прихода к власти большевиков церковь была отделена от государства, а всем традиционным религиям, особенно православию, была объявлена война: издавались антирелигиозные книги и газеты.

На 1 января 1918 года (незадолго до издания “Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви” от 20 января 1918 г.) в России было 1253 мужских и женских монастыря и скита и более 80 000 храмов, 25 000 мечетей, 4200 костёлов, 6000 синагог и более 4000 сектантских молитвенных домов, а так же 300 духовных академий, семинарий и медресе (см. “Наука и религия”, 1973, № 11, 12; 1977, № 8).

Осенью 1918 года начали работать комиссии по ликвидации церквей. За 4 года было закрыто либо уничтожено почти 20 000 храмов. В 1922 году насчитывалось: 4 лавры, 1313 храмов и 60 000 церквей. К 1923 году осталось только 50 000 действующих церквей [51]51
  Степанов (Русак), В. Свидетельство обвинения. – М.: Русское книгоиздательское товарищество, 1993. – Т. 1. – С. 261


[Закрыть].

В 1924 году, после принятия Конституции РСФСР, вышло постановление, в котором говорилось, что религиозные общества, которые не зарегистрировались в течение трёх месяцев со дня опубликования Конституции, должны быть закрыты [52]52
  Указ. соч. – Т. 3. – С. 23.


[Закрыть].

Напомню, что патриарх Тихон ещё 19 января 1918 года анафемствовал ни Ленина или Сталина, а всех большевиков.

После смерти Тихона новый Патриарх не избирался. Был только “Местоблюститель Патриаршего престола” митрополит Сергий.

В 1929 году Сталин и его сторонники, победив оппозицию, окончательно укрепились у власти. Но православие от прихода к власти бывшего семинариста (как считается) ничего не выиграло. Как действовал “Союз воинствующих безбожников” (СВБ) под руководством “Емельяна Михайловича Ярославского”, так он и продолжал действовать до июля 1941 года (“Емельян” умер 4 декабря 1943 г. от рака). Органом Союза была еженедельная газета “Безбожник”, которая издавалась до 20 июля 1941 года (с перерывом с января 1935 г. по март 1938 г.). То есть семинарист Сталин закрыл эту газету только во время войны! В стране шла активная антирелигиозная пропаганда, особенно в школе и на политзанятиях. Часто СВБ проводил “антирелигиозные карнавалы”.

[Сталин не окончил семинарию – её окончил Джугашвили, но другие руководители её окончили. Н. Подвойский, А. Микоян окончил даже Духовную академию в Тифлисе, Е. Преображенский был из семьи священника. Семинарию закончил и полковник НКВД Г. Карпов, будущий председатель Совета по делам РПЦ при СМ СССР].

В 1927 году И. Сталин принял делегацию американских рабочих. Один из делегатов спросил его об отношении к религии и о возможности пребывания в партии религиозно настроенных людей. На что Сталин ответил: “Я должен заявить, что, формально говоря, у нас нет таких условий приёма в члены партии, которые бы требовали от кандидата обязательного атеизма… Мы ведём и будем вести пропаганду против религиозных предрассудков. Партия не может быть нейтральной в отношении носителей этих предрассудков, в отношении реакционного духовенства, отравляющего сознание трудящихся масс” [53]53
  Сталин, И. Сочинения. – М.: Политиздат, 1949–1954; 1997. – Т. 2. – С. 223.


[Закрыть]. А в это же время Е. Ярославский говорил: “С религией, хотя бы её епископ Сергий прикрасил в какие угодно советские одежды, мы будем вести борьбу”.

8 апреля 1929 года была учреждена Постоянная комиссия по вопросам культов при президиуме ВЦИК. Возглавил её Пётр Смидович.

В этот же день президиум ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление “О религиозных объединениях”, согласно которому все конфессиональные общества получили только одно “право” – удовлетворять религиозные потребности верующих граждан, да и то в рамках молитвенного здания. Общественной деятельности эти общества заниматься не могли. Вводилась обязательная регистрация религиозных объединений и их членов местными органами. Общества не имели прав юридического лица (п. 3). А раз общества не считались юридическими лицами, то и права собственности на храм (мечеть, др.) они не имели. Более того, “имущество, необходимое для отправления культа, как переданное по договорам верующим, так и вновь приобретённое ими или пожертвованное ими для нужд культа, является национализированным и находится на учёте соответствующего Совета и в пользовании верующих” (п. 25). То есть, допустим, подарил человек церкви икону, и она тут же становится “национализированной”. А регистрирующий орган мог отводить “из состава членов исполнительного органа религиозного общества отдельных лиц”. Понятно, что формальный повод для отвода можно было легко найти.

Положение верующих можно сравнить с положением квартиросъёмщиков, которых хозяин всегда вправе выгнать: п. 43 грозил расторжением договора в случае несоблюдения религиозным объединением его условий, “а так же в случаях неисполнения им распоряжений административных органов”. О каких правах верующих после этого могла идти речь?!

После этого постановления начались массовые аресты священников, их ссылки, выселения из городов и сёл, непосильное налогооблажение и т. д. В массовом порядке стали закрываться молитвенные здания – церкви, мечети, дацаны, синагоги. Так, только в Москве и области в 1929 году было закрыто 696 церквей.

В 1928–1929‐м годах в Москве было проведено выселение отдельных групп граждан – бывших “буржуев” и духовенства. Тогда в газетах постоянно писали, в каком районе выселение идёт хорошо, а где “надо поднажать”. Конечно, такие решения обсуждало всё политбюро ЦК ВКП(б), но генсеком-то был Сталин.

Конечно, “православный” Сталин должен был отменить антицерковные постановления! Но ни в 1936‐м, после принятия новой Конституции, ни в 1941‐м, ни даже в 1943‐м – в год избрания Патриарха, ни позже Сталин это постановление не отменил. Не отменили его ни Хрущёв, ни Брежнев, ни Горбачёв (правда, в 1975 г. в постановление были внесены некоторые косметические изменения).

Л. Каганович говорил своему племяннику Стюарту Кагану, что “Сталин подозрительно относился ко всем религиям, поскольку те считались русскими. И мусульмане, и христиане рассматривались им как люди другой расы, и как он выражался, были “центробежными элементами”, а, следовательно, “опасными элементами”. Он к ним так и относился. Их отправляли в исправительно-трудовые лагеря. И баптистов высылали гнить туда же. Что касается евреев, то не было разницы верующие они или нет” [54]54
  Каганович, С. Кремлёвский волк. – М.: Прогресс, 1991. – С. 218.


[Закрыть].

С 1930 года священники платили 75 % налога со своих, считающихся нетрудовыми, доходов. А до 1936 года вообще были “лишенцами”, т. е. не имели права голоса.

“Пятилетки” 1930‐х годов были официально объявлены “безбожными”. Во время этих безбожных пятилеток в Москве было разобрано более 90 храмов [55]55
  Степанов (Русак), В. Свидетельство обвинения. – М.: Русское книгоиздательское товарищество, 1993. – Т. 3. – С. 239–251.


[Закрыть]. В основном, это были постройки, представляющие огромную историческую ценность. В Нижнем Новгороде, наряду с прочими, были снесены и два собора, в которых были могилы К. Минина и Д. Пожарского. На месте многих снесённых церквей – жилые дома либо скверы: церковь Воскресения на Таганке была разобрана в 1933 году, на её месте – сквер и троллейбусная остановка. Так же церкви превращали в хозяйственные склады и мастерские; ясно, что это не способствовало их сохранности.

Снос многих церквей и старых домов (представляющих историческую ценность) прикрывали “письмами трудящихся”: например, в 1929 году по таким письмам “рабочих” было закрыто более 80 церквей.

Приходилось читать, что, мол, церкви сносились потому, что мешали реконструкции городов и дорожному движению (расширение улиц и т. п.). Допустим. Но тогда вопрос: почему в европейских городах исторические центры были, в основном, сохранены? Да потому, что советские руководители ставили цель “создать новую Москву”, “освободив” её от наследия “проклятого прошлого”.

В 1928 году Сталин сказал: “Конечно, мы стоим за то, чтобы все церкви превратить в клубы” [56]56
  Курляндский, И. Сталин, власть, религия. – М.: Кучково поле, 2011. – С. 233.


[Закрыть]. Если бы было так – было бы хорошо: сегодня можно было бы восстановить росписи. Но ведь церкви именно сносили!

Много священников, мулл, раввинов погибли в лагерях. Сегодня в книгах о Сталине можно прочитать, что, мол, репрессии против духовенства были “не очень большими”. Приводят какие-то цифры… Да, это так. Но ведь дело не в количестве посаженных – дело в политике. А политика большевиков заключалась в создании условий для ликвидации веры. “Посадки” были лишь приложением к политике, проводимой “Союзом воинствующих безбожников”.

Ленин, Троцкий, Сталин, Каганович, Хрущёв, Луначарский, Ярославский и другие “вожди”, конечно, не знали слов Гитлера (которые он скажет в начале 1940‐х гг.): “Крушение очагов культуры есть начало крушения нации”. Но, понятно, Гитлер только “озвучил” мысли своих хозяев из Лондона и Вашингтона.

“Православный” Иосиф Сталин 24 октября 1935 года водружает на Спасскую башню звезду. Вопрос: а почему не крест? Вопрос риторический. Звёзды на башнях – рубиновые с подсветкой. Вот и масонский символ – пламенеющая звезда. Напомню: звезда – главный каббалистический знак.

Осенью 1930 года был запрещён колокольный звон. За 1925–1938‐й гг. в России, Белоруссии, на Украине было переплавлено 385 810 колоколов общим весом 36,4 тыс. тонны [57]57
  Платонов, О. Русское сопротивление. – М.: Алгоритм, 2006. – С. 221.


[Закрыть]. Что, в стране не хватало металла? Да, политика “термидорианца” и “патриота” Сталина была намного левее политики Ленина и Троцкого. (Колокольный звон был разрешён только 22 августа 1946 года. Обратите внимание: даже когда немцы открывали на оккупированных территориях церкви, Сталин не дал разрешения звонить в колокола. Этот факт можно объяснить только ненавистью к православию наших “вождей”. Считается, что колокольный звон отпугивает нечистую силу. Может, сатанисты Сталин, Молотов и Каганович боялись?)

К началу войны было арестовано более 150 тыс. священников; из 78 000 храмов остались действующими 8000 – да и то службы там проходили нерегулярно. На свободе остались только 4 епископа.

А как “православный” Сталин праздновал Новый год и Рождество? Вот факты. В канун 1929 года по инициативе Е. Ярославского было принято постановление ВЦИК, которое узаконило не-установление ёлки на Новый год. Ёлка в домах советских граждан считалась недопустимой – верным признаком “буржуазного перерождения” и “поповского мракобесия”. Именно под такими лозунгами проходили шумные кампании против празднования Рождества. Застрельщиком в этом деле выступал комсомол. В канун Рождества – и “нового” 25 декабря, и “старого” – 7 января, газета “Комсомольская правда” неизменно обсуждала эту тему. Обычно всё начиналось с “криминальной хроники”: “В ночь под Рождество в прошлый год наши города и сёла видали немало хулиганства и пьянства. 25 декабря в Москве 182 раза вызывали “скорую помощь”, но получили 113 отказов, так как машин и людей не хватало. 26 декабря вызывали 122 раза “скорую помощь”, но получили опять-таки 100 отказов. Многие “пострадавшие” оказывались просто-напросто мертвецки пьяными людьми, многие были поколочены и порезаны в рождественской драке, иные даже выбрасывались из окна. Так “весело” проплывали рождественские дни. Безбрежное обжорство и безграничное пьянство, сопряженное с переучётом рёбер, всегда отличало церковные дни”. Чтобы уберечься от этих напастей, “Комсомолка” предлагала своим читателями посвятить рождественские дни каким-нибудь полезным занятиям. Как будто алкаши не напивались на 7 ноября и на 1 мая – был бы повод! А поэт Семён Кирсанов написал стишок:

 
Ёлки сухая розга
Маячит в глазищи нам,
По шапке деда Мороза,
Ангела – по зубам!
Грудь дыханьем распёрта
В беге лыжном живом —
Праздником Зимнего спорта
Эти дни назовём!
Шире дыханья и руки,
На молодых парусах
Мимо жалкого хрюка
Рождественских поросят!
 

Журнал “Чиж” в 1931 году устами поэта Александра Введенского провозглашал: “Только тот, кто друг попов, ёлку праздновать готов!”

Между прочим, “учитель” Сталина Ильич праздновал Рождество, о чём можно прочитать в рассказе о ёлке в Сокольниках и в других воспоминаниях. Ленин отмечал Рождество в Горках с деревенскими ребятами.

В 1920‐х годах в рождественский Сочельник в рабочих клубах и заводских театрах устраивались антирелигиозные собрания, призванные разоблачить “вредную затею”. В их программу включались вопросы и ответы на рождественские темы, конкурсы на звание “лучшего безбожника”, антирелигиозные лотереи, демонстрировалась химическая природа “евангельских чудес”, а так же готовились специальные “безбожные” номера стенгазет. Но в домах всё равно ставили ёлки, и тогда власть бросила решительный клич: “Долой ёлку!”

В 1929 году, после принятия постановления ВЦИК, гайки резко закрутили: отменили религиозные праздники, ёлки запретили, закрыли ёлочные базары, перестали выпускать новогодние украшения. В следующем году к этому присовокупили запрет на колокольный звон.

Но всё равно люди ёлку ставили на Новый год – традицию выкорчевать не удалось. И тогда власти решили “даровать” Новый год, разрешить официально его празднование.

28 декабря 1935 года газета “Правда” публикует письмо Павла Постышева. Письмо начиналось так: “Давайте организуем к Новому году детям хорошую ёлку!” Далее следовало: “В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям ёлку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями ёлку и веселящихся вокруг неё детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как “левые” загибщики (Уж не Сталин ли? – А.С.) ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны под Новый год устроить коллективные ёлки для детей. В школах, детских домах, во дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах – везде должна быть детская ёлка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне Нового года ёлку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районных исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь устройству советской ёлки для детей нашей великой социалистической родины. Организации детской новогодней ёлки наши ребятишки будут только благодарны. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская ёлка является буржуазным предрассудком. Итак, давайте организуем веселую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую ёлку во всех городах и колхозах!”

Павел Постышев был тогда одним из руководителей компартии Украины, занимал пост второго секретаря украинского ЦК, руководил киевской партийной организацией. То есть был фигурой известной. В любом случае его письмо про “реабилитацию” новогодней ёлки должно было быть санкционировано свыше. Кто же принял такое решение? Хрущёв так вспоминал об этом: “Не помню года и тем более месяца, но вот однажды позвонил мне Сталин и говорит: “Приезжайте в Кремль. Прибыли украинцы, поедете с ними по Москве, покажете город”. Я тотчас приехал. У Сталина были Косиор, Постышев, Любченко. “Вот они, – говорит Сталин, – хотят посмотреть Москву. Поедемте”. Вышли мы, сели в машину Сталина. Поместились все в одной. Ехали и разговаривали. Постышев поднял тогда вопрос: “Товарищ Сталин, вот была бы хорошая традиция и народу понравится, а детям особенно принесла бы радость – рождественская ёлка. Мы это сейчас осуждаем. А не вернуть ли детям ёлку?” Сталин поддержал его: “Возьмите на себя инициативу, выступите в печати с предложением вернуть детям ёлку, а мы поддержим”. Так это и произошло. Постышев выступил в “Правде”, другие газеты подхватили идею”. 1 и 2 января 1936 года газеты вышли с праздничными рапортами о первых советских ёлках.

[Для справки. Впервые ёлка на рождество была поставлена в Санкт-Петербурге в 1852 г.]

Да, жилые дома, фабрики, склады и автобусные остановки надо было строить, но неужели нельзя их было построить около церкви? А почему церкви именно сносили, а не превращали в музеи?

Хотя нет: более 80 церквей были преобразованы под новые функции. Но какие! Например: церковь Святителя Алексия на Рогожской переделана в завод-мастерскую; Священномученика Антипы – жилые помещения; Благовещения – склад; вместо снесённого Казанского собора на Красной площади был сделан туалет, и “апофигей”: церковь Введения у Салтыкова моста “преобразована” в вытрезвитель [58]58
  Степанов (Русак), В. Свидетельство обвинения. – М.: Русское книгоиздательское товарищество, 1993. – Т. 3. – С. 253–262.


[Закрыть].

Сносились и меняли назначение не только православные храмы. Например, в костёле Девы Марии в Москве долгие годы был завод. И таких примеров – сотни. И только в единичных церквах и мечетях после их закрытия были устроены клубы. Директора клубов хоть как-то следили за сохранностью зданий. В основном же – склады да вытрезвители. Как будто в городах больше не было подходящих для этих целей зданий! В Бурятии осенью 1927 года был разрушен один из центров буддизма – Анинский дацан. Был взорван центральный храм, а на его месте сделали скотобойню (вспомните происхождение слов “ЧК”, “Чикаго”). По всей стране разрушались храмы всех религий, в том числе и синагоги.