Текст книги "Осколки"

Глава 6. Дача

В сотне километров от Петербурга, на берегу Финского залива находилась дача графа Александра Лавровского, отца Анны и Максима. Они всегда всей семьей проводили там лето, купались в море, веселились с местными крестьянами, и не думали ни о каких светских обязанностях. Однако в этом году отец был очень занят на службе, а мать Екатерина не горела желанием «киснуть» снова все лето в деревне. Анна тоже не хотела бросать свою работу в госпитале, однако, Максим настоял на отпуске. В этом состоял его план: он с сестрами поедет на дачу и пригласит в гости Александра с матерью. Все приличия будут соблюдены таким образом. Максим хотел, чтобы Александр стал «своим» человеком в их доме, иначе родители никогда не согласятся, чтобы сестра вышла за него замуж. А кроме всего прочего, ему хотелось проверить чувства влюбленной пары проведением большого количества времени под одной крышей. Он слишком любил сестру и желал ей счастья, чтобы допустить ошибку.

Не одну схватку пришлось выдержать Максиму с родителями. Анна так никогда и не узнала, чего стоило ему воплотить в жизнь этот план. Но победа была одержана.

Ранним субботним утром все встретились на вокзале. Анна в темном дорожном платье держала на руках маленькую сестренку, и Александр невольно залюбовался, так ей шло быть с малышом.

***

На даче Лавровских стоит двухэтажный бревенчатый дом, периметр верхнего этажа опоясывает снаружи балкончик, а у фасада внизу – большая крытая веранда, где стоит стол и кресла. Второй этаж занимают спальни, в нижнем этаже – просторная гостиная, кухня и комнаты прислуги. Дом окружен садом – вишневым, сливовым и яблоневым, Анна всегда обожала эти фруктовые деревья. И теперь она с восторгом показывала свои владения Александру и его маме, попутно бегая и развлекаясь с маленькой Ксюшей, как будто сама она еще была ребенком. Максим наслаждался этим зрелищем. Он был рад, что Александр так влюблен в его сестру. Максим и Александр сдружились на службе сразу же после перевода Александра в Петербург, хотя они служили в разных подразделениях, и служебные задачи тоже были разными. Максим не мог бы желать лучшей партии для Анны. Его не волновали пересуды в свете, его волновало только счастье сестры. Брат был уверен, что Анна с ее независимым и сильным характером никогда не сможет быть счастливой ни с одним из этих пустых светских молодых людей, тем более ему претил брак по расчету. И он всерьез был взволнован попытками выдать Анну за князя М*. Александр нравился ему во всех отношениях. Он человек принципиальный и честный, смелости и решительности ему тоже не занимать, безупречная родословная. Да, у него финансово несколько стесненное положение сейчас. Но служба позволяет ему очень прилично зарабатывать, в скором времени граф Соколов сможет сделать себе состояние и вернуть честное имя. Родителям, конечно, будет принципиальна репутация жениха Анны. Но Максим надеялся, что это препятствие смогут преодолеть пылкие чувства влюбленных. Сам Максим пока не встретил свою идеальную женщину. Ни одна девушка в мире не была даже отдаленно похожа на его сестру…

***

Этот месяц на даче прошел великолепно. Они наслаждались молодостью, общением друг с другом. Играли с Ксюшей, с ней с удовольствием возилась и Наталья Алексеевна, она прямо расцвела вдали от городской суеты и проблем. В жаркие дни все вместе ходили на залив.

По утрам первые вставали молодые люди, привыкшие к этому по долгу службы. Они совершали пробежки, тренировались и возвращались к завтраку, накрытому заботливой Машей. Обычно их уже ждала на веранде Наталья Алексеевна. Анна любила поспать подольше, поэтому выходила к завтраку последней, неся на руках малышку. Анна часто носила светлое платье в мелкий желтый цветок, похожее на кимоно. У Александра вызывала щемящую нежность картина, как появлялась на веранде сонная Анна в кимоно, с распущенными темными волосами до пояса, держа на руках ребенка. Он всегда проявлял заботу, приносил охапки полевых цветов. Однажды дождливым утром Александр завтракал один, матери нездоровилось, а Максиму пришлось поехать по делам в местное самоуправление. Анна с Ксюшей шумно появились в дверях, ребенок капризничал, видимо, на ней тоже сказалась отвратительная погода.

– Доброе утро, Анюта! – протянул руки к ней Александр, забирая ребенка.

– Доброе утро, Саша! Почему же Вы один?

– Мама решила не спускаться к завтраку, а Максима вызвали по делам. Налить Вам кофе?

– Да, пожалуйста. Вы подержите немного Ксюшу? Я возьму плед, сегодня весьма свежо.

– Конечно, возвращайтесь скорее, когда Вы вошли, взошло солнце.

Анна нежно улыбнулась и ушла. Александру удалось успокоить ребенка; когда Анна вернулась, Ксюша уже что-то радостно щебетала, а он ловко кормил ее кашей. Анну ждал кофе и блинчики в тарелке.

– Саша, мне очень приятна Ваша забота, – сказала Анна, дотронувшись до его руки.

– Анюта, я не могу не заботиться о Вас. Это огромное удовольствие.

Анна улыбнулась, посмотрела ему в глаза, но промолчала.

– Чем же мы сегодня займемся, дождь, похоже, зарядил на целый день?

– Можно почитать вслух, здесь же огромная библиотека, да и Ксюше будет интересно. А еще я надеюсь снова услышать Вашу музыку и пение.

***

Часто они все вместе ездили верхом. Анна была отличной наездницей. Молодые люди устраивали соревнования, которые Анна очень любила. Однажды они, взяв с собой Наталью Алексеевну и Ксению, поехали в лес, где устроили пикник. Стоял чудесный солнечный день. Максим возился с сестренкой, Наталья Алексеевна лежала в тени с книгой в руках. Анна с Александром поехали прокатиться на лошадях до ручья. Они ехали неспешным шагом по полям и негромко разговаривали. Они чувствовали друг друга так, будто были знакомы всю жизнь. Им казалось, что весь мир вокруг исчез, есть только голубое небо, зеленая трава и бесконечное тепло в их душах. В этот момент они даже не осознавали, насколько были счастливы.

***

Конец июня ознаменовался веселым праздником Ивана Купалы. Местные крестьяне, с которыми младшие Лавровские были в дружеских отношениях, устраивали гуляния, и, как водится, пригласили Анну, Максима и Александра.

Крестьяне нарядились в свои лучшие костюмы. Максиму и Александру Маша тоже помогла подобрать традиционную народную одежду. Анна появилась в великолепной ярко-красной цыганской юбке и пестрой блузке. В распущенных каштановых волосах алел венок из роз и полевых цветов. Молодые люди дружно ахнули при виде нее.

– Нюта, я никогда не видел тебя такой яркой! Потрясающе! – воскликнул Максим. Александр протянул ей еще одну алую розу, которую она с улыбкой приколола к груди.

На берегу моря развели огромный костер. Собралась крестьянская молодежь со всего села. В костре жарили картошку, шутили, смеялись, пели и плясали. В один из моментов Анна взяла гитару и задорно исполнила залихватскую цыганскую песню. Александр не сводил с нее глаз весь вечер и с удовольствием плясал, хотя такого рода веселье было ему непривычно.

К рассвету костер начал затухать, молодежь устроила прыжки через огонь. Александр взял Анну за руку, они разбежались и смеясь перепрыгнули через костер. Крестьяне радостно заулюлюкали.

– Быть свадьбе! – Закричали девушки. Анна вспыхнула, Александр застенчиво улыбнулся. Максим радостно присвистнул.

***

Светало. Молодежь бродила парочками по окрестным рощам, девушки, радостно восклицая, запускали венки в воду. Максим тоже куда-то испарился.

Александр с Анной шли по берегу моря, оно было спокойным, только немного бормотало во сне. Они разговаривали обо всем на свете, делились впечатлениями от праздника и от отпуска в целом. Через два дня предстоял отъезд в Петербург. Им было радостно и грустно одновременно. Радостно от осознания, что они нашли друг друга в этом странном мире. Грустно, потому что заканчивалось блаженное время, проведенное вместе.

– Куда же запропастился Макс?! Не иначе пошел искать цветок папоротника, – пошутила Анна.

Александр вдруг остановился. Через несколько шагов Анна озадаченно обернулась. Александр был очень серьезен.

– А я нашел свой цветок папоротника – это Вы, Анна! – Он подошел к ней совсем близко, взял ее руки в свои. – Чтобы там дальше ни было, Анна, Вы должны знать – я люблю Вас! Я полюбил Вас с той самой минуты, как впервые увидел. С тех пор не было и мгновения, чтобы я не думал о Вашей нежной и загадочной улыбке. Я благодарен Вам за это чудесное время! Как бы мне хотелось продлить его! Я никогда не был так счастлив – это все Вы, Анна, чудесный нежный цветок!

Анна стояла не в силах вымолвить ни слова. Он был так близко, она инстинктивно потянулась к нему. Александр, поддавшись порыву, схватил ее в объятия, и нежно, но решительно поцеловал. Она прильнула к нему, отвечая на сладостный поцелуй. Сколько длилось это волшебное мгновение? Мгновение? Или целую вечность? Они не могли бы ответить.

Внезапно за деревьями раздался смех, несколько девушек выскочили на берег. Молодые люди отпрянули друг от друга. Их тут же увлекли в хоровод, заболтали и больше они уже не смогли остаться наедине в эту сказочную ночь.

***

Следующие дни прошли в суматохе и сборах. Только в день отъезда на вокзале они оказались вдруг одни на платформе.

– Саша, Вы должны знать, Ваши чувства взаимны, – решилась открыться Анна.

Он схватил ее за руку.

– Анюта, Вы делаете меня невероятно счастливым! Я все сделаю для нашего будущего, Вы верите мне?!

Она только кивнула, увидев спешащего к ним Максима. В ее глазах блеснули слезы. Она знала, что родители никогда на это не согласятся.

Часть 2. Петербург

Глава 7. Приглашение

Петербург встретил их дождем. Отец лично приехал на вокзал, так что у Анны с Александром даже не было времени попрощаться.

Дома, когда все уселись за стол, отец сказал:

– Анна, во время твоего отсутствия пришло письмо. Прочти.

Анна взяла в руки гербовую бумагу, в груди вдруг похолодело от нехорошего предчувствия. Она пробежала письмо глазами. Под конец строчки стали сливаться, она уже понимала, что это значит.

«Многоуважаемой графине Лавровской Анне Александровне», – гласило письмо, – «настоящим уведомляем Вас, что ввиду Ваших успехов при обучении в Институте благородных девиц, а также высокого положения в обществе Вашей семьи, Вам предлагается должность фрейлины при дворе его Императорского Величества. Просим сообщить о Вашем решении не позднее 1 июля сего года».

– Ты должна согласиться, Анна, – сказал отец, нажимая на слово «должна».

– Но как же университет?! Я собиралась осенью поступать в медицинский! Я хочу учиться и приносить пользу людям! А не болтаться по дворцу, целыми днями приседая в реверансах, – Анна почувствовала, как в голосе зазвенели предательские слезы.

– Ты слышишь, что ты говоришь! – Повысил голос отец. – Это высочайшая честь, от таких предложений не отказываются! Более того, раздумывать уже некогда, нужно сегодня же написать письмо во дворец. И постарайся придумать оправдание истории с твоей тайной работой в госпитале для бедных. Заметь, я даже не стал тебя за это ругать.

***

Чуть позже Максим зашел в комнату к заплаканной Анне.

– Анюта, ты можешь годик побыть фрейлиной, а потом, если тебе не понравится, все бросишь и поступишь в университет. Знаю, как ты не любишь великосветские мероприятия, но отец не простит тебе отказа.

– Понимаю, я и сама об этом подумала. Только ведь есть еще Александр, а фрейлинам не разрешается иметь женихов.

– Нюта, это будет прекрасная проверка ваших чувств. А через год и у Александра ситуация прояснится, глядишь, родители дадут согласие на брак. Вы ведь еще это не обсуждали?

– Нет, – неуверенно произнесла Анна.

Максим внимательно посмотрел на нее.

– Думаю, ты должна о своем решении сообщить Александру, посмотрим, что он будет делать.

***

Даже сама Анна не могла бы сказать, какое из писем далось ей тяжелее. Официальное согласие во дворец, или эмоциональное письмо Александру.

В ответ она получила корзину белых лилий и полное страсти, но в то же время спокойное письмо, которое вдохнуло в нее уверенность, что она поступает правильно.

«Любимая моя Анна!

Знайте, мои чувства и помыслы неизменны. Я готов ждать Вас всю жизнь. В это время во дворце, я обещаю Вам, вы не будете одиноки. Мне и самому невыносима мысль, что наши встречи станут реже, но я решу эту проблему. В ближайшее время мне обещают повышение, а значит, я смогу уладить все свои дела, и официально попросить Вашей руки. Нюта, я люблю Вас и хочу быть с Вами всю жизнь. Но знайте, Вы свободны. Вы мне ничего не обещали, и вольны поступать согласно своему желанию. Через несколько дней я уезжаю в Гельсингфорс, пока не могу сказать Вам, когда вернусь. Разрешите писать Вам во дворец? Свой адрес я сообщу в первом же письме.

Надеюсь на скорую встречу. Любящий Вас, Александр».

Глава 8. От первого лица

«Эту часть своей жизни я помню обрывками. Картинки меняются как в калейдоскопе. Дни во дворце похожи один на другой. Три месяца сливаются в один длинный день, подсвеченный только некоторыми событиями, оставшимися в памяти.

Меня не тяготил светский образ жизни, не вызывало сложностей строго следовать этикету, подбирать наряды, общаться, в том числе, с иностранными гостями. В конце концов, меня этому учили много лет в институте. Мне даже стало нравиться. Среди послов и дипломатов попадались, действительно, интересные люди. Помню, как меня поразила одна вещь: очень много оказалось людей при дворе, ненавидящих царскую семью. Они всячески старались подорвать авторитет власти, убедить, что вся эта монархия – пережиток прошлого. Мне кажется это предательством родины, хотя я прекрасно вижу, что до идеала нашей власти далеко. Но что, если установленный порядок рухнет? Эти люди не понимают, что тогда со всеми нами будет. Что будет с народом, который потеряет веру в царя, веру в Бога, ту точку опоры, благодаря которой живет русский человек?

Помню свой первый самостоятельный прием шведских послов, которые сначала держались довольно холодно, а перед отъездом рассыпались в благодарностях за прием на высшем уровне, и даже преподнесли мне подарок. Я восприняла это как личную победу.

Помню свой первый бал в качестве фрейлины. Вокруг меня толпилось много военных, они искали моего расположения, многие даже позже писали мне письма с пылкими признаниями. А я все искала в толпе глазами Александра, но его не оказалось среди гостей.

Помню, как лейтмотивом проходили через всю жизнь тоска по Александру и по работе в госпитале. Саша писал мне чудесные письма, но долгое время мы не виделись – его отправили в длительную командировку в Гельсингфорс.

Помню письма, что присылал мне главный врач госпиталя, у которого я стажировалась. Рассказывал мне об интересных случаях, иногда задавал задачки и умолял не бросать занятия медициной. Я и не бросала, как могла. Доставала все новые книги, познакомилась с некоторыми светилами медицины. Даже установила кое-какие связи, которые помогли бы поступить в университет, ведь женщин принимали неохотно. Я все еще надеялась на поступление.

Навсегда врезался в память осенний день. Однажды ранним октябрьским утром я вышла прогуляться в парк, пока весь дворец еще спал. Ночью ударил первый морозец, притихший парк Царского Села был великолепен. Тишина и свежий воздух – что еще нужно для человека, уставшего от бесконечного мелькания людей во дворце? Я наслаждалась этими мгновениями тишины и красотой опадавших листьев. Внезапно в конце аллеи возник человек. Посторонних сюда не пускали, поэтому я не испугалась, а скорее удивилась: кому еще не спится в столь ранний час. Фигура приближалась, стало возможно разглядеть военную форму. Повинуясь порыву внезапно забившего сердца, я ускорила шаг навстречу военному. Каково же было мое изумление, когда человек рванулся навстречу мне! Мы, смеясь, схватились за руки и закружились!

– Саша! Как это возможно!..

– Анюта, дорогая! Невероятно, что я встретил именно Вас!

Александр прижал меня к себе на одно сладкое мгновение – казалось, весь мир замер от счастья! Потом отпустил, учтиво и трепетно поцеловал мне руку.

– Боже мой, Анюта, знали бы Вы как невыразимо мне Вас не хватало! Я постараюсь исправить свою ошибку и надеюсь видеть Вас отныне намного чаще.

– Но как?!

– Вы узнаете об этом, когда придет время.

– Что скажут при дворе, если увидят, что фрейлина крутит роман с неким военным?

– Анна, с каких пор Вас стало интересовать мнение света?! – рассмеялся Саша.

Я засмеялась в ответ:

– И правда, чего это я?!

– Пожалуйста, не беспокойтесь об этом. Светлейшие особы не будут иметь возражений, а чтобы выслушивать сплетни других фрейлин за спиной, у Вас ведь достаточно душевных сил?

– Несомненно.

– Главное, что я смогу видеть Вас чаще.

За разговором мы незаметно углубились в парк. Саша увлекательно рассказывал о своей поездке в Гельсингфорс, о культурных различиях, которые его поразили. Я вспоминала интересные моменты своей жизни здесь, множество курьезных случаев. Саша радостно смеялся, был совсем такой, как летом на даче. Потом взглянул на часы и вдруг посерьезнел.

– Анюта, а теперь пора вспомнить о наших рабочих обязанностях. Пожалуйста, отведите меня на прием к Великому Князю. Не сомневайтесь, у меня назначено. Только, Анна, – он остановился, приобнял меня за плечи, – я Вас прошу: будьте осторожны. Никаких лишних разговоров, следите за тем, кому и что Вы говорите, и что Вам говорят. Обстановка напряженная, хотя, может быть, Вы еще этого не заметили. Ни о чем не беспокойтесь, я все время буду рядом, – он нежно поцеловал меня в щеку.

– Саша, о чем Вы? Что происходит? Что я должна узнать? – растерянно пробормотала я.

– Анюта, просто знайте, что я Вас люблю. Все будет хорошо. А теперь нам пора.

Обратный путь мы проделали деловым шагом практически молча. Я пыталась осознать услышанное. Когда мы дошли до дверей, ведущих в приемную Великого Князя, Саша нежно коснулся моей руки и улыбнулся:

– Мы увидимся очень скоро.

Я кивнула, и, пытаясь собрать в голове разбредающиеся мысли, вошла в приемную, присела в реверансе и объявила:

– Ваше Величество, прибыл граф Александр Николаевич Соколов.

Не знаю, когда Саша покинул дворец, меня отвлекли текущие дела. На следующее утро я обнаружила у дверей своей комнаты букет чудесных белых лилий. Внутри была карточка, где четким почерком Александра было написано: Суббота, зал приема гостей, 15—00. Видимо, ему было все известно о внутреннем распорядке дворца и намечающихся мероприятиях.

В ту осень мы встречались довольно часто. Он приезжал во дворец, иногда мы гуляли в парке. Несколько раз меня даже отпускали с ним в город. Мы бродили по набережным, иногда заходили в магазины и кофейни. Один раз я попросила его зайти со мной в госпиталь. Он согласился и терпеливо ждал, пока я наговорюсь со своим руководителем. Как ему удавалось добиться этих встреч, я никогда не спрашивала. А меня никогда не спрашивали об этом во дворце. Это было очень счастливое время. Удивительно, но я чувствовала себя свободной, и все больше сближалась с Сашей. Я чувствовала, что он любит меня. Он часто баловал меня цветами и подарками. Я всегда чувствовала его рядом».

Глава 9. Новый 1905

Преддверие Нового 1905 года ознаменовалось пышным балом-маскарадом в Зимнем дворце.

Анне хотелось выглядеть, как в тот знаменательный день их первого поцелуя с Александром. Конечно, нарядиться в простую цыганку она не могла, а потому объявила себя принцессой Румынии. Обязательные алые розы на груди и в длинных темных волосах. Она с нетерпением ждала встречи с Александром, и ожидания не обманули ее. На маскараде стирались острые грани дворцового этикета, и гостям позволялось играть любую роль. Но вот военные обязаны были быть в форме – и только маска на лице напоминала, что это все-таки маскарад.

Это был чудесный, беззаботный вечер! Для Анны и Александра не существовало никого вокруг! Они наслаждались каждым мгновением, проведенным друг с другом, и даже под масками было видно, как светятся их лица.

Повинуясь какому-то порыву, в конце вечера Анна сняла цветок со своего платья и приколола его на мундир Александра.

– Анна, мне дорого все, что связано с Вами, – проговорил он, целуя ее руку, – и я всегда буду помнить, что значит для нас с Вами эта роза.

Потом всех пригласили выйти на улицу для запуска праздничного фейерверка. Поднялась небольшая суматоха. Вдруг Анна, не заметив в толпе официанта, взмахнула рукой – и бокалы шампанского со звоном полетели на пол, задевая осколками платья оказавшихся рядом дам.

– Боже! – Анна закрыла лицо руками. – Прошу прощения!

Инцидент быстро был исчерпан, все сразу же об этом забыли. И только у Анны в ушах еще долго звучали эти осколки, как набат, как отчаянный колокольный звон. Она не могла бы объяснить, почему это произвело на нее такое впечатление. Она смотрела на взлетающие в небо огни и никак не могла успокоить отчаянно колотящееся сердце.

– Анна, Вы так побледнели…

– Мне почему-то стало так тревожно.

– Милая, Вы просто устали. Я рядом, все хорошо, – нежно проговорил Александр, касаясь губами ее щеки.