Текст книги "Нейроморф"

– Дедуля, успокойся! Не нужно так бурно реагировать на происходящее, – попыталась успокоить деда внучка, однако у нее это получалось неважно. А может это была просто очередная игра.

– Да пошло оно все к черту, это происходящее и этот хрен с бугра тоже! – продолжал изливать свое негодование мужчина, присовокупляя к каждой новой фразе крепкие словечки. – Ты, как там тебя, не помню, завтра же, нет, сегодня же убираешься отсюда к чертовой матери. Я не собираюсь тебя здесь больше терпеть! Слышишь, Таня! Не буду. Поэтому пусть оторвет свою тощую задницу от моего стула и катится отсюда ко всем адским чертям, где ему и самое место.

– Да очень и хотелось быть в обществе старого барана и девочки – недоростка, – ответил агрессией на агрессию Тим. – Я уж лучше выйду и сдохну там, чем буду оставаться здесь!

– Что ты там вякнул по поводу моей малышки? – даже не прокричал, а проревел Юрий, кидаясь на Тима. – Я тебе сейчас устрою, гаденыш! Мы сейчас у меня за это будешь кровью харкать! Иди сюда, мразь!

Ситуация, еще до недавнего времени казавшаяся безмятежной, начала выходить из-под контроля. Резко отскочив от стола, юноша развернулся на девяносто градусов и бросился в прихожую, добежал до двери и застыл в недоумении.

Он бежал. Резво, словно лошадь. Боль и усталость ушли. Это радовало. Но вот остальное… Вместо видавшей лучшие годы деревянной двери путь ему преграждала большая стальная дверь с пультом для ввода цифр.

– Это еще что за черт? – только и успел подумать Тим, прежде чем сзади послышались шаги.

– Что, не получилось свинтить, да? – раздался смешок мужчины. – Не ожидал такого поворота событий?

И на глазах юноши привычный облик хозяина дома стал осыпаться, превращаясь в темный силуэт без лица. Через несколько секунд процесс был полностью завершен. Тим остался один на один с тенью.

– Что с тобой случилось, Юрий? – запаниковал юноша. – Кто ты такой? Почему мы находимся в каком-то бункере?

– Ах, вон оно что, – прошипел-прошелестел неизвестный голос. – То-то твои глаза так округлились от страха! А ты не промах, мальчишка! Андромеда, кажется, он пробил нашу программу.

– Хороший потенциал, – ответила появившаяся из столовой девочка, облик которой на глазах у Тима стала так же заметно темнеть и осыпаться.

– Ну, ни хрена себе! – только и смог выдавить из себя гость, ощущая, как все переворачивается с ног на голову. – Это что же я такого сделал в прошлом, что меня так прессуют в будущем?!

– Просто ты идеальный контейнер для хранения информации, которая нам очень сильно нужна. И мы хотим эту самую информацию получить, любой ценой, – сказала тень с именем Андромеда.

– Так идите и возьмите, – злобно пробурчал себе под нос Тим, слабо представляя, что будет происходить дальше. – Если конечно у вас это получи…

Договорить он не успел, поскольку какая– то неведомая сила схватила его за горло и подняла вверх.

– Смотри, этот гаденыш еще сопротивляется, – сказал первый голос.

– Так врежь ему хорошенько, Гиперион, – злобно ответил его товарищ-женщина. – Нам не нужны его руки или ноги, нам нужен лишь его целый череп. И давай быстрее, мы итак с ним очень много времени провозились.

– Как же я люблю свою работу, – ответил тот, кого назвали Гиперионом. – Давай, малец. За то, что я терпел твои нюни, я переломаю все пальцы на твоих руках и ногах, а затем еще и морду разукрашу.

– Эй! Я же сказала, по лицу не бить, – возразил второй голос.

– Ты сказала, чтобы мозги были в порядке, а пара фингалов и сломанная челюсть ничуть не помешают целостности серого вещества в этом гребаном котелке.

– Тоже верно, – согласилась Андромеда. – Но пусть хотя бы дышит.

– Будет он дышать, будет, – произнес первый. – И орать тоже. А ну-ка как тебе этот гостинец. Получи!

Удар обрушился на Тима внезапно. Миг и мир взорвался тысячами искр, дорожки спазмов побежали по щекам, открывая место боли. Тело по инерции качнулось назад, но не упало, удерживаемое какой-то неизвестно силой.

– Ну как? Распробовал? – продолжал веселиться Гиперион. – Это я еще только размялся. А теперь, легкий массаж по всему корпусу. Начинаем!

Тело Тима стали сотрясать быстрые и хлесткие удары. Каждый последующий был сильнее и больнее предыдущего. Сознание плыло, руки и ноги болтались безвольными плетьми. Мозг лишь регистрировал удар, обозначая боль, после чего мир погружался в забытье. И так до следующего удара. Секунды тянулись мучительно, в висках стучала кровь, которая затем стремительно вытекала из разбитого носа и рассеченных скул. И ничего сделать было нельзя. Даже будучи в программе, находясь перед всемогущим Инквизитором, Тим не испытывал того отчаяния, которое сейчас на него навалилось.

– Помоги мне, кто – нибудь? Помоги? Пожалуйста! – просил он, то и дело, вздрагивая под ударами незнакомца. – Я не хочу умереть, по крайней мере, не так. Пожалуйста!

– Что ты там бормочешь, щенок? – злобно спросил Гиперион. Его силуэт сейчас почти не был различим из-за слез и крови, что заливали лицо Тима. – Ты не переживай, когда я закончу у тебя не будет сил даже вздоха сделать. Теперь, пожалуй, пройдемся по лицу еще разок. Второй подход так сказать!

– Эй, Гиперион, ты перебарщиваешь, – попытался остановить беспредел его товарищ. – Хватит для него на первый раз. Слышишь?

– Ну вот, опять весь кайф обломали, – злобно произнес избивавший Тима. – Ну и напоследок.

Кулак с силой впечатался в левую скулу юноши, от чего голова сильно отлетела вправо, окончательно погружая жертву в забытье. Последнее, что услышал Тим, был шипяще – шелестящий голос: «Отличная работа, можете возвращаться».

Боль сразу же прекратилась. Вместо нее юноша чувствовал спокойствие и умиротворение. Его истерзанный болью разум понимал, что передышка временна, что когда он только придет в себя все возможно начнется снова, и не исключено, что это будет последний миг в жизни. Однако странное ощущение того, что за ним кто-то присматривает, что кто-то внезапно, когда он попросил, дал ему передышку заставляли душу ликовать. Он был нужен кому-то в этом мире. Или ему так хотелось. Ощущение страха от новой встречи с реальностью заставляло ужасаться.

– Я не хочу, я не могу вернуться туда, – продолжал просить Тим. – Пожалуйста, если ты можешь, помоги мне! Я не знаю, что мне делать! Не знаю, куда идти, и как выбраться из всего этого! Помоги мне! Пожалуйста. Помоги… Слышишь меня?

Ответа не последовало. Вместо этого постепенно стали проступать нотки боли. Сначала едва уловимо, а тем, все настойчивее и настойчивее они заполняли его. А затем в нос ударило что-то резкое, и Тим открыл глаза.

И тут же его ослепил яркий солнечный свет. Всепроникающий и теплый, он казалось, пытался наполнить каждую клеточку его организма, чтобы исцелить. Тим попытался пошевелить руками и подняться, однако это ему не удалось. Кое-как подняв голову вверх, юноша увидел, что его кисти прочно скованы каким-то стальными обручами, которые, то сильнее стягивали его запястья, то слегка отпускали, создавая впечатления живой веревки.

– Как будто змеи опутали тебя и собираются раздавить, – произнес неизвестный голос откуда-то сбоку. – Неприятное ощущение, не так ли?

Тим промолчал. Ощущения и в самом деле были неприятны, но что такое змеи он сейчас не помнил, поэтому и соглашаться с голосом не спешил. Собеседник истолковал это по-своему. Ему показалось, что прикованный к кровати, еще не до конца пришел в себя. Поэтому он тут же задал вопрос:

– Ты слышишь меня? Понимаешь мой голос?

– Да слышу я ваши голоса, – тихо и жалобно произнес Тим, движение губами давалось ему с болью. – Вот только я не хотел их слышать.

– Понимаю, – согласился невидимый собеседник. – Тебя наши спецы отделали изрядно. К счастью, ничего сломать Гиперион не успел. Так, отделался синяками и царапинами. Хотя я этих уродов предупреждал, да и Андромеда вроде не дура, должна была понимать, что никакого урона тебе не должны были причинить. Однако ты пробил защиту программы и, они заметно озверели.

– Ага, я прямо кожей почувствовал их враждебность…

– Ты шутишь, и это хорошо, – сказал неизвестный уже успевшую опротиветь фразу. – Смех – продлевает жизнь, а чувство юмора – это одно из самых важных качеств мужчины, которое помогает все пережить.

Тиму на это сказать было нечего, все тело болело, хотелось выть от боли, однако делать этого сейчас не стоило, поскольку его новый знакомый мог запросто начать доделывать работу своих коллег. Хотя, прикованный к кровати или чему там еще, он все равно ничего не смог бы сделать. Однако интуиция подсказывала, что в данном случае нужно просто промолчать. Все козыри были не в его колоде.

– Ничего, раны заживут. Это все дело времени. А вот разговор нам с тобой предстоит более чем серьезный. Так как у тебя все лицо изукрашено, то на вопросы будешь отвечать конкретно и кратко. Это избавит тебя от ненужно боли.

– Опять в пытошную потяните? Или прямо здесь? – спросил Тим, морщась от боли.

– Так. Так у нас тобой разговор не пойдет, – спокойно произнес неизвестный. – Давай успокоимся. Для начала. Меня зовут Гэбриэль. Ты находишься в одной из палат нашего комплекса.

– Какого комплекса?

– Я являюсь представителем компании «CORtex». Мы специализируемся на нейронных исследованиях.

– Ах, конкурент значит, – подумал про себя Тим. – Решил попробовать не избивать, а поговорить. Это мало что принесет. После череды неудачных попыток вновь начнется избиение. Я этого не хочу. Нужно как-то выбраться отсюда. Вот только как?

– Ты стал жертвой технологии нашей фирмы конкурента «SINtex», – продолжал говорить собеседник. – Они также как и мы изучаем природу человеческого мозга, но нужно отдать им должное – добились более существенных успехов, как в кодировании, так и в декодировании информации. Мы пока не смогли разгадать их технологию шифрования и поэтому, как это не звучало прискорбно, продолжаем мучить тебя.

– Я счастлив, – коротко заметил Тим.

– Я тоже, – то ли в шутку, то ли серьезно ответил собеседник. – Как тебя зовут?

– А то вы не знаете?

– Знаю, но предпочитаю говорить с человеком на равных.

– Ну да, это еще смешнее. Сначала избить, а потом протянуть руку для приветствия.

– Знаешь, Тим, – голос стал вкрадчивым. – Самое интересное, что первоначально мы как раз и говорили с тобой мирно и спокойно. Однако это не дало никаких плодов. Тогда было принято решение применить кнут.

– И как?

– Тот же результат, – развел руками человек с именем Гэбриэль. – Я же говорю, наш конкурент сделал заметные успехи в деле кодировки информации.

– И что дальше? С чего вы вообще решили, что я знаю что-то важное?

– Тим, Тим, Тим, – вздохнул собеседник. – Ты, кажется, не совсем понимаешь происходящее…

– Вообще не понимаю.

– Я разъясню. Видишь ли. Сейчас идет борьба за человеческие умы. За возможности оказывать влияние на развитие людей. Это дает серьезный козырь в создании новой повестки дня. Глобальной повестки дня. И так уж сложилось, что тот, кто будет владеть самыми передовыми технологиями, кто сможет обладать необходимыми знаниями, тот и будет формировать картину мира. Идеальную картину мира – для всех людей.

– И что? – шмыгнул носом юноша. – Я тут причем?

– А ты, Тим, часть неосвоенной нами технологии. Ты как опытный образец, который необходимо исследовать. Видишь ли. Человечество не часто изобретает что-то действительно прорывное, что-то по-настоящему стоящее. Твое появление, это как захват британскими спецслужбами аппарата шифрования «Энигма». Британцам понадобилось много времени для того, чтобы расшифровать принцип декодирования информации. Однако когда они его взломали, то это позволило другим криптографам по-новому взглянуть на криптографию и создать более совершенные модели кодов и шифров. Ты – это ключ к будущему криптографии. Конечно, мы подозреваем, что в лабораториях «SINtex» есть еще много интересного, однако в настоящий момент у нас есть только ты.

– И что вы будите делать? Бой до победного конца?

– Нет, Тим, – покачал головой собеседник. – Тобой рисковать в данном случае нет особого смысла, ведь если ты умрешь, то твои данные будут утеряны, а достать еще одну хедкапсулу у нас может и не получиться. Поэтому я хотел предложить тебе альтернативу.

– Какую?

– Красивую. В чем-то даже, романтичную.

– Ну-ну, – хмыкнул юноша. – Так и прет очередной подставой.

– О, я так не думаю, – улыбнулся собеседник. – Мне кажется, что это предложение будет крайне выгодно именно тебе.

– И в чем же оно заключается?

– Все просто – ты проникнешь на базу «SINtex» и украдешь всю необходимую нам информацию.

Глава 8. Как начинаются приключения

– Что? – не поверил своим ушам Тим, после чего вновь поморщился от боли. – Чего вы хотите?

– Да, ты не ослышался, – ответил голос. – Я предлагаю тебе проникнуть на территорию «SINtex».

– Очень смешно.

– Конечно, ты будешь не один, – не переставал улыбаться собеседник, – Ты же не думал, что я отпущу тебя одного?

– Ты только что говорил о том, что мной нельзя рисковать, – сквозь боль процедил пленник, – а через пару минут уже переобулся и считаешь, что я могу попасть туда, куда вы не можете? Мужик, ты часом не шизоид?

– Нет, Тим, – с нотками удовольствия в голосе произнес собеседник, все еще не желая показывать свое лицо. – Я часом один из директоров корпорации. Ты находишься в моем офисе в моих покоях. Конечно – совершенно конфиденциально, ведь для остальных служащих тебя запытали и замордовали до смерти.

– Как? – не понял юноша.

– Глупый вопрос, Тим, – Гэбриэль издал несколько звуков, похожих на удар кулака о ладонь. – Руками и ногами, конечно же. Тупица Гиперион не совладал со своим гневом и не рассчитал удар. А у тебя, трупа эдакого, было редкое заболевание, связанное с образованием тромба в головном мозге. И представь себе, когда наш оперативник в последний раз залихватски врезал тебе в челюсть, ты не только потерял сознание, но и отдал душу Богу. Вот такие превратности судьбы. Конечно, спецы за такое самоуправство были наказаны, они частично поражены в правах и понижены в званиях. Но это нисколько не мешает им оставаться профессионалами, которые, кстати, хотят загладить свою вину, согласившись участвовать в рискованной операции по проникновению на одну из исследовательских баз в «SINtex». Понимаешь как все завязано. А среди них, так уж повелось, есть и еще один доброволец, юноша лет двадцати, может даже двадцати пяти. Но не это главное. Важно то, что он готов искупить свою вину и стать частью одной большой семьи. Согласишь, мотивация самая подходящая.

– И меня вместе с ними записали в добровольцы, – тихо констатировал пленник. – Пафосно, но что-то в этом есть. Признаю.

– Именно так, – хмыкнул мужчина. – В случае провала операции памятник тебе все равно установим. Для будущих горячих голов, так сказать…

– Абсурд, – коротко прокомментировал речь Гэбриэля Тим. – Этот мир меня удивляет все больше и больше. В нем вообще есть какой-то смысл? В хедкапсуле у меня хотя бы было будущее. Пусть и туманное, но было. А здесь? Вот, серьезно. Вам что, всем не терпится расстаться с жизнью?

– Жизнь – категория сложная, Тим, – философски заметил собеседник. – Можно даже сказать – специфическая. Для одних она – в достижении поставленных целей, после чего человек просто существует вкушая плоды своих стараний и побед, для других – это движение вперед, к новым знаниям, и остановка на этом пути и есть конец. Для третьих, жизнь – это всего лишь череда случайных случайностей не связанных между собой цепочками событий, которая пролетела в одно мгновение, забрав лучшие годы и содержание кошельков, вымотавшая до предела нервы всем и сделавшее всех только несчастными. Что тебе больше нравится, то и выбери.

– Сдается мне, у тебя слишком много времени для того, чтобы думать об этом, Гэбриэль. Наверное, ты хреновый руководитель… Хотя, вас там наверное с десяток наберется, если не больше. Другие наверное, рулить умеют.

– Ты не представляешь насколько много времени, Тим, – пропустил колкости пленника собеседник. – По-сути своей, человеческая жизнь всегда была попыткой убежать от суеты и рутины. Сначала наши предки готовили пищу на кострах, затем им на смену пришли газовые горелки, плиты, а теперь их заменили электрические плиты и микроволновые разогреватели. Это если говорить о быте. Возьмем другой аспект. Например – здравоохранение. Здесь мы видим ту же тенденцию. Любая рана, полученная на охоте или при собирательстве, могла стать последней. А сейчас? Многие руководители транснациональных корпораций уже спокойно могут выращивать себе не только органы, но и целый организм, перенося туда свой разум. Человечество, de facto, уже стоит на пороге телесного бессмертия. Мозг пока переделать не получается, однако в настоящее время деятельность целого ряда лабораторий и научно-исследовательских комплексов направлен на то, чтобы создать устойчивую матрицу нейронных связей, которые позволят переносить сознание из одного тела в другое. И, как один из представителей совета директоров компании, могу тебя заверить в том, что мы достигли определенных успехов в данной области.

– А, я понял, – весело произнес Тим, позволив себе чуточку расслабиться. – Ты крутая шишка в очень крутой компании. Ты занят мега крутыми проектами, однако рассказать об этом никому не можешь, ибо это большой мега секрет. И тебя просто распирает от своей важности и успехов. И ты не можешь выговориться. Это называется. Черт, забыл, слово… На букву Т, вроде…

– Полагаю, это не тупоумие? – чуть небрежно произнес Гэбриэль. – Я был бы очень разочарован твоими умственными способностями. Мне сказали, что ты довольно сообразительный. Неужели спецы ошиблись?

– Нет, не тупоумие, – подтвердил догадку Тим. – Это, как, его… А вспомнил – тщеславие.

– «Тщеславие – один из моих самых любимых грехов», – не без удовольствия произнес собеседник. – Это фраза из одного из фильмов, бывших когда-то популярными в 2000-х годах. Там главный герой работал адвокатом, защищая только преступников. Его репутация была настолько «чистой», что однажды сам дьявол пришел к нему и предложил работу.

– Как и ты мне сейчас, – не без злости произнес юноша. – Ты случаем не дьявол, Гэбриэль?

– Нет, Тим. Я ангел, можно даже сказать – архангел, – поспешил оправдаться мужчина. – Гавриил, если точно адаптировать эквивалент с английского.

– А вот методы у вас всех какие-то не ангельские, директор, или начальник или большая шишка или как там звучит твоя должность. Пахнет серой от ваших крыльев. И Мильтоном за километр несет.

– О, ты знаешь кто такой Мильтон? – удивился собеседник. Глаза его заблестели, стали живыми и острыми. – Удиви меня…

 
– Скажи – ведь Небо от тебя ничто
Не прячет, даже бездны Ада – что же
Заставило счастливых наших предков,
Столь чтимых Раем, бросить своего
Создателя и преступить запрет,
Всего один для властелинов мира?
Кто подтолкнул их к глупому восстанью?
То адский Змей; его притворство, зависть
И мстительность в смущение ввели
Мать человечества; он за гордыню
Лишился Рая с полчищем мятежных
Ангелов, с чьей поддержкою мечтал
Возвыситься над остальными славой
И мнил себя готовым наравне
С Всевышним биться; дерзко замышляя
Против монархии и трона Бога,
В Раю решился развязать войну,
Но тщетно. Силы высшие его
Вниз головой с небес низвергли райских
Пылающим в пылающую бездну
Для вечных мук и крепко приковали
Алмазными цепями, наказав
За наглый вызов Божества на бой[3]3
  Дж. Мильтон – Потерянный рай


[Закрыть], – закончил Тим.
 

Слова всплыли в голове сами собой, так что никаких усилий ему прилагать не потребовалось. Конечно, новый внутренний «инсайд» не обрадовал его, однако в его теперешнем положении было не до этого. Понять бы что от него хотят на самом деле… Тогда было бы проще…

– Замечательно, – Гэбриэль стал тихо аплодировать. – Не думал что в мире остались те, кто помнит хоть что-либо из творчества этого писателя. И уж тем более, не ожидал это услышать от тебя. В наше время дети больше питают любовь к развлечениям и насилию, нежели к просвещению и созиданию. Тим, ты меня порадовал.

– Может, тогда, в знак благодарности, уже выпустишь меня из вашей змееловки? – попросил юноша. – Руки затекли, да и бежать трупу некуда.

– Начинаешь понимать, – похвалил голос. – Стало быть, ты согласен.

– А то у меня есть выбор, – саркастично заметил Тим, ощущая, как путы спадают с рук. – В данном случае мне гораздо проще согласиться с предложением, чем сдохнуть в одной из ваших местных пыточных, куда вы меня поволочете в случае отказа. А я, хочу жить. И хочу узнать, кто я такой и какого черта со мной сделали.

– Вот. Серьезный разговор, серьезного человека, – с нотками одобрения произнес собеседник. – Ты начинаешь мне нравится, Тим. Я уже чувствую будущую перспективу и широкие возможности нашего сотрудничества, которое при правильном взаимодействии может вылиться в глобальнее проекты по изменению мира к лучшему.

– А ты мне нет, – сам себе сказал юноша, поднимаясь с кровати. – И твои глобальные перспективы тоже.

Яркий ослепительный свет погас. Вместо него загорелся чуть приглушенный, теплый. Когда глаза к нему привыкли, юноша обратил свой взгляд в сторону, откуда исходили звуки голоса. Это был мужчина в белом костюме тройке с красным галстуком и головой птицы. Позади него размещался небольшой прозрачный столик и такая же кровать, на которой ранее был прикован пленник.

Стены комнаты были окрашены в светло-бежевые тона, на которых сиротливо располагались несколько картин и одно большое электронное табло с многочисленными экранами, где какие-то люди что-то говорили и слушали. Голосов слышно не было, видимо хозяин комнаты не хотел, чтобы их разговору кто-то мешал. Однако и сказать то, что их никто не слышал, тоже было нельзя.

– Слушайте, если хотите. Мне все равно сказать вам нечего, – подумал про себя Тим, потирая передавленные наручниками запястья, после чего произнес. – Мило так, ничего обстановочка.

– Эти апартаменты призваны не раздражать внимание своей пестротой, а обеспечить наиболее комфортный отдых, поэтому в них нет ничего избыточного. Только самое необходимое оборудование и окружение нейтральных цветов, плюс пара картин художников Эпохи Возрождения – Тициана и Да Винчи, – начал рассказывать собеседник. – Если подумать на минуту – великие были люди. Прямо как мы сейчас. Творили без оглядки на нравственность и политическую обстановку. И стали теми, на кого затем равнялись многие. Вот так и бывает, когда сначала ты работаешь на авторитет, а затем авторитет работает на тебя. Правда, авторитет можно и создать искусственно, модели и алгоритмы давным-давно уже опробованы, однако необходимо признавать самородков и первопроходцев данного направления. Впрочем, мы немного отвлеклись. Просто хотелось поделиться с тобой историей появления здесь этих полотен. Это мое веяние, без корпоративного этикета, от которого порядком устаешь.

– Нормально, удобно, не раздражает, – согласился Тим, поднимаясь. Вступать в долгие дискуссии ему не хотелось, а предмет общения его нисколько не интересовал. Ну, картины и картины. Не более. По лицу, скуле и разбитой губе пробежал легкий спазм боли. Это не осталось незамеченным со стороны человека-птицы.

– Боль пройдет. Ты уже получил достаточное количество обезболивающего. Остальное – остаточные явления, которые завтра полностью исчезнут. Спецы говорят, что небольшой шрам все же останется, но это ерунда. Шрамы – это украшение мужчин.

– Представляю, какой я сейчас красивый, – вновь съязвил Тим. Гостю он ни капли не доверял, поэтому старался держаться с ним осторожно, но и, не давая ему понять, что он боится. – Директор, а ты вообще в курсе, что у тебя голова куриная?

Повисла пауза. Птицеголовый не спешил с ответом. Он бесстрастно смотрел на Тима, после чего от души расхохотался. Юноша тоже последовал его примеру, хотя делать этого не собирался.

– А ты вообще молодец, – сказал после того, как перевел дух, член совета директоров «CORtex». – Я думал, ты придумаешь что-нибудь занудное, а ты сразу выпалил первое, что пришло в голову. Молодчина, соображаешь. Это мне тоже в тебе нравится.

Тим молчал. Ему здесь было нечего сказать.

– Спасибо, парень. Повеселил. Я так давно уже не смеялся, – продолжал благодарить собеседник. – Что же касается птицы, то это не курица, а сокол. Как у богов Древнего Египта. Бог Солнца – Амон-Ра, да и Гор, сын Осириса и Исиды изображался с головой сокола. Сокол – это символ «CORtex».

– Значит, ты иллюзия?

– Голографическая проекция, Тим, – поправил собеседник. – Иллюзии придумывают для себя сами люди посредствам эмоций, а я пользуюсь достижениями человеческого разума. Ты не думал, что я лично приду к тебе в гости?

– Честно сказать, думал, пока был в наручниках и когда твой проектор светил мне в глаза.

– Ты умный парень, Тим. Явись я сюда во плоти, ты бы чего грешного решил этим воспользоваться. Ведь мог бы?

– Не знаю, я об этом как-то не думал, – честно признался пленник. – Не до этого было…

– Да ладно тебе, Тим! – хлопнул своей рукой-голограммой Гэбриэль по плечу юноши, в результате чего она достала до самого живота. – Ни разу не поверю в то, что у тебя не возникло мысли о том, что нужно сваливать отсюда! Ведь были же мысли?

– Были, то были…

– Вот и славно. Значит, я и здесь угадал, – резюмировал хозяин светло-бежевой комнаты. – Теперь тебе понятно, почему я не пришел лично познакомиться, Тим. К тому же, я должен сказать тебе еще одну неприятную вещь. Это в какой-то мере и послужило причиной того, что я не обиделся на тебя за «куриную голову». Хотя в ином случае посчитал бы за дерзость.

– Какую? – устало поинтересовался юноша. Неприятные новости и уведомление о них уже не вызывали чувства опасности, тревоги или дискомфорта. Сейчас, они воспринимались как обычная рутина, которую необходимо было выслушать и пережить.

– Ты умер для всех остальных в этом мире, поэтому мы не могли оставить тебе твою прежнюю внешность. Мы тебя несколько модифицировали за время твоего сна. И твой внешний вид, соответственно тоже. Минуту…

В комнате вновь повисла тишина. Человек с головой сокола о чем-то беседовал с неизвестными Тиму людьми по средствам какого-то канала связи. Никаких звуков не было слышно, только тишина и небольшой шум от работы панели. По голограмме также было нельзя сказать, насколько информация является важной. Однако если они прервали общение, значит, какой-то резон в этом был.

Из-за возникшей паузы, пленник не нашел ничего лучше, как снова усесться на кровать, к которой он был прикован несколько минут назад. Молчание продлилось не долго. Хозяин покоев вновь включил звук и произнес:

– Мне нужно идти, Тим. Дела компании превыше всего. Так что пока оставляю тебя одного. При необходимости можешь воспользоваться услугами интерфейса, что расположен возле электронного табло. Я бы на твоем месте поинтересовался, что в тебя вживили, пока ты был в отключке. Да, в правой стене есть небольшой холодильник. Если ты его найдешь, то можешь перекусить. Считай это небольшим стимулом. Прощай, Тим. И да. Вот еще что… Смени костюм от этих свинопасов из «SINtex». Ненавижу их голубые наряды.

После этих слов голограмма исчезла, оставив юношу наедине с самим собой. Тим закрыл глаза, сделал глубокий вдох, после чего громко выдохнул и тихо произнес:

– Как же все это меня задолбало…

Так он просидел в тишине некоторое время. В голову лезли дрянные мысли о бессмысленности всего происходящего и о том, что он до сих пор находится в хедкапсуле, а нейротрон ловко играет его воображением с виртуозностью прожженного шарлатана.

– И снова у меня нет лица, – тоскливо думал Тим. – Опять у меня его украли. Не успел даже посмотреть на себя в зеркало после пробуждения. А может я еще и не проснулся? Может быть, еще раз жахнуть себе в висок? Или приложиться головой о стену? Хотя… Если я действительно в реальности, созданной нейротроном, то этот гад уже все продумал и ничего у меня не получится. Поэтому придется двигаться дальше по сюжету этой жестоко-кровавой жизни. Интересно, она всегда была такой, или в ней есть и что-то иное? Должно быть, иначе все давным-давно рухнуло.

От мыслей его отвлек какой-то звук. Посмотрев в ту сторону, Тим увидел, кто на мониторе появилось уведомление, адресованное ему. Подойдя поближе к экрану, юноша прочитал:

«Тим, напоминаю. Ознакомься с краткой информацией об объекте и о тех улучшениях, что мы вживили в тебя за время твоего сна.

С уважением,

Мистер куриные мозги

P.S. Найдешь холодильник – сможешь увидеть свое новое лицо».

– Вот же гаденыш! Решил поиграть в мотивацию, бля! – ругнулся про себя юноша, возвращаясь к кровати и плюхаясь в нее всем телом. – Мистер куриные мозги, альфа и омега этого гребаного корпоративного мира, будь он не ладен. И ведь знал, сука такая, что я буду искать зеркало, чтобы увидеть себя в отражении! Тварь! Скотина! Ненавижу! Ненавижу весь этот мир! Всех! Всех! Всех!

Нервы снова сдали. Тим взорвался еще несколькими ворохами нецензурной брани, которую никогда не употреблял в своем лексиконе.

– Хорошо, твари, вы, птицеголовые! – закричал на весь кабинет юноша. – Если вы хотите, чтобы я играл по правилам, то я сыграю по ним, но это не значит, что я буду действовать так, как вам нужно! Я буду думать сам! Я буду все делать, как мне нужно! Даже если это будет в ущерб мне самому! Да, я хочу, чтобы вы это слышали! Поняли, вы!!!

На большее сил не оставалось. Сев и успокоившись, Тим долго смотрел в светлую мраморную плитку, которой был облицован пол. Она была двухцветной: белое основание с вкраплениями черных брызг.

– Да, ты оптимистка, – тихо сказал юноша плитке. – Видишь, сколько в тебе светлого, а черных пятен не так уж и много. Правда, если они попадаются каждый раз на пути, то до белой зоны так трудно добраться. И, кажется, что все черное, но может быть просто время такое? И моя полоса хорошего еще ждет меня? В конце-концов, я ведь мог и дальше гнить в хедкапсуле, мог умереть в той программе-симуляторе хижины, а может и целого леса. Кстати, нужно будет расспросить об этом у Гэбриэля при следующей встрече. Если конечно, она будет…

В общем, Тим. Тебе все это надоело до белого каления. Тебя все и всюду используют для решения своих задач. Но это не может продолжаться вечно. Нужно что-то менять, иначе ты загнешься. Нужно думать, нужно не доверять. Нужно просто идти так, как ты считаешь нужным. В конце-концов, твоя жизнь нужна им больше, чем ты сам. Пусть они и трясутся за ее сохранность, но не ты. Нужно потянуть одеяло на себя. Но для этого нужно знать все свои сильные и слабые стороны. Только так, балансируя между ними, можно что-то создать. Согласен?

Мраморный пол ему ничего не ответил. Да и не должен был. Сделав еще несколько вдохов, Тим неспешно поднялся и вновь побрел в сторону экрана.