Текст книги "Жизнь среди людей"
Автор книги: Алиса Рекунова
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
5. Факультатив по психологии
Властитель мира, создатель зари теряется в сновиденьях.
Нет, не найти, не найти, не найти множества тех значений.
Всех переменных не перебрать, не высмотреть, не переслушать,
Создателю мира никак не понять, как в код поместить душу.
Как у человека появилось сознание? Почему? Когда?
Я никогда не думал, что психология может ответить на эти вопросы, потому что психология – это очень странная наука. Еще Карл Поппер говорил, что теория не может быть научной, если ее можно верифицировать. Теория может быть научной, только если ее можно попробовать опровергнуть. Психологические теории опровергнуть невозможно.
Стулья были составлены в круг, на них уже сидели люди.
– Привет, Леша. Садись на свободное место, – услышал я голос Ольги Алексеевны.
Я прошел в круг и сел.
Мое место оказалось напротив Алины Шишкиной. С одной стороны от нее села ее подруга Соня Ильвес, а с другой стороны – Ольга Алексеевна.
Слева от меня сидела отличница Вика Веревкина, а справа та самая корпулентная девушка, которая в первый день ударила меня дверью. Женя Смольникова.
Больше никого не было.
Я старался не смотреть на Алину и поэтому уставился на стенгазету, посвященную современному миру. Там были нарисованы компьютеры, космические корабли и роботы.
Ольга Алексеевна немного помолчала, а потом заговорила:
– Давайте представимся. Наверное, начну с себя, если никто не против. Меня зовут Ольга Алексеевна. В этом году у нас новый факультатив – психология. Каждый класс занимается отдельно, но мы сделали исключение для Сони Ильвес.
– Почему, кстати? – спросила отличница Вика Веревкина.
– Потому что они с Алиной дружат и попросили заниматься вместе.
Вика промолчала.
– А теперь давайте познакомимся с вами. Расскажите немного о себе и о том, почему пришли сюда. Какие ожидания? Пожелания? Алин, ты не против, если начнем с тебя? И дальше по кругу продолжим.
– Не против. Меня зовут Алина. В общем, я занимаюсь художественной гимнастикой, сейчас я кандидат в мастера. Езжу на соревнования, получаю медали. Еще хожу в художественную школу и иногда участвую в выставках и конкурсах. В коридоре школы висят две моих картины. Увлекаюсь психологией и люблю разные сериалы.
– Например? – спросила Ольга Алексеевна.
– «Секс в большом городе», «Обмани меня», «Сверхъестественное», «Остаться в живых». А еще мне нравится музыка, и я люблю путешествовать. Я пришла, чтобы больше узнать о психологии личности. Мне кажется, что это очень интересно. Наверное, все.
– А что ты хотела бы узнать?
– Понять себя.
– Хорошо, – улыбнулась Ольга Алексеевна, – Теперь ты, Соня.
– Да. Меня зовут София. Ильвес, – сказала похожая на Белоснежку Соня.
У нее был тихий-тихий голос под стать ей самой. Они с Алиной всегда ходили вместе. Алина всегда говорила, а Соня всегда молчала.
– Я люблю читать. Читаю довольно много. Ну, как мне кажется, – она улыбнулась, – Мне нравится конный спорт, дайвинг, горные лыжи и история Англии. Я хочу изучать психологию, когда поступлю в университет, поэтому решила начать заранее. Вот.
Следующей отвечала отличница Вика, которая и за партой, и сейчас сидела очень ровно.
– Меня зовут Виктория Веревкина. Я собираюсь поступать в Бауманку на факультет вооружения. Люблю математику, потому что считаю, что числа лучше, чем люди.
– Хорошие планы, – улыбнулась Ольга Алексеевна.
– Не хорошие, – сказала корпулентная Женя Смольникова. – Она же нас всех потом поубивает.
– Неправда, – ответила Вика. – Я хочу защищать людей, а не убивать их. Пусть даже я их не люблю. Особенно таких, как ты.
– Каких это? – Женя повернула лицо к Вике и оказалась слишком близко ко мне.
Я и до этого чувствовал сладкий и очень едкий запах ее духов, но теперь мне пришлось отодвинуться.
Мне стало неловко, потому что я сидел между ними.
– Виктория, Евгения, успокойтесь. Не надо ругаться, мы здесь собрались не для этого, – сказала Ольга Алексеевна, подняв руки.
– Я думала, что здесь можно говорить то, что думаешь, – сказала Вика.
– Это не отменяет уважения к другим людям, – сказала Ольга Алексеевна. – Скажи, чего ты ждешь от факультатива?
– Хочу понять, почему люди бывают такими придурками.
– Придурками?
– Ну травля, унижение, все дела. Откуда-то же это берется.
– Ясно. Спасибо. Я могу посоветовать тебе литературу на эту тему, – улыбнулась Ольга Алексеевна.
– Было бы хорошо.
Я решил, что наступила моя очередь говорить. Я очень волновался, даже ладони вспотели.
– Меня зовут Алексей, – сказал я, заставив себя посмотреть на всех по очереди, – Я приехал из Санкт-Петербурга. Мне нравятся естественные науки, классическая музыка, книги про морские и космические приключения. Я здесь, потому что я не очень хорошо понимаю людей.
Я подумал, что после этой фразы все догадаются, что я какой-то не такой, но никто не отреагировал (или я просто не заметил). Только Ольга Алексеевна улыбнулась, глядя мне в глаза, и мне стало приятно.
– Расскажи лучше, как ты пропустил два класса, – спросила отличница Вика, – Ты же учишься не на одни пятерки. У тебя даже тройки есть.
– Ну да, – сказал я, опустив глаза. Эта тема всегда меня смущала.
– Тогда почему?
– Возможно, Леша учился на одни пятерки, когда пропустил класс, – сказала Ольга Алексеевна.
Я помотал головой:
– Нет, у меня даже в начальной школе не по всем предметам были пятерки.
– Так как у тебя получилось перепрыгнуть через класс? – снова спросила Вика.
Мне всегда нравилось выражение «перепрыгнуть через класс». Будто я действительно перепрыгнул из одного конца класса в другой.
– Меня взяли сразу во второй класс, потому что я хорошо прошел вступительные тесты. В школе, правда, стало сложнее. Я не очень хорошо умею отвечать устно. И мне было сложно сосредоточиться. Тогда моя мама стала заниматься со мной математикой. Ну и я понял, что это может быть интересно. Стал больше заниматься. Намного больше. Наверное, в этом все дело. Я просто много занимаюсь.
– Ну-ну, – хмыкнула Вика.
– Завидуешь, ботанка? – спросила Алина.
– Ага, Шишка, сейчас расплачусь, – ответила она.
– Не надо плакать, пожалуйста, – попросил я.
Вика замолчала и не стала плакать.
Наступила очередь Жени Смольниковой.
– А я Женя, – сказала она. – Люблю аниме.
Отличница Вика издала какой-то звук, похожий на смех (наверное).
– Да, – сказала Женя. – И это не мультфильмы для детей, а серьезный жанр, который ты никогда не поймешь.
– Аниме я точно никогда не пойму. Мультики про голых женщин и дурацких демонов с тентаклями могут понять только избранные.
Алина хихикнула.
– Давайте относиться друг к другу с уважением, – Ольга Алексеевна улыбнулась. – Аниме и правда бывает разное. Есть хентай с тентаклями, но есть и довольно серьезные работы. Поэтому давайте успокоимся и будем уважать чужие вкусы, – попросила Ольга Алексеевна.
Вика и Женя замолчали.
В классе они тоже вроде бы не ладили, но там обычно слишком много людей, чтобы обращать на это внимание.
После знакомства мы наконец-то начали говорить о том, что такое психология.
Оказалось, что эта наука зародилась еще во времена Античности.
– Природой человека интересовались еще Платон, Аристотель и Сократ, – сказала Ольга Алексеевна. – Кто-нибудь читал их?
– Я читал Платона, – сказал я.
– Да? – спросила Ольга Алексеевна. – Что именно?
– «Пир», – признался я.
– И как тебе?
– Я не понял эту книгу. Все любили Сократа. Нет, серьезно, там все любили Сократа. Но Сократ гораздо больше любил думать. И пить.
Все засмеялись.
– Что смешного? – спросил я.
– Ничего, – сказала Ольга Алексеевна. – Интересный взгляд.
Я удивился.
– Но это правда.
Ольга Алексеевна рассказала про Гиппократа, который разработал учение о четырех темпераментах: холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик. Темперамент связан с динамическими свойствами нервной системы, а не с характером. И этой идеей люди пользуются до сих пор. Чистых типов темперамента не бывает, и в каждом из нас присутствуют черты остальных трех типов, даже если это не проявляется сразу.
Ольга Алексеевна сказала, что я, очевидно, флегматик. Подруга Алины Соня оказалась меланхоликом, а Алина сангвиником. Отличница Вика сочетала в себе два темперамента: флегматика и холерика.
Было интересно.
– Что ж, – Ольга Алексеевна улыбнулась, – Тогда будем прощаться. В следующий раз у нас встреча в среду двадцать пятого сентября. Надеюсь увидеть вас всех.
Но я был настолько смущен, что не хотел приходить на следующее занятие. Слишком много приходилось говорить. О себе.
Когда все ушли, я помогал Ольге Алексеевне расставить стулья. Я хотел сказать ей, что в следующий раз не приду, но почему-то молчал.
– Спасибо, Леша.
– Мне очень понравилось, спасибо, – сказал я.
– Я рада, – Ольга Алексеевна улыбнулась, и я вдруг смутился.
Я опустил глаза (нет, не на грудь, честно) и обратил внимание на ее подвеску. Шестиугольник со знакомой гравировкой. Да, в итоге я все равно смотрел на ее грудь.
– Это из «Звездного крейсера „Галактика"»? – спросил я.
– Что? Жетон? Да, – она тут же взяла его в руку, – Я думала, никто не узнает, откуда это.
Я кивнул. Я бы тоже не подумал, что кто-нибудь в школе может знать, что такое «Звездный крейсер „Галактика"».
– Ты хотел еще что-то сказать? – с улыбкой спросила Ольга Алексеевна.
– Нет. Вернее, да.
Я хотел сказать, что больше не приду, но вместо этого начал говорить совсем о другом:
– Людмила Сергеевна, моя бабушка, говорит, что я шибко умный. Мама говорит, что это она язвит. Но почему? Почему словосочетание «шибко умный» является оскорблением? И «слишком умный», и «слишком глупый» – это оскорбления. Надо быть нормальным. А если ты не нормальный, то должен стать таким. Прокрустово ложе.
– Думаю, твоя бабушка не хотела сказать ничего плохого. Просто у нее своя точка зрения, а у тебя своя. Но ты взрослеешь и начинаешь думать по-своему. Это нормально, но твоя бабушка до сих пор думает, что ты маленький и должен слушаться. Люди старшего возраста часто считают, что они во всем правы.
– Да. Есть только две точки зрения: их и неправильная. А я просто не хочу быть ксенофобом. Мне кажется, что все люди равны и заслуживают уважения. А Людмила Сергеевна говорит, что нет.
– Люди часто путают равноправие и идентичность. Конечно, люди не идентичны. Но они равны. В идеале.
– Да. Точно. Вы очень здорово это сформулировали.
– Спасибо. Ты придешь на следующее занятие?
Я кивнул.
– А ты на день здоровья едешь?
Точно. День здоровья. Я про него совсем забыл.
– В эту субботу, да?
Ольга Алексеевна кивнула.
– Да, поеду. Я сдал деньги.
– Что ж, удачи.
– Спасибо. До свидания.
– Пока, Леша.
Я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Меня ждало домашнее задание.
6. День здоровье
Свет звезд устарел на тысячи, на миллионы лет,
Письма без адресата. Послания без получателя.
Прошлая, позапрошлая жизнь забылась, возврата нет.
Все в этом мире когда-то забудется окончательно.
Папа всегда говорил, что я должен ассимилироваться с новой средой, стать ее частью.
Даже если это будет означать, что я лишусь каких-то своих особенностей. Но мои особенности ничего не значат. Я просто хочу быть как все.
Хочу общаться с людьми, дружить, смеяться над чьими-то шутками, говорить впопад. Хочу быть частью чего-то.
Чего-то большего, чем я сам.
21 сентября, в субботу, у нас отменили уроки, чтобы ученики старших классов (девятый, десятый и одиннадцатый) поехали в лес. Это называлось день здоровья.
Я немного опасался, что меня укусит клещ, поэтому перед выходом побрызгал одежду спреем от комаров и клещей.
В лесу мы должны были сдавать нормативы, играть в командные игры и жарить шашлык.
Бессмысленное занятие. Не люблю физкультуру. И свинину не люблю. А куриного шашлыка не планировалось.
В автобусе я сидел один, место рядом пустовало. Смотрел в окно и слушал Сонату № 17 Бетховена на повторе. Но даже в наушниках я слышал, как громко говорят другие.
Все отчетливее я понимал простую, но ужасную вещь. Я хотел, чтобы у меня были друзья. Чтобы я мог тоже говорить с кем-то. Или слушать. Лучше даже слушать. Но не быть больше одному.
Примерно через час мы доехали до места назначения и вышли из автобуса. Вокруг был желто-оранжевый осенний лес. Листья еще не опали, а небо было ярко-голубым. Красивый контраст.
Зоя Викторовна подозвала нас:
– Десятый класс, подойдите ко мне. Все на месте? Хорошо. Пойдемте к футбольному полю.
Футбольным это поле называлось только потому, что с двух сторон стояли ворота. Без сетки.
– Отлично. Можете пока поиграть в вышибалу. В одиннадцать начнем эстафету.
Эстафета. Только не это.
В прошлой школе говорили, что командные игры и эстафеты развивают чувство единства и взаимопонимания. Не знаю, кто в это верит. Эти игры только усиливают те чувства, которые уже есть у человека. Если двое дружили, то в игре они сплотятся. Но если кто-то кого-то не любит, то он обвинит этого человека в проигрыше.
Обычно обвиняли меня. Я не высокий. Не быстрый. Не командный. Тощий. Неуклюжий. Совершенно не спортивный.
Я не умею играть в баскетбол, футбол или волейбол.
– Самохин. Эй, Самохин, – услышал я свою фамилию.
Меня звала Алина Шишкина. Она стояла вместе с большой компанией и с мячом в руке.
– Да? – отозвался я.
– Ты играть будешь?
Я колебался всего секунду.
– Да.
– А ты, Веревкина? – крикнула она отличнице Вике Веревкиной.
Вика закатила глаза и отошла.
– Ну, как хочешь, ботанка.
Кто-то отошел, но большинство осталось играть в вышибалу. Первой мяч кидала Алина и какой-то высокий представитель мужского пола (наверное, из одиннадцатого класса).
Удивительно, но меня даже не выбили первым. Я уворачивался и случайно задел кого-то.
– Эй, осторожно, – сказала крупная особь мужского пола, в которую я врезался. Его я тоже не смог узнать. Наверное, это был одиннадцатиклассник.
– Изви… – начал я, но он толкнул меня руками в грудь.
Я упал на землю, и тогда мне по голове попал мяч.
– Витя, не пихай новенького, – услышал я голос Алины Шишкиной.
– Да-да, моя королева, – этот предположительно одиннадцатиклассник послал Алине воздушный поцелуй, а потом посмотрел на меня, – Ну чего сидишь? Вали с поля!
Тогда я встал и отошел.
Вика Веревкина стояла с учителями и разговаривала. Прямо как взрослая. Наверное, она и считала себя взрослой. Никогда не улыбалась, всегда держала спину прямо, делала домашние задания и устно отвечала гораздо лучше меня.
И ростом она была выше.
Что я вообще здесь делаю?
В этом городе, в этой школе, в этом классе?
Я младше, меньше…
Я достал из внутреннего кармана айпод и снова включил Сонату № 17. Сегодня мне хотелось слушать именно ее.
Я отошел и смотрел, как играют остальные. В основном я смотрел на Алину Шишкину.
У нее были сильные ноги, поэтому она лучше всех бегала и прыгала – даже лучше особей мужского пола, которые физиологически должны быть сильнее, чем женские особи.
– Ну все, – тот человек, который оттолкнул меня, подобрал мяч, – Теперь будем играть в футбик.
Очевидно, этим странным словом мои сверстники называли футбол.
Через семнадцать минут нас подозвала учительница физкультуры Светлана Геннадьевна. Она сказала, что мы будем бегать разные дистанции на время, прыгать с места, а потом бежать эстафету.
Сначала мы бегали стометровку. Сначала лица мужского пола, а потом женского.
Я был в очереди четырнадцатым и очень волновался, ведь бежать надо было не по специально подготовленной дорожке из тартана, а по широкой вытоптанной тропинке, на которой лежали шишки и немного виднелись корни деревьев.
Светлана Геннадьевна стояла далеко впереди с секундомером и тетрадью, в которую записывала результаты.
В первый раз, когда она крикнула мне «марш», я отвлекся на пролетающих стрижей и никуда не побежал, а надо мной начали смеяться. Артем Хвостов сказал, чтобы я не тормозил и не задерживал никого, а то он хочет уже пойти покурить.
Тогда я сосредоточился.
– На старт, – раздался голос учительницы издалека.
Напрягся.
– Внимание.
Встал в положение высокого старта.
Остальные говорили и смеялись неподалеку, но я заставил себя не слушать. Я сосредоточился на здесь-и-сейчас. Только на этом моменте. Я чувствовал, как сильно бьется сердце. Чувствовал дуновение легкого ветра на лице. Слышал, как втягиваю носом воздух.
– Марш.
На этот раз я не медлил. Я бежал настолько быстро, насколько мог. И мне это нравилось. Просто бежать и ни о чем не думать.
Я затормозил уже после финиша и вернулся к Светлане Геннадьевне.
– Двенадцать и четыре. Неплохо, Самохин.
– Быстрее меня, – сказал Юра Бережков. – Вот блин.
– И меня, – сказал какой-то одиннадцатиклассник, заглядывая в тетрадь Светланы Геннадьевны.
Мне что-то говорили, но я не слушал. Просто кивал.
Я был горд.
И когда Саша Соколов выбрал меня в свою команду на эстафету, я обрадовался. Он выбрал меня первым.
Это было удивительно. Раньше меня никто не выбирал.
И мы стали соревноваться.
Всего было пять команд по шесть человек. Из своей команды я знал только Сашу Соколова и Надю Соловьеву, но сейчас это было неважно.
На этот раз я не отвлекался ни на какие внешние факторы. Я сосредоточился на том, чтобы как можно быстрее передать отполированную деревянную палочку своим партнерам по команде. Я хватал ее, бежал туда и обратно, передавал палочку и ждал своей очереди, чтобы повторить весь этот цикл. Это было просто, это было отлаженно, это было хорошо.
Больше ничего в тот момент не существовало. Я был настолько поглощен эстафетой, что не сразу понял, что все закончилось. Мои партнеры по команде хлопали меня по плечам и улыбались.
– Мы вторые, – сказал Саша Соколов, – Тоже ниче так.
Когда я только начал осознавать, что мы заняли второе место, и в этом была моя заслуга, все уже подошли к мангалам.
Я последовал за остальными.
Может, зря я раньше не любил физкультуру?
Поскольку я не ел свиной шашлык, то съел только два свежих огурца и помидор. Я думал, что после этого мы поедем в школу, но все начали куда-то расходиться.
Ко мне подошел Саша Соколов.
– Ты пойдешь? – спросил он.
– Куда?
– К народу, – он указал рукой на лес.
Я не был уверен в том, что спрей от клещей еще действует, но последовал за ним.
Мы вышли на поляну, где уже собралась компания. Я увидел Алину Шишкину. Рядом с ней стояла Соня Ильвес и еще какие-то девочка.
– Ты чё, привел этого новенького? – спросил какой-то одиннадцатиклассник. В руке у него была сигарета, – Он же нас спалит.
– Да не спалит, – ответил Саша Соколов.
– Главное, чтобы нас Веревкина не нашла, – улыбнулась корпулентная Женя Смольникова.
У нее в руках была двухлитровая бутылка кока-колы. Она отпила и передала бутылку своей подруге Соне. Соня тоже выпила и передала следующему.
Я подумал, что это какой-то специальный ритуал, и мне тоже надо будет отпить кока-колы. Я решил сделать это, несмотря на то что я не пью газированные напитки и пить из горла после такого количества людей очень негигиенично.
Бутылка оказалась у меня в руках, и ко мне подошли Артем Хвостов и его друг Гриша Зыбин.
– Давай побольше сразу пей, – сказал он, улыбаясь.
Гриша Зыбин кивнул и улыбнулся. Я снова увидел, что его передний верхний зуб частично отбит.
Все смотрели на меня.
– Да не выпьет он, – сказала одна из девушек.
Я сделал большой глоток, как и сказал Артем Хвостов, и в процессе понял, что это не просто кока-кола. Но было поздно.
Кто-то засмеялся, а потом Артем Хвостов отобрал у меня бутылку.
– Другим-то оставь, – сказал он, улыбаясь.
Он улыбался. Это ведь хороший знак?
И вдруг я почувствовал, как алкоголь начинает действовать. Это произошло гораздо быстрее, чем я думал.
Голова начала плыть, восприятие смазалось, и почему-то стало смешно.
Краски притупились, звуки стали приглушенными, и, кажется, впервые в жизни я потерял зрительную и слуховую чувствительность.
Алкоголь сменил настройки моего мозга, приглушил цвета и звуки, поставил между моими глазами и ушами и остальным миром фильтр.
Одновременно с этим мысли начали течь вяло и бессвязно, но мне было все равно.
Люди рядом со мной говорили и смеялись, а я просто смеялся вместе с ними.
– Я очень давно не смеялся, – сообщил я Саше Соколову.
– Ну да, ты же у нас самый умный. Куда тебе до нас, простых смертных? – спросил он и отвернулся к Наде Соловьевой, похожей на фейри.
Саша приобнял Надю за плечи и отвел куда-то в сторону.
Тогда я подошел к Алине Шишкиной, ее подруге Соне и еще двум представительницам женского пола.
– Да не переживай, – сказала одна из них и погладила Алину по плечу.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего особенного, – ответила Соня Ильвес.
Она была очень бледная. Даже бледнее меня. Интересно, у нее волосы на самом деле черные или нет?
– Как тебе сегодняшний день? – спросила она. – Эстафету ты хорошо пробежал.
– Нормально, – ответил я и отошел, потому что не хотел разговаривать с Соней. Я хотел поговорить с Алиной.
А потом у меня в руках снова оказалась бутылка. Я выпил, потому что боялся потерять ощущение алкогольного опьянения, и остался рядом с Артемом Хвостовым и Гришей Зыбиным.
– Ну че, куда? – спросил Гриша. – К нам сегодня родственники приехали, так что мимо.
– Ко мне точно нет, – сказал Артем.
Они посмотрели на меня.
– Слушай, а к тебе можно?
– Ко мне?
– Ага.
– Думаю, да, – закивал я. Его идея мне очень понравилась, – Мама в командировке, а Людмила Сергеевна придет только завтра. А кто еще поедет?
– А кто тебе еще нужен? – спросил Гриша Зыбин.
Я не ответил, потому что смотрел на Алину Шишкину. У нее были волосы красивого пшеничного оттенка и голубые глаза. И она была светлокожей, но не такой нездорово бледной, как ее подруга Соня Ильвес или я.
– А можете позвать Алину Шишкину? – спросил я у Артема, набравшись смелости.
Артем Хвостов и Гриша Зыбин засмеялись.
Я ждал.
– Ну ладно. Позову, – сказал Артем Хвостов.
– А что вечером пить будем? – спросил Гриша. – Вискаря нет. И бабла тоже.
– У меня есть деньги, – сказал я.
– А. Ну круто.
Но я смотрел только на Алину Шишкину.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?