Текст книги "Заставь меня развестись "

16.

– Вернулся прежний Олег? – морщится Ида, качая головой. – Я была уверена, что надолго этого засранца не хватит.

– Знаешь, такое чувство, что он и не менялся, просто у меня было помутнение рассудка.

– Не-не! Я тоже видела его жалкие попытки человеком стать. А что за мутная история с бабой? Кого он там прячет?

– Кого-то явно скрывает. Уже не верю в случайности. Сначала в ресторане он с кем-то был, официант сказал, что девушка сбежала за пару минут до моего появления. Сегодня она тоже в такси запрыгнула. Не знаю, почему он так скрывается и ведет себя как…

– Урод, – заканчивает Игнатова. – Ну прости. Другого слова подобрать не смогла, чтобы пожалеть твои сестринские чувства. Слушай, а если Чернов не врет? Не думала об этом?

– И ты туда же. Какая разница, кто рассекретил Никиту? Типа, если я узнаю, кто это сделал, тогда все резко станет как было? Не станет. Ничего не изменится.

– А Чернов говорит…

– Чернов может говорить все что угодно. Он человек, а людям свойственно разговаривать. Ты, например, постоянно говоришь о том, что сядешь на диету, – смотрю на подругу, которая застыла, поднося ко рту карамельный пончик. – Приятного аппетита, кстати.

Ида пожимает плечами и все-таки делает укус.

– Вот, кто тебя за язык тянул? Теперь эта прелесть не кажется такой вкусной.

Может, и не кажется, но Ида продолжает есть. А завтра опять скажет, что села на железную диету, и будет питаться одним воздухом. И диета эта продлится до первой увиденной булки.

– Так же и Чернов. Он просто говорит.

– Вообще, ты права. Но я бы на твоем месте прижала Олега к стенке. Может, и неважно, кто этот информатор, но, если это Олег, не помешало бы узнать, почему он сам к тебе не пришел. «Сплетницу» пересмотрел?

Вот меня этот вопрос тоже интересует.

Минут через двадцать я отправляюсь на поиски Вики, по словам которой, последний раз она танцевала несколько месяцев назад, и то с детьми вокруг елки. Еще минут через тридцать я высаживаю ее возле подъезда, и мы договариваемся, что завтра в обед она встретит меня у ворот сада.

Подъезжая к своему дому, я увидела свет в квартире. Единственный человек, у которого есть ключи, Олег. Но он сказал, что сегодня домой не вернется, поэтому, достав из сумки перцовый баллончик, я дрожащими пальцами открыла дверь.

– Ты чего так крадешься? – испуганно спрашивает брат, с пакетом в руках вылетая из кухни. – Испугала меня.

– А ты почему здесь? Что за вещи?

Разбросанная по комнате одежда не наводит меня на мысль, что брат затеял уборку. А для этого у него есть мама. Судя по всему, в квартире кроме нас с братом никого больше не было.

– Ой, только не надо делать вид, будто ты удивлена. Наверное, сама попросила муженька своего наехать на меня. Помирились, да? Семья теперь не нужна?

У брата тряслись руки и, судя по звуку, еще и зубы стучали.

– Олег, о чем ты?

– Да с Черновым твоим пообщался, – брат поворачивает голову, и я вижу еле заметный синяк под его глазом. – Он мне чуть пальцы не переломал, угрожая, что и ноги сломает, если не признаюсь в том, что это я его подставил.

– Мира, я с тобой был, пока он где-то шлялся. Неужели после всего, через что мы прошли, ты позволишь ему вот так со мной обращаться?

Еще раз смотрю на подбитый глаз брата, и если сказать, что я в шоке, то значит ничего не сказать.

– Это Никита тебя ударил? – выдыхаю я, пытаясь хоть как-то осмыслить увиденное.

Не в характере Чернова бить людей. Ему не нужно силой запугивать человека, достаточно одного взгляда, и тот все понимает.

– А кто же еще? – выкрикивает Олег, продолжая раскидывать вещи. – Не сам же я себе врезал. Значит, это он накрутил тебя? Он сказал, что это я сделал все, чтобы ты его бросила? Поэтому ты ко мне прибежала и с вопросами набросилась. Тебе и отвечать не надо. По глазам вижу, что так все и было.

Я не хочу сейчас выяснять отношения и начинать оправдываться.

– Нужно лед приложить, – говорю первое, что приходит в голову.

– Не нужен мне никакой лед, – обрывает меня Олег. – Мира, почему ты такая амебная? Неужели до тебя не доходит, что он просто пытается перекинуть всю вину на меня, чтобы самому чистеньким выйти?

– Олег, для начала – успокойся. Прекрати орать, будто твой крик что-то изменит.

А ведь раньше все так и было. Олег – любитель повысить голос, когда что-то выходит не по его.

– Хорошо! Как скажешь! Я буду улыбаться. Хочешь? Или давай вместе посмеемся. А потом еще раз, но уже в больнице, где я буду лежать со сломанными ногами.

– Я хочу, чтобы ты успокоился и сказал, зачем собираешь вещи?

– А что тебе непонятно? Здесь – этот хмырь меня найдет и отобьет почки. Мать жалко, она не переживет.

Упоминание мамы заставляет меня прийти в себя. Она же и от этого синяка отходить будет долго. А если Олег таким же тоном расскажет ей все, что говорит мне, то она точно за сердце схватится.

– Все, хватит. Никто тебя не тронет. Успокойся и маму сюда не приплетай.

Удивительно, но этих слов хватает, чтобы брат замер.

– Ты поговоришь с Черновым? – с надеждой в голосе спрашивает он. – Скажешь ему, чтобы он отстал от меня?

– Думаешь, он станет меня слушать?

– Но ты хотя бы попробуешь?

Я не знаю, что ответить.

Конечно, мне хочется успокоить брата. Но, с другой стороны, он ведь сам к Чернову лез. Кто просил Олега вмешиваться? Я точно не просила. Само собой, это не значит, что его надо было бить за это или запугивать. Только… Ну что я могу сейчас сделать?

– Хорошо. Я с ним поговорю.

На лице брата появляется довольная улыбка.

– Олег, а кто та блондинка, с которой ты неоднократно виделся? Про эту девушку мне мама рассказывала?

– Да так… Знакомая. Пару раз пересекались. Ничего серьезного.

– Может, познакомишь?

Не знаю почему, но мне очень хотелось с ней встретиться.

Повисает секундная пауза.

– Не получится, – говорит Олег. – Она по делам уехала. Не скоро вернется.

Странно, но я ему не поверила.

Оказавшись в своей комнате, первым делом беру телефон в руки и несколько минут рассматриваю его со всех сторон. Завтра важный день. Сейчас я понимаю, что он будет еще и очень трудным. Прежде всего потому, что предстоит встреча с Никитой. Кажется, мне есть о чем с ним поговорить.

17.

– Ну, если все понятно, то в среду можете выходить, – заключает женщина в модных очках, деловито осматривая меня с ног до головы. – Поработаете в одной смене с Викой, присмотритесь, с детьми познакомитесь, а потом уж и решим, что с вами делать. Санитарная книжка, надеюсь, имеется?

– Да, конечно, – энергично киваю головой, от радости сжимая пальцы в кулак. Роюсь в сумке, вываливая на стол все документы. – Я могу прямо сейчас начать, чтобы не ждать до среды.

Бегло полистав книжку, женщина убирает ее в сторону. Чувствую, как еле ощутимый холод касается моего позвоночника. Это по словам Вики у меня не будет проблем с трудоустройством, на деле же кажется, что заведующая не особо рада моему появлению. И взгляд у нее не самый радушный, и… Ну, нервы мои начали саморазрушаться. Сейчас я уже не верила, что меня примут на работу.

– У детей тихий час скоро начнется. Куда ж вы пойдете? Договоримся на среду. К семи утра подходите, заодно и родители на вас посмотрят.

Я вышла из кабинета, одолеваемая смутными эмоциями. С одной стороны, мне не отказали. Не послали лесом, сказав, что я не подхожу для работы в этом саду. Но, с другой, до среды еще так много времени. Все может измениться. В любой момент они могут принять другого человека, и тогда все мои планы полетят коту под хвост.

Вцепившись пальцами в сумку, пытаюсь отыскать в ней телефон, чтобы написать Вике, и слышу, как он сам начинает вибрировать.

Ида.

Игнатова просила позвонить ей сразу же, как только окажусь на улице, но, видимо, ждать моего звонка было выше ее сил.

– Ты куда пропала? Сорок минут уже прошло, – бурчит она в трубку. – Взяли?

– Попросили в среду выйти.

– Отлично! Если бы ты им не подошла, они бы сразу послали или сказали, что перезвонят. Как настроение?

– Непонятное, – признаюсь я, запрыгивая в машину. – По словам Вики, им срочно нужен воспитатель, а получается, не так уж сильно и нужен, раз мне только в среду выходить.

– Передаю пламенный привет таракашкам в твоей голове. Они сегодня зажигают. Слушай, если тебя не возьмут, то я своих будущих детей в этот сад отправлю. Представь, какими они будут, имея такую мать. Уверена, разнесут группу за рекордные две минуты.

Понятное дело, что Ида шутит. Когда у нее появятся дети, она станет матерью-наседкой.

Продолжая говорить, завожу машину и трогаюсь с места. Офис Чернова находится в самом центре города, и вся дорога займет у меня максимум минут десять, если не будет пробок. Решение заявиться на работу к мужу без предварительного звонка нагрянуло ко мне вчера ночью, когда я так и не смогла набрать его номер. Есть вероятность, что Никита может быть где-то в другом месте и встретиться с ним не получится, но… Если честно, подсознательно я очень надеялась, что так все и будет.

– Мирусь, а давай на выходных у меня посидим? Ты приготовишь свою фирменную запеканку, и мне потом не придется целую неделю смотреть на мышь в своем холодильнике, – Ида продолжает трещать в трубку, и мне приходится плечом поддерживать телефон, чтобы сдать назад. – М? Проведем вечер, как две…

Не успеваю дослушать подругу, потому что от ощутимого удара в зад машины телефон отлетает куда-то в сторону.

Первая мысль, которая приходит мне в голову: я сбила человека. Вторая: я больше никогда в жизни не буду за рулем разговаривать по телефону.

Руки трясутся, когда я выскакиваю из машины. Паника уже подступает к горлу, и с губ слетает первый вздох облегчения, когда не нахожу человека, лежащего под задними колесами.

Я задела машину – второй вздох.

Когда из белого внедорожника вышла молодая девушка – я все еще продолжала радоваться, надеясь, что мы сможем договориться.

– Ты что наделала, идиотка? – закричала она, убивая своим звонким голосом всю надежду, которая таилась во мне. – Что ты вылупилась на меня? Ты хоть знаешь, кому принадлежит эта машина?

Конечно, она имеет право кричать, но легче мне от этого не становится.

– Простите! Я правда вас не видела. Давайте я…

– Ты попала! – перебивает девушка, направляя на меня указательный палец. – Я сейчас позвоню Артурику, и он с тобой разберется, когда приедет.

Без понятия, кто такой Артурик, но встречаться с ним мне совсем не хотелось.

– Подождите. Я оплачу ремонт, – говорю, когда вижу на ее машине еле заметную вмятину рядом с фарой. – Здесь поблизости должен быть банкомат, я сниму сколько нужно, и мы рассчитаемся.

Хоть я и планировала больше не пользоваться картой Чернова, но сейчас у меня не было других вариантов.

– Нет! Нет! Нет! Артур приедет. Он не поверит, если я скажу, что это в меня опять врезались, – тон девушки изменился, когда она направила телефон в мою сторону. – Попробуешь уехать, мы тебя все равно найдем.

Щелчок. Еще один, но уже направлен на номера моей машины.

Когда становится понятно, что решить все мирным путем не получится, возвращаюсь к машине, нахожу под сиденьем свой телефон и удивляюсь, слыша голос Иды:

– Мира! Да что у тебя там случилось?

– Я тут. Что надо делать, если врезался в чужую машину?

Единственное, что помню из слов Никиты, не надо паниковать.

А как тут не паниковать?

– Блин!

– Так, не волнуйся. Ты цела? – взволнованно спрашивает подруга.

– Ага. Другой водитель тоже не пострадал. Там маленькая вмятина. Я предлагала на месте разобраться, но она в отказ. Сейчас звонит кому-то. Артуру, наверное. Она про него говорила.

– Кому? Так, это уже плохо. Закройся изнутри и не выходи. Поняла? Я сейчас.

Подруга сбрасывает вызов, а мне остается только закрыть глаза и пытаться найти ответ, почему я родилась такой невезучей.

Покончив с нытьем, открываю интернет и ищу номер ГИБДД. Рассказав сотруднику о том, что произошло, называю адрес и убираю телефон в сторону. Сейчас главное – успокоиться. Зная Никиту, он точно оформил страховку. Проблем быть не должно. Максимум штраф. Это лучше, чем сломанные кости.

Просидев молча минут десять, увидела, как к белому внедорожнику подъезжает другой автомобиль. Я напрягаюсь, разглядывая высокого мужчину, выходящего из машины. Если это и есть тот самый Артур, то закрытая изнутри машина не спасет меня от его гнева. Одна его рука больше меня.

Я уже даже не пытаюсь никак себя успокоить. Просто таращусь на эту парочку, гадая, что же такого рассказывает девушка, так энергично размахивая руками.

И да, я точно попала.

Меня спасет еще один звонок инспектору? Что-то я сомневалась в этом. Судя по всему, они так быстро не приезжают на место ДТП.

Перестаю дышать, когда мужчина начинает двигаться в мою сторону. Стук в окно, и мне становится по-настоящему страшно.

– Выходи!

Если не выйду, что будет?

А если выйду?

– Выходи, поговорим, – продолжает стучать в окно Артур.

Как я выйду, если у меня от страха ноги трясутся?

– Зай, она денег предлагала.

Надо же было такому случиться. И так в жизни проблемы, еще этой ситуации не хватало, чтобы до конца меня добить.

– Я долго тут стоять должен?

Если я сейчас просто рвану с места, они за мной погонятся?

Посторонний шум заставляет нас всех посмотреть вперед. Увидев машину Никиты, остановившуюся напротив моей, я сползаю на сиденье.

Он приехал.

Выйдя из машины, он замирает и смотрит на меня. Я понимаю, что его интересует мое состояние, поэтому просто киваю и вижу, как его напряженное лицо немного расслабляется.

Это ведь Ида ему позвонила?

Конечно она. От кого бы еще он узнал о случившемся?

– Шаг назад.

Никита хоть и стоит на расстоянии, но я все равно слышу его голос.

– Отошли от нее.

Девчонка тут же прячется за спину Артура, хватая его за руку. Чернов, не обращая на них внимания, обходит машину, и мне приходится развернуться, чтобы видеть, что происходит на улице.

Телефон звонит, но я не глядя сбрасываю вызов, продолжая смотреть на Никиту.

Это нормально, что у меня сердце стучит так, будто сейчас выпрыгнет из груди? Даже от страха оно так не стучало.

18.

Я пытаюсь прислушаться, о чем говорит Никита, но они слишком далеко, а выползать из своего укрытия или опускать стекло мне совсем не хочется. Чернов не шевелится, стоит как каменный, и на лице ноль эмоций. Один только взгляд говорит о многом – Никита в бешенстве. И кажется, Артур это понимает. Здоровяк опустил голову, а его подружка уже давно спряталась в своей машине.

Как у Никиты это получается? Ему даже кричать не надо, чтобы правоту свою доказать. Он просто смотрит. Глаза в глаза. Мало кто сможет устоять под этим тяжелым взглядом.

Еще один входящий звонок.

Почему так не вовремя?

Олегу делать нечего? Сбрасываю вызов. Опять. И меня не будет мучить совесть. Перед глазами подбитый глаз брата. И снова я переключаю свое внимание на сдержанного Никиту. Чернов не тот человек, который любит кулаками махать. Он сейчас в ярости, но сдерживает себя. Это как же надо было Олегу его разозлить, чтобы брату в глаз прилетело?

Ответ сам приходит в голову: никак.

Он его не трогал.

Я не понимаю, зачем Олег врал, чего добивался, я уверена только в одном: вчерашний разговор – обман.

И теперь я начинаю сомневаться во всем.

Интересно, я потом буду жалеть о том, что вышла из машины?

Страха нет, есть огромное желание прекратить прятаться. Выбраться наконец-то из своей скорлупы, которая, возможно, мешает мне видеть очевидные вещи.

– Мира, вернись в машину, – слышу его голос, но выполнять просьбу не собираюсь. – Мира!

– Это я въехала в машину вашей девушки, – обращаюсь к Артуру, не смотря на мужа. – Мне правда очень жаль. Я по телефону разговаривала и отвлеклась. Это только моя вина.

– Да мы, в принципе, уже разобрались, – говорит здоровяк, бросая взгляд на подругу. – Я вас напугал. Сорян, не хотел. Голос у меня такой.

Согласна. Голос и правда жуткий. Я даже сглатываю, а Никита делает шаг ко мне и становится так, что я оказываюсь за его спиной.

Хочу дотронуться до него, но не получается.

Руки не слушаются.

Бормоча что-то себе под нос, здоровяк садится в машину, и они уезжают, а мы все так же стоим не двигаясь.

Наконец-то Никита поворачивается ко мне и, протянув руку, дотрагивается до затылка, всматриваясь в лицо.

– Испугалась?

– Было такое, – выдыхаю я и плавлюсь от его взгляда. – Спасибо, что приехал. Тебе Ида позвонила?

– Хоть она додумалась. Мира, а чем думала ты? Сколько раз я просил сразу же звонить мне, если с тобой что-то произошло? Постоянно. Мира, я постоянно тебе об этом говорил и говорю. А что в итоге? Мне звонит Игнатова и говорит, что какой-то мужик едет разбираться с моей женой, которая напуганная сидит в закрытой машине. Ты хоть представляешь, что я почувствовал в этот момент? Можешь представить? Страх, Мира. Дикий страх за тебя. И злость на себя за то, что меня рядом с тобой нет.

В голове каша, и нет слов, чтобы хоть на один его вопрос ответить.

– Извини, – шепчу себе под нос. – Извини, что заставила тебя волноваться.

– Волноваться? – Никита дергается, будто я его ударила. – Я места себе не находил, пока ехал сюда.

– Я была уверена, что сама разберусь. Денег предлагала. Там же маленькая вмятина. Я не думала, что из-за такой мелочи может быть столько проблем. Но девушка в отказ. Когда она сказала, что будет Артуру какому-то звонить, я села в машину и в ГИБДД позвонила. А потом здоровяк этот приехал. В окно стучать начал. И сразу ты появился.

– Ты хотя бы думала о том, чтобы набрать мне? Вот в тот момент, когда он подошел к твоей машине, ты обо мне вспомнила?

На Никиту я не смотрю, предпочитаю асфальт разглядывать. Но мне и смотреть не надо, чтобы понять, как именно он смотрит на меня. Я точно знаю, что он злится. Всем телом это чувствую.

– Нет, – тихо отвечаю я. – Не думала.

– Интересно, почему я не удивлен? Это же нормально, да, забыть о муже?

– Я не только о тебе не думала в тот момент, я забыла, как дышать.

– Спасибо за пояснение, – спустя секунду добавляет он. – Давай уже уедем отсюда. Садись в машину.

Послушно киваю и, сделав несколько шагов, открываю дверь, когда чувствую Никиту за своей спиной, который осторожно выхватывает ключи из моих рук.

– В мою машину, Мира. С твоей мы потом разберемся.

– Я в порядке. Смогу без приключений доехать до дома.

Протягиваю руку, чтобы вернуть обратно ключи, но Никита убирает их в карман и качает головой.

– Зато я не в порядке. И не буду, пока ты… – Он разворачивает меня к себе так, что я чувствую его дыхание на коже. Щеки начинают пылать от волнения. – Пока ты не вернешься домой. Хватит уже бегать. Больше не отпущу.

19.

Я продолжаю молчать, а Никита, рассмотрев меня долгим пристальным взглядом, берет меня за руку и ведет к своей машине. Сделать то, что он говорит, на самом деле легко. Нет никаких сложностей сесть в его машину. Сложности возникают тогда, когда телефон снова звонит, Чернов смотрит на экран и выхватывает телефон из моих рук.

– Столько звонков за утро. Олег решил наладить отношения с сестрой?

Никита выключает мой телефон, отдает его обратно и, когда я убираю его в сумку, удовлетворенно хмыкает.

– Просил поговорить с тобой, – поворачиваюсь к нему, пытаясь понять, удивился он этой новости или нет. – Перед тем как задеть чужую машину, я собиралась ехать к тебе в офис.

– Потому что брат попросил тебя об этом? – серьезно переспрашивает он, включая зажигание. – И что ему надо?

– Боится, что ты ему ноги переломаешь, – говорю я, все так же продолжая наблюдать за его реакцией.

Никита молчит.

– Ты видел его вчера? – спрашиваю тихо и сама не понимаю, какой ответ хочу услышать.

– Нет.

Не оправдывается, значит, не врет?

– Он пришел домой с синяком под глазом, – набираюсь смелости и продолжаю. – Сказал, что это твоих рук дело.

Собираясь утром на собеседование, я прокручивала в голове наш предстоящий разговор с Никитой. Думала над тем, как буду себя вести, какие вопросы задам и как буду реагировать, слушая его ответы. Сейчас же, сидя с ним рядом в салоне его машины, понимала, что из головы вылетело все. Очень много противоречивых чувств, которые напрягают меня и волнуют одновременно.

– Олег боится, что ты отобьешь ему почки, поэтому и попросил меня поговорить с тобой.

Я знаю, как это все выглядит со стороны.

Никите необязательно было так играть бровями.

– И ты сразу же решила бежать и защищать брата? – спрашивает он, останавливаясь на светофоре. – Какая хорошая сестра. С братом только не повезло.

– Я ему не поверила, – бормочу я. – И все равно собиралась встретиться с тобой.

Что не так?

Почему Чернов так смотрит на меня?

– Я не трогал его. Хотел, да и возможность была, но не стал. Решил, что сначала верну тебя, а уж потом возьмусь за твоего брата.

– Ясно.

Черт возьми, ничего мне не ясно. Это не значит, что мне хочется, чтобы моего брата спутали с боксерской грушей, нет. Он мой брат, и я не хочу, чтобы ему было больно. Но! Он делает больно мне. Он обвиняет Никиту? Зачем?

Если бы Олег пришел ко мне не с подбитым глазом, а со словами, что Чернов ему угрожает, я бы поверила. Была бы дурой и поверила.

Он же брат. Я всегда надеялась и мечтала о том, что наши с ним отношения станут такими же, как у Никиты с Кристиной.

– Позвони своей Игнатовой, – спустя секунду Никита протягивает мне свой телефон. – Она переживала за тебя.

По памяти набираю номер подруги и молча выслушиваю ее крик о том, что она не могла до меня дозвониться, что собиралась бросать работу и ехать ко мне, как она представляла, что Чернов опоздал и какой-то Артур запихнул меня в багажник и увез в неизвестном направлении. Ида была на взводе, тараторила без умолку, и только потом до нее дошло, с какого телефона я ей звоню.

– Стоп! Так ты с Черновым?

– Угу, – тихо говорю я, отворачиваясь к окну.

– Хорошо, что он приехал. Хотя в этом деле я в нем не сомневалась. И где вы сейчас?

– Едем. Как вернусь домой, я тебе перезвоню.

– А куда едете?

– Не знаю.

Сердце бешено бьется в груди, когда я передаю Никите телефон, касаясь его кожи. Шумно выдыхаю и тут же отворачиваюсь, злясь на себя за эту реакцию.

– Все нормально?

Поворачиваться не надо, чтобы понять, что Никита все понял и сейчас улыбается.

– Куда мы едем?

– Я же говорил – домой.

– Ясно.

Я молча киваю.

Становится не по себе. Слишком нормально я реагирую на слово «дом». Не волнуюсь, не паникую. Кажется, я даже совсем не против. Оправдываю себя только тем, что я хочу выслушать Никиту и не хочу разговаривать с Олегом.

Да, сейчас я готова выслушать мужа.