Текст книги "Общая теория публично-правовой обязанности"

В-третьих, объективная сторона в рассматриваемой концепции вообще преподносится как объект административного правоотношения. Автор отмечает существующие подходы к пониманию данного явления, однако ни к одной из точек зрения не примыкает и признает, что объект административного (публичного) правоотношения является его объективной стороной, что вряд ли можно признать обоснованным.

Третья точка зрения предусматривает, что «элементами (составными частями) административно-правового отношения являются: субъекты, объекты и юридические факты».[284]284
  Коренев А. П.: 1) Кодификация советского административного права (Теоретические проблемы). М.: Юридическая литература, 1970. С. 14–18; 2) Административное право России: Учебник: В 3 ч. Ч. 1. М.: МЮИ МВД России, 1999. С. 54–59; Конин Н. М. Административное право России: Учебник. М.: ТК Велби, Проспект, 2006. С. 34–36; Административное право Российской Федерации: учебник / Отв. ред. Н. Ю. Хаманева. М.: Юристъ, 2006. С. 60.


[Закрыть] В связи с этим совершенно непонятно, как действуют субъекты этих отношений, поскольку для них в рамках правоотношения не определены правила поведения. Здесь налицо обстоятельство, при котором имеется попытка включить в структуру правоотношения-модели юридический факт как фактор, влияющий на возникновение, изменение, реализацию и прекращение публичного правоотношения. Данный подход имеет определенное рациональное зерно в контексте анализа правоотношения как модели общественных отношений, но юридический факт не может быть составной частью правоотношения-отношения. Во-первых, юридический факт, представляющий собой событие или действие, как второй уровень человеческого поведения, которое лежит в качестве предпосылки возникновения правоотношения-отношения. Во-вторых, юридический факт является не только предпосылкой возникновения, изменения и прекращения правоотношения-отношения, но и предпосылкой его реализации, что свидетельствует о том, что юридический факт есть явление, тесно связанное с самим публичным правоотношением. В-третьих, моделируя публичное правоотношение, законодатель с безусловностью закладывает в эту модель условия, при которых данное правоотношение возникает, изменяется, осуществляется и прекращается. Без этих положений публичное правоотношение не может функционировать полноценно.[285]285
  См. подробнее: Манохин В. М. Административное право России: Учебник. Саратов, 2010. С. 22–25.


[Закрыть]

Особую точку зрения на структуру административного правоотношения высказал А. И. Стахов, отмечая, что структурными элементами административного правоотношения являются субъективное административное право и обязанность.[286]286
  Стахов А. И. Структура современного административного правоотношения. Административно-правовые отношения («Лазаревские чтения») // Государство и право. 2009. № 2. С. 10–11.


[Закрыть] Нам представляется, что автор путает составные элементы правоотношения-модели и структурные элементы правоотношения-отношения.

В отечественной юридической науке высказывалось мнение о том, что «субъективное публичное право на стороне гражданина вовсе не является необходимым элементом административно-правового отношения. Чаще всего гражданин выступает в области административного права не в качестве управомоченного, а именно в качестве правообязанного субъекта, и тогда соответствующее требование исходит от носителя государственного управления к гражданину».[287]287
  Кобалевский В. Советское административное право. Часть первая (общая) // Административная юстиция. Конец XIX – начало XX века. Хрестоматия: В 2 ч. Ч. 2 / Сост. Ю. Н. Старилов. Воронеж: ВГУ, 2004. С. 180. – Такой подход отстаивал Г. Ф. Шершеневич (см.: Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001. С. 72).


[Закрыть] Развивая эту мысль, В. Кобалевский, справедливо отмечал, что «правопритязание гражданина к носителю государственного управления, несмотря на свой строго личный характер, на невозможность передоверия и ряд других черт, в коих выражается доминирование в нем интереса публичного перед частным, все же является правом, а не обязанностью индивида, так как последний имеет возможности использовать или не использовать его по своему усмотрению».[288]288
  Кобалевский В. Указ. соч. С. 181.


[Закрыть] И далее, «между тем правовое требование носителя государственного управления к гражданину, как было отмечено выше, является его служебной обязанностью, должностной функцией и совершенно однородно с теми действиями органа власти, которые последний совершает в ответ на субъективные правопритязания граждан».[289]289
  Там же.


[Закрыть]

С нашей точки зрения, в приведенном высказывании имеет место смешение явлений. В правоотношении-отношении, где реализуются в индивидуально-волевом действии субъективное право и юридическая обязанность, обе стороны правоотношения осуществляют как право, так и обязанность. В правоотношении-модели может иметь место конструкция, в которой сторона отношения может быть только обязана в рамках данного правоотношения, а право – лишь предполагаемым (эвентульным). Здесь можно заметить несоответствие, которое выражается в явном логическом противоречии, заключающемся в том, что конструкция правоотношения может не содержать всех элементов его содержания, а само реальное правоотношение-отношение всегда в своем содержании имеет субъективные права и юридические (субъективные) обязанности. В реальном правоотношении-отношении субъективные права и юридические (субъективные) обязанности сторон этих отношений являются рефлексом права объективного, т. е. основываются на системе позитивных норм, или субъективные права и юридические (субъективные) обязанности подразумеваются в реальном правоотношении.

Третьим элементом структуры административного правоотношения является объективизация мотива поведения субъектов правоотношения. Таким способом объективизации являются объект административного правоотношения и публичная воля правотворческого органа. С точки зрения монистической теории объекта правоотношения, таковыми являются действия субъектов данного правоотношения, направленные на предметы материального мира, именно поступки людей подвергаются правовому регулированию.[290]290
  См., напр.: Дмитриев Ю. А., Евтеева А. А., Петров С. М. Административное право: Учебник. М.: Эксмо, 2005. С. 213.


[Закрыть] Здесь вполне можно согласиться с интересной точной зрения Ю. А. Дмитриева, А. А. Евтеевой, С. М. Петрова, которые отмечали, что объектом административного правоотношения являются действия субъектов данного правоотношения (внешняя форма правоотношения), а предметом административного правоотношения – объекты материального мира, духовные ценности, услуги и информация.[291]291
  Там же.


[Закрыть] По нашему мнению, такое деление неуместно. Правоотношение-отношение выражается в определенном действии субъектов этого отношения, это действие есть объективная реальность, воспринимаемая всеми заинтересованными лицами. Что касается правоотношения-модели, то здесь налицо конструирование как самого действия, так и того круга предметов материального мира, на которые может воздействовать субъект в рамках правоотношения. В связи с этим следует отметить, что объект правоотношения может быть одноэлементным и выражаться только в действии, но может быть и двухэлементным – само действие (бездействие) субъекта и предметы материального мира, имущество, нематериальные блага, услуги, информация и т. п. Таким образом, объект правоотношения имеет внутреннюю конструкцию, которая состоит из двух элементов. Первый, обязательный, представляет собой действие (поведение) субъекта отношения, а второй (дополнительный) выражается в предметах материального мира, духовных ценностях, услугах, информации и т. п.

Публично-правовое отношение-модель, таким образом, имеет четыре элемента структуры: субъекты, объект, субъективное право и юридическая обязанность, в которых выражаются публичная воля государства и юридический факт.

Правоотношение-отношение имеет отличный от правоотношения-модели состав элементов. Поскольку в своем прагматическом содержании правоотношение имеет индивидуально-волевую связь между лицами, то состав правоотношения-отношения складывается из субъективных прав и юридических обязанностей. Других элементов в своей структуре он не имеет.

Перечисленные элементы структуры публично-правового отношения-модели могут обладать спецификой, присущей виду публично-правового отношения. Эти специфические признаки могут проявляться в следующем:

а) степень упорядоченности публично-правовых отношений. Поскольку публично-правовое отношение формируется государством, эволюция данных правоотношений предопределяется опытом, научной обоснованностью, профессионализмом правотворческого органа, готовностью власти адекватно упорядочивать общественные отношения. А. И. Елистратов обоснованно отмечал, что воля и интерес являются в публичном правоотношении свойствами, присущими исключительно органам государственного управления.[292]292
  Елистратов А. И. Основные начала административного права. М.: Издание Г. А. Лемана, 1914. С. 87.


[Закрыть] Примерами могут служить эволюция развития административно-правового регулирования налоговых правоотношений в 1990-х гг., формирование нормативной основы информационных и миграционных отношений во второй половине 1990-х гг. и в начале XXI в.;[293]293
  Жеребцов А. Н. Миграционное право Российской Федерации (на рубеже XX–XXI веков). М.: РАП, 2004.


[Закрыть]

б) особенности конструирования формы выражения публично-правового отношения. Достаточно часто в публично-правовых нормах закрепляется право субъекта при отсутствии обязанности у противостоящего субъекта правоотношения, либо эта обязанность не отвечает потребностям управомоченной стороны правоотношения, а иногда сам противолежащий субъект бывает не определен.

Приведенные примеры не всегда являются недостатком публично-правового регулирования общественных отношений, но зачастую правотворческий орган злоупотребляет такими приемами юридической техники. Так, ст. 10 Федерального закона от 28 декабря 2009 г. № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации»[294]294
  Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации: Федеральный закон от 28 декабря 2009 г. № 381-ФЗ (в ред. от 23.12.2010) // СЗ РФ. 2010. № 1. Ст. 2; Российская газета. 2010. 27 дек.


[Закрыть] предусматривает обязанность органов местного самоуправления разрабатывать схему размещения нестационарных торговых объектов, которая должна предусматривать размещение не менее чем 60 % нестационарных торговых объектов, используемых субъектами малого или среднего предпринимательства от общего количества нестационарных торговых объектов. Данная обязанность не корреспондируется никаким правом субъектов малого и среднего бизнеса. Все их права являются эвентуальными, а значит, практически не защищенными действующим законодательством. Другой пример. Постановление Правительства РФ от 30 сентября 2004 г. № 506 «Об утверждении Положения о Федеральной налоговой службе»[295]295
  Об утверждении Положения о Федеральной налоговой службе: Постановление Правительства РФ от 30 сентября 2004 г. № 506 (ред. от 24.03.2011) // СЗ РФ. 2004. № 40. Ст. 3961; 2011. № 14. Ст. 1935.


[Закрыть] содержит п. 5, закрепляющий полномочия Федеральной налоговой службы, а п. 6 – права данного органа.[296]296
  Объективности ради следует признать, что между правом и полномочием нет никаких различий, эти слова являются синонимами.


[Закрыть] Но никаких обязанностей этот орган, в соответствии с Постановлением, не имеет. Данная практика нормативного закрепления административного статуса органов исполнительной власти весьма распространена и, по нашему мнению, не является нормальной;

в) кругом субъектов, участвующих в публичном правоотношении. Здесь следует признать, что обязательным субъектом публично-правового отношения-модели должен быть государственный орган или его должностное лицо. Без участия в конструируемой модели отношения указанных видов субъектов утрачивает публичный характер;

г) особенностями публично-правовой обязанности и ее роли в структуре публично-правового отношения. А. И. Елистратов высказывал интересную мысль о том, что «публичный характер правоотношений между администрацией и гражданином выдвигает в составе этих отношений на первый план элемент правовой обязанности».[297]297
  Елистратов А. И. Понятие о публичном субъективном праве. М.: Печатня А. Снегиревой, 1913. С. 88. – Подобную точку зрения высказывал Н. М. Коркунов (см.: Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898. С. 140).


[Закрыть] Данной точки зрения придерживался и Н. М. Коркунов.[298]298
  Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898. С. 140–141.


[Закрыть] Необходимо признать, что данное положение является обоснованным лишь частично. С развитием общественных отношений подобная позиция А. И. Елистратова не может быть признана обоснованной в полной мере, поскольку в отдельных видах публично-правовых отношений юридическая обязанность имеет вторичный и одновременно гарантирующий характер. Так, ст. 2 Федерального закона от 2 мая 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»[299]299
  О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации: Федеральный закон от 2 мая 2006 г. № 59-ФЗ (ред. от 27.07.2010) // СЗ РФ. 2006. № 19. Ст. 2060; 2010. № 31. Ст. 4196.


[Закрыть] предоставляет право гражданам обращаться в органы государственной власти, местного самоуправления и к должностным лицам. Это право развивается в ст. 5 указанного Закона. В свою очередь, ст. 9 предусматривает обязанность государственного органа, органа местного самоуправления или должностного лица рассматривать поступившее к ним обращение гражданина. В приведенном примере прямо предусматривается не только право граждан обращаться в органы государственной власти, местного самоуправления или к должностному лицу, но и обязанность последних рассмотреть данное обращение.

Таким образом, в структуре правоотношения-модели юридическая (субъективная) обязанность является необходимым элементом структуры публичного правоотношения-отношения. Юридическая обязанность представляет собой важнейший элемент правоотношения, который наравне с иными элементами позволяет говорить о смысловом и конструктивном аспекте[300]300
  Смысловой аспект здесь имеет значение при выявлении характера правоотношения; вместе с тем конструктивный позволяет говорить о составе участников и объекте правоотношения-модели.


[Закрыть] данного социального явления. Это значит, что исследование публичной юридической обязанности необходимо осуществлять с учетом публичного правоотношения как модели и как реального общественного отношения.

Связь формально-юридического аспекта содержания правоотношения с внутренней его формой, как было показано ранее, характеризуется генетической природой. Структура правоотношения-модели является основой для моделирования возможного поведения в будущем. В этом проявляется влияние формы на содержание. В свою очередь, формально-юридическое содержание наполняет внутреннюю форму правоотношения нормативной конкретикой, делая ее из абстракции реальным средством воздействия на общественные процессы. Формально-юридическое содержание связано с внешней формой правоотношения, где в содержании находит выражение потенциально возможное, должное и обремененное поведение субъекта отношения, которое воплощается в реальном поведении субъектов.

Таким образом, правоотношение есть индивидуально-волевое общественное отношение, опосредованное государством в юридически обязательную конструкцию, выраженную в правовой норме.

2.2. Понятие и структура правовой (юридической) обязанности

«В правоведении сильнее, чем где-либо, должно было бы сказываться стремление к обобщающему знанию».

Н. М. Коркунов

Вопросы понятия правовой (юридической) обязанности, ее содержания и места в структуре и составе публично-правового отношения являются малоизученными и дискуссионными в теории права и отраслевых публично-правовых науках. В истории юридической науки имеется ряд научных работ, посвященных проблемам правовой (юридической) обязанности,[301]301
  Патюлин В. А. Вопросы теории юридической обязанности. Воронеж, 1988; Маслеников В. А. Конституционная обязанность советских граждан. М., 1970; Семенеко Б. М. Юридические обязанности граждан СССР (Вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1978; Ем В. С. Категория обязанности в советском гражданском праве (Вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. М., 1981; Коршунова И. В. Обязанность как правовая категория: Дис. … канд. юрид. наук. Абакан, 2004; Рудаков А. А. Права и обязанности как парные юридические категории (вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. Красноярск, 2006; Бабаков В. А. Гражданская процессуальная обязанность: Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1999; Барзилова Ю. В. Юридические обязанности как элемент правового статуса личности: Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2006; Каримов Р. Р. Юридическая обязанность: сущность и проблемы реализации: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008.


[Закрыть] которые в определенной степени формируют научный подход к раскрытию понятия, сущности, структуры и значения юридической обязанности как в самом процессе правового воздействия права на общественные отношения, так и в механизме правового регулирования как модели регулятивного воздействия государства на общественные отношения.

Исследование приведенных аспектов данного правового средства необходимо проводить с учетом следующих, на наш взгляд, принципиальных положений, дающих возможность сформировать целостное системное представление о правовой (юридической) обязанности как категории юриспруденции, при этом основываясь на многообразной системе общелогических, общенаучных и частнонаучных методов исследования. При анализе правовой (юридической) обязанности необходимо: а) учитывать, что она является необходимым структурным и составным элементом публично-правового отношения-отношения и отношения-модели; б) дифференцировать сущее и должное в процессе анализа данной категории; в) основываться на нелинейном характере движения знания об исследуемом юридическом явлении.

Центральным аспектом исследования юридической (субъективной) обязанности[302]302
  Традиционно в юриспруденции обязанность определяется как юридическая обязанность в отличие от субъективного права. Вместе с тем юридическая обязанность является субъективным явлением, так как выражает не объективное право, а содержание правоотношения-отношения и зависит от индивидуальной воли субъекта. В связи с этим в рамках правоотношения-модели юридическая обязанность является субъективной обязанностью, но поскольку традиционно правовая наука определяет обязанность в правоотношении как юридическую, мы в дальнейшем будем применять данную категорию как правовую обязанность, чтобы показать различие между указанными аспектами.


[Закрыть] является определение ее понятия. Анализ существующих научных определений данной категории позволяет признать отсутствие единства мнения в данном вопросе. Мы ранее отмечали, что социальная обязанность есть обременение и оценка поведения субъекта в рамках модели социального поведения. В частноправовом отношении обязанность рассматривается как обременение и оценка поведения сторон (субъектов) частноправового отношения. Для публично-правового отношения обязанность есть необходимый долг (долженствование) субъекта в рамках правоотношения-модели.

Существующие научно-теоретические подходы к определению понятия юридической обязанности не дифференцируют данные явления в зависимости от характера и процесса формирования правоотношения-модели (частноправового или публично-правового), а исследуют юридическую обязанность именно как структурный элемент правоотношения-модели, выраженного в правовой норме. Такой подход вряд ли может быть признан обоснованным по следующим основаниям: а) для правоотношений-моделей частноправовых и публично-правовых отношений различно сущностное содержание юридической обязанности, на что мы неоднократно указывали ранее; б) все имеющиеся научно-теоретические подходы к определению данного явления рассматривают его как долженствование, но не всегда юридическая обязанность в правоотношении является долгом – она может выступать и как оцениваемое лицом собственное обременение; в) определение юридической обязанности как долга связано с позитивным (легистским) правопониманием, что вряд ли может быть признано обоснованным в связи с современным развитием учения о праве; г) нам представляется, что полнота исследуемого явления не может быть достигнута, если рассматривать обязанность лишь как структурный элемент конструкции правоотношения, т. е. изучать обязанность с точки зрения формально-юридического аспекта ее значения; д) данное обстоятельство реально затрагивает практику правотворческой деятельности, создавая тем самым так называемые эвентуальные юридические обязанности, что вряд ли может быть признано обоснованным по той причине, что моделируемое правоотношение должно регулировать реальную жизнь субъектов права, предоставляя им возможность действовать в рамках установленной меры свободы поведения, быть конкретным и понятным для правореализатора.

В основе научной дискуссии о понятии юридической обязанности (как и субъективного права) лежит спор о том, является ли обязанность реальным действием субъекта правоотношения или возможностью такого действия. Анализ данной дискуссии дал Б. Л. Назаров.[303]303
  Назаров Б. Л. Социалистическое право в системе социальных связей. М.: Юридическая литература, 1976. С. 82–119. – Дискуссия по данному вопросу имела место и ранее (см.: Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л.: ЛГУ, 1959. С. 35–48).


[Закрыть] В предыдущем параграфе настоящей работы мы отметили, что юридическая обязанность в содержании правоотношения есть необходимая возможность того или иного поведения, а во внешней форме выражения правоотношения – реальное действие, осуществляемое лицом в окружающей его действительности, общественном отношении. С нашей точки зрения, анализ ранее имевшей место дискуссии неуместен еще и потому, что предложенный нами подход о трехаспектном понимании содержания правоотношения в полной мере решает данную научную проблему.

Изучение существующих научных мнений о понятии юридической обязанности как долженствования (долга) позволяет выделить следующие основные научно-теоретические концепты этого юридического явления. В дореволюционной науке сформировалась определенная концепция юридической обязанности, которая преимущественно развивалась в рамках цивилистической доктрины права. Так, Г. Ф. Шершеневич подчеркивал, что «юридически обязанным следует признать того, к кому обращено веление нормы права… На волю человека, готового действовать по побуждению своей натуры, оказывает давление фактор, вызывающий в нем сознание своей обязанности».[304]304
  Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Вып. 3. М., 1912. С. 619–620.


[Закрыть] Н. М. Коркунов характеризовал обязанность как вытекающую из чужого права требования, обязанность соблюдать установленные юридическими нормами границы сталкивающихся интересов.[305]305
  Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. Изд. 10-е. СПб., 1914. С. 191.


[Закрыть] Здесь следует отметить, что в основе приведенных подходов в определении правовой (юридической) обязанности лежит мнение о том, что она, во-первых, основывается на правовой норме и, во-вторых, предопределяется авторским подходом к пониманию сущности права.

Одно из первых определений понятия юридической обязанности в советской литературе дали А. М. Айзенберг и М. П. Карев, которые определили ее как «меру поведения, долженствование, установленную нормой права, необходимость этого поведения со стороны обязанного лица в вопросе, допустимо ли ему совершать определенные действия».[306]306
  Айзенберг А. М., Карев М. П. Основы советского государства и права. М., 1947. С. 68.


[Закрыть] Сходное определение юридической обязанности дал и С. Н. Братусь.[307]307
  Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 11.


[Закрыть] Н. Г. Александров отмечал, что юридическая обязанность есть «требуемое законом вид и мера должного поведения».[308]308
  Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955. С. 88.


[Закрыть] С. Ф. Кечекьян определял ее как «необходимость определенного поведения».[309]309
  Кечекьян С. Ф. Нормы права и правоотношения // Советское государство и право. 1955. № 2. С. 24–25. – По существу сходные определения юридической ответственности давали в то время и другие ученые (см.: Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 46; Пиголкин А. С. Нормы советского социалистического права и их структура // Вопросы общей теории советского права. М., 1960. С. 166–167).


[Закрыть] Г. В. Мальцев полагал, что юридическая обязанность есть «возможность поведения, имеющая необходимый характер».[310]310
  Мальцев Г. В. Социалистическое право и свобода личности. М., 1968. С. 74.


[Закрыть] Авторы учебного курса «Марксистско-ленинская общая теория государства и права» указывали, что юридическая обязанность есть «обусловленная нормами права, непосредственно вытекающая из юридического факта и относящаяся к определенным лицам, от которых закон требует, как правило, положительных действий, составляющих объект притязания данного управомоченного лица».[311]311
  Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М.: Юридическая литература, 1970. С. 548–549.


[Закрыть] Данные определения представляются нам весьма неконкретными, не раскрывающими сути изучаемого явления. Во-первых, они рассматривают обязанность лишь с точки зрения формально-юридической характеристики ее как элемента структуры правоотношения-модели, выраженной в диспозиции правовой нормы. Во-вторых, оценка обязанности лишь как положительных действий в ответ на притязания управомоченного ставит ее в зависимое, производное от субъективного права положение, преуменьшая ее роль в системе, каковой является правоотношение-модель. В-третьих, акцентирование внимания на «мере поведения», «возможности и необходимости поведения» и «поведение, требуемое управомоченным» не раскрывает многообразия возможных видов юридической обязанности и их дифференциации в частноправовом и публично-правовом отношении-модели.

В более поздний период появились немного отличные интерпретации юридической обязанности, которые в целом страдали теми же недостатками. Так, Н. И. Матузов определял ее как «установленную законом точную меру общественно-необходимого, наиболее разумного и целесообразного поведения, направленного на удовлетворение интересов общества и личности».[312]312
  Матузов Н. И. Правовая система и личность. Саратов: СГУ, 1987. С. 150. – Сходное определение дает Б. М. Семененко, отмечая, что обязанность – это «установленные законом вид и мера необходимого поведения (в рамках общих и конкретных правоотношений), отвечающая интересам общества, управомоченного лица, а также правообязанного лица и обеспечиваемая в случае нарушения возможностью государственного принуждения» (см.: Семененко Б. М. Юридические обязанности граждан СССР (Вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1978. С. 50).


[Закрыть] В. С. Ем указывал: «Правовая обязанность есть закрепленное в норме права требование к субъекту, выражающее социально обусловленную необходимость определенного поведения, обеспеченное возможностью государственного принуждения субъекта к такому поведению».[313]313
  Ем В. С. Категория обязанности в советском гражданском праве (Вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. М., 1981. С. 39–40.


[Закрыть] Перечисление в приведенном определении качественных характеристик и общего предназначения, которое имеет обязанность, не позволяет раскрыть сущности этого юридического явления. Вместе с тем нельзя не заметить, что В. Е. Ем справедливо отметил, что обязанность должна выражать социальную обусловленность необходимого определенного поведения (курсив наш. – А. Ж.) субъекта. Данная характеристика обязанности позволяет заглянуть в сущностный аспект рассматриваемого явления: во-первых, показывает природу зарождения правовой обязанности (обратите внимание, автор применяет термин правовая, а не юридическая обязанность); во-вторых, именно социальная природа обязанности делает ее необходимым поведением субъекта, а не воля власти, как это часто интерпретируется учеными.

В этот же период неординарное определение юридической обязанности дал Б. В. Щетинин, отмечая, что «обязанность – это мера общественно необходимой и юридически оформленной ответственности гражданина перед государством».[314]314
  Щетинин Б. В. Проблемы теории советского государственного права. М.: Юридическая литература, 1974. С. 208.


[Закрыть] Более развернутое определение обязанности предложил Л. Д. Воеводин: «Юридическая обязанность есть не просто должное (правомерное) поведение, а это также и характеризуемое определенным качеством (вид) и находящееся в определенных границах (мера) поведения».[315]315
  Воеводин Л. Д. Конституционные проблемы правового положения граждан: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1973. С. 28.


[Закрыть] С определением юридической обязанности как «юридически оформленной ответственности» вряд ли можно согласиться. Аргументировать свою позицию по данному подходу мы будем в параграфе, посвященном особенностям правовой (юридической) обязанности в составе и структуре охранительного публичного правоотношения юридической ответственности. С позицией Л. Д. Воеводина можно согласиться частично, так как автор понимает юридическую обязанность именно как вид и меру поведения субъекта, однако такое определение не охватывает нормативного аспекта обязанности, который подразумевает обязанность как меру необходимого, желаемого и возможного поведения субъекта правоотношения-модели. Возможность должного поведения субъекта характеризуется его потенцией, выраженной в правовой норме. Подобный разрыв между необходимостью должного поведения и реальным должным поведением не раскрывает в полном объеме исследуемое нами явление.

Современный период исследования юридической обязанности характеризуется двумя основными направлениями: сохранением господствующего подхода к определению рассматриваемого явления и попыткой обоснования кардинально отличных характеристик юридической обязанности. В обоих случаях обязанность рассматривается как элемент структуры правоотношения-модели. Так, В. И. Леушин характеризовал юридическую обязанность как «предписанную обязанному лицу и обеспеченную возможностью государственного принуждения меру необходимого поведения, которой оно должно следовать в интересах управомоченного лица».[316]316
  Теория государства и права: Учебник / Под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М.: Норма, 2000. С. 353–354.


[Закрыть] М. Н. Марченко определял юридическую обязанность как «предусмотренную законом необходимую меру конкретного должного поведения одного лица – субъекта правоотношения в интересах другого, управомочного лица».[317]317
  Марченко М. Н. Проблемы теории права и государства: Учебник. М., 2001. С. 641–643.


[Закрыть] Н. А. Тузов отмечал, что юридическая обязанность представляет собой «конкретную меру необходимого поведения участников правоотношения, совершаемого в целях удовлетворения интересов управомоченных лиц».[318]318
  Проблемы теории государства и права: Учебник / Под ред. В. М. Сырых. М.: РАП, 2008. С. 431.


[Закрыть] В. В. Лазарев и С. В. Липень определяли юридическую обязанность как «возникающую в пределах статутной обязанности и на основе конкретных юридических фактов точную меру должного поведения конкретного обязанного лица».[319]319
  Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд., исправ. и доп. М., 2001. С. 337.


[Закрыть] В. М. Сырых указывал, что юридическую обязанность следует понимать как «меру необходимого поведения участников правоотношения, совершаемого в целях удовлетворения интересов управомоченных лиц».[320]320
  Сырых В. М. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд., стереотип. М.: Юстицинформ, 2002. С. 311.


[Закрыть] Е. А. Лукашева отмечала, что обязанность есть «объективно необходимое, должное поведение человека»,[321]321
  Общая теория прав человека / Отв. ред. Е. А. Лукашева. М.: Норма, 1996. С. 37.


[Закрыть] а «не только необходимое, но и возможное поведение».[322]322
  Там же.


[Закрыть] «Субъективная юридическая обязанность участника правоотношения состоит в должном поведении, соответствующем субъективному праву».[323]323
  Проблемы общей теории права и государства: Учебник / Под ред. В. С. Нерсесянца. М.: Норма, 2001. С. 378; Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Под общ. ред. А. С. Пиголкина. М.: МГТУ, 1996. С. 245.


[Закрыть] «Юридическая обязанность – мера должного поведения обязанного лица, установленная правовой нормой и обеспеченная государством».[324]324
  Макуев Р. Х. Теория государства и права: Учебник. М.: Юристъ, 2006. С. 397.


[Закрыть] Л. П. Рассказов определял юридическую обязанность как «предусмотренную нормами права обязанность субъекта действовать определенным образом, т. е. мера должного поведения».[325]325
  Рассказов Л. П. Теория государства и права: Учебник. М.: РИОР, 2008. С. 340.


[Закрыть] В. А. Бачинин понимал обязанность как «обращенную к личности, предельно конкретную форму морального и правового долженствования».[326]326
  Бачинин В. А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. С. 553.


[Закрыть] Данный перечень научных подходов можно продолжать, но следует отметить, что они существенно не отличаются от тех мнений, которые ранее были высказаны в теоретической науке. Изучение научных и учебных источников позволяет признать, что исследование проблемы юридической обязанности заканчивается на формулировании понятия данного явления и практически не затрагивает аспекта его внутренней структуры.[327]327
  Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / под общ. ред. А. С. Пиголки на. М.: МГТУ им. Н. Э. Баумана, 1996. С. 244–245; Теория права и государства: Учебник / Рук. авт. кол. Г. Н. Манов. М.: БЕК, 1995. С. 136–137; Сырых В. М. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд., стереотип. М.: Юстицинформ, 2002. С. 311–312.


[Закрыть] Беглый взгляд на приведенные определения юридической обязанности свидетельствует опять же о нерешенности проблемы юридической обязанности как действия или возможности такого действия, т. е. как правовой модели и реального человеческого поведения. Поскольку в нашем исследовании речь в основном будет идти о формально-юридическом аспекте содержания правоотношения, постольку юридическая обязанность для нас будет не чем иным, как возможностью и необходимостью должного или обремененного поведения субъекта этого правоотношения-модели.[328]328
  Здесь следует сделать замечание. Анализируя различные научные подходы к определению обязанности, ее рассматривали как юридическую, так как ее именно так традиционно и определяли. Поскольку в данных примерах она рассматривалась как элемент структуры правоотношения-модели, то ее следовало бы определять как правовую обязанность.


[Закрыть]

Однако нельзя не отметить особенности определений правовой обязанности, данных Е. А. Лукашевой, которая считала ее «объективно необходимым» поведением человека, и Н. И. Матузовым, полагавшим ее «целесообразной», «разумной», «полезной» и «объективно обусловливающей поведение» правообязанного лица. Представляется, что «объективность» правовой обязанности здесь выражается в обусловленности ее правом человека, выраженным в требовании правовой нормы, и «такая объективная необходимость определенного поведения не всегда субъективно осознается индивидом, а это может привести к отступлению от требований правовой нормы».[329]329
  Общая теория прав человека / Отв. ред. Е. А. Лукашева. М.: Норма, 1996. С. 37.


[Закрыть] С нашей точки зрения, объективная обусловленность правовой обязанности не всегда имеет место в публичной обязанности: она может и отсутствовать в ней, так как будет предопределяться публичной волей государства. Например, ст. 123 Таможенного кодекса РФ устанавливает обязанность декларирования перемещаемых через таможенную границу товаров и транспортных средств. Данная обязанность объективно не обусловлена правом (одновременно обязанностью) таможенного органа требовать предъявления декларантом таможенной декларации и других необходимых документов. В данном случае имеет место выраженная в норме закона публичная воля государства, устанавливающая порядок осуществления декларирования товаров и транспортных средств согласно российскому таможенному законодательству.

Касаясь таких характеристик юридической обязанности, как «целесообразность», «разумность» и «полезность», необходимо признать, что они излишни, так как отражают свойства права в целом (в субъективном и объективном смыслах). Правовая норма по своей природе целесообразна, ибо отвечает требованиям морали и нравственности, интересам государства и общества (по крайней мере, должна отвечать); она разумна и полезна, так как выражает, с одной стороны, политическую волю власти, отраженную в праве и являющуюся стадией правового воздействия (стадии информационного и ценностного воздействия права на субъектов данного процесса[330]330
  Жеребцов А. Н. Концепция административно-правового регулирования миграционных отношений в Российской Федерации (комплексный анализ теории и практики): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2009. С. 25.


[Закрыть]), с другой – интересы общества и отдельных лиц, а также способов построения и техники выражения смысла правил поведения.

В современной отечественной теоретической и отраслевых юридических науках появляются подходы к определению понятия правовой (юридической) обязанности, кардинально отличающиеся от устоявшихся подходов к данной проблеме. Так, Р. Р. Каримов определяет юридическую обязанность с точки зрения естественно-правового подхода, что позволяет ему дать следующее определение: «Итак, справедливость, внутренняя вина, совесть, долженствование являются необходимыми компонентами внутренней (позитивной) ответственности человека, что, в целом, и обусловливает естественную природу юридической обязанности».[331]331
  Каримов Р. Р. Юридические обязанности: сущность и проблемы реализации: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 56–57.


[Закрыть] Достаточно объемно обосновывая свой подход,[332]332
  Там же. С. 46–60.


[Закрыть] автор ставит знак равенства между юридической обязанностью и внутренней (позитивной) ответственностью человека. Пытаясь обосновать естественно-правовую сущность юридической обязанности, Р. Р. Каримов делал упор на внутреннее ее осмысление индивидом, основанное на субъективном понимании справедливости, внутренней вины, совести и других морально-этических императивов личности, которые формируют внутреннюю (позитивную) ответственность лица перед обществом и, как следствие, формируют у него должное поведение. Этот подход к пониманию юридической обязанности сходен с психологической концепцией права Л. И. Петражицкого, уравнивающего юридическую обязанность с социальной, что, с одной стороны, имеет позитивное значение, а с другой – не отражает практику правотворческой и правоприменительной деятельности государства. В отрыве от практики данный подход есть не более чем благое пожелание ученого. Поэтому с данной интерпретацией юридической обязанности мы вряд ли можем согласиться.