Текст книги "Зачем я ему?"

Глава 5

К истории Машкиного исчезновения мы больше не возвращались. Дни пошли своим чередом: учеба-работа-Машка, снова учеба…

Зря я беспокоилась: про меня и Воронова забыли через пару дней, даже Епифанцеву не особо трогали, а ролик с ее позорным бегством с вечеринки волшебным образом исчез из сети. Про Полянского и Катю пошли слухи, будто они на месяц свинтили за границу тусоваться. Ага! В начале семестра… По Машкиной информации, их, и правда, отправили из города. Лечиться. Я не очень понимала, что происходит, но вникать желания не было. Скорее всего, кто-то очень могущественный хотел замять историю, как будто не было той ужасной вечеринки, бегства Машки от охраны, видео в сети, валявшихся в снегу без сознания двух «золотых» студентов…

Епифанцева вроде оставила попытки пролезть в тусовку богатеньких мажоров. Она даже стала чаще ходить в универ, преподы были в шоке. Я – тоже.

Короче говоря, жизнь вернулась в нормальную колею. Только с работой была беда. Наш супермаркет закрывается в начале апреля: переезжает на другой конец города, и мне вообще не на что будет жить.

За три недели сходила на четыре собеседования. Итак, на что может претендовать 19-летняя студентка дневного отделения регионального вуза без связей и особых способностей? Официантка в баре, аниматор в детском центре, курьер в крупной финансовой компании и помощник контент-менеджера в пиар-агентстве. В последние два места меня не взяли: в агентстве нужно было работать в первой половине дня на телефоне, обзванивать заказчиков, а в компании меня развернули, не успела я подойти к кадровичке. Даже не поняла, в чем дело сначала. А потом увидела этих курьеров… Они моделей, что ли, только берут туда?! Мне с моим ростом под метр шестьдесят пять точно такая работа не светила. От детского центра отказалась сама, как представила эту орущую толпу малолеток. Я же с ними не управлюсь и притворяться, что люблю детей, долго точно не смогу. Оставалось работать официанткой. Смена – четыре часа, с 7 до 11 вечера. Оплата на руки раз в неделю, плюс чаевые. Вроде нормально, управляющая адекватная. Кажется. От дома минут 30 примерно, зато автобусная остановка рядом. Публика… ну публика… обычная для таких заведений… Посмотрим, как пойдет. Охранников я трех насчитала.

Машка ругалась, требовала прекратить «эту хрень» и переезжать к ней. А я не могу: глупо, по-детски, но вот не могу жить на ее деньги. Да и слова Айса в голове засели, как я ни пыталась их забыть. Спрашивать у Мани я боялась, да и не верила, что она правду мне скажет. Это обижало и задевало, но разве только у Епифанцевой есть тайны? Я не имею права ее осуждать.

Дважды в неделю у нас теория литературы. Я люблю читать, например, классическую иностранную литературу: Джойс, Пруст, Уайльд, Мопассан… Лет в 17 пыталась читать античных авторов. Но этот предмет я ненавижу всей душой. Преподает нам его злобная Мегера. Я не преувеличиваю – 27-летняя стерва-карьеристка, сейчас пишет «диссер», готовится выйти замуж за сына декана и ненавидит всех девчонок. Сдать у нее зачет или экзамен с первого раза обычно не удается. У нас на потоке она больше всего невзлюбила Машку, что было ожидаемо. Та умудрилась на первой же лекции публично послать ее «нах». Скандал удалось замять, но на подруге Оксана Михайловна, за глаза нежно именуемая Мегерой, время от времени отрывалась.

Вот и сегодня.

– …Как я уже не раз говорила, литературоведение – это область науки в то время, как литературная критика являет собой синтез искусства, науки и публицистики… Епифанцева! Поясните на примере, что я имею ввиду.

Все обернулись к Машке, предвкушая очередную пикировку с Мегерой. В том, что подруга не сможет ответить, никто не сомневался – академические дисциплины Епифанцева ненавидела.

Но ожидаемого представления не произошло. Машка подняла глаза на преподшу и спокойно сказала:

– Простите, Оксана Михайловна, забыла совсем. Хотела, как раз вчера повторить, но с друзьями задержались в «Мариотте», день рождение там отмечали…

– А… вот как… Что ж, не забудьте повторить, это все-таки основа основ нашей дисциплины… Продолжим…

Что?! Это все?! Половина аудитории разочарованно выдохнула. Я толкнула Машку локтем:

– Это что было?

Та лишь самодовольно усмехнулась.

Лекция заканчивается, я быстро собираю сумку. В последнее время я особенно тороплюсь уйти с пар Оксаны. Дело не столько в ней, сколько в тех, кто приходит на наше место. Юрфак, четвертый курс. Не могу видеть несчастные глаза Мишки Плодова – он по-прежнему болен Маней, не понимает, насколько жалко выглядит. Его аж потрясывает рядом с ней. А еще Воронов. Он больше не подходил ко мне, но я часто ловлю на себе его взгляд. Как будто он что-то замышляет. Маша говорит, что у меня паранойя и раздутое самомнение, а у такого, как Воронов, есть игрушки поинтереснее. Да еще какие игрушки, даже Машке не тягаться с его девушками. По универу байка ходила, как они в прошлом году с Полянским турнир устроили: кто больше девчонок в кровать уложит за месяц. Да не лишь бы кого, а отдельный список составили. Подонки!

Выскочила в коридор одной из первых, Машку ждать бессмысленно – она еще минут пять как минимум не сможет отделаться от Плодова.

– Привет, Варь. Как дела?

Вот черт!

– Артем… Все нормально. Привет!

– Слушай, нехорошо вышло в прошлый раз… Я не имел ввиду ничего такого…

В коридоре толкались студенты, кто-то задел Воронова, и он сделал пару шагов ко мне.

– Хотел бы извиниться. – Еще на шаг ближе. – Давай посидим где-нибудь, да в той же «Лилии» после пар.

Чего? Он ведь это несерьезно. Я покрутила головой в поисках Машки. Я всегда так делаю, когда мне нужна помощь.

– Варь? – Я повернула голову и встретила его взгляд. А красивые у него глаза, очень. Карие, глубокие, в них хочется глядеть и глядеть. А еще можно утонуть и забыть, что перед тобой пресыщенный мерзавец, которому все дозволено.

– Так что? Сегодня в три в «Лилии»? – Еще шаг в мою сторону, и я оказалась фактически прижатой к стене.

– Эм… Я не думаю…

– Артем, мы опаздываем, – Сильная рука на плече Воронова, и через секунду я чувствую приток свежего воздуха, вокруг меня образовалось свободное пространство. Уф-ф!

– Айс? Ты же собирался поехать к отцу…

– Планы изменились. Варвара, здравствуй. Кажется, тебе тоже пора на пару.

Это был не вопрос, утверждение. Я выхватила взглядом Машку – стоит в коридоре, смотрит на нас с удивлением. А с ней еще человек шесть из нашей группы. Им тут что, медом намазано? Чего уставились? Ненавижу быть в центре внимания! Парни пялятся, явно не понимают, что я делаю рядом с главными знаменитостями универа. Девчонки глядят с откровенной завистью. Идиотки! Тоже мне мотыльки, летящие на огонь. С детства не понимала истерию вокруг Золушки.

– В три в «Золотой лилии», пока!

– Пошли, а то и так уже опаздываем, – Машка потянула дальше по коридору. – Чего им надо было?

– Сама не понимаю. Воронов позвал в «Лилию» днем.

– Тебя? – Машка остановилась перед аудиторией. – В смысле позвал? Это типа свидание?

Я пожала плечами, если б сама знала, что происходит. Началась пара, последняя на сегодня. Сосредоточиться не получалось.

Мысли крутились вокруг разговора в коридоре. Он, что, правда пригласил меня на свидание? Плохо, очень плохо. На меня в универе никто не обращал внимание как на девушку, я не очень переживала из-за этого. Мне просто больше не нужны парни. Поначалу Машка еще пыталась «сделать из меня человека», даже красила перед универом. Но, не доходя до первой пары, я бежала в туалет, смывала с себя всю красоту, волосы затягивала в хвост. Через две недели Епифанцева сдалась. Тогда же отказалась и от идеи меня приодеть. До Машкиных размеров мне было далеко, не говоря уже о значительной разнице в росте, так что ее одежда мне не подходила совершенно. Хотела сводить меня в торговый центр и сделать мне несколько приличных «луков». Не получилось: я умудрилась свалиться с гриппом в день шопинга. Провалялась полторы недели дома, больше Машка меня не трогала.

«Варь, какое свидание? Воронов? Издеваешься? Он подонок и мерзавец, это он пустил Машку на ту вечеринку, а потом облил шампанским и выгнал на мороз. И ты серьезно думаешь, что можешь ему понравиться? Игрушка для таких, как он. Вы вообще с ним с разных планет, и если б не универ, где учатся все, то ваши миры никогда бы не встретились».

– Ну как, пойдешь в «Лилию»?

Я молча укладывала тетрадь с учебником в сумку. Пара закончилась, Машка неотрывно смотрела на меня и явно ждала ответа.

– А ты как думаешь?

– Я думаю, надо идти. Тихо, не ори! Тебе что – неинтересно, зачем он тебя позвал?

– Нет, неинтересно.

– Варь, ты чего? Да, он мерзавец, но очень популярный и обаятельный мерзавец! И он тебя пригласил!

– И что? Это же смешно – я и Воронов. Даже вы с Полянским не так дико смотрелись рядом.

– Что ты теряешь?! Встреча днем, вокруг много людей. Он ничего с тобой не сделает… Ты же вообще с парнями не общаешься. Это ненормально!

– Ненормально тебя послушать и пойти! Я не хочу и не буду с ним встречаться! Вообще ни с кем!

– Да почему? Просто сходи, узнай, что ему от тебя нужно, пофлиртуй, наконец! Ты ведь даже не знаешь, как завести парня! А тут на тебя внимание обратил сам Воронов! Я вообще в афиге, если честно.

– И что? Тебя шампанским он облил, опозорил… Псих конченный!

– Да пьяные все были…

– Ты оправдываешь его?!

Мы стояли в аудитории друг против друга. Все давно ушли, а мы не могли с места сдвинуться. Смотрели друг на друга так, будто никогда прежде не видели.

– Со мной ничего не случилось страшного. Ну подумаешь, с тусовки выгнали… Но все они, эти мажорчики, – будущая элита нашего города, города, где я хочу не просто жить, а жить лучше многих! А значит, с ними со всеми нужно наладить контакт и уж точно не воевать!

– Ты никогда не будешь для них своей, как и я! Маша, очнись!

– Я умею быть нужной и полезной! Не только тебе! Дело не в Артеме, да? Не в том, что он придурок. И не в том, что он тебе не нравится. Просто ты парней ненавидишь, всех парней.

– Бред!

– Нет, не бред! Да, я не обращала внимания на это раньше. Но за все время, что мы дружим, я ни разу не видела тебя рядом с парнем. Даже с нашими из группы ты не общаешься, не разговариваешь! Ты мне не рассказывала ни про кого. Почему, Варь?

– Ты не спрашивала. Да и рассказывать особо нечего, – Я устало выдохнула: разговор зашел куда-то не туда. Такт и деликатность не были сильными сторонами Машки. Я думаю, она даже не подозревала о таких человеческих качествах.

– Ну так сейчас спрашиваю. Что с тобой? Почему все так?

– Ничего со мной! Не придумывай. И раз тебе так хочется, я встречусь сегодня с Артемом!

Глава 6

Выкрикнула и тут же пожалела. Что я там буду делать? Нет, я никуда не пойду. Руки, кажется, задрожали. Не хочу, чтобы Машка видела меня такой. Выбегаю из кабинета. Черт!

– Барсукова, ты куда? Варь? – Машка догнала меня уже на лестнице. – Да в чем дело-то? Ты что как ребенок? Ты что, с парнем никогда не тусила? Ну там первая любовь, поцелуи… Ты же во всю эту хрень веришь.

– А ты типа нет, не веришь? – Остановилась на лестнице, прислонилась к перилам. Так, теперь дыши. Долгий вдох и такой же долгий выдох. Досчитать до 10, если получится до 15 на вдохе и столько же на выдохе. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… Выдох… Один, два, три, четыре…

Я стою и медленно дышу, как учил психолог. Если хотя бы 3 минуты получится, я смогу успокоиться, сердце не так будет биться сильно. Все хорошо, открываю глаза, вижу испуганную Машку. Смотрит на меня растерянно.

– Варя… Ты как? – голос какой-то ли напряженный, то ли просто испуганный. – Я не то ляпнула как обычно? Да вроде ничего же такого не сказала, а?

– Нормально все, проехали. Пошли в столовку, пообедаем. Есть не хотелось совершенно, я себя знаю, теперь как минимум день не смогу ничего в себя засунуть. Но все равно, это прогресс. Раньше… Все! Хватит! Раньше не было ничего. Ничего не было!

– Это ты из-за Артема так распереживалась? – смотрит на меня внимательно, будто прочитать что-то хочет на лице. – У тебя истерика?

– Пошли уже. – Говорить не хотелось.

На удивление Епифанцева послушалась и даже замолчала минут на пять. Для Машки это много, очень много. За это время я успела успокоиться, как мне казалось.

– Слушай, если ты так психуешь, я могу пойти с тобой. Ничего, Воронов потерпит…

– Он может знать о тебе?.. Я имею ввиду то, что знает Айс?

– С чего ты спрашиваешь?

Каждый раз, когда речь заходила о Ледневе, вся Машкина расслабленность куда-то мигом исчезала, она как будто подбиралась вся, готовясь то ли к нападению, то ли наоборот к защите.

Мне должно быть очень стыдно, но я рада видеть растерянную и даже напуганную подругу. Да! Не только мне может быть больно, не только у меня страхов столько, что иногда заснуть не могу. И нечего тут строить из себя крутую, Маша. Ты тоже кое-кого боишься!

Я бесцельно помешивала ложкой чай – в кружке не было сахара, просто руки до сих пор подрагивали, надо было чем-то их занять.

– Когда ты пропала, Воронов предлагал помочь тебя найти, вот я и подумала…

– Вряд ли. Врал, наверное. Леднев обещал молчать…

Я не удержалась – засмеялась так, что на нас шикнула Ирина, наша буфетчица.

– И ты ему веришь? Веришь, что он не растрепал всем своим дружкам твой секрет, который ты мне доверять не хочешь? И кто из нас – наивная дура?

Завтра я пожалею о том, что так говорю с Машкой, но сейчас просто не могу остановиться.

– Верю. Хотел бы, уже все разболтал бы. Так как? Пойдешь в «Лилию»?

– Пойду! Почему нет?

– Я могу…

– Не надо. Сама с ним разберусь.

– Уверена? – Машка смотрела на меня, будто боялась, что я снова вернусь к разговору про Леднева.

– Уверена. И давай уже поедим. Я еще в читальный зал хотела зайти…

Маня молча кивнула. Сегодня выяснилось, что не только у нее есть секреты. И вот мы сидим и делаем вид, что все нормально, все, как и прежде. Я-то решила смириться, что у подруги есть жизнь, о которой я не знаю, а вот Епифанцева привыкла считать меня своей собственностью… Блин, блин, блин! Я не хочу ее терять, у меня вообще никого нет.

– Ты куда сейчас?

Машка отодвинула от себя пустую тарелку, потом посмотрела на часы.

– В два Серега обещал заглянуть… Я домой тогда, но в три могу быть в «Лилии»…

– Я же сказала, что не надо, – Голос прозвучал излишне резко, я все еще была на взводе.

– Как скажешь! – Встала, схватила сумку и, не попрощавшись, вышла из буфета.

Еле удержала себя, чтобы не броситься за ней. Машка, Машка… Прости, не могу, сейчас не могу, даже тебе. Психолог говорил, что если я буду продолжать заниматься, то тревожность пройдет. Правда, последние месяцы мне едва хватает денег, чтобы выжить, дорогая терапия мне точно не по карману. Так что выкарабкиваться придется самой ради тех, кто меня любил и кого уже нет рядом. И Воронов мне поможет в этом.

В читалке по обыкновению тихо, парты стоят рядами. Вот Светка Криволапова с Лерой сидят и копаются в подшивках газет. Странно, я думала, уже все отсканировали и можно найти в электронном виде любое издание за любой год. А вот блондинка из компании мажоров. А она-то тут чего забыла. Как же ее? Лариса, кажется. Точно, Лара. Больше знакомых в зале не наблюдалось… Как же мне не хватало этой тишины! Сажусь в свой любимый угол рядом со стеллажами. У меня почти час, чтобы дособрать информацию для реферата. Оставляю сумку на стуле и иду между рядами к Марине Витальевне – божий одуванчик, как обычно, сидит слева у входа. Похоже, дремлет.

Спотыкаюсь обо что-то, черт! Не хватало еще ногу подвернуть. Взгляд останавливается на длинных светлых волосах. Лара! Чего ей? Я же не сама тут оступилась на ровном месте. Верно? Хочу пройти дальше, не хватало мне тут разборок.

– Так правда, что эти клуши сказали? – Лара встала рядом, и мне пришлось задрать голову. Кивнула в сторону одногруппниц. Высокая, ростом, наверное, с Машку, но значительно худее ее. Не такие выдающиеся формы, зато тонкие черты лица. Красивые серые глаза, четко очерченные скулы, прямой нос. Губы, правда, тонковаты. Зато какая осанка, как гордо держит голову. Как говорится, порода сразу видна.

– Понятия не имею, пропусти, – обойти блондинку я не могла, проход между рядами узкий, не толкать же мне ее.

– Тебя Артем в «Лилию» пригласил или это вранье?

Чувствую себя как на допросе. И почему людям удается со мной так разговаривать, будто я в чем-то виновата и должна просить прощения?!

– Тебе-то что за дело? – Удивляться информированности Лары не приходилось. Уже через два месяца учебы я уяснила, что сплетни тут разлетаются мгновенно. Все про всех все знают. Поражало другое – спроси, что задали по предмету, кто заменяет заболевшего лектора или на какое число перенесли зачет, так никто не в курсе!

– Это мое дело! Ты забыла, что я тебе сказала? Таким, как ты, с нами не место. И даже не думай ходить за Артемом, ты же просто посмешище убогое!

Так, Варя, выдохни, медленно выдохни и еще раз.

– Тогда почему ты разговариваешь с посмешищем? Шла бы, а то заразишься убожеством!

Смотрю на ее слегка вытянувшееся от удивления лицо. Ага, я сама от себя в шоке!

– Вот дрянь! Да если я тебя еще раз…

– Девушки, это читальный зал! Здесь разговаривать нельзя, выйдите, пожалуйста!

Я даже не заметила, как к нам подошла Марина Витальевна. Блондинка даже не обернулась.

– … Увижу рядом с ним, лучше сразу вали из этого города! Может, уцелеешь!

– Вон отсюда, немедленно! – рявкнула наша «реликвия» так, что на ее голос обернулись все, кто был в зале. – А будешь мне тут угрожать, у ректора окажешься. Живо!

Я смотрю на притихшую Лару. Уже не первый раз за последний месяц думаю о том, как мало мы знаем о людях, которые рядом с нами. На самом деле мы ничего ни о ком не знаем. И даже самый близкий человек может оказаться отнюдь не тем, кем кажется… Я права, или у меня паранойя?

– Вы вообще знаете, кто мой отец?! Да вы сегодня же вылетите отсюда, немощь старая! – развернулась на каблуках и быстро пошла к выходу, по дороге еще смахнув книги со стола библиотекарши. Вот тебе и порода!

– Варенька, все хорошо? – голос Марины Витальевны снова обычный, тихий и очень участливый. И вот передо мной снова бабушка-божий одуванчик.

– Спасибо большое, я бы сама справилась. Извините, что так получилось. Главное, чтобы на вас это не отразилось… – я могла ожидать от Лары любой гадости. Вряд ли девочка знала хоть в чем-то отказ…

– Ты за меня-то не волнуйся. Тебе какие книжки-то нужны?

Удивительно, но я смогла тут успокоиться. Тихо листаешь страницы, делаешь пометки в тетради, размышляешь, как правильно построить основную часть реферата, что писать в заключении. Я даже не надеялась, столько всего успеть сделать. Усталая, но довольная! Впервые за весь день я чувствую себя хорошо.

Смотрю на часы и чувствую, что прекрасное настроение сдувается внутри меня, как воздушный шарик. Полтретьего… До «Лилии» идти минут пятнадцать, пока книги сдать, до гардероба дойти, одеться…

Телефон пискнул новым сообщением.

«Ты хоть накрасилась? Волосы распусти и расчеши обязательно»!

Машка… Моя Машка.

Я улыбнулась, как бы она на меня ни обижалась, все равно будет рядом. Ведь правда? Следовать наставлениям подруги я не собиралась, Воронов меня уже видел сегодня. Одета я хотя и скромно, но вполне прилично. По крайней мере, в «Лилии» иногда в таком рванье девчонки сидели… Епифанцева, правда, утверждала, что это какое-то мегадизайнерское эксклюзивное рванье и стоит кучу денег.

Спускаюсь на первый этаж, у гардероба стоят наши парни из группы.

– Варь, это правда, что ты – с Вороновым? – ко мне подходит Олег Зотов, наш доморощенный альфа-самец. Симпатичный блондин, подкатывал к Мане, но был послан в грубой форме. С тех пор демонстративно игнорировал Машку, ну и меня, само собой. Однако многим девчонкам он нравился.

– А ты уверен, что я – Варя? – чувствую, что опять нервничаю. – На той неделе я была Верой…

Парень натужно рассмеялся.

– Да ладно тебе. Так вы вместе? Говорят, у вас свидание…

Захотелось громко выругаться. Матом.

– Тебе что с этого, Зотов? – Я уже забирала куртку из рук гардеробщицы.

– Да ничего… У нас тусовка в следующую пятницу, почти всей группой собираемся, приходи. Мы в «Пятнице» будем.

Вечеринка в пятницу в клубе «Пятница». Отлично! Рядом с Зотовым еще трое парней стоят и смотрят, улыбаются, оценивают. Наверняка, думают, зачем я Воронову. Угрюмая, незаметная, серая мышь…

– Ты приходи, а то как-то совсем не общаемся…

Ага! Обязательно!

Схватила куртку, пошла к выходу, удерживая себя от желания перейти на бег. Вот денек! Какая же я дура! Думала, что меня оставят в покое! Рука сама потянулась к телефону. Машка, плевать на все! Нужно, чтобы она была рядом… Сунула трубку обратно в сумку. Сама, разберусь со всем сама.

На улице уже оттепель. Три дня подряд плюсовая температура. Это, конечно, же не означает, что не бомбанет морозами под минус двадцать ночью. Но сейчас хорошо, солнце яркое. И воздух чистый, весенний. Все будет хорошо. Наверное. Когда-нибудь.

Но точно не сейчас.

Прямо перед входом в универ на тротуаре стоял черный внедорожник.

– Я решил тебя здесь подождать, поехали?

Артем распахнул дверь с пассажирской стороны. Стоит и ждет, что я сяду. А вместе с ним ждут еще человек пятьдесят, наверное.

Стою, глупо пялюсь на Воронова. Он, правда, думает, что я сяду в его машину на глазах полсотни студентов? А почему нет? Ты же чуть не села к нему, когда шла вечером из универа. Но тогда этого никто не видел, а сейчас…

А сейчас ты сделаешь то, что должна. Улыбнешься парню, сядешь к нему в машину, поедешь в эту чертову «Лилию» и будешь вести себя, как обычная девятнадцатилетняя дурочка, офигевшая от счастья, потому что ее пригласил на свидание местный принц.

Или – нет?

– Спасибо… Я пешком хочу пройтись, погода хорошая.

– Не понял? Так же быстрее… Ты чего?

– У меня амаксофобия – боязнь езды на механических средствах передвижения. Я стараюсь не ездить в машинах, автобусах, поездах… Извини…

Смущенно улыбаюсь, глядя в растерянное лицо Воронова. Куда-то исчезла привычная самоуверенная ухмылка. Не все бывает, как ты хочешь. И ведь не наврала особо: у меня, и правда, была легкая форма этой фобии, но мы с психологом разобрались с ней всего за месяц. Если бы с другими проблемами был такой прогресс… Например, перестать бояться внимания окружающих, разрешить себе отношения…

– Че?

– Я пешком пойду. Увидимся в «Лилии»…

И быстро, пока он не успел возразить, перешла дорогу и пошла по тротуару. Сзади раздались смешки, чей-то шепот. Привыкай, Варя! Завтра о тебе столько сплетен будет…

Медленно иду по тротуару. Солнце такое яркое, что слепит глаза. Все-таки хорошо на улице! А Воронов? Это же ресторан, там много людей, все на виду, ничего он мне не сделает!

– Никогда не ездил так медленно, даже когда учился. Сразу дал на газ и под сотку разогнался за несколько секунд…

Я удивленно повернула голову: оказывается, Артем все это время едет рядом так тихо, что я даже не заметила.

– Тебе разве так удобно? Езжай быстрее, я подойду.

– Не-е-т, я лучше рядом буду. А то сбежишь еще… И… ты так нежно улыбаешься… когда думаешь, что тебя никто не видит.

От удивления остановилась. Красивая улыбка? У меня?! Варя, это же Воронов…

– Думаешь, сбегу? От такого, как ты? Такого крутого и популярного? – сама не знаю почему, но захотелось его подразнить, даже посмеяться. А почему – нет?!

Артем промолчал, я думала, он не захочет отвечать. Меня это устраивало, можно было вернуться к своим мыслям.

Мы так и шли, то есть шла, конечно, только я, а Воронин «плелся» рядом на своей крутой «Бэхе».

– Думаю, да. Ты можешь, – произнес задумчиво, как будто сам себе. – Да, ты можешь уйти в любой момент. Тебе ведь никто не нужен, верно?

Я смотрела в карие, сейчас почти черные глаза Артема. Сегодня просто-таки день откровений. Никогда бы не подумала, что Воронов может быть серьезным. Да еще и так точно сказать про меня. Я остановилась: смотрю, как парень паркует машину у входа в «Лилию».

– Пойдем! – открывает передо мной дверь в ресторан.

– Добрый день, Артем. Рада видеть тебя. Как обычно?

И где они таких только находят – высоких, стройных, холеных, с приклеенными профессиональными улыбками и пустотой в глазах. На меня девушка не смотрела. Только на Артема, что логично, наверное. Он – завсегдатай заведения, к тому же платит. А я? Да сколько нас таких?

– Нет, Ир. Я забронировал кабинет.

– Да, конечно, – девушка понимающе кивнула. – Пройдемте со мной.

Кабинет?! Какой еще кабинет? Эй! Мы так не договаривались!

– Мы куда идем? – смотрю на Воронова и снова вижу самодовольную улыбку. – Зачем в кабинет? Тут тоже хорошо.

Обвела взглядом зал. В обеденное время здесь всегда было многолюдно. Помимо студентов, не таких, как я, конечно, а таких, как Полянский или Воронов, ну или как Машка на худой конец, здесь обедали сотрудники двух ближайших деловых центров. От отсутствия клиентов заведение не страдало, несмотря на совсем несредние цены. Вот и сейчас большинство столиков было занято, кто-то пару раз окликнул Артема…

– Чего хорошо? Не протолкнуться… Пойдем?

Я замотала головой.

– А теперь у тебя что? Клаустрофобия?! Хватит уже!

Хватает меня за руку и тащит вперед. Через пару минут заходим в небольшую комнату, где уже сервирован стол. На двоих.

– Здесь красиво, – я огляделась по сторонам – и уютно. Не знала, что тут есть такие кабинеты.

Артем рассмеялся, и я поняла, что сморозила глупость – тут, наверняка, и не такое есть. Что я вообще могу знать?

– Что будешь пить. Шампанское?

– Я вообще-то почти не пью. Мне воду, пожалуйста, – повернулась к высокому официанту, стоящему за моим стулом. «Андрей» – прочитала на бейджике.

– Шампанское принеси, Louis Roederer розовое сухое. И закуски…