Текст книги "Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г."

Алексей неохотно развернул собак: он не был уверен в правоте попутчика. Пурга застилала все вокруг, передние собаки с трудом просматривались в снежном месиве. Через некоторое время каюр радостно воскликнул:

– Берег впереди!

– Как ты догадался?

– Смотри: на торосах примерзла земля. Они были оторваны штормом с мели у берега.

Прошло больше часа, пока они подъехали к берегу. Ветер доносил отдаленный лай. Собаки упряжки, услышав его, рванули нарту и без понукания понеслись насколько было сил. На берег выехали недалеко от избушки Гуватагина. За шумом непогоды Гриша не слышал, как к постройке подъехала нарта. Алексей стал кормить собак, а Виктор, уставший от ходьбы в тяжелой одежде, ввалился в домик. С первым же вдохом почувствовал запах дыма, тюленьего жира и табака. При тусклом свете жировика в натянутом на лоб малахае его трудно было узнать.

– Еттик, – произнес хозяин, что означало «здравствуй тебе», и подошел к Виктору, чтобы рассмотреть гостя.

Виктор снял малахай и стряхнул с него снег. Только теперь Гриша узнал охотоведа.

– Зачем ехал в такую непогоду?

– Мы выехали в хорошую погоду.

– На небо смотрел перед выездом?

– Смотрел.

– Что там видел?

– Звезды, месяц.

– Какой месяц видел?

– Месяц как месяц, – ответил Виктор, снимая через голову кухлянку.

Чукча не стал больше задавать вопросы, а про себя подумал: «Русский – молодой и новый человек на Чукотке, а вот куда смотрел Алексей? Месяц предсказывал непогоду».

Накормив собак, каюр вошел в избушку, снял кухлянку и, потирая замерзшие руки, обратился к охотоведу:

– У тебя остался спирт, чтобы согреться? Я сильно промерз.

– Есть одна бутылка неприкосновенного запаса.

– Сегодня тот случай, когда к нему надо прикоснуться. Мы могли заблудиться и погибнуть в торосах. За наше спасение надо выпить.

Гриша, услышав разговор о бутылке, обрадовался, на его обветренном лице, темном от постоянной копоти в избушке, появилась улыбка. Его жена засуетилась и, произнеся: «Чичас принесу рыбу», не надевая кухлянку, выскочила на улицу.

Виктору пришлось последовать за ней. Он достал из рюкзака, привязанного к нарте, бутылку спирта и вернулся в избушку. Началось обычное застолье.

Чукчи быстро опьянели.

Спал Виктор с каюром на узкой лежанке, называемой нарами. У противоположной стены на второй лежанке спали Гриша с женой. Проснувшись утром, охотовед увидел, что Алексей спит на полу, а жена Гриши – под нарами, поджав колени к животу. Он осторожно спустился с лежанки, чтобы не наступить на спящих людей, открыл дверь и выглянул на улицу. Пурга стихла, на востоке над горизонтом светлое небо обещало погожий день. В избушку ворвался свежий морозный воздух. Захлопнув дверь, чтобы не выстуживать помещение, Виктор подумал: «Пора ехать» – и принялся будить Алексея. Тот спал мертвецким сном, слегка похрапывая. Только этим он подавал признаки жизни. Разбудить удалось только Гришу.

– Пора ехать, – сказал Ветренко, – а я не могу разбудить Алексея, не знаю, что делать.

– Давай погрузим его на нарту, и управляй собаками сам. Держись вдоль берега – не заблудишься.

Они с трудом выволокли из избушки почти стокилограммового Алексея и уложили на нарту. Гриша помог пристегнуть к нарте собак.

Прежде чем пуститься в путь, Виктор зашел в избушку, посмотрел, не забыли ли они какие-нибудь вещи, и, увидев недопитую бутылку спирта, сунул ее в карман.

Простившись с Гришей, Виктор сел на нарту и окрикнул собак. Услышав незнакомый голос, упряжка неохотно тронулась с места. Ветренко беспокоился, что собаки откажутся ему повиноваться, но они чуяли лежащего на нарте хозяина и бежали в обычном темпе. Через два часа езды на льду показались две человеческие фигуры. Виктор направил упряжку к ним. Это оказались охотники за нерпами. Поздоровавшись с ними, спросил:

– Далеко путь держите?

– В торосы. Нерпу искать.

– Разве нерпы водятся в торосах?

– Зачем в торосах? У них отдушины во льду есть.

– Ты что, покойника везешь? – спросил один охотник.

– Это каюр, немного лишнего выпил.

– У тебя еще спирт есть? – спросил тот же чукча.

– Есть, – ответил Виктор и полез в карман.

Бутылки в кармане не оказалось, она выпала по дороге.

– Потерял бутылку, – с сожалением произнес Виктор, – если хотите выпить, идите по следу нарты и найдете потерю.

Простившись с охотниками, он направил упряжку к берегу, а чукчи пошли по следу нарты. Вскоре проснулся Алексей и удивленно стал смотреть по сторонам, соображая, как он оказался в нарте не на своем месте. Немного поразмыслив, спросил:

– Давно выехали от Гриши?

– Часа два тому назад.

Только через три дня Виктору удалось добраться до фактории «Медвежка», а еще через два дня он вылетел в Анюйск.

2

Как-то пригласил Фёдор Спиридонович в свой кабинет Ветренко и сказал:

– Завтра в село Островное уходит санный поезд с товаром. Собирайся в дорогу, ознакомишься с работой торгово-заготовительного пункта. Директор фактории Калачик переходит работать на новое место, будешь председателем комиссии по передаче товара новому директору.

– Ехать далеко?

– Не волнуйся, всего около сотни километров. Трактор потащит на санях вагончик. В нем металлическая печь, так что поедешь в тепле и со всеми удобствами.

– Что собой представляет село Островное?

– Это центральная усадьба оленеводческого совхоза «Турваургин». В переводе с чукотского языка – «товарищ». Иди, готовься к поездке, на месте все узнаешь, – закончил разговор Игнатов.

Утром два трактора двинулись в путь. Один тянул сани с товаром, второй – вагончик. Дорога поднималась вверх по распадку, виляя между высокими холмами, покрытыми снегом. Темные стволы лиственниц на фоне белого снега представляли собой унылый, однообразный пейзаж. Поднявшись на водораздел, трактора стали продвигаться вниз к реке Большой Анюй, впадающей в Колыму на якутской территории. Здесь, на склоне холма с редкими участками кустарниковой растительности, паслось огромное стадо северных оленей. Виктор залюбовался живой массой животных, которые медленно продвигались вперед, разгребая передними ногами снег и поедая свой любимый корм – ягель. Они иногда поднимали головы и прислушивались к работе тракторных двигателей. В этот момент самцы с ветвистыми рогами казались прекрасными изваяниями, символизирующими мощь и красоту Севера. Убедившись, что трактора не представляют для них угрозы, продолжали кормиться.

Когда техника выехала на простор из-за очередной сопки, впереди открылась панорама речной долины. Замерзшая река, извиваясь змеей между холмистыми берегами, разрезала местность на две части. Впереди на берегу реки, прижимаясь к сопке, раскинулось несколько десятков домов. Это было село Островное.

Открывая дверь магазина, Виктор ожидал встретить пожилого мужчину, который проработал много лет директором фактории и решил уехать из этой глухомани. К его удивлению, за прилавком стояла молодая, стройная и симпатичная женщина его возраста. Темные волнистые волосы плотной массой спадали на плечи. Из-под густых черных бровей на него смотрели внимательные, немного удивленные карие глаза. На губах застыла приятная улыбка.

– Здравствуйте, – произнес Виктор, – моя фамилия Ветренко, приехал принять участие в комиссии по передаче ценностей магазина новому директору.

– Валентина Петровна, – ответила она и добавила с улыбкой: – А у вас есть имя?

– Конечно, – спохватился он, – Виктор Константинович, к вашим услугам.

На ее лице появилась обворожительная улыбка. «Какая приятная женщина, – подумал Виктор, – интересно, замужем она?»

От Валентины не ускользнул его внимательный и любопытный взгляд. Ей захотелось с ним поговорить, но в это время в магазин вошел Игнатий Степанович, назначенный директором фактории. Началась кропотливая, нудная работа по передаче материальных ценностей. Прежде всего сняли остатки денег в кассе. Каждая вещь записывалась в акт, проставлялась ее стоимость по прейскуранту. Все рулоны тканей перематывались и измерялись деревянным метром. Для подсчета итогов общей стоимости материальных ценностей Валентина предложила Виктору бухгалтерские счеты и арифмометр. Он выбрал арифмометр. После подведения итогов появилась недостача в несколько сотен рублей. Для Севера это мизерная сумма, не превышающая месячного оклада.

– Что будем делать с недостачей? – спросил Виктор.

– Надо записать в акт, – произнес Игнатий Степанович. Валентина изменилась в лице, в глазах появился испуг:

– Для меня это позор, черное пятно на всю жизнь.

Виктору стало жаль ее, и он предложил:

– Пускай Валентина Петровна внесет в кассу недостающие деньги. Вполне возможно, что я ошибся при подсчете метража тканей. Игнатий Степанович, вы не возражаете?

Новый директор магазина задумался. Он прикинул в уме, что ничего не теряет, и согласился.

– Можно я сбегаю домой? – спросила Валентина. – У меня нет с собой денег.

– Конечно, можно, – согласился Виктор.

Валентина одарила его благодарным взглядом и выскочила из магазина.

Подписав акт передачи, Валентина предложила Виктору:

– Пойдемте ко мне на обед.

– С удовольствием, – ответил он, – только сначала узнаю, когда пойдут в обратный путь трактора.

Вернувшись, с сожалением сообщил: трактора готовы выехать в Анюйск.

– Оставайтесь, – умоляюще произнесла Валя, – уедете со следующей оказией.

Два чувства боролись в душе Виктора: желание остаться с симпатичной и приветливой женщиной и чувство служебного долга. Второе победило. Всю дорогу он думал о Вале. Порой хотелось выпрыгнуть из вагончика и вернуться в Островное. Он не ожидал, что случайно встретившаяся женщина сильно западет ему в душу.

Несколько месяцев постоянно думал о ней. Вспоминал ее гибкий стан, ловкие движения рук, когда снимала товар с полок, а главное – улыбку и веселые глаза.

Наступил апрель, прекратились метели, солнце с каждым днем все выше поднималось над горизонтом, и все острее подступало желание съездить в Островное. Не выдержав, Виктор написал заявление о предоставлении отгулов на десять дней в счет недоиспользованного отпуска за прошлый год.

Директор Чукотторга Игнатов, прочитав заявление, снял очки и, внимательно посмотрев на охотоведа, спросил:

– До охоты на гусей еще далеко, зачем тебе отпуск?

– Хочу съездить в Островное.

– Что ты там забыл?

– Не что, а кого. Когда вы посылали меня провести ревизию на фактории, директор магазина Валентина Петровна приглашала на обед. Тогда у меня не было времени, теперь я решил воспользоваться приглашением.

– Далековато собрался ты на обед. На чем думаешь ехать? Оказии в ближайшие дни не предвидится.

– Есть общедоступное средство передвижения – охотничьи лыжи.

– Ночевать в снегу не боишься?

– Чукчи ночуют, и я смогу.

– Они народ привычный, а тебе впервой.

– Буду мерзнуть – на лыжи и вперед.

Фёдор Спиридонович оценил смелость и решительность охотоведа. Немного подумав, поручил проверить на заготовительном пункте качество принимаемой пушнины.

Еще с вечера Виктор уложил рюкзак. Ничего лишнего, только продукты и туго свернутая кухлянка. Спалось плохо, думал о переходе и встрече с Валей. Из дома вышел при свете луны. По поселку шел с лыжами под мышкой. Подойдя к колее, проторенной в снегу тракторными санями, поднялся на обочину и надел лыжи, подбитые оленьим камусом.

Лыжи легко скользили по снежному насту. Идти в ватной фуфайке было свободно и нежарко. В первый день решил пройти пятьдесят километров и переночевать в избушке, которую видел при первой поездке в Островное.

Около домика стояли нарты, поодаль паслись олени. Сняв лыжи, Виктор открыл дверь и вошел внутрь. На него как на чудо смотрели двое чукчей.

– Еттик, – поздоровался он, подражая местному говору.

– Тебе тоже здравствуй, – был ответ, – на чем приехал? Трактора не было слышно.

– На лыжах.

– Садись к столу, оленина есть, чай есть.

Виктор порядочно устал и проголодался. Сняв рюкзак, стал выкладывать из него продукты на стол. Чукчи внимательно смотрели за движением его рук. Они предвкушали возможность выпить. Когда же он начал завязывать рюкзак, один из них произнес:

– Акамимиль?

По-чукотски это означало: «Водка есть?»

– Уйна, – произнес Виктор и отрицательно покачал головой.

Он не ожидал такой встречи и пожалел, что не взял с собой бутылку водки. По лицам чукчей было видно, что они расстроились. Чтобы снять установившуюся напряженность, пообещал:

– Если встретимся в Островном, обязательно выпьем за знакомство.

– Утром Лёшка едет домой, – сказал пожилой чукча, – довезет тебя до фактории.

Игнатий Степанович удивился, увидев Виктора, входящего в магазин. Протягивая ему руку, спросил:

– С чем пожаловал? Почему не предупредил о приезде?

– Поездка оказалась неожиданной.

– Внезапная ревизия?

– Не беспокойтесь, я только посмотрю качество принятой пушнины.

Передвигаясь по складу и рассматривая висящие шкурки песцов, лис, белок и горностаев, Виктор будто между прочим спросил:

– Как поживает бывший директор фактории Валентина Петровна?

– Она недавно вышла замуж.

Это известие как молотом по голове поразило Ветренко. Протянутая к шкурке песца рука застыла в воздухе, голова закружилась, в висках ударами пульсировала кровь. Он шел между рядами развешенной пушнины, не обращая внимания на ее качество. В голове теснились мысли: «Что делать? Уйти сегодня же обратно? Повидаться или лучше не встречаться?»

Неожиданно для самого себя спросил:

– За кого она вышла замуж?

– За ветеринарного врача.

– Где они проживают?

– В доме рядом с ветлечебницей.

С тревожным чувством и учащенно бьющимся сердцем открывал он дверь в дом Валентины. Стройная и красивая, в легком домашнем халатике, она встретила его удивленным взглядом.

– Здравствуй, Валентина Петровна! – произнес он тихо и смущенно.

– Ты приехал по делам фактории?

– Я ехал к тебе.

В ее глазах промелькнули радость и сожаление.

– Почему ты не задержался в свой первый приезд? Мы могли бы нанять каюра, и он отвез бы тебя в Анюйск.

– Об этом мне пришлось неоднократно сожалеть.

– Теперь ты опоздал на две недели, дорогой мой человек.

– Я только что узнал, что ты вышла замуж, и вот пришел проститься. Скоро уезжаю работать в Новосибирское управление охотничьим хозяйством.

– В Новосибирске живет моя сестра. Когда буду у нее, постараюсь тебя разыскать.

Неожиданный гость во время разговора стоял одетым у порога. Валя спохватилась:

– Раздевайся, проходи к столу, скоро придет муж, и мы вместе пообедаем.

– Спасибо, мне надо спешить.

– Задержись на минутку.

Она взяла с этажерки фотоальбом, достала свою фотографию и написала на ней: «Поздравляю с праздником Первого мая! Желаю всего хорошего невезучему парню. Это тебе на память». Валя немного подумала, поставила дату: май 1957 г. Затем протянула ему фотокарточку.

– Спасибо и прощай, – произнес он и вышел из дома.

Его настроение окончательно испортилось, и он пошел искать каюра, чтобы на оленьей упряжке быстрее покинуть поселок и никогда сюда не возвращаться.

Вернувшегося домой Виктора не покидало чувство невозвратимой утраты. Ночью плохо спал, поднялся очень рано и не знал, чем заняться. На работу решил не ходить. Ему не хотелось отвечать на вопросы сослуживцев: почему вернулся быстро из Островного. В окно увидел соседа по дому, который, присев около упряжки собак, надевал на их лапы «обувь» и аккуратно привязывал кожаными шнурками, чтобы «тапочки» не слетели в пути. На Чукотке в период наста принято беречь лапы собак и надевать на них обувку. Собаки вели себя спокойно, не сопротивлялись процедуре обувания. «Наверное, едет на охоту», – подумал Виктор, надел на голову малахай и выскочил во двор.

– Привет, Сергей! – громко крикнул. – Далеко собрался?

– Надо проверить, как перезимовала ондатра.

– Возьмешь меня с собой?

– Собирайся, вдвоем будет веселее.

Ветренко обрадовался возможности уехать из поселка, побежал в дом и стал собираться. Охотнику готовиться в путь – дело нескольких минут. Ружье в чехле, патроны в патронташе. Положил продукты в рюкзак, оделся и готов в путь.

Восемь собак легко бежали по плотному снегу, наст скрипел под полозьями нарты, весеннее солнце, отражаясь от снега, слепило глаза. Виктор отвернул голову от ярких лучей и стал разглядывать местность. Летом здесь простиралось множество больших и малых озер, заросших буйными травами. Теперь все пространство покрывала белая пелена. Он закрыл глаза и после бессонной ночи задремал. Проснулся, когда каюр резко остановил нарту, воткнув остол в снег. Его корпус качнулся вперед и ударился о спину Сергея.

Они остановились около маленькой избушки с плоской крышей, заваленной снегом. Перед ними лежало большое озеро. Склон противоположного южного берега зарос густым ивняком, перед которым протянулась черная полоса оттаявшего от снега грунта с прошлогодней растительностью. По поверхности озера всюду, как бородавки на лице, торчали бугорки – колпаки из снега и водорослей. Их мастерят ондатры над отдушинами, которым зимой не дают замерзнуть, постоянно выныривая для глотка воздуха. Пальцы задних лап зверьков соединены перепонками, и они прекрасно плавают по всему водоему, периодически выныривая в лунки. День проводят в норах с выходом под воду.

Сергей долго смотрел на озеро, прежде чем заключил:

– Отдушин много, приплод зверьков большой.

– Видимо, в прошлом году ондатры принесли два помета, – поддержал его Виктор.

Они заметили над озером стаю гусей, который сделал полукруг и приземлился на оттаявшую от снега полосу противоположного берега. У Ветренко вспыхнул охотничий огонек, все невзгоды забылись, появилось хорошее настроение. – Сергей! – обратился он к приятелю. – Начался прилет гусей, можно поохотиться.

– Рановато, – ответил тот, – массовый прилет начнется только через месяц.

– Как знаешь, я пойду, посижу в скрадке, а ты занимайся ондатрами.

Виктор взял ружье и, путаясь в полах кухлянки, пошел через озеро.

Гуси, увидев человека, с гоготом поднялись в воздух и улетели. По отпечаткам лап птиц на снегу и земле можно было безошибочно определить место их кормления. «Здесь надо бы из снега построить скрадок», – подумал он. Лопаты не было, и Виктор удобно устроился в густом кусте ивы, усевшись на снег. Его мысли были о Валентине, душу что-то тревожило. Виктор пытался понять, была ли это любовь с первого взгляда или обида за несбывшуюся мечту. Скорее всего, второе. На Чукотке не часто можно встретить молодую незамужнюю женщину. Сюда обычно приезжают семьями. За несколько лет, прожитых на Севере, он впервые встретил даму, которая ему понравилась. Если бы они жили ближе друг к другу и могли часто встречаться, вполне возможно, его влечение к ней могло перерасти в любовь.

Солнце с каждым часом пригревало сильнее, гуси не летели, и охотник уснул. Проснулся от шума крыльев. Открыв глаза, увидел перед собой большую стаю крупных птиц. Они вытянули шеи и осматривали местность. У Ветренко тревожно заколотилось сердце: казалось, что гуси смотрят на него, он боялся шелохнуться и протянуть руку к ружью, воткнутому прикладом в снег. Как только зашевелился, стая с шумом стала подниматься. Уже не таясь, схватил ружье, вскочил на ноги и выстрелил. Один гусь сложил крылья и упал на озеро, пробив в снегу глубокую лунку.

3

Самолет приземлился в городском аэропорту Новосибирска. Сдав багаж в камеру хранения, Виктор вышел на привокзальную площадь. Город встретил его теплой летней погодой. Солнечные лучи играли бликами на листьях тополей, посаженных в сквере напротив аэровокзала. По асфальту ходили голуби и клевали кем-то рассыпанные семечки. Настроение у мужчины улучшилось. Увидев женщину в легком летнем платье, он направился к ней, чтобы узнать, как добраться до облисполкома. В это время обратил внимание на автомашины с шашечками на борту, стоявшие недалеко от входа. «Как же я сразу не сообразил, что такси меня доставит без всяких хлопот?» – подумал он и направился к стоянке таксомоторов, машинально приложив руку к внутреннему карману пиджака, в котором лежала толстая пачка денег.

Водитель вел машину по Красному проспекту. Виктор удивился его ширине. Посередине тянулся бульвар, справа стояли красивые каменные дома. На центральной площади имени Ленина красовался знаменитый оперный театр с чешуйчатым куполом. Он подумал, что площадь, пожалуй, больше, чем Красная площадь в Москве. Вскоре шофер развернулся на площади Свердлова и остановил автомобиль у главного входа в здание облисполкома. Взглянув на счетчик, Виктор подал водителю крупную купюру:

– Сдачи не надо.

Оказавшись в просторном холле, спросил дежурного:

– Как пройти в управление охотничьего хозяйства?

– Вам надо выйти из здания и обойти его с левой стороны. Вход к охотникам расположен со стороны улицы Спартака.

С волнением открывал он дверь в помещение, в котором предстояло работать. У него в кармане лежало приглашение на должность главного охотоведа области, но все-таки было тревожно. «Как встретит новый начальник? Как сработаюсь с коллективом?» – думал он.

В небольшой комнате стояло около десяти столов, за которыми сидели охотоведы. «Такая же теснота, как в Чукотторге», – подумал Виктор.

Из-за стола поднялась Эмма Коростылёва и направилась к нему. Они дружески обнялись. Повернувшись к сослуживцам, она произнесла:

– Это мой однокурсник по иркутскому институту. Прошу знакомиться.

Задвигались стулья, раздались возгласы, началось знакомство. Охотоведы – народ общительный и дружный – начали вспоминать своих преподавателей и однокурсников.

На шум из своего кабинета вышел начальник управления Лев Николаевич Кузьмин. Он был невысокого роста, одет в зеленую военную форму с несколькими рядами орденских колодок на кителе, его черные седеющие волосы были аккуратно зачесаны назад. В нем чувствовалась военная выправка, а по лицу можно было определить мужественного и смелого человека.

Шум моментально стих, Эмма Васильевна представила гостя:

– Приехал Ветренко – по нашему вызову.

– Пускай зайдет ко мне, – сказал Лев Николаевич и удалился в кабинет.

Разговор с начальником длился долго. Кузьмина особенно интересовали песцы. Он расспрашивал о качестве шкурок по сортам, их стоимости на Чукотке и на международном пушном аукционе в Ленинграде. Внимательно выслушав Виктора и убедившись, что он знаток пушного промысла, сказал:

– В нашей области с каждым годом падает заготовка пушнины диких животных. Есть соображение построить звероферму для содержания песцов. В природных условиях звери сами добывают себе пищу. Нам придется покупать для них рыбу, мясо и другие продукты. Надо сделать расчеты рентабельности производства при содержании песцов в клетках. Вот тебе первое задание: изучи детально этот вопрос и представь мне свои соображения. Твой кабинет рядом, с завтрашнего дня приступай к работе.

В институте Виктор изучал клеточное содержание диких животных, но этого оказалось недостаточно. Пришлось заняться изучением литературы, стандартов и технических условий.

В кабинет Льва Николаевича он вошел с выкладками на нескольких листах бумаги. Просмотрев записи, Кузьмин спросил:

– Ты считаешь, что звероферма на три тысячи голов маток окупит затраты за один год и даст прибыль?

– Расчеты показывают, что так.

– Тогда тебе второе задание: поезжай в институт «Гипросельхозстрой» и договорись о проектировании зверофермы.

– В бюджетном плане управления не предусмотрено проектирование? – удивился Виктор.

– Зато есть деньги по другим статьям, которые не будут использованы. Вот ими и рассчитаемся с проектировщиками. В приемной директора института А. В. Шиколовича за столом сидела молодая белокурая девушка. Поздоровавшись, Ветренко спросил:

– К директору можно пройти?

– Его нет на месте, он на совещании в обкоме партии.

Расстроившись, Виктор стоял на месте, не зная, что делать: ожидать директора или возвращаться на работу.

Видя состояние посетителя, секретарь мило улыбнулась и спросила:

– Вам по какому вопросу нужен директор? Может, кто-то другой может помочь?

– Мне надо дать задание на проектирование объекта.

– Этими вопросами у нас занимаются главные инженеры проектов. В каком районе будет расположен ваш объект?

– В Куйбышевском.

– Этот район закреплен за Владимиром Фёдоровичем Шестёркиным, поднимитесь на четвертый этаж.

Обрадовавшись, Виктор был готов обнять и поцеловать девушку, но, зная, что это чревато серьезными последствиями, сказал:

– Большое вам спасибо, вы очень симпатичная и милая девушка.

Ее щеки залил румянец, и она, смутившись, тихо произнесла:

– Спасибо за комплимент.

Главный инженер проекта оказался приветливым мужчиной лет сорока, ниже среднего роста, полной комплекции, с темными кучерявыми волосами. Выслушав посетителя, он обрадовался, что будет проектировать объект для управления охотничьим хозяйством, так как сам был страстным охотником.

– Какие у вас есть документы для начала проектирования?

– Пока никаких, только намерение.

– Тогда берите ручку и записывайте, какие бумаги надо представить в институт. Прежде всего, согласие Куйбышевского райисполкома на строительство зверофермы и акт выбора площадки под объект. Задание на проектирование составим вместе.

Чем больше писал Виктор, тем отчетливей понимал, что ему предстоит большая работа, но это его не пугало.

Не прошло и месяца, как он собрал необходимые документы и пришел к Шестёркину. Пролистав бумаги, Владимир Фёдорович похвалил:

– Оперативно ты сработал, у нас есть заказчики, которым и года не хватает.

– Видимо, им не очень надо.

– Финансирование объекта у вас предусмотрено? – спросил главный инженер проекта.

– Денег у нас достаточно, но они предусмотрены на другие цели. В конце года они обезличиваются, и мы рассчитаемся с вами. Если у нас будет проект, министерство на следующий год выделит деньги на строительство.

Владимир Фёдорович задумался, ему не хотелось упускать интересного заказчика, но без финансирования было рискованно начинать проектирование. После нескольких минут молчания он произнес:

– Хорошо, я рискну. Не подведешь?

– Ни в коем случае!

– Тогда по рукам.

Виктор не подвел проектировщиков. На следующий год звероферма была построена, а в дальнейшем еще в двух госпромхозах появились зверофермы. Ветренко с Шестёркиным стали друзьями на долгие годы.

Как-то областное управление архитектуры, в котором мне, автору этой книги, довелось работать, проводило семинар районных архитекторов в Куйбышеве. Неожиданно в коридоре гостиницы я встретил Виктора.

– Привет! – обрадовался я. – Ты приехал к нам на семинар?

– У меня своих дел по горло.

– Что у тебя за дела?

– Провожу бутинировку на звероферме.

– Это что за зверь?

– Какой ты охотник, если не знаешь этого слова?

– Объясни – узна́ю.

– Определение качества шкурок зверей и готовность их к забою.

– Давай вечером встретимся, и расскажешь подробнее.

– Приходи ко мне в триста двенадцатый номер, – сказал Виктор и поспешил к выходу.

Со зверофермы он принес в столовую две жирные тушки песцов с отрубленными головами, ногами и хвостами. Разыскал повара и попросил потушить мясо со специями. В его номер я пришел с нашим общим другом Рудольфом Рябышевым. Там уже сидели архитектор Куйбышевского района Виктор Семёнов, архитектор Карасукского района Володя Шамрай и еще кто-то. На столе стояла водка, лежала нарезанная колбаса.

– Подождите, – сказал Виктор, – не торопитесь закусывать колбасой, сейчас сбегаю в столовую и принесу горячее.

Повариха встретила его с улыбкой:

– Извините меня, пожалуйста. Девочки попробовали тушеное мясо, оно им так понравилось, что они съели половину одной тушки.

– Ничего страшного, нам вполне хватит оставшегося.

В гостиничный номер Ветренко вошел с алюминиевой кастрюлей, от которой исходил аромат тушеного мяса.

Закусывая нежным мягким мясом, Шамрай, обращаясь к Виктору, произнес:

– Не могу понять, что за мясо мы едим?

– Молодая ягнятина, – ответил Ветренко.

Обгладывая очередную косточку, Рябышев сказал:

– Витя, не темни, кости не бараньи, чем ты нас угостил?

– Песцом.

Все удивленно посмотрели на Виктора. Володя Шамрай выскочил из-за стола, зажал рукой рот и побежал в туалет.

– Что с ним? – удивился Семёнов.

– Не обращай внимания, – ответил Рябышев, – нам больше достанется. В Китае едят все, что шевелится и ползает, а тут прекрасное мясо.

4

В делах и заботах Виктор стал забывать о Чукотке. Однажды к нему в кабинет вошла секретарь и сказала:

– Виктор Константинович, вам звонит женщина на телефон начальника. Подойдите к аппарату.

Виктор поднял трубку:

– Алло, слушаю.

– Здравствуйте, Виктор Константинович, – произнес незнакомый голос.

– Здравствуйте, – сухо ответил он.

– Это Валентина Петровна Калачик.

Память вмиг перенесла его на Чукотку, в Островное.

– Вы почему замолчали? – обеспокоилась звонившая.

– Слушаю, слушаю, ты откуда звонишь?

– Я в Новосибирске, нахожусь около оперного театра, хотелось бы встретиться.

– Жди меня у входа, скоро подойду.

Войдя в кабинет к Кузьмину, Виктор попросил:

– Лев Николаевич, ко мне с Чукотки приехала знакомая, разрешите отлучиться.

– Отлучайся, старых друзей нельзя забывать.

– У меня еще одна просьба: надо бы зайти в ресторан или кафе, а у меня нет денег. Займите до получки.

– С удовольствием бы занял, но у меня тоже денег нет. Жена дала на обед трешку.

Он вынул из кармана помятую купюру и показал Виктору:

– Если устроит – забирай.

– Спасибо, я пойду.

Виктор надел куртку и вышел из здания. Холодный осенний ветер продувал его одежду. На улице Серебренниковской увидел приближающийся трамвай и побежал к остановке.

Валентина ждала его на ступенях театра. Поздоровавшись, они обнялись как старые друзья.

– Я очень замерзла, – произнесла она, – пойдем в кафе, посидим, поговорим.

– У меня сейчас нет денег, – сгорая от стыда, произнес Виктор.

– Не беспокойся: приглашаю я, у меня их достаточно.

Они зашли в кафе «Спутник», располагавшееся на первом этаже здания возле нынешней мэрии, выбрали свободный столик. Пока Валентина делала заказ официанту, Виктор внимательно рассматривал ее. Она пополнела, под глазами появились первые морщинки, но, несмотря на это, по-прежнему была хороша собой.

Сделав заказ, Валентина попросила:

– Расскажи, как живешь.

– Ты уже убедилась.

– Женился?

– Женат.

– Дети есть?

– Растет сын.

– А я вот развелась, – с грустью в голосе произнесла она.

После короткого диалога, почувствовав, что темы для разговора исчерпаны, Виктор спросил:

– Фёдор Спиридонович еще работает в Чукотторге?

– Недавно вышел на пенсию и уехал на материк.

Они вспоминали общих знакомых, интересные моменты из жизни каждого. Виктор проводил Валентину до остановки автобуса. Простившись, разъехались в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться. Возвращаясь на работу, Ветренко думал о Чукотке. Этот отрезок жизни память не могла предать забвению.