Текст книги "Пешки ноль-А"

– И что в этом центре делают с детьми? – спросил Госсейн.

Янар покачал головой. И снова в нейропотоке, исходящем от него, наступила блокада.

– Мы не даем такой информации посторонним, – сказал он упрямо, – даже… – Он остановился, пожал плечами и кратко закончил: – Никому!

Госсейн не стал настаивать. Эти факты были интересными, но не насущными. В данный момент они были не очень важны.

Поэтому ничего не оставалось, как продолжать.

– Давно существуют предсказатели?

– Несколько столетий.

– Это результат вторжения?

– Есть легенда, – начал Янар. Он остановился. Блокада. – Я не буду отвечать.

– Когда появляется способность пророчества? – спросил Госсейн.

– Лет в двадцать. Иногда немного раньше.

Госсейн кивнул, частично себе. Ответ Янара подтверждал его теорию. Их способность развивалась медленно, как кора головного мозга и как его собственный дополнительный мозг. Он поколебался, прежде чем задать следующий вопрос: в нем было скрытое предположение, о котором Янар не должен догадаться. Как и прежде, Госсейн передвинул проволоку, а затем спросил:

– А что происходит с детьми предсказателей, для которых нет места в детском центре?

Янар пожал плечами.

– Они вырастают и остаются жить на островах.

Он сидел невозмутимый, не понимая, что проговорился. Из его ответа стало ясно, что только те дети, которые попадают в детские центры, становятся предсказателями.

Бесстрастность Янара дала ход другой веренице мыслей. Неожиданно, словно его кто-то толкнул, Госсейн понял, что Янар ведет себя как человек, который уже не в первый раз участвует в подобном диалоге. Янар знал, что не может предугадать вопросы, и знал это так хорошо, что уже не волновался и даже не пытался предвидеть их.

Нетрудно было догадаться, с кем Янар имел подобную беседу. Госсейн был глубоко задет. Казалось невероятным, что ему понадобилось так много времени, чтобы увидеть истину. Он посмотрел на предсказателя и сказал спокойным голосом:

– А теперь расскажите, как вы связываетесь с Фолловером.

Янар был захвачен врасплох. Он оказался неподготовленным. Его лицо стало мертвенно-белым. Нейропоток от его нервной системы остановился, затем прорвался, потом снова остановился и снова прорвался.

– Что вы имеете в виду? – наконец прошептал он. Поскольку вопрос был риторическим, Госсейн не стал отвечать. Он грозно посмотрел на предсказателя.

– Говори быстрее, пока я не убил тебя!

Янар безвольно осел в кресле, и его лицо еще раз изменилось в цвете. Заикаясь, он пробормотал:

– Вы не правы. Зачем бы я стал подвергать себя опасности? Нет, я не связывался с Фолловером и не сообщал ему, где вы. Я не делал ничего подобного! Вы не сможете доказать этого.

Но доказательства здесь и не требовались. Потрясение так ослабило Госсейна, что он даже не взглянул на предсказателя. Итак, Янар отправил донесение. Госсейн не сомневался в этом. Реакции предсказателя были слишком сильными. Янар никогда не умел контролировать свои эмоции и теперь не знал, как это делается. Виновность чувствовалась в каждом его движении.

Госсейна знобило. Но все возможное для своей защиты он уже сделал, и теперь оставалось только получить как можно больше информации. Он резко сказал:

– Вы бы лучше не врали, друг мой. Вы лично контактировали с Фолловером?

Янар был угрюм. Он пожал плечами.

– Конечно, – ответил он.

– То есть, он ждал вашего вызова? – Госсейн хотел прояснить этот момент. – Вы его агент?

Мужчина покачал головой.

– Я предсказатель!

В голосе послышалась гордость, но выглядел он отнюдь не гордо. Локон седых волос обвис на его виске. Он был похож на кого угодно, но только не на представителя «высших» людей Алерты.

– Что вы ему сказали?

– Что вы на борту.

– А что сказал он?

– Что знает это.

– О! – сказал Госсейн. Он остановился, но только на мгновение.

Его мысли переключились на другие аспекты ситуации. Он быстро задал десяток важных вопросов. Выяснив некоторые факты, он телепортировал себя и Янара в кабину управления. Он стоял рядом с трясущимся предсказателем, пока тот доставал карты и показывал по ним курс трейлера, широкую окружность радиусом сто миль вокруг острова Фолловера.

Госсейн изменил курс. Теперь они летели на Крест, расположенный в нескольких сотнях миль к северо-западу, после чего Госсейн снова вернулся к предсказателю.

– А теперь, – с угрозой сказал он, – перед нами встала проблема, что делать с трейлером?

Мужчина был белым, но его испуг частично прошел. Он смело заявил:

– Я ничего не должен вам. Вы можете убить меня, но не ждите от меня лояльности.

Госсейну и не требовалась лояльность, ему нужен был страх. Эти предсказатели должны научиться подумать дважды, прежде чем предпринимать какие-либо действия против него. Но что делать?

Он отправился обратно в гостиную. Когда он вошел туда, со стороны спален появилась Лидж. Он двинулся к ней, нахмурясь. «Один вопрос, мадам, – подумал он. – Каким образом Янар смог предостеречь Фолловера, если его действия невозможно предсказать? Пожалуйста, объясните это».

Женщина остановилась, улыбаясь, но ее улыбка исчезла, когда она посмотрела ему за спину. Госсейн развернулся.

Он ничего не услышал и не почувствовал чьего-либо присутствия, хотя и увидел. Справа, в десяти шагах от него, формировалась тень. Она становилась чернее и чернее, но он все еще видел стену за ней. Тень утолщалась, росла и темнела, но не стала более материальной.

Госсейн напрягся. Настал момент его встречи с Фолловером.

IX

Семантика оперирует смыслом слов и выражений. Общая семантика оперирует связью человеческой нервной системы с окружающим миром и поэтому включает в себя семантику. Она обеспечивает интеграцию мыслей и опыта человека.

Курс Ноль-А

Наступила тишина. Казалось, Фолловер наблюдает за ним, тень стала устойчивой. Госсейн сначала настороженно смотрел на своего врага, но вскоре его отношение изменилось. Сильное беспокойство постепенно прошло.

Действительно, что мог сделать Фолловер?

Госсейн огляделся. На случай битвы он хотел быть в наилучшей позиции.

Лидж застыла на прежнем месте с широко раскрытыми глазами. Когда его внимание задержалось на ней, он заметил, что нейропоток, излучаемый ею, показывает крайнюю степень тревоги. Это могла быть тревога только за себя, но Госсейн думал иначе. Их судьбы слишком тесно переплелись, чтобы Лидж поняла, что ее безопасность сейчас всецело зависит от безопасности Госсейна. Он откинул все мысли о возможной угрозе с ее стороны.

Он бросил взгляд на дверь, ведущую в кабину управления. Но дверь была справа и немного сзади так что ему пришлось повернуться. На миг он выпустил Фолловера из поля зрения. Резко повернувшись обратно, Госсейн убедился, что тот на месте.

Госсейн отступил к стене. Он медленно двигался, мысленно перебирая возможные опасности. Янар. Предсказатель – выяснил он с помощью дополнительного мозга – все еще находится в кабине управления. От него исходили недружелюбные вибрации. Госсейн мрачно улыбнулся. Он догадывался, какой вред может причинить ему Янар в критический момент.

В стене, к которой он отступал, имелись вентиляционные отверстия, которые Госсейн решил использовать для своей цели. Он чуть-чуть подвинулся, так, чтобы теплый воздух дул ему прямо в спину, и, упершись каблуком в стену, приготовился к защите.

Теперь он мог разглядеть врага более внимательно.

Человек? Трудно было поверить, что человек может стать таким тенеподобным, таким нематериальным.

Структура темноты не имела формы. Зачарованно глядя на тень, Госсейн заметил, что она слегка пульсирует: вот она стала размытой по краям, а потом снова, словно ее что-то сдавило, резкой.

Госсейн осторожно вглядывался в эту газообразную пустоту. Он был готов к отражению энергетической атаки, но враг пока не предпринимал никаких действий.

Госсейн попытался своим способом «сфотографировать» тень. Но, к его изумлению, образ не сформировался.

Да. Обычный образ не сформировался. Дополнительный мозг зарегистрировал только наличие воздуха. Но сама темнота была пустой.

Он вспомнил, как Лидж говорила, что Фолловер – существо вне фазы, этот человек нашел способ быть вне фазы времени. Не в этом времени. Здесь, но не сейчас.

Но откуда Лидж узнала, что Фолловер вне фазы? Конечно же, от самого Фолловера. Ни она, ни другие предсказатели не были особо сильны в науках. Научные достижения они воровали с островов. И таким образом по своему неведению они поверили всему, что Фолловер рассказал о себе.

– Лидж! – сказал Госсейн, не глядя на нее.

– Да? – дрожа, отозвалась женщина.

– Ты видела когда-нибудь Фолловера человеком, – он остановился и закончил иронически, – без грима?

– Нет.

– А кто видел?

– Янар. И многие другие.

Госсейна позабавила мысль, что Янар мог оказаться хозяином. Янар, стоящий в кабине управления и манипулирующий марионеткой-тенью. Он отклонил эту версию. Реакции этого человека во время допроса, как внешние, так и внутренние, оставались на самом примитивном уровне. А Фолловер был великой личностью.

Госсейн пока не мог ответить на вопрос, как Фолловер стал таким. Однако имеющихся у него сведений было достаточно, чтобы не присоединяться к заблуждениям людей, не знающих истины.

Госсейн ждал.

Словно палец, дрожащий на спусковом крючке, в его мозгу зародилась мысль, не обрушить ли, путем телепортации, на тень сорок тысяч киловатт энергии из электростанции Пристанища Фолловера. Но он не нажал на спусковой крючок. Лучше не форсировать события.

Он ждал недолго. Глубокий резонирующий голос раздался из темной пустоты.

– Гилберт Госсейн, я предлагаю вам сотрудничество.

Для человека, приготовившегося к смертельной схватке, эти слова были подобны взрыву.

Постепенно его мысли уравновесились. Недоумение еще оставалось, но сомнения ушли. Действительно, Лидж предупреждала, что может произойти нечто подобное. Описывая визит Фолловера в камеру, когда Госсейн лежал без сознания, она упомянула, что Фолловер предпочитает использовать людей, а не убивать их.

Предложение Фолловера было интересным, но не убедительным. Госсейн подождал, когда его начнут убеждать, что игра пойдет на равных.

– Между нами говоря, – сказал Фолловер сильным голосом, – вы и я могли бы господствовать над галактикой.

Госсейн улыбнулся на это, но улыбка не была приятной. Словом «господство» нельзя соблазнить ноль-А человека.

Он не ответил. Он хотел выслушать все, что скажет собеседник, не делая комментариев.

– Разумеется, если вы окажетесь менее сильным, чем выглядите, – продолжала тень, – то, в конце концов, станете второстепенной фигурой. Но сейчас я предлагаю сотрудничество без всяких условий.

Госсейн усмехнулся. Это были таламические слова. Разумеется, без всяких условий! Однако Фолловер не сомневается, что Госсейн согласится сотрудничать с ним. Когда люди сильно стремятся к своей цели, им начинает казаться, что остальные разделяют их желания.

После пряника настала очередь кнута.

– Если же вы откажетесь, – пригрозил звучный голос, – тогда мы с вами – враги. И вы будете уничтожены без пощады.

В комнате стало тихо. Некоторое время слышался только шум трейлера, летящего по ночному небу.

Итак, теперь ждали его ответа.

Хорошо, но что он должен сказать?

Краем глаза Госсейн увидел, что Лидж тихонько крадется к креслу. Добравшись, она обессиленно рухнула в него и облегченно выдохнула. Это развеселило Госсейна, но не надолго. Фолловер произнес стальным тоном:

– Ну?

Что ж, стечение обстоятельств можно считать удачным. По крайней мере у Гилберта Госсейна будет возможность проверить силы противника. Но сначала желательно получить побольше информации.

– Какова военная ситуация? – спросил он.

– Я предсказываю безоговорочную победу Энро в течение трех месяцев, – был ответ.

Госсейн с трудом скрыл потрясение.

– Вы действительно видите победу?

Пауза была столь незаметной, что Госсейн не понял, была ли она на самом деле или это только показалось ему.

– Да, – был твердый ответ.

Госсейн не мог в это поверить. У него появилось подозрение, что его обманывают.

– Никаких сомнений? – переспросил он. – Никаких.

Послышался шорох, Лидж выпрямилась в кресле.

– Это ложь, – четко сказала она. – Я могу предвидеть не хуже остальных. Трудно видеть будущее в деталях, дальше чем на три недели. Да и то есть некоторые ограничения.

– Женщина, прикуси язык!

Она покраснела.

– Фолловер, – сказала Лидж, – если твоих сил не достаточно для выигрыша, ты конченый человек. И не думай, даже на секунду, что я стану слушаться твоих приказов. Я не желаю, да и раньше не желала твоей победы.

– Молодец! – похвалил Госсейн.

Но он нахмурился, уловив в ее словах скрытый намек на то, что в прошлом она сотрудничала с Фолловером.

– Лидж, – спросил он, – есть ли какие неясности в ближайшие недели?

– Нет никакой картины вообще, – был ответ, – как будто все стерто. Будущее чисто.

– Возможно, – мягко, но громко сказал Фолловер, – потому что Госсейн близок к смерти. Друг мой, у вас есть пять секунд, чтобы принять решение.

Пять секунд прошли в молчании.

Госсейн обдумывал ситуацию. Если атака начнется, то возможны три варианта. Первый, Фолловер попытается использовать против него магнитную энергию корабля. В этом случае Госсейн легко отразит нападение.

Второй, наиболее вероятный вариант, Фолловер использует энергию из своего Пристанища, являвшегося его базой. Но и в этом случае, благодаря принятым на острове мерам, Госсейну опасность не угрожает.

Третий, Фолловер может воспользоваться внешним источником энергии. Тогда оставалась одна надежда, что энергия будет переправляться обычным путем, без искривителя. В этом случае гравитационные лампы, установленные им, засекут приближение энергии и его дополнительный мозг примет сигнал.

Однако нападение оказалось комбинацией вариантов. Электрическая энергия из Пристанища Фолловера, передаваемая путем телепортации. Госсейн почувствовал перенаправление тока от электростанции в сорок тысяч киловатт.

Он ожидал этого и поэтому был готов. «Переключатели» в его мозгу, будучи однажды взведены, действовали быстрее, чем любой электронный переключатель. Сравнительно долгое время требовалось только для того, чтобы установить первоначальный образец.

«Переключатели» сработали автоматически.

Вся мощность электростанции вылилась не туда, куда направлял ее Фолловер, а следуя образцу, установленному дополнительным мозгом Госсейна. Сперва Госсейн безвредно перенес ее на одну из «запомненных» зон острова Фолловера. Он хотел дать понять Фолловеру, что его атака проходит не по плану.

– Раз, два, три, – медленно сосчитал он и без дальнейшего промедления телепортировал энергию в воздух прямо перед тенью.

Вспышка пламени была ярче солнца. Вещество тени впитало и удержало энергию. Оно захватило каждый вольт и ватт.

Через несколько секунд Фолловер заговорил:

– Кажется, мы зашли в тупик.

Это была правда, которую Госсейн уже осознал. Он с ужасом ощутил свою слабость. Госсейн был до смешного уязвим, хотя это было и незаметно. Взрывная волна от любого источника энергии, над которым он не установил контроля, – и он погибнет.

Перемещение его сознания в тело восемнадцатилетнего и кажущееся продолжение жизни не изменит значения поражения. Никакой восемнадцатилетний юнец не спасет галактику. И если он будет слишком мешаться, путаться под ногами у более могущественных личностей, вроде Фолловера, его просто уберут со сцены.

Испарина выступила на лбу Госсейна. На мгновение в его голове возникла мысль попробовать кое-что, о чем он раньше не смел и подумать. Но почти сразу он отбросил эту идею. Атомная энергия была слишком опасной и имела большую мощность, чем он мог контролировать дополнительным мозгом. К тому же в ограниченном пространстве радиация одинаково смертельна, как для того, против кого она используется, так и для того, кто ее использует.

– Мне кажется, – голос Фолловера прервал его мысли, – нам лучше придти к соглашению. Предупреждаю вас, я еще не исчерпал все мои ресурсы.

Госсейн верил в это. Стоило только Фолловеру обратиться к внешнему источнику, и он стал бы победителем в этой напряженной, смертельной битве. В лучшем случае Госсейн успел бы ретироваться на остров Фолловера.

И все же он не отважился применить атомную энергию из реактора Пристанища.

Он сделал ноль-А паузу и сказал самому себе: «В этой ситуации можно увидеть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Ни один человек и ни одно вещество не выдержит сорока тысяч киловатт. Значит, я отождествляю. Должно существовать какое-то объяснение этой субстанции тени, базирующееся на физике, которая выше моего понимания».

Но на какой физике? Фолловер мало понимает в этом. Тогда чьими знаниями он пользуется?

Этот вопрос по загадочности был равен тайне существования такого создания, как Фолловер.

Тень прервала тишину.

– Признаюсь вам, – сказал Фолловер, – что вы очень меня удивили. В следующий раз я буду действовать по-другому. – Он помолчал. – Госсейн, допускаете ли вы хоть какой-то вид сотрудничества?

– Да, но на моих условиях.

– Какие же они?

– Во-первых, вы повернете предсказателей против Энро.

– Невозможно. – Голос Фолловера стал отрывистым. – Лига должна быть разрушена. Цивилизация быстро теряет сплоченность. У меня есть особая причина, чтобы требовать создания вселенского государства.

Госсейн вспомнил, где он ранее слышал об этом.

– Ценой сотен миллиардов жизней? – жестко спросил он. – Нет, спасибо.

– Я полагаю, вы ноль-А? – неумолимо спросил Фолловер.

Не было смысла отрицать это. Фолловер знал о существовании Венеры и знал, где она находится.

– Я ноль-А, – подтвердил Госсейн. Фолловер сказал:

– Положим, я предложу вам создать вселенское ноль-А государство?

– Я не поверю вам.

– И тем не менее я подумаю об этом. У меня не было времени изучать эту неаристотелеву философию в деталях. Но, насколько я знаю, это метод научного мышления. Верно?

– Это путь мышления, – осторожно сказал Госсейн. Когда Фолловер снова заговорил, его голос стал мелодичным.

– У меня никогда не было причин бояться науки в любой из ее областей. И я не думаю, что причина появится теперь. Давайте сделаем так: оставим вопрос открытым и хорошенько обдумаем его. Но до нашей следующей встречи вы должны принять решение. Тем временем я постараюсь сделать кое-что, чтобы вы не могли пользоваться энергией на этой планете.

Госсейн ничего не ответил. Тень медленно начала растворяться в тишине.

Даже при этом ярком свете трудно было понять, когда исчез ее последний клочок.

Пауза. Электростанция в Пристанище Фолловера стала давать меньше энергии, и через тридцать секунд энергии не стало.

Другая пауза. И реактор остановился. Почти одновременно упала до нуля магнитная энергия Пристанища.

Фолловер сделал верные выводы, проанализировав случившееся. И даже если он до конца не понял истины, его действия были довольно эффективны. В распоряжении Гилберта Госсейна осталась только магнитная энергия маленького самолета.

X

Во имя здравомыслия указывайте время. Не говорите: «Ученые верят…», а говорите: «Ученые верили в 1956 году…», «Джон Смитт – изоляционист (1956)». Все, включая политические взгляды Джона Смита, подвержено изменению, а следовательно, имеет отношение только к определенному отрезку времени.

Курс Ноль-А

Госсейн медленно огляделся. Он глянул в столовую, где недавно суетились слуги, и увидел край стола, уставленный блюдами, хотя еды не было видно, так же, как и слуг.

Его взгляд переместился на Лидж. Он увидел, что она подошла к двери, ведущей в кабину управления. С места, где он стоял, просматривался весь коридор и часть куполообразного переднего окна. Но Янара там не было.

Корабль шел своим курсом.

Тишину нарушила Лидж.

– Вы сделали это, – прошептала она.

Госсейн отошел от стены. Он не стал говорить, что Фолловер свел на нет одержанную им победу. Лидж подошла к нему. Ее глаза сверкали.

– Вы понимаете, что победили Фолловера?

Она дотронулась до его руки быстрым и мягким движением.

Госсейн сказал:

– Пойдемте.

Он направился в кабину управления. Янар сидел, склонившись у радиоприемника. С первого взгляда Госсейн понял, что он делает – ждет приказаний. Он молча подошел и выключил прибор. Предсказатель с яростью выпрямился и усмехнулся.

Госсейн сказал:

– Собирайте вещи, если они у вас есть. Вы выходите на первой остановке.

Янар пожал плечами и, не сказав ни слова, гордо вышел из кабины.

Госсейн задумчиво посмотрел ему вслед. Его раздражало присутствие этого человека, чья роль в галактических событиях определялась только тем, что он был предсказателем. И, несмотря на упрямый и мелочный характер, это делало его интересным.

К сожалению, он был только одним из пяти миллионов, только самим собой. Конечно, можно было бы сделать некоторые осторожные предположения о предсказателях вообще из наблюдений за Янаром и Лидж. Но выводы не будут корректными.

Он выкинул Янара из головы и повернулся к Лидж.

– Сколько времени понадобится, чтобы попасть на Крест, где находится военный корабль?

Женщина подошла к пульту, который Госсейн раньше не замечал, и нажала на кнопку. На стене появилась рельефная карта: море с островами и крошечная светящаяся точка. Лидж показала на нее.

– Это мы, – сказала она и указала на остров перед точкой. – Это Крест. – Она тщательно сосчитала пересекающиеся линии на карте. – Около трех с половиной часов. У нас есть уйма времени, чтобы поужинать.

– Поужинать! – повторил Госсейн.

Он улыбнулся и покачал головой, словно извиняясь. Он был страшно голоден, но почти забыл, что существуют такие обыденные инстинкты. Надо было подкрепиться.

Девушка-служанка подала Госсейну блюдо с каким-то кушаньем. Он подождал, пока другая женщина подала Янару то же самое, и поменял блюда местами путем телепортации.

Он попробовал. Это оказалась рыба со странным резким привкусом. Но, после некоторого замешательства она показалась ему восхитительной. Он съел все. Затем положил вилку, откинулся в кресле и спросил Лидж:

– Как происходит процесс предвидения?

Женщина серьезно ответила:

– Автоматически.

– То есть, нет никакого образца, которому вы следуете?

– Ну…

– Вы думаете об объекте? Вы видите его?

Лидж улыбнулась, и даже Янар, казалось, усмехается. Женщина сказала:

– Нет, мы об этом не думаем. Это происходит само по себе.

Такими были ответы. На самом деле, не будучи высокообразованными людьми, предсказатели просто не могли выразить словами свои ощущения. Была организована целая система ноль-А, чтобы попытаться скоординировать невербальную реальность с вербальными проекциями. Но даже на ноль-А Венере разрыв между событием и его интерпретацией не был полностью устранен.

Госсейн подождал, пока убрали пустые блюда. Потом каждому подали тарелку с коричневато-красным мясом и овощами в зеленом соусе. Он поменялся с Янаром блюдами, попробовал по очереди все овощи и отрезал кусочек мяса. Наконец, он положил вилку.

– И все же постарайтесь объяснить, – сказал он. Лидж закрыла глаза.

– Я как бы окунаюсь в ручей времени. Погружаюсь в него. В мое сознание приходят воспоминания, но это не настоящие воспоминания. Очень ясные, очень отчетливые. Зрительные образы. Например, что бы вы хотели узнать? Но только, чтобы это не было связано с вами. Для вас все расплывается.

Госсейн задумался. Он хотел бы знать предсказание о Венере. Но это включало бы проекцию его будущего.

– Ну, хотя бы, девушка, которая обслуживает меня?

– Ворн? – Лидж покачала головой и улыбнулась служанке, которая стояла рядом ни жива ни мертва. – Это слишком сильный удар для ее нервной системы. Я расскажу вам о ее будущем потом, если вы пожелаете.

Девушка вздохнула.

– Ну тогда, галактический военный корабль на Кресте? – спросил Госсейн.

– Должно быть, с ним связаны вы, поскольку все расплывается.

– Расплывается сейчас, – удивился он. – До того, как мы прибыли туда?

– Да.

– А можете ли вы предвидеть будущее кого-нибудь, кто сейчас находится в другой звездной системе?

– Это зависит от расстояния. Существуют ограничения, но какие именно, я не знаю. У меня недостаточно опыта.

– Тогда откуда вы знаете об ограничениях.

– Галактический корабль, вербуя предсказателей, ведет передачи в эфире.

– Передачи?

Она улыбнулась.

– Да. Вдобавок к приказам Фолловера. Военные с корабля стараются заинтриговать предсказателей, суля им волнующие приключения.

Госсейн мог представить, как действуют рекламные передачи на предсказателей. И сама война и ее цели должны казаться передовыми для инфантильных умов. Если публицисты достаточно умны, они должны указывать и на имеющиеся препятствия.

– Эти зрительные образы, – сказал он. – Вы можете проследить судьбу знакомых, пошедших служить на корабли Энро.

Лидж вздохнула и покачала головой.

– Это слишком далеко. В одной из передач как-то упоминалось о восемнадцати тысячах световых лет.

Госсейн вспомнил, что Кренг в беседе с Патрицией Харди, или вернее Ришей, сестрой Энро, упомянул, что базы искривителей пространства могут отстоять друг от друга не дальше, чем на тысячу световых лет.

Теоретически телепортация была мгновенной, и расстояние не имело значения. На практике же существовало рассогласование полей. Приспособления были несовершенны. Подобие до двадцатого десятичного знака – критическая точка, где начиналось взаимодействие образцов, – тем не менее не было полным подобием.

Точно так же, дар предсказателей тоже был несовершенен, даже когда ему не препятствовало присутствие Гилберта Госсейна. Расстояние ограничивало предвидение так же, как и телепортацию через искривители. Но видимо, каким бы ни было расстояние, на которое распространялась их способность, оно было достаточным для ведения войны в космосе.

Госсейн спросил:

– И сколько передвижений кораблей они могут рассматривать одновременно?

Лидж с удивлением посмотрела на него.

– Это не имеет никакого значения. Разумеется все, которые имеют какую-либо связь с конкретным событием.

Госсейн поднялся и молча пошел в кабину управления.

Он решился захватить галактический корабль. Но если раньше он особо не задумывался, как сделает это, то теперь он понял, что это будет не просто. Один человек не в состоянии захватить военный корабль, не имея хотя бы общего плана действий. Надо было принять некоторые предварительные меры.

В конце гостиной Госсейн остановился и повернулся.

– Лидж, – окликнул он. – Вы будете мне нужны.

Она встала и прошла за ним в кабину управления.

– Но ужин еще не закончился, – сказала она озабоченно.

– Мы закончим его позже, – сказал Госсейн. – На вашем радио есть волна для послания общего сообщения?

– Да, есть. Мы называем ее критической волной и пользуемся ею для координации действий, если нам угрожает опасность.

– Настройтесь на нее.

Она испуганно посмотрела на него, но в его взгляде было что-то, заставившее ее промолчать. Через секунду Госсейн вышел в эфир. Как и раньше – теперь он делал это автоматически – он передвигал проволоку перед каждой произнесенной фразой. Он сказал звонким голосом:

– Вызываю всех предсказателей! С этой минуты каждый предсказатель, обнаруженный или захваченный на борту военных кораблей Великой Империи, будет казнен. Советую передать это предупреждение тем, кто уже находится на кораблях Энро. Это не пустая угроза. То, что вы не смогли предвидеть моего вызова, служит доказательством моей силы. Повторяю: каждый предсказатель, обнаруженный на борту кораблей Энро, будет казнен без всяких исключений.

Он вернулся в столовую, доел свой ужин и опять пришел в кабину управления. Через два с половиной часа он увидел вдалеке огни города. По просьбе Янара корабль был опущен на, как назвала это Лидж, воздушную станцию. Когда они вновь поднялись, Госсейн выдвинул акселератор на «полный ход» и прильнул к окну. Сколько народу! Он видел огни, переплетающиеся с бесчисленными бликами на каналах. Казалось, что океан проходит через центр города.

И в этот миг все огни погасли. Госсейн вгляделся, но не увидел ничего кроме черноты. За его спиной Лидж воскликнула:

– Интересно, почему они сделали это?

Госсейн мог бы объяснить, но не стал. Очевидно Фолловер догадывался, как Гилберт Госсейн мог управлять энергией, и постарался лишить его этой возможности.

Лидж спросила:

– Куда мы направляемся теперь?

Он сказал ей, и краска сошла с ее лица.

– Это же военный корабль, – сказала она. – На борту сотни вооруженных солдат, которые могут убить вас одновременно с нескольких сторон.

Она была права. Опасность заключалась именно в этом. Его дополнительный мозг не смог бы контролировать массу ручного оружия. При таких обстоятельствах ему грозила смерть.

Но произошедшие события заставляли его спешить. Фолловер лишил его возможности воспользоваться своим сильнейшим оружием. Следовательно, чем быстрее он покинет Алерту, тем лучше. Возможно, где-нибудь в галактике он найдет научное объяснение тому, что представляет собой Фолловер и что делает его неуязвимым. Пока он этого не выяснит, ему лучше держаться подальше от этого субъекта. А единственной возможностью выбраться из этой изолированной планеты был военный корабль.

И он пошел на величайший риск.

Через полчаса впереди показался свет. Сначала галактический корабль казался просто ярким пятном в полночной темноте, но вскоре он стал отчетливо виден: так ярки были его огни. Госсейн положил трейлер на широкую орбиту вокруг галактического корабля и стал разглядывать его через магнитный телескоп.

Корабль был около шести тысяч футов длиной. Небольшой по галактическим меркам. Но у него была на Алерте только одна цель. На его борту находился транспортный искривитель пространства, устанавливающий механическое подобие. Немного изобретений, сравнимых по значимости с искривителем пространства, можно насчитать в истории науки. С его помощью человек смог перекрывать огромные космические просторы, как будто их и не существовало. Предсказателю с Алерты надо было только сделать шаг в кабину искривителя на борту корабля, и он переносился на расстояния в сотню или тысячу световых лет почти мгновенно. Рассогласование полей, как обнаружил Госсейн с помощью личного искривителя пространства в своей голове, было настолько мало, что люди фактически не замечали времени транспортировки.

Корабль стоял на ровной площадке. Минут сорок Госсейн наблюдал за ним. За это время из темноты вынырнул трейлер, приземлился у воздушного шлюза корабля и через несколько минут улетел. Вскоре те же манипуляции проделал другой трейлер. Госсейн заметил, что в обоих случаях трейлер улетел раньше, чем предсказателю разрешили подняться на борт корабля.

Подлетев на расстояние пяти миль, он выяснил наличие энергии на борту и был глубоко разочарован. Только электричество и в незначительных количествах. Управляемый реактор был заторможен.