Текст книги "О чем говорят женщины"

Часть 5
Холодная весна

Глава 1

Весна 2017 год

В субботу с утра Ева позвонила подругам – сверить температуру по больнице и градус настроения. Оказалось, что в начале слякотного марта с настроением у всех закономерно «не очень». В качестве профилактической меры борьбы с депрессией Ева тут же предложила подругам немедленный шопинг, как метод психотерапии для бездуховных примитивных натур.

«Сейчас везде распродажи, самое время порадовать себя любимых!»

В итоге через пару часов Ева на своей видавшей виды машине заехала за Леной и Таней.

Таня поначалу отчаянно сопротивлялась: «Да зачем мне ваш шопинг?! У меня все есть!» – и согласилась составить подругам компанию только узнав, что в торговом центре есть книжный магазин.

В мегамолле с большими фонтанами, пальмами и скидками к ним присоединилась Ляля, приехавшая на своей машине.

Под кучерявой пальмой подруги живо обсудили вопрос, на территории какого бутика лучше вступить в сражение за скидочные трофеи. При этом Таня не разделяла их энтузиазма и едва не билась об пальму головой: «Девочки, вы сказали, что здесь есть книжный магазин?! Я, собственно, поэтому и согласилась ехать с вами. Покажите мне его немедленно!» Узнав страшную правду о том, что книжного магазина здесь отродясь не было и вряд ли он когда-либо появится, Таня возмутилась: «Зачем вы меня обманули?»

Увещевания Евы в духе ведущих программы «Модный приговор» (сводящихся к девизу нашего времени «Не быть, а казаться!») и ее аргументы, что, дескать, правильно подобранная одежда превратит замарашку в паву, мымру Людмилу Прокофьевну в эталон стиля, Терминатора в доброго, душевного человека и вообще чудесным образом преобразят Танину жизнь, вызвали у Тани еще большее возмущение. Таня совершенно серьезно заметила, что духовно богатой даме вполне достаточно одних брюк, одной юбки и пары водолазок.

– Достаточно для чего? – фыркнула Ляля.

– Для жизни! – пожала плечами Таня. – Ладно, вы идите, а я вас здесь подожду.

С этими словами Таня достала из своей огромной сумки увесистый, как кирпич, книжный том «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского и уселась с ним под пальмой.

Ляля схватилась за голову – Киселёва в своей манере!

Таня всегда и всюду носит с собой какую-нибудь книгу и, едва выдается возможность, прикладывается к ней, как запойный к бутылке. Причем зачем Киселёва таскает с собой эту тяжесть, Ляле в принципе непонятно. На дворе двадцать первый век – люди давно перешли на гаджеты и электронные книги, но Таня упорно твердит, что никакая компьютерная читалка не заменит ей бумажной книги, и застенчиво добавляет, что она любит «пошуршать страничками».

– Ну и сиди со своим Достоевским! – обиделась Ляля. – Совсем ты какая-то… безнадежная.

Ева, глядя на Таню, рассмеялась:

– Тань, со стороны ты с этим томом в руках выглядишь резидентом иностранной разведки!

Но этой фразы Таня уже не слышит – она поглощена чтением.

Подруги решают разделиться, чтобы «поохотиться», а потом встретиться через пару часов (пароль-явка: «под пальмой, возле странной девушки с Достоевским»).

Как известно, шопинг – лучший друг женщины. Пусть на улице серое слякотное межсезонье, мужчины угрюмы и озабочены, на душе скребутся сто черных кошек, но пара – лучше три, нет, пять! – премилых вещиц всегда способны поднять настроение и временно примирить женщину с несовершенством этого мира.

Итак, барышни расстались. Лена побрела искать добротные, проверенные марки, поскольку предпочитает классические, консервативные вещи (Ляля бы не преминула высказаться: старушечьи и скучные!). Зная Лену, можно было предположить, что она и сегодня найдет что-нибудь сдержанное, в элегантной черно-белой гамме.

Что до Евы, то она в своем ресторане может себе позволить некоторые вольности. Тем более, что работодатель в лице Мариам особых требований в отношении одежды лично Еве не предъявляет. И вообще, откровенно говоря, сама Мариам одевается черт знает как. Странное дело – вроде денег у женщины достаточно, возможностей сейчас у каждого хоть отбавляй, а Мариам производит удручающее впечатление. Все на ней какое-то унылое, мешковатое, там висит, тут торчит, здесь и вовсе некстати облипает.

К сожалению, вкус и чувство стиля не приобретешь и не разовьешь, они либо есть, либо нет. И деньги тут совершенно ни при чем. Опять же правильно говорят, что можно вывести девушку из деревни, а вот деревню из девушки…

В состоянии сосредоточенной медитации Ева бродила вдоль вешалок.

«Вот это пальтецо оверсайз цвета кэмел согреет и душу, и тело даже в самый лютый холод. А что там с ценой? Ого и ах». Ева давно заметила, что она всегда выбирает самые дорогие вещи – сначала потянется к вешалке, не глядя на ценник, а потом увидит в нем количество нолей, несовместимое с жизнью. Ну то есть все, что ей нравится, оказывается самым дорогим. Одно утешение – значит, у нее есть вкус. Вкус есть, а возможности банковской карты ограничены. Стало быть, пусть в этом пальто от лютого холода спасается кто-то другой.

«А вот этот тренч я могу себе позволить, – бормочет Ева, – какой симпатичный джемпер из кашемира, и да – надо бы найти себе приличные джинсы. Держите меня семеро, я опять потрачу на шмот все деньги!»

Увы, Ева жуткая мотовка. Страсть к расточительству в ее случае давно стала порочной.

Она давно живет в режиме «вот опять деньги заканчиваются». Хотя, может, вернее сказать, что они еще и не начинались?! Что поделаешь, она не дама с Рублевки, и у нее дебет с кредитом в начале месяца, и особенно в конце, сходятся с трудом (обычно она шутит, что эти дебил с кретином никак не сойдутся!). Ева сама себе порой напоминает Эллочку Людоедку, вступившую в неравную борьбу с миллионершей Вандербильт.

Напоследок она заходит в отдел парфюмерии. Ева считает, что хороший парфюм есть нечто большее, чем синтез неких химических соединений, это – «висячий мостик мечты», «автограф личности» и «память, которая не подводит». Для женщины парфюмерия – один из способов найти свою идентичность и заявить о ней окружающим.

Лично ей любимые духи необходимы, как кислород. Она даже определенные события своей жизни связывает с теми или иными ароматами. Раскрывая флакончик старых духов, Ева выпускает из него джиннов памяти, и всплывают в памяти события, места, люди, ощущения, связанные с ароматом, который она носила об ту пору. Итак, пара флаконов с мечтой, новое белье и туфли, которых никогда много не бывает.

К тому времени, когда барышни наконец опустошили свои кредитные карты, Таня уже дочитывала последние страницы пухлого тома. Выглядела она такой же зеленой, как пальма, и усталой. Обступившим ее подругам, Таня задала риторический вопрос:

– Вот что можно так долго делать в магазинах?

– О-о! – закричали барышни вместо ответа, вложив в это восклицание бурю эмоций.

* * *

О чем говорят женщины? О моде. О том, как сложно ей следовать и как опасно не делать этого, и о том, что еще опаснее – следовать ей слишком рьяно. А также о сопутствующих теме проблемах.

Подруги сидели в кафе торгового центра. Пирожные, кофе, коньяк, рядом на стулья свалены увесистые пакеты. Таня неодобрительно смотрела на Еву с Лялей, которые с ее точки зрения вели себя неадекватно – возбужденно размахивали руками, кричали, лезли друг другу в пакеты.

Только Лена была спокойна – она поставила рядом со своим стулом два трофейных мешка и на Лялино бормотание «чо там?» ответила, что купила пару юбок и несколько классических блузок.

– Для работы. Чтобы удачно мимикрировать под успешную, довольную жизнью женщину, – Лена усмехнулась.

– И все? – разочарованно выдохнула Ляля и попыталась подсмотреть в Евин пакет. – Ой, девочки, до чего я люблю распродажи! Знаете, когда мне удается оторвать что-нибудь приличное за смешные деньги с очень хорошей скидкой, я чувствую прямо-таки сексуальное удовлетворение и рада, наверное, больше, чем охотник, добывший мамонта в голодные годы! – Ляля роется в своих пакетах и показывает подругам трофеи. – Нет, вы только оцените эти замшевые сапоги! Что, Тань, непрактично? Ну и черт с ним! Спрашиваешь, а это что? Ну, как сказать… Тапки? Таня, это у тебя тапки. А это домашние туфельки! Сколько стоят? Нет, я не сошла с ума. Как зачем они мне? Таня, дома буду носить! Что, значит, меня в них все равно никто не увидит? Я-то сама себя вижу. И вообще… Это создает настроение!

– А я дура, – констатировала Ева с неожиданной глубокой печалью, – опять спустила все деньги.

Подруги перестали есть пирожные и с удивлением воззрились на Еву.

– Наверное, это синее платье было лишним, – предположила Ева, – Возможно, мне стоило ограничиться только красным, а косметику вовсе не брать. И точно лишними были брендовые трусы. Вот как теперь жить до зарплаты?

Сей бессвязный поток сознания вызвал у Тани когнитивный диссонанс и оторопь:

– Не понимаю, Ева, а кто тебя за руку тянул? Тебя ведь никто не уговаривал хватать это платье и брать ненужные трусы? Надо как-то планировать, рассчитывать бюджет, избегать ненужных трат. Просто скажи себе, что эти трусы и бессчетные платья – ненужные траты.

Ева пожала плечами:

– Это как посмотреть! Тань, ну как ты не понимаешь, что платье – это не просто платье?! В смысле, не просто кусок ткани, прошитый нитками, а нечто большее? Мне кажется, что именно в этом платье со мной случится что-то прекрасное, а в этих трусах моя жизнь обретет какой-то дополнительный смысл.

Таня даже не нашлась, что ответить на столь шокирующее признание.

Ева помолчала и вдруг выдала:

– А потом, спустя время, я сижу несчастная в этом платье и думаю: разве умная женщина может видеть в трусах вообще какой-то смысл и тем более связывать с ними какие-то надежды? Вообще я, конечно, не такая идиотка, чтобы так прямо уверовать в связь между новыми трусами и позитивными переменами в жизни, но всякий раз поддаюсь на происки всяких там производителей шмотья из мира рекламы, которые мне и так и этак внушают, что стать счастливой можно только в тряпках известного бренда, причем исключительно из коллекции этого сезона!

– А ты не ведись на их внушения! – простодушно сказала Таня. – Бери пример с меня!

Ева с таким ужасом посмотрела на Таню, что та смутилась.

– Вот мы и смотрим, – фыркнула Ляля, – и понимаем, что другая крайность, может, еще и похуже будет!

Таня обиделась:

– Ну знаешь…

– Девочки, не ссорьтесь! – попросила Ева.

– Да мы и не ссоримся! – Ляля махнула рукой. – Извини, Танюш, если я тебя обидела… А я вот – совершенный шопоголик! Не могу остановиться, мне все время надо что-нибудь покупать. Пролиферация – болезнь нашего общества! Бессмысленная жажда потребления! Современные люди идентифицируют себя с помощью одежды и статусных аксессуаров.

– Есть проблемы и помимо шопоголизма, – вздохнула Ева, – вот я, например, долго и упорно собирала гардероб, потратила на это хрен знает сколько денег и времени, и вроде можно уже успокоиться и порадоваться, но тут и выясняется, что мне некуда это все носить. В рестораны, театры хожу редко, светские рауты и приемы у президента – тоже мимо.

– Вот видишь! – восторжествовала Таня. – Одежда не сделает тебя счастливой! Я же говорю!

– Да причем тут одежда? – грустно сказала Ева. – Когда жизнь не удалась. Кстати, на горизонте вовсю маячит и третья проблема. Вообще неразрешимая. Скоро мне все эти вещи, с таким трудом подобранные, отвоеванные на распродажах будут просто не по возрасту. А я же не хочу выглядеть отчаянно молодящейся?! Придется опять менять весь гардероб сообразно возрасту.

– А, ты про призрак костлявой старости! – хихикнула Ляля.

– В моем случае это тучный призрак! – расхохоталась Лена.

– Ой, девочки! Вещи, шмотки! – Таня укоризненно покачала головой, – рекомендую вечные ценности! Точно не прогадаете.

* * *

Ева в своем кабинете составляла отчет для Мариам, когда появилась официантка Катя.

– Ева Юрьевна, вас требуют в зал.

– В чем дело? Сама не можешь разобраться?

– Так он орет, устроил скандал! – Вид у Кати был напуганный и несчастный.

– Кто он?! – уточнила Ева.

Катя пожала плечами:

– Да мужик какой-то! Говорит, мы его отравили!

– Если б отравили, небось, не орал бы, лежал себе тихо, в морге, и другим не мешал, – усмехнулась Ева. – Ладно, идем, разберемся.

В зале стоял хорошо одетый мужчина лет тридцати пяти. Ева вежливо представилась, спросила, какие у него проблемы.

– Это у вас будут проблемы, – с ходу пообещал он. – Барышня, как вас там, вчера я имел неосторожность поужинать в вашем заведении и в результате заработал сильнейшее отравление!

– Это исключено, – спокойно сказала Ева, – у нас строжайший контроль со всеми санитарными нормами. И почему вообще вы считаете, что отравились? Может, у вас просто желудок слабый?

Незнакомца аж подбросило:

– У меня с желудком полный порядок, как и со всеми другими органами!

– Рада за вас. А почему вы думаете, что отравились в нашем заведении? – спросила Ева. – Хотите, чтобы вам вернули деньги?

– Милая, у меня хватит денег, чтобы купить этот кабак вместе с вами обеими! – Он махнул рукой на притихшую Катю.

– Тогда я вообще не понимаю, в чем проблема, – вздохнула Ева.

– В том, что мое время ценится дорого, а вы у меня отняли целый день, – назидательно сообщил незнакомец, – я полдня провалялся дома. По вашей милости даже вынужден был отменить важные встречи.

Еву все это стало порядком раздражать – от нее-то он что хочет? И что это он так ее оценивающе разглядывает?!

И вдруг он спросил:

– Сколько вы здесь зарабатываете за день?

Ева вспыхнула:

– Простите, это имеет отношение к вашему желудку?

– Я хотел бы встретиться с вами в другом месте! – В его голосе чувствовались напор и самоуверенность.

– А как же ваша претензия? – удивилась Ева.

– Да черт с ней, – он беспечно махнул рукой, – я готов забыть об этом инциденте. Я хочу увезти тебя отсюда. Прямо сейчас.

Она оглядела его: высокий, стройный, темноволосый, довольно привлекательный, одет стильно и дорого, явно при деньгах, опять же говорит, на здоровье не жалуется, короче, завидный экземпляр.

– Прямо сейчас не получится, я на работе, – отрезала Ева.

– Давай я заплачу тебе сразу за три твоих смены, и ты уедешь со мной?

Смотрит нахально, видимо, не привык, чтобы ему отказывали.

– Вы с ума сошли? Что вы мне предлагаете? – Ева почувствовала, что сейчас взорвется.

– Стало быть, нет? – удивленно переспросил он.

– Нет, – повторила Ева. – И замечу, что на «ты» мы не переходили.

– Ладно, я понял, – хмыкнул он и направился к выходу.

– Здорово вы его! – Катя восхищенно улыбнулась. – Раз – глаза прищурили, два – бровью повели, он и заткнулся!

Но как оказалось, на этом история не закончилась.

Поздно вечером, после закрытия ресторана, Ева вышла на улицу. Неожиданно ее ослепил свет фар, и она услышала, что ей кто-то посигналил. Рядом с ней остановилась машина. За рулем сидел он – тот самый, самоуверенный и привлекательный.

– Вы что, весь день меня тут ждали? – усмехнулась Ева.

Он улыбнулся:

– Нет, я не столь романтичен. Узнал во сколько закрывается заведение и приехал к закрытию. Садись в машину, подвезу.

– Да я вроде такси не вызывала, – фыркнула Ева и пошла к своей машине.

По пути она успела подумать: как удачно, что она сегодня в кои-то веки приехала на работу на машине. Обычно она ездит на метро, чтобы сэкономить время (московские пробки – это не шутка).

Незнакомец насмешливо бросил ей вслед:

– Пересаживайся, на моей комфортнее!

Ева укоризненно покачала головой – ее старенький «фольксваген», конечно, проигрывал представительскому «мерседесу» незнакомца, но заявлять об этом было абсолютным жлобством. Ну и манеры у парня! Она села в свою машину, с чувством ударила по газам и рванула вперед.

По дороге домой она периодически поглядывала в зеркало заднего вида – этот нахальный тип, похоже, решил ее преследовать.

Он ехал за ней до самого ее дома. Когда Ева остановилась, он вышел из машины.

– Вы меня преследуете? – поинтересовалась Ева.

Незнакомец пожал плечами:

– Просто ты мне понравилась. Хочу познакомиться поближе. Кстати, меня зовут Олег! Не пригласишь к себе?

– Даже не надейтесь, – отрезала Ева. – И, кстати, Олег, как ваше отравление?

На самом деле она задала этот вопрос сознательно, ей хотелось как-то уязвить его, как минимум, заставить смутиться. Нет, не вышло, он крепкий орешек, все понял сразу.

– Со мной полный порядок, не стоит беспокоиться, – насмешливо, в тон ей, ответил он, – и не надо стараться меня смутить – у меня нет комплексов.

– Неужели совсем нет комплексов?

– Абсолютно, – заверил Олег. – Ну а тебя как зовут?

Ева усмехнулась и молча пошла к своему подъезду.

– Да я завтра буду знать о тебе все, что захочу, – крикнул Олег.

Ева зашла в подъезд и хлопнула дверью.

На следующий день Ева снова поехала на работу на машине, но лучше бы она этого не делала. Вечером, после смены выйдя на улицу, она увидела, что ее «фольксвагена» нет. Ева покрутила головой – да что за черт?! – бестолково пробежала до угла. И тут увидела вчерашнего наглеца Олега, который вальяжно сидел в своем «мерседесе» и чуть ли не посмеивался, наблюдая за ее растерянностью.

– Привет! – сказал Олег. – Ты что-то потеряла?

– Ты не видел здесь мою… – начала Ева и вдруг запнулась. – Это что?! Это твоих рук дело?

Он прямо расплылся в улыбке.

– Ты вообще, что ли? – возмутилась Ева.

– А что? Между прочим, здесь парковка запрещена, – рассмеялся Олег.

– Ты хочешь сказать, что мою машину увез эвакуатор?

– Да что ты так беспокоишься о своей машине? Ее просто отогнали по моей просьбе. Осторожно и бережно. И сейчас она спокойно дожидается тебя у твоего дома, на том месте, где ты обычно паркуешься. И вообще… Чем тебя моя не устраивает? – Олег распахнул дверцу. – Садись, подвезу.

– Ты бандит? – растерялась Ева.

– Вот спасибо, – усмехнулся Олег, – нет, я не бандит. Я в каком-то смысле – напротив.

– Что «напротив»?!

– Полковник ФСО тебя устроит? – хмыкнул Олег. – Могу удостоверение показать.

– Слушай, да будь ты хоть генералом, мне абсолютно все равно! Я устала и хотела бы сесть в свою машину и поехать домой, а не препираться тут с тобой!

– Ну раз устала, тогда едем?

– Куда?!

– Знакомиться, – пожал плечами Олег. – В хороший отель. И да – я рад, что мы, наконец, перешли на ты. Кстати, я сдержал обещание. Я уже многое о тебе знаю. Например, что тебя зовут – с ума сойти! – Евой.

От такого напора Ева стушевалась.

– Я же сказала, что устала! Поздно уже. Я хочу спать.

– Я не дам тебе уснуть, – заверил он.

Она невольно посмотрела на его руки – большие и сильные, уверенно держащие руль. Кажется, такой и впрямь не даст уснуть.

«Нет, ни за что, даже не думай об этом!» – пронеслось в ее голове.

И… Ева села в его машину.

Глава 2

Отель был буржуазным и дорогим. Двухкомнатный номер, роскошная мебель, цветы на столе.

– Нравится? – спросил Олег.

Ева кивнула.

Он уселся на диван и взял трубку:

– Что заказать, Ева?

– Крепкий кофе.

Он сделал заказ. Она присела на диван рядом.

– И часто ты привозишь женщин в отели? – с иронией спросила Ева.

– Не так чтобы, – не смутился Олег.

Похоже, у него действительно нет комплексов.

– Вообще-то я живу в Москве, но сейчас в моей квартире ремонт, – пояснил Олег, – временно я перебрался сюда. Здесь неплохо. Этот номер и в самом деле приличный, кстати, ты еще не видела спальню.

Намек ясен. Она поднялась с дивана.

– Для начала я ознакомлюсь с ванной.

«Никогда не могла этого понять, – вздохнула Ева, – несколько часов назад ты об этом человеке ничего не знала, а сейчас вы лежите рядом, обнявшись, и ты пребываешь в полной иллюзии, что вы невероятно близки».

– Ты неплохо сложен, – заметила она.

– Я знаю, – улыбнулся Олег, – а ты просто божественно. Мне все в тебе нравится. Грудь. Задница. Ноги. Губы. У тебя нет недостатков.

– Расскажи что-нибудь о себе, – попросила Ева.

Ей хотелось подкрепить иллюзию полной близости чем-то конкретным. Пока ей отчаянно мешало осознание того, что она решительно ничего не знает об этом мужчине, кроме того, что ему нравится в ней «все».

– Зачем? – удивился он.

– Что значит «зачем»? Я ничего о тебе не знаю!

– А что ты хочешь знать? У меня серьезная, ответственная работа. В силовых структурах. Все остальное… Ну, я когда-то родился, где-то учился, с кем-то жил, встречался, расставался с женщинами; не уверен, что все это интересно.

Понятно, называется – изящно ушел от ответа. Стало быть, не стоит задавать лишних вопросов, в идеале – вообще никаких. Впрочем, об одном она все же спросит.

– А зачем ты пришел в ресторан разбираться? Я так и не поняла!

– Черт его знает, – он развел руками, – разозлился, вспылил. Тебя увидел – сразу растаял.

Олегу позвонили на мобильный, и он ответил. Поскольку они лежали рядом, до Евы доносились обрывки фраз, произносимых женским голосом. Олега, судя по всему, это ничуть не смущало. Он спокойно сказал собеседнице, что сейчас очень занят, и ей больше не стоит звонить по этому номеру.

– Ты разговаривал с ней довольно жестко, – заметила Ева. – Возможно, ты сделал человеку больно.

Он усмехнулся:

– Это ее проблемы. Ева, я взрослый мужчина, не надо нравоучений. И вообще… Зачем все портить? Мы с тобой чудесным образом встретились, нам хорошо вместе, расслабься и получай удовольствие.

– Конечно, к чему какие-то сложности?! – не сдержалась Ева.

Олег нахмурился:

– Давай я сразу честно признаюсь – я весьма примитивен и, как грубый примат мужского пола, хочу видеть рядом с собой веселую, безмятежную, не замороченную проблемами женщину. Хорошо бы еще смешливую и шальную.

– Мне кажется, ты во мне сильно ошибся, вряд ли я соответствую заявленному райдеру, – фыркнула Ева.

– А ты притворись! И вообще, я не понимаю, о чем мы говорим, когда есть дела поинтереснее! – он засмеялся и рывком стянул простыню.

…Время то замедляло ход, когда они, уставшие и обессилевшие, лежали, обнявшись, то бешено летело в унисон их сумасшедшим, быстрым движениям, если они вновь чувствовали интерес друг к другу На следующий день, взглянув на часы, Ева сказала Олегу, что должна идти.

– Останься, – попросил Олег.

Ева слабо запротестовала:

– Но у меня работа!

– Ты должна остаться со мной!

– Почему?

– Потому что я хочу этого, – просто сказал он, и время снова бешено понеслось.

…Утром, после завтрака, Олег сообщил, что на работу теперь пора ему.

«Тебя подвезти до дома или, если хочешь, я вызову тебе такси?»

«Неужели он даже не спросит, увидимся ли мы еще, – подумала Ева. – Хоть бы попросил мой номер телефона или дал свой…»

Нет – как оказалось, трогательного прощания не предполагалось.

Уходя, она сказала:

– Прощай, Олег.

Он кивнул и что-то ей протянул. При ближайшем рассмотрении оказалось – денежные купюры. В немалом количестве.

– Это что? – вспыхнула она. «Вот черт, за кого он меня принял?!»

– Но ведь ты пропустила рабочую смену, потеряешь в деньгах. Возьми, пригодятся.

Ева вспыхнула.

– Ты что, обиделась? – Он взял ее за руку.

– Мне кажется, ты сильно промахнулся с таксой. Для уличной проститутки это слишком много.

Она резко отстранилась от него, кинула деньги на трюмо и вышла вон, щедро хлопнув дверью на прощание.

* * *

Приехав домой, Ева проспала несколько часов. Проснувшись, она вспомнила, что сегодня четверг, а по этим дням недели у нее посещение бассейна.

Всю дорогу до фитнес-центра Ева думала об Олеге. Если бы не финальная сцена, наверное, это было бы прекрасное свидание. Но какого черта он все испортил?! В итоге у нее остался отвратительный, неприятный осадок. И если бы можно было отмотать пленку назад и вернуться к тому мгновению, когда он предложил ей поехать с ним, она бы, разумеется, не села в его машину.

Она неспешно плыла, рассекая волны. Олег плыл где-то рядом, потому что Ева продолжала о нем думать. Не считая предложенных денег, Еву уязвило его равнодушие. Он даже не поинтересовался, хочет ли она еще раз встретиться с ним, каково?!

Она пошла на ускорение и стала наматывать когда-то установленную для себя норму – триста метров. В этот раз куда яростнее, чем обычно.

* * *

О чем говорят женщины? О сексе. Да, да, страшная правда – все леди делают это и не прочь поговорить на пикантные темы. Но в отличие от мужских, в женских разговорах «про секс», кроме секса присутствует что-то еще. Ибо женщина всегда желает не только и даже не столько секса.

После бассейна Ева заскочила в гости к Ляле, которая жила неподалеку. Еве хотелось излить кому-то душу, к тому же Ляля считалась знатоком в отношениях между полами.

Под шампанское Ева рассказала Ляле о своем ночном приключении и покаялась: «Не ожидала от себя такой бездны падения!»

Ляля ойкнула:

– Ты серьезно? Неужели раньше с тобой такого не случалось?

– Случалось. В несознательной юности, но это, считай, Вадим меня совратил, – честно сказала Ева. – А потом только после штампа в паспорте.

– Ты про Гаврилова, что ли?

– Что ли про него… – вздохнула Ева. – Потом случалось только с ним, с разной периодичностью – первые два года постоянно, затем с перерывами, иные в несколько лет. Ну а после развода был у меня один роман «с отношениями» и один платонический… Понимаешь, мне хотелось, чтобы это было по-настоящему, любовь, чувства, а не просто так… Я в этот раз сама себе удивилась, как это я согласилась на отношения с незнакомым мужчиной… Ну, я ведь этого Олега первый раз в жизни увидела!

– И что?

– Аморально, безнравственно. Не знаю, что на меня нашло. Кровь заиграла, и приподняла голову эта блудливая сука Ева, которая, как ни крути, скрывается в каждой из нас. И я подумала: пусть это будет, хотя бы как факт моей биографии. А утром мы с ним расстанемся, мне от него ничего не нужно. Ты, Лялька, не подумай, что я такая… безнравственная.

Ляля даже как-то обиделась:

– А мне-то что думать? А потом я вообще о таком не думаю, в этих делах думать вредно. Надо чувствовать! Нравственно – безнравственно… Тебя послушать, так я вообще, выходит, падшая женщина?!

– Все-таки странно, почему я поехала с незнакомым мужиком?! – задумчиво пробормотала Ева. – Тем более что мне это вообще не свойственно, не моя история. Знаешь, еще до ресторана, я устраивалась на работу в одну контору, ну ты помнишь?! Так вот недели не прошло, как мой директор огласил «дополнительные условия» и за «лояльность» после работы предлагал тройной оклад, но я отказалась, конечно. Тут же уволилась. Просто я бы с ним не могла и все! И вообще я – гордая женщина и не могу согласиться на то, чтобы меня покупали, потому что меня этот факт покупки – продажи – унижает!

– Тебе обязательно надо, чтобы бесплатно? – усмехнулась Ляля.

– Мне надо, чтобы какие-то чувства были… Нежность, доверие… вот! – она обрадовалась, найдя удачное с ее точки зрения определение, – душевная близость!

– Да брось ты, – махнула рукой Ляля, – смешно это все.

– Что смешно?

– А то! Отношение русской женщины к сексу! Хочешь, анекдот расскажу в тему? Немка утром после бурно проведенной ночи обеспокоена: «Женится ли он на мне?» Француженка в той же ситуации не берет в голову: «Ах, какой любовник, какой это был секс!» А русская женщина наутро после страстной ночи стонет: «А душу мою ты так и не познал!» Вот и ты, Ева, такая типичная русская женщина – может, ему твоя душа на фиг сдалась, а ты с ней как клуша носишься!

Ева разозлилась:

– А у тебя всегда все исключительно к сексу сводится!

– А тебе завидно? – огрызнулась Ляля. – И вообще, что ты переживаешь? Тебе было с ним хорошо?

– В общем, да… – Ева пожала плечами.

– Вот и считай, что это мимолетное приключение приятно разнообразило твою унылую жизнь. Примерно так.

– Как у тебя все просто!

Ляля вздохнула:

– К сожалению, и я порой не свободна от предрассудков и комплексов.

Ева искренне расхохоталась:

– Надо же, кто бы мог подумать!

– Хотя я с ними честно борюсь, – добавила Ляля.

– По-моему, у тебя очень хорошо получается, – не сдержалась Ева.

– Давай еще шампанского? – подмигнула Ляля. – Пусть это приключение станет для тебя прекрасным воспоминанием, радостью, и не нужно масштабировать его до размеров грехопадения и обременять себя комплексом вины! Кстати, хочешь, расскажу тебе об одном своем французском приключении? Как раз в тему…

– Что-нибудь пикантное? – улыбнулась Ева. – Ты вроде в Париже была два года назад, почему не рассказала раньше?

– А вы не спрашивали! – хмыкнула Ляля. – Между прочим, я потом по мотивам этой истории даже статью в журнал написала, но вы же такие журналы не читаете!

– Ладно, не томи, рассказывай!

– Рассказываю! Ну вот, значит, приезжаю я в Париж! Гуляю, радуюсь жизни, дни напролет просиживаю в ресторанчиках… Как русская женщина представляет Париж? Правильно, Париж – город любви и стиля, зелень каштанов, крыши. Я пью кофе в уличном кафе рядом с башней. Вырядилась соответственно – маленькое черное платье (чистая «Шанель»! Неужели я по Парижу попрусь в джинсах?! Не надо трогать хрустальную мечту!), шпильки двенадцать сантиметров. И вот сижу я так… красиво. Как должна сидеть женщина «в Париже». Крыши в дымке, влажные фиалки на столике, и Пиаф поет на разрыв что-то прекрасное и трагическое. «Падам-падам-падам!» И так мне хорошо в Париже! И Париж мне нравится, и я себе в Париже, но чего-то все-таки не хватает. И я поняла, чего именно. Конечно – красивого французского приключения с каким-нибудь симпатичным французом. Мне бы не хотелось уехать «не отдохнув»!

– И как? – рассмеялась Ева. – Отдохнула?

– Представь себе, француз случился! – скромно сообщила Ляля. – Галантный, нежный, симпатичный, вполне подходящий для совместных эффектных фотографий на фоне парижских видов!

– Откуда же он взялся?

– Я его сама нашла. Выискала в толпе мужчину посимпатичнее, подошла, залопотала что-то (какой-то и получился «падам-падам», но с пикантными грассирующими интонациями!) и протянула ему свой фотоаппарат. Дескать, мужчина, остановите время, щелкните меня на память на фоне Эйфелевой башни – этого мощного фаллического символа, уходящего в небо. Француз покорно сказал: «уи!» – и поплелся потом за мной, как привязанный. Он оказался волшебным любовником. Все было так естественно, красиво, талантливо. И знаешь, что меня особенно удивило? У французов очень много названий половых органов, забавных, нежных, трогательных, милых. В этом смысле французский язык предоставляет массу вариантов. А в русском языке? Только скабрезные, матерные, как бы подразумевающие отношение к заведомо нечистому, недостойному, постыдному. Почему так? Потому что у нас и секс ассоциируется с чем-то постыдным. А разве это правильно? Нас как в детстве ушибли неправильным ханжеским воспитанием (из Союза все это идет, что ли? «У нас в стране секса нет и, в принципе, да вы чо?! быть не может!»), так мы и живем пришибленные. Сильно стесняемся, как бы про нас кто чего плохого не подумал. Вот меня, например, со слов мамы, в капусте нашли, а тебя?