Текст книги "Кремль 2222. Преображенская площадь"

Еще утром поиски отца представлялись Денису совсем иначе. Казалось, это будет не лишенная опасностей, но относительно спокойная прогулка, а уже к вечеру приятели наткнутся на возвращающееся посольство. Возможно, отец с сопровождающими будут вести тяжелый бой, и тогда можно будет ударить по противникам с тыла, деблокировать своих, спасти их. Теперь же все вдруг предстало в ином свете. Даже если посольство недалеко, как узнать, где именно? Можно просто разойтись на встречных курсах, двигаясь по параллельным улицам, и лишь спустя много времени узнать об этом. Сейчас это понималось особенно остро. Весь поход впервые предстал авантюрой, где успех могла гарантировать лишь удача, дама капризная и непостоянная. Только отказываться от задуманного Денис не привык. Было бы стыдно вернуться сейчас же, толком не уйдя от Кремля. Всю жизнь придется слышать шепотки за спиной даже от тех, кто в состоянии понять эти трудности.

Или потому князь и разрешил поиски, что был уверен в скором возвращении? Мол, сынок сам убедится в невозможности задуманного, а в итоге не придется наказывать его за непослушание. Ведь в противном случае сбежит, напрочь позабыв, что каждый подготовленный дружинник представляет собой немалую ценность для общины. Ну, нет! Без отца, в крайнем случае – без точных сведений о нем, Денис возвращаться не собирался.

Друзья двинулись наугад, в надежде на собственное чутье и умение ориентироваться. Рано или поздно увидят что-нибудь знакомое, какой-нибудь ориентир, и дальше уже все пойдет нормально. Выйти бы на любую широкую площадь, или на характерный перекресток, не зря столько времени старательно заучивали кроки местности. Это дворы на первый взгляд выглядят одинаково. Груды развалин на месте домов, относительно свободные пространства, порою захваченные зеленой порослью, по счастью, не сплошной, с достаточными проходами. И попробуй, пойми!

Ничего! Прорвемся!

– Стой! Куда! Во имя Господа!

Раздавшийся внезапно даже не окрик – рык – заставил дружинников поневоле застыть и схватиться за оружие.

Нарвались! Опять повезло, уже во второй раз.

Два клинка мгновенно покинули ножны. Бой, так бой. Только нео так не разговаривают. Тогда кто же?

Глава четвертая

– Стоять, идиоты! – справа из-за проема в стене появился мужчина в камуфляже грязноватого, весьма подходящего для городских кварталов, цвета.

На груди у него висел автомат Калашникова, кажется, последней серии. Во всяком случае, оружие очень напоминало АК, только даже на посторонний взгляд было более совершенным. Во всяком случае, внешне. Вроде знакомый автомат, а сделан попозже. Магазины перевязаны изолентой, на груди выделялась разгрузка, за спиной – небольшой вещмешок и труба одноразового гранатомета. Солидное вооружение, дружинники могли о таком только мечтать. Где только удалось добыть это богатство? Голову незнакомца прикрывала обтянутая материей каска. Именно каска, а не шлем. На вид мужчине было лет сорок, может, даже больше. Небольшая светлая бородка, округлое лицо. На мутанта незнакомец не походил, однако к населению Кремля он тоже не принадлежал. Уж всех своих дружинники помнили если не по именам, то хотя бы в лицо. Этого человека они не видели. Ни разу. Вот и пойми, друг он или враг?

– Куда идете? Гейзер не видите? – спросил мужчина.

На клинки в руках дружинников внимания он не обращал, стрелять вроде бы пока не собирался. Вообще, никакой угрозой от него не веяло. Добродушием – тоже. Когда говорят таким тоном, хорошего поневоле не ждешь. Но и достать автоматчика саблей с трех десятков метров нереально, докинуть кинжал невозможно, а заряжать арбалет безнадежно.

– Какой гейзер? – спросил Денис. Он никак не мог решить, кем считать незнакомца.

– Ледяной. Жить, смотрю, вам надоело?

– Где?

– Да вот же он! – мужчина указал рукой в сторону конусовидного возвышения, изрядно покрытого мусором. Дружинники должны были пройти рядом с ним.

– Это?

– Вы что, с луны свалились? Или не терпится побывать на обеде, только не в качестве гостей, а лишь переменой из двух блюд?

Дружинникам вспомнилось, что рассказывали про Гейзеры. Ледяным его прозвали за умение плеваться холодной вязкой слизью, мгновенно промораживающей любую плоть. А дальше хищник попросту подтягивал обездвиженное тело к себе и питался им несколько дней. Но теоретические знания и умение применять их на практике, очевидно, не одно и то же. Видеть такое наяву ни Денису, ни Мстиславу не доводилось, а всяких куч и мелких горок здесь столько, что попробуй, различи, где обычный хлам, а где – мутировавший опасный хищник. И хоть до плевка дело пока не дошло, Денис почувствовал, как по спине пробежала холодная струйка пота. Еще десяток шагов…

– Мы это… Не поняли. Спасибо! – Мстислав подумал и вложил бесполезный меч в ножны. Начнет стрелять – все равно не убережешься.

– Не поняли! А голова человеку на что? Для ношения головного убора? Как живы до сих пор? С вашими способностями… Откуда вы взялись?

– Мы – дружинники из Кремля, – вдруг мелькнула мысль: может, мужчина и есть один из легендарных Торговцев? Оружие у него весьма богатое, и автомат, и гранатомет, и ведь явно свое, а не выданное на время выполнения задания, да с приказом: «Патронов не тратить. Лишь в самом крайнем случае». Кем еще может быть незнакомец? Если отец договорился, клан мог послать с ним своего представителя. – Мы моего отца ищем. Десятник Савва. Не видели?

– Где я его видеть мог? Москва – город большой, – резонно заметил незнакомец.

– Но вы ведь торговец? Маркитант?

– Торговаться доводилось, а торговать – нет, – губы мужчины дрогнули в легкой улыбке. Только глаза оставались внимательными и серьезными. Чувствовался человек, в любой момент готовый отреагировать на любые каверзы судьбы. – Ладно, что стоять на виду? Давайте сюда, поговорим. Раз уж встретились.

– Меня Денисом зовут, а это – Мстислав, – счел нужным признаться парень.

– Вот и ладненько. Михаил, смиренный воин Господа, – автоматчик привычно перекрестился. – Вот и познакомились. Мой напарник – смиренный воин Господа Петр.

Лишь теперь чуть в стороне приподнялся могучий мужчина, одетый в такой же камуфляж, как и Михаил. Кряжистый, словно рос из земли и питался ее соками, старше напарника; падающая на грудь борода изрядно покрашена проседью, как и густые брови, – и все равно бодрый. Вооружен пулеметом ПК с пристегнутой коробкой с лентой на сотню патронов. Но даже такое оружие в руках богатыря производило впечатление игрушечного.

– Так вы не маркитанты? – до Дениса сразу дошло, что Петр все это время удерживал их в прицеле. Но с другой стороны – мало ли кого встретишь? Обычная предосторожность, тут не может быть взаимных обид. Хотели бы уничтожить, уже давно нашпиговали бы свинцом. А то и проще – позволили бы идти дальше. До Ледяного Гейзера.

– Говорят тебе – нет, – вслед за Михаилом дружинники проследовали в здание. Внутри почти все давно обвалилось, над головой серело небо, но причуды уцелевших стен все-таки образовывали подобие укрытия. – С чего так решили? Монахи мы. Служим Господу нашему словом и оружием. А вам торговцы нужны?

Денис в нескольких фразах рассказал о причинах похода. Он лишь не упомянул, о каких покупках должен был договориться отец, равно как ни словом не обмолвился о положении в Кремле. Однако новые знакомцы ничего о том спрашивать и не стали. Что еще имеет смысл покупать в нынешнем мире?

– В общем, ясненько, – Михаил задумчиво почесал бороду. На кисти виднелся застарелый шрам. Впрочем, практически у всех воинов его возраста шрамов хватало. Денис, к его тайному стыду, пока не обзавелся этими мужскими украшениями, хотя хотел бы иметь небольшую отметку о воинской доблести. – Даже не ведаю, чем вам можно помочь? Точного пути назад вы ведь знать не можете.

Последнее было лишь констатацией факта. Петр вообще безмолвствовал, лишь иногда внимательно посматривал на дружинников из-под кустистых бровей.

– Мы все равно найдем, – упрямо объявил Денис.

– С Божьей помощью возможно все. Как Он захочет, так и случится, – новый знакомец фаталистом не выглядел. Такое впечатление, что слова о Боге давались ему машинально. – А вот как все сделать практически… В общем, так, парни. Откровенность на откровенность. Если коротко, то мы – монахи-воины с другого конца Москвы. До нашей обители дошли неясные слухи о появлении в городе какой-то новой силы. Организованные и многочисленные шайки, возможно – даже некое подобие армии. Откуда пришли, пока неизвестно, как проникли в город – тоже. Себя называют шайнами. Похожи на азиатов, китайцев ли, киргизов, узбеков, – толком тоже неизвестно. Вероятно, некий сплав народов с Востока. Может, там сохранился островок цивилизации. Мы же не знаем, что происходит за пределами Москвы. Все только слухи, ничего конкретного. Между прочим, до войны едва ли не каждый четвертый житель Земли был китайцем. Нам удалось собрать большую библиотеку, потому удалось сохранить немало знаний, – счел нужным пояснить Михаил. – Но это все касается прошлого. Нам поручили по мере возможности проверить информацию. Действительно ли сюда явились эти самые шайны, насколько организованы, чем вооружены, не представляют ли опасности? Ну и так далее. Без них проблем хватает. Если информация подтвердится, вам она тоже окажется полезной. Рано ли, поздно, но Кремля не минуют. И лучше заранее знать, что принесет встреча сия. Путь наш пока лежит в ту же сторону, до поры до времени можем идти вместе. Мы вам не враги, а помочь друг другу сам Господь велел.

Он вновь перекрестился, и Денис с Мстиславом невольно последовали его примеру.

– Так вы православные? – обрадовался Михаил.

– Да. То есть, в Кремле есть еще Говорящие с Мечами, но мы с Мстиславом православные.

– Ну вот и ладненько. Тогда тем паче. Все мы братья во Христе. Собственно говоря, у нас мусульман хватает, и живем мы душа в душу. Бог-то един. Главное, чтобы человек в него верил, а как именно, это его выбор. Так что вернее – все мы братья в Боге. Прочесать весь город не получится, однако сейчас мы направлялись в район Савеловского вокзала. Там тоже клан маркитантов имеется. А к ним не только вещицы попадают, но и всякая информация. Заодно спросим, вдруг что о твоем отце известно? Не обязательно, в городе случается многое, но какой-то минимальный шанс есть.

Приятели переглянулись. От встреченных мужчин словно исходила надежность. На них явно можно было положиться едва ли не во всем. Да и, помимо сведений об отце, имелся второй нюанс. Если в городе действительно появились какие-то шайны, и они могут представлять угрозу, разве не долг дружинников узнать о новом противнике как можно больше, а затем доложить князю? Вчетвером по-всякому легче. Да и ориентируются монахи посреди опасностей явно лучше. Чувствуется, что это далеко не первая их вылазка в город.

– Мы согласны, – подвел итог бессловесного совещания Денис.

– Так в чем тогда дело? Почему сидим? Пошли! Будет еще время для привалов…

Рассиживаться действительно не стоило. Хотелось расспросить новых знакомцев о многом: откуда они, как в тех районах обстоят дела, да мало ли о чем… Друзья впервые остро осознали, что до сих пор их мир был ограничен Кремлем да ближайшими кварталами. Откуда-то накатывали волны мутантов и уцелевших биороботов. Если слухи о каких-то шайнах – правда, однажды вместо прежнего противника могут нахлынуть и они. А ведь мир – это не только место постоянного пребывания. И необходимо знать, что происходит за стенами.

Но разговоры могли оказаться долгими, время же не ждало. Сколько его уже прошло!

– Так это… Что за Савеловский вокзал?

– Был такой когда-то. Этих вокзалов в Москве девять штук, если не ошибаюсь, было. Столица большого государства, важный узел железнодорожных путей. Накрылись во время войны, так что речь не о самом вокзале, а лишь о примыкающем районе. Названия надолго переживают объекты. Да и не вокзал главное. Там и раньше рынок был, а потом, через много лет после войны, возродилось некое его подобие.

Вспомнился Кузнецкий мост, никаким мостом не являющийся. Только там и спросить о происхождении было некого. Очень много времени прошло, а источников не сохранилось.

– Понятно, – протянул Мстислав. – Вокзал так вокзал.

– Ну вот и ладненько. Договорились, – улыбнулся Михаил. – Но условие. Во всем слушаться меня. Вы с местными порядками незнакомы, можете случайно наворотить дел. Везде свои неписанные законы. Запомните: на территории рынка любые схватки караются смертью. Маркитанты очень чтут покой и статус рынка, как нейтральной территории. На вас там тоже никто нападать не станет. А все вопросы я постараюсь решить сам. Доводилось бывать в тех краях, и не один раз.

Его напарник молчал, лишь постоянно прислушивался к чему-то. Явно не к разговору. Дружинники в свою очередь то и дело засматривались на пулемет. Даже запасной ствол в чехле имеется. Не оружие – мечта любого мужчины. С ПК можно пройти через весь город, не страшась ничего. Ну, разве, кроме аномальных зон.

– Мы сейчас в обход пойдем, – озвучил дальнейший маршрут Михаил. – Прямо по дороге пасется «Чинук» со своей пристяжью. Знаете такую тварь?

– Доводилось видеть, – Денису сразу вспомнился боевой робот серии В. Несколько раз такие пытались штурмовать Кремлевские стены. Правда, лишь раз на участке, где находились друзья, но все-таки… Менее мощные, чем их собратья серии А, они тем не менее были гораздо маневреннее. Что не спасло одного из них от прямого попадания ядром из пищали. Но одно дело стоять на стенах, да еще за рвом, и другое – встретиться с противником посреди развалин.

Дружинник невольно посмотрел на гранатомет за плечами монаха. При удачном попадании «Чинук» накроется. Правда, останется его «пристяжь», как называли мелких обеспечивающих роботов, да и мало ли, что может встретиться на дальнейшем пути? Избавляться сразу от самого мощного оружия, мягко говоря, не очень умно. Лучше действительно обойти, раз есть возможность. Не воевать же отправились! И не меряться с каждым встречным противником в силах. Один раз уже едва ушли от мутантов, другой – чуть не вляпались в Гейзер. А сколько еще подобного может встретиться на пути?

И все-таки очень хотелось посмотреть на «Чинука» в его естественной среде обитания хотя бы издали. Так ведь может учуять – и придется вступать в бой. Пусть мозги у «Чинука» послабее, чем у более совершенных моделей, но всяких датчиков обнаружения полно, а атаковать любую цель у роботов заложено в базовой программе.

Впрочем, о желаниях дружинников новые спутники больше не спрашивали. Михаил шел головным, его напарник замыкал небольшую цепочку, и оба монаха постоянно держали руки на оружии. Сюрпризы города неисчерпаемы, только почему-то приятных среди них практически нет.

Посторонние мысли ушли. Только движение, бесконечный анализ обстановки, непрерывное внимание, – все силы уходили лишь на это. Думать хорошо под защитой стен. В городе – чем больше думаешь, тем меньше живешь.

Михаил вел небольшую группу уверенно, словно много раз бывал в здешних краях и знал любые развалины и любой закуток в бесконечных дворах. Или же прекрасно ориентировался везде, куда забрасывала судьба. Монах порою сворачивал без объяснений в какой-нибудь двор, потом – в следующий, выходил на очередную улочку, некоторое время шел по ней и опять сворачивал в малоприметный проход между развалинами. Все это совершалось без тени колебаний, как если бы смиренному воину Господа доводилось ходить здесь едва ли не ежедневно.

Часть домов сохранилась сравнительно неплохо. Построены они были в те времена, когда превыше всего ценилась прочность. Все делалось на совесть, основательно; это потом главным критерием стали скорость постройки и дешевизна. Это дружинники тоже знали из уроков: раз всю жизнь проводишь в пределах города, обязан знать о нем хоть что-то.

Конечно, самые прочные здания не устоят перед взрывчаткой. Следовательно, именно здесь боев было сравнительно мало. Возможно, наступающих биороботов не хватало на сплошную зачистку территории, или основной прорыв состоялся в стороне, и защитники оставили эти места сами, чтобы избежать глубокого обхода и уничтожения. Во всяком случае, некоторые коробки зданий устояли. Стекла давно высыпались, деревянные рамы сгнили, стеклопакеты выпали, двери валялись рядом с проходами или навеки застыли в полуоткрытом положении, во многих местах штукатурка осыпалась со стен, обнажая крепкую кладку, но виной всему было лишь время и отсутствие присмотра. Рукотворные порождения человека переживают создателя, но все равно они не вечны. Рано или поздно от гигантского города не останется ничего.

Пару раз Михаил застывал, чуть вскидывая в предостерегающем жесте левую руку. Остальные немедленно следовали его примеру, вглядывались в ограниченный домами пейзаж, вслушивались в доносящиеся звуки. Вот с тихим шорохом упал очередной пласт штукатурки. Где-то скрипнула чудом уцелевшая дверь. Что-то булькнуло за ближайшим углом, словно пузырь в водоеме.

После некоторых остановок монах на всякий случай сворачивал явно не в ту сторону, в которую собирался перед тем. Москва продолжала жить невнятной жизнью, и, следовательно, менялась. Кочевали мутанты, биороботы, всякие неразумные и переродившиеся твари. Случалось, перебирались куда-то заросли деревьев, – из тех, что под воздействием радиации научились ходить. Смещались в сторону аномальные зоны, даже те, которые изначально не были кочевыми. Это тоже преподавали дружинникам – если ты сегодня свободно прошел одной дорогой, завтра на ней же можешь нарваться на что угодно.

Опять предостерегающий жест. Только теперь Михаил застыл надолго. К нему присоединился Петр, и они стали вслушиваться вдвоем.

– Кажется, гон неподалеку, – очень тихо вымолвил Михаил, но от этих слов по спинам дружинников пробежали мурашки.

Наверно, страшнее не было ничего. Внезапное, без каких-либо видимых причин перемещение мутировавших насекомых с уничтожением и поеданием всех, кто в недобрую для себя минуту оказался на пути. Отбиться от массы тварей невозможно, тут одинаково бесполезны и меч, и пулемет, убежать удается крайне редко. Если уж попал, то…

Денис ничего особенного не слышал. Как он понимал, Мстислав тоже. Был какой-то шелест, вроде, не особенно далеко, может, он? Дома не давали обзора, но если увидел гон, то, считай, поздно. Как правило, это последняя картинка в жизни.

– Уходим, – Михаил уже пятился назад, а затем свернул в первый попавшийся проход и перешел на бег.

Бежали долго и путанно: не какие-то нео за плечами, гораздо хуже. С разгона даже чуть не влетели в небольшой пруд, образовавшийся на пустыре между домами. Склонившиеся над водоемом ивы жадно встрепенулись, приготовились стегнуть долгожданную добычу ветвями, однако люди успели свернуть в сторону, не попасть в охотничью зону растительных хищников. Очередная пробежка, и, наконец, усталый выдох:

– Вроде все.

– Кто там был? – через силу полюбопытствовал Денис.

– Какая разница? Ушли, и ладненько, – Михаил снял каску. Короткие волосы под ней намокли от пота. – Вот так каждый поход. Половину пути едва не ползешь, зато вторую вечно от кого-то убегаешь.

Его напарнику пробежка далась тяжелее всех, как самому немолодому из группы. Но смотрел по сторонам Петр все тем же пристальным взглядом давнего разведчика.

– Не узнаю места, – кажется, дружинники впервые услышали бас пулеметчика.

Место, как место. Дома вокруг, дворик с ярким пятном диких мутировавших роз в одном из углов, а больше ничего особенного. Хотя отсутствие примет как раз и плохо для ориентации. Каждое здание в памяти не удержишь. Москва – даже не город, а целый мир.

– Будешь смеяться, но я тоже, – после минутной паузы улыбнулся Михаил.

Дружинникам же сразу вспомнилось недавнее ощущение собственной беспомощности, когда не ведаешь, в какую сторону идти.

– Ладненько. Сейчас выйдем к ближайшей улице, а там сориентируемся с Божьей помощью. Где наша не пропадала? Зато еще один район узнаем. Нет худа без добра…

И так спокойно он говорил, что друзья прониклись уверенностью – выберемся. Ну, нет сейчас прямых дорог…

Глава пятая

– Вы Садовое кольцо как пересекать думаете? – тихо спросил Михаил.

Громкие разговоры лучше вести за крепкими стенами. По сторонам очередной улицы кое-какие стены имелись, и не сказать, чтобы слабые, раз сумели устоять во всех катаклизмах; но за ними мог скрываться кто угодно, и лишь в редких случаях этого неизвестного или неизвестных можно было назвать хотя бы нейтралами. Лучше вообще не привлекать ничьего внимания. Для собственной пользы и здоровья.

– Не знаю. А есть проблемы?

Монах покачал головой, словно говоря: как же ты на поиски собрался?

– Там остались какие-то механизмы с войны. По кольцу проходила последняя линия обороны, и оно было перекрыто сложной системой дотов, зачастую автоматических, – Михаил словно читал лекцию. Сложные слова давались ему легко, чувствовалось хорошее образование. Но и в Кремле монахи были сплошь умными и много знающими людьми. Кому еще хранить наследие былых веков? – Бои там шли серьезные, а вот сколько они длились или другие подробности уже не расскажет никто. Защитники пали, нападавшие, из тех, кто не полег и сумел прорваться, погибли тоже или давно умерли, а биороботы молчат и воспоминаниями не делятся. Конечно, изрядная часть автоматики тоже уничтожена, однако кое-что, как ни странно, уцелело и даже функционирует. Патроны закончились невесть когда, как и снаряды, ракеты, огнесмесь и прочие смертельные игрушки. Мины, наверное, тоже сработали все, если же какая ждет своего часа, нет гарантии, что она взорвется. Но что-то там определенно еще действует. Стоит сунуться, как внутри просыпается ужас. В некоторых местах – боль. А в других люди вообще сходят с ума. Что и как – не спрашивай, не знаю. У нас есть лишь отрывочные знания да некоторый коллективный опыт. Да и не все ли равно? Важен факт. Некое древнее оружие, обрушивающее ментальный удар и на живое, и на квазиживое, вроде биороботов. Там, кстати, есть клан Черных маркитантов, которые ничем не торгуют, а лишь контролируют безопасные проходы. Ну и, соответственно, сдирают денежку с желающих пройти внутрь или наружу.

– А узнать у них об отце? – встрепенулся Денис.

Это же было логичным – раз все переходы в руках некоего клана, значит, они обязаны знать обо всех, прошедших и туда, и обратно. Хотя бы станет ясно, искать посольство ближе к Кремлю или же где-нибудь значительно дальше.

– Бесполезно. Маркитанты Кольца информацией не торгуют. Да и за переход дерут столько… С ними лучше вообще не связываться, – у Дениса возникло устойчивое ощущение, что у новых знакомых был на Кольце какой-то конфликт.

– Вы с ними сталкивались?

– Мы много с кем сталкивались, – отозвался монах.

Он так и не помянул, откуда пришел, и одновременно не скрывал, что довольно часто ходил по Москве. Да и снаряжение у воинов было серьезным; добавить к тому знания, и сразу напрашивалась мысль, что Михаил с Петром – некий аналог кремлевских пластунов.

– Но все равно ведь придется просить их о помощи…

– Зачем? – губы Михаила тронула улыбка. – Кое-какие переходы мы знаем. Не первый год ходим. Главное – не нарваться на маркитантов или еще на кого. Есть там всякие типы. И не типы тоже. А остальное не движется.

Впереди объединенной группы теперь шел Петр с пулеметом. Остальные отстали от него метров на двадцать. Разговоры разговорами, однако мужчины не забывали смотреть во все стороны. Это было уже привычкой даже для молодых дружинников, совершивших считанные выходы за пределы Кремля. А уж для монахов…

Петр выбирал отнюдь не прямой путь. Монах, руководствуясь какими-то своими соображениями, то и дело сворачивал, шел бывшими дворами, петлял, порою выводил группу на очередную улицу, чтобы через некоторое время вновь увести в лабиринт развалин. Дружинники были внутренне довольны оказаться ведомыми. До них уже дошло, что к поискам всерьез они не готовы. Одно дело – конный рейд, когда отряд идет по заранее намеченным и давно знакомым из-за близости к Кремлю улицам, и остается следовать со всеми, и совсем другое – самостоятельно перемещаться по совершенно неведомым районам.

Очередной двор мало чем отличался от уже виденных. Те же остатки стен, груды мусора, что-то ржавое и давно сгнившее, скорее всего – автомобиль, хилые кустики в дальнем углу, куда обычно падает солнечный свет…

Что-то большое вдруг выскользнуло из оконного проема на верхнем этаже, шумно захлопало крыльями и с ходу устремилось в атаку. Михаил мгновенно повернулся к гигантскому рукокрылу, – дружинники видели таких больших от силы пару раз. Автомат в руках монаха коротко рявкнул. Только не зря о летающих хищниках ходили слухи, что они как-то чувствуют человека и заранее знают, куда полетит, например, стрела. Пули от стрелы в этом отношении отличаются мало. Прежде надо прицелиться; а потомки летучих мышей, по слухам, чувствуют как раз исходящие при этом действии биотоки. Рукокрыл скользнул в сторону, уходя с линии огня, а спустя пару мгновений уже атаковал людей с той стороны, которая недавно была тылом.

Петр застыл, наставив в сторону цели свой ПК, однако хищник уже шел на бреющем, и на линии возможной очереди находились люди.

Все трое оказавшихся на пути рукокрыла мужчин шарахнулись. Михаил ушел перекатом, в падении успел выстрелить еще раз, и, кажется, вновь промахнулся. Дружинники просто отпрыгнули в стороны, причем Денис успел выхватить клыч, взмахнув им едва ли не наугад.

Кончик остро наточенного клинка разрезал воздух рядом с крылом, лишь чуть не зацепив покрытую коротким мехом перепонку, однако рукокрыл пронесся мимо. Петр упал и откатился с дороги, а хищная тварь с размахом крыльев метра в четыре, не меньше, заложила крутой вираж, едва не цепляясь за землю, и атаковала вновь.

В третий раз громыхнул автомат. Кажется, одна из пуль все-таки пробила крыло хищника, но дыра в нем смертельным ранением быть не могла. Зато клинки дружинников в последний момент прочертили почти неуловимый круг; Мстислав был сбит с ног и покатился по земле. Но уж лучше так, чем быть схваченным крепкими когтями, перед которыми может не устоять кольчуга.

Однако удары достигли цели. Рукокрыла чуть развернуло на месте; какое-то время казалось, что он сейчас рухнет, – и все равно твари удалось выровнять полет и вновь перейти в атаку. Теперь у нее на пути стоял только Денис. Мстислав лишь поднимался с мечом в руке, монахи так и продолжали лежать. Впервые громыхнул пулемет, к нему добавил свой голос «калашников», а Денис уже разрезал воздух клинком.

Трудно сказать, кто был главным виновником удачи. Да это и не имело большого значения. Рукокрыл тяжело рухнул и забился в агонии. Он был еще жив, и, вполне возможно, в определенных условиях мог еще оправиться. Только условий ему никто создавать не собирался. Четверка мужчин в момент оказалась рядом.

Вблизи тварь производила грозное впечатление. Страшенная морда с острыми зубами в раскрытой пасти, усеянные когтями крылья размахом даже не в четыре, а все пять метров, – ну, ладно, четыре с половиной. Редкий экземпляр, если учесть, что обычно летающие хищники (по слухам, потомки летучих мышей), были гораздо меньше, раз этак в пять точно. Огромная и весьма совершенная машина убийства. Еще неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы вместо группы рукокрылу попался одиночка. Или дружинников было бы двое. Вчетвером-то едва справились.

Денис примерился, куда лучше нанести удар. Тварь все еще трепыхалась и вполне могла зацепить человека даже в нынешнем далеко не лучшем состоянии.

Над ухом одиночным вякнул автомат. Пуля вошла рукокрылу точно в голову. Крылья трепыхнулись в последний раз, и тварь окончательно затихла.

– Н-да… Вот и ладненько, – протянул Михаил. – Летают тут всякие…

Как всегда после перенесенной опасности, все испытывали не только облегчение и радость победы, но и небольшую слабость. А вот давать ей волю не стоило. Вполне возможно, неподалеку были другие твари, и считать, будто все закончилось, было глупо. Выстрелы могли привлечь внимание кого угодно, тех же нео, например, а то и кого пострашнее. Потому вполне естественно прозвучало короткое слово в устах Петра:

– Уходим.

Он первым нырнул в проход между развалинами, и остальные едва не бегом ринулись следом. За спиной вновь захлопали крылья. У рукокрыла где-то явно было гнездо, и теперь на поиски погибшего устремился жених. Или невеста, – за ненадобностью никто не пытался определить пол убиенного. Вдалеке раздался полузвериный крик нео. Его подхватили другие новые люди, – судя по воплям, с полдюжины особей. Хлопанье крыльев сразу стало удаляться в сторону воплей. Для гигантской летучей мыши нео являлись одним из предметов добычи, а мутанты при случае были готовы поохотиться на крылатых тварей. Там явно пошла всеобщая потеха, жаль, смотреть не было времени. На выстрелы может еще кто подтянуться, хоть нео, хоть те же рукокрылы, хоть даже биороботы. Последние должны прекрасно помнить, что означает отражающийся от стен грохот. Равно как и то, что человек с автоматом всегда являлся врагом.

Один поворот, другой, короткая пробежка по открытому пространству прямой как стрела улицы, вновь развалины по сторонам, а затем Петр нырнул в какой-то проем, огляделся и удовлетворенно заявил:

– Чисто.

Чисто там, разумеется, не было. Кругом валялись кирпичи, куски сгнившего дерева, прочий мусор, только к этому люди привыкли настолько, что удивились бы, окажись все иначе. Кому и зачем прибирать? Это в Кремле соблюдался порядок, а на бесхозных территориях никто ничего не трогал. Разве что в первые послевоенные годы, когда пытались отыскать нечто ценное. Сейчас ценного по определению найти невозможно: время безжалостно и привело в негодность все некогда брошенное и даже многое из того, за чем пытались следить люди.

– Мы это… Ловко его завалили! – выдохнул Мсти-слав. – Кому рассказать, не сразу поверят.

– Ладненько. Тот случай, когда важна не вера, а факт, – улыбнулся Михаил.

Он скинул гранатомет, рюкзак и извлек небольшой чуть брякнувший холщовый мешочек. Там оказались патроны калибра семь шестьдесят два. Монах отсоединил от автомата связанные магазины и привычно вложил туда несколько патронов.

– Можно? – Денис потянулся к гранатомету.

– Подержи, если хочешь, – улыбнулся Михаил.

Он вообще явно любил улыбаться, в отличие от своего спокойного напарника, хотя никакого легкомыслия в нем не чувствовалось.

– РПГ-18 «Муха», – прокомментировал владелец сокровища. – Одноразовый гранатомет. Недостаток – обратный перевод из боевого положения невозможен. Потому осторожнее.