Текст книги "Книга Духов. Основы спиритического учения"

147. Почему анатомы, физиологи и все вообще, занимающиеся естественными науками, так часто делаются последователями материализма?

Физиологи передают то, что видят: гордость человеческая заставляет воображать, что они знают все, и не допускать того, что превосходит их понятия. Сама наука поддерживает их в этом; они думают, что в природе не может быть ничего скрытого от них.

148. Не грустно ли, что материализм бывает следствием наук, которые должны бы были показывать человеку превосходство разума, управляющего миром? Не следует ли из этого, что науки эти опасны?

Нисколько. Материализм не есть следствие этих наук; человек извлекает из них ложные заключения, потому что он может употреблять во зло все даже самое лучшее, самое полезное. Впрочем, небытие пугает материалистов больше, чем они показывают это, и люди самоуверенные часто бывают более хвастливы, чем смелы. Большая часть материалистов придерживается своего учения потому только, что не имеет чем наполнить бездну, открывающуюся перед ними, но покажите им якорь спасения, и они тотчас же ухватятся за него.

Вследствие заблуждения ума многие не видят в органических существах ничего кроме действия материи и относят к нему все наши поступки. В теле человеческом они видят электрическую машину; они изучали процесс жизни по действиям органов; видели, что жизнь часто угасает вследствие повреждения организма; искали, не осталось ли чего после смерти, и потому что не нашли ничего, кроме безжизненной материи, не видели души, вылетающей из тела, не могли уловить ее, то и заключали, что все обусловливалось лишь свойствами материи, и что, следовательно, со смертью все кончается; грустное последствие, если бы это действительно было так; тогда и добро, и зло не имело бы никакой цели; человек имел бы полное право заботиться только об одном себе и ставить выше всего удовлетворение материальных наслаждений, общественные связи расторглись бы, и чувства, самые высокие, самые священные исчезли бы навсегда. К счастью, идеи эти далеко не общие, можно сказать даже, что они имеют немного приверженцев, и большей частью составляют лишь частные мнения, потому что нигде не сделались господствующим учением. Общество, основанное на этих идеях, носило бы в себе самом зародыш своего разрушения, и члены его растерзали бы друг друга, как дикие звери.

Человек инстинктивно знает, что не все еще кончается для него с телесной жизнью; небытие ужасает его; он может восставать сколько ему угодно против мысли о будущем, но, когда настанет торжественная минута смерти, редко кто не задаст себе вопроса, что с ним будет, потому что мысль оставить жизнь навсегда, перестать существовать, кажется человеку чем-то ужасным. В самом деле, кто в состоянии взглянуть равнодушно на совершенную, вечную разлуку со всем, что дорого для сердца? Кто взглянет без ужаса на открывающуюся перед ним бездну небытия, в которой исчезнут навсегда все наши способности, все наши надежды, и скажет: «Как!.. после меня не останется ничего, ничего, кроме небытия и пустоты, все кончено без возврата, еще несколько дней, и воспоминание обо мне изгладится из памяти тех, кто пережил меня; не останется и следа моего существования на земле, самое добро, сделанное мною, будет забыто неблагодарными; и за все это никакого вознаграждения, ничего, кроме червей, уничтожающих мое тело!.. Не представляет ли эта картина смерти чего-то страшного, оледеняющего? Религия говорит нам, что жизнь наша не может кончиться таким образом, рассудок наш подтверждает нам то же самое; но это будущее существование, смутное, неопределенное, не может удовлетворить нашей привязанности к положительному; вот что чаще всего рождает сомнение. Мы имеем душу, – это так; но что такое наша душа? Имеет ли она форму, какой-нибудь вид? Есть ли это существо, ограниченное пространством, или нет? Одни говорят, что это дуновение Божие, начало жизни и разума; но что же все это объясняет нам?

Что нам за польза иметь душу, если после смерти нашей она сливается с общей массой, как капля с океаном? Потеря индивидуальности, не то же ли самое для нас, что и небытие? Говорят еще, что она нематериальна; нематериальный предмет не может иметь определенных размеров; для нас это ничто. Религия учит нас также, что мы будем счастливы или несчастны, в зависимости от того, что мы сделали на земле: добро или зло; но что это за блаженство, ожидающее нас на лоне Небесного Отца? Неужели будет состоять оно в вечном созерцании, в вечных хвалах, воссылаемых Творцу? Пламя ада есть ли действительность или аллегория? Сама церковь принимает его за аллегорию, но в чем же будут состоять страдания? Где это место мучений? Одним словом, что делается в этом таинственном мире, ожидающем всех нас? Никто, говорят, не возвращался оттуда, чтобы удовлетворить наше любопытство. Это несправедливо, и цель спиритизма заключается именно в том, чтобы раскрыть нам это будущее не бесплодными рассуждениями, но фактами. Благодаря откровениям спиритизма это уже не предположение, не вероятность, которую всякий толкует по-своему, которую поэты украшают фигурами и аллегориями, обманывающими нас, это уже действительность потому, что сами замогильные существа являются к нам, чтобы вписать нам свое положение, свои занятия, чтобы дать нам возможность, так сказать, присутствовать при всех обстоятельствах их новой жизни, и таким образом показать нам неизбежную участь, ожидающую нас, сообразна с нашими достоинствами и недостатками. Есть ли здесь что-нибудь антирелигиозное? Напротив, неверующие находят здесь веру, охладевшие к религии возобновляют свое усердие и доверие к ней. Итак, спиритизм есть самая сильная поддержка религии. Если он существует, значит так угодно Богу, а Богу угодно это для того, чтобы поддержать наши колеблющиеся надежды и картиной будущего возвратить нас на путь истины и добра.

Глава 3. Переход от телесной жизни к жизни духовной

149. Что делается с душой в минуту смерти?

Она снова делается духом, то есть возвращается в мир духов, который оставляла на время.

150. Сохраняет ли душа после смерти свою индивидуальность?

Да, она никогда не теряет ее. Что же такое была бы душа, если бы она не сохраняла индивидуальности?

Чем обозначается ее индивидуальность, когда она уже не имеет тела?

Она имеет еще ток, который почерпает в атмосфере своей планеты и который представляет наружный вид ее последнего воплощения: это – ее духовное тело.

Душа ничего не уносит с собой из этого мира?

Ничего, кроме воспоминания и желания идти в лучший мир. Это воспоминание исполнено наслаждения или страдания, в зависимости от того, какое употребление сделала она из своей телесной жизни; чем чище она, тем лучше понимает сущность и ничтожество того, что оставляет на земле.

151. Что думать о мнении, будто бы душа после смерти входит в общую массу вселенной?

Разве духи все вместе не составляют общего целого? Разве это не целый мир? Когда ты находишься в собрании людей, ты есть составная часть этого собрания, а между тем ты сохраняешь свою индивидуальность.

152. Какое можем мы иметь доказательство индивидуальности души после смерти?

Не имеете ли вы доказательства этого в получаемых вами откровениях? Если вы не слепы, то увидите, и если не глухи, то услышите, потому что часто вам говорит голос, обнаруживающий присутствие существа, вне вас находящегося.

Те, ктодумают, что душа после смерти входит в общую массу вселенной, ошибаются, если они понимают под этим, что подобно капле воды, падающей в океан, она теряет свою индивидуальность; и совершенно правы, если под общей массой вселенной разумеют собрание бесплотных существ, из коих каждая душа или дух есть составная часть его.

Если бы души смешивались с общей массой, то они имели бы лишь общие свойства, и ничто не отличало бы их одну от другой; они не имели бы ни своеобразного разума, ни личных качеств; между тем как во всех откровениях духов обнаруживается самосознание и отдельная воля; бесконечное разнообразие, представляемое ими во всех отношениях, есть следствие их индивидуальностей. Если бы после смерти индивидуальности терялись в общей, всепоглощающей массе, то она была бы совершенно однообразна, и все получаемые сообщения невидимого мира были бы тождественны. Но так как встречаются духи добрые и злые, сведущие и невежды, счастливые и несчастные, веселые и грустные, пустые и глубокомысленные то, очевидно, что это отдельные, различные существа.

Индивидуальность делается еще очевиднее, когда существа эти доказывают свою личность несомненными признаками, подробностями, относящимися к земной жизни, которые могут быть проверены нами; наконец, всякое сомнение должно исчезнуть, когда они являются нам в видениях. Индивидуальность душ была известна нам теоретически как предмет веры. Спиритизм же делает ее очевидной, и, в некотором роде, осязательной».

153. В каком смысле нужно понимать вечную жизнь?

Жизнь духа вечна, телесная же жизнь временна и преходяща. Когда тело умирает, душа снова вступает в вечную жизнь.

Не точнее ли было бы назвать вечной жизнью жизнь чистых духов, которые, достигнув совершенства, не нуждаются уже в испытаниях?

Это скорее можно назвать вечным блаженством; но это рассуждение о словах; называйте, как хотите, лишь бы вы понимали друг друга.

154. Мучительно ли разлучение души с телом?

Нет, тело чаще страдает во время жизни, чем в минуту смерти; душа не участвует в этом. Страдания, иногда испытываемые в минуту смерти, бывают радостью для духа, который видит конец своему заточению.

При естественной смерти, происходящей от истощения органов вследствие старости, человек оставляет жизнь, почти не замечая этого: это лампа, угасающая от недостатка горючего вещества.

155. Каким образом совершается разлучение души с телом?

Узы, связывающие их, расторгаются, и душа освобождается.

Разлучение это совершается ли внезапно? Есть ли определенная черта разграничения между жизнью и смертью?

Нет, душа освобождается постепенно, а не улетает, как птица из клетки, внезапно получившая свободу. Эти два состояния соприкасаются и сливаются. Дух освобождается от уз своих мало-помалу, они, так сказать, развязываются, а не разрываются.

Во время жизни дух связан с телом посредством своей полуматериальной оболочки или духовного тела; смерть есть разрушение одного только тела материального, а не этой, второй, оболочки, отделяющейся от тела, когда прекращается органическая жизнь последнего. Наблюдение показывает, что в минуту смерти освобождение полуматериальной оболочки не тотчас бывает полное, оно совершается постепенно и притом с медленностью, изменяющеюся сообразно с личностями. У одних это делается скоро, так что можно сказать, что минута смерти есть вместе и минута освобождения, все это кончается в продолжение нескольких часов; у других же, в особенности у тех, кто вел жизнь исключительно материальную и чувственную, освобождение совершается гораздо медленнее, и продолжается иногда целые дни, недели и даже месяцы, что нисколько не указывает ни на жизненность тела, ни на возможность возвратиться к жизни, и есть больше ничего, как сродство тела с духом, зависящее всегда от степени преобладания тела над духом во время его воплощенного состояния. В самом деле, понятно, что чем больше дух сроднился с материей, тем труднее ему отделиться от нее, между тем как умственная и моральная деятельность и возвышенность мыслей, полагают начало освобождению духа еще во время жизни тела, а когда наступает минута смерти, оно совершается уже почти внезапно.

Таков результат наблюдений, сделанных над различными личностями в минуту их смерти. Эти наблюдения доказывают еще, что сродство тела с духом, замедляющее освобождение последнего, иногда бывает весьма тягостно для него, потому что дух может испытать ужас разложения. Это, впрочем, случаи исключительные, и могут повторяться только при известного рода жизни и известного рода смерти. Они обнаруживаются у некоторых самоубийц.

156. Окончательно разлучение души с телом может ли быть прежде совершенного прекращения органической жизни?

Во время агонии душа иногда бывает уже вне тела; в теле остается только органическая жизнь. Человек не имеет уже самосознания, а между тем, в нем остается еще дыхание жизни. Тело есть машина, которую сердце приводит в движение; оно существует, пока сердце движет кровь в жилах, и для этого не имеет надобности в душе.

157. В минуту смерти душа не приходит ли иногда в состояние экстаза, в котором она могла бы провидеть мир, ожидающий ее по разлучении с телом?

Часто душа чувствует, как разрываются узы, связывающие ее с телом, тогда она делает всевозможные усилия расторгнуть их совершенно. Еще полуосвобожденная от материи она видит уже открывающуюся перед ней будущность и преждевременно наслаждается состоянием духа.

158. Пример гусеницы, которая сперва ползает по земле, потом заключается в коконе в виде безжизненной куколки, чтобы воскреснуть в блестящем виде бабочки, не может ли дать нам понятия о земной жизни, о могиле, и, наконец, о нашем новом существовании?

Да, в малом виде. Сравнение прекрасно, не нужно только понимать его буквально, как это часто случается с вами.

159. Какое ощущение испытывает душа в ту минуту, когда начинает сознавать себя в мире духов?

Это бывает различно, если ты делал зло с намерением, то в первую минуту ты стыдишься своего поведения. Праведник же испытывает совсем другое: душа его как бы избавилась от тяжелого бремени, она не боится уже испытующих ее взоров.

160. Находит ли дух тотчас после своей смерти тех, которых он знал на земле и которые умерли прежде него?

Да, в зависимости от чувств, которые связывали их. Часто они встречают его при его вступлении в мир духов и помогают ему освободиться от уз материи. Он находит иногда тех, которых потерял из виду во время пребывания своего на земле; видит одних в блуждающем состоянии, других в воплощенном, и посещает их.

161. При смерти насильственной и случайной, когда органы не ослаблены еще возрастом или болезнью, разлучение души с телом тотчас ли следует за прекращением жизни?

Большей частью бывает так, но, во всяком случае, промежуток этот весьма непродолжителен.

162. После отсечения головы, например, сохраняет ли человек некоторое время самосознание?

Часто сохраняет он самосознание несколько минут, пока не угаснет совершенно органическая жизнь; но часто также страх смерти уничтожает в нем это сознание прежде минуты казни.

Здесь говорится только о самосознании, которое может иметь казненный как человек, а не как дух. Если он не потерял этого сознания прежде казни, то может сохранить его некоторое время, но, во всяком случае, недолго, и оно прекращается вместе с органической жизнью мозга, что не доказывает нисколько, чтобы оболочка духа освободилась уже совершенно от тела; во всех случаях насильственной смерти, в которых нет постепенного истощения жизненных сил, узы, связывающие тело с оболочкой духа, всегда бывают крепче, и полное освобождение совершается медленно.

163. Душа, оставив тело, тотчас ли сознает себя?

Тотчас нельзя сказать, некоторое время она остается в состоянии смятения.

164. Все ли духи испытывают в одинаковой степени и одинаковое время смятение, сопровождающее разлучение души с телом?

Нет, это зависит от степени их развития. Тот, кто достаточно очистился, сознает себя почти тотчас же после разлучения с телом, потому что, во время телесной жизни еще он отрешился уже от материи, между тем как человек, преданный чувственности, коего совесть нечиста, сохраняет гораздо дольше впечатлений материи.

165. Знание спиритизма имеет ли влияние на более или менее продолжительное время смятения?

Очень большое влияние, потому что дух заранее понимал свое положение; но добрые дела и чистая совесть больше всего имеют влияния в этом случае.

В минуту смерти душа сперва ничего не сознает, нужно некоторое время, чтобы она узнала себя; она бывает подобна человеку, проснувшемуся после крепкого сна и старающемуся прийти в себя. Ясность понятий и воспоминаний прошедшего приходят к ней по мере того, как исчезает влияние материи, от которой она освободилась, и рассеивается туман, помрачивший ее мысли.

Время смятения, сопровождающего смерть, бывает весьма различно; оно может продолжаться несколько часов, равно как и несколько месяцев и даже несколько лет. Оно продолжается менее всего у тех, которые при жизни еще сроднились со своим будущим состоянием, потому что в таком случае они тотчас же понимают свое положение. Это смятение представляет различный характер, в зависимости от личностей, и в особенности в зависимости от рода смерти. При насильственной смерти, как то: убийстве, казни, самоубийстве, апоплексии и пр. – дух бывает поражен, удивлен, и не верит своей смерти; он отвергает ее с настойчивостью, а между тем, видит свое тело, знает, что это тело его, и не понимает, что он отделился уже от него; отправляется к любимым им особам и не постигает, почему они не слышат его. Эта иллюзия продолжается до тех пор, пока оболочка духа совершенно освободится, тогда только дух узнает себя и понимает, что он не относится уже к числу живых людей. Это явление легко объясняется. Внезапно пораженный смертью дух не сознает быстрого изменения, совершившегося с ним; для него смерть все еще однозначна с разрушением или уничтожением; но так как он мыслит, видит, слышит, то и не признает себя умершим; кроме того, обман этот поддерживается еще наружным видом его духовного тела, сохраняющего формы тела материального; хотя свойства этого эфирного тела совсем другие, но он первое время не сознает этого. Оно кажется ему твердым и непрозрачным, как первое; и когда его заставляют обратить внимание на это, он удивляется, что не может осязать себя. Это явление сходно с тем, что бывает с начинающими сомнамбулами, которые не верят, что они спят. Для них сон есть бездействие всех способностей, но как они свободно думают и видят, то и не признают себя спящими. Некоторые духи проявляют эту особенность, хотя смерть бывает и не внезапная; но это случается большей частью с теми, которые хотя и болеют, но до последней минуты не думают умереть. Тогда бывает странное явление. Дух присутствует на своем погребении, как на погребении другого, и говорит о нем, как о вещи, его не касающейся, разумеется, до тех пор, пока не поймет истину. Смятение, сопровождающее смерть, вовсе не тягостно для человека добродетельного; оно бывает покойно и совершенно сходно с состоянием, сопровождающим тихое пробуждение от сна. Для человека же, коего совесть нечиста, оно бывает исполнено беспокойства и тоски, которая увеличивается по мере того, как он сознает себя. Если умирают одновременно вместе несколько человек, то замечено, что они не всегда тотчас же узнают друг друга. В смятении, сопровождающем смерть, каждый отправляется в свою сторону или же занимается теми только, кто интересует его.

Глава 4. Многочисленность существований

166. Каким образом душа, не достигшая совершенства во время телесной жизни, может довершить потом свое очищение?

Посредством испытаний в новом существовании.

Каким образом душа совершает свое новое существование, не заключается ли оно в преобразовании ее, как духа?

Разумеется, душа, очищаясь, вместе с тем и преобразовывается, но для этого ей нужны испытания телесной жизни.

Так, стало быть, душа проходит несколько телесных существований?

Да, мы все проходим несколько существований. Те, кто говорят вам противное, хотят оставить вас в неведении, в котором сами находятся. Это их единственное желание.

Из этого выходит, что душа, оставив одно тело, переходит в другое, или, говоря иначе, воплощается в иное тело – так ли следует понимать это?

Очевидно – так.

167. Какая цель перевоплощения?

Искупление и постепенное улучшение человечества. Без этого где же было бы правосудие?

168. Ограничено ли число телесных существований, или же дух перевоплощается до бесконечности?

С каждым новым существованием дух делает шаг вперед – на пути самоусовершенствования; затем, когда он очистится от всех недостатков, он не имеет уже надобности в испытаниях телесной жизни.

169. Для всех ли духов одинаково число воплощений?

Нет. Тот, кто подвигается вперед быстро, избавляет себя от многих испытаний. Но во всяком случае перевоплощения бывают многочисленны, потому что прогресс духов почти бесконечен.

170. Что делается с духом после его последнего воплощения?

Он делается блаженным чистым духом.