Текст книги "Воспоминания отца. 29 лет в Советской Арми"

ВРЕДИТЕЛИ, ДИВЕРСИИ и РЕПРЕССИИ

В 1937-м году, когда я находился в Омутнинске, по стране прокатилась волна всевозможных вредительств и диверсий в народном хозяйстве. Произошло это и на нашем металлургическом комбинате. С комбината внезапно уволился начальник котельной. А котельная не только отапливала помещения, но и снабжала паром прокатные станы цехов комбината. Получаемая на комбинате, сталь расходилась по многим заводам страны, в том числе требовалась и заводам оборонной промышленности.

Над Комбинатом нависла угроза разбирательств со стороны НКВД для поиска виновных с последующим их публичным наказанием, как это происходило в других местах.

Директор комбината вызвал меня к себе и заявил, что назначает меня временно исполняющим обязанности начальника котельной при сохранении за мной и обязанности начальника электроцеха. Я пытался отказаться, так как, хотя и изучал в техникуме работу паросилового хозяйства предприятий, практически с этим дела не имел. Начальник и слушать не хотел. «Комбинат должен работать, нашу сталь ждёт страна. Партия приказывает тебе обеспечить работу на двух фронтах. Иди и работай!»

Конечно, денег мне платили уйму, и за 2-х начальников цехов, и за дежурства и за переработку, и премии директорские, но разве в деньгах было дело – я боялся запороть дело, а отвечать потом своей головой.

Мне было тогда двадцать лет уже. Я и не думал, что котельная станет для меня испытанием на прочность. В ночное время работы котельной, как правило, дежурил сам. Не прошло и недели моей работы, как однажды ночью я обратил внимание на то, что изменился звук, исходящий от котлов. Котлы как-то по-особенному загудели. Я сразу же побежал по металлическим лестницам вверх к водомерным стеклам, которые были установлены над котлами. Они показывали, что уровень воды в котлах растет прямо на глазах! А откуда вода? Странно!

Раздумывать дальше было нельзя! Я предположил, что водомерные стекла врут. Но почему?! Что с ними случилось?

(В последствии было установлено, что кто-то умышленно вывел из строя все водомерные стекла на котлах!)

Я бросился по лестнице вниз к топкам котлов. Раздумывать дальше было нельзя. Закричал своему помощнику и бывшему рядом рабочему: «Скорее хватайте шланги, открывайте пожарные краны и дверцы топок котлов, заливайте огонь в топках! Быстрее, быстрее!» Я предположил, что воды в котлах нет и они вот-вот взорвутся! Но, почему котлы без воды? Если будет взрыв, Котельная на много месяцев выйдет из строя и комбинат остановится! А это – страшно было подумать, что будет дальше со мной и персоналом, ведь, это моё дежурство.

Это был очень и очень трудный момент в моей жизни. Он прибавил седых волос на голове. А вдруг я ошибся?! Что тогда будет? Тогда вредителем буду я сам! Даже когда пишутся эти строки, я не могу вспоминать без волнения, что я тогда пережил!

Мы открыли топки и начали заливать огонь из шлангов. Котельная окуталась паром. Работать было сложно – из топок вырывался перегретый пар, благо он поднимался под потолок. Полный аврал! Жуткая картина. Я не ошибся.

На комбинате обнаружили вредителя. Он имел, как выяснилось позже, сообщников среди кочегаров котельной. На другой день вредителя арестовали. Я сам видел, как его под охраной увозили с комбината. Потом арестовали и кочегара.

Меня отметили в Приказе по комбинату, и лично начальник благодарил меня за бдительность и решительные действия, спасшие котлы, а всему начальству свободу. Мне прочили повышение в руководители.

В это время моя мать прислала из Костромы два письма: мне и директору комбината. Мать написала, что она сильно заболела, одинока и ей некому помочь. Тогда в стране существовал порядок: если женщина сильно больна и у неё сын один, то с любого места работы его разрешалось отпускать домой к больной матери! А вообще, если человек увольнялся по собственному желанию с места распределения, то он должен был отработать свою учебу в течении трех лет.

Директор комбината, уговаривал меня искать варианты, но вынужден был дать согласие на мое увольнение, но просил отработать пару месяцев и подготовить себе замену. Уезжать мне не хотелось, я чувствовал, что здесь меня приняли и мне светит хорошая должность. В то время каждый молодой специалист о таком только мечтать мог – попасть на инженерную должность. К сожалению, я не сразу понял, что письма мамы были простой манипуляцией и проявлением её эгоизма, желанием чтобы сын обеспечивал её жизнь, был рядом.