Текст книги "Подглядывающая"

– Ничего себе! – выражение лица подтверждает его слова. – И что, ты помнишь, о чем прочитала?

Киваю. Ухмыляюсь.

– Ладно, давай проверим, – Эй листает страницы. – Хорошо. Вот ответь. Цифра какая-нибудь была? Написанная буквами.

Задумываюсь. Качаю головой.

– А вот и была! – радуется Эй.

Склоняюсь над книгой. Где?!

– Вот! – Эй тыкает пальцем. – Господин! – он выделяет интонацией «один».

Я смеюсь. Он улыбается, включает чайник. Наливает себе в стакан виски, бросает кубики льда. Они трескаются звонко, громко, будто стекло.

Когда Эй поворачивается, я протягиваю ему телефон с открытой записной книжкой.

«Зачем ты украл кота?»

– Так случайно вышло. Он вышмыгнул на улицу, когда домработница открыла мне дверь. Оказалось, старушка в больнице. Я не знал этого, правда. Мой источник крайне ненадежный, он не из приближенных. Так вот, старуха завтра возвращается, – он делает глоток, внимательно рассматривая мое лицо. – А, ты же не знаешь, как связаны старуха и фото! Старуха – мать Стропилова. Владелица огромного состояния. Очень властная женщина. И любительница котов. Я верну ей кота в обмен на твои фото. А она уж придумает, как надавить на сына.

Я быстро набираю сообщение: «А если сделает копии?»

– Напоминаю: она владелица огромного наследства. Стропилов не станет рисковать таким наследством ради пары фото, даже твоих.

Как-то… хлипко звучит. Но я вспоминаю камешек на ошейнике кота и понимаю, что все может получиться.

Эй оставляет блюдце с молоком возле дивана, под которым прячется кот, и уходит. Возвращается через несколько минут в джинсах и майке с коротким рукавом. Протягивает мне фланелевую рубашку в клетку.

– Это самое длинное из того, что у меня есть. Но я не настаиваю.

Эй не настаивает. Магические слова. Я принимаю рубашку. Такая приятная на ощупь! Хочется прижать ее к щеке. Интересно, чем она пахнет?

– К-ключи от м-м…?

– От машины? Да, не оставил. Потому что не думал, что задержусь. Но был почти уверен, что с ними ты уедешь без меня. Вчера после стриптиз-клуба ты очень хорошо показала, как я тебя достал.

Опускаю голову. Беру двумя руками «женский» бутерброд и надкусываю. Вкуснятина!

Эй наливает мне в кружку чай, пахнущий корицей.

Сейчас не кажется, что он меня достал. Эй выглядит человеком, который раскрылся. Который не притворяется. Или настоящим он был тогда, а сейчас просто хороший актер?

Он в любом случае хороший актер. И это плохо. С ним всегда надо держать ухо востро. Но теперь я могу позволить себе расслабиться. Это наша последняя ночь. Больше не будет Эй и Эм, не будет команды. И пусть мне все равно, чем он займется, хочется, чтобы его жизнь сложилась хорошо. Удачи тебе, Эй.

– Перейдем в гостиную? – спрашивает он.

Киваю. Поднимаю указательный палец – одну минуту.

Он уходит, а я стаскиваю с себя платье и колготки, надеваю рубашку. Она едва прикрывает ягодицы. Вот в такой одежде я бы точно сошла за свою в стриптиз-клубе. Но в рубашке тепло и уютно. Она слегка пахнет стиральным порошком.

Подворачиваю рукава и перехожу в гостиную.

Эй сидит в полумраке на диване, пальцы быстро, почти невесомо, скользят по клавишам ноута, стоящего на низком столике. Лицо Эя освещает экран.

Кладу рядом телефон с открытой записной книжкой. «А чем занимаешься ты? Когда не подглядываешь?»

Он прекращает работу, переводит взгляд на меня. И на мгновение застывает.

– Тебе идет моя рубашка.

Улыбаюсь. Я вижу это по твоим глазам, Эй.

С некоторым усилием он переводит взгляд на телефон и читает сообщение.

– Преподаю.

У меня вырывается смешок. Не верю!

– Вот это обидно! – но Эй тоже улыбается. – Я действительно обучаю людей. Я коуч. Помогаю решать проблемы, используя стратегический подход.

Улыбаюсь и отхожу к окну. Даже вопросов больше не задаю – я не верю Эю.

Он продолжает работать. Наблюдаю за ним в отражении окна.

Эй сосредоточен. Он занимается чем-то важным и увлекательным, но я не хочу знать чем именно. Все, к чему он прикасается, незаконно и чревато последствиями. Я хочу домой. Хочу забраться под свое теплое одеяло, закрыть глаза и слушать, как ветер гудит за окном.

Хочу, чтобы мне снова стало спокойно.

Но в нем что-то есть, в Эе. Пусть он и подлец, в нем осталось что-то хорошее, что-то искреннее. И, пока он не отрывает взгляда от компьютера, я могу легко это представить. Таким он похож на обычного молодого мужчину, у которого еще вся жизнь впереди, сотня дорог на выбор. Он стремится, он жаждет. Сейчас, например, Эй мог бы переписываться с девушкой, которая, допустим, недавно поцарапала его «Тойоту». После аварии Эй вышел из машины посмотреть на царапины и встретил прекрасную блондинку. Он сказал, что недавно видел ее во сне, – и не соврал.

Да, в нем есть что-то романтичное и благородное. Но это так глубоко запрятано, что вряд ли какая-то женщина рискнет докопаться до сути. А вот случайная связь с брюнеткой, читающей книгу в баре, – это как раз вписывается в образ.

Мне даже немного его жаль. Жаль, когда что-то хорошее вянет. Но пока я не спешу избавляться от образа хорошего Эя. В конце концов, скоро Новый год.

Перевожу взгляд на дорогу, припорошенную снегом. Хлопья летят стеной – крупные, пушистые. Настоящий Новый год.

Скучаю по Сергею. Скучаю так сильно, что ноет в солнечном сплетении. Что за послание он оставил мне сегодня? Какая погода в Питере? Чем он занимается?

А если чуть отвести взгляд в сторону от отражения Эя, можно представить, что за ноутом работает Сергей.

От этой фантазии начинает тихонько ныть под ложечкой.

Будь это Сергей, я бы сейчас стояла в его рубашке, наблюдала за ним в отражении. Он бы почувствовал это, внезапно прервал работу и встал с дивана. Стоя к нему спиной, я бы каждым позвонком ощущала, как стремительно и волнующе сокращается расстояние между нами. Он бы убрал волосы с моей шеи. Прижался ко мне всем телом. А потом я бы почувствовала его горячие ладони на бедрах, там, где заканчивается рубашка…

Я снова это чувствую: будто паутинка приклеилась к плечам. Эй смотрит в глаза моему отражению – подглядывает.

– Не мерзнешь?

Улыбаюсь. Я могла бы согреться лишь от тепла его голоса.

Эй встает с дивана и медленно подходит ко мне.

Замирает за спиной.

Мне почти мучительна эта внезапная близость.

Его ладони опускаются мне на плечи. Я прикрываю глаза от нежности и влечения, которые, переплетясь, затапливают меня.

Это почти не страшно.

Эй осторожно отводит волосы с моей шеи. Я наклоняю голову: жду поцелуя. И все равно вздрагиваю, когда ощущаю теплое, мягкое прикосновение его губ. Как непривычно, забыто. И как безумно приятно… Тихий стон, словно сигнал – Эй разворачивает меня к себе лицом. Находит губами мои губы. Его поцелуй медленный и нежный.

Потом Эй чуть отстраняется. Не открывая глаз, я тянусь к нему. И следующий его поцелуй уже совсем другой: жгучий, страстный, настойчивый, опьяняющий.

Я чувствую, как Эй расстегивает пуговицы моей рубашки, как она спадает с плеч. Чувствую лопатками обжигающий холод оконного стекла и жар ладоней.

Мне пронзительно сладко от соприкосновения наших обнаженных тел. Я сгораю и возрождаюсь с каждым движением.

…А потом еще долго лежу на его плече и закрытыми глазами смотрю, как медленно летят и летят хлопья снега, похожие на пух.

Глава 9. День 2

Я сижу на веранде в рубашке Эя. Кутаюсь в плед, утопаю в солнечном свете, который льется с неба, отражается от снежного озера, разлитого от дома до самого леса. Передо мной на столике стоит чашка с кофе, сверкают позолоченные капли на ободке. Кажется, я состою не из плоти и крови, а из света и кофейного аромата.

Идеальное прощание.

Эй приносит на подносе две тарелки с яичницей и беконом. Садится в соседнее кресло.

Я кладу на язык кусочек сладковатой ветчины. Запиваю кофе. Запоминаю эти ощущения, каждый миг.

– Через час у меня встреча со старухой, – рассказывает Эй, уплетая яичницу так, будто голодал несколько дней. – Потом еще кое-какие дела в городе – по мелочам. Так что до боя курантов мы успеваем не только купить елку, но и нарядить, и придумать что-нибудь к праздничному столу.

Я медленно опускаю вилку на тарелку. С трудом проглатываю комок яичницы.

Встаю с кресла и, не слыша своих шагов из-за громыхающего сердца, иду на кухню. Расстегиваю пуговицы рубашки. Пальцы не слушаются.

Эй останавливается в дверном проеме, у меня за спиной.

– В чем дело, Эм?

Я молча стягиваю рубашку, надеваю вечернее платье.

– Да что такое? – он разворачивает меня за плечи.

Протягиваю ладонь. Дай мобильный.

Эй мгновенно мрачнеет, не сразу вспоминает, где телефон. Когда возвращается, я уже полностью переоделась.

«Никакой елки, Эй. Ничего. Мы больше не увидимся».

Он читает сообщение. Смотрит на него так долго, будто перечитывает несколько раз.

– Что за бред, Эм?

Он и смотрит так, будто у меня помутнение рассудка.

Забираю телефон. Пишу: «Я не праздную Новый год. И я предупреждала, что после поездки на прием мы разойдемся. Ничего не изменилось».

Кончики его ушей розовеют от гнева.

– Ничего? Совершенно ничего не изменилось?!

Я долго пишу ответ: приходится стирать буквы – от нахлынувших эмоций пальцы не попадают по кнопкам.

«Мы взрослые люди. Мы получили от этой ночи то, что хотели. Теперь время разойтись».

Эй ударяет кулаком по стене и громко, до звона стекла, хлопнув дверью, уходит.

Я опускаюсь на стул.

Ну какого черта Эй ко мне привязался?! Он же так просто нашел общий язык – во всех смыслах – с брюнеткой. Тогда почему я, а не она? Или любая другая женщина из бара?

Выхожу из кухни. Эя нет. Заглядываю в ванную – пусто. Есть еще одна дверь – но она заперта. Стучусь, прикладываю ухо к стеклянной вставке – тишина. Волнение холодком ползет по позвоночнику. Что Эй задумал?!

Бросаюсь на крыльцо – и в окне веранды вижу, как он очищает от снега машину.

Медленно выдыхаю. Надеваю куртку и выхожу на улицу.

Молча, глядя себе под ноги, Эй открывает мне заднюю дверь. Не переднюю.

Жаль, что мы расстаемся вот так. Но, с другой стороны, это один из наилучших вариантов. По крайней мере расставлены все точки над i. Никаких иллюзий.

Эй паркует машину возле арки. Хочет что-то сказать, но останавливает себя – даже рта не раскрывает. Прощаюсь с ним. Выхожу.

Взвизгивают шины.

Гордый.

Пусть так.

В туфлях я выгляжу инопланетянкой. Мерзну, тщательно выбирая очищенные от снега дорожки, хмурюсь, когда ловлю на своих ногах взгляды прохожих.

Домой возвращаюсь, словно после битвы: измотанная, растрепанная, замерзшая – но с чувством победы.

Включаю телефон – и чувство победы улетучивается: меня ждет с десяток пропущенных вызовов и сообщений от Эя: «Прости», «Надо увидеться», «Ответь на звонок».

Отключаю телефон и падаю на кровать, раскинув руки.

Все закончилось.

Душевного равновесия во мне нет и в помине, но я уже на пути к нему.

Когда на кожу опускаются теплые струи воды в душе, я вспоминаю Сергея. И его посылку – мой новогодний подарок. Когда я в последний раз получала подарок на Новый год? «Осталось два дня», – тотчас напоминает сознание, и я обрываю мысли, замещаю их другими. Интересно, что за подарок?

Наскоро перекусив, описав дугу по кварталу – подальше от арки, несусь на главпочтамт и после сорокаминутного ожидания в очереди получаю небольшую, обернутую серой бумагой коробку, как от куклы.

Всю дорогу размышляю, что же там, в этой посылке, какой сюрприз устроил мне Сергей, – и совершаю ошибку. Сначала сердце глухо ударяется о ребра, и только потом я понимаю, что стою под сводом арки. Задумалась, забыла, что теперь нужно держаться отсюда подальше.

Оглядываюсь. Эя нет. Зато между колонн стоит, прислонясь к стене, елка ростом с меня. А на ее ветвях висят семь серебристых шаров. Каждый из них подписан синим маркером: «Сс», «Нно», «ввым», «…», «гго», «дом», «!»

Я улыбаюсь. Он дразнится! Снова оглядываюсь.

Нет, Эй, все кончено.

Делаю пару шагов по направлению к дому – и возвращаюсь.

Смотрю на елку, на мои отражения в серебристых шариках, чуть подрагивающие, когда в арку залетает ветер, пока не понимаю, что уже приняла решение. Посылку зажимаю под мышкой, хватаю елку и тащу ее, оставляя на снегу редкие иголки и дорожку от верхушки.

Вряд ли Эй собирался выследить меня по этой дорожке, но все же часть маршрута я прохожу по очищенному от снега тротуару.

Елку ставлю в трехлитровую банку с водой возле нарисованного камина. Присаживаюсь рядом на колени и распаковываю посылку: отрываю кусками бумажную упаковку, словно снимаю старую кожу. И вот в моих руках белоснежная коробка.

Ставлю ее перед собой. Чуть отодвигаюсь. Смотрю на нее, все не решаясь открыть. И наконец снимаю крышку.

Там не один подарок, она наполнена доверху! На тонком оберточном листе лежит шапочка Деда Мороза. Раскручиваю ее, хорошенько встряхиваю, подношу к лицу. Едва ощутимо пахнет сигаретным дымом. Надеваю ее на голову и продолжаю исследовать коробку.

Под упаковочной бумагой – сладости: конфеты, маленькие шоколадки и пряники. Каждая сладость – в прозрачной упаковке, завязанной на ленточку, а внутри – записка, скрученная, как свиток.

Жуя пряник в виде снежинки, разворачиваю свиток: «Солнечного Нового года!» Написано от руки фиолетовым стержнем. Аккуратный, строгий почерк, надломленная завитушка у буквы «д». Запах и почерк – вот что мне достается вдобавок к подаркам. Надкусываю шоколадку и читаю: «Быстрого инета и надежного ноута!» Улыбаюсь. Запихиваю в рот конфету «Аленка»: «Приятной компании на Новый год!»

Высыпаю сладости на пол. На дне коробки запакованный диск с подписью «С Новым годом! Посмотри меня!»

Пока загружается ноут, верчу диск в руках. Ну что же, что же там?!

А там несколько файлов: тестовый, видео, один с незнакомым мне расширением и папка с названием «3D Max». В текстовом файле инструкция. Следуя ей, запускаю установку программы 3D Max.

Давно секунды не тянулись так долго!

Программа установлена. Открываю в ней файл с неизвестным разрешением и вижу… Я откидываюсь на спинку стула и прижимаю ладонь к губам. Под ладонью – улыбка.

Я вижу пряничный домик, нарисованный в графической программе. Салатовые линии на черном фоне.

Окна с резными ставнями. Черепичная крыша. Сердечко, вырезанное на двери. Желтые завитушки. Розовые линии. Синие снежинки.

Пряничный домик от архитектора.

Этот домик нельзя съесть, зато он никогда не испортится. Его можно покрутить с разных сторон, рассмотреть любую деталь.

Сворачиваю картинку: не могу заставить себя ее закрыть. И открываю видеофайл. Чернота экрана сменяется белизной снега. В сугроб воткнуты фейерверки, фитили подожжены, искрятся. Фейерверки начинают взрываться один за другим. Камера смотрит выше – туда, где на фоне черного неба, шипя, хлопая, свистя, рассыпаются разноцветные искры, распускаются цветы и вспыхивают звезды. А на фоне этой красоты появляется надпись: «Эмма, давайте отпразднуем новый год вместе! Жду вас в 23.00!»

Экран гаснет, но за моим окном, в парке, начинают взрываться фейерверки – будто продолжении видеозаписи. Этот звук эхом отзывается во мне.

Смотрю на часы. Восемь вечера.

Ну что ж, Эмма…

Пора готовить праздничный ужин!

Без десяти минут одиннадцать я включаю торшер в комнате для чтения.

Лапы елки, раньше приподнятые, опустились ниже. Теперь кажется, что она занимает в два раза больше места, лезет ветками в нарисованный камин. Пытаюсь подвинуть – елка упирается в стену. Вижу в отражении серебристых шаров свое сосредоточенное – очень смешное – выражение лица. Эй словно незримо оказался в квартире, дразнит меня!

Оставляю елку едва ли не посередине комнаты и устраиваюсь на пледе у камина. Рядом стоят ноут и тарелки с импровизированным праздничным ужином. Мне не нужно ни перед кем красоваться, не нужно учитывать чужие предпочтения, так что на «столе» чипсы со вкусом крабового мяса, бутерброды со шпротами, мандарины и чай в термосе. Да, я не очень хорошо готовлю. Но, к счастью, при общении в сети это совершенно неважно.

Сергей уже ждет меня.

Пишу пост. Цифра «2» обжигает подушечку пальца. Вместо фразы ставлю знак препинания – точку. И сбегаю со страницы.

Серый: Эмма.

Просто мое имя. Отчего так волнительно?..

Пока я строчу ответное сообщение, появляется сообщение от Сергея.

Серый: Вижу, вы получили мой подарок)

Стираю фразу о том, что получила подарок. Это логично, раз я появилась в сети в назначенное время, и пишу:

Never111: Вы подглядываете за мной? Я в шапке Деда Мороза.

Серый: А что еще на вас надето?

Never111: Пижама.

«Могла бы и соврать», – с опозданием проносится в голове.

Серый: Пижама лишняя.

Вскидываю бровь. Похоже, у Сергея игривое настроение. Что ж, у меня тоже.

Never111: Тогда снимаю пижаму.

Длинная-длинная пауза. Шутка удалась.

Серый: Поперхнулся чаем…

Never111: Вот, теперь я в вечернем платье на тонких шлейках. С блестками. И в кружевном болеро, чтобы не замерзнуть.

Воображение переодевает меня за считанные секунды, будто по мановению волшебной палочки. Чувствую себя феей.

Серый: Пошел гуглить, что такое болеро…

Never111: А еще я в туфлях на шпильках.

Серый: Шикарно выглядите)

Never111: Тогда уберите скобочку.

Серый: Шикарно выглядите!

Серый: Что у нас на праздничном столе?

Бросаю взгляд на тарелку с чипсами.

Never111: Огромное блюдо салата оливье. Фаршированная щука. Заливное из языка. Бутерброды с икрой. Красной и черной.

Задумываюсь, чего еще не хватает.

Серый: А мясо? Мужчине нужно мясо.

Never111: Точно! В духовке томится бараний окорок с картофелем. Чувствуете запах? Сейчас сбегаю на своих прекрасных шпильках на кухню и все принесу.

Серый: Я жду)

Never111: А вот и мясо! Не обожгитесь)

Улыбаюсь, представляя, как мы сидим друг напротив друга за столом, заваленным едой.

Хрумкаю чипсами. Собираю пальцем крошки с пола.

Серый: Добавлю немного праздника в вашу комнату для чтения.

Сергей присылает фото, на котором изображен пылающий камин и столько зажженных свечей, что, кажется, фото горит. Высоко над камином висят часы, чтобы по ним отмерять время, которое осталось до Нового года. Я оживляю картинку – и большая стрелка часов сдвигается на деление. Огоньки свечей начинают подрагивать, тянут за невидимые ниточки свои тени – и те тоже дрожат. Пахнет хвоей, мандаринами и немного дымом от свечей.

Never111: Теперь мне стало… жарче)

Серый: Скоро полночь. Открываю шампанское Veuve Clicquot Yellowbeam Ostrich Limited.

Never111: Как вы запомнили такое название?

Серый: С помощью заклинания Сtrl+C/Сtrl+V.

Получаю картинку с изображением бутылки шампанского. Похоже на «Советское».

Never111: Надо полагать, это самое дорогое шампанское в мире?

Серый: Одно из) Разливаю по бокалам.

Never111: Честно говоря, я не люблю алкоголь.

Серый: Это виртуальный алкоголь. Хотя бы пригубите.

Never111: Хорошо) Поднимаю бокал.

Серый: Итак: 10… 9… 8… 7… 6… 5… 4… 3… 2… 1!!!!!!!!!!! С Новым годом вас, Эмма!

Never111: Чин-чин! С Новым годом!

«Уже скоро, – напоминает мне внутренний голос. – Остался один день». Паника окатывает меня холодом.

Вздрагиваю, когда в парке, совсем близко, начинают взрываться петарды.

Never111: Сергей, спасибо. За пряничный домик. За фейерверки. За то, что вы устроили мне праздник. А я даже подарка вам не подготовила.

Серый: Вы приготовили прекрасный бараний окорок) Если бы не вы, я бы под бой курантов чертил пролеты моста. Благодаря вам у меня получился самый необычный Новый год в жизни. Это лучше любого подарка.

Кутаюсь в плед.

Never111: Почему у вас нет другой компании на Новый год, кроме виртуальной подружки?

Серый: Мне скучно в больших компаниях))

Never111: А что насчет маленькой компании? Из одного человека? Например, вашей девушки?

Серый: Два месяца назад я расстался с женщиной, с которой встречался три года. Она устала от моих командировок и жизни на две квартиры. А я не мог предложить ей большего.

Never111: Почему?

Серый: Это непростой вопрос, Эмма. Нам было хорошо вместе, но… она не та женщина, с которой я хотел бы провести всю жизнь.

Never111: Как вы это поняли?

Серый: А как это понимают? Просто почувствовал – вот и все. Когда-нибудь я точно так же «просто почувствую», если встречу женщину, с которой захочу каждое утро просыпаться вместе.

Серый: Эмма.

Never111: Да?

Серый: Потанцуете со мной?

В следующем сообщении – ссылка на аудиозапись: Ed Sheeran «Perfect».

Я нажимаю на play – и сердце сжимается.

Я не могу коснуться Сергея по-настоящему, но музыка добирается до таких уголков души, что виртуальность становится реальностью.

Я вижу Сергея перед собой. Он протягивает ладонь. Я смотрю в его глаза и вдруг ощущаю такой прилив нежности и счастья, будто к этому моменту мы шли всю жизнь.

Never111: С огромным удовольствием…

Я кладу свою ладонь на его. У него теплая кожа. И крепкая рука. Сергей выводит меня на середину комнаты. По-прежнему сжимая руку, обнимает меня за талию и притягивает к себе.

Я легко могу представить, как он зарывается носом в мои волосы, вдыхает их запах, прижимает меня к себе еще крепче и шепчет на ушко: «С Новым годом!»

Мне бы хотелось, чтобы эта песня не заканчивалась…

Но я обязана помнить, где проходит грань между реальностью и фантазией.

Never111: Я хочу признаться вам, Сергей. Этот Новый год и для меня был самым необычным. Но мне пора. Расскажете, как закончится эта ночь?

Серый: Вы устанете от шпилек и от узкого, хотя и очень красивого платья. Поэтому убежите от меня в спальню и вернетесь оттуда в длинном сером джемпере. Босиком. Вы сядете в кресло, поджав под себя обнаженные ноги. Натянете рукава до кончиков пальцев, чтобы не обжечься глиняной кружкой с горячим безалкогольным глинтвейном. Будете пить его, а я – сидеть перед вами на полу, запрокинув голову. Моя кружка будет стоять между ступней. Мы включим негромкую музыку и будем молчать на двоих.

Never111: Я не хочу, чтобы вы меня отпускали…

Серый: Я тоже не хочу вас отпускать.

Серый: Поэтому сейчас, когда вы собираетесь выйти из комнаты, я становлюсь в дверном проходе и закрываю вам путь.

Never111:)) Хм… Щекотки вы, наверное, не боитесь.

Серый: Нет.

Never111: А как насчет полного мольбы взгляда из-под длинных ресниц?

Серый: С удовольствием на это полюбуюсь. Оставаясь на месте.

Never111: Тогда я медленно стягиваю джемпер…

Серый: Допустим.

Never111: Скручиваю его в жгут…

Серый: Хорошо, что я не из пугливых.

Never111: Вы упустили то, что я не хочу выходить из комнаты… Но мне пора.

Серый: Я пропускаю вас, но не отпускаю.

Never111: Подождите, дайте мне эффектно уйти… Я закидываю на вас жгут, притягиваю вас немножко к себе, прохожу в проем, оборачиваюсь и загадочно улыбаюсь. До встречи, Сергей. Джемпер можете оставить себе.

Серый: До встречи в новом году, Эмма.