Текст книги "Ярость дьявола"

– Все в порядке, милая, спустись ниже и позволь мне позаботиться о тебе, – услышала Эмма и прильнула к Кейн, оказавшись в более удобной для этого позиции. Слезы полились с новой силой, едва Эмма ощутила, как властные пальцы вошли в нее, и это чувство стремительно вытеснило все другие.

– Любимая, я тоже хочу, показать тебе, как сильно я скучала. – Эмма поняла, что потеряла контроль над своими мыслями, которые сумасшедшим вихрем носились в ее голове, отказываясь приобретать стройность. И она отбросила их все, до одной, понимая, что сейчас любые слова кажутся ненужными и неважными в сравнении с ритмичными движениями тел.

Когда-то давно, они перепробовали, казалось, все мыслимые позиции, и в каждой было по-своему хорошо, но эта была у Эммы любимой, потому что позволяла открыться навстречу Кейн. Потому что Кейн видела, как Эмма наслаждалась ее прикосновениями – в сокращении мышц ее стройных ног, в энергичном движении все выше и выше, чтобы добраться до того высочайшего предела, куда вела ее Кейн. И Эмма не боялась потерять над собой контроль в бешеном ритме страстей, потому что знала: снизу ее всегда подхватят сильные руки Кейн.

Эмма до боли сжала собственные соски, когда по всему телу, словно ударом тока, прошел новый мощный спазм. И Эмму накрыло жаркими волнами оргазма, который она больше не могла, да и не хотела сдерживать. Последний рывок, и она упала в руки Кейн, прижавшись к ее груди. Все еще не придя в сознание, Эмма инстинктивно гладила плоский живот Кейн. А у той в голове оставалась единственная мысль: каким огромным счастьем было знать, что Эмма позволяет ей видеть себя в моменты предельной уязвимости.

– Ты в порядке? – спросила Эмма, едва переведя дыхание.

– Разве это не я должна у тебя спросить? – Кейн водила пальцами по груди Эммы, оставляя влажные следы – свидетельство их страсти, и чувствовала, как все тело ее любимой снова напрягается. – Какая у тебя кожа… Какой у тебя запах… – Кейн спрятала лицо в растрепанные светлые локоны. – Как я люблю твой вкус, – Кейн провела языком по своим пальцам.

– Продолжишь в этом духе, и я вообще не выпущу тебя из этой комнаты. Никогда.

– Это что, угроза?

Эмма села на постели, чтобы видеть лицо Кейн.

– Воспринимай это как хочешь, только дай мне возможность вернуть тебе должное.

– Делай что угодно, любимая.

– Посмотрим, помню ли я еще, как сделать тебе приятно, – Эмма нежно целовала Кейн.

– Если не помнишь, в твоем распоряжении столько времени, сколько понадобится, чтобы заново всему научиться.

– Вот такой я тебя всегда знала, – шепнула Эмма, прокладывая дорожку поцелуев по животу любимой.

Кейн сходила с ума, чувствуя едва ощутимое прикосновение соска Эммы к своему клитору. Она обхватила Эмму правой рукой за голову и настойчиво потянула вниз.

– Нет, детка, не время проявлять коварство.

– У меня и в мыслях не было, – обещание блаженства слышалось в каждом слове. Его Кейн и достигла, когда почувствовала прикосновение губ Эммы. Нет, она ничего не забыла за эти четыре года, и первые ее прикосновения были именно такими, каких ждала Кейн, клитор которой мгновенно напрягся до такого опасного предела, что еще немного, и она начала бы умолять Эмму хоть что-нибудь с этим сделать.

– Скажи мне то, что я больше всего хочу услышать, – проговорила Эмма, подняв голову и пристально глядя в глаза любимой. Раньше, в такие моменты как этот, Кейн открывала свое сердце Эмме, отбросив все сомнения. Делала она это не потому, что ее ждал хороший секс, а потому что только Эмме удавалось развеять все тревоги и скинуть с Кейн все панцири эмоциональной защиты.

– Я люблю тебя, – Кейн прикоснулась ладонью к щеке Эммы.

Эти три простых слова в тот момент заключали в себе абсолютно все, что Кейн чувствовала к этой женщине. Единственной, кого она впустила в свою жизнь. А та разбила надвое ее сердце с такой ошеломляющей легкостью, что Кейн не могла поверить в это еще долгое время с тех пор, как за Эммой закрылась дверь. Произнести эти слова означало вновь оказаться уязвимой. И это пугало Кейн куда больше, чем все, что изобретательный Джованни Бракато мог придумать лишь бы отравить ей жизнь. Эмма прочла этот страх в ее глазах и придвинулась к лицу любимой.

– Скажи это еще, – попросила она, и положила ладонь на грудь, ощущая прерывистое биение сердца Кейн.

– Я люблю тебя, – Кейн на мгновение закрыла глаза, словно собираясь с силами. – И никто другой мне не нужен, пока я дышу.

– В таком случае, у нас с тобой кое-что общее, любовь моя. Для меня никого другого и не было. И ты будешь в моей жизни до самого конца, лишь ты одна, – больше ничего не нужно было произносить. Эмма гибкой змеей обвилась вокруг любимого тела, и заскользила по нему пальцами, нежно лаская и доставляя Кейн огромное удовольствие. – Любимая, впусти меня. Докажи, что ты все еще моя.

Это был тот же нежный голос, который звучал во снах Кейн: она пыталась дотронуться до Эммы, но прекрасный образ таял, оставляя в сердце холод несбывшихся желаний. Но в этот раз все было по-другому: любимая была рядом, прижималась к ней и шептала нежные слова.

– Аа-а, – стон означал, что Кейн на пределе. – О, да!

Эмма спрятала улыбку, прижавшись к плечу Кейн. «В этом вся она», – подумала Эмма. Невероятное сочетание лоска и острых углов. Эмма нажала еще сильнее, и оргазм накрыл Кейн с головой, она с силой сжала бедра, заставляя руку Эммы замереть. Страстное, почти болезненное ощущение пульсации, и последний спазм прокатился по ее телу. Когда она открыла глаза, то с удивлением для самой себя обнаружила, что они полны слез, так же, как только что у Эммы.

– Я не сделала тебе больно? – прошептала Эмма.

– Было дело. Один раз, но мне уже становится лучше, – беззаботно рассмеялась Кейн. Такого смеха Эмма не слышала уже много лет.

– А как твои раны, любовь моя?

– Когда ты рядом, меня ничего не волнует.

– Как бы я хотела, чтобы так было всегда.

– Будет.

Эмма поцеловала Кейн в плечо, потом в губы, еще и еще.

Больше всего на свете сейчас хотелось безмятежно лежать в постели, спрятавшись от всего мира. А не вставать, надевать ненавистную одежду и выходить в холод, который начинался там, где кончалась кровать. Но вставать было нужно, обе они это понимали: вот-вот могла проснуться Ханна, Хэйден, скорее всего, уже закончил с системой охраны и вернулся в дом.

– Ты готова или хочешь немного подремать перед тем, как «выйти к массам»?

– Думаю, лучше мне встать. Трех недель ничегонеделания хватило по горло.

– Кейн, в тебя стреляли. Позволь себе отдохнуть. – Эмма прижалась к ее спине, когда Кейн села, спустив ноги на пол.

– Хочешь, примем вместе душ?

– Интересно, насколько тут толстые стены?

Но вместо ответа Эмма услышала стук в дверь. Кейн направилась открыть дверь, но Эмма недовольно вскрикнула:

– Мне бы не хотелось портить столь прекрасный день потасовкой с тем, кто за дверью, если он будет пялиться на тебя, когда ты откроешь дверь в таком виде. Уверена, в ванной висит халат.

Этот возглас, исполненный ревностью, лишний раз заставил Кейн почувствовать свою значимость в жизни Эммы, и широкая улыбка расцвела на ее лице. Когда она бросила взгляд в сторону постели, вид Эммы, укутанной в одеяло, заставил ее засомневаться, не вернуться ли в кровать и не провести ли остаток дня, наслаждаясь уединением.

– Я тебе уже успела сказать, что ты безумно красивая?

– Ты меня убьешь этим, милая. Надень уже что-нибудь, пожалуйста, пока весь дом не узнал, чем мы занимались.

Эта капризная просьба заставила Кейн свернуть в ванную. Стук в дверь повторился.

Халат нашелся всего один, но, направившись к двери, Кейн заметила, что Эмма надела ее рубашку. Кейн умилилась этой старой привычке, которую помнила со времен их прежней жизни. Сорочка скрывала не больше халата, который Кейн на себя накинула.

Когда она, наконец, открыла дверь, за ней оказалась удивленная Мэдди. Она озадаченно переводила взгляд с женщины, стоявшей перед ней в одном халате, на смятую постель.

– Я подумала, вам следует узнать, что очередной сюрприз уже здесь. Он пьет кофе внизу. И мне кажется, он имеет все шансы узнать кое-что новое, – последнее замечание было сделано вполголоса, так, чтобы Эмма не слышала. Мэдди отлично помнила скромную девочку, которая густо краснела, едва разговор заходил о чем-то интимном. Оставалось надеяться, что, судя по крику, не так давно раздавшемуся практически на весь дом, Эмме удалось отделаться от своей излишней скромности. Но Мэдди пришлось искренне удивиться, увидев, как красные пятна смущения проступили на шее Кейн, расползаясь, как огонь по сухой степи.

– Прошу, скажи, что это шутка? – проговорила Кейн. Перед отъездом из Нового Орлеана она связалась с Россом, отцом Эммы, и предупредила его, какие у них были планы. Он тогда сказал, что приедет к Рафам, как только самолет Кейн сядет. Ему хотелось срочно посмотреть на них с Эммой вместе. – Я несколько другим образом хотела сказать ему, что мы с Эммой снова вместе.

Мэдди заглянула в комнату. Ее подруга подбирала с пола разбросанные предметы одежды и складывала их на кровать.

– Слушай, милая, он так вертится на стуле внизу, и у него такая лучезарная улыбка… Пожалуйста, пойми это правильно. Он уже давно понял, как его маленькая дочурка счастлива с тобой. Думаю, он просто в восторге от того, что она снова обрела свое счастье.

Собрав все вещи, Эмма подошла к двери, чтобы узнать, о чем женщины там разговаривали:

– О, Мэдди! Что-то не так?

– Нет-нет, я просто подумала, вряд ли вы захотите проспать весь день, да и Ханна скоро встанет.

– Спасибо, мы как раз хотели немного освежиться. Сейчас, спустимся, – Эмма заметила румянец на щеке Кейн.

Когда Кейн закрыла за собой дверь в ванную, Эмма открыла одну из дорожных сумок, доставая свежую одежду, и посмотрела на Мэдди:

– И что же… ты все слышала?

– По крайней мере, достаточно, чтобы начать завидовать, – рассмеялась подруга и села на кровать.

Поверх стопки одежды лежали трусики Эммы.

– Боже праведный, и часто у вас так? Кстати, у тебя потрясающее белье. Сколько стоит эта нить с кружевами?

– Удивишься. Ты не могла бы меня оставить, прошу тебя, я так хочу насладиться «послевкусием».

– Милая, я вовсе над тобой не подшучиваю.

Эмма подняла бровь, невольно копируя жест Кейн.

– Ну, если только совсем чуть-чуть, – Мэдди снова рассмеялась. – Ты выглядишь такой влюбленной, и это чудесно. Тебе идет. Но ты уверена, что это то, что нужно?

– Абсолютно.

Кейн стояла в дверях и пыталась понять, не пора ли спасать Эмму:

– Эм, вода уже льется. Ты идешь?

Эмма подмигнула подруге и направилась в ванную.

Мэдди в очередной раз пришлось удивиться. Ее подруга очень изменилась, но изменилась к лучшему. И, судя по тому, какой сильной и состоявшейся выглядела Кейн, Эмма была в надежных руках, и они отлично подходили друг другу.

И стон Кейн, который Мэдди расслышала, спускаясь по лестнице, лишь доказывал это.

Глава восемнадцатая

Шелби рассеянно массировала двумя пальцами висок, борясь с головной болью. Все утро она пыталась связаться с Мюриел, чтобы извиниться за то, в чем даже не было ее вины. Но Мюриел не поднимала трубку.

– Их нет? Что вы хотите этим сказать? – спросила изумленная Шелби у агента, звонившего по приказу Аннабель Хикс. Агент сказал, что ему дали задание следить за Кэйси и компанией. Задание было неофициальным, разумеется.

– Что здесь может быть непонятно? Или я говорю слишком быстро, для того, чтобы вы начали соображать? Их нет! Они исчезли. Все до единого. Я сегодня утром поднимался на пятый этаж, Эммы Кэйси не было, она не пришла в свое обычное время.

Шелби прервала его, молясь про себя, чтобы не выяснилось, что этот тип наломал дров:

– А тебе не приходило в голову, что она могла просто опоздать?

– Как же я сам до этого не додумался! – язвительно отчеканил он. – Я два часа проторчал в доме напротив, потом пришел туда, даже веник роз прихватил, чтобы в случае чего прикинуться, будто перепутал палаты. Но у дверей никого не оказалось, и кровать была заправлена для следующего пациента. Нет ее, понимаете?

– Ну, тогда вернитесь туда. Доложите, как на данный момент обстоят дела, – она еще говорила по телефону, но уже надевала пиджак. Пора было заявиться к Аннабель Хикс и попытаться убедить ее сформировать еще несколько групп для того, чтобы найти Кейн и присмотреть за Винсентом и Рэймоном.

Шелби напряженно размышляла. Агент также доложил ей, что прошлой ночью Эмма покинула здание больницы в свое обычное время. Но сделала она это в сопровождении шестерых охранников, среди которых были Меррик и Лу. Шелби была не единственной, кому это показалось, по меньшей мере, странным. И опасным: опасными кажутся любые действия такой личности, идущие вразрез с ее обычным поведением. Оставаться одной, без своих верных телохранителей, обычно находящихся не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки, было чем-то новым для Кейн Кэйси, о которой в ФБР знали даже то, какой кофе она предпочитала. Так что властям следовало бы сразу настроиться на сюрприз, который, впрочем, долго ждать себя не заставил. Прочесав город, агенты Бюро были в шоке: они не могли найти не только Кейн, но и никого из ее ближайшего окружения, даже Мюриел.

Шелби терялась в догадках. Но через час вернулись Джо и Лайонел вместе со своим старым напарником Тони. Наличие последнего несколько отвлекло обворожительного агента. Тони тут же обрушился на нее:

– Ну что, Шелби, сильно тебе помогла твоя трогательная дружба с семейством Кэйси? Надеюсь, теперь видишь, что нас опять обвели вокруг пальца, как козлов позорных?

– А что, я пропустила, когда дали ордер на арест? – парировала Шелби. – У нас уже есть один случай, когда агент влез в та-а-акое дерьмо со своими личными счетами. Он, напомню, сейчас остывает в центральной тюрьме. Хочешь к нему присоединиться – пожалуйста, только скажи сейчас, заранее, пока еще невинные не пострадали от пуль.

– Невинные? Так сильно хочешь ее трахнуть, что готова втирать нам тут, что Кэйси – «невинная»? – Тони вскочил со стула, с грохотом опрокинув его.

– Господи, Тони, сдай ты уже значок и позвони Бракато. Я, кажется, слышала, что у него вакансия открылась, когда Кайла посадили, – и Шелби вышла вон, хлопнув дверью.

– Энтони, – с сарказмом обратился Джо, – это уже из другой оперы. Предлагаю тебе поговорить с агентом Хикс, может, в другой команде тебе будет лучше. Знаешь, если я не могу доверить человеку – не важно, мужчине или женщине – прикрывать мою спину, с этим человеком я работать не стану.

Лайонел поднялся, обводя коллег долгим взглядом. В его глазах читалось беспокойство.

– Ты прав, Джо. Я тоже так считаю. И мне бы не хотелось, чтобы ты оставался в нашей группе, Энтони. А перед Шелби ты должен извиниться, – он поспешно вышел из кабинета и последовал за Шелби.

– Да перестань, Джо. Мы все знаем, что у Шелби личные интересы в деле Кэйси, – Энтони повысил голос. – И она еще упрекает меня, что я не могу к этому спокойно относиться.

Джо смерил Энтони долгим взглядом, не понимая, что же могло сделать его таким желчным. До того дня, когда Мюриел заявилась на злополучный склад и посадила их в лужу, все было чудесно.

– Я понятия не имею, в чем у тебя проблемы. Но тебе явно стоит оставить их за пределами служебных дел. Иначе мне придется пойти к агенту Хикс и оставить официальную жалобу. Лайонел прав. Ты обязан извиниться перед Шелби. И лучше, если ты сделаешь это от чистого сердца, – Джо направился к двери, чтобы выяснить, куда ушли Шелби и Лайонел, но тут ему в голову пришла еще одна мысль. Он обернулся, точно забыл что-то, и проговорил с нажимом. – Может, тебе лучше взять отгул. Ты же знаешь, что случается с агентами после попытки отомстить. Разве не это погубило карьеру твоего отца?

Это был удар ниже пояса.

– Да пошел ты, Джо.

– Нет, Тони, если кто-то и пойдет, что это точно буду не я.

– Меня зовут Энтони! Неужели, так сложно запомнить?

***

Шелби сжала руль так, что костяшки пальцев побелели. Ей нужно было на чем-то сорвать раздражение. То, что Энтони только что озвучил, причиняло боль, но, увы, это вовсе не было такой уж вопиющей неправдой.

Став агентом ФБР, Шелби целиком отдалась работе. Но в ту ночь, в салоне самолета Винсента Карлотти, в руках Кейн находилась жизнь Шелби, да, в ее руках. Тонкая грань между добром и злом в тот день, если и не была стерта, то, как минимум, размыта. И, разумеется, в деле Кэйси, которое Шелби сейчас вела, было много личного, но не потому, что она мечтала переспать с Кейн. Просто она видела, что члены этой семьи – вовсе не монстры, какими их многие хотели представить.

Шелби взглянула на свое отражении в зеркале заднего вида и убедилась, что румянец, вызванный словами Тони, уже немного поблек. Она завела машину и направилась туда, где, как она надеялась, можно было найти объяснения удивительному исчезновению Кэйси. Она была уверена, что Мюриел устроила временный офис в месте, ставшем позором для агентов Бюро, – просто чтобы помозолить им глаза.

Склад на берегу реки, где Кайл стрелял в Кейн, охранялся серьезными людьми с мощными винтовками за спиной. У входа на парковке разместился целый парк «BMW» – а какую, собственно, еще марку машины могли предпочесть молодые, но амбициозные юристы из штата Мюриел.

– Я бы хотела увидеть госпожу Кэйси, если можно, – сообщила Шелби девушке на рецепции.

– У вас назначена встреча?

Когда прозвучал этот вопрос, Шелби посетило сомнение, могла ли Мюриел оставаться в офисе и не быть обнаруженной тщательным наблюдением агентов.

– Она здесь? – спросила Шелби, не в силах побороть любопытство.

– Я этого не говорила. Я лишь хотела убедиться, что не пропустила вас, когда переносила ее встречи, – девушка провела пальчиком по страницам потрепанной записной книжки, где делала заметки о встречах Мюриел. – А кто вы?

– Агент Шелби Дэниелс.

Наконец, Шелби проводили в кабинет одного из помощников Мюриел, с которым Шелби доводилось встречаться и раньше.

– Мне нужно поговорить с Мюриел или Кейн Кэйси.

– К сожалению, они обе за пределами города, и здесь я вам ничем помочь не могу, – молодой человек протянул ей свою визитку. – Прочтите. Как видите, я адвокат, а не турагент. И за главного в офисе госпожа Кэйси оставила вовсе не меня. Так что не знаю, какой у нее график. Если Мюриел позвонит, я передам, что вы хотели поговорить с ней.

– И вы не знаете, где она?

– Понятия не имею. – Его улыбка вызвала у Шелби желание размахнуться посильнее и разбить задранный нос.

– И я уверена, что, если бы вы располагали этой информацией, вы бы непременно поделились ею.

– Конечно, поделился бы. Так что вам еще может представиться шанс, – и после короткой паузы он, к удивлению Шелби, добавил: – Весна приближается.

– И о чем это должно мне говорить?

– Весна – это время, когда змея меняет кожу. Только у меня клыки еще не выросли, и поэтому я не знаю, куда змея уползает на это время. Но ведь мечтать не вредно, правда?

– Я бы на вашем месте не была так уверена, – Шелби бросила ему свою визитку и встала. – Просто передайте ей.

В том, что пришлось столкнуться с таким неприятным типом, как этот адвокат, было для Дэниелс и что-то положительное: она сразу забыла о ссоре с Энтони. Шелби оглушительно хлопнула дверью машины, села за руль и раздраженно ударила по нему обеими ладонями так, что руки заныли. Шелби потрясла ладонями в воздухе. И тут ее осенило. Решение пришло само собой. Дэниелс на всех парах помчалась обратно в офис Бюро.

Под вопросительными взглядами Джо и Лайонела она торопливо набирала номер шерифа Хейвуда, в Висконсине. Возможно, Кейн отвезла свою семью туда.

– Шериф Доббс? Мне нужно чтобы вы заехали на ферму к Рафам и Верде.

– У Джерри проблемы? Или у Росса? – Игнат Доббс откинулся в кресле и положил ноги на стол.

– Нет, сэр. Я полагаю, что Кейн Кэйси вернулась в ваши края, и мне нужно выяснить, так ли это, – Шелби потерла лоб, пытаясь прогнать головную боль.

– Хорошо, я съезжу туда, лично, и посмотрю. Но я не слышал, чтобы у нас тут в последнее время что-то было не так.

– А начнется все именно сегодня, шериф.

– Тогда я, если не возражаете, сразу займусь делом.

Если Кейн скрывалась именно там, то наблюдение за ней сделалось бы сущим кошмаром логиста.

***

Игнат Доббс припарковал машину неподалеку от дома Рафов и попытался рассмотреть то, что происходило во дворе. Он внимательно вгляделся и рассмеялся, когда Кейн Кэйси, собственной персоной, помахала ему рукой, выйдя на крыльцо.

– Какая приятная неожиданность снова видеть вас здесь, шериф, – поприветствовала она, когда Доббс подъехал к дому и опустил стекло. – Могу я вас пригласить на чашечку кофе?

– Не похоже, чтобы вы были очень удивлены моим визитом, – заметил шериф.

– Интересно, кто отдал вам приказ проверить мое присутствие. Впрочем, методом исключения я и сама сумею вычислить: круг подозреваемых не особенно широк, – присаживаясь напротив него, Кейн поморщилась от боли и схватилась за раненый бок. – Кто же это был? Шелби? Лайонел? Или Джозеф?

– Агент Дэниелс хотела, чтобы я проверил, как у вас тут идут дела.

Кейн рассмеялась и кивнула:

– Хотела узнать, куда отправлять цветы, пока я поправляюсь?

В столовую вошла Эмма. Прежде, чем подать шерифу чашку кофе, она игриво шлепнула Кейн по плечу.

Та усмехнулась:

– И больше заботливая агентша ФБР вам ничего не сказала?

– Нет, – он отхлебнул кофе и поднял кружку, здороваясь с Эммой. – Хотели рапорт о вашем местонахождении, чтобы не ездить зря через полстраны, я полагаю. Пока вы не приехали, у нас тут не очень много агентов крутилось. Попробовав поработать с Барни Кайлом, я понял, почему некоторые стражи порядка не выносят тесного сотрудничества с федералами.

– Я, в общем-то, не имею права вас просить об этом, – сказала Эмма, и невольно стиснула плечо Кейн, прежде чем закончить фразу, – но, пожалуйста, скажите Шелби, что нас здесь нет.

– Зачем же мне это делать? – он поднес кружку к губам и окинул эту странную пару долгим взглядом. – Вы ведь ничего не делаете, просто к друзьям в гости приехали, верно?

– Агент Кайл стрелял в Кейн по приказу лидера одной преступной группировки Нового Орлеана. И ФБР не дают нам никакой информации о том, почему это произошло, и кто еще в этом замешан. Мы приехали сюда, чтобы Кейн могла выздороветь, не рискуя снова оказаться под пулями, – голос Эммы дрогнул. – Мистер Доббс, у нас ведь дети. Если не ради нас с Кейн, то ради них, прошу вас, не говорите ей.

– Дайте мне слово, что вы здесь ничего не будете делать, кроме как поправлять здоровье.

– Да, сэр, восстанавливаться и проводить время с семьей. Клянусь вам, – подмигнула ему Кейн. – Но, если вы думаете, что у вас из-за этого могут быть проблемы – поступайте, как знаете.

– Мэйбл из закусочной не переставала трещать о вас с того самого момента, как вы уехали. А если вы понравились Мэйбл, это значит, что вы хороший человек. Что ж, ведите себя прилично, а я замолвлю словечко агенту Дэниелс. Хм-м-м, похоже, я приехал сюда, а тут, кроме коров, никого.

– Му-у-у, – протянула Кейн, и рассмеялась.

***

Всю следующую неделю в Новом Орлеане ходили самые разные слухи. В поиске пребывали не только власти, но и все, кто работал на Джино Бракато. Многие задавались вопросом, куда же пропала семья Кэйси. Кейн отлично спланировала их исчезновение: никто, какими бы деньгами и человеческими ресурсами он ни располагал, не имел понятия, откуда подступиться к поискам, с чего начать.

На восьмой день их отсутствия пришли новости, но не те, которые Бракато рассчитывал получить. Может быть, Кейн и взяла с собой всех своих людей, чтобы обеспечить безопасность своей семье, но все же кое-кто остался в городе, чтобы присматривать за происходящим. А имя Бракато, между тем, все чаще всплывало в деле нападений на Кэйси. Что же касается Кейн, то ежедневные прогулки с детьми укрепляли ее здоровье, и все были очень рады, когда местный доктор сказал, что швы можно снимать. Кейн возвращалась в форму.

Эмма смотрела, как Кейн набросила плащ и направилась к задней калитке, намереваясь незаметно выскользнуть. У нее звонил мобильный. Тот, кто был на другом конце провода, явно счел, что имеет право отвлечь нового компаньона Ханны по игре в кубики.

– Что случилось? – спросила Эмма, прежде чем Кейн вышла.

– Сейчас, поговорю – расскажу. А пока присмотри за Ханной, хорошо? Хэйден с Муком на утренней пробежке.

Проверив, все ли хорошо у дочери, Эмма вернулась. Она внимательно изучала лицо Кейн, замершей с трубкой на пороге задней двери. Та периодически задавала короткие вопросы. Закончив разговор, она тут же набрала другой номер, и теперь уже в основном говорила сама. Эмма ни о чем не переживала, пока Кейн не провела рукой по волосам. Этот жест был хорошо известен Эмме, он означал беспокойство.

– Какие-то проблемы, милая? – Эмма поправила свитер Кейн. Работа не беспокоила их целых восемь безмятежных дней, на такое Эмма даже надеяться не могла.

– Это старший сын Джованни организовал взрывы в «Изумруде» и в офисе Мюриел, – сообщила Кейн. Притянув к себе, она укутала Эмму в свой плащ.

– Откуда ты знаешь?

– Этот засранец только что пытался поднять на воздух дом Винсента. Чувак, которого он нанял, напоролся на двух самых безбашенных людей Винни.

Напуганная Эмма всхлипнула и прижалась к груди Кейн:

– Кто его сдал?

– Один из наших парней на улице. Джино-младший так и не научился священному правилу: «Не болтай!». До сих пор не понял, что, если будешь чесать языком, к твоей двери мгновенно прискачет полиция, или кто похуже, вроде Винсента Карлотти. Этот мелкий псих, похоже, оказал нам услугу, – Кейн поцеловала Эмму в макушку.

– Почему ты так говоришь, любимая?

– Потому что Винсент теперь перед нами в долгу, и об этом мгновенно доложат Рэймону. Мы ведь так оперативно сработали, спасая жизнь Винни. Когда мне понадобится их помощь, вернее, если наступит такой момент, у нас будет гарантия, что они не откажут. Понимаешь?

Эмма нежно разминала напряженную шею любимой, пытаясь понять, что у Кейн на уме.

– Милая, ты же знаешь, они оба примчатся тут же, если ты позовешь. Я же видела, сколько они сделали для тебя и нашей семьи, когда тебе после ранения нужна была помощь.

– Эмма, отец учил меня, что помощь бывает разной: бывает та, за которую тебе еще аукнется, бывает бескорыстная, а бывает помощь из чувства долга. Иногда за помощь, которую тебе навязывают, приходится платить очень дорого. И это ужасно. Бескорыстную помощь оказывают только тем, кого сильно любят, не задумываясь и ни перед чем не останавливаясь. Но когда приходишь на выручку из чувства долга, чем-то это похоже на бескорыстную помощь, но все же тут есть место расчету. Винни, как и Рэймон, – мой друг, но я хочу жить и вести бизнес с минимальным количеством долгов, – закончив тираду, Кейн поцеловала Эмму в щеку.

– Ты поможешь ему, а он потом поддержит тебя, потому что перед тобой в долгу, так?

– Быстро учишься, детка. Может, когда все это закончится, я уйду на покой, а дела станешь вести ты?

– Нет, спасибо, своим бизнесом занимайся сама, – Эмма глубоко вздохнула и подняла взгляд на Кейн.

Но не это занимало мысли Эммы: она думала только о том, как они провели вместе незабываемые восемь дней – гуляли с детьми, навещали отца Эммы – прямо настоящая идиллия. И каждую ночь они становились все ближе и ближе, просыпаясь утром без одежды, но в чудесном настроении.

– Пойди, возьми себе плащик, девочка моя, – Кейн ласково хлопнула ее по попе и кивнула в сторону дома.

– Тебе нужно кому-то еще позвонить?

– Нет, я хочу пойти с тобой погулять, и узнать, наконец, о чем ты сейчас думаешь. Быть может, повезет, и мне откроется тайна твоей хмурой морщинки между бровей, которая становится все глубже.

Какая-то частичка ее души, в отчаянии вопила о том, что Меррик была права со всеми своими сомнениями, о которых не переставала говорить с того самого момента, как Эмма вернулась в жизнь Кейн. Или может быть, морщинка появилась потому, что Эмму тревожила собственная неспособность раскрыться Кейн до конца, рассказать о своих душевных переживаниях.

– Послушай, мы со всем справимся, – Кейн провела пальцами вдоль талии Эммы.

Они зашли в дом и взяли не только плащ для Эммы, но и покрывало, чтобы можно было сесть на землю. Эмма хотела показать Кейн одно из своих самых любимых мест. Мэдди помахала им из окна гостиной и подмигнула Эмме, когда та показала на покрывало, а потом кивнула на калитку.

Скоро они с Кейн преодолели холм, что был неподалеку, и им открылся потрясающий вид на большое озеро.

– Как красиво, – Кейн огляделась и присела возле Эммы. – Почему я не видела это место, когда приезжала в прошлый раз?

– Озеро практически со всех сторон окружено холмами, поэтому приходится хорошенько потрудиться, чтобы сюда добраться. Но ведь это того стоит, правда? Видишь? – Эмма показала направление рукой. – Это единственный путь сюда, если не взбираться по крутому склону. Так и коровы ходят. Когда я была маленькой, и земля Джерри еще принадлежала кому-то другому, я пробиралась сюда, пока никто не видел, и часами сидела на берегу, смотрела на воду.

– Надо будет попросить у Росса твои детские фотографии. Кажется, я ни одной не видела, – Кейн прислонилась спиной к стволу большого дерева, под которым они расстелили покрывало, и притянула Эмму к себе. – Как нечестно, ты ведь все мои видела.

Эмма и просить не могла о лучшем поводе для того разговора, который ей давно хотелось завести.

– Моя мать не одобряла трат на такие вещи, она называла их «пошлыми мелочами».

– Любовь моя, дети не могут относиться к «пошлым мелочам», – Кейн взяла Эмму за руки.

– Я знаю… И тогда знала. Когда я сидела здесь, то всегда мечтала о семье, которая у меня когда-то будет. О том, что я найду человека, который будет любить меня так, как я воображала.

Кейн погладила Эмму по щеке. Ей хотелось не думать о том, сколько боли вынесла ее любимая в детстве, прежде чем расцвести и превратиться в прекрасную женщину.

Когда они только начали жить вместе, Кейн долгое время не могла понять, почему Эмма такая зажатая и смущенная. Она словно бы постоянно ожидала удара, который должен был последовать за непростительной ошибкой.

– Готова поспорить, любимая, что человек твоей мечты со мной и рядом не лежал. Я права, Эмма? – Кейн подарила ей самый долгий и страстный поцелуй, какой только могла.

– Уже после того, как я встретила тебя, я вспоминала это место, и, знаешь… ты права. Я поняла, что мне не хватило бы фантазии. Но я мечтала о ком-то сильном, с кем я была бы в безопасности, и кто любил бы меня. Обычно маленькие девочки хотят таких вещей, но мне нужно было что-то большее.

– Что же, моя сладкая?