Текст книги "О чем говорят женщины"

Страх не слишком приятное чувство, и у Ляли что-то предательски екнуло внутри. Ляля застыла и смогла только глупо спросить:

– А за что меня так?

– Ты еще спрашиваешь, стерва! Будешь знать, как чужих мужей отбивать! – девица воинственно потрясла в воздухе своим неприятным пузырьком.

– Каких мужей? – удивилась Ляля.

– Между прочим, Тимур – мой муж.

Ляля зачем-то поинтересовалась, как девица узнала ее адрес. Та ответила, что выследила Тимура.

Ляля грустно заметила:

– Ты осторожнее с серной кислотой, вещь серьезная!

А девушка вдруг махнула рукой:

– Да ладно, там вода. Просто попугать тебя хотела, что я, зверь какой, человеку лицо прожигать! Ладно, бывай, скажи Тимуру, что он х… последний. А вы с ним тоже Дао любви изучаете?

– Нет. Ветви персика, – смутилась Ляля.

– Кобель, – скривилась девушка, – у него, между прочим, ребенок маленький, лучше бы с ним играл… в кубики или в лего. Ребенку с таким папашей есть нечего.

– Как это?

– А так! Откуда деньги брать? Я сижу с малышом, а Тимур не работает, развлекается направо и налево. Памперсы купить не на что!

К ужасу Ляли, девушка заплакала.

– Подожди, – Ляля порылась в сумке, – вот, возьми деньги! – она протянула все, что оказалось в кошельке.

– Да иди ты! – девушка вытерла слезы и пошла прочь.

Ну что ж, вот и все. У Ляли в голове будто что-то встало на место, и она избавилась от своего наваждения. Ляля поднялась в квартиру. Тимур был дома и вышел ее встречать.

– Знаешь, ты последний х…

– Ты чего?

– Ничего, тебе просили передать.

Кажется, он сразу понял, в чем дело. Раздраженно прошипел, что задаст жене по первое число.

– Только попробуй, – пригрозила Ляля.

– Слушай, эта женщина не имеет к нам с тобой никакого отношения!

– Она имеет отношение к тебе, Тимур. Хотя бы как мать твоего ребенка. Знаешь, нам не стоит больше встречаться!

– А как же Дао любви? – грустно спросил он.

– Будем постигать каждый сам по себе. У меня свое Дао, у тебя свое. Но вообще, завязывал бы ты с этими персиками. Подумай, у тебя жена и ребенок. Это твоя жена и твой ребенок. О них никто, кроме тебя, не позаботится.

– Тебе не идет читать нотации, Ляля, – усмехнулся он.

Она отрезала:

– Прощай, Тимур!

Ляля ушла в комнату и вышла только тогда, когда услышала, как за ним захлопнулась входная дверь. Грустно. И остался нехороший осадок.

Она позвонила Еве. Ева удивилась, услышав Лялю.

– Ты что, уже постигла все сексуальные техники?

– Постигла. Главную премудрость! Все мужики – кобели! Такая вот житейская азбука. Понимаешь, я думала, что он – йог, а он просто кобель оказался! А эти фрейдовские теории – все-таки идиотизм!

И вот так – от одного сомнительного приключения к другому, изящной походкой да на каблуках – Ляля неслась по жизни, не отягощая себя ни обязанностями, ни ответственностью. Пока в том же две тысячи девятом году она не встретила Макса.

Глава 2

2009 год

Да уж лучше бы она вообще не садилась за руль в этот день, потому что в одном из узеньких московских переулков Ляля попала в аварию. Она только и успела выкрикнуть то нехорошее, но очень универсальное слово, подходящее для самых разных жизненных ситуаций, как все – оказалось, что она приехала.

Кстати, об универсальных понятиях и обсценной лексике она как-то написала статью в гламурном журнале. На раскрытие темы о великом и могучем русском языке ее вдохновил просмотр подборки роликов, сделанных попавшими в аварию автомобилистами с помощью видеорегистратора. Примечательно то, что все эти самые разные люди в момент аварии произносили одно и то же кодовое слово. Оно звучало как единая объединяющая мантра, стирающая возрастные, гендерные и социальные различия.

Вот и Ляля – один раз сказала это самое слово, когда въехала бампером в жизненные проблемы и денежные траты; второй раз – когда, выйдя из машины, осмотрела вмятину и оценила масштаб денежных трат и жизненных проблем. Но Ляля тогда еще даже не подозревала, в какую, собственно, историю она въехала.

В аварии вообще-то была виновата Ляля – ну зазевалась, не доглядела… Примерно с этим оправданием она и обратилась к водителю машины, в которую въехала, тем более, что особого урона его «бэха» не получила, ну разве что пару царапин.

Водитель – совсем еще мальчишка – высокий, длинноволосый, симпатичный, смотрел на Лялю, раскрыв рот.

– Привет, – кивнула Ляля, – у вас есть ко мне претензии?

– Здрасте! – он широко улыбнулся. – Претензии? Нет. Хотя есть, да.

Ляля одарила его хмурым взглядом:

– Ну и?

– А мы можем еще встретиться? – спросил парень.

Ляля с иронией посмотрела на мальчика. «Вообще малолетки не в моем вкусе, но раз уж я виновата…»

Они встретились на следующий день в клубе. При более пристальном рассмотрении вчерашний знакомец оказался красавчиком – взлохмаченные волосы, голубые глаза. Парень сказал, что его зовут Максимом и что ему двадцать один год. Ляля на всякий случай сразу его предупредила, что ей почти тридцать. Макс заверил, что его это вообще не смущает.

Ляля вздохнула – зато ее это смущало, как-никак она старше его почти на десять лет.

– Вы мне очень нравитесь, – простодушно признался Макс, – когда я вас увидел, то прямо ошалел. Я таких красивых никогда не встречал. Может, только в фильмах.

В ее новом знакомом было что-то, что притягивало Лялю – какая-то наивность, неиспорченность, чистота. У Макса была удивительная манера смущаться. «Удивительно – кто сейчас смущается?» – изумилась Ляля и отметила, что в нем совсем нет ни наглости, ни пошлости.

На ее вопрос о том, где он учится и чем занимается, Макс рассказал, что он – студент-биолог.

«Мальчик из интеллигентной московской семьи?!» – подумала Ляля.

В Максиме действительно угадывалось воспитание и что-то несовременное в хорошем смысле слова.

«Ну и не порти мальчика!» – сказала себе Ляля. И на предложение Макса встретиться еще раз она честно ответила, что им лучше больше не встречаться.

– Почему? – не понял Макс.

– Да потому, что я – не самый подходящий вариант подружки для парня с правильными жизненными ориентирами, – абсолютно честно ответила Ляля. – Тебе нужна какая-нибудь хорошая, милая девушка.

Макс пожал плечами:

– А может, я сам решу, кто мне нужен?

Он подвез ее до дома и прощаясь, поцеловал ей руку.

– Спасибо за вечер, Ляля!

На следующий день Ляля и думать забыла об этом знакомстве, но каково же было ее удивление, когда вечером, добравшись домой на такси (ее машина до сих пор была в автосервисе), она увидела на лавочке возле своего подъезда Максима. Судя по его озябшему виду, он давно ее здесь дожидался.

– Интересно, а если бы я не пришла сегодня домой? – удивленно протянула Ляля вместо приветствия. – И мы вроде не договаривались на еще одну встречу?

– Не договаривались, – вздохнул Макс, – но я очень хотел тебя увидеть!

В его голубых глазах промелькнула та самая подкупающая смесь застенчивости и наивности.

– А где же твоя машина? – поинтересовалась Ляля.

Он только махнул рукой – лучше не спрашивай!

…Ляля напоила его чаем и выразительно посмотрела на часы – вообще уже полночь, мне кажется, тебе пора.

И вот тогда Макс сказал:

– Можно я останусь сегодня у тебя? Мне просто некуда идти.

Он рассказал, что сильно поссорился с отцом и что после ссоры ушел из дома. «Я даже машину, отцовский подарок, вернул отцу. Мне, правда, некуда идти».

Ляля пожала плечами:

– Ладно, шуруй в соседнюю комнату, будешь спать там на диване, и чур, вести себя прилично.

Макс кивнул:

– Ладно, как скажешь.

Ну точно, хороший мальчик.

Днем Ляля попрощалась с Максом, оставила ему ключи от квартиры и уехала брать интервью для своего журнала. Вечером, придя домой, она увидела накрытый стол – бутылка дорогого шампанского, торт и, надо же, зажженные свечи.

«Кажется, здесь предполагается романтический ужин», – усмехнулась Ляля.

– Ляля, ты не могла бы закрыть глаза? – улыбнулся Макс.

«С ума я сошла, что ли, старая дура?!» – вздохнула Ляля и закрыла глаза.

Макс взял ее за руку и повел за собой. В спальне он – вот уж любитель эффектных жестов! – сказал, что можно смотреть. Открыв глаза, Ляля увидела, что вся комната завалена цветами.

«Как на похоронах», – машинально подумала Ляля.

Поскольку особой радости она не выказала, Максим забеспокоился:

– Ты что… Не любишь цветы?

– Почему же, люблю. Но зачем все это?

– Как зачем? Хотел сделать тебе приятное. Идем ужинать?

При этом он так на нее посмотрел, что даже она, как говорится, видавшая виды, смутилась. В его взгляде было столько юношеского напора и жара, что в целях противопожарной безопасности Ляля предпочла спрятаться в своей комнате, похожей теперь на цветочную лавку, и набрала номер Евы.

– Ева, срочно нужен твой совет, – начала Ляля, – как ты думаешь, это очень аморально, если взрослая тридцатилетняя женщина вступит в отношения с двадцатилетним парнем?

– Конечно, – мгновенно ответила Ева.

– А почему? – озадачилась Ляля. – Вот поэта Блока, например, в тайны любви посвятила подруга его матери, какая-то там красавица и светская львица. В конце концов, что плохого в том, чтобы получить хм… такой яркий старт?!

– Точкина, с тобой совершенно невозможно разговаривать! – разозлилась Ева, – ты задаешь вопросы и сама на них отвечаешь. Мне кажется, ты уже давно все решила.

Ева отсоединилась.

Ляля стояла у окна, курила. Ветер качал липы, во дворе на лавочке слушали музыку подростки. В Москве стояло знойное, зеленое лето, созданное, казалось, для любви и радости.

Две сигареты и честный разговор с самой собой. Итак, если по чесноку, по связи «Ляля – Ляле» то получалось, что надо признать – она почти влюбилась в Макса. Ее привлекает его красивое, юное тело, и ей сложно подавлять эти расцветающие чувства.

Но почему именно он? Ее всегда тянуло к взрослым мужчинам, со сверстниками ей было скучно, ее привлекал тип мужчины-отца, а теперь, получается, потянуло на юных? Что у них с Максом вообще может быть общего? Страсть? Да, в нем столько юности и животной, нерастраченной силы, жажды жизни, что это не может не возбуждать… Но разве ее ничему не научил опыт с Тимуром? На одном сексе отношения не построишь! Но в том-то и дело, что в Максе ее привлекало что-то еще.

Макс постучал в дверь.

– Ляля, если ты не хочешь, то нам совсем не обязательно… – он запнулся. – Хочешь, просто идем гулять?

…В ту ночь они обошли, кажется, весь город. Гуляли по набережным, пили вискарь из одной бутылки, целовались. Ляля чувствовала такую шальную радость, как в те первые, беззаботные годы в Москве, когда она была юной нищей студенткой. Рядом с этим парнем ей было хорошо и легко, и она совсем не чувствовала этой разделяющей разницы возраста.

Глубокой ночью они взяли такси и поехали домой. У подъезда Ляля призналась, что жутко устала и что она стерла ноги новыми босоножками.

Макс тут же поднял ее на руки и легко понес.

– Ты с ума сошел? Поставь немедленно, надорвешься! – испугалась Ляля.

– Я сильный, – усмехнулся Макс, – предупреждаю на тот случай, если ты еще этого не заметила.

«А ведь и впрямь сильный! – отметила Ляля. – Несет как пушинку, даже не запыхался!» И она вдруг поняла, что ее в нем так привлекает – это удивительное сочетание юности, детскости даже, неискушенности и какой-то мужской уже силы.

Он нес ее до самой квартиры, потом бережно усадил на диван:

– Ты такая легкая! Я мог бы тебя хоть всю жизнь носить на руках.

Они успели вернуться домой вовремя, до дождя. На Москву надвигалась гроза, воздух был разреженный, в небе мелькали раскаты грома.

– Кажется, будет сильный ливень, – зевнула Ляля.

Макс положил голову ей на колени, и она не смогла его оттолкнуть.

«Какие у него красивые вьющиеся волосы, – отметила Ляля. – И какой он все-таки еще юный!»

– Слушай, Макс, твои родители, наверное, беспокоятся о тебе? Они знают, где ты?

Макс нахмурился – он словно избегал говорить о своей семье.

– Я тебе надоел? Хочешь, чтобы я вернулся домой?

– Не в этом дело, просто я беспокоюсь за тебя, – усмехнулась Ляля. – Можешь считать это материнским инстинктом.

– Перестань, – обиделся Макс, – ты так говоришь, будто старше меня лет на сто. Мне так хорошо с тобой, как никогда и ни с кем не было. Не веришь мне? Думаешь, для меня это так… перепихнуться на раз? Но тут другое!

Он обнял ее колени.

В раскрытом окне снова полыхнули громовые раскаты. Ляля вздрогнула – она не любила грозу.

– Не бойся, – прошептал Макс, – я с тобой.

Его губы коснулись ее колена и поползли вверх, выше и выше. Ей вдруг стало совсем тяжело дышать, скорее бы уже, что ли, разразилась гроза…

Губы Макса исследовали каждый самый секретный миллиметр ее тела.

Кажется, у нее уже нет сил противостоять его напору, и он это понимает. Они оба задыхались от страсти.

Когда Ляля с Максом переживали полноценный ошеломительный оргазм, на город обрушились ливень с грозой.

Она поняла, что у него это случилось в первый раз, и почувствовала какую-то радость и гордость – она навсегда останется в его памяти. Потому что первую женщину не забывает ни один мужчина.

Рассматривая его юношеское тело, она чувствовала к Максу неподдельную нежность. От его загорелой кожи пахло хорошим табаком, каким-то едва слышным морским парфюмом и свежим летним ливнем. Впрочем, дождем пахло во всей комнате, и это был самый прекрасный запах на свете.

Ляля вновь вдохнула запах его юной кожи и поняла, что уже хочет любовника опять. Снова и снова.

Дожди зарядили на целую неделю, и все эти дни Ляля с Максом провели дома, не покидая кровати.

Ляля обучала своего юного возлюбленного азам плотской любви, и он оказался прекрасным учеником. «Повезет же потом твоим женщинам!» – смеялась Ляля и нежно закрывала Максу рот, когда он принимался горячо уверять ее, что никаких «других» женщин в его жизни не будет.

Ей было хорошо рядом с ним, и этот период «затяжных летних дождей», наверное, был одним из самых прекрасных в ее жизни. И если ее что-то беспокоило, то только то, что он может влюбиться в нее, а вот этих лишних сложностей ей не хотелось. «Ты только не влюбляйся в меня, ладно?» – как-то попросила Ляля. Но он ответил ей таким взглядом, что она поняла – уже поздно.

Макс прожил у нее около месяца. За это время Ляля несколько раз заводила разговор о его родителях – ей хотелось понять, что же все-таки случилось у парня дома, но он по-прежнему избегал разговоров на эту тему.

…И вот однажды вечером, примерно спустя месяц их страстных отношений, когда Ляля возвращалась с работы домой, ей посигналили из припаркованной у подъезда очень крутой машины.

Глава 3

– Але, это вы мне? – удивилась Ляля.

Из машины вышел шкафообразный молодой парень в черном костюме.

– Вам, – сказал шкафообразный незнакомец, – садитесь в машину, пожалуйста, есть разговор.

Ляля напряглась и ответила, что не садится в машины к незнакомым людям. Тогда парень-шкаф просто поднял ее как мешок с картошкой и запихнул в машину. Она даже пискнуть не успела.

– Добрый вечер, Ольга Александровна! – вежливо сказал солидный дяденька лет пятидесяти, сидевший на заднем сиденье, куда приземлилась Ляля.

– Привет, – пролепетала Ляля. – Мы знакомы?

– Сейчас и познакомимся, – сказал незнакомец.

У него было усталое лицо и цепкий, оценивающий взгляд.

– Я – отец Максима.

«Ох, ничего себе, – внутренне охнула Ляля. – А кто у нас папа?!»

Незнакомец словно услышал ее вопрос и представился:

– Банкир Юрий Алексеев. Макс вам, конечно, обо мне не рассказывал? Он никогда обо мне не упоминает. По всей видимости, стыдится моих капиталов.

Ляля присмотрелась к господину банкиру – нет, с Максом вообще ничего общего.

Отец Макса словно бы опять ее услышал и пояснил:

– Да, мы непохожи. Он у нас в мать пошел! Красавчик получился, да? Его мать – бывшая модель. Она умерла пять лет назад.

– Мать Макса умерла? – расстроилась Ляля.

– Да. Онкология. Ничего нельзя было сделать.

– Мне очень жаль, – растерянно выдохнула Ляля, – примите мои соболезнования.

– Свои соболезнования, равно как и остальные свои эмоции, вы можете оставить при себе, – жестко сказал банкир Алексеев. – Просто внимательно слушайте, что я вам буду говорить. Вы в курсе, что Максу только исполнилось восемнадцать? Притянуть бы вас, уважаемая, за совращение малолетних… Что, тянет на новобранцев?!

– Но мне он сказал, что ему…

– А вы поверили? Вы очень доверчивая, да? Всему верите?

– Максиму поверила.

– Зря. Верить никому не надо, даже себе. Это избавляет от разочарований.

– Слушайте, я действительно не знала, что ему восемнадцать. И вообще про вашу семью ничего не знала. Он сказал, что у него конфликт дома, что он поссорился с родителями и что ему негде жить…

– Да я знаю, знаю, – усмехнулся Алексеев, – я про вас, гражданка Точкина, уже через три дня знал всю подноготную. И не сказать, что мне понравилось то, что я узнал.

– А в чем дело? – вскинулась Ляля.

Алексеев невозмутимо пожал плечами:

– Да в том. Тридцатилетняя баба – тертый жизнью калач – не лучшая партия для моего сына. Я его не для такой, как ты, так воспитывал.

– А как вы его воспитывали? – не сдержалась Ляля.

– Три иностранных языка с рождения, обучение в Лондоне и полностью обеспеченное будущее. Или вы думаете, я для вас так старался, гражданка Точкина, Краснодарский край?

Ляля молчала. Но очень выразительно.

– Мы с ним накануне поссорились, – продолжил отец Макса. – Макс вообще как-то стал взбрыкивать не по делу в последнее время. Ушел из института, щенок. Не хочет, понимаете, продолжать семейную династию и бизнес. Ему в голову втемяшилось, что он хочет быть микробиологом, изучать клетки и искать лекарство от болезни, от которой умерла его мать и миллионы других людей, поставить себя на службу человечеству!

– Ну так что в этом плохого? Благородная идея!

Отец Максима пожал плечами:

– Экстравагантная идея. Да и как показывает опыт человечества – благодарности от этого самого человечества не дождешься. Короче, я с вами не об этом пришел беседовать. В этом вопросе мы с сыном разберемся сами. Давайте конкретно – оставьте его в покое. Живите своей, взрослой жизнью, любезная моя Ольга Александровна. И радуйтесь жизни, а то ведь она так скоротечна…

– Вы мне угрожаете, что ли? – набычилась Ляля.

– Ну что вы, – усмехнулся Алексеев. – Разве я похож на человека, который может угрожать? Я обычно действую без угроз и предупреждений, но наверняка. Надеюсь, вы меня поняли?

– Я поняла, – хмуро бросила Ляля. – Я могу идти?

– Идите, – кивнул Алексеев, – всего доброго! Кстати, Максиму совсем необязательно знать о нашем разговоре.

…Радостный Макс кинулся к ней с порога и остановился, увидев ее напряженное лицо.

– Ты мне наврал! Тебе только восемнадцать?! – возмутилась Ляля.

Макс съежился:

– Откуда ты знаешь?

– Неважно! Выходит, что я связалась со вчерашним школьником? – Ее колотило от злости.

– Разве это что-то меняет? – мягко спросил Макс.

– Да, конечно, меняет! – вспыхнула Ляля. – Это все меняет! Во-первых, ты мне лгал, во-вторых, у меня есть правило – не связываться с малолетками.

Макс заметно погрустнел и признался, что прибавил себе лет из страха, что иначе она не станет с ним знакомиться.

– Ляля, но ведь это все не важно, – он обнял ее, – я люблю тебя, у нас все серьезно.

Ляля усмехнулась – все серьезно! Ну что может быть серьезного в восемнадцать лет! Как это смешно и нелепо.

– Уходи, – потребовала она.

– Ляля, пожалуйста, не прогоняй меня! – попросил Макс.

Но Ляля была непреклонна – лучше рвать сразу, решительно и с корнем.

– Но послушай… – он попытался ее обнять.

– Уходи, – повторила Ляля.

Он молча сложил сумку и вышел в коридор.

Ляля старалась не смотреть ему вслед – жаль, она успела к нему привязаться.

* * *

Неделю Макс звонил ей, писал сообщения и предлагал поговорить. Она была неумолима – не о чем разговаривать. Тем не менее он не сдавался и однажды подкараулил Лялю у ее квартиры.

– Нам надо объясниться, – решительно сказал Макс.

Ляля вздохнула – ну и?

– Я знаю, что к тебе приходил мой отец. Понимаешь, у нас с ним давний конфликт, и после смерти моей матери он только усилился. Мой отец – авторитарный человек, а я хочу жить так, как я хочу. Может, мне и восемнадцать лет, но я мужчина и сам буду принимать решения. Где мне учиться, какую профессию выбрать, с какой женщиной быть, – упрямо заявил Макс.

– Ты молодец, – кивнула Ляля, – но к нам с тобой это отношения не имеет. У нас все равно ничего не может быть.

– А что тебя смущает? Разница в возрасте? Но она заметна пока, а через несколько лет мы с тобой сравняемся.

– Возможно, – усмехнулась Ляля, – но в таком случае к этому разговору и стоит вернуться через несколько лет.

Макс вздохнул:

– Ясно. Для тебя я только мальчишка – мажор, просто сын какого-то богатого папика. Послушай, завтра я возвращаюсь в Лондон – учиться. Стану микробиологом, как собирался.

– Поезжай, – согласилась Ляля.

– Мы еще встретимся, – твердо сказал Макс. – Я тебе обещаю. Вот стану тем, за кого тебе не будет стыдно, и вернусь.

– Ладно, – кивнула Ляля. – А давай. Встретимся через десять лет.

– Через десять лет? – серьезно уточнил Макс.

Ляля хихикнула – да.

Он поцеловал ее, повернулся и ушел.

Стоя на лестничной клетке, Ляля смотрела в окно, как Макс пересекает двор. Красивый, умный, целеустремленный мальчик… Как повезет однажды какой-то девушке, которую он полюбит.

Лялин телефон зазвонил. Звонила Таня Киселёва.

На Танин вопрос о том, что она сейчас делает, Ляля ответила:

– Да так… Окончательно прощаюсь с юностью.

– Ты там плачешь, что ли? – испугалась Таня.

– Я? Да ну, не дождетесь, – то ли рассмеялась, то ли действительно заплакала Ляля и вдруг выпалила: – Тань, а вот ты в сказки веришь, рисунки к ним рисуешь… Скажи, бывает в жизни так, что очень юный принц, перед тем как свалить в другое королевство, пообещал немного перезрелой принцессе вернуться через десять лет, а потом сдержал обещание и через десять лет, правда, вернулся?

– Перезрелая принцесса, сколько ж вам с ним будет через десять лет? – мягко спросила Таня.

– Ему двадцать восемь, мне… – Ляля сморщилась, – ох, твою мать, тридцать девять.

– Я не знаю, Ляля. Проверить это ты сможешь только через десять лет. Поживем – увидим. Но вообще в жизни чего только не бывает…

– Да уж, – хмуро усмехнулась Ляля.

Что в жизни чего только не бывает, она смогла убедиться уже через пару недель, когда поняла, что беременна.

– Но ведь я, но ведь мы предохранялись, – орала Ляля, – мы соблюдали все меры предосторожности, безопаснее было бы уже только заниматься любовью в скафандрах! Но вот надо же, один пронырливый сперматозоид таки проскочил.

Ляля пребывала в полной растерянности. При всей своей легкомысленности, к абортам она относилась отрицательно, поскольку все же была отягощена всякими морально-нравственными комплексами. «Я, может, и блядь, но у меня есть свои принципы и некоторые представления о чести и достоинстве», – в разных житейских ситуациях приговаривала Ляля.

А тут еще весь ее «женсовет» – все три подруги заныли: «Точкина, рожай, мы поможем, поддержим!»

А Лена так вообще сказала, что навсегда с ней раздружится, если Ляля ребенка не оставит.

– Ладно, уговорили, – буркнула Ляля подругам. – Вот я дура, девки. Ведь могла бы родить от какого-нибудь богатого папика и тем самым обеспечить себе и ребенку полное материальное обеспечение, а у меня будет ребенок от восемнадцатилетнего парня, который никогда не узнает о его существовании. Нормально! Да, еще у нас в активе – злой дедушка – миллионер, от миллионов которого бэбику не перепадет даже на вязаный чепчик. И кто я после этого? Дура, хроническая и беспросветная.

И все-таки где-то в душе Ляля была рада, что отцом ее ребенка будет милый, интеллигентный Макс, и полагала, что такой чемодан хороших генов явно перевешивает любые материальные бонусы.

– А парень этот так про ребенка и не узнает? – расстроилась Таня.

– Нет, конечно! Зачем я ему буду портить жизнь?! Хотя, если он сдержит слово и вернется через десять лет – посмотрим. Ох, девочки… Это же «Санта-Барбара» какая-то! – усмехнулась Ляля.

– Так у тебя, Точкина, все не как у нормальных людей, – ввернула Ева.

* * *

2017 год

Разглядывая через экран ноутбука в скайпе лицо своего семилетнего сына, Ляля отметила, как подрос Петя. Рядом с Петей сидела его заботливая бабушка – Лялина мама.

– Мамочка, я тебе сегодня отправила денежный перевод, – напомнила Ляля, – там Петьке на новый компьютер, одежду и вообще на жизнь!

Мама вздохнула и отругала Лялю за очередные траты: ну зачем так много присылаешь, есть у нас все!

Ляля махнула рукой:

– Ой, да ладно, мам, пустяки… Все, целую вас, обнимаю, привет родному Краснодару! Побежала работать – у меня три репортажа на выходе!

Ляля послала маме с сыном воздушный поцелуй, отсоединилась и на самом деле побежала на работу.

Рожать семь лет назад она тоже, можно сказать, «сбегала». В перерывах между одним кинофестивалем и другим слетала в родной Краснодарский край – родила и подкинула сыночка заботливой маме.

Уже через месяц после рождения Пети Ляля вернулась в Москву и погрузилась в столичную богемную жизнь. На вопросы подруг, когда она перевезет Петю в Москву, Ляля серьезно отвечала: «Ну ему же там хорошо, понимаете? А что его ждет в этой Москве? Что вообще здесь хорошего?! Ужасный климат, загазованность! А там солнце, море, фрукты, воздух!»

На Ленино замечание относительно того, что ребенок должен жить с матерью, Ляля ответила, что заберет сына в Москву, когда он пойдет в первый класс. «А пока пусть все будет как есть».

Ну вот так все и оставалось «как есть». То есть теоретически Ляля собиралась забрать Петю в Москву, но на практике этот вопрос все время откладывался «до более подходящих времен».

Иногда – не часто, ибо сентиментальность Ляле не была присуща – она вспоминала Макса, думала, где он сейчас, что с ним. Но она никогда не предпринимала попыток ни найти его, ни узнать, где он теперь и как сложилась его жизнь. Впрочем, и он не давал о себе знать.

«Но ведь десять лет еще не прошло!» – улыбалась Ляля.