Текст книги "Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Рождественская феерия»"

Николай Власов

Николай Григорьевич Власов родился на Украине в 1932 году. С четырёх лет в связи с призывом отца в Красную армию жил, учился, работал на Дальнем Востоке в городе Благовещенске, затем в Хабаровске и других дальневосточных городах. Учился в Благовещенском речном училище. После его окончания был направлен на работу в Якутию на реку Лену для изыскания безопасных судовых ходов крупнотоннажных судов. Заодно учился заочно в МИИГАиКе на факультете аэрофотосъёмки, геодезии и картографии. Работал на Сихотэ-Алине на изыскании стратегических ископаемых.

Закончил факультет журналистики в Хабаровске при Доме политпросвещения ЦК КПСС. Писал книги. В свет вышел семитомник «БАМлаг…» После 30 лет жизни и работы на Дальнем Востоке выехал на Украину по семейным обстоятельствам.

В данное время член Союза журналистов Украины и собкор центральных периодических изданий. Пишет книги.

Живет в городе Сумы, Украина. Является членом ИСП.

Скорый поезд «Москва – Владивосток» доставил Петрова к пункту назначения незадолго до полуночи. Моросил обычный для этих мест осенний дождь с мелким снегопадом. Кутаясь в лёгкий плащ, Петров с большим трудом добрался до первой попавшей гостиницы. Это было ниже среднего уровня комфорта коммунальное заведение, в котором двухместный номер считался «люксом». Выбора не было. Другие гостиницы встречали командированных банальной табличкой: «Мест нет!»

Номер, в который поселили Петрова, по заверению самой администраторши (женщины преклонных лет, с растрёпанными волосами, неопрятно одетой и подозрительного вида), использовали в крайних случаях, но каких именно, она не стала уточнять. С ней можно было согласиться. Комната действительно располагалась в неудобном месте, на отшибе, в глухом коридоре и, как явствовало по всему, не ремонтировалась со времен открытия этого учреждения.

В царившем полумраке Петров едва разыскал своё пристанище. Дверь оказалась в тупике коридора. Он костяшками пальцев постучал по изрядно засаленному здешней фауной дверному полотну. Глухомань коридора тут же переполнилась странными звуками, сродни дребезжанию сухой щепы на отжившем свой век дереве при серии ударов по нему клювом дятла. За дверью никто не отвечал. Петров хотел постучать ещё раз и более настойчиво и было занёс костяшки пальцев, сомкнутых в мощный кулак, но передумал. Уж больно много шума источает дверь при прикосновении к ней, что может потревожить и всполошить здешних мирных обитателей.

Петров с лёгким усилием дернул за ручку, но та осталась у него в руке. Испытывая омерзительное чувство неловкости и стыда, он заглянул в замочную скважину. В обозреваемом пространстве хорошо просматривалась койка с лежащим на ней человеком с высоко задранной физиономией и широко раскрытым ртом, облепленным несметным роем мух. «Наверное, ханыга», – невольно подумал Петров с чувством ядовитой досады, и почему-то вспомнилась хищная улыбка распорядительницы гостиничного быта, в которой удивительным образом совмещались отвращение и кощунство. И ещё подумалось: «Неужели во всей округе не нашлось более подходящей личности?» Но тут же он признал, что лучшей кандидатуры для данного типа гостиниц быть не может.

На том и успокоился. Но дверь по-прежнему оставалась неприступной и за ней так же ничего не прослушивалось, кроме дикого сопения и храпа.

Пик ночного сна уже прошёл, но Петров валился с ног от усталости. Дорога была не из лёгких, полная самых неприятных впечатлений и раздумий. Добавляло к скверному самочувствию и настроению событие в гостинице во главе со старухой, то бишь администраторшей, и её сомнительным постояльцем (соседом по комнате). Петров направился вниз за помощью старухи. Но та сама, грузно шаркая по дощатому полу и позвякивая связкой ключей, шла в сторону тревожного дверного звука.

– Он, наверное, спит крепко, – издали прогромыхала она. – Ключ мне не отдал, антихрист.

– Это почему вы его так?

– А потому что он как вселился третьего дня, так и не высовывает носа и поныне.

– Так что же вы стоите? – возмутился Петров. – Быть может, он мёртвый уже?

– Что вы, что вы!.. Господь с вами!.. Шутить изволите над пожилым человеком? – взмолилась хозяйка.

– Да уж какие там шутки в наше время!

Поддерживая под руку старуху, Петров поспешил с ней к злополучной двери.

Где-то в противоположном направлении радио извещало гимном о наступлении полуночи. В торце коридора в тёмный квадрат окна стучали ветви дерева, внося в гостиничные покои полнейший дискомфорт. Пахло плесенью и мышами.

Старуха сняла со связки нечто сродни гангстерской отмычке, походившей на рыболовецкий крючок, но только солидных размеров, ловко вставила в замочную скважину и резко, залихватски повернула. Замок, издав, как её суставы, хруст, нехотя убрал свой «язык».

– Прошу, сэр, – фамильярно скомандовала старуха, одной рукой указывая на приоткрытую дверь, а другой делая жест, беззастенчиво намекающий на чаевые.

Петров достал первую попавшуюся в кармане купюру и с полнейшим отвращением сунул ей в руку.

Настроение угасало, как закатный горизонт. Петров осторожно открыл двери в свои апартаменты. То, что предстало перед его возмущённым взором, не поддавалось никакому объяснению. Петрова встретил настороженный потусторонний взгляд постояльца, который почему-то лежал в разобранной постели в верхней одежде и, как показалось Петрову, не мог взять в толк происходящие события. Рядом с ним, у изголовья, на потрёпанной обшивке некогда мягкого стула, валялись объедки – сала, хлеба и масса голов хамсы. Тут же стояла пустая бутылка из-под армянского коньяка, у основания второй ошалело ползала огромных размеров муха, видимо, зревшая в истекшие трое суток в этой благодатной атмосфере, другие встревоженно кружились у головы постояльца. В его болезненном прищуре глаз чувствовалась полнейшая бессмысленность жизни, отчаяние и тупое осмысление происходящего. Можно было прочесть на его помятой физиономии и неотвратимую жажду опохмелиться. Всё говорило о длительном запое.

Время за окном давно перевалило за полночь. В гостинице стояла мёртвая тишина. Её обитатели давно уже находились в объятиях Морфея. Стучался в окна лёгкий ветерок, моросил снежный дождик, размазывая на них смутные одинокие огоньки города. А в номере за шкафом скреблись мыши под аккомпанемент далёкого хорового пения, становившегося громче с каждой минутой.

– Чёрт знает что! – с досадой ругнулся Петров. – Не гостиница, сущий ад!

Его сосед, наверное, спит, потому как с его стороны не слышно ни единого звука. Он обязательно бы поскандалил по этому поводу. Петров стоял в замешательстве, прислушиваясь к голосам, которые приближались. Комната наполнялась призрачными, слабо светящимися силуэтами, которые беспорядочно кишели по всему пространству, издавая шелест замшелой листвы. Появилось движение воздуха, напоминающее некий сквозняк, но двери, окна были закрыты. Взяться ему вроде бы неоткуда. Следом обнаружилась весьма ощутимая вибрация, исходившая от стен. Посыпалась штукатурка. Всё это Петров испытывал на себе, приходя в ещё большее замешательство. Атмосфера как-то давила на его сознание, сбивала мысли, путала, ввергала в неосознанное чувство страха, беспокойства, ужаса. Наступало состояние оцепенения, прострации.

Петров остатками силы воли пытался сбросить эту тяжесть, навалившуюся бог весть откуда, в полной мере не осознавая всей трагичности своего положения. Ему навязывалась чужеродная музыкальная какофония, проникавшая со всех сторон сразу, возраставшая в децибелах всё с большей и большей силой. Она давила на слух, парализовывала мышление. Хотелось куда-то бежать. Но ноги были непослушны. Наконец на какое-то мгновение всё стихло, как это бывает в природе перед бурей, но этого хватило, чтобы прийти в себя и принять правильное решение. Срабатывал в этой ситуации, скорее всего, инстинкт самосохранения.

В два-три прыжка, тесня какую-то сплошную массу мистических существ, незримых, как воздух, Петров достиг шкафа, едва успев его отодвинуть от стены, нырнул за него. В этот же момент комната озарилась странным голубым свечением.

Ольга Губернская

Ольга Вячеславовна Гончарова (Губернская) – преподаватель русского языка и литературы, логопед, писатель. Лауреат Международного конкурса русского романса «Белая акация» II и III степени (Чебоксары, Россия, 2015, 2017 гг.), Международного конкурса семейных сказок «Как в сказке» в номинации «За креативность, творчество и продолжение семейных традиций» («АиФ-Питер», Россия, 2015 г.), Международного конкурса литературных сборников «Золотой Гомер» в номинации «Родимая земля» (Торонто, Канада, 2018 г.), обладатель звания «Стильное перо» в номинации «Публицистика» Международного творческого конкурса-фестиваля «Русский стиль» (Германия, 2015 г.); первое место на I Всероссийском конкурсе мемуаров в рамках XVIII интернет-педсовета (март 2018 г.), один из авторов «Антологии русской прозы» (2018 г.), победитель VIII Международного конкурса литературного творчества «Вселенная Учитель» в рамках XIX Всероссийского интернет-педсовета (февраль 2019 г.). Литературные произведения и книги опубликованы в России и за рубежом.

Время берёт на себя труд заканчивать мои произведения.

Жан Огюст Доминик Энгр

Старый Орлой отсчитывал часы уходящего года. Астрономический циферблат напоминал старинную гравюру с её тайнописью. Прогулка по Карлову мосту рождала строки понимания происходящего и желания напевать незатейливый мотив собственно сочинённого рондо:

 
Мы едем в Прагу на Рождество:
Праздник, веселье и торжество!
Скалы над Влтавой:
Пейзажи, окрестности как хороши,
Гостеприимство жителей от всей души!
Катание, речные пороги, лебедей стаи —
Всё это мы даже не ожидали!
Староместская площадь и куранты Орлой,
Мы успели загадать желанья с тобой!
На Новое Место мы поспешим,
Танцующий дом поскорей посетим.
Тысячи струй из поющих фонтанов,
Соцветье огней и мелодий,
Осуществление задуманных планов.
Спектакли, концерты и выступления —
Всё это для новогоднего настроения!
Святой Микулаш к нам приходил,
Сладости и деревянного клоуна мне подарил.
Уличный шарманщик, карту открой
И напророчь нам вернуться домой.
Мы были в Праге на Рождество:
Праздник, веселье и торжество!
 

Адель с интересом рассматривала подарки: спящая девочка нарисованного полотна видела в своих грёзах сказочных персонажей. Чешский деревянный клоун уже по возвращении домой составил австрийскому дружескую компанию, размещённую на стене её детской комнаты. Рядом с Петушком-красным гребешком, будившим её каждое утро, детским распятием и мадонной с младенцем, привезёнными из знаменитой итальянской игрушечной лавки, рождественским полупрозрачным ангелом из органзы, афинской милующейся ангельской парочкой и настенными часами Пушкинского музея с их сюжетом неведомого острова царя Гвидона и Прекрасной Лебеди появились Златовласка, Принц-лягушонок, пророчица Либуше. Где искать знаменитое Лукоморье, не было для подросшей хозяйки комнаты большим секретом, так же как и составлять гороскопы, коих она знала множество: цветочный, солнечный, лунный… Богемская легенда о двенадцати месяцах превратилась в реальность. В этом году сирень цвела трижды: в мае, октябре и декабре. Ветки белой, серо-серебристой, розово-лиловой и пурпурной персидской покрылись среди новогоднего снегопада набухшими зелёными почками и молодой листвой. Так может быть только в этих краях. Мама, уподобившись сказочному профессору, настойчиво повторяла своей королеве-подростку:

– В жизни, как в сказках, всё сбывается! Главное – суметь дождаться чуда. Ожидание – это тоже труд. Этот год для тебя ответственный, к тому же виолончелисты-гномы со своим Classe cTExcellence de Violoncelle de Gautier Capu^on срочно разыскивают Белоснежку, предлагая провести вашему скрипичному ансамблю Un week-end avec Fazil Say в Нью-Йорке. И к тому же ты позабыла, что в свои 10 лет ты была лучшим миротворцем в Международном детском микрофоне, не хуже великого Леонардо! Вспомни пушкинское «…И чувства добрые я лирой пробуждал…» Не предлагаю тебе дальнего похода в эти каникулы, мы не поедем ни в далекую Мантую, смотреть родные места Вергилия, ни в очередной раз в Венецию, Париж и т. д. А вот Рождество с твоим исполнением отрывка из мюзикла Cathedrale Notre-Dame de Paris, прогулка по заснеженному Приморскому бульвару, нашей деревне Ekaterina de Gross и продолжение лермонтовского расследования с его «…но я сбежал…» в лице российского императора Александра I после встречи с греческим (сирийским) митрополитом Агафангелом (Типальдо) – интереснее, тем более что кудесник Бажов оставил нам с тобой много информации в своих уральских сказаниях. И где же запропастились исправленные макеты от Rider'о?! А там мой юбилей и юбилей нашего клуба, карнавалы, День Святого Валентина с историей о первой валентинке-послании своей возлюбленной средневекового английского короля, Святая Пасха и твоё выступление на конкурсе духовной музыки. Теперь вспомни, почему именно братец-апрель помог нашей героине?! Ты же поёшь об этом который год…

 
There was a garden for Christ the Child,
And he raised many roses in it;
He watered them three times a day,
To make a wreath myself then.
When the roses blossomed,
He called Jewish children;
They tore the flower,
And the garden was completely devastated.
«How will you weave a wreath now?
There are no more roses in your garden?!»
«You forgot that spikes
Remained to me», – said Christ.
And they made spikes
A wreath of spiny for him,
And drops of blood instead of roses
The head decorated him.
 

* * *

 
Был у Христа-младенца сад,
И много роз взрастил он в нём;
Он трижды в день их поливал,
Чтоб сплесть венок себе потом.
Когда же розы расцвели,
Детей еврейский созвал он;
Они сорвали по цветку,
И сад весь был опустошён.
«Как ты сплетёшь теперь венок?
В твоём саду нет больше роз!»
«Вы позабыли, что шипы
Остались мне», – сказал Христос.
И из шипов они сплели
Венок колючий для него,
И капли крови вместо роз
ело украсили его.
 

– А пока нам с тобой на Таманскую, навестить Марию Фёдоровну Геделё, вспомни рассказ её родственника из Нью-Йорка о гноме Стыдливко, он, кстати, в эмгэушном научном томе снова с нами в Греции, как мы без его школы, мир нас не поймёт, станет скучать и зевать. Шахерезада Ивановна, ты готова?! Пёс уже ждёт у двери! Да и художник Слава Словинский из Белоруссии прислал: «Спасибо за поздравления. С наступившим!!! Пускай будет «жирным», сытным… и чтобы никакого свинства!!!»

Галина Дейнега

Галина Николаевна Дейнега – кандидат в члены ИСП, член РСП, Регионального союза писателей-маринистов Республики Крым, Севастопольского литературного объединения.

Печаталась в 42 альманахах (Москва, Одесса, Рязань, Симферополь, Севастополь, 2008–2019 гг.). Автор шести сборников (2010–2018 гг.).

Финалист, дипломант, призёр международных (Москва, 2008; Одесса, 2011; Евпатория, 2018), всероссийского (Москва, 2016), городских конкурсов (Севастополь, 2012, 2017, 2018, 2019 гг.).

Пединститут. Физмат. Второй курс. Коллектив в основном женский, на вечерах и потанцевать не с кем. В канун Нового года на совете факультета решили провести совместный вечер студентов и молодых специалистов крупного завода измерительных приборов. Как активный деятель, занялась организацией планируемого мероприятия. Идея понравилась и руководству заводского Дворца культуры. Согласовали все вопросы. Желанный вечер состоится тридцатого декабря.

В концертной программе принимают участие и студенты, и заводская самодеятельность. Выступающих благодарят долго не смолкающими аплодисментами. После великолепного концерта всех приглашают в вестибюль на танцы. На долгожданные танцы!

В вестибюле – нарядная ёлка. Мигают разноцветные огни. Под потолком вращается зеркальный шар. Свет, отражаясь от него, имитирует весёлый хоровод снежинок. Заводской духовой оркестр играет вальс.

Я, вся такая модная по тому времени, стою у стены, ожидая приглашения на танец. Стрижка-гарсон. Белые туфли с остреньким носочком. Каблучки-шпильки. Платье сшито по последнему номеру журнала мод. Серебряное, атласное. Воротник-стойка. Рукав три четверти. Юбка-солнце, которая так красиво кружится в вальсе.

Ко мне подходит плотно сложенный парень. На вид значительно старше меня. Шатен. Среднего роста. С довольно приятным выражением лица, но какой-то немодный. В мешковатых брюках, с широким галстуком на резинке, а в то время модны были «брюки-дудочка», галстук «селёдочка».

– Геннадий, – представляется он с лёгким поклоном.

– Галина, – приветливо улыбаюсь я, уже представляя, как мы вальсируем, пусть и не соответствуя друг другу.

– Предлагаю пойти в зал смотреть документальные фильмы, – продолжает он.

Это он мне предлагает? Смотреть документальные фильмы? Да я так мечтала танцевать на этом вечере! Организовывала его. Мне восемнадцать лет! Я танцевать хочу!

Почему-то иду за этим немодным парнем в зал смотреть чёрно-белое кино. Там Геннадий знакомит меня с молодожёнами. Парень работает с ним в одном цехе, жена – в магазине у проходной завода.

Вечер закончился. Геннадий предложил проводить меня домой.

Морозно. Тихо падает снег. В небе рожками кверху висит любопытный полумесяц. Скользко!

– Разрешите взять вас под руку?

Разрешаю и сразу чувствую надёжную опору.

Поговорили. Перешли на «ты». Он рассказал о себе, поинтересовался:

– Где встречаешь Новый год?

– С институтской группой, – ответила я.

На прощание, сняв варежку, подала руку. Он задержал её в своей крупной ладони, и я ощутила приятное тепло его руки.

Прошла неделя, как отпраздновали встречу Нового года. Рождественский вечер. Тут и произошло событие, казалось бы, совершенно необъяснимое, но изложить его хочется без всякого мистицизма.

Затемно возвращаюсь домой. Лёгкий морозец. Снег скрипит под ногами. Воздух свежий. Дышится легко. Лунный свет раскидывает узоры теней, окрашивая снег в загадочные тона. Медленно подхожу к своему дому.

Подчиняясь какой-то неведомой силе, вдруг останавливаюсь у своего подъезда и, подняв голову, вглядываюсь в небо. Никогда я не видела его таким сияющим, холодным и в то же время будто пламенеющим в какой-то таинственной глубине. Тёмное небо, словно бархатный полог с неописуемым блеском пронизывающих его звёзд. Мириады звёзд. Они звучат дивной музыкой откровения в трепетных узорах, влекут душу высоко-высоко в тёмно-синюю бездну. Увиденное зрелище очаровывает меня. Сердце захватывает странное восхищение, словно бездна открылась и во мне самой. Во мне – маленькой частице этой бесконечной Вселенной, существующей, движущейся, вращающейся по законам мироздания.

Необъяснимый шёпот пролетает над моим ухом: «Узнай имя будущего мужа». Я в недоумении. Узнай! Как узнать? Поздно. Во дворе никого нет. Дома услышу имя отца, да и только.

И вдруг дверь подъезда распахивается, на улицу, чуть не сбив меня с ног, выскакивает мальчик на вид лет пяти. «Гена! Гена! Подожди!» – кричит женщина откуда-то сверху, спускаясь по лестнице. Я замираю от неожиданности. Гена… Именно так звали немодного, нетанцующего парня, с которым познакомилась на новогоднем вечере в заводском Дворце культуры.

Гала – Гена. «ГАЛОГЕНЫ – элементы, рождающие соли, – на ум пришло определение из школьного курса химии, и я продолжила: – А у нас могли бы родиться замечательные дети!» Почему я сразу подумала о детях? Запали в память бабушкины поучения, что для семейной жизни выбрать надо человека достойного, от которого могли бы родиться дети умными и здоровыми. Что же, Гена вполне подходящий парень. Сложён хорошо. Глаза умные. Взгляд ясный, спокойный, твёрдый. Молодой специалист, а уже ведущий конструктор.

И где же он, этот Гена? Почему после вечера дружбы ни разу не появился? А может, с ним что случилось? Эта мысль мне уже не давала покоя. Вспомнив о продавщице, работающей в магазине у проходной завода, решила прояснить обстановку и отправилась к ней. Та сразу узнала меня. Поговорили. Вспомнили о новогоднем вечере.

– Гена больше не объявлялся, – посетовала я.

– Так ты ничего не знаешь? – удивилась женщина. – Познакомились вы тридцатого, а тридцать первого он отправился тебя искать. В институт. Дежурные его не пустили на новогодний бал. Завязалась драка. У него так подбит глаз, что стыдно идти к тебе. Переживает.

Приятно услышать, что парень тебя искал, даже из-за тебя полез в драку. «Раз так, передайте, пожалуйста, ему: знаю, понимаю, жду». Он пришёл! Мы стали часто встречаться. Гуляли, ходили в кино, в театр, а мне так хотелось пойти на танцы. Однажды на свидание вместо Гены явился незнакомый мне парень. Представился и сообщил: «У Гены много работы. Попросил сводить на танцы». На танцы с другим парнем? Нет! Это предложение меня обидело. Я отказалась.

Через год мы с Геной поженились. Вот так и определилась моя судьба. Мечтала закружить в вихре вальса, а закружила в жизненном хороводе. А натанцевался и за меня, и за мужа наш сын – дипломированный профессиональный танцор.