Текст книги "Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце"

Окрестностей городка Пелланы, вблизи от которого находились наделы молодых спартанцев, они достигли на рассвете третьего дня, передвигаясь достаточно быстро. Дорога шла все время вверх между живописными холмами, и равнина постепенно превращалась в предгорья.

У очередной развилки, где дорога разделялась сразу на три рукава и терялась в окружавших ее рощах, пришло время прощаться.

– Здесь мне надо свернуть налево, – сообщил Халкидид, сверившись со своим документом на землю.

– Мне тоже, – сказал Книд, который стоял посреди дороги, опершись на копье.

Вскоре выяснилось, что вместе с ними туда должны были направиться еще пятеро спартиатов.

– А мне вон туда, – сообщил Плидистрат, указав в противоположную сторону, – вниз, направо.

И добавил, бросив взгляд на Книда:

– Жаль, друг, что мы с тобой будем жить далеко друг от друга.

– Для спартанца все не так далеко, – ухмыльнулся Книд, почесав свой сломанный нос, – все равно мы все будем жить рядом. Да и видеться будем ежедневно на сесситиях.

– Это верно, – повеселел Плидистрат, поправляя лямку, на которой висел его щит.

Имения еще семерых тоже оказались в той стороне.

– Ну прощайте, – кивнул Тарас, посмотрев на свою табличку, – если Пеллана слева, то мне надо идти дальше вперед. Еще как минимум пятнадцать стадий.

– До встречи на сесситиях, Гисандр, – попрощался с ним Книд и остальные.

– До встречи, – кивнул Тарас, – думаю, этого ждать не долго.

С ним отправились шестеро спартанцев, в их числе, к его большому удовольствию, оказались Эгор и Архелон. Остальные бойцы принадлежали к бывшим агелам Клеона и Механида. Тарас знал их не так хорошо, они встречались только на совместных тренировках, но близкое знакомство он решил отложить на будущее. «Всему свое время, – подумал Тарас, вышагивая по каменистой проселочной дороге. – А где, интересно, живет этот несчастный Деметрий?» Но вслух не сказал ни слова.

Пройдя пару километров, они разделились еще раз – здесь жил Эгор и парни из других агел. А Тарас с Архелоном продолжили свой путь вдоль усаженной кипарисами дороги. Наконец, когда она в очередной раз поднялась на холм и направилась вниз, Тарас опознал свое имение. Надел земли новоиспеченного гражданина Спарты находился слева от дороги и занимал сразу три небольших плоских холма, на которых он увидел знакомую картину: илоты собирали урожай.

– Ну, – сказал Тарас, остановившись и еще раз для верности изучив чертеж, – кажется, я у себя дома.

– А я живу вон там, – указал вперед Архелон на имение, находившееся в полукилометре, – рад, что мы с тобой соседи.

– Я тоже, – кивнул Тарас, поправляя амуницию, чтобы выглядеть наиболее грозно, когда первый раз увидит своих илотов, – ну прощай пока, сосед. Пора идти вступать во владение.

– До встречи на сесситиях, – радостно ответил Архелон и зашагал к своему наделу.

«Похоже, тут вся жизнь проходит на этих сесситиях», – ухмыльнулся Тарас, направляясь по узкой дорожке к своему наделу.

Поневоле замедлив шаг, он присматривался к каждому клочку земли, на которой теперь должен был проводить свою жизнь по велению эфоров. Слева к его имению примыкал небольшой лесок, за которым он чуть ранее заметил пару домов с постройками, – там явно жил еще какой-то гражданин. С той же стороны его поля и холмы отделялись небольшим, но глубоким оврагом, по дну которого журчал ручей. А само имение – небольшой домик, два сарая и еще несколько хибар – стояло на самом высоком из трех холмов.

«Интересно, кто у меня соседи, – размышлял Тарас, приближаясь к полю, на котором работали илоты. Разогнувшись, они тоже настороженно наблюдали за приближавшимся воином в полном вооружении. – Такие же, как я, или здесь еще периеки попадаются?»

Сделав вид, будто ему абсолютно наплевать на них, Тарас гордо прошествовал мимо илотов к главному дому, отдаленно напоминавшему дом «отца», находившийся неподалеку от Спарты. Навстречу ему тут же выбежал и согнулся в поклоне мужичонка средних лет в коротком сером хитоне, скрепленном на плече булавкой грубой работы. По хитрому выражению его лица Тарас мгновенно определил в нем приказчика, управлявшего имением. И к тому же не илота, а человека хоть и сильно ограниченного в правах, но лично свободного.

– Рад приветствовать вас, господин Гисандр, – проговорил мужичонка. Изучив его округлое лицо, Тарас определил, что ему должно быть не больше тридцати лет. – Меня зовут Талай, я ваш управляющий из периеков.

– Откуда ты знаешь мое имя? – удивился Тарас, опуская копье на землю, но тут же поправился: – Или знаешь, что Гисандр – это именно я?

– Вон та табличка говорит мне о многом, – позволил себе ухмыльнуться Талай. – Мы ожидали вас.

«А этот парень непрост, – решил Тарас, отдавая ему свой щит, который управляющий тотчас унес в дом и сразу вернулся, – выглядит так, будто не прочь обмануть и родного отца, а не только своего хозяина. Надо будет за ним приглядывать».

Сбросив с себя лишний груз амуниции, но оставшись в доспехах, Тарас решил начать знакомство не с осмотра дома, – с ним еще успеется, – а с осмотра своих илотов, и вновь оказался на солнцепеке.

– Я уже отправил ваш взнос за сесситии, – услужливо пояснил Талай, семенивший позади.

– Мой взнос, – не понял Тарас, – ты о чем?

– Как полагается, – пояснил не менее удивленный периек, – каждый месяц мы отправляем в Пеллану продукты, чтобы вы могли как любой господин принимать участие в сесситиях. Сегодня вечером вас уже ждут там.

– Сегодня? – удивился Тарас, но пока отмахнулся от этих мыслей, разглядывая желто-зеленые поля. – Ладно, об этом позже поговорим. А сейчас зови сюда илотов, я хочу посмотреть на них.

Управляющий сбегал на поле и привел за собой тех, кто там был.

– Это все? – поинтересовался Тарас.

– Двоих я на рассвете отправил с повозкой козьего сыра на рынок в город, – пояснил Талай. – Еще двое пасут ваших овец и коз за холмом, позвать?

– Не надо пока, – приказал Тарас, умолкнув на некоторое время.

Перед ним полукругом выстроились люди, одетые в затертые хитоны, а кто и просто в набедренные повязки. На первый взгляд здесь было примерно три семьи, в каждой из которых, кроме родителей, имелось по трое детей, лет по шестнадцать или восемнадцать. Среди них Тарас заметил, невольно вспомнив Хилониду, лишь двух девиц вполне подходящего возраста, но не таких фигуристых, как та красотка. Что касается мужской части переданного ему на вечное пользование населения, то на вид они были какие-то низкорослые и слабосильные.

«Да, народец-то хилый, – решил Тарас, обозрев свое движимое имущество, – подсунули каких-то убогих, кожа да кости, посмотреть не на что. Как они, интересно, справляются со своей работой. Ну да ладно, скоро узнаем».

– Я ваш новый господин. – Тарас решил представиться сам, не дожидаясь, пока Талай это сделает за него. – Меня зовут Гисандр.

Все илоты поклонились, да так и не разогнулись, оставшись стоять в полупоклоне. Странное это было чувство: смотреть на своих рабов. Странное, но уже понятное. В этом новом для Тараса мире разделение между людьми было очень четкое: либо ты гражданин, и у тебя есть все необходимое, либо ты раб, и у тебя нет ничего. Никаких полутонов.

Впрочем, Эгор что-то болтал вчера о законах против роскоши, которые в том числе не позволяли хозяину увеличивать налог. Этот налог был строго зафиксирован. Каждый спартиат имел право получать с надела только доход, необходимый для оплаты участия в сесситиях – об этом, кажется, и сообщил Талай – и для поддержания нормального уровня жизни. Но не больше. Все излишки полагалось оставлять илотам. И некоторые из них, говорят, жили богаче своих господ. Вот этот закон Тарас никак не мог уразуметь.

На Руси жили не так. Там все думали: раз уж у тебя появились рабы, то можно драть с них три шкуры и делать с ними все, что угодно, как издревле поступали все богатеи на Руси, не считая своих работников за людей.

В современной для Тараса жизни, еще буквально вчера, новые хозяева за редким исключением поступали точно так же. И Тарас, волею судьбы оказавшийся в этой ситуации, поначалу думал, что и ему придется поступать так. Но оказалось, что за него уже все давно продумали и решили. Лет двести назад. Тот самый Ликург.

– Если вы будете вести себя хорошо и не досаждать мне, то и я никого не обижу, – сказал Тарас, стараясь быть как можно более убедительным, для чего положил ладонь на рукоять меча, – главное помните, вы всецело в моей власти.

Последнее он добавил скорее для острастки. Но каким бы ни был его истинный характер, илоты считали его спартанцем, а значит, в глубине души ненавидели. Тарас читал это во взглядах внешне спокойных людей. Ведь именно «его предки» сделали когда-то их из свободных граждан рабами. И законы Лакедемона были таковы, что даже захоти Тарас прослыть добрым барином, отпустить на волю он никого не мог. И поневоле приходилось соответствовать образу спартанца.

– Идите работать, – рявкнул наконец Тарас таким грозным голосом, на какой был только способен.

Илоты разошлись по полю и вновь принялись за свои обычные занятия.

Опрос, который учинил сразу после этого Тарас своему управляющему, помог выяснить, что город Пеллана действительно принадлежит общине периеков, а граждане Спарты обитали по большей части в своих домах вне города, появляясь там только для совместных трапез.

Большинство спартиатов, как уже было известно Тарасу, опасаясь возможного восстания илотов, хоть и имели наделы в Мессении, но жили в самой Спарте. И во всем, что касалось хозяйства, полагались на своих управляющих. Но были и такие, которые обитали непосредственно на своей земле, не боясь окружения порабощенных людей. К этой категории поневоле теперь относились и Тарас со своими товарищами.

«Ну, значит, мне еще повезло, – решил Тарас, обходя с управляющим имение, – в столице, конечно, не оставили, но и не услали к черту на рога. Всего три дня пути от центра. Можно сказать, дальние пригороды».

За домом простиралось небольшое поле, ограниченное рощей, плавно уходящее вверх. Вдалеке виднелись отроги Тайгета. А между ними и окрестными имениями Тарас рассмотрел городские кварталы. Пеллана действительно находилась не так далеко, километров пять или семь, если напрямую. Только такой дороги не было.

Здесь на склоне паслись его козы и овцы общим числом около тридцати штук. Два пацана лет по двенадцать ходили за ними и ударом палки сгоняли в кучу, не давая разбрестись слишком далеко. Выше по склону тоже была чья-то земля. Не такая плодородная, но и там жили люди. Как выяснилось, соседями Тараса слева, справа и сверху были периеки, занимавшиеся какими-то кустарными ремеслами. Не то горшки делали, не то инструменты.

– Скажи-ка мне, брат, – подобрел новый хозяин, осмотрев свои стада, – а ты сам как попал в это имение?

– Меня прислала община города, – ответил Талай, – по приказу из Спарты. А потом сюда пригнали этих илотов из самой Мессении, приказав мне управлять ими в ваше отсутствие.

– И давно ты тут обосновался? – спросил Тарас, прищурившись на солнце.

– Уже третий месяц, господин, – ответил Талай, – чтобы к вашему прибытию успеть получить первый урожай.

– А до этого чем занимался? – продолжал допытываться спартиат.

– Я жил в городе и служил управляющим имения одного знатного периека, который заправлял мастерской по изготовлению инструмента.

– И как же он теперь без такого работника обходится? – похвалил авансом Тарас своего управляющего.

Талай некоторое время молчал, подбирая слова. Но в конце концов все же высказался.

– Понимаете, господин, он был не очень вежлив с лохагом, и тот заколол его прямо в мастерской. Имение передали другому периеку, а меня отправили сюда. Так я остался без старого хозяина, но получил нового.

– Ладно, не бойся, – успокоил его Тарас, прикинув, как скоры на расправу были остальные спартанцы, одно присутствие которых нагоняло страх на подчиненных им людей, – работай хорошо, и все будет в порядке. А сейчас пойдем, посмотрим дом.

Вернувшись обратно, Тарас прошел мимо хибар своих илотов, как две капли воды походивших на жилища рабов в доме отца. Спустившись по вырытым в земле ступенькам в овраг, вымыл руки и ополоснул лицо. Жара стояла сильная. И лишь затем направился в дом.

Осмотр дома занял у него не больше десяти минут. Тот был как две капли воды похож на дом его «отца», геронта Поликарха. И снаружи и внутри. Та же двускатная островерхая крыша, те же колонны у входа, тот же навес над ними, служивший балконом. Только таблички у входа не было.

– Возьми, – протянул Тарас управляющему свой «документ на собственность», – прибей у входа.

Тот немедленно отправился за инструментом и вскоре, поработав молотком, прикрепил блестящую на солнце медную табличку к стене.

– Ну вот, теперь порядок, – удовлетворенно заметил Тарас, рассматривая кровлю, сделанную из очень грубых бревен.

Кровля дома действительно была сделана очень грубо, можно сказать топорно. Края бревен явно никто не подпиливал, а просто обтесали. Но когда Тарас уточнил, каким инструментом ее делали, то ответ его не очень удивил.

– Только топором, хозяин, – ответил периек, закончив возиться с табличкой у входа, – пилу не брали.

– А дверь? – уточнил Тарас, скрестивший руки на груди в позе довольного созерцателя собственной недвижимости. Он был удивлен самим наличием двери, это было, пожалуй, единственным отличием от «отцовского» дома. Дверь была подогнана из отпиленных, но почему-то необструганных стволов.

– Только при помощи пилы, – весело добавил управляющий, – других инструментов не использовали. Как положено по закону.

Тарас хмыкнул, но промолчал, в очередной раз пораженный методами строительства с использованием одного-единственного инструмента. Не хотел показывать своему управляющему, что с каждым днем открывает для себя все больше спартанских законов, о которых здесь каждый знал с малолетства.

«Впрочем, – рассудил Тарас, – я простой гражданин, а вот мой „отец“ аж геронт, а дом у него ничуть не лучше. И земли столько же. Странно как-то: рабов не прикупить, пахать их больше положенного не заставить. Можно сказать, восьмичасовой рабочий день. Золото копить нельзя, голову оттяпают. Одежду дорогую никто не носит. Если что надо – бери даром. Сплошная уравниловка. В общем, никакого проку быть богатым».

Закончив наружный осмотр, он прошелся по комнатам и занял центральную на нижнем этаже. Там стоял топчан, несколько скамеек для гостей и небольшой стол, служивший, по-видимому, основой «рабочего кабинета». Ухмыльнулся, заметив на стене свой щит, копье и шлем, уже повешенные заботливым управляющим на специальных крюках. Увидев топчан, Тарас опустился на него, решив немного отдохнуть с дороги, ведь скоро предстояло идти в город.

– Когда, говоришь, мне надо быть на сесситии? – уточнил Тарас, который уже изрядно проголодался.

– Сегодня к вечеру, – пояснил управляющий.

– Пойдешь со мной, – приказал Тарас, снимая с себя ножны с мечом и устраиваясь на отдых, – покажешь дорогу.

– Конечно, господин Гисандр, – согнулся в поклоне Талай и добавил: – Осмелюсь сообщить, что обычно спартиаты берут еще одного или двух илотов. Чтобы нести оружие.

– Возьмем и пару илотов, – согласился Тарас, с помощью Талая снимая с себя кожаный панцирь, в котором он находился до сих пор, – подбери самых крепких и не очень глупых. И разбуди меня заблаговременно.

– Все сделаю, – кивнул Талай, исчезая в дверях, едва Тарас улегся на жесткой постели.

Заснул он быстро и спал хорошо, изрядно устав с дороги. Сны были соответствующие: он участвовал в каком-то великом походе, бился с полчищами врагов, правда, ни лиц, ни одежды их разглядеть не смог. Все они были как в тумане. Из него появлялись, в нем же исчезали.

Проснувшись, Тарас почувствовал себя отдохнувшим. Велев принести воды, он умылся, причесал гребнем свои успевшие отрасти волосы. И вновь надев доспехи, вышел на крыльцо своего дома. Там его поджидали два рослых парня, примерно одного с ним возраста. Оба были загорелые, в коротких хитонах и с накаченными тяжелой работой плечами.

– Это те илоты, которых вы просили привести, господин Гисандр, – пояснил крутившийся неподалеку Талай, – одного зовут Этокл, а другого Бриант. Кого прикажете сделать вашим оруженосцем?

Тарас присмотрелся к лицам парней: Этокл был чуть ниже ростом, но шире в плечах, с простым лицом. В нем ощущалась крестьянская закваска. Бриант тоже не выглядел слабаком, но имел несколько более гордый вид, не очень сочетавшийся с его положением раба. Словно происходил из городских аристократов, волею судьбы упавших на самое дно. Изучив стоявших перед ним кандидатов на роль своего оруженосца, Тарас так и не смог определиться с первого взгляда и махнул рукой.

– Возьмем пока обоих, – произнес он и, ткнув пальцем сначала в Этокла, а потом в Брианта, приказал: – Сейчас вы отправитесь со мною в город. Ты понесешь мое копье, а ты – мой щит.

Илоты поклонились, но от взгляда Тараса не ускользнуло, что Бриант наклонился не так низко, как Этокл. Решив пока никого не казнить, Тарас, однако, запомнил это.

Вскоре небольшой отряд из облаченного в доспехи спартанца Гисандра и его управляющего, шагавшего на два шага позади своего хозяина, а также илотов, тащивших на себе оставшееся вооружение, отправился по дороге в обратный путь. Через некоторое время они были у знакомой развилки, где повстречали похожие отряды, возглавляемые Книдом и Халкидидом.

– Я же говорил, что мы скоро повстречаемся, – приветствовал их Тарас, останавливая жестом своих людей.

– И ты был прав, – кивнул Книд.

– Далеко отсюда до города? – уточнил Тарас у периека.

– Не более двадцати стадий, – ответил тот, не задумываясь.

– Тогда надо поторапливаться, – предложил Халкидид, – я успел узнать, что здешний пентекостер не очень любит тех, кто опаздывает.

– А я слышал, будто Деметрий, который живет недалеко от меня, – добавил Книд, – отправился в город едва ли не днем, чтобы прибыть первым на сесситии.

– Ну этого и следовало ожидать, – кивнул Тарас, поправляя шлем, – он хочет первым показать свою доблесть. Но мы не так уж сильно опаздываем. Хотя ты прав, поторопиться следует.

И, развернувшись в сторону города, еще скрытого от глаз высоким каменистым холмом, они зашагали вверх по дороге. За следующим поворотом их нагнал Архелон, увеличив отряд своими людьми. А совсем скоро четверо спартанцев оказались у ворот Пелланы.

Никакой стражи у ворот не было. Никто не спросил их, зачем они пришли, словно никто здесь не опасался врагов. Войдя в город, расползавшийся по холмам кривыми улочками, они заметили там большое оживление, словно здесь проходил какой-то праздник. Но оказалось все гораздо проще. Периекам, в отличие от полноправных граждан Спарты, позволялось заниматься некоторыми ремеслами, без которых было совсем не обойтись. Вот они и занимались, благо полуденная жара уже шла на убыль.

На улице, полной народа, Тарас заметил несколько кузниц, в которых ковали как оружие, так и металлические части инструментов для обработки земли. У одной из таких кузниц стоял бородатый человек в коротком гиматии, грузивший в телегу готовые мотыги с прикрепленными черенками. По соседству располагалась гончарная мастерская, внутри которой Тарас углядел длинные полки с кувшинами без всякой росписи. Все было очень просто и функционально. Однако там толпилось много людей, желавших купить или выменять у хозяина его товар на свой. Дальше стоял кожевенный двор с невысоким забором, из-за которого несло такой вонью, что Тарас даже зажал нос, проходя мимо.

Местные жители, завидев передвигавшийся по улице отряд вооруженных спартиатов, спешили освободить им путь и расступались. Тарасу даже не приходилось кричать: «Посторонись», все и так бросались врассыпную, стоило ему приблизиться. Пройдя от ворот по улице метров двести в сторону видневшейся впереди главной площади – агоры, как их называли во многих греческих городах, – он остановился.

– Ну где тут проводят эти сесситии? – обернулся Тарас к своему управляющему, семенившему рядом. – Далеко еще?

– Мы уже пришли, господин. – Он указал рукой в направлении длинного приземистого здания с покатой крышей, выходившего торцом на площадь. – Это вон там.

Тарас посмотрел в указанную сторону, заметив у входа в дом двух мощных воинов в доспехах и при мечах. По всему было видно, что посторонних сюда не пускают. Впрочем, никто из периеков и не стремился туда войти. Пройдя через запруженную народом площадь, где стояло большое количество лавок, и приблизившись к входу, Тарас остановился. Сзади встали Книд, Архелон и Халкидид со своими людьми.

– Здесь ли проходят сесситии? – на всякий случай уточнил Тарас, глядя в глаза охраннику в шлеме, закрывавшем лицо. – Нам приказано прибыть сегодня к пентекостеру.

– Назовите свои имена, – приказал тот таким тоном, словно они пришли на прием к самому царю.

– Здесь Гисандр, Архелон, Книд и Халкидид, – ответил за всех Тарас.

Охранник медленно извлек из-за пояса глиняную табличку с нацарапанными на ней именами и, пробежав взглядом, кивнул. Вход в «клуб» был открыт.

– Проходите, Креонт[59]59
  Все совпадения имен персонажей с известными историческими деятелями случайны.


[Закрыть] ожидает вас. Оружие можете сложить внутри.

Войдя в низкую дверь первым, Тарас оказался в полутемном помещении, практически всю длину которого занимал огромный стол, уставленный кувшинами и плошками с едой. За столом сидели человек пятнадцать спартанцев без шлемов, но облаченных в кожаные панцири. Среди них Тарас увидел Деметрия и его соседей: Эвридамида, Тимофея и Эгиса. Все были здесь. И, судя по всему, уже давно.

В нос ударил запах жареного мяса. Тарас невольно огляделся. Этот вытянутый зал, наполненный ароматами пищи, освещался только небольшими окнами под самым деревянным потолком, до которого Тарас мог легко достать, подняв руку.

– Взгляни на двери, пришелец, – вдруг раздался громкий голос, от которого, как показалось Тарасу, стали лопаться кувшины на столе. – Ни одно слово, сказанное здесь, никогда не выйдет за них.

Тарас невольно оглянулся на двери, сквозь которые в помещение уже вошли остальные спартанцы и сейчас заходили их слуги с оружием, а потом взглянул на человека, произнесшего эти слова.

Это был сидевший во главе стола рослый спартанец со шрамом на заросшей бородой щеке и с таким яростным выражением лица, что казалось, мог свалить быка одним ударом.

– Я запомнил это, – кивнул Тарас, останавливаясь в нерешительности в трех шагах от стола.

– Ну что ты встал, – опять «наехал» на него этот человек, – садись со своими друзьями вот на эту лавку. Отныне это ваш дом, как и мой. Я Креонт, ваш пентекостер. Оружие пусть слуги оставят вон в том углу.

Убедившись, что пришел по адресу, Тарас повернул голову и заметил в глубине зала стеллаж с одинаковыми проемами, в который были заботливо вложены щиты и в специальные углубления поставлены копья. Снаружи выстроились в ряд шлемы с гребнями из красных перьев. Справа имелась небольшая дверь, которая вела куда-то внутрь. Велев илотам сложить все в эту «оружейку», Тарас снял шлем и медленно направился к лавке, на ходу обдумывая, что делать со слугами, которых здесь столпилось немало. Но пентекостер быстро решил за него эту проблему, рявкнув на весь зал:

– Илоты, пошли вон! Дожидайтесь своих хозяев снаружи.

А когда все вошедшие устроились на лавке, Креонт осмотрел их и сказал:

– Берите еду, наливайте вино из кувшинов. Отдыхайте и знакомьтесь друг с другом, если еще не знакомы. Подождем, когда придут остальные.

Тарас с удовольствием последовал первому приказу, кинув себе на деревянную доску, которая заменяла тарелку, хороший кусок сочного мяса на кости, сдобрив его горстью оливок. С несказанным наслаждением отпил настоящего вина, которое теперь им разрешалось пить. Терпкое красное вино непривычно, но приятно обожгло гортань, пробуждая давно забытые ощущения. Прожевав кусок ароматного мяса, он закинул в рот рассыпчатого сыра и расслабился, приходя в себя. Такой прием был ему по душе.

– Как добрались? – издевательски поинтересовался Тарас у сидевшего напротив Деметрия, когда первый голод был утолен.

– Как видишь, раньше тебя, – ответил тот, скривившись в ухмылке.

Спустя полчаса, когда все опоздавшие вошли в дверь, сложили оружие и расселись по лавкам, налив себе в широкие кратеры вина, молчавший до той поры пентекостер первым поднял свой сосуд. По его виду нельзя было понять, что ждет тех, кто пришел последними, – смертная казнь или просто побои. Новый командир еще никак не выказал своего недовольства.

– Отныне вы все одна семья, – объявил он так громко, что услышали все до последнего бойца, которых здесь насчитывалось уже человек тридцать, – все, кто сидит с вами рядом, теперь будут стоять с вами плечом к плечу в битвах и защищать ваши жизни так же, как должны будете делать и вы.

Он на секунду замолчал, словно подбирая слова.

– Все вы, вчерашние эфебы, а сегодня уже граждане Лакедемона, теперь составляете одну эномотию и завтра на учениях принесете клятву на верность своим товарищам, как уже принесли ее Спарте. Завтра же я, посмотрев на вас, выберу вам командира.

При этих словах Деметрий приосанился, бросив снисходительный взгляд на тех, кто сидел напротив, включая Тараса. А тот подумал: «Не торопись, браток. Вот завтра увидим, кто тут лучший боец. На Гимнопедиях ты тоже немало пыжился».

– Я ваш пентекостер, то есть командир сразу двух эномотий. Вторая, которая проводит сейчас сесситию неподалеку отсюда под командой моего помощника, тоже состоит из молодых, – продолжал свое вступительное слово Креонт. – И у них завтра тоже появится командир, которого все воины будут слушаться беспрекословно. Оба этих человека станут моим отражением.

Новый командир вчерашних эфебов вновь перевел дух.

Деметрий, услышав про вторую вакансию, скользнул озадаченным взглядом по лицу Тараса, поглощавшего оливки.

– Мы все будем входить во второй лох, который расквартирован вокруг Пелланы и включает в себя еще одну пентекостерию Теламона, моего боевого товарища. А командует этим лохом великий воин Хрисид, прошедший не одну войну.

Услышав название воинского подразделения, в которое входил его отряд, Тарас едва не рассмеялся, но вовремя закрыл рот, сделав вид, что подавился. Больно уж не воинственные чувства оно вызвало у бывшего спецназовца.

– Завтра у вас начнется служба и новая жизнь, – закончил наконец не очень лаконичную речь Креонт, опрокинув кратер с вином в свою широченную глотку. – Ну а теперь будем есть, пить и отдыхать. Эй, повар, скоро там принесут еще одного барашка?

Некоторое время разговор за столом не клеился. Помимо ребят из бывшей агелы Деметрия, здесь были эфебы из других агел и даже несколько человек из лагеря у Амикл. Самые смелые спартиаты осторожно расспрашивали друг друга о том, как им жилось в другом лагере, как вели себя надзиратели, а те отвечали неохотно, озираясь по сторонам. «Да, в такой толпе особо по душам не поговоришь, – решил Тарас, уловив какую-то общую напряженность, но списав ее на первый день знакомства, – столько лишних ушей».

Выпивая очередной кратер вина, он ощутил на себе осуждающий взгляд пентекостера и, не допив, поставил на стол, переключившись на хлеб и сыр с луком. Но и те не полезли в глотку. А понаблюдав некоторое время за остальными, Тарас заметил, что все, несмотря на обилие на столе мяса и другой простой, но сытной пищи, очень мало едят. А еще меньше пьют вина, хотя оно тоже было выставлено. «Прав был Деметрий, – рассудил Тарас, смиряясь, – тут и поесть по-человечески не дадут. Хотя не для того я худел, чтобы снова нарваться на порку».

Это воспоминание сработало как отличный стимул, и до конца вечера Тарас съел только кусок хлеба с горстью оливок, впрочем, насытившись. А пил теперь только воду. Поговорил немного с Эгором и Архелоном о том, как им понравились имения.

– У меня хорошая земля, – отозвался Эгор, – почти вся ровная, обрабатывать ее легко.

– А чего тебе беспокоиться об этом? – удивился Архелон. – Тебе же дали илотов, вот они и будут потеть на солнцепеке, чтобы у тебя все было.

– Илоты у меня, кстати, крепкие, – похвалился Эгор, – а несколько девчонок помладше – просто загляденье.

Обернувшись к Гисандру, он добавил:

– А у тебя есть приличные рабыни, способные скрасить твою жизнь, пока ты не нашел себе достойную спартанку?

– Да вроде есть парочка, – отозвался Тарас, – еще, правда, не присмотрелся как следует.

– Ничего, успеешь, – засмеялись друзья.

В этот момент у него за спиной раздался громкий голос, который было уже ни с чем не спутать.

– Это ты – Гисандр?

– Да, это я, – ответил боец, обернувшись.

Тарас захотел встать, но пентекостер сам присел рядом.

– Говорят, ты стал лучшим борцом на Гимнопедиях? – спросил напрямую Креонт и, не дожидаясь ответа, продолжил: – И лучше многих метаешь копье? Это хорошо. Завтра мы тебя проверим в бою.

– Я готов, – не стал отказываться Тарас, от которого не ускользнуло, как жадно сквозь общий гул ловил обрывки их разговора Деметрий.

– Завтра на рассвете, Гисандр, мы соберемся на поле для битв, расположенное у западной окраины Пелланы – ваши слуги знают это место, – заявил Креонт, хлопнув Тараса по плечу своей железной рукой, – там и посмотрим, каков ты в деле.

Примерно так и прошел весь оставшийся вечер первой сесситии. Пили спартиаты, надо сказать, не много, а разошлись уже затемно. На прощание Креонт строго-настрого приказал им не зажигать факелов по пути домой.

– Спартанец должен уметь свободно передвигаться в темноте, чтобы и ночью убивать своих врагов, не ожидающих нападения.

Тарас не очень удивился, ведь во время крипитий уже достаточно хорошо освоил опыт ночных нападений на «врага». Не раз приходилось бегать по лесам и горам под луной, сжимая в руке нож.

Выйдя в темноте на опустевшую площадь, они заметили на ней только кучку илотов, которые общались между собой, дожидаясь хозяев.

– Эй, Этокл, Бриант, – крикнул им повеселевший Тарас, – а ну-ка, забирайте оружие, лентяи, домой пора.

Ночь пролетела мгновенно. Едва успев добраться домой, раздеться и завалиться спать с приятным чувством тяжести в желудке, как пришлось уже вставать, одеваться и снова топать в полном облачении в сторону города. Да еще подгонять заспанных илотов, тащивших на себе щит и копье. Своего управляющего Тарас решил оставить дома, где тому хватало забот. А кроме того, оба илота отлично знали дорогу к полю для битв, где обычно тренировались в своем боевом искусстве спартиаты.

Прибыли они вовремя, по дороге встретившись еще с несколькими спартанцами из окрестных имений и, обогнув город по тропе, оказались у его западной окраины. Здесь они увидели множество вооруженных бойцов, стоявших группами в ожидании своих командиров. Все это были эфебы, такие же недавние молокососы, как и они. Тарас примкнул к группе, в которой находились Эгор с Архелоном и остальными.