Электронная библиотека » Алесь Адамович » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 25 мая 2021, 09:41


Автор книги: Алесь Адамович


Жанр: Документальная литература, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Радиобиология – академики – группа из 4 человек.

Чтобы взяли под контроль Белоруссию.


Теплая трава в «большой палатке» (где концерт) пахнет приятно, сладко, радостно, как всегда. Без мысли о радиации. Вчера – это было везде. Сегодня – не в Белоруссии, нашей всегда первой и не обойденной общей бедой, первой в общей беде.

Турку. Лагерь мира. 03.06


07.06.86

Потеря нравств/енного/ нач/ала/ – вот что такое псевдонаука. Вавилов[13]13
    Вавилов Николай Иванович – генетик, селекционер, географ, общественный деятель, академик.


[Закрыть]
расширял растит/ельный/ генофонд для человеч/ества/. Он воплощал то, чему грозит сегодня НТР, бездум/ное/ и бессмысл/енное/ наступл/ение/ техн/ики/ на мир природы.

Мы вспоминаем В/авилова/ не только в связи с генетикой. О Байкале, север/ных/ реках, об омертвевших р/ек/ах Бел/оруссии/ и Укр/аины/, и вспом/инаем/ Вавилова. О мертвечине в лит/ературе/ – и Вавилова. О науке, к/отор/ая открыв/ает/ орудия смерти против жизни, и призыв/аем/ имя Вавилова, чтобы образумить молох псевдонауки, то есть лишен/ной/ нравств/енной/ цели.


Идея, тема рассказа: Случилась беда в стране. Чинобольшущая беда, но тут принято, что в стране совершаются только прекрасные вещи. Вместо того чтобы заниматься всерьез бедой, ее устранением во всех масштабах, занялись наведением глянца на представлениях о сей стране в др. странах.


Постепенно должны были забраться в убежище и уже оттуда изображают (с пленок) нормальную жизнь на норм/альной/ земле, а на ней уже – радиац/ионное/ кладбище.


12.07.86

И вывозить, вывозить детей, подростков! И не на месяц – три, а пока обст/ановка/ сущ/ественно/ улуч/шится/. Самые большие чиновничьи упущения – здесь. Радиация мгновенна, чиновник медлителен – по самой природе своей. Да и то сказать: слишком мала оказалась республика для столь большой беды. Своих «чистых» районов для настоящей эвакуации явно недостаточно. Пора осознать, что каждый день промедл/ения/ с эвак/уацией/ детей, когда «враг» не то что приближ/ается/, а уже в доме – самый непростит/ельный/ грех перед будущим народа. Тут никакие наши оправд/ания/ и объяснения время не примет. Нужна организ/ация/, люди, к/отор/ые только этим и заним/ались/ бы: с к/отор/ых можно было бы спросить, но у них были бы высшие права требовать, разрешать, запрещать…


Повесть о том, как «выжили» (в отчетах) после Ч/ернобы/ля.

Рассказ о мудрых и заботливых руководителях народа, которого уже не было.

Собственно, он был, народ, а иначе как появились бы руководители, кем бы они руководили бы. Но затем исчез. Народ исчез, а руководство осталось. Ну, не наоборот же должно было случиться. На всех правительственного бункера не хватит, на всех не был рассчитан. Да и те самые загородные «закрытые» совхозы, фермы, которыми питались «закрытые распределители» и из которых питались заботящиеся о народе руководители (а как будешь о народе, ежели себя для народа не сохранишь?), и все эти закрытые потому и были закрытые, что на всех не наберешься. Продуктов нормальных, здоровых, незараженных. Но главное-то не радиация, вдруг высыпавшаяся как тифозная сыпь, покрывшая землю, реки, леса, деревни, города (невидимая, а потому даже не сыпь, а так что-то, чего вроде и нет, а лишь ученые, ее (сыпь) изобретшие, ее предполагают), не это главное, а чтобы правильно освещали. Ну, у нас, это мы позаботимся, да и сами журналисты-газетчики-писатели позаботятся: распишут рыбалку или как соловьи запузыривают над реками (которые «стали горьки») и все в порядке. Есть, а будто и нет, скорее, что нет, а если и есть, то это перестраховки ради, т/ак/ ск/азать/, наша неизлечимая забота о здоровье-благополучии населения. И проверяем, и делаем не потому, что есть, а как если бы было, хотя знаем, что нет этого. Не бывает у нас (это у них!) ни наводнений, ни землетрясений, ну а уж если у нас случилось, то внимание все тоже – на них, туда. Что да как пишут, такие-сякие!

Долго история пишется-сказывается, ну а жизнь шла, шла, да и кончилась.

Та, что наверху. Осталась в бункерах, куда поступало все чистое. Населения не стало, а руководители – вот они, здесь, все – и главные, и замы, и помы, и все их окружение, кое-кто из семей, но тоже при службе (дети – учатся быть).

А там никого! Но тогда что получается, получится? Те, оттуда такое распишут! Это именно и распишут: что никого, всем каюк! Но это они распишут, а позволить им клеветать и злобствовать – кто, какой патриот позволит!

И вот пошла писать губерния. И не только писать: о посевных-уборочных, труде-отдыхе трудящих/ся/, не только, понятное дело, в газетах, но и показывать – по кино и телеканалам. А это труднее, а это сложнее: приходится вырезать и монтировать из того времени, когда худо-бедно, но все это можно было снять, заснять.

И весь мир успокоился и с еще большей яростью стал готовиться к глобальной «Полыни», чтобы и самим тоже защитить население – из бункера, отстоять его честь и независимость (из бункеров). И тогда будет совсем понятно все: эти – в бункере, те – тоже, а больше – никого, но они, и те и другие, в бункерах стараются во имя своих народов, их свободы и счастья.


Вот так приблизительно выстроится рассказ. Но в какой тональности? Из каких кусков?

Войдут ли деяния наших и украинских товарищей в первые часы… в первые дни… в первые недели…

Когда вся забота: не раздразнить вышестоящие инстанции тем, что случилось именно у тебя и с тобой.

Южнее реки [Припяти] – наврали, что не взрыв, а пожар, всего лишь пожар!

Севернее: а у нас ничего, а у нас ничего, чуть-чуть-чуть, а так ничего!

Главное, чтобы не «накивали пальцем» в сторону Бартошевича[14]14
    Бартошевич Геннадий Георгиевич – второй секретарь ЦК КПБ, председатель Минского горисполкома.


[Закрыть]
– Ковалева[15]15
    Ковалев Михаил Васильевич – Председатель Совета Министров БССР (1986–1990), член ЦК КПБ.


[Закрыть]
, как накивали южным соседям, а что там с людьми, которых накрыло, – не паникуйте!

А, м.б., и рассказы-вкрапления беженок наших несчастных?


13.07.86

Да, во всей истории этой очень важную роль играет лозунг, формула, разрешение: «Не превышает нормы». Люди и вымерли по медиц/инскому/ разрешению, нормально, по нормам, подогнанным под фактическую радиацию.

Нет, это «бункерная летопись» – с полным убеждением в разумности и нужности такой политики. И доказательство, апофеоз: восторг, что заведенные в заблуждение, одураченные политич/еским/ мастерством враги дали залп из всех ядерных дыр – и погубили собственное население собственной радиацией.

(Да, но в «шахтах» все же оставались. И остались. В уцелевших.)


15.08.86

Эпиграф к рассказу-летописи:

«Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.

Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».

[Откровение Иоанна Богослова. Гл. 8]


Дать как эпиграф, а м.б., в тексте, начать с этого «летопись» и дальше – комментарии летописца. Дескать, нет ничего общего. А случилось потому, что «наука требует жертв» и нельзя без энергии (а без людей – можно) и что потом уже не «полынь», а совсем другие ахнули – и еще треть, и еще треть, а потом уже все чисто. Опасность устранена (ибо устранен народ, население).


Станции работают, энергии избыток, достаточно для бункеров и для трансляций, для внушения врагу тревоги и страха.

И вот – настал день. Великая мистификация сработала, блеф невиданный победил: не выдержали у них нервишки, дали залп и сами погибли.

Можно было из собственных шахт, но все не решались и там вымерли – некому было снабжать «здоровыми» продуктами. И на них не хватило. На всех-то не хватит!


«И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновала, и моря уже нет».

Гл. 21, 1.


«…и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло».

Гл. 21, 4.


«Ворота его не будут запираться днем, а ночи там не будет».

Гл. 21, 25.

[Откровение святого Иоанна Богослова]


Физикам: умеете, научились открывать, задача: научиться закрывать. Например – Чернобыль.


К рассказу: народ вымер в результате выполнения плана по продуктам: пахали стронций, сеяли плутоний, убирали цезий. Чтобы побольше выполнить план! И – перевыполнили.


Человек тяжело и безнадежно болен. Все знают, а он, главное заинтерес/ованное/ лицо, не знает («так ему лучше»).

Здесь наоборот: всем грозит беда, смерть, но знают лишь некоторые (врачи и бюрократы наши) и они считают нужным преуменьшать опасность («так им будет лучше»). Цинично: умирать-то будут от привычных болезней, конечно, усугубленных радиацией. А что и от стронция (до 35 % – белокровие), от плутония (рак легких) – пока вообще молчат.

Значит, вы врачи?!

И это: бюрократич/еская/ «лестница» стала не просто причиной разных нехваток, но уже опасна для жизни народа, смертельно опасна.


Проголосовали за то, чтобы смешивать заражен/ный/ продукт с чистым, чтобы было больше (план, продовол/ьственная/ программа) – до нужной пропорции, «допустимой». (А допустимой медики назовут любую.)


То, что собирается делать «медицина» под давлением угодливо бюрократического местного начальства – готовится не лечить заболевших и не предупреждать заболевания и все формы радиации (через продукты особенно), а скрывать и прятать концы, поставит и тех, кто выше, в положение, сопоставимое лишь с тем, что оставил в истории после себя Сталин. Захотят ли люди честные этого (о них лишь речь), если поймут, что произойдет и именно от нашего хватания за привычные формы сокрытия любой правды, даже затрагивающей судьбы миллионов?


16.08.86

Реки не потекут вспять!!! Но что помогло больше: наше – писательский вопль или… Чернобыль? Просто нет миллиардов!


До последнего держался за свой кусок, хотя он уже радиоактивный был, знал это, а держался, как и прежде, больше, чем за жизнь на Земле.


31.08.86

…И наконец, рассказ о том, как радиация выморила все население, пока начальство скрывало его от «врагов». Потом враги все-таки ударили (по пустой территории) и сами себя доконали – через радиацию, ядерную зиму.

Рассказ должен нести в себе восторг (начальства), как здорово они заботятся (нет, не о населении) о том, чтобы там не злопыхательствовали. И удалось – те поверили и т. п.

Да, в рассказе о загубленном народе: писатели очень хлопочут о «шыльдах» и счастливы, что начальство разрешило. А что с народом – не замечают. (Не разрешено замечать.)

1987

14.02.87

Роль и вес писателей в обществе. Экология. Журналисты, да. По конкретным делам. Писатели – ходатаи по делам рек, Байкала, Чернобыля.


На Пленуме СП в Москве.

…Я говорю, потому что я, мы в Бел/оруссии/ видели руководителя истин/ного/. [Кузьмин А.Т.] Что, семи пядей? Прост даже. Что докт/ор/ филос/офских/ наук, как этот И.И.? Нет, просто летчик. Но сколько такта, уваж/ения/, с годами знание нас и жалость к нам там, где мы унижаем писател/ьское/ имя, так уважаемое им.

Ушел, ушли, потому что не соглас/ился/ с желанием руковод/ства/ респ/ублики/, выполнить продов/ольственную/ программу так, будто нет радиоак/тивного/ сена, радиоак/тивного/ скота и пр.[16]16
   Кузьмин А. Т. ушел из ЦККПБ в августе 1986 года.


[Закрыть]

Тогда родился у нас афоризм: для кого (для других) хлеб свой с маслом и чай важнее – жить ли миру. Даже когда чай – радиоактивный.


Человек в респираторе.

Повесть.

Перед детьми из «тех» мест выступает С., сам в респираторе, горячо убеждает быть «стойкими на рубежах», какими были их деды, наши отцы. Народ наш привычен! И т. д.


Такая же честность требуется от всех. Дело не в словах, не в том, что можно найти потрясающие пророчества в каждой из религий. Именно я зачитал на съезде из Иоанна – о звезде Полынь, что по-укр/аински/ – Чернобыль.

Но дело, повторяю, в смелом повороте к реальности, к/ото– р/ый никто и никогда предвидеть не мог.

Ошибаюсь? Очень хотелось бы услышать, как смотрят сами теологи на это: насколько готово было то или др. религиоз/ное/ мышл/ение/, а если нет, так в чем, и что новое нужно каждому. А что в литературе?


На пленуме (СП БССР): долой гласность! Писатели?..

А радиация и то, что с народом будет? Глухая стена молчания.

Иногда ходим по касательной: чтобы не на доты!


И тут все сравнять, подравнять жанр под [книгу] «Никогда не забудем». Тогда, конечно, «бороться» легко будет. Или уговорить, что этот жанр уже все сказал в «Огн/енных/ дер/евнях/»[17]17
   Имеется в виду книга А. Адамовича, Я. Брыля, В. Колесника «Я из огненной деревни».


[Закрыть]
. Оставьте его и «идите к нам». А эта лит/ература/ – не мы, не бел/орусская/ тема? Да и жанр, он-то и мог ответить на Чернобыль. Именно он.


30.06.87

«Жюри[18]18
   А. Адамович был Председателем жюри документальных и короткометражных фильмов XV Московского международного кинофестиваля.


[Закрыть]
(документального кино) выражает глубок/ое/ уважение советским кинодокументалистам, которые с риском для здоровья, а то и ценой жизни, сделали зримой для всего человечества боль и тревогу Чернобыля».

Наука и контроль общ/ественного/ мнения (науч/ный/ за ней). Чернобыль – не только ошибки и преступл/ения/ операторов. Но и результат монополий в науке одной группы, «идеи».

Капица и др… Победила группа Александр/ова/[19]19
   Александров Анатолий Петрович – физик, президент АН СССР (1975–1986), директор института атомной энергии (ИАЭ им. И. В. Курчатова) (1960–1988), руководитель программ по созданию ядерных реакторов.


[Закрыть]
. Не должны бы лишать права на голос, контроль, критику и др. сторону. Пришлось бы соверш/енствовать/ и строже вести работу.

Не получив согласия создателей станции, притом (!) в субботу, притом ночью (все это запрещено), энергетики экспериментируют, как бы выгадать энергии на полчаса (не брать с III блока). Семь блокировок. Директор и глав/ный/ инженер – виноваты за эксперимент.


М.б., диссертацию иметь. «Сэкономили» бы полчаса. 250 тыс/яч/ киловатт часов выработать в сеть – и прибыль, премия.

Зачем это делали?

 
Когда торгаш становится царем,
А инженер находится в загоне,
Тогда наш мирный атом входит в каждый дом,
А вместе с ним и стронций, и плутоний.
 

Передали станцию министер/ству/ энергетики (в минист/ерство/ среднего машиностроения, Комитет по атом/ной/ энергии), приоритет физиков был потерян. Чего-то мы, энергетики, будем с ними советоваться?

Легка система запуска, стерженечки поднял – пошло.

Эйфорич/еское/ состояние молодого водителя – до первой аварии. Невежество, эйфория невежды.

Отрапортовать к Первомайскому [празднику] об успешном проведении эксперимента. Проводились ниже нормы, нужно было неск/олько/ дней переждать. Вытаскивают центр/альные/ стержни (глав/ные/ тормоза) – реактор остался без [защиты]. Разгон, остановить нечем. [В] 300 раз за 3 сек. увеличили энергию.

Физич/еского/ образ/ования/ не было, не было барьеров, к/отор/ые дает образование. Полуобразование – неграмотность, помнож/енная/ на безответственность.


Как вся система начала оправдывать преступл/ение/ дураков, даже на науку валить (требует жертв). Как организована вся структура.


Люди вымрут на Могилев/щине/, кто вернется туда? Новые? Нет. 10 % всей республики.


Ядерный Спид. Убит будет иммунитет.


Раза в 3–4 больше территорий, чем на Укр/аине/ пострадали. На 5 млн [руб.] приборов – Украина, а мы – ничего не получили.

Чериковский, Костюковичский, Славгород/ский/, Краснопольский и Быховский [районы]. Еще один. 14–15 кюри – 137 населен/ных/ пунктов, 1195 кв. км – 16 тыс. человек. Больше 40 кюри – 224 кв. км, 6 деревень, 5530 человек.


Производили радиоактивные отходы.

Гомельское начальство – сохранить труд/овые/ ресурсы, не отдать Витебской.


О пользе пессимизма. Брать самый пессим/истический/ вариант, а потом сужать кольцо.

192 тонны урана, около 3 тонн осколков – вот Чернобыль. Около 5 тыс. кв. км – в 4–5 раза!

Аварийная инструкция лежала и в облисполкоме, в ЦК Украины. Не позвонили даже соседям.

В зону посылают людей косить сено – выполнять план.

– А снимут, а где потом работать?


Белоруссия возродилась потому, что людей в болотах сохранили. А тут?


Из Москвы все ждут команды. А сами информацию не дают.


Людям обещали, что вернутся. Но частиц в мин. на см. кв. 30 тыс., а не 2 тыс. – вернуть. Сдержать слово! Чтобы не «обмануть». В 20–25 раз хуже нормы.


Хлеб пекут на сыворотке:

– Молоко запретили пить. А сыворотку не запрещали.

Бабка с тяпкой и коровой (ночью).

– Надо прополоть. Коровке трава… А мне же не сказали. В запретной зоне.

Пашут.

С детьми разговаривает через респиратор.

А трактористам не дали:

– Панику посеять?!


Милиционеры охраняют зону. И набирают бэры. Мол/одые/ ребята.

Ма-аленькая станция и – вот! Маленький оператор и вот что!

Уходит из дома, а тут 15 [рублей] в долг. Ничего, после 1 мая получим премию. Будущему ребенку – коляску.

Мысль, что ядер/ная/ война может начаться оттого, что бабе захотелось лишнего червонца.


«Отключение» моральных блокировок.

Пожар или взрыв?


«Сюжет фильма» [«…Имя сей звезде Чернобыль»] – максимальное бедствие от аварии, если бы… не погасили, если бы. реактор осел ниже, в почву, глинозем и пр. и если бы было не 0,8, а 5-й – это стало бомбой в 3–5 мегатонн, если бы.

То есть дать все, что было на самом деле, а затем вослед – взрыв. И – вывезенные, в т. ч. и жена оператора, и города – Киев, Гомель, Минск (эвакуация и – вослед взрыв). То есть ядерная война «мирного» атома.

«Мирный» преследует Ее с не родившимся. Вначале эвак/уируют/ из городка (1000 машин), деревни новые. Потом – в бомбоубежище.

И настигает – в огром/ном/ городе.


Машина директора [станции] догоняет [ее] (вывозит семью, хотя сигнала бедствия не дал). Навстречу начальство повыше, забирают его и назад. А машина с детьми уходит.


29.07.87

Вопросы докладчику, зам. Председ/ателя/ Сов/ета/ Мин/истров/ БССР Петрову А. А.

Вопросы и к АН БССР.

1. Что мы делаем и собираемся делать с десятками тысяч тонн, зараженных радиоактив/ных/ продуктов, которыми забиты холодильники?

2. Что делаем и собираемся делать по переселению, спасению жителей в местностях, деревнях (юг Гомельщины и юго-восток Могилевщ/ины/), где жить нельзя?

3. Что делаем и собираемся делать, чтобы не плодить и не размазывать по республ/ике/ и стране радиоактив/ные/ отходы? То есть когда прекратим с/ельско/хоз/яйственное/ производство там, где не имеем права этого делать. По всем законам здравого смысла, морали, человечности ввозить «чистые», чтобы [не] производить «грязные» и потом не знать, что с этим делать – разве не абсурд это, не преступление?…


Из зоны вывезли 9800 семей. Потеряли 19 колхозов, поселили не вместе, молодые уехали за пределы области. Потеряно 90 тыс/яч/ га земель, 40 % мяса производим в Гомел/ьской/ области/. Потребляется там же.

Намечено в Гомел/ьской/ обл/асти/ 29 хозяйств реэвакуировать.

Из 1460 хозяйств – в 160 молоко грязн/ое/.

Нет никаких машин изотермических, не дали. Автобусов не дали детям тоже.

Даже сменной обуви в школе не приобрели.

С колясками в машину нельзя. Бросили, сотни колясок пустых остались после ухода колонны машин. И вещички лишние, куклы. На окне одна, смотрит на коляски неживым детским, безмятежным взглядом куклы.

Детей привезли, ведут, их боятся другие дети, да и взрослые, они окружены «радиацией».

Реактор гонит ее от себя, эвак/уированная/ деревня, город, но и притягивает. Там погребен отец ее буд/ущего/ ребенка.

То, что происходит и с людьми и атом/ной/ энергией: отпугивающей и влекущей. Как и всякая погибель.


Человек в респираторе. Повесть.

Ну вот, все, кажется, идет, как следует, как положено. То, что мы в деловых бумагах и в печати называем Событием, обрело контуры, вошло в рамки, берега. То есть держим под контролем.

Вчера С. был у эвакуированных с места События детей. Записанную на магнитофон речь привожу полностью…Правда, был он в респираторе. Говорил сквозь плотную маску и отдельные слова, выражения неразборчивы.

– Дорогие дети! Вы можете считать себя героями, и мы все вами гордимся.


14.10.87 в 11.00–17.00

Беседа с Легасовым![20]20
   Легасов Валерий Алексеевич – химик, академик, первый зам. директора института им. И. В. Курчатова, помощник А. Александрова.


[Закрыть]

Чернобыль начался с 1961 г. – полет Гагарина (высшая точка). Начало падения сов/етской/ техники.

Пионеры а/томной/ э/нергетики/ на 10 лет прекратили строительство.

А они энергетику. Зн/ачит/, о безопасности.

А у нас хватит уголька.

Спохватились и погнали…


Неизбежность осознали. Темп потерян.

Роковая ошибка – с чего Чернобыль. Стандарт безопасности.

1. Макс/имально/ надежный реактор.

2. М/аксимально/ н/адежная/ эксплуатация.

3. Капсулировать (под колпак).

Кто преступник?

1. Те…

2. Конструкторы.

3. Руководство энергетики, к/оторые/ настояли – без колпаков. (25 %, 30 % экономили), Байбаков[21]21
   Байбаков Николай Степанович – Председатель Госплана СССР, зам. председателя Совмина СССР.


[Закрыть]
, министр Славский, Непорожний[22]22
   Непорожний Петр Степанович – министр энергетики СССР.


[Закрыть]
– это они гнали в шею.


Реактор Большой Мощности Канальный – РБМК.

Этот под колпак не помещался – Фейнберг, конструктор.

МАГАТЭ[23]23
   МАГАТЭ – Международное агентство по атомной энергии при ООН, создано в 1957 году.


[Закрыть]
не запрещало этот тип – не было правил.

Корпусов нет. ВВЭР (водноводяной энергетич/еский/ реактор).

Славский – нач/альник/ машиностр/оения/ дал ход. (Мы можем страну выручить.)

Управлять им трудно – поняли. Разрешили без колпаков – все.

Никто это не развивал – опыт лишь наш.


У америк/анцев/ их 4 – высокого класса контроль (и у нас, когда Среднемаш).

…И тем не менее. Спасать страну!

Конструкт/орские/ ошибки, по кр/айней/ мере, [надо] 2 сист/емы/ защиты. Одна не зависеть от оператора должна.

А тут – одна защита. Грубейшая ошибка.

2-я ошибка – несоответствие скоростей. (14 РБМК.)

Философия безопасности ложная, а техники могли бы.

(И тех (ВВЭР) тоже 14!)

Александров пошел навстречу Госплану – при обязательном условии высшего качества. Не уперся до конца.

Победили: Давай, давай! – и премии от Минмаша. Сожрали начальника ради премий и пр.

Нет философии безопасности.

Сварщик заварил халтурно на Кольском полуострове.


Неоправданный перенос опыта воен/ной/ промышл/енности/ в обычную.


Без перевозок. Захоронение. Везде возможны аварии, но не возм/ожен/ Ч/ернобы/ль. Но с отходами может.

Все вокруг реактора, остальное второстеп/енно/. Нужны все специалисты.


Апофеоз филос/офии/ безграмотности безопасности.


Армянс/кая/ АЭС, Ленинградская, Козлодуй АЭС (Болгария). Химич.: Дзержинск, Куйбышев, Чемкент (фосфор/ный/ завод) – 300 км мертв/ая/ зона – Легасов предсказывает эти катастрофы.


14.10.87

Если не принять меры, а их не принимают!


Ефим Павлович Славский – Министр среднего машиностроения.

Он!

Доклад оптимистический об успехах. Правда, что-то в Чернобыле. Но – успехи!

Щербина[24]24
   Щербина Борис Евдокимович – зам. Председателя Совета Министров СССР.


[Закрыть]
– глава Правительственной Комиссии [по Чернобылю].


Разбивал молотком депутатский значок (радиоактивный).


Ч/ернобы/ль живет мир/ной/ жизнью.

За 8 км – труба, из К/отор/ой не идет дым. Малиновое зарево в полнеба и пар прет.


1. Причина аварии – Мешков.[25]25
   Мешков Александр Григорьевич – зам. министра Министерства среднего машиностроения.


[Закрыть]

2. Что делать – предложения (Легасов).

3. Воробьев[26]26
   Воробьев Андрей Иванович – радиобиолог, академик Академии меднаук СССР, директор Всесоюзного гематологического научного центра.


[Закрыть]
– Мин/истерство/ здравоохр/анения/, определить степень опасности.

4. Подготовить к эвакуации.

Это – вечер 26-го.


Медицина возражала против эвакуации! Правила: 25 бэр, местная власть имеет право эвакуировать, если 75 бэр – обязаны. (Международ/ных/ правил нет.) Припять оказалась «чистой» – менее 10 бэр. Завтра будет! А вдруг не будет? Нарушим закон.

Щербина своей волей принял решение. Медики не подписали, только назавтра в 11.00.

Радиосвязи не было. Милиционеры ходили и предупреждали: не выходить и т. д.

В 11 часов – об эвакуации объявлено.

Навсегда ли? Долго будут собираться. «Возможно на несколько дней, возможно на больше».

Ошибка: на собств/енных/ машинах выехать, зараженные машины, 45 тысяч эвакуир/ованных/.

И парт/ийные/ организации. Каналы исчезли, демонтированы. Не было через кого.


Собаки жалобно смотрят, не берут с собой. Бегут за машинами, их окликают с плачем дети.


Директор [станции] в шоке полном, недееспособный.

Шашарин – замминистра, действовал энергично.

Логика принятых решений. Железную дробь? Но она оказалась зараженной. Свинец! Доломит. Песок.

Графит горел с 26-го [апреля] по 2 мая.

Азот – не получилось.


С Москвой советовались (с учеными), что засыпать. Предполагалось состав (нитратомония) – к/отор/ый мог взорвать все. Думали, что сгоряча.


Выделения радиоактивные до 20 мая, до 23 мая (цезий, стронций). Плутоний не далее 15 км. Цезий самый легкоплавкий.

Не допустить 2500° – плавление таблетки урана было бы не 3 %, а все 100 % – не дать 2,5 тыс/яч!

1700 тонн урана улетели бы при 2500°.


– Недостаток не технологии, а философии этого дела.

– То есть?

– Гонка! Она везде смертельно опасна. Отказались от колпаков, а это не техника, а философия – колпаки. Излишнее доверие к технике реактора. К подготовленности работников. Но даже если бы и так, нужен механизм на случай, если ошибка.

– Технический все-таки?

– Нет, философский. Не иди дальше черты, где назад хода уже нет.

– Какая температура?

– Поднимается снова.

– Опасно?

– До 2500° далеко.

– Ну, не пугайте. Это не катастрофа, если?..

– Да 100-процентный выброс тяжелых. А этого добра 1700 тонн.

– Хватит на всех?

– Хватит и на Огненную землю.

– Что надо еще?

– Полетел в Москву наш. А пока азот. Попытаемся охладить дутьем.

– Нельзя отставать. Чтобы потом не устраивать гонку. Как мы с реакторами. Сначала неверно определили запасы угля. Упустили 10 лет. Потом бросились догонять. Потеряв по пути осторожность. Вот эти самые колпаки.


1. Предчерноб/ыльская/ философия.

2. Турбина еще вращается… На выбег. Конструктор должен был сделать это на стенде. Не проверив характеристики – величину выбега определить. В 1983 г. проверили – не получается.

Дизель 12-секундный можно и меньше – можно было просто заменить дизель получше.

3. Спасение людей через работу с реактором (2500° и т. д.), заглушение его.

4. Плита под реактором – бессмысленно. Бассейн надо было залить цементом вместо велиховской «подушки».


– Зальем цементом бассейн – вот и будет плитой.


Под эту задачу (подушку) получить технику и пр. для саркофага. Потому Легасов согласился с велиховской плитой. Масса метростроевцев для этого – под развалины подушку! Легасов и Александров запротестовали и не стали этого делать.

Саркофаг – 17 проектов. Вел Ваталин, нач/альник/ Госстроя. («Укрытие» – бетонный колпак). Сроки – конец сент/ября/. И опоры не выдержат. Вместо бетон/ного/ купола – трубный накат, жесть. Коробка квадратная – не входит.

Но гаммоизлучение выходит – опасно для соседей.

Негерметичный от грязной воды (дожди, снега).

Незавершенность. Болезнь остановлена, не излечена.

Был тепловой взрыв – быстро начала расти мощность. За 1 сек. в 13 раз. Пар, вода, графит – тепловой. Больше графита было бы – ядер/ный/ взрыв.


Ель – в сосну. Пышные иглы.


Учет психологич/еского/ поражения. Косвенный результат. Не радиофобия.

Реальный эффект. Наибольшие потери с этой стороны – в атом/ной/ промышл/енности/.


Один вертолет сгорел – за трос зацепился.


Горбачев на съезде:

«Мы за то, чтобы все достижения науки и техники были поставлены на службу человека, не вели к нарушениям экологической среды. Мы извлекаем суровые уроки из такого трагического события, как авария на Чернобыльской АЭС. Мы за то, чтобы покончить с использованием науки в военных целях».

Умный чел/овек/ после Хир/осимы/ сказал: мир станет гуманитарным или его не станет.

Это не значит, что исчезнут уч/еные/-физики или химики. Но аварийная система – нравственная – у них будет получше, чем на нынеш/них/ атом/ных/ ст/анциях. Не исчезнут и политики, но нравственность станет действ/ительно/ основой всех их действий, решений.


Страна, к/отор/ой не жалко.

Хорошее название для повести о Чернобыле – слова Бисмарка.

1988

200 реакторов в Европе. Значит, и «простым» оружием не повоюешь.


Черчилль: На сияющих крыльях науки на землю опустится каменный век.

(Притом и камни будут радиоактивными, чернобыльские.)


К встрече с М. Горбачевым:

1-4. […]

5. Секретность. АЭС – Белоруссия. Дети. Вахтовый метод. Воробьев (академик), Легасов – очередность взрывов. Писал он об этом. Ученые кланы.

6. […]

Встреча.


Беседа у М. С. Горбачева – 24.02.88

Приехали мы с Д.А. [Граниным][27]27
   Гранин Даниил Александрович – русский писатель, соавтор А. Адамовича по «Блокадной книге».


[Закрыть]
к 11.

Вышел навстречу…


…И тут я поблагодарил за Комиссию, к/отор/ую М.С. прислал в Белоруссию в ответ на мое письмо.

Засмеялся, как при упоминании про часы, видно, что и тут знакомы ему отнюдь не добрые слова в адрес Адамовича. Засмеялся: мол, испуг был, может быть, и лишний, в письме, но это не вредит делу. Я про то, что не очень и лишний-то испуг, а вот сегодняшнее спокойствие – похуже. Про ситуацию, когда врачи вахтовым методом живут в Брагине один месяц, а дети? Про 20 тыс/яч/ тонн зараженного мяса. Про 40 кюри на Могилевщине (3–5 деревень), а потолок – 15. Про то, что Белоруссия получила в 4–6, если не в 10 раз больше, чем Украина, что продукты получаем зараженные и размазываем по всей республике.

Он явно был обескуражен, встревожен:

– А говорят, что уже все, что можно людей возвращать. Напиши! (Он меня – на «ты».) Напиши все это, надо вернуться к этому делу.

Ну, тогда я и про то, что мне [рассказал] Легасов, и что я с его разрешения записал: какая АЭС взорвется следующая (в Армении или под Ленинградом), какая это радость – 14 станций эти, да и другие. США уже их не строит с 1978, а мы? Если считаем, что лишь через 10–15 лет будет толк от них – на быстрых нейтронах и т. д.

– Если еще один Чернобыль – это сломит наш народ!

Согласился, видно было, как эта мысль его обжигает.

– Напиши! Все это напиши!

Я – про то, что еду в ФРГ.

– Ну, до 8 марта, вернувшись, напиши.

Он прямо-таки настаивал. Договорились, как смогу передать ему бумаги напрямую.

Про то сказал, что кланы ученые, и это мешает им сказать всю правду, которую, я от них слышу, которую друг другу говорят. (Про Легасова: мол, и он виноват в Черноб/ыльских/ делах.) Да, верно, но теперь готов смотреть правде в глаза – это я сказал. И добавил: «Как и Сахаров искупает бомбу свою».


Это – к письму материал.

Я специально не называю имена круп/ных/ специалистов, академ/иков/, к/отор/ые мне помогли понять, неспециалисту, тяжелую истину. Думаю, что и Воробьев, и Легасов, и Васильев, и Шейндлин[28]28
   Шейндлин Александр Ефимович – академик, директор института высоких температур АН СССР, инициатор создания Московского энергетического клуба.


[Закрыть]
и др. сами выскажутся, более научно, о том, о чем я здесь пишу. У писателя нет их знаний, но нет и клан/ово/-науч/ной/ предвзятости, стесненности.

Нужна открытая, шир/окая/ дискуссия, в усл/овиях/ гласности/. (Впрочем, спор уже начали «М/осковские/ н/овости/»)…


Чернобыльский СПИД – ослабл/яет/ иммун/итет/ системы и др., не распознает заболевания (вылавливать, предупреждать, а не списывать на обыч/ные/ заболевания).

Генетич/ески/ (рождение неполноц/енных/) – это уже начинается.

Неск/олько/ лет – лейкемия.

Через 10–20 лет скажутся раковые на тыс/ячах/ и тыс/ячах/. Опять-таки необх/одимы/ меры.

И прежде всего: не платить рубли (гробовые) и предложить/ Витеб/скую/ обл/асть/.

Не производить зараж/енные/ продукты, не размазывать по респ/ублике/ и стране.

Притом республ/ика/ в неравном полож/ении/. Во-первых, идет то, что не идет в др. р/айо/не. Хотя если уж на то пошло, съесть в Чите бел/орусское/ масло, сыр – безопаснее, чем в Бел/оруссии/. Они там не получ/ают/ [радиацию] из воздуха, воды. Поэтому логичнее и гуманнее или очищ/ать/ прод/овольствие/ лучше (есть рекоменд/ации/), но поскольку тайна – их не использ/овать/ или уничтож/ить/ (те 20 тыс/яч/ тонн). Или как раз в Бел/оруссию/ завозить чистые, ей чистые нужнее.

Я мог бы ссылаться на мнения крупнейших наших специалистов, но это были устные разговоры и я понимаю, что существуют тонкости в человеч/еских/ отнош/ениях/, страстях, поэтому буду избегать этого. Но поверьте, я не осмелился бы фантазир/овать/ от своего имени и с литер/атурными/ знаниями вмешиваться в столь специф/ическую/ науч/ную/ область. Уже был случай, когда мне казалось, что я помогу людям, скажу за них то, что им хотелось бы, но они почему-то не решаются – сказалось. Я поставил их в неудоб/ное/ положение. Если и на этот раз случится то же, уже по отнош/ению/ к ученым, специалистам, что ж, пусть извинят, слишком важная и неотлож/ная/ проблема, чтобы с этим считаться.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 5 Оценок: 1

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации