Текст книги "Магия вернётся в понедельник"

– И что дальше? – спросил Фёдор.

– Придётся пробираться. – я начала раздвигать ветви.

– Волковская, ты сумасшедшая.

– Я тебя не тащу, Жрановский.

– Я в жизни себе не прощу, если не узнаю за кем ты ломанулась в кусты.

– Любопытство тебя когда-нибудь погубит. – проворчала я, пытаясь пролезть между ветками.

– Не дождёшься. – сдавленно ответил Фёдор.

Я почувствовала, как натягивается ткань капюшона. Попыталась достать, но рука соскользнула, и ветки хлестнули меня по шее.

– Я зацепилась. Сзади.

– Так тебе и надо, Даша – путешественница. – Фёдор дотянулся до капюшона и снял его с ветки.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Постой, я вон тот ствол сейчас придержу, и ты вылезешь.

– Ты мне на ногу наступил. – прошипела я и вывалилась из зарослей на аллею.

Фёдор вылез вслед за мной и, вытаскивая листья из-под футболки проворчал:

– Нет бы спасибо сказать.

– Привет! – сказала я Анне, которая остановилась посреди аллеи, держась за руку неизвестного мне парня.

Анна посмотрела на меня широко открытыми глазами и нервно засмеялась. Я осмотрела себя и тоже засмеялась. Листья торчали у меня отовсюду. В волосах застряли ветки. Рядом Фёдор вытащил листву из карманов, высыпал её на обочину, и буднично произнёс:

– Привет!

В ответ раздался взрыв хохота от нас с Аней. Парень, с которым она шла, ошалело смотрел на нас с Фёдором. Он был очень высоким, худощавым, с длинными – почти до лопаток тёмными волосами и густыми тёмными бровями, из-под которых на нас смотрели удивлённые карие глаза.

– Константин. – практически крикнул он и протянул Фёдору руку.

– Фёдор. – ответил инспектор.

– Дарья. – представилась я и кивнула головой.

Аня застенчиво улыбнулась и, когда поняла, что все взгляды прикованы к ней всё-таки представилась.

– А что вы делали в кустах? – спросила она после знакомства.

– Хотел бы я это знать. – Фёдор посмотрел на меня.

– Аааээ. Ну, я тебя увидела и захотела поздороваться. – я почувствовала, как щёки налились краской.

– Мне приятно, но в кусты-то ты зачем полезла, да ещё и с Фёдором. – Аня сказала это, выделив последнюю фразу и посмотрела на меня многозначительно.

Я сделала вид, что не поняла намёка.

– Так я тебя с той аллеи увидела, вот и решила срезать.

– А молодой человек тебя в кустах ждал?

– Нет, он за мной в кусты залез зачем-то.

В этот момент из кустов с противоположной стороны выскочил рыжий кот и с недовольным мявом подбежал к Фёдору.

– Надо же, а я думал, что ты, наконец-то слинял.

– Мяу! – ответил кот.

– Какой милааашка! – просияла Аня.

– Забирай. – предложил Фёдор.

– Нет, я их только на расстоянии люблю. – тут же открестилась девушка.

– Ань, а Костя – это кто? – спросила я с ехидной улыбкой глядя на сестру.

– Мой друг. – ответила Аня и покраснела.

Не успела я насладиться моментом, как Аня спросила в ответ:

– Фёдор, полагаю, тоже твой друг?

– Нет. – ответила я.

– Да. – одновременно со мной ответил Фёдор.

– Нет. – сказала я с нажимом.

– Ну почти. – пожал плечами Фёдор.

– Ань, а они вообще кто? – растерянно спросил Костя.

– Это моя двоюродная сестра. – ответила Аня с ехидной улыбкой. – А что значит – Почти?

– Сестра? – спросил Фёдор.

– Да, а что? – я сделала вид, что не услышала вопроса Ани.

– По маме или по папе? – спросил Фёдор.

Аня мгновенно напряглась и настороженно посмотрела на меня.

– По папе. – ответила я и пихнула Фёдора локтём.

– Не впутывай. – прошипела я беззвучно.

– Даш, что происходит? – Аня расправила плечи и грозно сверкнула глазами на Фёдора.

– Ничего особенного, просто вы чем-то похожи. – примирительно поднял руки Фёдор.

– Ань, мы опоздаем. – встрял Костя.

Аня подозрительно посмотрела на Фёдора, обняла меня и шёпотом спросила:

– Всё нормально?

Я кивнула и отпустила её.

– До встречи! – махнул рукой Фёдор.

Аня и Костя отошли от нас на несколько десятков метров и только тогда снова взялись за руки. Я улыбнулась, не скрывая лёгкой ехидны.

– Она правда по отцу сестра? – спросил Фёдор.

– Да. Она не волшебница. И не смей её впутывать в эту историю.

– Постараюсь. Но не обещаю. – Фёдор подмигнул мне. – Могла бы и подыграть.

– Неа. Не люблю врать.

– Ты только мне врать не любишь или вообще? А то сестре ты сказала, будто у тебя всё в порядке.

– А ты мог бы и не подслушивать.

– Мог бы, но не стал. – Фёдор поднял кота и заглянул ему в глаза. – Слушай забери его себе, а?

– Не-не-не, дорогуша, кот выбрал тебя.

– Меня с ним в гостиницу не пустят.

Пустят, если не узнают. А если узнают – лоток принесут. Это же не столица.

Мы медленно пошли в сторону кафе. Фёдор нёс кота на руках, а тот лежал и щурился наглыми глазищами. Я думала о том, что Николая убили и убийца был где-то в кафе. От этих мыслей по спине пробегал холодок.

– Федь, а где мог быть убийца?

– Где угодно. Сказал бы точнее, если бы смог осмотреть архив.

– Он мог быть в кафе?

– Мог. А мог и не быть. Проклятие могли наложить на вещь. Он мог эту вещь взять и активировать его.

– Жуть. – я поёжилась, как от холода. – А эту вещь мог взять кто– угодно?

Фёдор остановился и посмотрел на меня пронзительным взглядом. Кот спрыгнул с его рук и убежал.

– Теоретически – да. – ответил он.

– То есть Николай мог стать случайной жертвой?

– Мог. Это стоит проверить. – Фёдор осмотрелся по сторонам.

– Может дашь мне доступ в кафе?

– Нет.

– Почему?

– Если честно, то я даже не знаю, как это сделать.

Фёдор хмыкнул.

– Вот даже как. Это усложняет дело. – он взъерошил свои волосы. – А почему здание перестало давить на меня, ты знаешь?

– Неа. Я даже не знала, что оно на тебя давило.

Мы вышли на дорогу ведущую к кафе. Слева ютились дома, а справа тонули в темноте кусты, растущие над обрывом. Расстояние между фонарями увеличилось, теперь они освещали не всю дорогу, в серединах пространства клубилась тьма. Один из фонарей замигал, а когда мы подошли к нему вплотную – зашипел и с громким хлопком погас. В кустах наметилась возня.

Мы замерли, напряжённо вглядываясь во тьму. Ветки затрещали, раздался свист, переходящий в шипение. Я не выдержала и побежала к кафе, которое уже виднелось вдалеке. Фёдор чертыхнулся и побежал следом. В кустах раздался оглушительный треск и на дорогу выкатился здоровенный ёж. За ним с шипением выскочил рыжий котяра Фёдора и попытался напасть на ежа. Ёжик не стал испытывать судьбу и свернулся в клубок. Кот проехался по нему лапами с визгом отпрянул к Фёдору. Мы остановились и молча наблюдали за этой картиной, пока, наконец, не осознали, что бежали мы от ежа. Я засмеялась первой. Страх отступил, уступил место облегчению.

– Ёжик. Твою мать! Инспектор бегает от ёжика. – не могла остановиться я.

– Эй! Я вообще-то за тобой побежал. – смеялся в ответ Фёдор.

– Ой, да ладно тебе отнекиваться. Ты же тоже испугался.

– Конечно испугался, вдруг бы ты грохнулась и с обрыва свалилась.

– Ну конеееечно. Придумай коту имя, что ли.

– Придётся, похоже. – Фёдор снова поднял кота на руки.

Мы остановились возле дверей кафе.

– Слушай, вот ты убежала, спряталась бы в кафе, а я?

Я смутилась.

– Ну я бы попросила охранников выйти.

– И на том спасибо. – усмехнулся Фёдор. – До завтра, гроза ёжиков.

– Пока, хозяин котиков.

Я зашла в кафе и остановилась перед входом в зал. Играла музыка – сотворяла атмосферу уюта. Официанты сновали между столиками, посетители улыбались. Две пары кружились в медленном танце. Может нанять музыкантов? – подумала я. Будет красиво. Пашке бы понравилось.

Пашке. Он любил живую музыку. Ценил людей, умеющих создавать из воздуха красоту, которая трогает душу. Во время учёбы в универе мы часто ходили на выходных в парк. Каждый воскресный полдень на центральной аллее играл оркестр. Мы садились на скамейку и сидели молча, пока музыканты не доигрывали последнюю партию. Пашка наблюдал за руками дирижёра, а я смотрела на небо. Когда оркестр уходил, мы так же молча вставали и прогулочным шагом обходили парк по кругу. Затем шли в булочную за пироженками, а в общаге заваривали малину в чай. Забавно, но мы никогда не обсуждали ни музыку, ни музыкантов. Наверное, в этом не было необходимости.

Я поймала вопросительный взгляд Лёши, покачала головой и тихонько ушла наверх – в свою комнату. Отсюда музыку было едва слышно, зато небо раскрывалось во всей своей нагой красоте. Из ниоткуда появился Марик. Коснулся моей ноги шершавым боком и скользнул на террасу. Его чешуя еле заметно светилась в звёздном свете. От этого он выглядел кусочком чистой магии, волшебным персонажем из полузабытого сна.

10. Фёдор

Перед входом в гостиницу я попытался избавиться от кота. Нет, я не живодёр. Поэтому, не доходя двух улиц до площади «Смены», я посадил кота в клумбу, и убежал. Кот моей изобретательности не оценил и, когда я открыл дверь в гостиницу – скользнул внутрь передо мной. К счастью, женщина-портье мирно дремала за стойкой. Мы поднялись на второй этаж и кот, не давая мне времени на изобретение ещё одного плана по избавлению от него, шмыгнул в номер. Я вошёл вслед за ним. Кот степенно обнюхал сначала всю мебель, потом потёрся щеками об мою одежду и запрыгнул на кровать.

– Эй, нахальное создание! – скинул я кота с кровати вместе с покрывалом.

Кот не обиделся, только возмущённо мявкнул и снова залез на кровать.

– И что мне с тобой делать? – спросил я.

– Мяу. – ответил кот.

Я махнул рукой. После душа я впал в состояние благодушия и, глядя на дремлющего кота, не стал его выкидывать. Забрался под одеяло и задумался.

– Тебя как звать-то, рыжий?

– Мр.

– Так себе имя.

Кот перебрался ко мне на грудь, и под его мурчание я провалился в блаженный сон.

Ранним утром я внезапно проснулся от грохота. Листки из папки с делом Волковской медленно спускались на пол, сама папка завалилась под кровать, стакан откатился в сторону, а рыжий виновник торжества уже запрыгнул на шкаф, в попытке поймать крупную чёрную муху. Спустя секунду он в грациозном прыжке, достойном лани, слетел со шкафа и приземлился на кровать уже с мухой, зажатой между передних лап. Муха при приземлении выпала, но, будучи в состоянии шока, не успела улететь, за что и поплатилась жизнью. Довольный кот подтолкнул ко мне мёртвую муху и мяукнул.

Я забрал трупик и, без должного случаю благоговения, выкинул его в окно, после чего ушёл в уборную. Кот проводил меня снисходительным взглядом.

– Рыжий, ты зачем меня в такую рань поднял? – спросил я у кота, после того как оделся.

– Мяу. – лаконично ответил кот.

Когда я зашёл в ресторанчик возле гостиницы в сопровождении Рыжего, то ожидал, что меня выгонят. Но официант только усмехнулся и, вместе с заказом принёс миску с тремя маленькими рыбёшками. Я поставил её под стол, а кот тоненько мявкнув, спрыгнул со стула и приступил к завтраку.

Итак, что мы имеем, помимо рыжего засранца? – думал я. Невообразимое разгильдяйство работников местного Комитета. Отвратительно оформленное дело Волковской по применению ей магии и убийство в кафе «Над Фрешерским водохранилищем». Вчера Дарья подала правильную мысль, если заклятие было наложено на предмет, то Николай мог оказаться случайной жертвой. Конечно, это может быть и попыткой отвести подозрения от собственной персоны, но я склонен ей верить. Волковская не похожа на человека, который способен на убийство.

Пыль, которая вышла из тела Николая, вместе с копией объёмной проекции узла заклятия, я отправил в столичную лабораторию. В местном Комитете лаборатории нет как понятия. Так что результаты будут известны не раньше, чем через неделю. Официальное отсутствие магии не позволяет воспользоваться магическими способами передачи информации, а других вариантов ускорения процесса, за сорок три года придумать так и не удалось.

Для начала я решил отправиться в Комитет, завести папку для нового дела и приступить к его оформлению. Ещё придётся самостоятельно оформить дело Волковской по установленной в головном офисе форме, чтобы у местных был образец. Потом стоит поговорить с оставшимися свидетелями ссоры Николая и Дарьи, но, сомневаюсь, что они скажут что-то новое.

Готовый план на день поднял настроение, и яичницу, жареную с сосисками и помидорами, я доел с намного большим удовольствием, чем начал. Кофе мне не понравился, но блинчики с мёдом исправили ситуацию. Кот доел свою рыбу и опять запрыгнул на стул.

Сегодня на площади снова играл пожилой скрипач. Мелодия разлеталась, отражалась от домов, то набирала силу, то опадала осенней листвой. Мужчина играл самозабвенно, с закрытыми глазами и неподвижным лицом. Он вплетал всего себя в мелодию, и она наполнялась живительной силой, способной порвать сердце и снова исцелить его. Я остановился в нескольких метрах от музыканта и не смог сдвинуться с места, пока мелодия не закончилась. Музыкант открыл глаза, прищурился, спасая глаза от солнечных бликов, и посмотрел прямо на меня.

– Почему вы играете по утрам? – спросил я.

– А почему нет? – не проявляя никаких эмоций ответил мужчина.

– Вечером здесь больше людей.

– Я играю не для людей, а для места. – уголок губы музыканта скользнул вверх. – Имеет ли смысл играть для тех, чья жизнь – это всего лишь мгновенье? Я хотел бы играть для того, кто был здесь до нас, и останется после нашего ухода. – мужчина посмотрел мне в глаза.

Мне стало не по себе от его взгляда, поэтому я, наверное, впервые в жизни, не нашёлся что ответить. Я неуверенно улыбнулся и пошёл дальше, в сторону Комитета, а мне вслед заиграла другая мелодия. Тихая, как шелест травы под ногами. Я обернулся, но музыкант уже не смотрел на меня. Он снова закрыл глаза и погрузился в своё искусство. Стал им.

В Комитете меня встретил хмурый дядька в форме охранника. В ответ на приветствие он бросил на меня злой взгляд и вернулся к чтению книги.

– У вас есть журнал записи посетителей? – не удержался я от вопроса, пытаясь ногой незаметно выпихать кота из поля зрения охранника.

Дядька посмотрел на меня исподлобья и мотнул головой в отрицательном жесте.

– Ну так заведите. Вы должны записывать кто приходит, к кому и с какой целью.

– К нам никто не приходит. Кроме вас. – буркнул охранник.

– Значит меня и вписывайте. – пожал я плечами и пошёл в кабинет к Нонне Никодимовне.

Заместитель начальника местного Комитета сидела за столом и старательно подводила глаза. На меня она никак не отреагировала, увлечённая замысловатым действием. Как женщины это делают? – в который раз изумился я и сел за стол напротив Нонны Никодимовны. Она на мгновение оторвала взгляд от зеркала, но тут же вернулась к процессу. Тогда я молча достал папку с делом Волковской и разложил материалы по столу. Кот запрыгнул ко мне на колени и удобно улёгся. Пока я классифицировал бумаги и складывал их по порядку – Нонна Никодимовна закончила делать макияж.

– Могли бы подождать снаружи, Фёдор.

– Могли бы накраситься дома. – ответил я, не поднимая глаз от бумаг.

Глаза женщины сверкнули, но она промолчала. Потрясающая выдержка! – в который раз восхитился я.

– У вас должен быть образец единого регламента заполнения дел. – сказал я после минутного молчания. – Вы им пользуетесь? – я поднял глаза.

– Возможно. Дела заполняю не я. – ответила Нонна Никодимовна ледяным тоном.

– Но вы должны принимать их в соответствии с единым регламентом.

– Я их принимаю.

– Вы их принимаете в безобразном виде. – я вернулся к раскладыванию листов. – Выдайте мне папку с бланками для нового дела и бумагу для переоформления дела Волковской. Потом переделаете остальные свои дела по образцу.

– Переделать дела? Все? Вы издеваетесь? – женщина покраснела.

– Ничуть. У вас отвратительно организован процесс делопроизводства.

Нонна Никодимовна нервно протарабанила пальцами по столу, после чего подняла телефонную трубку попросила некую Танечку занести ей новую папку и пачку бланков.

– Вы нашли дело Миляева? – спросил я, когда закончил складывать бумаги в папку по порядку.

– Ещё нет. Мы ищем.

– Нонна Никодимовна. – я посмотрел на женщину с любопытством. – Могу я взглянуть на ваш архив?

Женщина поперхнулась.

– Нет.

– Почему?

– То есть можете, но зачем он вам?

– Хочу понять почему вы не можете найти материалы по Миляеву. У вас так много дел в производстве?

– Достаточно. – процедила Нонна Никодимовна.

– Проводите меня в архив, пожалуйста. – я встал, совершенно забыв про кота. Рыжий грохнулся на пол и возмущённо мяукнул.

В этот момент дверь открылась и одна из девушек, поивших меня вчера кофе с пирогом, занесла чистенькую папку и бумагу.

– Это что? – спросила Нонна Никодимовна, замерев.

– Котик. Миииленький. – Татьяна присела и начала чесать Рыжего за ушком. – Как его зовут? – спросила она, не поднимая глаз.

– Рыжий. – буркнул я.

– Вы притащили сюда кота? – взвизгнула заместитель начальника.

– Он сам пришёл. – улыбнулся я.

– Это ваш кот? – не унималась Нонна Никодимовна.

– Мой. – я признал очевидное.

Почти минуту женщина сверлила меня негодующим взглядом.

– Танечка, ключи от архива у тебя? – наконец, спросила начальница.

– Да. Отдать их вам? – Татьяна выпрямилась со счастливой улыбкой.

– Да, дорогая. – процедила Нонна Никодимовна.

Мы зашли в соседний кабинет, где Татьяна выудила из ящика стола ключ на оранжевом шнурке и отдала Нонне Никодимовне. Та, в свою очередь, поджала губы и медленно, с королевской грацией прошла в конец коридора. Там обнаружилась ничем не примечательная серая дверь с отломанной ручкой.

Нонна Никодимовна медленно вставила ключ в замок, провернула и открыла архив. В нос ударил запах пыли и слежавшейся бумаги. Вдоль стен стояли высокие стеллажи, половина полок на которых пустовала. Зато посередине кабинета была навалена куча коробок. Часть из них, видимо, упали, рассыпав содержимое по полу. В углу стояли стопки папок без коробок. Свет из грязного зарешёченного окна выхватывал летающую в воздухе пыль. Я нашёл выключатель, но свет не загорелся.

– Перегорела. – подтвердила очевидное Нонна Никодимовна.

Войти в архив возможности не было – только если наступать прямо на папки. Впрочем, кота это не остановило – он запрыгнул на одну из коробок, отчего та опасно закачалась.

– Идеально! – искренне восхитился я. – Признаюсь честно, Нонна Никодимовна, ваше отделение Комитета поражает меня в самое сердце. Ещё ни разу не видел такого восхитительного бардака!

– Прекратите ёрничать, инспектор Жрановский. – перебила меня Заместитель начальника. – Мы найдём дело Миляева и наведём здесь порядок.

– К осени успеете?

– Успеем. – не оценила мой юмор женщина.

Она дождалась, когда кот выйдет, закрыла архив и молча пошла в свой кабинет. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти за ней.

Нонна Никодимовна освободила для меня один из столов в своём кабинете, где я и занялся монотонной бумажной работой. Переоформление дела Волковской я отложил на потом и приступил к заполнению бумаг по убийству Николая. Когда я достал свой блокнот с розовым единорогом, Нонна Никодимовна хрюкнула, но тут же попыталась сделать вид, что кашляет. Я ухмыльнулся и стал переписывать протоколы опросов свидетелей.

В два часа дня я подшил в новую папку все бумаги, попрощался с задумчивой соседкой по кабинету и вышел на площадь. Рыжий, конечно, отправился со мной, но выйдя на улицу задорно мяукнул и помчался навстречу приключениям. Точнее – навстречу стае голубей. Огромное сизокрылое облако с шелестом поднялось в небо. Дети облепили кота, а я пошёл на обед. Музыкант уже ушёл, солнце разгорелось ещё непривычной летней жарой.

После обеда я прошёлся по двум адресам, записал показания очевидцев ссоры Волковской и Николая, а также смерти последнего. Ожидаемо, они рассказали всё то же самое, что и остальные. Дело приблизилось к тупику. Технически – ссора между Дарьей и Николаем была, но сама по себе она не являлась доказательством убийства. При этом, не стоило исключать факт того, что накануне убийства Дарья провела весь день в архиве вместе со своим главбухом. Возможно, определяющим станет разговор с Мариной Дмитриевной. Тем более, она устроилась на работу ещё при отце Павла Миляева. Но, прежде чем разговаривать с ней, я хотел прочитать дело Миляева.

В пять часов вечера я подошёл к кафе и, уже привычно, устроился на веранде с большим рожком мороженого. Кот так и не появился. С озера тянуло свежестью, а в кафе играла ненавязчивая музыка. Я медленно ел мороженое, наблюдая за птицами, устроившими гвалт в кустах, и зеркальной гладью озера. Я дошёл до самого вкусного места в мороженом, когда почувствовал взгляд в спину. Медленно съел последний кусочек и обернулся. Возле дверей сидело существо. Его тело переливалось от розового к зелёному, а глаза смотрели на меня с непонятным выражением. Я напрягся, но враждебности не почувствовал. Существо медленно, по-кошачьи грациозно, подошло ко мне и уселось рядом. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Наконец, существо больше всего похожее на дракончика, протянуло лапку и, не дотронувшись замерло.

– Фёдоорсс. – сказало оно, любопытно склонив голову набок.

Я опешил. Дыхание перехватило, но через несколько секунд я смог справиться с удивлением.

– Ты умеешь говорить? – спросил я очевидное.

Дракончик кивнул и улыбнулся, если, конечно, это можно было назвать улыбкой.

– Откуда ты меня знаешь?

– Приходишьсс каашссдый дееньсс.

Я молча уставился на дракончика. Волшебными существами я никогда не увлекался, но знал, что их магия, как правило, узко направлена и имеет чёткие границы. Мои пальцы невольно потянулись к чешуйчатому лбу дракончика. Тот аккуратно отклонился, но отходить не стал. Его лапка опустилась.

– Неетсс.

– Прости. – я опустил руку.

Дракончик снова склонил голову в удивительно похожем на собачий, жесте, поднялся на лапы и одним прыжком скрылся между вазонами. В это же мгновение открылась входная дверь и из неё неспешно вышла Дарья. Интересно, она знает об этом удивительном существе? На ней сегодня был забавный джинсовый комбинезон и яркая футболка.

– Привет! – Поздоровалась она и плюхнулась на ступеньку рядом со мной.

– Привет. – ответил я, пребывая в задумчивости.

– Может тебе скамейку вынести? Или кресло? А то всех посетителей распугаешь.

– А ты скажи, что я твой тайный поклонник.

– Для тайного ты слишком явный.

– Ну, значит, нерешительный воздыхатель.

– Тебя, итак, уже в этом подозревают.

– Правда? – я не удержался от смешка. – А я думал, меня бояться будут.

– Одно другому не мешает. – хихикнула Дарья.

Мимо прошла пожилая пара, держась за руки. Они кивнули Дарье, но посмотрели на нас с неодобрением.

– Пошли, прогуляемся, а то сидим, как попрошайки, гостей пугаем. – она встала, отряхнула невидимую пыль и пошла к выходу с веранды.

Возле столбика, на который опиралась крыша навеса, девушка остановилась и повернулась ко мне. Одновременно с этим поперёк опоры появился еле заметный росчерк. Словно в замедленной съёмке я наблюдал, как вокруг росчерка появилась пылевая дымка, затем полетели щепки и раздался хлопок. Дарья медленно начала поворачиваться к источнику звука. Слишком медленно. Моё тело сработало на инстинктах. Из сидячего состояния я умудрился прыгнуть и, краем сознания отмечая медленно оседающую прямо на Дарью крышу, ударом вытолкнул девушку под открытое небо. Навес с грохотом упал туда, где ещё секунду назад стояла хозяйка кафе. Сейчас она сидела на асфальте и огромными глазами смотрела на обломки досок и черепицы.

– Это как? – спросила она тоненьким голосом.

Я вскочил, обернулся вокруг, но никого, кроме работников и гостей кафе, столпившихся в дверях, не увидел. Тогда я открыл внутренний взор и окинул всё, до чего мог дотянуться энергетической сеткой. На дороге к городу я обнаружил человека, идущего от кафе и двух, стоящих неподалёку. Людей, находящихся внутри заведения, я, как ни странно, не увидел вообще. Интересно. Наверное, это ещё одна особенность барьера. Я помог Дарье встать.

– Цела? – я осмотрел девушку, но видимых травм не увидел.

– Да. – Дарья ошарашенно разглядывала разрушения. – Что это было?

– Пока не могу сказать точно. Займись гостями. И работники пусть пока зайдут. – я показал девушке на людей, которые всё-таки смогли выйти из кафе.

Кто-то уже заглядывал между досок. Дарья кивнула, заглянула мне в глаза, и уверенным шагом пошла к гостям и работникам. Перед остатками навеса она на мгновенье замерла, но быстро взяла себя в руки.

– Зайдите внутрь! Это небольшое недоразумение, сейчас мы во всём разберёмся. – сказала она, подталкивая чрезмерно любопытную женщину к дверям.

Когда улица опустела, я подошёл к обломкам. Откинул остатки навеса. С обрешёткой пришлось повозиться, но скоро и её удалось отодвинуть. Я нашёл обломки опорного столбика. Граница разлома была ровной и слегка обугленной, как будто столб распилили. Второй опорный столб оказался сломанным по тому же принципу. Я пробежался по срезу кончиками пальцев и, практически сразу, почувствовал остатки магического импульса. Тот, кто сделал это должен был находиться совсем рядом. Шагах в десяти – не больше. При большем расстоянии риск промаха мимо столба вырастал. Я машинально прикинул расстояние до ближайших кустов. В принципе, с такого расстояния можно было бы рискнуть. Оставался главный вопрос – зачем? Хотя нет, наверное, первостепенным должен быть вопрос – чего хотели этим добиться?

Я призывно махнул рукой выглянувшим охранникам.

– Надо убрать обломки с прохода.

Мужчины переглянулись и молча начали разгребать деревяшки. Я отошёл в сторону кустов. Теоретически, преступник мог сидеть здесь. Отсюда веранда хорошо видна и есть возможность незаметно пройти к дороге. Я прошёл между кустами и обнаружил еле заметный спуск к озеру. Меня осенило – когда я окидывал энергетической сеткой пространство, не учитывал высокий обрыв, значит злоумышленник мог прятаться внизу. Не раздумывая больше, я начал спуск.

Этим маршрутом явно могли воспользоваться только люди с хорошей подготовкой. Кусты создавали иллюзию безопасности, но держаться за них не стоило – ветки ломались от любой попытки удержаться за них. Впрочем, эта особенность дала мне уверенность в правильности моей догадки – дважды мне попались совсем свежие сломы.

Вид на озеро отсюда открывался потрясающий. Если бы у меня не было цели – я бы застрял здесь на весь вечер. Но, надежда на поимку преступника, подгоняла меня. Внизу кустарник быстро сошёл на нет. Ему не хватало сил пробиться между огромных сосен. И никаких следов здесь обнаружить тоже не удалось. Я покрутился, окинул территорию энергетической сеткой и на периферии обнаружил слабый импульс. Быстрым шагом я двинулся в сторону города.

Через час солнце склонилось к горизонту, в лесу сгустились тени. Тут и там раздавались шорохи. Начался пологий подъём, который уже через пятьдесят метров превратился в крутой откос. Снова наметилась едва различимая тропинка. Идти было тяжело – на склоне деревья расступились, уступив место кустарнику, который резко, словно обрезанный, кончился только на вершине. Передо мной стоял старый, двухэтажный дом с чёрными окнами. Я обошёл вокруг него, никого не обнаружил. Я немного подождал, но никакого движения не было. Тогда я вышел на тротуар.

Мимо пролетела машина. Зажглись фонари. Меня обступили трёх и четырёхэтажные дома, полностью скрыв старый дом перед склоном. След потерялся безвозвратно.

Эта часть города впервые открывалась передо мной. Я медленно шёл вдоль домов. Многоквартирные сменились частными, тротуар пропал. Улица стала узкой, наверное, здесь с трудом могли разъехаться встречные автомобили. Моя длинная тень шла впереди меня, пока не закрыла собой сломанный кирпичный забор. Провал временно прикрыли деревянным щитом.

Меня кольнуло смутное чувство. Я открылся внутреннему взору и увидел след от магии. Выброс был мощным, но не таким концентрированным, как после десятилетий подавления магии. Я понял, что нахожусь на месте наезда на Волковскую. Прислушался к следам эмоций. Их сила до сих пор удерживала их в энергетическом поле. Как ни странно, эмоция страха не преобладала. Самой сильной эмоцией Дарьи во время наезда была… Горечь? Что могло вызвать эту эмоцию в тот момент, когда к ней неумолимо приближался внедорожник?

В голове выстроилась цепочка – наезд на Миляева, вместе с Волковской, наезд на Волковскую, убийство заместителя Волковской и рухнувший навес. Могут ли эти события быть связанными? Как минимум, все они так или иначе, крутятся вокруг Дарьи Волковской.

Я пошёл в сторону, где, по моим предположениям, должна быть гостиница. Если Волковская замешана во всех этих преступлениях, то она должна быть, обучена магии. В принципе, научиться управлять магией до небольшого уровня, не привлекая внимания Комитета, она могла. Но что тогда делать с магическим выбросом? Допустим, она узнала о том, что волшебница, только после смерти Миляева. Нашла волшебника, научилась кое-чему. Тогда как быть со вторым выбросом? Она могла бы сделать вид, что это случайность, если бы не одно жирное «но» – даже за случайное волшебство ей грозила смерть. Смерть Николая ей, по большому счёту, тоже невыгодна – проще было уволить его, чем привлекать к себе излишнее внимание Комитета. Навес. Если остальные эпизоды можно было привязать к ней, то навес определённо выбивался из колеи. Зачем? Чтобы избавиться от меня? Но он должен был упасть на неё. Не рассчитала? Возможно, но всё-таки глупо.

Нет, этот пазл пока не складывался.

Возле дверей гостиницы меня ждал Рыжий. Он степенно провожал глазами прохожих, и делал вид, что не замечает другого кота, который развалился на подоконнике первого этажа. Когда я подошёл, Рыжий мяукнул и, гордо задрав хвост, вошёл в дверь передо мной медленным шагом. Пришлось дать ему ускорение в виде пинка. Кот проскользил по полу, и остановился прямо под ногами у молодого портье, которого я ещё не видел.

– Это ваш котик? – спросил парень, не скрывая удивления.

– Видимо, мой. – вздохнул я.

Парень задумчиво пожевал губами, спросил в каком номере я остановился и ушёл в подсобное помещение. Я снова вздохнул, поднимаясь по лестнице вслед за котом. Возле моей двери Рыжий сел, дождался её открытия и вошёл. На этот раз ускорения не потребовалось.

Пока котяра умывался сидя на кровати, я решил, что мне тоже не помешало бы. Потом подумал, что моя подростковая мечта – ходить в лес каждый день, начала сбываться в этом городе.

Стоило мне выйти из душа, как в дверь постучали. Портье извинился и занёс в комнату миски на подставке, лоток и два пакетика кошачьего корма. Потом снова извинился и вышел, а я так и остался стоять посреди комнаты в недоумении. В столице меня бы выселили из гостиницы, в лучшем случае, без оплаты штрафа. Да, Дарья была права, кот не сулил мне никаких проблем с проживанием.

От мыслей меня отвлёк их непосредственный виновник. Он сел перед мисками и начал лапой приподнимать одну из них, как бы намекая. Пришлось кормить засранца.