Электронная библиотека » Алисса Эмбри Шварц » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 29 декабря 2021, 03:43


Автор книги: Алисса Эмбри Шварц


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 7

Ранее

Флуоресцентное освещение «Таргета»[3]3
  Одна из крупнейших компаний розничной торговли в США.


[Закрыть]
медленно высасывает из меня душу, пока я иду по проходу вместе с Ниной. На прошлой неделе она узнала, что ее тоже приняли в Университет Колорадо. Следовательно, наша мечта о совместном проживании наконец-то воплотится в реальность.

Если, конечно, не подеремся, решая, какая кровать кому достанется.

– Я думала, мы с тобой не из тех, кто будет ссориться из-за комнаты, – говорю я, когда Нина останавливается перед витриной товаров для дома, которой отлично подходит описание «розовый сад под мухой».

– Я тоже так думала, – соглашается Нина. Упругие кудри пружинят по обеим сторонам ее лица в форме сердечка. Никому и невдомек, что за миловидной внешностью скрывается изощренное чувство юмора. – Пока не увидела, какое тут все симпатичное. Как насчет морской темы? – Она указывает на синее одеяло с якорями. – Можем взять те красные подушки.

– Зачем нам изображать, будто мы на борту судна?

Я пытаюсь бодриться, но очередной сеанс у доктора Голда, который только что закончился, оставил щемящее чувство. Он все бубнил и бубнил о правилах прохождения теста на определение БиГи. Кто-то дал себе труд тщательно продумать каждый шаг в этом сложном танце. Во-первых, по закону вам должно быть не менее восемнадцати лет, так что, получи мы это письмо годом ранее, о подобной процедуре и речи бы не шло. Также я узнала, что от момента забора образца крови до сообщения результата должно пройти целых три недели. Как будто мы и без того мало ждали! Кстати, результат этот будет запечатан в конверт, который доктор Голд собственноручно вскроет, как в дрянной версии какого-нибудь телешоу, где присуждают награды.

В конце сеанса я задала ему очевидный вопрос.

– К чему так много правил? Мне кажется, это перебор.

От выражения лица доктора Голда у меня тут же вспотели ладони.

– Когда это тестирование только ввели в медицинскую практику, пугающее количество людей, узнав, что они ген-положительные, вскоре совершили самоубийства. Временны́е рамки были разработаны специально, чтобы предотвратить подобное.

Если мне еще требовалось подтверждение того, насколько ужасна болезнь, с которой мы с сестрой столкнулись, то я его только что получила. Люди предпочитали убить себя, чем продолжать с нею жить.

– А как тебе вот эти? – Нина указывает на комплект покрывал с ананасами и психоделическими неоновыми цветочками. – Декорируем комнату в тропическом стиле.

Я моргаю в замешательстве.

– Тебе не кажется, что это чересчур… ярко?

Она крепко сжимает губы, но даже это не помогает сдержать улыбку.

– Эбби, да оно же страшное, как смертный грех. Я просто прикалываюсь над тобой.

Я смеюсь от облегчения.

Нина решительно двигается вперед, толкая перед собой тележку.

– Итак, оставляем морскую тему?

– Не смешно.

Завернув за угол, мы оказываемся в соседнем ряду, где представлены постельные принадлежности более сдержанных тонов. Тут загорается экран Нининого телефона, и, прочтя то, что ей написали, она меняется в лице.

– Что такое?

– Ничего. – Будничным жестом она наматывает на палец прядь волос.

Несколько минут спустя я замечаю, что она снова пялится в экран, хмуря брови.

– По-прежнему ничего?

Она краснеет так отчаянно, что начинает походить цветом лица на те яркие подушки.

– Ладно, признаюсь. После того, как ты рассказала мне обо всем, что с тобой творится, я почитала пару статей о болезни Гентингтона. – Нина была единственным человеком, кому я поведала об отцовском письме. – Я просто хотела получше разобраться в вопросе.

Я киваю, тронутая ее словами, но и испытывая чувство вины, поскольку сама до сих пор не удосужилась изучить этот вопрос.

– В общем, я подписалась на получение уведомлений о новых публикациях на сайте HDBuzz, и мне только что прислали вот это.

Она поднимает телефон и показывает статью о разработке какого-то препарата, способного бороться с симптомами моей болезни.

– Ты что-нибудь слышала об этом? – Она обрывает себя. – Ну, то есть я хочу сказать, конечно, слышала. Просто мне это показалось… внушающим оптимизм.

Хотя пока от болезни Гентингтона лекарства нет, доктор Голд сообщил нам о некоторых медикаментах, призванных облегчать протекание симптомов. Тот, о котором говорит Нина, занимает одно из последних мест в очереди на тестирование.

– Да, это стоящая штука. Действительно подавляет симптомы у лабораторных мышей, а сейчас проходит испытания на людях, страдающих от этой болезни.

– Я и понятия не имела, что наука сделала такой большой шаг вперед. Здорово! – Она улыбается, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Да, возможно, – соглашаюсь я, умалчивая об остальном. Разработчикам потребуется очень много времени, прежде чем они поймут, подходит ли это лекарство людям, как долго его можно применять и каковы возможные последствия.

– Я хочу сказать, тебе этот препарат вообще не понадобится, – быстро добавляет Нина, – потому что ты окажешься ген-отрицательной.

Она как попугай повторяет то, что узнала от меня. Если я настроена позитивно, то и она тоже.

– Хорошо, – говорю я слегка дрожащим голосом. Не могу представить себя ген-положительной. Правда, не могу. Однако после последнего сеанса с доктором Голдом что-то во мне изменилось. Похоже, я начинаю понимать, чего лишусь, если удача окажется не на моей стороне.

Нина молча толкает тележку вперед по проходу.

– Сейчас подходящее время, чтобы сообщить, что мне приглянулись разрисованные ананасами парные подставки для банных принадлежностей, стоящие вон на той нижней полке?

Я от души улыбаюсь. Боже, благослови Нину!

– Показывай дорогу!

Глава 8

Из обрывочных слов в ежедневных сообщениях Брук, которые я выхватываю взглядом (Веселье… нельзя игнорировать… совершить что-то непоправимое…), прежде чем удалить, я делаю один-единственный вывод – по ее мнению, на Каталину я приехала, чтобы УЙТИ В ОТРЫВ. Типа, я здесь подводным плаванием и виндсерфингом занимаюсь, и каждый день меня поджидает новое приключение, возможно, я даже завела интрижку с первым подвернувшимся горячим парнем. В общем, морально разлагаюсь. Как будто приговор из конверта превратил меня в человека, стремящегося все в жизни испытать и попробовать – или хотя бы провести лето в безудержном веселье, а уж потом разбираться с последствиями.

Сестре и невдомек, что на протяжении последних двух недель я почти каждый день работаю. Листок бумаги, вложенный в конверт, не превратил меня магическим образом в любительницу удовольствий. А работа – единственное, что удерживает Адову Бездну на расстоянии.

Поэтому, когда Сара, властная рыжеволосая дамочка из ресторана, решительно ворвалась в хижину несколько дней назад с вопросом, не хочу ли я поработать официанткой на ежегодно проводимом в Ту-Харборс Фестивале еды и вина, я согласилась. Тем более что Люси, Бен и Кертис тоже там будут.

И теперь, после полудня в день великого события, обслуживая людей в нашем пункте проката, я наконец уразумела, почему Люси непрерывно твердила, что этот фестиваль – официальное открытие летнего сезона. До празднования еще несколько часов, а половина пляжа уже перегорожена тросами.

– Давай закругляться. – Люси крутит пальцем в воздухе. – Нам еще к вечеру подготовиться нужно.

Бен с Кертисом бегут к хижине, таща за собой по песку возвращенные шезлонги.

– Что ж, Керти, дальше тянуть нельзя. Называй цифру!

Выдержав долгую паузу, Кертис отвечает:

– Ставлю десять баксов на четверку.

Люси фыркает.

– А я – на девятку.

Бен отрывается от своего занятия – укладывания шезлонгов в стопку у хижины.

– Ты в самом деле хочешь сделать ставку в этом году?

– Разумеется, – подтверждает Люси. – Иначе какой смысл?

Я поднимаю взгляд.

– О чем вообще речь?

– Люси… – Бен качает головой, будто она его не в меру резвая младшая сестренка.

– Можете не отвечать.

Я краснею. Обычно я не лезу в их разговоры. Неловкие моменты вроде нынешнего утверждают меня в мысли, что для них я навсегда останусь чужой.

Люси отмахивается от меня.

– Ой, перестань. Никакого секрета тут нет. Каждый год на Фестивале еды и вина представительницы слабого пола от мала до велика – то есть от восемнадцати до восьмидесяти восьми – атакуют Бена, мечтая заполучить его себе в партнеры по танцам. Всем хочется урвать лакомый кусочек пирога.

И почему меня это не удивляет?

– Мы всегда делаем ставки, сколько их будет. Выигрывает тот, чья догадка окажется наиболее близкой к истине, – хрипло смеется Люси.

На долю секунды Бен притворяется ужасно оскорбленным, но тут же сам хохочет.

– Имея такие бедра, как у меня, преступно пользоваться ими в одиночку. – Он делает несколько вычурных движений под музыку, по которым, однако, сразу можно понять, что танцор он отменный.

Люси фыркает.

– Вот, значит, как это теперь делают у вас в Сан-Франциско?

– Думаю, так уже точно никто не делает, – бормочет Кертис.

– Давай подытожим, Керти. Четыре – твой окончательный ответ? Потому что, – тут Люси театрально хлопает ресницами, – я окажу тебе огромную услугу, сообщив, что в «Бэннинг Хаус» прибыла большая группа дам на празднование пятидесятилетнего юбилея.

– Вот черт. – Кертис притворяется, что всерьез обдумывает эти сведения. – Тогда пусть будет десять.

* * *

Обратный путь до дома я проделываю на автопилоте, поглощенная составлением планов на ближайшее будущее. Например, сколько времени мне потребуется, чтобы проглотить буррито, запас которых тетя всегда оставляет для меня в холодильнике, принять душ и переодеться в белую футболку с черными брюками – наше формальное облачение на нынешний вечер.

Все мои планы рушатся, как только в поле зрения возникает коттедж Синтии. На переднем крыльце сидит Чип, по своему обыкновению без рубашки и в велосипедках, которые носит все время. Только вот на велосипеде я его пока ни разу не видела.

Я уже уяснила из предыдущего печального опыта, что нет смысла сражаться с неизбежным. В последующие десять минут жизни не видать мне ни буррито, ни душа. Я проведу их в обсуждении странной темы по выбору Чипа, которая показалась бы мне куда более увлекательной, будь я ботаником – ну, или навеселе.

При виде меня на его лице появляется усмешка.

– Привет, Эбби!

– Здравствуй, Чип.

– Если бы ты должна была выйти замуж за библейского персонажа, кого бы выбрала?

Невероятно странный вопрос – Чип сам себя превзошел.

Я стискиваю зубы.

– Мы говорим о наших днях или библейских?

– Библейских.

Всеми силами души я молю небо о чудесном спасении от этого разговора.

И тут подъезжает Синтия на своем квадроцикле. Неужели меня так быстро услышали?

– Эбби! – Она спрыгивает на землю и спешит к нам. – Тебя сегодня пораньше отпустили?

– Из-за фестиваля вина.

– Верно-верно! Превосходно. Почему бы тебе не пойти в дом, принять душ и отдохнуть немножко? А потом вместе поедем. – Она заговорщически подмигивает мне. Такая уж она, моя тетя.

Она так радуется возможности провести со мной время, что мне тут же становится стыдно.

Неверно истолковав выражение моего лица, Синтия поспешно добавляет:

– А если не хочешь ехать, то оставайся дома, расслабишься как следует.

– Нет, я… – Я переминаюсь с ноги на ногу. – Я вообще-то работать там буду. Всем ребятам из пункта проката предложили побыть официантами.

Тетя удивленно вскидывает брови.

– Вот это да! Ты только и делаешь, что трудишься, Эбби.

– Я не возражаю.

Синтия награждает меня долгим оценивающим взглядом.

– Полагаю, ты сама знаешь, что для тебя лучше. Этим летом ты можешь заниматься всем, чем хочешь и что считаешь правильным. – Она протягивает руки к океану. – Что ни говори, а это дар.

– Спасибо, – отвечаю я и добавляю на случай, если непонятно выразилась: – Очень мило с твоей стороны.

Она слегка качает головой.

– Нет, я имею в виду твое время здесь. Все время – это дар.

* * *

Как и сам остров Каталина, фестиваль фонтанирует сказочной сельской энергетикой. На пальмах сверкают гирлянды огней. Над расставленными на пляже столиками висят бумажные фонарики, а воткнутые в песок факелы придают ему сходство с переливающимися волнами. Океан озарен светом с лодок, пришвартованных вдоль берега.

Собрав всех официантов на кухне, Сара ведет нас наверх.

– Итак, ребята, не мудрим. Все, что от вас требуется, – вести светские разговоры и совать еду людям под нос.

Последнее замечание кажется неприятным для всех вовлеченных сторон.

Схватив свой поднос, я следую за остальными официантами на пляж. Первые гости, к которым я подхожу, это зажиточная семейная чета с накинутыми на плечи свитерами. Судя по виду – явные любители парусного спорта. Я на острове всего две недели, но уже научилась подмечать разного рода детали.

– Как проходит вечер? – с искренним участием интересуется мужчина.

– Э-э-э, неплохо, – вношу я свою лепту в непринужденную беседу. Повезло мне: в пункте проката всегда такая суматоха, что не до разговоров с клиентами. – А ваш?

– Это наш любимый день в году. Мы уже много лет приезжаем на Каталину – с тех пор, как были детьми. Очень нам здесь нравится.

С горящими глазами они ожидают моего ответа, стремясь разделить со мной любовь к острову.

– А вас что сюда привело? – вступает в разговор женщина.

«О, всего лишь смертельная неизлечимая болезнь. Не желаете ли арахисового соуса к говяжьему сатэю[4]4
  Малайское мясное блюдо, по виду напоминающее шашлык.


[Закрыть]

В подобные минуты я и сама задаюсь вопросом, какого черта меня сюда занесло. Почему я на острове предлагаю незнакомым людям мясо на шпажках вместо того, чтобы сидеть дома, с головой укутавшись в одеяло, и один за другим смотреть все фильмы, что есть на Netflix? Представив, как Брук осторожно заглядывает ко мне в комнату, я тут же нахожусь с ответом.

– Мне требовалось убежище на лето, – сообщаю я полуложь и поспешно ретируюсь.

К несчастью, у меня уходит очень много времени, чтобы раздать содержимое своего подноса. Возможно, дело в моем неумении общаться с людьми, а может, в том, что говяжий сатэй не пользуется популярностью. Зато у Бена кростини с козьим сыром разлетаются с подноса с головокружительной скоростью.

Наконец кто-то забирает последнюю из оставшихся у меня закусок, так что я получаю возможность сходить на кухню за новой порцией еды. Замечаю стоящую у металлического стола Люси. Она наполняет бокалы вином и расставляет их на подносе.

– Держи. – Она пододвигает мне один бокал.

– А нам можно? – Я же в их команде, а говорю как строгая блюстительница нравов.

– Разумеется. Половина обслуживающего персонала вовсю угощается. Это праздник для всех, поверь мне. – Она отпивает из своего бокала. Да и вообще, полезно хотя бы пригубить вина, чтобы потом суметь описать его вкус гостям.

Улыбнувшись, я залпом осушаю свою порцию, чтобы избежать еще одного неуместного замечания. Мне никогда не доводилось пробовать вино премиальных сортов, но это определенно приятнее, чем пойло из картонных упаковок, которое мы поглощали дома на вечеринках.

– О-о-о, какой насыщенный фруктовый вкус!

– Ты имеешь в виду, ароматный и с нотками груши, – подсказывает Люси, вздергивая бровь. Из-за ее акцента она кажется еще более аристократичной.

– А ты говоришь так, будто разбираешься в этом.

Она в ответ весело хохочет.

– Да ничего подобного! В прошлом году я была на одной вечеринке, и парнишка открыл бутылку вина, позаимствованную из родительского бара. Вкус был мерзостный, так что я тут же выплюнула все в раковину. А оказалось, цена той бутылки была пять тысяч долларов.

У меня глаза из орбит полезли.

– Есть в Лагуне сбрендившие богатеи. – Люси пожимает плечами. – Требуется время, чтобы привыкнуть к ним. Ничего общего с моим районом в Лондоне. Да и они об истинном изобилии понятия не имеют.

Я делаю еще несколько глотков.

– Теперь, когда ты об этом упомянула, я тоже ощущаю… насыщенный цветочный аромат. Ума не приложу, как это я его сразу не почувствовала.

– Ну вот, ты и научилась. – Люси чокается со мной бокалом.

Я допиваю вино и снова нагружаю поднос шпажками с мясом. Когда я на этот раз покидаю кухню, на душе у меня немного легче.

* * *

Вино быстро распространяется по моему телу. Я не пьяна, но теперь понимаю, почему про людей в таком состоянии говорят «навеселе». И тело, и мозг у меня взбудоражены. Вернувшись на пляж, я уже смелее сную между группками людей, не дергаясь от каждого обращенного ко мне невинного вопроса.

Доктор Голд называл алкоголь механизмом преодоления, хотя, конечно, не рекомендовал к нему прибегать. Но теперь я чувствую, как вино топит лед Адовой Бездны, приятным теплом разливаясь в желудке.

Час спустя мы с Люси выпиваем еще по бокалу, после чего я снова отправляюсь с подносом на пляж. Я прежде никогда не напивалась вдрызг, но исходя из наблюдений за несколькими друзьями, могу сказать, что смена состояний от веселья до слезливости и, наконец, полного сноса крыши происходит так быстро, что не успеваешь уследить. Мне хватило здравого смысла понять, что сейчас – не самое подходящее время проверять, как будет выглядеть перебравшая версия Эбби.

Внезапно музыка становится громче, и официанты начинают убирать со столов, чтобы отодвинуть их и освободить место для танцев. Я решаю, что обслуживание можно считать завершенным, и оглядываюсь по сторонам в поисках Сары, которая бы подтвердила мою догадку. Перемещаюсь из основной развлекательной зоны в расположенный на террасе ресторана бар. Днем здесь обычно многолюдно, но сейчас, когда все на пляже, наоборот, тихо. Лишь на одном конце длинной барной стойки сидят несколько работников из универмага. Неожиданно обнаруживаю Бена примостившимся на высоком табурете в противоположном конце стойки. Интересно, что это он не на танцполе? Изменят ли в таком случае Люси с Кертисом свои ставки?

– Погоди, скоро будет самое интересное, – рассказывает Бен какую-то байку бармену по имени Маркус, который хохочет до слез.

Люси называет этого парня Душка Маркус, и все в нашей хижине души в нем не чают, потому что по крайней мере дважды в день он присылает нам бесплатную еду и напитки. И Люси, и Кертис влюблены в него.

Я рассеянно бреду к ним, ловя обрывки разговора.

– Она не только обманула меня и забила на работу этим летом…

Ах, так он говорит о загадочном четвертом человеке из их команды, который так и не появился. Судя по всему, это его теперь уже бывшая девушка. История становится все более увлекательной.

– И вишенка на торте: она позвонила мне и сказала, что я отлично понимал, во что ввязываюсь, когда начал с ней встречаться, так что формально в разрыве виноват я сам.

– Может, она и права, – встреваю я, остановившись неподалеку от них. Вот уж поистине – ляпнула, не подумав, сама удивляюсь, не говоря уж о Бене.

– Что?

– Ты правда знал, во что ввязываешься? – напираю я.

Бен хмурится.

– Нет! Ну, то есть да. Я понимал, что у нее проблемы, но просто хотел помочь.

Утробно похохатывая, Маркус оставляет нас и отходит в другой конец бара.

– Есть у меня некоторые соображения о том, что здесь происходит. – Я устраиваюсь рядом с Беном. Понимаю, что пала жертвой выпитого вина, но не могу ничего с собой поделать.

Он склоняет голову набок.

– Ну, слушаю тебя.

– Ты по натуре из тех парней, кто рвется спасать всех и вся, – уверенно заявляю я. На самом деле мне это известно только потому, что Брук раньше встречалась с подобным типом, и Бен чем-то на него похож.

– Рвется спасать? – Он наклоняется вперед. Похоже, я всецело завладела его вниманием. – И что это значит?

– А то, что тебе нравится появляться из ниоткуда, помогать попавшей в беду девчонке и выставлять себя героем дня.

Бен открывает рот, вероятно, чтобы поспорить со мной, но не произносит ни слова. Я слышу, как он шумно втягивает носом воздух.

– Черт подери, – бормочет он, глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Моя подружка-десятиклассница была суперумной, но глотала таблетки для улучшения концентрации внимания как «Тик-Так». Она, конечно, не потому мне нравилась, но я думал, что сумею помочь ей…

– Вот-вот, о том и речь, – бубню я в ответ.

– А другая моя девушка, на сей раз одиннадцатиклассница, была талантливой балериной, но с первого класса страдала от расстройства пищевого поведения. Теперь вот эта бывшая. У нее были проблемы с доверием, и я пытался помочь ей с ними справиться, хотя она была убеждена, что я обманываю ее с другой. Почему я все время наступаю на одни и те же грабли?

Бен обращался больше к самому себе, чем ко мне, но я тем не менее сочла нужным ответить.

– Потому что каждый парень-спасатель стремится быть героем собственного фильма.

Он устремляет взгляд вдаль, будто в сильной задумчивости.

– Эй, ты в порядке? – Я наполовину сползаю с табурета, готовясь спасаться бегством, если ситуация выйдет из-под контроля.

– Да-да, – рассеянно подтверждает он. – Просто пытаюсь придумать подходящее название для своего геройского фильма.

Я фыркаю.

– И как – успешно?

– Пока не очень.

– Как насчет «Ошибки в суждениях»?

Бен усмехается. Какая красивая у него улыбка. Неудивительно, что все завсегдатаи пляжа по нему с ума сходят.

– Похоже на фильм 90-х с Шварценеггером в главной роли.

– Ну, тогда «Устранитель проблем»?

– А это и вовсе мафией попахивает.

Хмм. Возможно, он прав.

– В таком случае пусть будет «Проблемы с матерью». Раз ты рвешься всех спасать, они у тебя определенно имеются.

Представления не имею, так ли это на самом деле, но, учитывая, сколь много времени наша учительница по расширенному курсу психологии разглагольствовала о Фрейде, можно сделать вывод, что проблемы с матерями есть у всех.

– Нет, – возражает Бен. – Ничего подобного. Моя мама – психолог и не любит обсуждать свои дела прилюдно.

– Однако глаза на происходящее тебе раскрыла форменная незнакомка.

– Выходит, что так, – удивленно соглашается он. – Но мне надоело пытаться решить чужие проблемы. Больше подобного не допущу.

– На твоем месте я бы не была так уверена, – предостерегаю я его. – Начни с малого. Например, пойди на свидание с милой патологической лгуньей.

Он начинает смеяться, и я неожиданно подхватываю. Это искренний смех, от которого все тело трясется. В сознании сигнальной ракетой вспыхивает незнакомый сигнал. Мне требуется некоторое время, чтобы понять, что это такое, потому что я давно ничего подобного не испытывала.

Веселье. Мне и правда весело.

– Ну, уж нет! Решил завязать – значит, завязываю, – стоит он на своем. – Прожив восемнадцать лет с матерью-психологом, я научился понимать, что к чему. За каждой моделью поведения кроется какая-то причина, которую как раз и нужно выяснить, чтобы разорвать порочный круг.

Я подаюсь вперед.

– Есть идеи?

Бен открывает было рот, но обрывает себя.

– А ты знала, что ночью у тебя глаза становятся зеленее? – Я неловко ерзаю на табурете под его пристальным взглядом. Видимо, с тех пор, как я здесь оказалась, он впервые рассмотрел мое лицо. – Похоже на кольцо – определитель настроения.

Я отчаянно краснею и тут же тычу ему пальцем в грудь.

– А ты знаешь, что у тебя теперь появилась проблема посерьезнее?

Уголки его губ ползут вверх.

– Правда, что ли?

– Отказавшись от роли спасателя, в каком амплуа ты предстанешь теперь?

– Вот черт. Я не подумал. Есть идеи?

Я откидываюсь назад и обвожу его внимательным взглядом.

– Не-Проявляющий-Эмоций-Парень-У-Которого-Есть-Тайна?

– Слишком заморочено. Как насчет Парня-Скромника?

– Я тебя умоляю! С такой ролью ты точно не справишься.

– Верно подмечено.

– Тогда, может, Дерзкий Всезнайка?

Бен усмехается.

– Ты, похоже, сменила пластинку.

Мы умолкаем, как будто оба одновременно взяли паузу, и тут кто-то окликает Бена по имени.

Это привлекательная дамочка в тиаре и с лентой, на которой красуется надпись: «Мне не пятьдесят, а всего лишь пять раз по десять».

– Как проходит празднование вашего дня рождения, Мел? – интересуется Бен.

– Почти идеально. – Она заговорщически подмигивает ему. – Но мне нужен партнер, чтобы зажечь на танцполе.

– Откуда вы знаете, что Бен хороший танцор? – вмешиваюсь я, не в силах сдержаться. Когда это он успел покрутить бедрами перед этой теткой?

Бен спрыгивает с табурета и смотрит на меня, качая головой.

– Сразу видно, что ты новичок. Всем на Каталине это известно.

Он уходит с Мел, и я понимаю, что мне тоже пора. Однако перспектива возвращения в коттедж Синтии пешком меня ужасает. Никогда прежде мне не приходилось столько дней подряд носить шлепки, поэтому у меня между большим и указательным пальцами надулись огромные волдыри.

Заметив Кертиса, запрыгивающего на свой квадроцикл, к которому крепится небольшой прицеп, я ковыляю к нему.

– Кертис! Подожди!

– Привет, Новенькая!

– Можешь подвезти?

– Конечно.

Я не удивляюсь его привычному молчанию, когда мы, петляя, едем по тропе. Обычно я бы этим удовольствовалась, но, похоже, выпитое вино развязало мне язык.

– Хорошо повеселился? – ору я, стараясь перекричать рев мотора.

Он едва заметно кивает.

– Ты каждый год на фестивале работаешь?

– Да.

– Кто, по-твоему, выиграет пари – ты или Люси? – Понимаю, что эти расспросы звучат навязчиво, но ничего не могу с собой поделать.

– Я выиграю. К концу вечера с ним даже моя собственная матушка потанцует.

– А кто она? – В голове проносится образ женщины, берущей с подноса шпажку с мясом. – Погоди-ка, мне кажется, я поняла. Подходила ко мне одна дама, и у меня возникло ощущение, что я откуда-то ее знаю, хотя вроде мы и не знакомы. Она – агент по недвижимости?

– Угу.

– Вау! Ты совсем на нее не похож.

Кертис подъезжает к коттеджу Синтии.

– Большинство людей уверяет, что мы очень даже похожи.

– Нет-нет, внешне – несомненно. Я имею в виду, что она вся такая из себя общительная и дружелюбная. А ты… ну, сам знаешь… не из болтливых, – неловко заканчиваю я.

Кертис улыбается, когда я спрыгиваю на землю.

– До сегодняшнего вечера я считал, что в искусстве молчания ты значительно меня превосходишь.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации