Текст книги "Любовь – это искусство, а секс – ремесло. Эротический роман"

Вот чем хороши курорты, так это своей праздной атмосферой. Такое ощущение, что вся жизнь – это сплошной уик-энд. Общий настрой передался и Але. Она чередовала прием солнечных ванн с продолжительным купанием, а ближе к полудню вытерлась насухо полотенцем, сняла под полотенцем мокрый бюстгальтер, надела сарафан, сменила мокрые трусики на сухие, собрала вещи и пошла прогуляться по набережной. Она прохаживалась, рассматривала фасады отелей, потом посидела на знаменитых голубых стульях, наблюдая за проплывающими в море яхтами. И где-то в час пополудни отправилась в свой номер, чтобы перекусить и отдохнуть.

Совершив послеобеденный поход на море и возвратившись в свой номер ближе к вечеру, Аля приняла душ. Она тщательно вымыла просоленные морской водой волосы, высушила их феном и придала блеск специальным лосьоном для волос. Умело оттененные современными красителями, ее все еще густые волосы заиграли прежним блеском. Правильно подобранный уход за кожей полностью стер с лица реальный возраст, и на вид ей можно было дать не больше сорока пяти лет.

Для прогулки она надела платье нежно-кораллового цвета с умеренным декольте и кружевными вставками на плечах и спине. Платье было немного ниже колен, оно легко струилось по ее все еще соблазнительной фигуре. Декольте являло миру ее прелести, слегка позолоченные средиземноморским солнцем. Мягкая ткань ниспадала по все еще роскошным бедрам. Лакированные босоножки на низком каблуке придавали девичью легкость ее походке.

Выйдя из отеля, Аля направилась по Английской набережной к уютному ресторану, который, как и множество других, выходил на набережную.

Да, эта женщина в свои сорок девять лет была все еще ослепительно красива. Она выгодно выделялась на фоне невзрачных француженок своими божественными округлостями. Ей даже становилось неловко от повышенного внимания идущих навстречу мужчин и приветствовавших ее: «Бон суар!»

Из множества ресторанов Аля остановила свой выбор на заведении под названием Sarao. Посетителей было немного. Столики были укрыты белоснежными скатертями и изысканно сервированы винными бокалами на тонких ножках и столовыми приборами.

Администратор искренне обрадовался новой гостье и, приветливо улыбаясь, предложил ей столик на улице с видом на променад.

Через минуту подошел красавец официант и предложил меню на английском и французском языках. Аля заулыбалась и сказала, что она русская. Официант не смог остаться равнодушным к ее очаровательной улыбке и на ломанном русском радостно сообщил, что у него жена из Одессы.

Вот тебе и раз! Похоже, в этой Ницце бывших граждан из страны Советов было хоть пруд пруди.

Просмотрев меню, Аля заказала себе суп дня, салат «Цезарь» и бокал белого сухого шардоне. Через три минуты улыбающийся администратор зажег свечи на Алином столике, еще через минуту официант принес запотевший бокал золотисто-соломенного шардоне. По истечении десяти минут на Алином столе стоял тыквенный суп-пюре в изысканном горшочке с веточкой розмарина. Сухарики подали отдельно.

Аля сделала пару глотков вина и прикрыла глаза от удовольствия. Божественный вкус напитка из плодов виноградной лозы и людского труда легко воздействовал на ее рецепторы. Легкая инструментальная музыка наполняла окружающее пространство спокойствием и удовольствием.

Суп был овощной с легкой кислинкой и еле уловимыми нотками чеснока и розмарина. Покончив с супом, женщина приступила к салату. Приготовленный французами «Цезарь» практически ничем не отличался от других «Цезарей», которые доводилось пробовать Але. Та же гора рваного салата, сверху украшенная пластинками из куриного филе, сыра пармезан и сухариками из белого хлеба. Единственным отличием было разве то, что соус подавался отдельно в маленьком фарфоровом бочоночке и имел приятный сливочный вкус с добавлением анчоусов.

Аля неторопливо ела салат, слушала легкую музыку и наблюдала за праздными прохожими, неторопливо прогуливающимися по Английской набережной.

До чего же разномастный был здесь контингент! Люди всех возрастов, всех национальностей, всех вероисповеданий прошли перед ее глазами. И все же мала наша планета Земля, мала и прекрасна, и не только разнообразием своих природных богатств, но и населяющих ее народов.

Аля размышляла о возвышенном, как вдруг ее внимание привлек высокий статный мужчина, одиноко идущий по тротуару.

«О Боже! Боже! Боже! – Аля так и застыла с бокалом вина в руке. – Только не это!»

Ей вдруг захотелось многократно уменьшиться в размерах, спрятаться под столом и сидеть там ровно до тех пор, пока это явление не исчезнет. Или встать и незаметно раствориться в глубине зала французского ресторана под предлогом благодарности шеф-повару.

Но было уже поздно. Нельзя предотвратить то, что назначено Свыше. Мужчина поравнялся с ее столиком и замер как вкопанный.

– Аля!

– Богдан!

Аля почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. От его черных кудрей не осталось и следа, короткая стрижка, посеребренные первой сединой виски, еще больше морщинок у глаз. Но он по-прежнему был подтянут и необыкновенно красив мужской зрелой красотой.

– Милая, какими судьбами?

– Я отдыхаю здесь!

– С кем?

– Одна. А ты?

– И я один. Приехал сюда на неделю. В Крыму непонятно что творится. Ты стала еще красивее.

– Ты тоже почти не изменился. Вот разве что нет больше твоих кудрей.

– Да, ничего не вечно, дорогая, и кудрям приходит конец, и черным волосам.

Он улыбался такой знакомой до боли улыбкой.

Богдан уверенно сел за Алин столик, расположившись напротив опешившей женщины. Он позвал официанта и попросил меню.

– Дорогая, чего ты хочешь? – спросил Богдан, как будто и не было этих лет разлуки между ними.

– Ну, в общем-то, я уже поела.

– Но от десерта ты же не откажешься, и мы должны выпить с тобой за нашу необыкновенную встречу.

Зная настойчивый характер этого мужчины, Аля не стала возражать.

– Хорошо! Можно тирамису и чай.

– Вот так-то будет лучше! Ты совсем не меняешься, все такая же упрямая и независимая!

Богдан на французском языке заказал бутылку изысканного белого сухого вина, сырную тарелку, две порции тирамису и заварной чайник с ароматным чаем.

На все происходящее Аля смотрела, как будто это был сон. Все было туманно, ватно и нереально. И она, как загипнотизированная, вязла в этой вате. Еще делала попытки выбраться, но от этого вязла в белой пушистости все больше и больше.

Ну почему?! Почему?! Почему?! Он сейчас сидит перед ней такой родной, красивый и желанный! Время отточило его красоту, убрав все юношеское и оставив только мужское. Подарив ему ровно столько седых волос на висках и морщинок в уголках глаз, сколько положено в его возрасте и сделав его смуглое скуластое лицо неотразимым в глазах любой женщины.

Аля чувствовала, как ее кресло превращается во что-то аморфное, в какое-то облако и она зависает в этой невесомости. Ее организм, как у собаки Павлова, рефлекторно, против своей воли, настраивается на присутствие этого мужчины, а мозги одним щелчком отключаются от здравого смысла.

Вино и заказанные блюда принесли быстро.

Богдан разлил золотистую жидкость по тонкостенным бокалам.

– Аля, дорогая, давай выпьем за нашу, такую необыкновенную встречу! Она еще раз убеждает меня, что люди – простые пешки в руках Судьбы! Но в данном случае я очень рад этому факту.

– Да, это так! Лучше и не скажешь! За нашу встречу, Богдан!

Они пригубили вино и закусили камамбером.

– Аля, как поживает твоя дочь?

Аля чуть было не лишилась дара речи.

– А откуда ты знаешь, что у меня есть дочь?

– Наверное, пришло время рассказать тебе то, чего ты не знаешь.

– А чего я не знаю? – насторожилась женщина.

– Я не сдержал свое обещание и ровно через год стоял у ворот твоего колледжа. Прости, я просто не мог больше переносить эту пытку разлукой с тобой. Я понял, что не смогу дальше жить, если снова не увижу тебя. Но тебя я так и не дождался в тот зимний день, зато встретил твою подругу Веру. Она узнала меня. Подошла. Мы поприветствовали друг друга. Я стал расспрашивать о тебе, вот она и рассказала мне, что ты снова вышла замуж за своего бывшего мужа, беременна и ждешь дочь. И еще она попросила меня больше тебя не тревожить, так как в твоей жизни было достаточно испытаний. А сейчас у тебя в жизни все хорошо: семья, благополучие, спокойствие. Мы договорились с ней не рассказывать тебе о нашей встрече и о разговоре, чтобы зря не тревожить. Я узнал, что у тебя все в порядке, и понял, что больше не имею права появляться в твоей жизни. Да и Вере я пообещал. Ты даже не представляешь, каких душевных усилий и мук стоило мне убедить себя в том, что я потерял тебя навсегда. Но, видимо, фортуна еще не наигралась нашими судьбами, и вот я снова сижу здесь перед тобой и схожу с ума от блеска твоих зеленых глаз!

– Боже мой! Да, я помню, как Верочка смотрела на меня жалобно в ту новогоднюю ночь! Видимо, нелегко ей было молчать…

– У тебя хорошая, настоящая подруга. Она любит тебя.

– Да, это так!

– Как сейчас складывается твоя жизнь? Все ли у тебя хорошо?

Богдан взял Алю за руку и с неподдельной нежностью посмотрел в ее глаза. Мощный электрический разряд проскочил в точке соприкосновения их рук, и ток побежал по их пылающим венам. Нужно было говорить, но говорить совсем не хотелось. Хотелось сорвать одежду друг с друга и заняться любовью прямо на столе в этом приморском ресторане. И все же Аля через силу ответила:

– Прошедший год был очень тяжелым для меня. В прошлом декабре ушла из жизни моя мама.

– Алечка, прими мои соболезнования. Я тоже два года назад похоронил отца. Это законы жизни. Никто не будет жить вечно на этой земле. Придет время, и мы тоже покинем ее.

– Да, Богдан, это так. Но меня эта потеря сильно вышибла из колеи. Весь год я, как робот, выполняла повседневную работу, а в душе было совершенно пусто, и даже тело перестало воспринимать удовольствия. Вся еда для меня стала пресной, а физическая близость с мужем стала просто супружеским долгом. Вот только в середине лета душа стала немного оттаивать и воспринимать радости жизни.

– Бедняжечка моя! Время лечит все. Мама всегда будет жить в твоем сердце, а жизнь продолжается, и нужно жить дальше. У тебя же дети, и ты нужна им. А почему ты здесь одна, без мужа и дочки?

– Муж поехать не смог, в связи с ростом курса доллара и введенными санкциями его бизнес переживает не самые лучшие времена. А дочь осталась с ним. Они меня отправили одну на десять дней в Ниццу, чтобы я сменила обстановку, поплавала в море и окончательно пришла в себя.

– Да, благородный у тебя супруг. Будь ты моей женой, я бы никогда не отпустил тебя одну на отдых.

– Это почему же?

– А потому, что, как только ты осталась одна, тут же вышел из кустов Серый Волк Богдан и цап-царап нашу Красную Шапочку Алю. Надеюсь, ты понимаешь, что уединенного отдыха у тебя здесь не получится? У меня еще осталось десять дней от отпуска, и я непременно разделю их с тобой, любовью всей моей жизни.

– Так уж и любовью? – заулыбалась Аля.

– А вот представь себе! Не было и дня, чтобы я не думал о тебе! Видимо, мои мысли все-таки материализовались, и вот ты сидишь здесь передо мной, и я целую твои руки. Скажи, любимая, а ты вспоминала обо мне?

– Да, и намного чаще, чем мне позволял статус замужней женщины.

– Спасибо, любимая! – Богдан прикрыл глаза от удовольствия, целуя Алины пальчики.

– А как твои дела? И почему ты здесь один?

– Дела мои, как и у всей моей Родины, идут неважно. Тупые политики проворачивают свои делишки, а страдает простой народ. Мой банк еще держится из последних сил, а насколько его хватит, одному Богу известно. И вообще, кто знает, когда закончится весь этот хаос. А с женой мы уже лет пять отдыхаем порознь. Ну, пожалуйста, Алечка, давай не будем о грустном. Мы приехали сюда отдохнуть, так давай отдохнем по полной программе. Праздная Ницца подходит для этого как нельзя лучше. Тебе здесь нравится?

– Да! Очень!

– Ты в Ницце впервые?

– Да, а ты?

– Я уже второй раз здесь отдыхаю!

– И как тебе здесь? Нравится?

– Да! Здесь очень комфортный климат. Не особо жарко, не влажно, но, правда, и море свежее.

– Точно, это тебе не душная августовская Турция или пережаренный Египет, – засмеялась Аля. – Но Красное море все же вне конкуренции со своими сказочными подводными видами, разноцветными кораллами, разнообразием рыб и другой живности.

– Согласен! Но там, кроме как погулять на территории отеля, и пойти некуда. Среди арабов шибко не побродишь с их вечными незаконченными революциями.

– Действительно, мир меняется слишком быстро, чтобы вообще понять, что в нем происходит. Вот бы взять Красное море Шарм-эш-Шейха и перенести в Ниццу.

– Да, это был бы идеальный вариант: климат и публика юга Франции, а море Египта. Но только, милая Алечка, приходится кушать то, что есть Лазурный берег и свежее море с крупно-галечным пляжем. Зато какая же здесь красота!

Вино разлилось по венам, дрожащий свет свечи освещал их счастливые улыбающиеся лица.

– Да, этого не отнимешь. Хорошо здесь!

– А с твоим присутствием это место стало просто прекрасным!

Богдан взял Алины руки и поднес к своим губам. Он мог бесконечно гладить и целовать ее родные ладони. Сколько бы ни прошло времени, а если между мужчиной и женщиной когда-то случилась любовная связь, то она никуда не пропадает.

– Что бы ты еще здесь хотела посмотреть, кроме Ниццы?

– Всегда мечтала побывать в Монако.

– Тогда я приглашаю тебя на экскурсию в Монте-Карло, но, поверь мне, что там, кроме олигархических яхт и дворца князя Монако, особо и посмотреть нечего. Поэтому предлагаю посвятить один день, чтобы осмотреть все достопримечательности. А в один из вечеров я приглашаю тебя в самое популярное европейское казино «Монте-Карло». Конечно, мы не сможем сделать особо крупные ставки, но в районе тысячи евро нам по карману. Правда?!

– Да мне сейчас и это не по карману, – заулыбалась Аля.

– Зато мне еще пока по карману. Здесь главное не выигрыш, а участие, атмосфера игры. Здесь даже простой смертный может почувствовать себя на пару часов вершителем судеб. Я тебя немного спонсирую. Поверь, мне это доставит большое удовольствие.

– Но у меня даже нет вечернего платья…

– А вот это точно не проблема. Здесь море бутиков. Выберем тебе вечерний наряд, сделаешь прическу, и я уверен, что красивее тебя не будет женщины во всем Монте-Карло.

– Даже и не знаю, смогу ли я принять от тебя такие подарки.

– Конечно, сможешь, ты для меня как родная, а о том, что ты любовь всей моей жизни, я уже говорил. У меня было достаточно времени, чтобы понять это. А нашу встречу здесь с тобой я иначе как чудом назвать не могу. Хотя о том, что нас еще там, в Ялте, свела проказница судьба, несложно было догадаться. Прости, там я смалодушничал, наивно полагая, что это всего лишь курортный роман и что смогу тебя легко забыть. Но не тут-то было! Глубоко ты засела в моем сердце и голове!

Богдан сверкнул глазами и почти просверлил Алю своим взглядом. Аля теряла дар речи от этого взгляда.

– Так и знай, я не собираюсь упускать этот счастливый случай провести с тобой хотя бы девять дней. А если ты только пожелаешь, то и всю оставшуюся жизнь. И даже не говори мне о том, что ты замужем. Твой муж далеко в Москве, а я здесь, обожающий тебя мужчина, и значит, так угодно было судьбе. Скажи, что ты будешь со мной здесь, в Ницце, а дальше как сама пожелаешь.

Он гладил ее руки и умоляюще смотрел в зеленые глаза.

И что она должна была ответить?! Присутствие этого мужчины парализовало не только ее тело, но и мозговую деятельность. Аля напрочь забыла, что ей скоро пятьдесят лет, что у нее есть законный супруг, которого она, по большому счету, любит и уважает, и наконец что у нее подрастает маленькая дочь, которая в этом году должна пойти в первый класс.

Никогда и ни при каких обстоятельствах не отпускайте своих любимых от себя далеко и надолго. Жизнь просто кишит соблазнами, и не против всех можно устоять, даже если ты человек с чистой душой и правильными понятиями.

– Скажи да! Умоляю тебя!

– Да! – как загипнотизированная произнесла Аля.

«Прости меня, Господи! Это испытание непосильно для меня! – взмолилась женщина про себя. – Я подумаю об этом потом, когда вообще буду в состоянии думать…»

Прошло больше шести лет, а чувства, которые Богдан был способен вызывать в ней, стали еще острее и непреодолимее.

Глаза Богдана вспыхнули радостным огнем.

– Спасибо, любимая! Я постараюсь сделать наш отдых незабываемым. Я хочу снова вдохнуть в тебя жизнь, чтобы ты вспомнила, что она прекрасна, несмотря на то что так скоротечна!

Ну а сейчас, если ты не против, немного погуляем по набережной, подышим морским воздухом, а потом я приглашаю тебя в мои апартаменты на шампанское с клубникой.

– А в каком отеле ты остановился?

– Здесь, неподалеку – в отеле «Негреско», а ты, дорогая, в каком?

– А я в «Соларе», под крышей старого французского дома, выше только голуби обитают, на Рю де ля Франс.

– Я знаю эту шумную пешеходную улочку. Ты всегда отличалась оригинальностью, – заулыбался Богдан. – Надеюсь, ты хоть раз пригласишь меня в гости, всегда мечтал посмотреть на крыши Ниццы.

– Обязательно! Только мой номер так мал, что я боюсь, мы не поместимся в нем вдвоем.

– Так это даже интересно, а то мне в своем вычурном, эпохи Людовика XV, даже как-то не по себе. Когда просыпаюсь, чувствую себя королем Франции.

Але захотелось хохотать, как только она представила эту картину. Она весело рассмеялась, может, впервые за прошедший год.

То ли вино ударило в голову, то ли близость Богдана так действовала на нее, но Аля со скоростью звука трансформировалась из добропорядочной матери и жены в абсолютно свободную во всех отношениях женщину.

– Ну что, идем в отрыв, моя русалочка?! – весело спросил Богдан.

– Идем в отрыв! – смеясь, подтвердила Аля.

– Официант, счет!

Через пять минут официант предоставил счет, Богдан расплатился, оставил хорошие чаевые, взял Алю за руку и повел к морю.

Курортная Ницца еще не спала. Отовсюду звучала музыка, прогуливались отдыхающие, хоть время и близилось к полуночи.

Богдан обнял Алю за плечи и нежно шепнул на ушко:

– Я люблю тебя!

Он увлек ее в темный переулок и, больше не сдерживая чувств, впился в губы. Пласты земной коры начали перемещаться у них под ногами. Страсть накрыла пару огненной волной и понесла прямо в тартарары.

Что такое любовь? Кому удалось постичь ее загадочную природу?! Почему она приходит к одним и никогда не приходит к другим? Одно бесспорно: это драгоценный подарок, который посылается свыше! Вот так упал им на голову этот бриллиант неимоверных размеров, и стоят они, травмированные этим богатством, умирая от восторга и боли одновременно!

Прогулка по Английской набережной в этот вечер не получилась. Сейчас им не хотелось просто гулять по морскому побережью, держась за руки, сейчас им хотелось поскорее слиться воедино, чтобы отдать и взять все то, что принадлежало им по праву: тела, сердца и души друг друга.

– Безумно хочу тебя! Хочешь, все будет как в самый первый раз в Ялте?

– Разве это возможно?

– Когда любишь, то возможно все! Просто доверься и иди за мной.

– Хорошо!

Богдан вывел Алю на набережную, остановил такси, сказал таксисту что-то по-французски. Таксист понимающе кивнул головой.

– Садись, любимая! – Богдан распахнул перед Алей заднюю дверцу автомобиля.

Аля послушно села. Богдан захлопнул дверцу и сам сел с другой стороны. Машина заурчала и понесла влюбленных пассажиров в южную ночь.

Через двадцать пять минут автомобиль съехал с центральной дороги и остановился возле пустынного песчаного пляжа. Неподалеку раскинулся сверкающий разноцветными огнями город.

Богдан вышел из автомобиля и помог выйти Але.

– Что это за город? – спросила Аля.

– Это Канны!

– Те самые Канны? – с восторгом переспросила Аля.

– Самые, что ни на есть самые! – засмеялся Богдан. – Но сегодня нам нужно только море. Подожди минуточку.

Он подошел к водителю такси, о чем-то с ним переговорил, что-то ему дал. Через минуту машина растворилась в ночи.

– Ты отпустил машину, как же мы вернемся обратно?

– Не переживай, он вернется за нами. А сейчас я хочу быть только с тобой и морем! Ну, иди сюда!

Но Аля увернулась от его объятий, наспех сняла босоножки и побежала, хохоча, к морю, навстречу ласковым волнам. Богдан легко догнал свою возлюбленную, ухватил за руку и крепко прижал к груди.

– Что, попалась? Ты только моя! Я тебя ревную даже к морю и луне! Слышишь, даже к луне!

Аля уткнулась носом в его широкую грудь. Они стояли одни в теплой ночи, на этом пустом пляже, в чужой стране, невесть какими судьбами вновь соединенные в одно целое.

Не сговариваясь, они стали освобождать друг друга от одежд. Медленно, смакуя избавление от каждой детали туалета. Аля медленно расстегивала пуговицы на его рубашке, одну за другой, одну за другой, закусив губу и время от времени поглядывая в его сверкающие в лунном свете бездонные глаза-омуты.

Богдан больше всего сейчас хотел разорвать ее платье, сорвать нижнее белье и страстно овладеть своей возлюбленной прямо на песке. Его возбужденный член готов был проткнуть плавки и джинсы! Но мужчина сдерживался из последних сил, он понимал, что Але нужна была игра, и он послушно вступил в эту игру.

Аля расстегнула последнюю пуговичку, сняла его рубашку и бросила ее на песок. Он расстегнул молнию на платье и медленно его снял, потом пришла очередь бюстгальтера и трусиков. Аля совсем голая стояла на песке, нереально красивая в свете луны и звезд, ветер развевал ее волосы, а сзади ласково плескалось море.

Она присела на корточки, медленно расстегнула его джинсы, приспустила их и плавки, выпуская на волю его раскаленный до предела член. Его богатырь был так же силен и красив, как и прежде. Он высоко поднял голову и, подрагивая, просился в ее ротик.

Аля взяла красавца в руки и нежно поцеловала его головку пересохшими от желания губами.

– О да-а-а! – простонал Богдан. – Как же долго я мечтал об этом!

Аля принялась облизывать свое любимое эскимо, смакуя каждый его миллиметр, а потом крепко обхватила его губками и ритмично задвигала головой, параллельно лаская увесистые яички.

Богдан положил руку на Алину голову и стал управлять процессом. Несколько раз он зафиксировал женскую голову в неподвижном положении и продвинул своего красавца глубоко в ее горло. Аля даже ахнуть не успела, как оказалась в полной власти своего возлюбленного.

Но у Богдана были немного другие планы. Он освободил любимую пташку, сбросил остатки одежды на песок и увлек свою подругу в морскую пучину.

Море приняло влюбленных и обдало их разгоряченные тела приятной прохладой. Они бок о бок по лунной дорожке поплыли навстречу своему грешному счастью.

Мы играем в игру без правил,

Нам не выпадет в ней джекпота.

Хоть безумие нами правит,

Для любви перекрыта квота.

Страсть посыпана перцем жгучим,

Поцелуй твой предельно жарок!

Ты сказал: эта встреча – случай,

Я сказала: судьбы подарок!

Победителей здесь не будет,

Нас, похоже, успех оставил…

А скрещение наших судеб —

Это просто игра без правил!