Текст книги "Волхв-самозванец"

Нервно вздрогнул за спиной домовой.

– Дома есть кто?

– Кто… кто… – прокаркало эхо.

– Кот в пальто, – подал голос баюн.

– Ждите меня здесь. – Соскочив с коня, я взошел на крыльцо и постучал.

– Эгей, хозяюшка!

– Никого нет дома, – произнесло что-то над моей головой.

– Как это нет? – удивился я, потирая ушибленные при стремительном отступлении спину и то, что находится пониже.

– Яга на курсах повышения летного мастерства, – любезно пояснил рогатый череп, прибитый над крыльцом.

– А скоро она вернется?

Но голова застыла, словно и не к ней обращаются. Зато за спиной раздался треск и дикий чих.

– Скоро, милок, скоро.

Как Баба Яга (на то, что это именно она, ненавязчиво намекает помело, ступа и длинный нос крючком с огромной волосатой бородавкой на левой ноздре) сумела незаметно приблизиться – ума не приложу.

– Здравствуйте, бабушка, – воспитанно поздоровался я, стараясь не пялиться на нее.

Она же тем временем выбралась из ступы, задрав юбку выше головы, отчего обнажилась по пояс. Явив на всеобщее обозрение отсутствие в этой глуши самого понятия нижнего белья и свою знаменитую костяную ногу. Сделанная наподобие протеза, бедренная кость какого-то крупного зверя прикреплена к обрезанной ниже колена культе посредством хитрой системы ремешков.

Галантно подав руку, я помог Яге спуститься на землю.

– Чаво не сидится тебе на печи, человече? – прошамкала бабка, с кряхтеньем разминая затекшие мышцы. – Аль антерес какой есть в глуши нашей, аль иной отрады ищешь? Эт я могу… ты не смотри, что стара, я еще – ей-ей! – любой девке нос утру.

– Спасибо, но…

– Ну и дурак, таких перспектив не видишь, – сказала костеногая. – Тебя, часом, не Ванюшей кличут?

– Нет.

– А че приперся тодыть?

– Аленка сказала: если что – к вам идти.

– Аиньки?

– Аленка сказала: если что – к вам идти.

– Эт какая-такая Аленка?

– Царя Далдона дочь.

– Аленушка, значится, прислала… случилось чего?

– Кощей похитил ее.

– Ах, супостат! Спасать девку из полона надобно, а ты с похабными предложениями лезешь…

– Да я…

– Ладно. Отнеси ступу с помелом к крыльцу и заходи – не бойся, не съем.

– Спасибо.

– Ну, буде-буде… Хотя жаль…

– Чего?

– Наваристый ты, высококалорийный.

Едва не поперхнувшись, я молча схватил ступу и потащил ее к избе.

Вот и ходи после этого в гости незваным… А как же исконное русское гостеприимство: все лучшее на стол гостям? Здесь уж скорее «лучшего гостя на стол» получается.

Глава 14
ПЕРЕТЯГИВАНИЕ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ

Губит людей не пиво – губит людей вода!

Чапаев

Проснулся я оттого, что под моей кроватью что-то ритмично скрипело.

Могут ли завестись мыши или крысы в избушке на курьих ножках?

Взвесив все «за» и «против», я собрался с духом, выпростал голову из-под одеяла, свесился с кровати и заглянул под нее.

– Доброе утро, – поздоровался Прокоп, не прекращая своего занятия. – Я вот с Фросей познакомился.

– Здравствуйте, – обратила на меня затуманенный взор новая знакомая домового.

– Извините, не буду вам мешать. – Смутившись, я поспешил прочь из комнаты, слыша, как за спиной Прокоп шепчет своей знакомой: «Теперь ты сверху».

Вот, значит, как размножаются домовые? А я-то думал…

Выйдя из избушки, я с удовольствием отметил тот факт, что все, кроме меня, заняты делом. Одни скорее приятным, чем полезным, другие наоборот – скорее полезным, чем приятным.

Кто эти «одни», которых двое, и так понятно, а вот полезным делом заняты: Баба Яга, которая самоутвердилась на роль организатора, кот-баюн и даже мой конь Ураган. На последнего нацепили кожаные ведра, которые наполняет из озера бард-самоучка, а потом вся набранная жидкость идет на полив разной растительности, коей засажен небольшой (соток шесть) приусадебный участок. Здесь и мох самых разных цветов, и плесень, и мухоморы-поганки разные, я уж молчу о густых зарослях вечнозеленой травы. Стоп! В данном случае слово «трава» является, кроме всего прочего, еще и именем нарицательным… в определенных кругах, среди любителей посмеяться дико, поесть по-свински и воздух испортить запахом горелой резины. В общем-то из этого сырья можно и ткань делать. Неужели Яга – ого! – использует эти дары природы?

Позевывая и потягиваясь, я поежился под утренним солнышком и направился к озеру – искупаться.

– Брр… какая холодная.

Немного поплавав, я согрелся и начал получать удовольствие. Водные процедуры с утра – заряд бодрости на весь день. Энергично работая руками и ногами, я погружаюсь до самого дна, а затем, увлекаемый Троими-из-Тени, устремляюсь к поверхности. При мощной реактивной тяге в две теневые силы меня выбрасывает из воды полностью, словно резвящегося дельфина. Зависнув в воздухе, я делаю кувырок и вновь ухожу в воду.

Во время очередного виртуозного выныривания до моего слуха донеслись бурные овации.

Стоящие на берегу Баба Яга и кот Василий аплодируют, кроме того, божий одуванчик, специализирующийся на черной магии, еще и свистит заливисто, как Соловей – разбойник.

Думая, что их восторг вызвало мое мастерство, я изобразил изящный поклон, зависнув в полуметре над уровнем воды.

– Ой! – устыдившись увиденного, я растерялся и рухнул в воду под дикий хохот тех двоих, что постоянно торчат у меня за спиной. Теперь стало понятно, почему они с такой охотой помогали мне выпрыгивать из воды… но вот как я умудрился лишиться детали своего гардероба, единственной к тому же на данный момент?

То-то они веселятся… На нудистском пляже ни разу не были, что ли?

Пока я в воде – проблем нет, но вот как выбраться из нее – это задача. Не до такой степени у меня атрофирована стыдливость, чтобы голышом бегать пред светлыми очами бабушки Яги. Кот-баюн – это ладно, самец все же.

Спасительная идея созрела мгновенно.

Я заплыл в небольшую заводь, поверхность которой была густо усеяна кувшинками. Не фиговый листок… да и я не Адам.

Выбрав лист побольше, я потянул его и извлек на свет вместе с довольно длинным куском стебля. Чудесно! Можно использовать в качестве ремня.

Осталось только приладить его.

Но не тут-то было…

Что-то коснулось моего бедра, и мгновение спустя рядом с моей головой показалась еще одна – женская.

– Здравствуйте, – приветствовал я незнакомку. – Чудесная водица, не правда ли?

– Люби меня. – Девушка обвила меня ногами и руками и прижалась грудью.

– Не так быстро. – Я начал вырываться, но ее хватке позавидовал бы и дзюдоист.

– Люби меня, – повторила она, встряхнув зелеными волосами. Такого же цвета глаза, совершенно лишенные радужной оболочки, не отобразили даже намека на страсть, звенящую в ее голосе.

– А как же ухаживание, цветы, первые поцелуи? – Я повторил попытку вырваться.

Вместо ответа она потянула меня под воду. Если бы не Трое-из-Тени, я уже пускал бы пузыри.

– Люби меня. – Она опустила одну руку под воду и ухватила предмет моей мужской гордости.

– У меня старые принципы: до свадьбы – ни-ни, и, кроме того, я не знаком с твоими родителями…

– Люби меня. – Ее пальцы сжались.

– А-а-а! – благим матом заорал я и принялся вырываться всерьез.

Трое-из-Тени рванули меня вверх, девушка вниз, а я толкнул ее от себя.

Любвеобильная маньячка соскользнула, но пальцев не разжала, наоборот, она приспособила для этой цели и вторую руку.

Не переставая орать, я ударил ее кулаком в лицо.

Раньше женщин мне бить не приходилось… но какие к черту манеры, когда здесь такое вытворяют с невинным отдыхающим?

Лучше бы я ее не бил – она дернулась – мне же хуже.

От боли на глаза навернулись слезы, а из прокушенной губы потекла кровь.

– А-а-а… оторвешь! А-а-а… – Две противоборствующие силы грозили превратить мой мягкий баритон в писклявый фальцет. Зачем я такой нужен буду Аленушке? Разве что для безопасного секса (что может быть безопаснее его полного отсутствия?). – Помоги-и-ите-э-э!..

Баба Яга, вооружившись помелом, что-то прошептала и взмахнула приспособлением для уборки территории, а по совместительству транспортным средством. Домогавшуюся меня девку словно током шарахнуло, она дернулась и, разжав руки, плюхнулась в воду.

Меня подбросило на несколько метров вверх.

– Пронесло, – дрожащим голосом сообщил я.

– Бывает, – в унисон согласились Пусик и Гнусик, транспортируя меня к берегу.

Коснувшись ногами земли, я обессиленно рухнул ниц. Баба Яга нарвала пучок травы, разжевала и, выплюнув полученную кашицу на лист подорожника, приложила народное снадобье к многострадальной конечности. Кот-баюн запрыгнул на кочку и принялся мурлыкать в усы:

– Как же тебе повезло, моей невесте…

К нему присоединились Прокоп со своей подружкой. Хорошо хоть они петь не стали.

– Все вы, мужики, одинаковые, – пробурчала Яга. – Стоит увидеть юбку – тут же норовите под нее залезть.

– Больно.

– Конечно больно, – согласилась сердобольная старуха. – Как же не болеть – вон как распух… Или он у тебя от рождения такой?

– Хозяин, – прервал кот свое музицирование, – в свете новых фактов – может, вернемся? Ну зачем теперь вам эта царевна? Ради славы геройской разве что…

– У-у…

– Теперь не мычи, – прервала гневную тираду Яга. – Нечего было к русалке цепляться.

– Она сама.

– Конечно сама. А чей-то ты к ней поплыл?

– Я не к ней – за кувшинкой.

– Н-да… Жаль, не Ваней тебя зовут. А то дурак вылитый.

Спорить со старухой не хочется, да и снадобье начало действовать, смягчая боль и клоня ко сну. Вот эта особенность человеческого организма мне нравится – со стрессом лучше всего бороться во сне. А там, гляди, и отпустит…

Яга покряхтела, наклонилась и, подхватив меня на руки, понесла в избу.

Удивиться ее силе я не успел – уснул. Но перед тем как кануть в объятия Морфея, успел-таки подумать: «Вот как, оказывается, увлекают под воду русалки!»

Глава 15
ТРЕТИЙ ВСЕЛЕСНОЙ ШАБАШ

Если кто-то крылатый упал с неба, не спеши креститься. Это может быть не ангел, спустившийся на землю, а очередной ученик Дедала.

Древнегреческая примета

Здоровье восстановилось за неполных два дня, а вот уязвленное мужское самолюбие продолжало взывать к мести не утихая.

– Какие планы? – поинтересовался кот-баюн в сотый раз.

– Куплю спиннинг, фаллоимитатор и буду ловить вражью девку на живца.

– Может, простим?

– И простим, и шашкой динамитной угостим.

– Она не виновата.

– И ты считаешь, что я сам полез?

– Нет. Натура ее такова. Вот, к примеру, рвешь ты розу и уколол палец о шип. Разве роза виновата?

– Что ты мне как несмышленому дитяти прописные истины разжевываешь? Уж и поворчать нельзя…

– Можно.

– Ну спасибо…

– Ну пожалуйста…

– Не умничай – мышей ловить заставлю, – прикрикнул я на кота Василия.

– Тиран.

На явно зреющую революционную ситуацию я не успел ответить – изба заходила ходуном.

Кого там черти принесли?

Выйдя на крыльцо, я столкнулся с бабушкой Ягой, которая самолично встретила гостей.

В паре метров над землей зависли две метлы, на древках которых на манер амазонок восседали две девчушки лет по тринадцать – пятнадцать. Обычные сельские девочки (если не брать во внимание их манеру передвигаться), с густыми рыжими волосами и веснушчатыми носами.

Завидев меня, они захихикали и так подмигнули Яге, что я залился алым румянцем, когда понял, какие фривольные мыслишки посетили их прелестные головки.

– Здравствуйте.

Девчата кивнули и тотчас обратились к хозяйке, время от времени стреляя глазками в моем направлении, отчего мои волосы наэлектризовались и встали дыбом.

– Сегодня ночью на Горбатой поляне, где цветут черные цветы, состоится третий вселесной шабаш. Мы от имени своих наставниц и от себя лично просим вас посетить торжество, дабы быть почетным свидетелем при получении нами аттестата зрелости.

– Я буду, – пообещала Яга, и малолетние ведьмы просияли. – Возможно, не одна.

– Это для нас такая честь! – Гостья, которая благодаря начинающим наливаться округлостям казалась постарше, сложила руки на груди.

– Будут танцы, веселье, игры и много всяких вкусностей, – затараторила младшенькая.

– Ну что, волхв, сопроводишь старушку на танцы? – обратилась ко мне Баба Яга.

– Вообще-то я собирался сегодня отправиться в путь, – неуверенно произнес я. Поскольку на самом деле рассчитывал все же на помощь Яги – куда уж мне в одиночку против Кощея…

– Небольшая задержка роли не сыграет, а вот поддержкой на шабаше ты сможешь обзавестись.

– Если так…

– Мы будем вас ждать, – пропищали вертихвостки и, заложив крутой вираж, умчались прочь.

Проводив их взглядом, мы начали собираться на ночные посиделки.

Пока Баба Яга выискивала какие-то снадобья, я решил погладить штаны и рубаху. А зря…

На шабаш я все равно отправился в обновках, которые где-то выискала Яга (надеюсь, они остались не от съеденных царевичей-королевичей – уж больно роскошны), а вот все пальцы покрылись ожогами. Небольшими, но болезненными. А что? Попробуйте сами гладить пудовой чугунной болванкой с горящими внутри углями…

Шабаш. Время и место, когда и где ведьмы снимают стрессы, которые, к слову, весьма часты, поскольку работать им приходится с людьми, причем самой нестабильной их категорией.

Думаю, что и без дополнительных пояснений ясно, где расположена поляна, на которой собирается вся окрестная нечисть, дабы на других посмотреть да себя показать. Правильно! В самом глухом месте посередь векового леса, на Лысой горе, где не ступала нога, обутая в лапоть; за кольцом непроходимых болот, кишащих пиявками и кикиморами; под сводами огромных дубов, помнящих, как одна обезьяна волей случая отведала мяса и начала думать, где бы урвать еще, таким образом ступив на путь, приведший к возникновению вида homo sapiens.

Кстати, о пути… До места сбора наша небольшая компания добралась меньше чем за час. Но не потому, что искомое место было близко, а состояние ведущих туда дорог – прекрасно, а лишь благодаря хорошим летным качествам ступы да высокому мастерству Яги, виртуозно владеющей помелом. Прокатились с ветерком… Вот только Урагана пришлось оставить у избушки на курьих ножках – ступа не обладает достаточной грузоподъемностью. Нам и двоим-то тесно в этот одноместном транспортном средстве.

В самом центре поляны, сплошь заросшей черными тюльпанами, отчего она выглядела как родимое пятно на лысине великана, полыхал огромный костер, словно огонь маяка указывая направление той части завсегдатаев шабашей, которые не обладают достаточно развитым ночным зрением.

Баба Яга лихо пошла на снижение, и ступа остановила свой полет, более всего в последний момент напоминавший падение, в непосредственной близости от земли.

Кот-баюн тотчас спрыгнул на землю, закинув за спину свой инструмент, и принялся с самым равнодушным видом умываться, вылизывая и без того чистые лапы.

Следом за волосатым поэтом-песенником транспортное средство покинула ведьма (данное слово является не констатацией определенной черты характера старушки, а указывает на род ее занятий).

Домового Прокопа пришлось ссаживать за борт чуть ли не силой. Натерпелся малый за время полета – это с его-то страхом высоты. Несчастный – в нем собралась целая коллекция всевозможных фобий.

Когда глаза адаптировались к веселому бегу бликов, отбрасываемых огнем, я смог осмотреться, прежде чем ступить на незнакомую территорию. Баба Яга, конечно, крутая «крыша», но мало ли что…

На поляне к этому моменту собралось всего несколько человек и прочих существ. Наверное, гости только начали прибывать, поскольку наблюдалось явное несоответствие между количеством готовящейся снеди – чего стоят два целых быка, зажариваемых на медленном огне, – и числом ртов, то бишь едоков, коим надлежит расправиться со всем этим изобилием.

Все это больше напоминало огромный туристический лагерь, чем собственно шабаш. По крайней мере такой, каким его описывали святой инквизиции якобы очевидцы. Однако посмотрим, что дальше будет.

Со свистом, заставив меня испуганно присесть, над головой мелькнула метла, по обе стороны которой свешивалось по стройной ножке с алыми ноготками в облаке развевающейся юбки.

Ведьмочка (а кто еще может летать на метле?) проворно спрыгнула на землю и, одарив меня мимолетной улыбкой, поспешила вслед за чинно хромающей Бабой Ягой, появление которой было встречено бурными восторгами. Однако популярная старушка…

Подобные же чувства, только у нечеловеческой части гостей, вызвало появление Прокопа. Они обступили его и принялись выпытывать: кто таков, откуда будет, и вообще? И при этом их глазки, преимущественно с вертикальными зрачками, нет-нет да и стреляли в моем направлении.

Мне вдруг захотелось порисоваться: мол, я тоже не лыком шит, – и я тихонько скомандовал Троим-из-Тени взлет. Они аккуратно подхватили меня под руки и подняли в воздух. Присутствующие замерли, раскрыв рты, – я выпятил грудь, упиваясь моментом и теша самолюбие. Остановись, мгновение! Словно звезда в свете «юпитеров» я расцвел лучезарной улыбкой, но тут шепот за спиной заставил меня насторожиться.

– Ни спасиба тебе, ни пожалуйста, – возмутился Гнусик.

– Ты к нему слишком строг, – встал на мою защиту Пусик.

– Не буду помогать, – решил более вредный из братьев, поселившихся в моей тени, и отпустил меня.

Лишившись одной из точек опоры, я кувырнулся и оказался в траве, ногами к звездному небу.

Весь шабаш ахнул и бросился мне на помощь. Приняли за своего… а своих в беде не бросают.

Мне подстелили под голову плащ и принесли вина.

Я выпил.

Полегчало.

– По… кх-кх… – закашлялся я, пытаясь одновременно поблагодарить и глотнуть вина.

Все принялись блистать своими познаниями в медицине. От банального кровопускания до наименее вредного для здоровья искусственного дыхания «рот в рот».

Баба Яга властно отодвинула добровольных помощников и двинула меня кулаком по спине. Помогло.

– Мясо подгорит, – пробормотал я, передернувшись от одной только мысли о пропаже такого количества продовольствия.

Поняв, что со мной уже все в порядке, сердобольная нечисть расползлась по своим делам.

Рядом остались кот, домовой, Баба Яга и обладательница прелестных ножек, скрытых теперь под пестрым цыганским платьем. Можно вспомнить и о присутствии неотлучных Троих-из-Тени, но что-то я обижен на них…

Незнакомка, откашлявшись, представилась:

– Катарина.

– Очень рад. Аркадий.

– Взаимно. Просьба у меня к тебе, ведьмак.

– Я ведьмак?

– Это же сразу бросается в глаза… молодой, сильный, с мечом и магией. Чем еще может заниматься мужчина, имеющий столько положительных качеств? Конечно, бороться со злом!

– Ну…

В принципе она была права. Кощей – олицетворение зла. На этом сходятся все авторитетные источники. А поскольку мне как ни крути, а придется сражаться с ним ради освобождения Аленушки, то выходит, что я борец со злом.

– Тебе, наверное, хочется узнать о противнике поподробнее? – спросила Катарина.

Я бросил взгляд на Ягу, ища поддержки, но та отвернулась, пряча улыбку. Придется самому решать.

– Я в общем-то спешу. Кощей украл… я должен…

– Помоги, пожалуйста. – Из глаз ее потекли слезы, она, всхлипывая, уткнулась лицом мне в грудь. – Это очень, очень злобная тварь. Двуликая, мерзкая, грязная и… и…

– Спокойно. Расскажи все поподробнее. – Я смирился с тем, что придется помогать.

Когда же я-то смогу найти тихое местечко, уткнуться носом в ложбинку между грудей любимой и просто понежиться, вдыхая нежный аромат ее кожи? Мечты, мечты…

– Впервые тварь сия появилась около года тому и с той поры вершит злодеяния каждую вторую ночь после полной луны. И всегда остается невидимой, лишь истерзанный труп очередной жертвы взирает на звезды мертвыми глазами с мольбой об отмщении.

– Как она убивает людей?

– Не людей. Она охотится на лесных дев.

– Понятно, – кивнул я, все больше теряя нить разумения. – Вскрытие производили? Отчего наступила смерть, установили?

– Вскрытие?! Смерть? А… умерли они оттого, что тварь уничтожала материнское древо.

– А?

– Это не просто людское равнодушие… тварь не рубила все деревья подряд. Нет! Она безошибочно определяла материнское древо и приступала к злодеянию в тот момент, когда девы пребывали в лоне дерева. Ты только представь себе страх, который испытывает дева, когда убийца начинает методично и изощренно кромсать плоть материнскую… Боль достигает предела, и дерево исторгает из своих недр деву… Время он выбирает точно: на небе светит полная луна и нет спасения деве, ибо под светом этим она лишается своих чар. Наслаждаясь триумфом, убийца повергает беззащитную жертву к своим ногам. Он терзает ее хрупкую плоть, предаваясь акту любви, но неутолима его жестокость и нет в его действиях ни капли любви или жалости – лишь звериная похоть…

– Сексуальный маньяк, – констатировал я, размышляя, как вычислить местного Джека Потрошителя.

– Но и этого мало злобному рассудку палача. Он оставляет едва живую деву и обкладывает хворостом ствол ее материнского древа. Затем поджигает его… Как можно получать удовольствие от чужой муки? Огонь пожирает материнскую плоть, выжигая душу лесной девы.

– Сволочь! Псих конченый, – зло бросает домовой, потрясенный неслыханной жестокостью.

На меня рассказ не производит такого сильного впечатления. В моем мире подобных серийных убийц пруд пруди. Почитай в каждом большом городе пара-тройка имеемся.

– В довершение злодеяния тварь срезает с тела жертвы все участки кожи, покрытые волосами.

– Скальпирование?

– Это слово мне не знакомо, – отвечает девушка.

– Он срезает кожу с головы?

– Да. Но не только.

– На основании полученных данных уже можно поставить диагноз и назначить лечение.

– Что?! – в один голос воскликнули все присутствующие, по всей видимости решив, что у меня крыша поехала.

– Поскольку шоковую терапию еще не изобрели, значит, маньяка нужно обезвредить посредством обезглавливания.

– Как так?

– Как, как… топором по шее.

– Великолепно.

– Суд заслушал показания, – официальным тоном произнес я, – и постановил: наказание – смерть. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Если присутствующие чего и не поняли из моей речи, то основную идею они уловили верно.

Длинноногая ведьмочка поцеловала меня в щеку, Баба Яга похлопала по плечу, а кот с домовым грянули дружное «Гип-гип… Ура!»

За всеми этими делами время прошло незаметно, и яства заняли свои места на постеленной прямо на траве скатерти.

Гостей значительно прибавилось. Несколько десятков ведьм самого разного возраста, от десятилетних учениц до вековых грандов помела и ступы, большей частью в сопровождении разных представителей сильного пола, по большему счету колдунов, заклинателей, кудесников и ведунов. А вот моих коллег – волхвов на шабаше не оказалось. Среди представителей рода людского расселись лешие, водяные, оборотни в человеческих ипостасях и куча мелюзги: листовички, шишочники и даже грибовик: крупный белый гриб с ножками, ручками и шикарными тараканьими усами.

Когда почетные гости расположились, встала одна из ведьм. Она выдержала паузу, ожидая, пока у всех в руках не окажется по изящному резному бокалу с каким-то напитком, и провозгласила тост:

– От имени обитателей этого леса хочу поприветствовать всех присутствующих и высказать пожелание видеть вас всех здесь и впредь. За добрососедские отношения, за солидарность и за шабаш!

Влив свой восторженный голос в радостный хор, я опрокинул содержимое бокала в рот.

Напиток оказался чудесным коктейлем. Малиновый с привкусом чего-то слегка кисленького.

Между тем распорядительница шабаша начала представлять гостей всему честному народу. Сия чаша не миновала и меня. И хотя скромность требует пропустить эпитеты, которыми меня награждали, но… приятно увидеть все это там, откуда уже не вырубишь топором.

– Волхв Аркадий. Доверенный советник царя Далдона, возлюбленный царевны Алены, личный враг Кощея Бессмертного. Борющийся за справедливость с мечом-кладенцом в правой руке и молнией в левой. Прошу любить и жаловать!

– Слава истребителю Кощея! – прокричали присутствующие, выразив свои чувства к Бессмертному.

– И пока мы не приступили к трапезе, – продолжила распорядительница, – я прошу всех присутствующих оказать посильную помощь сему молодому волхву в его благородном деле. От себя лично я приношу волхву в дар клубок путеводный. Скажи куда катиться, и он укажет путь в любое место. Думаю, для столь одаренного волхва не составит труда сложить командное заклинание?

– Разумеется, нет, – уверенно заявил я, надеясь попозже у Яги узнать, что это за заклинания такие.

Вслед за распорядительницей шабаша пред светлые очи гостей вышли три молоденькие девушки в зеленых одеяниях.

– Лесные девы, – шепнула мне на ухо Яга.

А по мне так обычные девушки – личиком симпатичные, телом хрупкие и нравом озорные.

Девы создали замысловатую композицию и замерли. В отблесках костра они стали похожи на поникшие у воды ивы… Подул легкий ветерок, и они принялись колыхаться под его дуновением. Порывы ветра усилились, движения стали резче, отрывистее. В неистовом танце девушки стали неспешно раздеваться. Со стороны все выглядело так, словно это ветер разоблачал их.

Гости восторженно зааплодировали, поддерживая своеобразный стриптиз.

Воздух со свистом заметался среди хрупких тел дев, срывая остатки одежд. Последний яростный порыв – и девушки замирают словно изваяния. Холодный лунный свет окутывает блестящие от пота тела. Лесные девы поднимают свои разбросанные вещи и удаляются в чащу под бурные аплодисменты зрителей, с тем чтобы спустя мгновение вернуться к столу уже одетыми в свои зеленые одеяния.

Если я не найду маньяка, одна из этих девушек может стать его следующей жертвой.

Бокалы вновь наполняются, их содержимое следует по уже проторенному пути. По желудку разливается тепло, а по телу – сладкая нега.

Лениво жуя ломоть мяса вприкуску с пучком петрушки, я глазею на выступления коллективов ведьмовского творчества.

В перерыве между выступлениями ко мне подошли два рослых паренька и представились:

– Владигор. Волкодлак.

– Яринт. Волкодлак.

– Аркадий. Волхв.

– Мы хотим попросить вас, – с чудесным французским прононсом заговорил светловолосый. – Возьмите нас с собой в поход на Кощея. Мы выносливы, быстры, легко идем по следу… в сражении не дрогнем.

– Вы не против, если я обдумаю ваше предложение?

– Нет. Мы будем с нетерпением ожидать ответа.

– Я постараюсь не затягивать с ним.

Поклонившись, оборотни вернулись на свои места, я же попросил совета у Бабы Яги:

– Их предложение заманчиво, но…

– Что же тебя тревожит?

– Буду ли я с ними в безопасности?

– От чего? – уточнила Яга.

– Не зарежут ли они меня во время сна или с голодухи?

– И где только Аленка отыскала такого волхва?

– А что?

– Ты элементарных вещей не знаешь…

– Кого на что учили… А каких?

– Волкодлаки не едят человечины даже с «голодухи» – кому охота навечно в волчьей шкуре остаться? – а уж предавать тебя им и вовсе не с руки. Зачем, скажи на милость, им идти против своей породы? И среди них встречаются предатели и полоумные, но Владигора я знаю уже почитай годков двадцать, еще с той поры, когда он бегал по лесу пузатым карапузом, не способным обращаться в волка. Ко мне он бегал заговаривать разболевшиеся зубы и лечить поколотый нос. Нет, не сомневайся, они пригодятся.

Яга древней и ей видней…

К концу шабаша уже после приема молоденьких учениц в ряды полноправных представительниц почетной профессии ведьм, когда перед моими глазами от обилия зайчиков, пойманных во время демонстрации претендентками ведьмовского минимума, плясали все цвета радуги, мой отряд насчитывал уже два десятка бойцов. Два чародея, двенадцать волкодлаков и даже один «биотрансформер» – огромный, весь покрытый густой шерстью мужик, умеющий по своему желанию обращаться хоть в медведя, хоть в тигра или снежного барса.

Заключительным аккордом шабаша стало поэтическое выступление начинающего юного дарования – кота-баюна Василия.

Ударив по струнам, он объявил:

– Баллада о героическом волхве.

Раздались аплодисменты, и баюн запел:

Среди лесов дремучих,

Среди дубов могучих,

Где звери говорят

И даже камни зрят

Из года в год, из века в век

На ручейка веселый бег,

На свет далеких звезд,

Возню средь птичьих гнезд.

С все видевших, все знающих,

Под мягким мхом скучающих,

Сквозь сон на мир взирающих,

Лениво так вздыхающих

Волхва рожденье сбило спесь.

И это, верьте мне, не лесть.

Сверкнула молния, ударил гром

И в пламени рожден был он.

Зверушкам малым – покровитель,

Вражине злобной – грозный мститель.

Коль горе где или беда,

Спешит на помощь он туда.

До неба горы – не преграда,

В борьбе со злом его отрада,

А детский смех ему награда.

– Любезная публика! – обратился кот Василий к присутствующим, шаркая ножкой, и снова запел:

Приятно вспомнить о награде,

Но мне хотелось бы сказать,

Два слова – не бахвальства ради.

Я – котик скромный, все ж признаюсь —

Не будь меня – сему волхву

Трудненько бы пришлось в походе,

В его раденье о народе.

Почто ж молва меня обходит?

Я просто кот, ну так и что ж?

И Василий принялся раскланиваться под бурные аплодисменты, переходящие в овации. Растет Василий… вот только голос…

На этом шабаш объявили закрытым. Гости начали расходиться, разлетаться и расползаться по своим домам и норам.

Кроме новых знакомств, массы приятных впечатлений и сытого брюха, участие в данном мероприятии существенно повысило мою боеспособность в магическом плане. Время не потеряно даром – у меня появился реальный шанс спасти Аленушку из плена.

Лешие подарили маскировочный плащ, обладающий свойствами хамелеона. Ведьмы наделили прирученной метлой, пузырьком с сонным зельем и амулетом от сглаза, а уж расцеловать старалась каждая вторая. Амулет я надел на шею, под крестик, хотя от него и подозрительно попахивало… Грибовик подарил свою миниатюрную копию, сделанную из сказочного дерева и наделенную способностью распознавать отравленную пищу. Шишочники и листовички, словно сошедшие со стенда с детскими поделками, дали совершенно уникальную вещь: с виду обычная сосновая игла, длинная и грязно-желтая, но стоит воткнуть ее в трещинку, капнуть на нее водой – и она расколет самый прочный монолит.

Выразив признательность всем собравшимся и с благодарностью приняв заверения в сотрудничестве, я отправился вершить подвиги.

Баба Яга с домовым и котом отправились к избушке на курьих ножках готовить провизию к походу и координировать все силы нашей небольшой, но за последнее время значительно выросшей армии.

Я же на пару с длинноногой ведьмой направился в места, где свирепствует жестокий маньяк.

Отныне мой лозунг: «Искать и найти, найти и поймать, или убежать, если противник сильнее».