Текст книги "Режиссёр сказал: одевайся теплее, тут холодно (сборник)"

10 сен. 2008 г

Сегодня с Ритой разговаривала, она продюсер. Так вот зашел у нас разговор про желания, которые надо правильно формулировать и посылать туда. Ну, туда.

Я уточняю: А сколько раз?

Она отвечает: Один! Сказать один раз и забыть. А то вот представь, что мы с тобой закончили проект и ты подходишь, просишь денег. Я тебе говорю: Алеся, деньги пока не пришли, но как только – так сразу!

Ты киваешь головой, уходишь и подходишь через пять минут: Ну что? Зарплата когда?

Я тебе еще раз отвечаю: Алеся, пупсик, как только придут деньги – так я тебе сразу отдам зарплату! Ты же меня знаешь, я держу слово!

Ты подходишь опять через пять минут. Спрашиваешь: Ну что?

И я тебе скажу: Да пошла ты в жопу, Алеся!!!!!!!!!!!!

Так что не надо часто туда просьбу отправлять, один раз сказала, и хватит. Люди же работают, заняты.

15 авг. 2008 г

Моя замечательная подруга Юлька, которая я никогда не знаю, где она находится, прислала мне сегодня открытку. У меня в телефоне Юлькиных телефонов сто. Юля Париж, Юля Рим, Юля Швейцария… Никогда не знаешь, откуда она выйдет на связь. Юля пишет самые лучшие смски на свете. Например, когда она жила в Питере, то однажды поздно вечером написала: «Я сейчас сижу дома и вдруг слышу, как во дворе кто-то кричит: «…Да потому что у тебя маленький член!» Высовываюсь в форточку и вижу в окнах еще десять голов».

* * *

У меня тут кран сломался. Я позвонила в организацию, которая называется, как кошмар: муж на час. Это было для меня унижение, но что делать… Так вот. Пришел просто невозможной красоты мальчик.

Он говорит: а можно я рубашку сниму, чтобы не пачкать.

Но это как-то сомнительно иметь отношения с мужем на час. У меня же воспитание и художественная школа с красным дипломом.

Одна подружка сказала: забудь!!!!!!!!! ЗАБУДЬ ПРО ШКОЛУ!!!!!!!!!!

А я, ну не знаю… А он, интересно, кольцо надевает на час, когда это самое? Все ж должно быть по правилам, раз муж.

И прайс у них такой, наверное: выезд на знакомство с родителями: 900 рублей, вставание перед отцом на колени – 1250 рублей.

Приход домой на бровях: 300 рублей (услуга предоставляется с 18:00 до 03:00), материалы заказчика.

Скандал с битьем посуды – 2300 рублей, материалы опять же заказчика. Можно час орать на него, что ты, скотина, испортил мою жизнь, я потратила на тебя, сука, лучшие годы!!!!!!! Но орать можно только час, потом все, подметает разбитую посуду (сервис же) и уходит.

Или так: акция! Только летом!! Если вы заказываете два раза починить кран, то он может бесплатно потом еще вас побить.

После каждого посещения мужа на час вы находите скатанные носки под кроватью – это сюрприз от фирмы.

Есть еще сын на час с двойками (игровая приставка прилагается). На него можно кричать: Коля, ты меня слышишь вообще?! Я как со стенкой разговариваю!!! Коля не слышит ничего, он в наушниках.

И шестнадцатилетняя беременная дочь со словами «Мама, это Гена, и он будет жить с нами». Да, Гена тоже прилагается. 190 см, очень плотного телосложения, двадцать три года, без прописки, нигде никогда не учился, а устроиться на работу вера не позволяет.

Есть еще, наверное, жены на час. Ну, не те, которых мы знаем, а настоящие такие жены с нормальными повадками.

Например, очень-очень худая жена с вопросом через каждые пять минут «Я сильно толстая?» Целый час спрашивает!

Услуга «жена на час» также предоставляется по смс. Например, в три часа дня она пишет: «ты где?» Время оговаривается заранее, вы как раз на очень важной встрече. Через пятнадцать минут она вам звонит, вы не можете говорить (встреча правда важная), не берете трубку. Еще через полчаса приходит смс: «Я все знаю, можешь не приходить домой, скотина!!!!!»

Жена на час также может выставить ваши вещи у дверей квартиры, поменять замки и не мириться неделю.

Или испишет все зеркало губной помадой: «Да ты же жеребец! Позвони».

А любителям домашних животных может предоставляться кот на час, который вообще понятия не имеет, где лоток.

Есть еще щенки на час, у которых режутся зубы. Услуга преимущественно предоставляется владельцам нового ремонта с деревянной мебелью.

Для всех обязательно что-нибудь найдется, я думаю.

Когда у вас что-то в переизбытке, когда сводит скулы от вот этого, «и сколько это может продолжаться, скотина, и когда уже будет иначе, на кого я трачу свою жизнь, ты будешь ходить в лоток, морда рыжая», или нет, «ты где была, уже два часа ночи, какая подружка Катя, я ей звонила, мать с ума сходит», то подумайте о том, что кому-то это необходимо. Хотя бы на час.

28 сен. 2008 г

Недавно пришла домой после смены. Я не просто устала, а было ощущение, что меня убили. Сползла по двери развязать шнурки на кедах и проснулась со шнурками в руках, потому что мне звонили и говорили, что какого хрена я не выхожу, уже десять минут ждут. Я завязала шнурки и пошла на смену. Самые быстрые сборы, даже сумка была на плече.

Один раз мне рассказали историю про тетеньку, которая работает в очень большой и крупной компании. Она занимает хороший пост. Как-то раз она рожала ребенка. Рожала, рожала… И родила. Примерно в два часа дня родила. А потом встала и сказала, что у нее важная встреча (в офисе действительно была важная встреча) и ей надо идти. И ушла. А после встречи вернулась в роддом. Я бы ни за что не поверила в такую историю, если бы не знала эту тетеньку лично. Ее все страшно боятся.

А еще один раз я работала журналистом. И пришла в солидную контору, чтобы взять интервью у одного руководителя. И вот пока я его ждала, то в приемную зашли менеджеры. Знаете, это же особая порода людей. Менеджеры. Со временем появляются новые породы кошек, собак, попугаев. И новые породы людей тоже выводят. Молодые менеджеры – это как породистые щенки. Коленки еще круглые, морда любопытная и зубы режутся. Все кусают, рвут, тащат на себя.

Видела один раз, как вокруг одной дамы, которая занимает высокий пост, вьются эти молодые и борзые. Как она сидит, закинув ногу на ногу, курит, держа свою длинную сигаретку, и говорит: «О, нет. Кажется, сейчас упадет пепел». И тогда все бросаются врассыпную по офису, чтобы принести пепельницу. Карьеристы подставляют ладонь. А она запускает свои когтистые пальцы в их шевелюры и чешет за ухом. Самое популярное выражение в этом офисе: «Елена Валерьевна, это я придумал!»

* * *

И вот в прошлом году мы снимали под Псковом. В выходные поехали на экскурсию в монастырь, и там я вдруг поняла, что нашла то самое место, где хотела бы покреститься. Потому что ко мне подошел монах и обратился по имени. Сначала я подумала, что знаю эти штучки, наверное, услышал, как ко мне кто-то обращался из группы. Но он сказал, что знает, о чем я думаю, и что по именам они здесь называют только тех, кого ждали.

Я сказала Люде, директору съемочной группы, что хочу креститься только здесь. И лучше вот этого числа, мы в этот день не снимаем. Я же второй режиссер и знаю график. Поставила ей задачу, как директору. И еще важно: чтобы я крестилась одна, без коллектива в ночных сорочках. В нашей съемочной группе была местная жительница Анна Маратовна, которая помогала с организацией съемок. Она знала местного батюшку, договорилась с ним обо всем, и мне назначили время. По правилам я должна была прийти утром в церковь, отстоять службу, исповедоваться, днем ничего не есть и думать о хорошем, а уже потом участвовать в таинстве. И мне нужно было утром сказать батюшке, что я – это я, та самая, которую он сегодня крестит, потому что в другой день я не могу.

Люда, которая была отмечена мною как лучшая кандидатура крестной матери в нашей съемочной группе, забрала меня утром на машине, и мы поехали вместе к Богу. Захожу в церковь, идет служба. Я стою. Потом начинается исповедь. Люди – в очередь, подходят к батюшке, он их наклоняет головой, покрывает, склоняется сам близко, и человек рассказывает грехи. А батюшка их отпускает, крестит голову. Насколько я успела заметить, есть другой вариант исповедания, когда ты записываешь грехи, отдаешь батюшке листочек и он это читает. В какой-то момент к батюшке подошел человек с листом формата А4, исписанным с двух сторон. Батюшка все прочитал и сказал: «Александр, ну что же такое, мы же с вами договаривались…»

И вот Александр уходит, наступает мой черед, и вдруг в моей душе начинается замешательство на тему, а как я скажу, что я – это я? Что я именно та самая, которую он будет крестить? Как дать знать, что я блатная? Потому что мне Анна Маратовна сказала четко, что надо ему сообщить. А как – не сказала. И пока я это все думаю, то медленно подхожу к батюшке на исповедь, ноги ватные, в голове путаются мысли, бьется кровь, и как быть, и что делать, и вообще, черт, как же ему дать понять, что я – это я, черт! нельзя же тут говорить черт, а в этот момент мою голову уже наклоняют, покрывают, батюшка наклоняется ко мне близко, и я сдавленным голосом говорю ему: «Я от Анны Маратовны».

20 дек. 2008 г

У нас с мамой была зеленая пластинка Юрия Антонова, и мы с ней жили в городе Рубцовске Алтайского края. Это было, наверное, хорошее время. Мама начинающий врач, папа где-то пьет, а я маленькая с белобрысой башкой. Мама оставляла меня одну, когда ее вызывали ночью в роддом, и боялась, что я проснусь, а дома никого. Один раз я проснулась и орала так, что соседи вызвали маму срочно обратно домой. Она приходила и всегда сильно пахла больницей. Моя мама ужасный человек и не любит меня вообще. Она поднимала в садик рано утром под гимн Советского Союза. Я не хотела страшно, а она говорила: «Алеся, прекрати! Что ты как маленькая?» И когда я ее просила принести ребеночка из роддома понянчиться на один вечер, то никогда не приносила. Это же так просто: взяла бы вечером любого ребеночка, принесла, я бы его в пеленочки заворачивала, играла, а утром бы она вернула его обратно и никто бы ничего не заметил. Я бы его даже не поцарапала.

У нас с мамой была зеленая пластинка Юрия Антонова. Мама включала ее, отворачивалась и якобы смотрела в окно, чтобы я не видела, как она плачет. За окном был частый сектор, шел дым из труб. Окна в квартире всегда покрывались льдом изнутри, из них дуло. А Юрий Антонов пел свои прекрасные песни, он был очень популярным исполнителем эстрады. Он был недостижимым, недосягаемым. Где-то там далеко и весь в огнях сцены. А мама работала в роддоме города Рубцовска и выбирала, что купить на обед: пирожок с капустой или капусту без пирожка.

В этом году я снимала новогоднюю программу, где Юрий Антонов пел одну песню с той зеленой пластинки. Мама как раз приехала, потому что я сильно болела и нужно было ставить уколы. Мама знает, как я не люблю уколы и страшно их боюсь. Но она все равно их ставила и говорила: «Алеся, прекрати! Что ты как маленькая?!» Я прятала шприцы, ампулы, и мама не верила, что мне 28 лет.

К сожалению, это очень несолидно – приводить маму на съемочную площадку. Так не принято. У нас все на съемочной площадке были солидные и всегда вели себя так, будто им без разницы, кого снимать. Тем более, мама сама не хотела идти. Она боялась, что там все из Москвы, а она как эта.

Она сидела за режиссерскими мониторами и смотрела, как я говорю: «А сейчас внимание! Приготовились! Камеры! И начали!» И Юрий Антонов начинал. Я говорю: «Стоп!» И он прекращал. А потом опять: «Начали!»– и он пел. И так весь день. Мама к концу уже освоилась и пританцовывала на стуле, раскачивала головой и подпевала. А в конце все плюнули на то, что они солидные люди и побежали фотографироваться с Юрием Антоновым. Он уже уходил, потому что со всеми сфотографировался, а я толкала маму из другого конца павильона и шипела ей на ухо: «Мама, прекрати! Что ты как маленькая?!» И было все равно, кто и что подумает. Потому что это моя мама. У меня мама ростом 156 и вся круглая. Когда я обнимаю маму, то кладу голову на ее макушку.

Фотография получилась просто прекрасная. Мама стоит с совершенно неестественным выражением лица и подпирает Юрия Антонова своей большой грудью. Когда мама берет младенцев, то даже не держит их, а просто кладет себе на грудь, и они не кричат, а начинают водить глазами и соображать, что происходит. Мама на фотографии стоит с таким лицом, с которым она один раз висела на доске почета на городской площади. Немножко торжественная, стесняющая, с видом «что вы, не стоит, я ничего такого не сделала, спасибо вам, но не надо, я не хотела, просто так получилось, есть люди намного лучше меня, вот, например, Валентина Михайловна тридцать лет проработала в роддоме».

Но я-то ее знаю. Я-то видела, с каким лицом она может быть. Как она может запросто поднять человека в детский сад под гимн Советского Союза или засадить ему укол. За то время, пока мы живем в разных городах, мама научилась проверять мою жизнь по телефону двумя вопросами.

1. У тебя есть деньги?

2. Ты не беременна?

Мама, я не беременна, и у меня есть деньги. И у меня все хорошо! Я тебя люблю сильно-сильно. Ты стоишь на фотографии с Юрием Антоновым, и он понятия не имеет, что ты за человек. И как ты слушала его зеленую пластинку в городе Рубцовске. И как мы туго жили. И как ты с сожалением сказала после съемочного дня: «Какой же он уже не молодой!» И как я с сожалением подумала, глядя на тебя, то, чего никогда не скажу.

22 дек. 2005 г

Не знаю, как вы, а лично я заканчиваю этот год. Его больше нет. Все!

Я много чего успела. Например, сделала ремонт. Если бы я заранее знала, что такое ремонт, то взорвала бы квартиру сразу. Если бы у моего подъезда в то время появился принц на белом коне, конь бы стоял на коленях, а принц бы стоял на коленях на коне, если бы они оба были усыпаны подарками и цветами, сверкали, как новые, а принц протягивал бы огромную копченую баранью ногу (пожрать я не дура), я бы подошла к нему и сказала: «Поверишь, нет, не до тебя сейчас вообще». Я выбирала каждую вещь, собирала все по одной штучке, искала детальки. Название моих розеток звучит как имя итальянского принца, а пол звучит как стихотворение «Копченый Дуб, Белое Масло, Ручная Работа». Всевозможные рабочие доводили меня до полного исступления. К окончанию ремонта я заканчивала любой разговор фразой «И не бесите больше!» Плинтуса приезжали не те, краска не вовремя, мебель не того цвета, техника ломалась, вешальщики штор терялись навсегда, хотя звонили вот только что от подъезда, паркетный мастер ломал обе руки прямо у дверей квартиры на моих же глазах. Даже клей назывался «Ебаил». Только однажды позвонили прекрасные люди из компании «Мир плитки» (хочу вспомнить их отдельно) и сказали: «Здравствуйте! Вы же на пятнадцатое число доставочку заказывали?» – «Да! На пятнадцатое!» – «Так мы едем. Вы же к трем нас ждете?» – «Да! К трем!» – «Так мы не опоздаем. У вас же такая-то плитка и такой-то артикул?» – «Да! Такая-то плитка и такой-то артикул!» – «Так мы это и везем. Да уже и подъехали практически!» – «Вот надо же! Какие вы хорошие! Ничего не перепутали и везете все точно в срок. Мечта! Почему нельзя всегда так?! Почему люди в массе своей безалаберные и безответственные? Почему они даже за деньги не хотят выполнять свою работу?» – «Только давайте адресочек сверим, – говорят мне прекрасные люди. – Значит, город Балашиха…» Я помолчала-помолчала на своем Речном вокзале… и говорю: «Хрен с вами. Везите в Балашиху».

А на моей тумбочке, которую расписывала в изящном стиле художница Маша, но она получалась вся такая правильная, я попросила написать одну мысль. И теперь там витиевато выведено по-французски «Да здравствуют сиськи!» (Vives Les Nichons!). Все спрашивают: «А что на ней написано?» А я говорю, что «Да здравствует разум!». Что в принципе одно и то же.

В этом году я чудно поработала. Я много поработала. И прочитала много книжек. И посмотрела много кино. Хотя нет. Не прочитала и не посмотрела, сейчас зачем-то неожиданно наврала. И познакомилась с большим количеством прекрасных людей. Я научилась говорить своей усталости и даже температуре твердое «Нет!». А она мне научилась отвечать: «Да заткнись ты. Да!» Пусть со мной рядом не было человека, который должен был быть. Зато со мной рядом не было человека, которого быть не должно. И всегда, каждый вечер, когда я ложилась спать, то обязательно говорила: «Я тебя люблю». Рядом никто не лежал и это не относится ни к какому человеку. Потому что я такого еще пока не знаю. Его нет. Но все равно. Я тебя люблю. Я так чувствую.

В конце концов, я исполнила свое самое заветное желание: купила разные кеды. Один красный, а другой синий.

А сейчас я быстро пакую все свои нехитрые шмотки и сажусь на самолет с двумя крыльями. Он полетит сначала в Париж, а потом в Мексику. И там я встречу Новый год на Тихом океане в прекрасной компании девчонок, полажу по горам, попрыгаю вокруг водопадов и пофотографирую пирамиды майя. А когда компания улетит, то я поеду в зону тишины. Это аномальное место на границе трех штатов: Коауила, Дуранго и Чиуауа. Оно находится на одной широте с бермудским треугольником. Там не работают мобильные телефоны, радио, телевизоры и пропадают люди. Моя тема! Не сомневаюсь ни разу, что ничего удивительного не произойдет, и в аномальной зоне тишины очень даже шумно. Просто я люблю такие штуки. Я всегда потом постфактум узнаю, что в том месте, где была, как раз в это время повстанцы вырезали два соседних поселка блондинок.

12 фев. 2009 г

Мне адски повезло с компанией. Потому что это прекраснейшие девочки: Вика, Марьяна и Рита, которые произвели на меня большое впечатление. Девочки ведут гомеопатический образ жизни. Не надо лечиться антибиотиками, есть травы, мед и коренья. Зубы у человека не предназначены для того, чтобы есть мясо. Рита, например, может сказать: «Я очень люблю овощи, приготовленные на пару» А Вика добавит: «А какой суп из гречки я делаю!» А Марьяна мастерски показывает рукой, как она блендером (вверх-вниз, вверх-вниз) делает крем-суп из всего. А я ем мясо. Я люблю мясо. Я люблю его всегда. Я люблю какое-нибудь уютное мясо утром, днем, вечером и ночью. У меня нет никакой культуры питания, потому что я, наверное, свинья. Хотя так было всегда. В Венесуэле я ехала как-то раз с французом в автобусе. Это был ночной рейс. Я достала чипсы с перцем чили и предложила их французу. Он сказал, что нет, спасибо, я уже почистил зубы перед сном. А у меня был весь рот в красном перце, и я старалась языком достать между зубов картошку.

Опасно

Когда мы собирались в Мексику, то только ленивый не покрутил пальцем у виска. Мол, с ума сошли? Четыре девчонки в Мексику? Путешествовать? Ум есть? Родители знают? Когда мы читали путеводитель, то через каждую строчку там было написано слово ОПАСНО. Дороги – опасно, водопады – опасно, мороженое – опасно, города – опасно, желтые уточки в ванной – опасно, полиция – опасно, а там, где безопасно, там вообще опаснее всего! У нас ночью в Бирюлево опасно примерно также. Просто мексиканцы – они выдумщики. У нас, например, застрелят двадцать человек, и все. А у них не так. У них застрелят, отрежут головы и разбросают по ступенькам здания мэрии в Мехико. У мексиканцев низкий порог жестокости. В Мексике старшее поколение до сих пор знает о русских людях два слова: перестройка и товарищ.

Майя

Кстати, майя живут в Мексике очень хорошо. Предки сослужили им хорошую службу, у майя почет и уважение. Они живут закрытыми комьюнити, стараются не смешиваться с простолюдинами. Семьи майя получают от правительства большие деньги, правительство их носит на руках. Маяй очень интересные: у них широкие плоские носы с видной горбинкой. Мы ходили в театр, где показывали, как развивалась цивилизация майя и какие события при этом происходили. Из представления можно сделать вывод, что майя развивались в хороших костюмах, танцуя и поя песни всю дорогу.

Сапатисты

А еще мы видели сапатистов. Сапатисты – это революционеры. Мы плыли в лагуну Мирамар и пересекали территорию, которая принадлежала как раз каким-то сапатистам. Наш проводник причалил лодку, и навстречу вышел маленький человек, который похож на моего дядю Борю из Барнаула. Он был одет явно с чужого плеча, и вся одежда висела мешком. Сапатист одной рукой подтягивал штаны, а другой брал дань. Проводник сказал, что если бы мы молча проплыли (мол, идите вы, сапатисты, в жопу), то нам бы стреляли в спину. Так тут делают. А потом носят одежду тех, кто не любит платить. И пока сапатист брал дань, то женщины на берегу стирали белье в тазах, полоскали его от мыла в речке, а вокруг бегали дети без штанов. Будущие сапатисты, наверное.

Рассвет

А рассвет на Мексиканском заливе такой. Солнце встает по щелчку с криком «А вот я!».

Закат

Когда на побережье Тихого океана садится солнце, когда последний горящий край заваливается в воду, то весь пляж ему аплодирует. Это очень красиво.

Море

Карибское море в Мексике в белом-белом песке. Как мягкая мука. А само море сначала голубое, потом синее, а вдалеке фиолетовое. А если купаться ночью, то луна такая яркая, что отражается от белого песка, который под водой, и кажется, что снизу кто-то включил свет. А ты плывешь, плывешь…

Грибы

Деревня Сан Хосе эль Пасифико, которая находится в Мексике между Оахакой и Пуэрто Эскандидо, очень известна в определенных кругах. Это грибная деревня. Вы туда приходите, там живут грибные шаманы. Вы с ними разговариваете и выбираете того грибника, к которому прониклись симпатией и доверием. Он идет с вами в лес. Там грибник срывает такие грибы, которые, как он считает, подходят именно вам больше всего. При этом грибы должны расти из коровьих лепешек, а не из конских, потому что из конских грибы растут ядовитыми. Потом вы возвращаетесь в деревню и закрываетесь с грибником в его шаманской. Вы съедаете гриб, и шаман съедает гриб. Это важно. Вы должны оба съесть одинаковые грибы. А потом беретесь за руки и уходите в путешествие. То есть куда-то там погружаетесь, где-то там бродите, нечто видите, как-то иначе ощущаете действительность. У последователей и учеников шамана, которые в это время сидят скучные и видят, как вам хорошо, есть важная роль в этом процессе. Они должны вас из этого путешествия вернуть. Потому что можно не вернуться, были такие случаи. А когда вы возвращаетесь, то шаман рассказывает, где вы были, что видели и что вся эта эпидерсия значит. И это не наш аналог «ждет тебя дальняя дорога, казенный дом». Такого рода обряд – это вам не в квартире с друзьями глюки под грибы позырить. Тут иной подход. Для этого обряда в деревню специально привозят детей, чтобы шаман накормил их грибами, и дети бы открыли себя, определили, кто они, зачем пришли в этот мир и узнали бы свое предназначение. Моя компания очень хотела попасть в эту деревню и пройти обряд, а я не хотела, потому что своей дури и так хватает.

Шаман

Но у шамана в Мексике мы все ж таки побывали. Это был обычный такой шаман, который встретился в горной деревушке, не знаю названия. Шаман был бабушкой. У нее просторный двор, отдельно стоящее жилище, крепкий быт: дом, сарайка, гараж с машиной, большой бассейн для выращивания рыбы с растущей рыбой, детская площадка с качелями, палисадник из кактусов и шаманская. Для острастки во дворе висят череп, труп броненосца и дохлая кошка. Нас по очереди проводили в помещение, просили полностью раздеться, встать ногами на коврик и закрыть глаза. Потом было очень приятно. Бабушка-шаман брала кустик, который был собран из 12 трав, шумно брызгала изо рта каким-то пряным алкоголем и начинала бить кустом. А потом она катала сырое яйцо по всему телу. Почти спа. А потом разбивала яйцо в стакан воды и смотрела, есть ли на тебе сглаз. У одной из нас оказался сглаз. Сглаз выглядит так: в стакане с водой болтается сырое яйцо, и шаман видит, что там сглаз. А Марьяна спросила: «Очень болит горло, небольшая температура, неважно себя чувствую. Вероятно, это простуда. Может быть, вы мне посоветуете что-то?» Мы ожидали, что шаман изобьет ее каким-то специальным кустом или даст отвар дикой расторопши. А шаман сказала, что надо пить чай с ромашкой и медом.

Новый год

Новый год мы встретили на берегу Тихого океана. На самом-самом берегу. Больше я ничего не помню. Утром, часов в шесть, позвонил бригадир постановщиков дядя Вова. У него уже был день в Москве, он не знал, что у меня шесть. Дядя Вова – замечательный большой человек. Он очень добрый и хороший, похож на преувеличенного Карлсона. Дядя Вова сказал, что «Алеся, я поздравляю тебя с наступившим Новым годом, желаю тебе здоровья, счастья и…». Я говорю: «Дядя Вова, я в Мексике, у меня шесть утра, я пьяная, мне дорого разговаривать», а дядя Вова продолжал: «…Плохо слышно! Но это не важно! Так вот! В наступившем две тысячи девятом году я желаю тебе здоровья, счастья, успехов в работе, но главное здоровье, а с остальным можно справиться всегда! И здоровья твоим родителям! Чтобы ты, Алеся, не боялась трудностей, а трудности бы обходили тебя стороной! Желаю я не ведать бед, не знать ни горя, ни ненастья и чтоб хватило на сто лет здоровья, радости и счастья! Пусть в этом году, Алеся…»…

И он говорил, говорил… А я лежала пьяная в Мексике в шесть утра и думала, сколько же в этой жизни хороших людей, которые по-настоящему желают мне добра. Вот прямо сейчас. И с этой мыслью пошла на балкон курить. И захлопнула за собой дверь. А поскольку девочки, мягко говоря, крепко спали, то я там просидела в одних трусах часа три. Так я встретила первое утро две тысячи девятого года.

Еще раз грибы

А еще в Мексике есть закрытая деревня художников, которые специализируются на кактусах. Один раз в году эти художники идут в определенную долину, где растут определенные кактусы. Только раз в году эти кактусы бывают нужной консистенции. Художники приходят домой, закрываются целыми семьями, съедают кактус, и их не видать и не слыхать месяца три. Они намазывают доску тонким слоем воска и, будучи под кактусом, из ниток начинают делать картины. Яркие разноцветные нитки прокладываются дорожками по воску, составляется целый сюжет. Это делает вся семья вместе. Самое удивительное, что при этом они видят одно и то же. Когда семья перестает быть кактусами, то они пишут на обратной стороне доски, что означает сие полотно, описывают сюжет. Вот этот человек пошел туда-то, встретил того-то, поговорил с ним о том-то, потом прилетела птица, и они пошли с птицей на гору к шаману, который дал кактус, а это кактус, который сказал что, а это солнце, которое летело с птицей, а это море облаков в цветах, которые рвал он, когда пришел туда… Зрелище удивительное. Это не комикс с последовательной раскладкой сюжета, а одно единое яркое полотно, которое если разбирать, то можно сойти с ума.

Мопед

В Тулуме Вика придумала взять в прокат мопеды. Нас четверо, итого по одному мопеду на двоих. Вика водит мопед так, будто это блестящий мотоцикл с оттопыренными зеркалами. Рита сразу приняла продюсерское решение и села к Вике (Рита продюсер, и она всегда принимает такие решения). А мы с Марьяной заняли другой мопед. Поскольку из всех транспортных средств я мастерски вожу только лифт, то Марьяна была за рулем. На мопеде я ехала первый раз в своей жизни, немножко волновалась. В прокате нам выдали шлемы, у одного был такой вид, будто человек в нем упал и из шлема потом долго вытрясали голову. В этом шлеме как раз ехала Марьяна впереди меня за рулем, и я всю дорогу на него смотрела. Я решила на всякий случай сделать комплимент водителю и сказала: «Марьяна, а где ты так классно научилась водить мопед?» А Марьяна ответила: «ДА ВООБЩЕ НЕ УМЕЮ!» Однако со временем во мне вдруг проснулась телка байкера, которая, оказывается, спала все эти годы. Я стала садиться на мопед так, будто это крутейший байк, а я – крутейшая герла, а худая Марьяна – огромный чувак в черной коже (оу-е, крошка, прыгай ко мне). И когда Марьяна заводила мопед и делала так «дрын-дын-дын», то я автоматически резко запрокидывала волосы и медленно закидывала ногу на эту адскую тарахтелку. И ощущение, что сейчас мы полетим по ночному городу, не реагируя на светофоры, а ветер будет лизать мои голые коленки. И вообще мы все – Рита и Вика, Марьяна и я – это «Ночные шакалы», которые не знают ни стыда, ни совести. Конечно, проезжающие водители, обгоняя нас на скорости примерно пять километров в час, сигналили. Потому что наверняка шалели от таких крутых телок. Это было нереально круто! Ночью! В Тулуме! На мопедах. В круглых касках. Ну просто звери!

Акапулько

Акапулько, несмотря на булькающее романтичное название, про которое спето много песен, это тот же самый Сочи, и делать там нечего вообще.

Сталактиты

Инструктор по дайвингу кричал «ДОНТ ТАААЧ!!!», когда я в подводных пещерах подтягивалась на сталактитах. Им, оказывается, от всего плохо. Они растут раз в столетие по миллиметру, на них тут даже не дышат, а то они зеленеют, краснеют, заболевают ветрянкой и вообще крайне нежные и называются по именам. А я этого не слышала, потому что я не знаю почему. Инструктор так кричал «ДОНТ ТАААЧ!!!», что моя компания сразу поняла, что это какой-то дебил трогает сталактиты. А я на них висела и не понимала, что дебил – это я.

Что еще

Видела огромного мертвого крокодила.

Потом что еще.

Нюхала морскую черепаху.

Черепаха пахнет дешевой морской капустой. В мертвого крокодила кто-то кинул пустую бутылку. Так и лежит в каньоне это громадное чудовище, поджав лапы, с бутылкой на спине. И никто его не хоронит, потому что надо же удивлять туристов.

А еще в джунглях меня угостили прекрасным и удивительным чаем из дерева, который инструктор сварил прямо на костре. На вкус чай и чай. Мне сказали, что он очень полезен и очищает организм от вредных веществ. Поскольку все полезное для меня – яд, то я тут же заблевала все джунгли в Мексике и не могла остановиться два дня. Так что теперь ничего полезного, хватит этих экспериментов.

А серфингисты в Пуэрто-Эскондидо просто прекрасные. Ходят по пляжу то в одну сторону, то в другую. То по одному, то парами. Больше трех не собираются. Из одежды только шорты и доска. В воду редко заходят. В воде их вообще нет. В основном гуляют. Наверное, утром просыпаются и говорят: ну что? Пойдем походим? Ты какую доску сегодня берешь? Ну не бери красную, у меня шорты сегодня такие.

Ну что? Хорошо идем? Скучно что-то. О! о! о! Девчонки вон сидят, смотрят. На меня вон та два раза повернулась. Да ты-то не поворачивайся! Мы – ноль внимания. Идем дальше, виляем досками.

По дороге в Пуэрто-Эскондидо я познакомилась с итальянцем Лучано. Он работает барменом в маленьком городке. Много месяцев копил свою зарплату и много часов ехал сюда, чтобы выйти на автобусной остановке деревни Мазундо, выдернуть перо из курицы, воткнуть его в шляпу и сказать: я ждал этого ровно год! И сейчас счастлив.