Текст книги "Дороги жизни"

Да поистине был Фёдор «семьянистом»: Евсейка, Гришка, Федотка, Парфёнка, Мирошка, Кленка, Фетиска – так ведь наверняка и дочери ещё были!

В записи 1658 года (илл. 27) говорится: «Федор Михайлов сын Сухорев на мерине с пищалью своею да с рогатиною козенную, у смотру он и козловцы дети боярские про нево сказали, верстан де он в Козлове при стольнике и воеводе при Василии Волынском, а Государева жалованья на дворовые строенья дано ему четыре рубли в Козлове во 158 году. А рогатина де дана ему на Москве во 161 году, а пищаль де и на пищаль денег ему не дано» [15] (158 – это 7158 по допетровскому летоисчислению, или 1650 год, 161 – это 7161, или 1653 год).

И наконец, нашлось прямое упоминание участия Фёдора в строительстве Белгородской засечной черты. В росписи служилых людей Козловского уезда 1652 года перечислены дети боярские Иловайского стана, в их числе села Клёнского: Акинфей Филипов сын Прибылой, Фёдор Михайлов сын Сухорев, Алексей Василев сын Дрожин, Иван Алексеев сын Очкасов (илл. 28), принимавшие участие в строительстве Козловского вала, и упомянуты выполненные ими в 1651 и 1652 годах работы: «И всего во Оловайском стану детей боярских старого верстаня 313 человек в прошлом во 159-м году и в нынешнем 160-м году подле земляного валу и около земляных городков с полевой стороны выкопали рву по получетверты сажени на всякого человека. Да они ж дети боярския в прошлом во 159-м году и в нынешнем 160-м году вывезли к земляному валу на острожную ослонку дубового лесу и валу и около земляных городков острогом ослонили по полутрети сажени на всякого человека» [17].

«Все работы по сооружению Козловского вала осуществлялись с 20 апреля по 16 октября 1636 г. под руководством “градодельца” Ивана Андреева. По завершении строительства его длина достигала 29 км. Угроза татарских набегов и спешка не позволили полностью реализовать первоначальные планы, и высота насыпи достигала всего “косую сажень” (2,5 м). Размеры её оказались явно недостаточными, а ров с городками и башнями не мог служить надёжной преградой татарам. Это наглядно проявилось во время татарских набегов середины 40-х годов и вынудило русское правительство провести серьёзные работы по укреплению южной границы. В 1647 и 1652 гг. Козловский вал подвергся реконструкции. Его насыпь увеличилась до 2 сажень (более 4 м), а ширина до 6 сажень (около 13 м) в подошве. На Козловском валу находилось 37 земляных городков, в 33 из которых стояли деревянные башни.

Строители особо укрепили фланги Козловского вала. Так, на его западном фланге, где река Белый Колодезь впадала в Польной Воронеж, был сооружён Бельский жилой городок. Он имел 7 башен, двое проезжих ворот и стены длиной 462 сажени (970 м). Городок окружала линия надолб и широкий ров. Рядом с ним в Стрелецкой слободе жили стрельцы – гарнизон городка, имевшие на вооружении ручное огнестрельное оружие и 8 пищалей» [32, с. 30, 31].

В своей поездке по Тамбовщине в мае 2021 года я первым делом поехал в сопровождении одного из сотрудников Мичуринского краеведческого музея в Бельский жилой городок – ныне посёлок Дмитриевка, в окрестностях которого находятся на удивление хорошо сохранившиеся участки Козловского вала (илл. 29–34). Карабкаясь на вал, прекрасно понимаешь, какая это была преграда для татарской конницы. И каково пришлось Фёдору, как и любому из 313 строителей, с полевой стороны выкопать «рву по получетверты сажени на всякого человека» и вывезти «к земляному валу на острожную ослонку дубового лесу и валу и около земляных городков острогом ослонить по полутрети сажени». А вглядываясь с вала в даль Дикого поля, думаешь те же думы, что приходили, вероятно, в голову Фетису, смотревшему на Дикое поле, сидя «на мерине с своим ружьем с пищалью да с рогатиною».

Из многочисленных сыновей Фёдора Михайлова сына Сухорева не только потомки Фетиса перебрались из Клёнского в Новое Клёнское.

Фетисова брата Парфёна «на меринке с своим ружьем с пищалью да с рогатиною» мы встречаем в 1700 году в Клёнском [12, л. 376], как и в 1703 году его сыновей городовой службы Осипа, Фёдора и Леонтея [11, л. 680об.]). Осип, Фёдор и Леонтей – это бывшие Оська, Федька и Лёвка [13, л. 367об.] (илл. 35). А в 1719 году Осипа, Фёдора и Леонтея видим в Новом Клёнском [4].

29. На въезде в бывший Бельский жилой городок, 29.05.2021

Сыновей Фетисова брата Евсея – рейтаров Андрея и Алексея, а также Сергея встречаем в Клёнском в 1703 году [11, л. 92], а в 1719 году Андрея и Алексея видим в Новом Клёнском [4] и т. д. Похоже, что все Сухоревы/Сухаревы из Нового Клёнского в документах первой ревизии являются потомками Фёдора Михайлова сына Сухорева (просматриваются весьма вероятные родственные связи), но доказательно подтвердить или опровергнуть это предположение в мои задачи не входило.

Впрочем, в середине XVII века семья Фёдора Михайлова сына Сухорева была в Козловском уезде не единственной. Так, в 1650–1652 годах в Писцовой книге Козловского уезда писца Д. Несвицкого, кроме уже известного нам жеребея за Фёдором Михайловым сыном Сухоревым «в селе Кленской поляне, что была Борковская пустошь» [16, л. 126об.], значатся: «за Трофимком да за Мишкою да за Селиверстком да за Трофимком Мокеевыми детьми Сухоревыми жеребей в селе Оловае на речке Оловае с Хобоцкую сторону» [16, л. 54об., 55], «за Яковом Ивановым сыном Сухоревым жеребей в селе Оловае на речке на Оловае з Буховскую сторону» [16, л. 98об.] и «за Прокофьем Дорофеевым сыном Сухоревым жеребей в селе Сеславине на речке на Тростенке» [16, л. 218].

В самом начале раздела я упомянул, что моего пра⁹деда Михаила Сухорева обнаружить пока не удалось. Кроме трёх профессионалов архивного дела, помогавших мне в работе (не считая сотрудников архивов, готовивших справки [4, 5, 19–24]), по проблеме поиска моего пра⁹деда Михаила Сухорева консультировался с одним из ведущих в стране специалистов по истории XVII века. Он дал ряд советов по источникам, а в ответ на мой вопрос, можно всё же пытаться найти Михаила Сухорева или это дело безнадёжное, ответил: «Это не очень трудная задача. Основной массив источников до 1626 года погиб. То, что осталось, уже опубликовано. XVII век после 1626 года – это поле непаханое». Конечно, обнадёживает, но мне задача перепахать это поле, похоже, не по плечу.

Мой дед, Михаил Андреевич Сухарев, умер в 1955 году, и я хорошо помню его в последние годы жизни. Отмечу ещё раз, что в книге об отце [3] деду уделено большое внимание. При работе над этой книгой удалось уточнить некоторые даты и узнать довольно много нового. Об этом напишу подробно. А жизнь деда и его самого́ опишу вкратце.

30. Козловский вал со стороны Дикого поля – вид на запад, 29.05.2021

31. Козловский вал со стороны Дикого поля – вид на восток, 29.05.2021

32. Козловский вал со стороны Москвы, 29.05.2021

33. Козловский вал со стороны Москвы – вид на запад, 29.05.2021

34. Дикое поле – вид с вала, 29.05.2021

Дед был крестьянин-труженик. Жизненные силы и внешность его с годами менялись мало, за год до смерти, в возрасте 89 лет, мог сам залезть на крышу и произвести необходимый ремонт, во дворе держал живность, выращивал фрукты, из винограда давил вино. Его дети всегда обращались к нему на вы. Сравните две фотографии деда (илл. 36, 37), сделанные с интервалом 20 лет. На первой он с моим отцом в фотоателье, на второй – во дворе своего дома.

Крестьяне обычно женились рано, так и Михаил Андреевич. 13 октября 1885 года, когда ему не исполнилось и 20 лет, у них с Фёклой Емельяновной родилась дочь Параскева (Прасковья), а 7 августа 1891 года – сын Семён.

35. Источник [13, л. 367об.]: «Парфен Федоров сын Сухорев по скаске иво, какову подал у смотру, у него дети Оська, Куземка, Федька в возростех, Левка шестнатцати лет, поместья за ним жилого в селе Кленском да в селе Новом Богоивленском двенатцать чети и с того поместья служит он городовую службу без жалованья», 1696–1697

Земли не хватало. В родительской семье было семеро сыновей и дочь, и, хотя Михаил был старшим, вскоре после рождения сына Семёна он отправился в поисках лучшей жизни пешком к Ростову-на-Дону. Работал строительным и ремонтным рабочим на железной дороге, в частности на станциях Тихорецкая, Сосыка, Леушковская и др., продвигаясь вместе с дорогой на юг. Добрался до Грозного, вероятно, в 1893 году, где в том году открылась станция Грозный. Поселился в станице Грозненской, которая граничила с городом и стала его частью в 1920 году. Именно в станице находилась станция Грозный (илл. 38), где Михаил Андреевич работал стрелочником, а затем составителем поездов.

36. М. А. Сухарев с сыном Григорием, начало 1930-х гг.

37. М. А. Сухарев, начало 1950-х гг.

38. Станция Грозный

Теперь, когда я знаю, кто такие были дети боярские, ставшие впоследствии однодворцами, и какими были эти люди, ясно вижу, что многие черты этнографического типа однодворцев были присущи Михаилу Андреевичу. Человеком он был строгим, забор вокруг его дома – высоким и прочным, во дворе держал двух собак, у которых бойцовские качества воспитывал во время кормёжки палкой. О лёгкости однодворцев на подъём мы уже писали. «Черта эта опять-таки легко объясняется историей: продолжительная военная служба на степной украйне государства, выслеживание степных кочевников и погони за ними, постоянное углубление внутрь степи, – всё это должно было развить в предках однодворцев привычку к кочеванию. И это тем более, что правительство практиковало систему передвижения служилого сословия всё глубже и глубже в степь» [39, с. 7, 8]. Понимаю теперь, почему и мне легко переезжать с квартиры на квартиру, из дома в дом, из города в город, из страны в страну, не испытывая и самой малости чувства ностальгии – никогда. Таких переездов у меня было много.

39. Я с тётей Пашей, июнь 1952 г.

40. Могила деда и тёток, октябрь 2020 г.

41. Могила родителей, октябрь 2020 г.

Как только Михаил Андреевич обосновался в Грозном, к нему приехали жена с дочерью Прасковьей. Тётя Паша была добрым и тёплым человеком (илл. 39). Домашнее хозяйство в семье после смерти матери вела она. Младшая дочь Михаила Андреевича – тётя Нина – тоже всю жизнь жила с отцом, но занимала достаточно высокую должность и много работала. Между сёстрами была большая разница в возрасте. Они иногда ссорились ненадолго, и если приходили к нам в гости в такой момент, то поодиночке, и каждая называла сестру «та». Но как же они любили друг друга… Как горевала тётя Нина, когда Прасковья умерла в 1957 году… Пять Сухаревых покоятся сегодня на грозненском кладбище (илл. 40, 41). В левой части фотографии в ограде могилы деда и тёток видна осколочная пробоина от снаряда войны 1990-х годов.

Почему при окончательном переезде семьи в Грозный родители решили оставить младенца, сына Семёна, в Новоклёнском в родительской семье Михаила Андреевича, теперь не узнать. В однодворческих семьях внуки часто жили во дворе деда и бабки, хотя родители жили отдельным двором. Такие примеры есть и в семьях предков Михаила Андреевича (приложения 2, 3), и в семьях предков его жены Фёклы Емельяновны (приложение 9). Видимо, и переезд из Новоклёнского в Грозный, и жизнь на новом, не обжитом ещё месте представляли опасности для младенца. Вот и решили родители, что в семье деда с бабкой ему будет лучше. И веселее: рос там Семён с дядей, на два года его старше, и другим дядей – на три года старше.

О существовании у меня дяди Семёна и двоюродных сестёр и братьев – Марии, Василия, Марфы и Алексея – узнал в феврале 2021 года, получив справку из Тамбовского архива (приложение 6). О Семёне в семье деда не упоминали. Отец вообще о родственниках говорил мало. А вот тётя Нина в последние годы жизни, в 1970-е, когда страх прошёл, рассказывала кое-что о семье, подчёркивала, что Сухаревы крепостными никогда не были, а в Грозном до революции жили в достатке. Думаю, что ни отец, ни тётя Нина о существовании брата Семёна на знали. Хотя тётя Паша, которой было почти пять лет, когда родился Семён, должна была о нём помнить. Не знаю…

Во время поездки на Тамбовщину в мае 2021 года обошёл всё старое кладбище Новоклёнского – искал могилы Семёна, Марии, Василия, Марфы и Алексея. Не нашёл. Кладбище действительно старое, последние захоронения относятся к 1960-м годам, на большинстве могил табличек не осталось, а многие из сохранившихся выглядят примерно так, как та, что на илл. 19.

Жизнь семьи Михаила Андреевича круто переменилась в 1901 году после его травмы – перелома ноги, полученного по вине железной дороги. Наняв одного из лучших адвокатов Грозного, он сумел выиграть судебный процесс, и после уплаты 25 % суммы выигрыша адвокату в качестве гонорара остался с тремя тысячами рублей на руках. Это была огромная сумма. Она позволила ему вернуться к любимому крестьянскому труду. Все члены семьи умели трудиться и работали много. Но тяга к земле была по-настоящему присуща только Михаилу Андреевичу и Фёкле Емельяновне. Земледельческие дела шли успешно. В 1929 году землю у Михаила Андреевича отняли. Всю жизнь продолжал он работать не покладая рук.

В 1890-х годах в семье Сухоревых родились дети – Василий и Александра (Шура), в 1900-м – Нина, а 31 января (12 февраля) 1907 года – мой отец Григорий. Немного о родительской семье отца.

В один из дней лета 1917 году мать Григория, Фёкла Емельяновна, работала в поле, мужа с ней в тот день не было. Налетели конокрады, но она бесстрашно пыталась отбить лошадей. Раздался выстрел, и Фёклы Емельяновны не стало. 10-летний Григорий сидел в этот момент на крыльце дома и слышал выстрел. Мать ему заменила сестра Прасковья.

42. Василий Сухарев (стоит), 01.05.1915

Василий стал квалифицированным рабочим – токарем Путиловского завода в Санкт-Петербурге, участвовал в Первой мировой войне (илл. 42) и умер в годы Гражданской войны. В семье говорили, что умер он от тифа. Даже тётя Нина, которая кое-что рассказывала мне о родственниках, держалась этой версии.

В 1917 году Василий приехал к отцу, и они вместе собрались покупать мельницу. Помешали бои между красным гарнизоном Грозного и выступившими в ходе Терского восстания казаками во главе с Г. Ф. Бичераховым. Бои за Грозный и станицу Грозненскую, так называемые Стодневные бои, носили ожесточённый характер. Сухаревы были в станице иногородними, но реакция родственников на мои расспросы о дяде Васе позволяет предположить, что молодой фронтовик не остался в стороне. Вполне вероятно, что он погиб в ходе боёв Гражданской войны, воюя на стороне белых.

43. Грозненская женская гимназия

44. 5-й выпуск Грозненской женской гимназии

Александра в 1912 году в возрасте 16 лет с медалью окончила Грозненскую женскую гимназию (илл. 43). На выпускном снимке Александра – в первом ряду первая слева (илл. 44). Замуж она вышла за инженера путей сообщения, воевавшего в годы Гражданской войны на стороне белых, и вскоре эмигрировала с семьёй в Египет. Переписка родных с ней продолжалась довольно долго, но в конце концов по требованию «органов» прекратилась. Фамилия мужа тёти Шуры мне неизвестна. Сохранилась его фотография (илл. 45). На другой фотографии, сделанной в феврале 1936 года в Гелиополисе (ныне район Каира), их сын, мой двоюродный брат Михаил, которому было в то время пять лет (илл. 46).

45. Муж Александры Сухаревой

46. Мой двоюродный брат Михаил, 1936 г.

Прасковья и Нина жили вместе с отцом до его смерти в 1955 году. Своих семей у них не было. Прасковья, как уже было сказано, занималась домашним хозяйством. Нина, как и Григорий, окончила Грозненский нефтяной институт и много лет работала главным диспетчером ПТК – тогда Грозненская нефтеналивная железнодорожная станция носила название производственной транспортной конторы. Сам Михаил Андреевич окончил четыре класса приходского училища. Однако образованию детей в семье придавалось первостепенное значение. И сам он, по крайней мере на старости лет, читал ежедневно. В моей памяти стоит его образ в очках и с газетой «Грозненский рабочий» в руках. На фотографии (илл. 47) вся наша семья за исключением фотографа – моего старшего брата Михаила.

Отцу посвящена книга [3], поэтому намечу лишь основные вехи его жизни.

В 1916 году Григорий Сухарев поступил в Грозненское реальное училище (илл. 48), а в 1925 году окончил Советскую трудовую школу № 2 (так стало называться реальное училище после революции). Вторая школа просуществовала в здании реального училища до 1990-х годов, когда в ходе войны здание было разрушено. Ту же школу, что и отец, в 1954 и 1963 годах с золотыми медалями окончили Михаил и я. В 1925 году Григорий Сухарев поступил на высшее отделение Грозненского нефтяного техникума, который вплоть до преобразования в Грозненский нефтяной институт в 1929 году также находился в здании реального училища. Незадолго до окончания его «как ненадёжного политически элемента» вместе с сестрой Ниной исключили из нефтяного техникума «за то, что он сын кулака /зажиточного крестьянина/, сестра с мужем в эмиграции с белым офицером, общественной работы в ГНТ не нёс и не несёт, идеологическое мировоззрение отрицательное, с сестрой, находящейся в эмиграции, поддерживает до сих пор связь». Через год Григория и Нину по ходатайству высокопоставленного партийца, работавшего 30 лет назад на железной дороге с их отцом М. А. Сухаревым, восстановили в правах студентов, так как их отец «избирательных прав не лишён, а по имущественному положению является середняком».

47. Слева направо: отец со мной, мама, дед, тётя Нина, тётя Паша, август 1952 г.

Ещё в студенческие годы отец работал на нефтяных промыслах Грозного. Став в 1930 году инженером «по горно-нефтяному делу с уклоном по промысловой геологии», Г. М. Сухарев окунулся в работу с головой. В 1981 году он писал в автобиографии:

«В период производственной деятельности, работая нефтепромысловым геологом в различных нефтяных, эксплуатационных и разведочных районах Чечено-Ингушетии и Дагестана, совместно с другими специалистами принимал активное участие в геологическом обосновании необходимости проведения разведочных работ. При осуществлении этих предложений были открыты:

а) в Октябрьском районе богатые нефтяные залежи, приуроченные к XIX, XX и XXI пластам в районе Ханкальской долины;

б) в Старогрозненском районе фонтанные нефтяные залежи в XII поднадвиговом пласте Солёной балки и в XVI пласте поднадвига;

в) богатое нефтяное месторождение Ташкала;

г) богатое нефтяное месторождение Избербаш (море)».

48. Грозненское реальное училище, после революции – средняя школа № 2

Уже в 1932 году молодой инженер публикует первую научную статью, а в 1936 году – первую монографию. В 1937–1941 годах он работал председателем Грозненской центральной геолого-технической комиссии Главгеологии Наркомнефти СССР по охране и рациональной разработке нефтяных и газовых месторождений. В 1942–1943 годах по приказу Наркомнефти работает на нефтяных предприятиях города Бугуруслана, участвуя в создании «Второго Баку» – мощного нефтедобывающего и нефтеперерабатывающего комплекса в Волго-Уральском регионе. После возвращения в Грозный в 1943–1948 годах он главный геолог треста «Старогрознефть», а затем «Ташкаланефть». За открытие Ташкалинского нефтяного месторождения получает Сталинскую (Государственную) премию СССР. В конце 1940-х – начале 1950-х годов Г. М. Сухарев даёт в своих работах прогнозы нефтегазоносности мезозойских отложений Восточного Предкавказья и районов Нижней Волги. При осуществлении разведочных работ на мезозойские отложения были открыты богатейшие месторождения, разработка которых привела к значительному подъёму добычи нефти.

49. Учебная геодезическая практика (Г. М. Сухарев стоит шестой слева), 1926 г.

50. Г. М. Сухарев во время работы над дипломным проектом, 02.05.1929

51. Незадолго до исключения из института, в окрестностях Грозного (Г. М. Сухарев справа), июнь 1929 г

52. Г. М. Сухарев, Евпатория, 22.07.1931

53. Техпром Октябрьского района Грознефти (Г. М. Сухарев стоит слева), январь 1933 г.

54. Геолого-техническое совещание в Октябрьском районе, комиссия охраны недр (Г. М. Сухарев сидит слева), май 1934 г.

55. Г. М. Сухарев, апрель 1935 г.

56. Главный геолог Старогрознефти Г. М. Сухарев в своём рабочем кабинете, 1945 г.

57. Г. М. Сухарев у скважины № 8, «первооткрывательницы» Ташкалинского месторождения, август 1946 г.

58. Семинар директоров горно-металлургических, химико-технологических, лёгкой промышленности и транспортных вузов в Москве (Г. М. Сухарев третий справа во втором ряду), 20.05.1952

59. Экскурсия на промысла Старогрозненского месторождения со студентами-геологами (с геологическим молотком, рядом с отцом я), апрель 1954 г.

60. Г. М. Сухарев, выступление на собрании, 22.03.1965

61. Г. М. Сухарев, стрельба по мишеням

62. Г. М. Сухарев у устья штольни в Старогрозненском районе

63. Г. М. Сухарев в рабочем кабинете, 25.05.1972

64. Г. М. Сухарев незадолго до выхода на пенсию, 1982 г.

В 1944 году Г. М. Сухарев защитил кандидатскую, а в 1950 году – докторскую диссертацию. В 1952–1970 годах был ректором Грозненского нефтяного института. Под его руководством институт превратился в ведущий технический вуз Северного Кавказа. Впоследствии до выхода на пенсию работал заведующим кафедрой нефтепромысловой геологии и гидрогеологии. Им написаны многие монографии, учебники и учебные пособия, по которым учились гидрогеологии студенты всех нефтяных вузов страны, подготовлены десятки кандидатов и докторов наук. Некоторое представление об отце, событиях его жизни, чертах характера дают фотографии (илл. 49–64).