Текст книги "Личная жизнь моего мужа"

Глава 17

Утро было субботнее, а потому на работу ехать было не надо. И я могла с чистой совестью поспать подольше. Что обычно и делала, лежала долго, наслаждаясь ощущением безграничной свободы, тем, что нет необходимости никуда идти, ехать, лететь, что телефон будет молчать весь день, если, конечно, ничего экстраординарного не случится. Но на этот раз все шло иначе, проснулась рано, хотя легла, как вы помните, поздно. За окном только начинало светлеть, и я вполне могла спокойно снова погрузиться в сладкое небытие. Но я знала, что этого не случится, уж больно большой пчелиный рой разных мыслей и чувств одолевали меня.

Рядом спокойно спал муж, судя по всему, его в данный момент ничего не беспокоило. Я долго всматривалась в его лицо; ох уж эти мне мужские лица, в отличие от женских по ним так трудно что-нибудь прочесть. Что же получается, что Алла действительно его сильно любит, если так была обеспокоена его отсутствием, что примчалась к нам домой? Как же он будет выкручиваться из такой не простой ситуации? Ладно, я, он привык не обращать на меня внимания, как на манекен на витрине. Но не на Аллу же. Может, мне надо уйти и не стоять на их пути? Решиться на такой шаг, невзирая ни на какие последствия. И торжественно объявить ему о своем решении. Можно даже прямо сейчас. Разбудить и объявить. И пусть катится к ней, сколько можно все это терпеть. Вчера любовница пришла ко мне искать его, а завтра вообще заявится на постой. Для такой женщины, как я, такое положение крайне унизительно. Наверное, и вам обидно за меня.

Я стала трясти мужа. Он так крепко спал, что мне удалось разбудить его не сразу. Спросонья он смотрел на меня ничего не понимающими глазами.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Случилось.

– Что?

У меня внезапно пропало желание продолжать разговор. Что-то я стала чересчур подвластна скоротечным эмоциям.

– Ничего особенного, я проснулась, и мне стало скучно.

– Черт возьми! – разозлился он. – Я зверски хочу спать. Не мешай.

Он повернулся ко мне спиной и почти мгновенно вернулся в прежнее состояние. А я сразу же стала жалеть, что не сказала ему того, что собиралась сказать. Была минута решимости, и я ее бездарно упустила. Жди теперь, когда она снова наступит.

Я встала и принялась за генеральную уборку; чтобы не происходило в доме, мои женские обязанности никто не отменял. И пока убиралась, все ждала, когда же очнется от крепкого сна супруг. Обычно он вставал довольно рано, мотивируя это тем, что ему жалко драгоценного времени, которое откусывает от жизни сон. А потому долгое сегодняшнее спанье вызывало у меня некоторое удивление.

Наконец он показался заспанным, небритым, всколоченным. Таким я его видела редко, обычно, как человек, принадлежащий к славному отряду интеллигенции, он следил за собой. Определенно в его жизни произошло нечто важное, что так сильно изменило привычки мужа.

Как хорошая, любящая жена после того, как муж вышел из ванны, я предложила ему пройти на кухню и позавтракать. Возражений с его стороны не поступило, и мы отправились к месту приема пищи.

С аппетитом у него все было в порядке, это я поняла сразу. Уже хорошо, значит, не заболел. И все же что-то внутри него было не ладно, я заметила, что он по-возможности избегал смотреть на меня. Даже когда говорил, точнее, подавал короткие реплики типа: «дай соль», «где у нас нож», «нет, не надо» «спасибо, все было вкусно» и еще несколько подобных фраз, его бесстыжие очи глядели куда-то мимо меня.

Да и как не глядеть мимо, если всего несколько часов назад тут сидела его любовница, а сам он заявился поздно ночью неизвестно откуда. Не каждый мужчина способен выдержать такую психологическую нагрузку. Примерно догадывается, что я думаю обо всем этом безобразии.

Я знаю, вы ждете от меня решительного разговора. Фактов для него накопилось предостаточно. Так что, пора ставить точку над i. Признаюсь, я и сама собиралась это сделать – сколько можно терпеть, но после неожиданного ночного общения с Аллой, что-то во мне остановилось. Чем больше я углублялась в ситуацию, тем более сложный пасьянс представал перед моими глазами. Личное и творческое так переплеталось друг с другом, что разделить эти две линии, как сиамских близнецов, становилось все трудней. Если бы речь шла о банальных изменах, я бы уж как-нибудь, особенно в свете последних событий, все решила давно. Но во мне вдруг возникла боязнь нарушить хрупкий творческий процесс, от которого напрямую зависит немало людей. А я все же тоже когда-то была причастна к искусству, и не могу рубить с плеча. Хотя, честно скажу, иногда возникает сильное желание все изрубить на мелкие щепки. Ну, скажите, как, вы считаете, сколько можно все это терпеть, тем более, женщине материально независимой, с весьма высоким общественным статусом. Видели бы вы, с каким уважением, а случается и с подобострастием, относятся ко мне весьма солидные мужики, руководящие весьма солидными компаниями. А какие намеки они делают, какие подарки и блага обещают! Потому что знают, что от меня в немалой степени зависит – получат ли они кредит или нет. Да и вообще, многим из них я как женщина весьма симпатична. И было бы странно, если бы не была симпатична: еще далеко не старая, с хорошей фигурой – про несколько ненужных складок в некоторых местах они, естественно, ничего не ведают. Да если бы вдруг узнали, вряд ли бы их это остановило. Есть более важные вещи, чем складки. Так что выбор у меня есть. Другое дело, что служебная этика не позволяет мне вступать в близкие отношения с клиентами банка. Но это уже другая тема. А если продолжать прежнюю, то мне жутко обидно, что при таком раскладе собственный муж так относится ко мне, словно я надоевшая, раздавшаяся безмерно вширь домохозяйка, с которой и слово-то молвить не о чем. А я могу поддержать едва ли не любую беседу, и многие из тех, что общаются со мной, считают меня интересной собеседницей. Да, полагаю, и вы уже поняли, что перед вами совсем не глупая дамочка, не пустышка, читающая только женские романы с их неимоверными страстями, а очень даже думающий и глубоко и тонко чувствующий человек.

Написала и задумалась, а не слишком ли я хорошо говорю о себе любимой? Но с другой стороны чего молчать, кто еще замолвит обо мне хорошее словечко. Не муж же, ждать этого в данной ситуации просто смешно.

Но снова перенесемся на нашу кухню. Муж хорошо позавтракал, и теперь допивал кофе. Так как он был кофеман, то делал это с таким величайшим и откровенным удовольствием, что меня снова охватило раздражение. Ишь ты, всех переполошил, а с него, как с гуся вода. Сидит себе и наслаждается сваренным женой напитком. До чего же наглые создания эти мужчины! Да, уже говорила нечто подобное, но повторять еще долго не устану. Уж больно я возмущена!

– Ты поел? – поинтересовалась я.

– Да, спасибо, все было очень вкусно.

– Я старалась тебе угодить.

Он с некоторым замешательством взглянул на меня, так как не ожидал от меня такой фразы. Ничего похожего я никогда еще не говорила.

– Я тебя уже поблагодарил.

– Я так понимаю, второй раз высказать мне благодарность – для тебя это уже перебор.

– Я благодарю тебя еще раз.

– Вряд ли я могу удовлетвориться твоей благодарностью.

– Не понимаю, чего ты хочешь?

– Ясности.

– Какой ясности? – в глазах мужа я заметила беспокойство. Он явно понял, куда я клоню. Да и как было не понять? Не идиот же…

– Не претендую на всю ясность, но хотя бы хотела узнать, где был вчера ночью? Ты заставил на протяжении нескольких часов ждать себя двух женщин. Это, как минимум, не вежливо.

– Я уже объяснил, у меня разрядился телефон.

– Да бог с этим телефоном, вопрос же в другом: где ты был все это время с разряженным телефоном?

– Заладила, – раздраженно буркнул неверный муж.

Мне захотелось его ударить, но я сдержала этот благой порыв хотя бы ради того, чтобы сохранить перед вами свой имидж интеллигентной дамы. Чтобы вы обо мне подумали, если бы я допустила подобные действия. Хотя, некоторые из вас, в основном те, что женского пола, может и одобрили бы такой поступок. Но подождите, совсем не исключается, что дело может дойти и до рукоприкладства. Тем более, что все к этому идет.

– Да, дорогой, заладила, – произнесла я ледяным тоном. – А ты как думал, две пожилых дамы полночи не спят, а дожидаются, когда ты изволишь объявиться. А ты не желаешь прояснить своего местонахождения. Неужели тебе в голову не пришла элементарная мысль, как мы беспокоимся за тебя?

– Не понимаю, почему ты все время говоришь от имени вас двоих, – не очень внятно пробормотал он. – Такое чувство, что у вас сложился дуэт.

– А что в этом удивительного? Ты же обманул нас обоих.

– Каким образом? – удивился он.

– Обещал встретиться с Аллой для обсуждения трактовки роли – и не встретился.

– Время еще есть, встретимся, обсудим. Тебя-то что это так беспокоит?

– Алла – моя подруга. А я всегда беспокоюсь за близких мне людей.

– Насколько я знаю, вы лет пять не встречались.

– Для истинной дружбы срок не имеет значение.

– Да, – недоверчиво произнес супруг, – не знал. Я был уверен, что у вас давно нет никаких связей.

– А ты очень многого еще не знаешь, – мстительно произнесла я.

– Возможности познания человека ограничены.

Мне снова захотелось огреть его чем-то тяжелым, но вы еще помните про мои размышления о престиже, поэтому не стану повторяться.

– И все же я хотела бы расширить свои возможности в первую очередь за счет того, чтобы узнать, где все же был ночью?

Я увидела, что не только я, но и он едва сдерживается, так как его все больше выводил из себя мой допрос. Я вдруг испугалась: так как ему не надо сохранять в данную минуту свой имидж интеллигента, то это он может ударить меня чем-то тяжелым. Тем более, характер у него довольно вспыльчивый.

– Послушай, у меня были дела. Я что о каждом своем шаге отныне должен тебе докладывать. Ты не мой начальник, а моя жена. Согласись, что между двумя этими понятиями существует большая разница.

– Некоторая разница действительно существует, только это вовсе не означает, что если муж приходит посреди ночи, то жена должна радостно ему приветствовать, как дружескую делегацию из соседней страны. Я же не знаю, а вдруг ты был у женщины и изменял мне. И теперь я – обманутая жена. А коли так, то мне надо привыкать к другой роли. Как режиссер, ты должен меня понять и даже помочь. Мне очень интересна твоя трактовка такого персонажа.

Муж вылупил на меня свои изумленные зенки, то есть я хотела написать свои выразительные глаза. Уж простите меня за это вульгарное выражение, сама не знаю, как вырвалось.

– Ты хоть понимаешь, что ты несешь? – спросил он.

– А что я несу?

– Невероятную чушь.

– Спасибо, дорогой, – с горечью проговорила я, – сначала я тебя жду всю ночь, места себе не нахожу. А теперь несу невероятную чушь. Что мне предстоит еще услышать?

Невольно целое озеро слез наполнили мои глазницы и, перелившись через берега век, потекли по руслам щек. Это зрелище даже из каменного сердца моего мужа высекло пару слабых искр жалости. Он вскочил со стула, подошел ко мне и обнял.

– Ну что ты, дорогая, все хорошо, – сказал он, целуя меня, то ли шею, то ли в лопатку.

– Ты уверен?

– Уверен, – кивнул муж головой. Он снова поцеловал меня куда-то в район спины, причем, так бегло, что на этот раз вряд ли сумею указать вам точное место. – Извини, но мне надо срочно ехать в театр.

Он пошел собираться, я же посмотрела ему вслед мокрыми глазами. Кто бы мог подумать, что я еще вызываю у него жалость. Правда, ненадолго. Но хоть что-то от нее осталось, и на том спасибо. А где он был ночью, так и не сказал. Вот подлец!

Глава 18

Я поняла, что у мужа появилось нечто такое, что он оберегает настолько, что не желает даже обманывать. Вместо этого он избрал другую тактику – партизана на допросе – упрямое молчание. И это было как раз то молчание, которое красноречивей слов. И оно меня тревожило больше, чем откровенная его ложь.

Я не знала, с чем связано его такое странное поведение, но почему-то моя мысль постоянно вертелась вокруг женщины. Но только что это за женщины? Понятно, что это не Алла, судя по всему, она сама не в курсе того, что происходит. Значит, есть еще один персонаж этого триллера? Не слишком ли много действующих лиц? Хотя, с другой стороны, Алла – его любовница уже не первый год, вполне могла и приесться, как одно и тоже блюдо на завтрак. И, как в футболе для уставшего игрока понадобилась замена. Но если мои умозаключения верны, то, как добраться до этой дамы? Любопытно просто на нее поглазеть.

Но сколько бы я не раздумывала над этим вопросом, ничего путного в мою голову так и не залетело. Хотя узнать, что это за новая пассия, очень даже хотелось.

И не только я. К концу дня мне вдруг позвонила Алла. Ее голос звучал непринужденно, но меня не так-то легко обмануть, я была уверенна, что на самом деле она вся напряжена. Так же как и я, ведь мы обе в одном положении. Ну, не совсем в одном, но в достаточно близком.

Как и положено, чтобы замаскировать основную тему, она стала говорить о пустяках. И только, когда посчитала, что вдоволь напустила отвлекающего тумана, перешла к разговору, ради которого и набрала мой номер.

Уверена, вы уже догадались, что Аллу интересовало ровно то, что интересовало меня, – где все-таки был этот ловелас прошлой ночью? Разумеется, вопрос был обставлен шуточками, прибаутками, призванными придать ему незначительный характер. Но я-то нисколько не сомневалась, что он не дает ей покоя ни днем, ни ночью. И не даст, пока не узнает правду.

Что же получается? Без всякого сомнения, что она звонила моему мужу, пыталась выяснить, где он шлялся, но, как и мне, он и ей ничего не объяснил. Вполне естественно, что у мужа полно тайн от жены, но заводить любовницу, чтобы таиться еще и от нее, – это по моим понятиям уже явный перебор. Или я отстала от жизни и сейчас принято не доверять никому?

Услышав, что муж по-прежнему скрывает, где он был ночью, Алла, несмотря на весь профессионализм артистки, не смогла утаить своего разочарования. Пусть ее разочарованная интонация звучала считанные мгновения, но мне и их хватило, чтобы услышать эти нотки.

Как и положено, для все той же маскировки, под конец разговора, поболтав еще несколько минут о пустяках, Алла отключилась. Я же вдруг поняла, что наступает решающий период. В чем он заключается, было много неясностей, но если события принимают такой оборот, что муж утаивает важные факты не только от жены – к чему я уже начинаю привыкать – но и от любовницы, значит, происходит действительно что-то судьбоносное для него. И я даже совсем не удивлюсь, если он в самое ближайшее время, да хоть сегодня придет и скажет мне: дорогая, я встретил ту, без которой не могу более существовать. Спасибо тебе за все, что ты сделала для меня – ну как в таком объяснении обойтись без благодарностей – но есть вещи, которые сильней меня. И хотя я долго противился этому искушения, но ты, как опытная женщина, должна понимать, что в жизни человека бывают такие периоды, когда на кон ставится его судьба. Это поворотный момент, если хочешь, момент истины. Далеко не все из нас его переживают, но те, кого он посещает, избранники судьбы. По крайней мере, я так считаю. Да, эти поворотные решения даются не просто, иногда причиняют нам большие страдания. Но все настоящее дается трудно, это искусственное, притворное для нас легко. Поэтому, родная, ты уж извини, я знаю, как сильно виноват перед тобой. Но я убежден, что со временем ты меня поймешь, обида пройдет, и мы останемся друзьями, по-настоящему близкими друг другу людьми. Ведь человеческая близость не определяется тем, являются ли люди супругами или их связывают какие-то иные формальные узы, а исключительно душевным родством. А мы его не теряли даже в самые трудные наши годы. Я бы мог просто объявить тебе о своем решении, и не вдаваться ни в какие подробности. Но то, что нас объединяло все это время, столь значительно, что я не мог не сказать тебе всего этого.

Мне вдруг так понравилась произнесенная мною речь мужа, что я даже почувствовала гордость за себя. Интересно, а какими окажутся в реальности его слова по случаю нашего окончательного разрыва. Я буду весьма разочарованной, если его красноречие уступит только что продемонстрированному мною перед вами искусству элоквенции. И, надеюсь, вы его оценили по заслугам. Я знаю своего мужа, он, в самом деле, может сподобиться на произнесение длинной и красочной речи, а может просто сказать кратко, как объявление в газете, что мы отныне не муж и жена. А потом еще попросит его накормить. По крайней мере, такому варианту я бы удивилась не слишком сильно. Мужчины думают, что генеральная миссия жен при любом раскладе – это удовлетворять их потребность в еде. Если часто за сексом они идут к другим женщинам, как им кажется, исчерпав потенциал супружеской постели, то за пищей на семейную кухню они готовы ходить всю жизнь. По моему мнению, это большая непоследовательность с их стороны, а вот представители сильной половины человечества почему-то так не считают. И решительно разделяют кровать и кухонный стол. А вот с моей точки зрения, которую, кстати, разделяют многие философы, во Вселенной все едино, в том числе и кровать, и кухонный стол. Я так полагаю, что если супруг предпочитает удовлетворять свою похоть не с той, с кем он соединился в ЗАГСЕ, а с другой, с которой он не связан официальными узами брака, то и столоваться он должен тоже там. По крайней мере, такова логика ситуации. Или я, по-вашему, разумению не права?

Глава 19

Я прибыла в театр после работы. День выдался тяжелым, я провела несколько длительных и напряженных переговоров. И, как на зло, все неудачно. Воистину это был не мой день, давно я не терпела сразу столько поражений, хотя поначалу ни что их не предвещало. В глубине души я знала, почему это произошло: я была одновременно раздражена и рассеяна, мои мысли были не в порядке, все время возвращались к неясной ситуации с мужем. И это сильно отвлекало меня от дела, за которое я получаю зарплату. Вижу, вижу, вас давно интересует ее точный размер. Но уж извините, у нас, банкиров, этот факт не принято разглашать. Мы легко рассказываем о самых интимных деталях нашей жизни, что, кстати, я и делаю, но величину доходов, если и разглашаем, то только в суде. Да и лишь тогда, когда нет иного выхода.

Что-то я опять слегка отклонилась от темы. Я прибыла в театр после работы, так как решила, наконец, заняться изучением бухгалтерии. Мой опыт гласил, что иногда, чтобы спасти то или иное предприятие достаточно изменить финансовые потоки, которые часто имеют склонность направляться не туда, куда нужно для дела. Люди сначала расходуют деньги не по назначению, а потом сильно удивляются, что их вдруг не оказывается в нужное время и в нужном месте. Многим кажется, что они, как в сказке, которую я читала в детстве, где каша в горшке никогда не кончалась, должны поступать постоянно и в любых нужных им количествах. Я отлично знала, что мой муж во многом так к ним и относится; если у него есть деньги, он никогда их не считает, и может тратить до тех пор, пока они вдруг не кончатся. В течение нашей супружеской жизни такое случалось неоднократно, когда мы оставались без средств к существованию. Так бы все и продолжалось, если бы однажды я решительно не взяла инициативу в свои нежные, но умелые руки и стала жестко контролировать наши расходы. Сначала супруг сильно возмущался такой жесткой финансовой дисциплине, но потом смирился. Но при этом меня не покидало ощущение, что смирение это было притворным, что на самом деле он искал способы не изменять своим вредным, но таким приятным привычкам. Несколько раз у меня возникали подозрения, что что-то из этого репертуара происходит, но то были лишь косвенные признаки, которые можно было трактовать по-разному. Надо отдать ему должное, если он и продолжал так поступать, то умело скрывал это от меня.

Я снова попала на репетицию. И, как обычно, тихо села на последнем ряду. Хотя времени прошло немного, но в спектакль были внесены серьезные изменения. Присмотревшись, я поняла, что они сделаны под влиянием нашего с мужем посещения театра. Нет, никакого плагиата, копирования не было и в помине, наоборот, он пошел совсем в другом направлении. Но мой глаз не мог не заметить, что не будь того визита, то, возможно, не случились бы и этих перемен. Ведь для творческого человека исходным импульсом может быть все, что угодно.

Я не могла не восхищаться мужем, спектакль буквально на моих глазах приобретал новые краски, становился еще глубже, насыщеннее, оригинальнее. Игра актеров и, в первую очередь, Аллы стала еще тоньше и изысканней, приобрела новое звучание и оттенки. Мне всегда она нравилась, как актриса, правда до сих пор казалось, что ей не хватает самобытности, того, что отличает хорошего актера от настоящего таланта. Сейчас же я видела, что она приобрела это бесценное качество. И я не могла не понимать, что это происходит под непосредственным влиянием моего супруга.

Репетиция продолжалась, я же вышла из зрительного зала. И направилась прямиком в бухгалтерию. Еще днем я попросила главного бухгалтера дождаться меня.

Меня встретила молодая девица по имени Наташа. Мне она как-то сразу не приглянулась, крикливо, но ужасно безвкусно одета, крашеная блондинка с кровавыми губами она почти не скрывала недовольства, что ей пришлось задержаться на работе. В принципе, я могла ее понять, так как почти не сомневалась, что у нее есть дела и поинтереснее, чем давать мне объяснения. Иначе ради чего и ради кого она так разоделась и накрасилась?..

Но, кроме недовольства, мне показалось, что в ее взгляде, интонации сквозила и настороженность. Хотя ее и тут можно понять, кому понравится, что тебя проверяют. Но в данном случае ничем помочь не могла, должна же я составить представление о том, по каким маршрутам путешествуют деньги в этом заведении.

– Что вы собираетесь делать? – спросила меня бухгалтер.

– Я бы хотела проверить всю бухгалтерию за последний год.

Девица то ли удивилась, то ли весьма умело изобразила удивление, что меня не сильно удивило – все же в театре работает, вполне могла научиться азам искусства лицедейства.

– Но ведь это огромная работа. Зачем это вам? Вряд ли вы что-то узнаете.

Я почувствовала, что начинаю сердиться.

– Если прошу, значит мне нужно. Я, по телефону, кстати, вам уже об этом говорила, чем собираюсь заняться. И просила подготовить документацию.

– Я подготовила, – неохотно произнесла бухгалтер по имени Наташа.

– Всю? – я вонзила в нее жало своего проницательного взора. И потому, как она отвела глаза, поняла: что-то она утаила. Любопытно, что и зачем?

– Все, что просили, то я и подготовила. Полдня безвылазно корпела, как крепостная. Хоть бы кто-нибудь поблагодарил.

– А вы очень нуждаетесь в благодарности?

– Хорошее слово и кошке приятно, – буркнула девица.

– Если действительно все документы готовы, я удовлетворю это ваше кошачье желание. Но хочу сразу предупредить: я дама в этих вопросах ушлая, много раз проводила подобные проверки. И быстро пойму, если чего-то нет. И тогда вместо благодарности, сожалею, но вас ждут неприятности. Мне придется доложить об этом Евгению Романовичу. А ему вряд ли понравится такое отношение к моей просьбе. Все же мы не совсем с ним чужие люди.

Однако моя угроза к некоторому моему удивлению не произвела на нее должного воздействия. Она оставалась вполне спокойной. Почему так, я не знала, но решила, что это обстоятельство стоит, как минимум, запомнить.

– Я Евгения Романовича не боюсь, – вдруг с явным вызовом произнесла она.

Я аж едва не подскочила на стуле, такой наглости даже от этой девицы я не ожидала. Да еще с таким апломбом вещает. Да, тут есть пища для раздумий.

– Знаете что, Наташа, – медленно, но весьма выразительно произнесла я, – это ваше личное дело бояться или не бояться Евгения Романовича. Я же вам настоятельно советую, не играть со мной в сомнительные игры. Я человек жесткий и решительный, и если увижу, что от меня кое-что утаивают, если обнаружу незаконные операции, я вам не позавидую. У меня не только хорошие знания в этом предмете, но и хорошие связи. И я без труда сделаю так, что вы долго не устроитесь ни в одно приличное место. Вам это надо?

Теперь наглая девица уже по-другому смотрела на меня своими бесстыжими глазами. Мое предупреждение заставило ее задуматься, если, конечно, ей вообще был знаком этот процесс.

– Что вы от меня хотите? – вдруг вполне смиренно спросила она, решив, по-видимому, сменить тактику.

– Вы для меня подготовили документы?

Наташа протянула мне толстую пачку. Я положила ее на соседний стол.

– Я приду сюда завтра. В этой пачке должны лежать документы, которые должны были лежать сегодня, но сегодня по разным причинам не лежат. Пусть они лежат с завтрашнего дня. Вам понятна моя небольшая просьба?

Я встала и вышла из бухгалтерии. Что-то мне подсказывало, что она последует моему совету.