Текст книги "Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. «Высоцкий-85»"

 
Жить в вечном сумраке ночном,
Когда лишился глаз,
Мир ощущая естеством,
Кто пробовал из вас?
Когда с протянутой рукой,
На ощупь сделав шаг,
Понять: стоит перед тобой
Твой друг иль кровный враг…
И крик невидимый души
Раздастся громом вдруг:
«Ты, мною встреченный, скажи —
Ты враг иль всё же друг?»
 

 
Мы стоим на распутье каждый день, несомненно.
Поминутно решаем: сделать шаг или два.
Есть в душе зазеркалье. И оно переменно.
Там меняются лица, хоть одна голова.
Сам с собой разговоры заводя постоянно,
Безуспешно пытаясь всё узнать до конца,
Понимаю, как трудно, понимаю, как странно —
Жить в себе, как в темнице, не запомнив лица…
 

 
С каждым годом меняемся внешне. Стареем…
                                                                        Морщин не убрать.
Но только намного важнее – совесть и честь сохранять.
 

 
Да, всё написано до нас.
Порою с правдой без прикрас.
И отпечатано уже.
Не на бумаге – так в душе…
 

 
В жизни было немало
непростых перегонов.
Где-то я не успел.
Несомненно, мне жаль.
И сейчас не спешу,
чтоб на утлой лодчонке Харона
вниз по Стиксу с веслом
плыть в подземную тёмную даль…
 

 
Я не искал признаний и похвал
И не ловил за бороду удачу.
Я никого по жизни не сдавал.
Дожив до старости, не ною и не плачу.
Жизнь не закончена и всё ещё идёт,
Минуты дарит, сложенные в годы.
Подтягиваться мне сил недостаёт,
Зато имею безграничную свободу.
И, мыслью совершая чудеса,
Я не готов пока закрыть глаза.
 

 
Ах, счастливое детство,
Молодые года!
Для меня как лекарство —
Возвращаться туда.
Каждый день, ровно в полночь,
Прямо с боем часов
Ночь приходит мне в помощь.
Дверь закрыв на засов
И забыв все проблемы,
Я проваливаюсь в сон
Сквозь года и сквозь время
В город, где был рождён.
Летом солнце и речка,
Да цветы на лугу.
В зиму – тёплая печка.
Я на лыжах бегу
И, снежку улыбаясь,
Догоняя её,
Я кричу, не стесняясь:
«Как же имя твоё?»
Просыпаюсь, не зная,
Никого не браня…
Ты, любовь принимая,
Выбирала меня!
 

 
Мы гуляли с тобой у глубокой реки,
На высоком крутом берегу.
Я читал для тебя дорогие стихи,
Говорил: «Без тебя не могу».
А ты слушала молча, не прятала глаз.
Покатилась слеза по щеке.
Позже мы вспоминали тот день и тот час,
Друг о друге грустя вдалеке.
Разделяла судьба нас с тобою не раз.
Не коснуться любимой руки.
Удивительный случай с тобою на спас,
Когда вновь нас собрал у реки.
Пережив испытания, познав глубину
Расставаний и горечь потерь,
Мы с тобой осознали любовь и весну,
В наше счастье открыли мы дверь!
 

 
Старинный бабушкин сундук
Нашёл на чердаке.
Я был её любимый внук.
Жил долго вдалеке.
Всё думал: «Вскоре я вернусь
И крепко обниму».
Я на себя теперь сержусь.
Непросто одному.
Она ждала, убрав слезу
Углом платка из глаз.
А я в тропическом лесу,
Сказать нельзя, что «пас».
Живой вернулся и теперь
В пустынный дом вошёл.
Со скрипом ключ открыл мне дверь —
Под ковриком нашёл.
И вот в тени ветшавших штор,
В углу у образов,
Зажёг лампадку и прочёл
Записку в пару слов:
«Открой сундук, коль ты не вор
И прочитать готов
Молитвы слово, сбросив сор
Всех прожитых годов.
Открой сундук, возьми то всё,
Что в жизни нажила».
Коснувшись крышки сундука —
Не заперта была, —
Застыла, дрогнула рука.
И пальцы вдруг свела.
Я, осенив себя крестом,
Ушёл, не вскрыв сундук притом.
Чуть позже, если буду жив,
Вернусь, молитву завершив.
 

 
Вся жизнь прошла, а я не испытал
Ни женской ласки, ни тепла ладоней…
Любовь искал… Напрасно! Лишь устал!
Скажи мне, Господи, когда меня схоронят?
Придёт ли кто когда-то на могилу?
Гляжу в окно. В стекле мой взгляд унылый.
Страданий нет. Раскаянья – тем паче.
Но, может, кто-то вспомнит и заплачет?
Немало доброго я в жизни совершая,
Не ждал награды, что приду к воротам «рая»…
А жалости к себе нет ни на йоту.
Возможно, я родился идиотом…
Без чёрствости в душе, без чувства страха
Вот приготовил белую рубаху,
Чтоб было в чём предстать перед Всевышним,
И крестик – он совсем не будет лишним.
Я не прощаюсь с этим миром – он со мною
Уйдёт с моей седою головою…
А гробовщик закроет крышку гроба,
Не испытав той боли до озноба,
Что вот ушёл ещё один скиталец…
И, гвоздь забив, себе поранит палец.
 

 
Я осколки упавшей звезды
подобрал у дороги.
Ярко вспыхнув, она
ослепила на время глаза,
поселив отголоски
печальной любви и тревоги
в моём сердце больном,
а из глаза скатилась слеза.
Небеса, потеряв
свою дочь, потемнели от гнева,
и ручьи потекли
от бушующей в небе грозы.
Я безмерно устал,
ожидая чего-то другого от неба.
Что имел – променял,
резко выбросив в речку часы.
Точный времени счёт,
ход минутам, наверно, нарушил
и, не зная, куда
мне идти налегке, босиком,
я тихонько назвал
это имя, что пела настойчиво в уши
злая мокрая осень
под сильным холодным дождём.
Быстрый бег не помог
пролетевшим годам и метелям,
что меня закрывали
по грудь, а порой с головой.
Только всё же пока
я любовь на удачу лелею
и свой крестик крестильный
держу в кулаке пред собой.
Мне поможет судьба.
Так написано где-то в скрижалях.
Я свой путь проложу
в заливные весною луга,
где счастливый пацан,
несмотря на занозы, что жалят,
искупавшись в ручье,
выходил на реки берега.
И средь моря цветов
полевых, что понравились очень,
собирал свой букет,
по траве пробегая босой,
юной девушке нёс,
не поняв, почему между прочим
улыбалась она…
Тот букет был с волшебной росой.
 

Из «Донецкой тетради»

 
Не описать то горе, что легло
На два народа жгучими слезами.
Безжалостное… души обожгло
Огнём, что разгорелся между нами.
Не потушить его слезами матерей,
Детей осиротевших, коих море,
Простым призывом: пожалей и не убей…
Нам не закрыть беду и горе вскоре.
Когда закончится – нужны будут года,
Чтоб позабыть, и то не навсегда…
 

 
Свершилось, дождались, свершилось —
Огнём, не росчерком пера,
Убрать, что долго так копилось,
Не завершённое вчера.
Печально – не договорились
Решить всё миром, без войны.
Собрались, всё-таки решились
Услышать стоны тишины —
Народа, русского по крови…
Не бросить гибнуть на корню…
Хватило б только силы воли,
Чтоб победить… Я не виню
Солдат да и людей простых.
Дай бог, чтоб гибло меньше их!
И чтобы вера и надежда
С любовью к нам пришли —
Как прежде…
 

 
В азарте боя жизнь и слава уже не значат ничего.
Мы умирали, побеждая, и точно знали, за кого!
 
 
Он шёл в атаку в полный рост,
Чтоб жизнь была и сын чтоб рос,
Чтобы коричневой заразе
Из обезумевшей толпы,
Скакав на площади в экстазе,
Самим себе побить все лбы.
 

 
Поднимите мне веки!
Покажите мне солнце!
Как хочу я увидеть нами созданный рай!
Все мы здесь, человеки,
милость выпив до донца,
Землю в грязь истоптав, голосим: «Умирай!
Умирай! Ты мой враг!»
Был когда-то товарищ,
и, направив ружьё, целясь в голову, в сердце, —
Мы в бездонный овраг
отправляем младенцев,
что ещё не успели родиться на свет…
В мир безудержной злобы
выбираем билет…
Как прервать этот путь?
Где найти нам ответ?
И от Бога прощения не вымолить!
Нет…
 

 
И плакал город, изменившийся в лице.
Зияли окон битые темницы.
Там девочка лежала на крыльце
Расстрелянной и взорванной больницы.
Она спасти пыталась из огня
Мальчонку с перебитою ногою.
Сидел он рядом, эту девочку храня,
И гладил волосы в крови своей рукою.
За что ты, вэсэушник, расстрелял
Мальчонку и девчонку эту?
Из танка бил: прицельно, наповал!
И в ярости бездушной зажевал
Потухшую внезапно сигарету…
 

 
Вполне осознанно тревожит
И пробирает до костей…
Пусть далеко, но только всё же
На первых строчках новостей.
Война! Победных нет реляций.
Идут тяжёлые бои.
Нет радости. Не до оваций.
По обе стороны – свои.
Свои по крови, по истокам.
Свои по Родине – Земле!
Свои в прошедшем недалёком…
Теперь в крови, во лжи, в смоле…
С той стороны ориентиры:
На злобу, ненависть, на вой.
А мы за правду в этом мире,
За жизнь, за веру: это свой!
Победа или перемога?
Докажем или всё сдадим?
Прольётся крови очень много.
Надеюсь, с правдой победим!
Мы одолеем злые силы,
Расставим точки по местам.
Святой огонь Саур-Могилы
Поможет им, поможет нам
Понять, что истина проста:
Нацисты – мразь! Мы от Христа!
Нам не нужны их смерть, их жизни!
Язык – не повод для войны!
Мы – дети попранной Отчизны!
Нацисты – дети сатаны!
А хунта, та, что правит нынче
На той противной стороне, —
От дяди Сэма, что так взвинчен,
Толкая мир к большой войне.
И нет пути двум сторонам:
Война! Победа! Аз воздам!
 

 
В звучании мартовской капели
Слышна мне музыка весны.
Ещё бы пушки не гремели,
Чтобы спокойней были сны.
А мой супруг, что в ополчении,
Живой вернулся бы домой.
У нас не просто увлечение —
Мы с ним повенчаны зимой.
Дай бог, чтоб пули миновали
Его и наших всех друзей,
Чтоб в сердце люди сохраняли
Любовь, надежду лучших дней.
Сегодня солнце над Донбассом
Встаёт из облака дымов.
Мир будет светел и прекрасен
С надеждой – стержнем всех основ.
Уйдёт, исчезнет лихолетье
Тяжёлых, сумрачных годов.
Донбасс восстанет для бессмертья!
Он к возрождению готов!
 

 
Были два друга в нашем дворе.
Бегали в школу с утра, на заре.
Как подросли, их пути разошлись.
Позже, однако, их судьбы сплелись.
На шахте в Донбассе работал один.
Другой же сказал: «Не хочу до седин
Я пыль здесь глотать, оставаясь рабом».
За счастьем он в Киев уехал притом.
Страна изменилась, и новая власть
Бандеру на щит поднимала, смеясь.
В Донбассе не приняли этот закон.
Не принял шахтёр – в ополчении он.
А тот, что был в Киеве, слушая речи,
Он душу свою да и мозг покалечил
И Киев покинул – пошёл воевать,
Чтоб землю Донбасса нацистам отдать.
Забыл он, что дед во Второй мировой
Зимою фашистов побил под Москвой,
А после дошёл до Берлина с Победой!
Из памяти выбросив подвиги деда,
Вступил он в «Азов» и, натужно крича,
На видео снят, как играл палача —
Пытая парнишку простого с Донбасса…
Когда-то дружил с ним, с четвёртого класса,
Но вдруг осознал, что дружок-то – москаль,
Которого заживо в землю не жаль…
Сказал: «Не считаешь Бандеру героем —
Убьём! И в ближайшей канаве зароем!»
Стрелял для начала ему по ноге.
Парнишка стонал, зажимая в руке
Свой крест православный, что мама дала…
Нашли без сознания во рву у села,
Где нациков целая сотня легла…
И первое, что он спросил: «Где мой друг?»
Убили… Услышав – заплакал он вдруг.
Готов он простить. Примирила их смерть.
Просил показать. Привели посмотреть.
Он тихо рукою провёл по глазам.
Сказал, что «дружка» похоронит он сам
И матери скажет всю правду как есть…
Сама пусть решает про совесть и честь…
 

 
Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя…
Гренада, Гренада, Гренада моя…»
 

(М. Светлов)

 
Это наш бесконечный марш.
Это наши шаги в тишине.
Это жизнь, а не просто блажь.
Мы с тобою опять на войне.
Не боимся шагнуть в пустоту
И остаться без глаз и рук.
Мы с тобою у всех на виду,
И удача – наш верный друг.
Мы пройдём этот жёсткий путь.
Ноги в берцах, в плечо приклад.
Совесть нам не даёт уснуть,
Ну а честь – верный спутник и брат.
Защищая любовь и весну,
Обнимая весь шар земной,
Мы пошли с тобой на войну —
Это наша дорога домой.
Очень важно, что мы в пути.
Очень важно, что мы идём.
Трудно миссию нашу нести,
Но уверен, что мы дойдём.
А когда мы закончим путь,
На осколки разбив беду,
Сможем пасть на траву, уснуть…
Всё, что было, приснилось в бреду…
Удивительный солнца свет
Будет гладить лицо лучом…
Ничего лучше в мире нет,
Чем родной, родительский дом!
Если даже душа больна,
Твоя девушка ждёт в Твери…
Очень важно, чтоб тишина
Нарушалась лишь скрипом двери́…
 

 
Я не могу сказать, что ты ушла.
Я не хочу считать за правду это.
Ты с нами навсегда, как ты была —
Кому-то пламенем, кому-то ярким светом!
И этот взрыв тебя не победил.
У нас в сердцах живёт твоя улыбка.
Теракт, как вспышка, лица осветил
И показал, что время очень зыбко.
А наша сила в том, что с правдой мы!
Твои дела продолжим, не сдаваясь.
Ты начала весну среди зимы —
Нам продолжать уже полегче малость.
Со временем изменим в мире цвет.
Ах, как нам жаль: тебя в шеренге нет…
Но в памяти и в небе навсегда —
Ты, Даша, – путеводная звезда!
 

Когда волна всемирного потопа…

Владимир Высоцкий

 
Когда волна всемирного потопа
Из лжи бессовестной, калеча и губя,
Людей до боли, а порою и до гроба
Влекла безудержно, нисколько не скорбя, —
Россия встала на пути её преградой!
Не славы для – за правду – просто надо
Остановить волну из злобной лжи
По зову человеческой души!
 

 
Мы – пожилые рыцари былого.
У нас ещё и чувства не остыли.
Болеем, что бездумно, безголово
Хорошее, что было, всё забыли.
Надеемся на мудрость поколений,
На память, что историей хранима.
А молодёжь без призрачных сомнений,
На нас не глядя, вновь проходит мимо,
Считая пережитком старой власти,
И строит жизнь по новым меркам счастья…
 

 
Скажите мне простую новость
без сожалений и без бед.
Скажите мне – я успокоюсь:
«Сегодня горя в мире нет».
Вокруг счастливейшие лица,
улыбки, громкий смех детей!
Природа тоже веселится.
Дождь тёплый. Нет от туч теней.
А солнца луч искрится в каплях,
висящих на концах ветвей.
И длинноногая, как цапля,
мадам на улице моей…
И радуга, как коромысло,
над миром солнечным повисла…
Смотрю. С ума сойти так можно.
И я вздыхаю осторожно…
 

Из тетради «Природные зарисовки»

 
Вздыхала осень за окном,
качая ветром кроны сосен.
Лес, что раскрашен серебром
хрустальных капель,
листья сбросив,
ждёт наступления зимы —
укрыться снежным одеялом и спать
до будущей весны
под жёлтой лампочкой луны…
 

 
Пустые тёмные аллеи…
Здесь тихий шелест сонных веток.
Висящих листьев ворох склеен
На тонкой паутине сеток.
Здесь осень жёлтым цветом злата
Покрыла мокрые берёзы.
И тишина… и нет возврата…
Аллеи ждут снега, морозы.
И просветлеет всё вокруг
Над белым одеялом…
Вкруг
Голых крон больших деревьев —
Природой «выщипанных перьев»…
 

 
Что делать с осенью, друзья?
Ну, такова её стезя.
Собрав палитру тёмных красок,
Букет невиданный составив,
Взяв целый ряд различных масок,
Театр теней навек прославив
Своей искусной постановкой —
Заменой быстрой дня и ночи, —
Всё не по плану, между прочим,
И контрамарки нам дала
На день, что с проблеском тепла.
Красуясь: «Я такой была!
Я вам дарила бабье лето,
Взамен не требуя при этом
Счастливых слёз и криков “браво!”.
Неблагодарные вы, право!»
И вновь на небе мрак и тучи,
Дожди, туман… А солнце – лучше!
Быть может, стоит похвалить
Нам осень, чтобы получить
Тепла побольше, неба просинь
И солнышка… Так что, попросим?
 

 
Колючий дождь, подняв щетину брызг,
Сырой стеной закрыл видение мира.
Осколки луж – зеркал, разбитых вдрызг, —
Он разбросал. Буянил как задира.
А молнии сверкающая нить
Порвала на кусочки облака.
И, чтоб могли картину оценить,
Раскатом грома оглушил
Чуть-чуть, слегка…
 

 
«Художник, ты слепец – не видишь красок лета.
В полотнах у тебя лишь осень поздних дней.
Так в зоне фонарей, горящих тусклым светом,
Осенний листопад причудливых теней.
В стеклянной глубине большой замёрзшей лужи
Нетонущий кирпич, как память о былом…»
«Пиши, мой друг, пиши и критиков не слушай:
Снежинок хоровод над гладким, чистым льдом,
А ягоды рябин багряные на ветках,
Как искорки огня осеннего костра,
Что золотом повис на паутине сеток
Берёзовых ветвей до завтра, до утра…»
Предчувствие зимы читается в природе.
Подчёркнуто лучом желтеющей луны…
В душе уж больше нет «тоски на эшафоте…»
Художник ни при чём… И руки сведены…
А кисть в живом мазке
рисует белый след
на времени песке…
 

 
Пусть будет так, как хочется порой.
Пусть будет так, чтоб не было печали.
Пусть будет так, чтоб реже замечали,
Что вот уже не первый, а второй.
А вера пусть внушает позитив.
Неважно, что красив иль некрасив.
Тому, кто дарит нежность и любовь,
Всё возвращается удвоенное вновь…
 

Из тетради «Памяти Владимира Высоцкого»

 
Мне в друзья набивались
столько разных людей,
в личной жизни копались —
многих выгнал взашей…
Сколько дам одиноких
жали руку мою,
если б вняли им боги —
был давно бы в раю.
Только птицу удачи
не поймал я за хвост.
Всё могло быть иначе.
Нынче в землю я врос.
Закопали по пояс,
завязали глаза…
«Спи, родной, успокоясь,
надави тормоза…»
Здесь цветы не на клумбе:
те растут, эти – нет…
Припечатали к тумбе
от гитары скелет…
Все слова – словно гвозди,
что сказали в тиши…
«Без любви и без злости
отдохни, не пиши…»
Жизни горькая правда
мне уснуть не даёт.
Я вернусь, пусть не завтра,
лет на сотню вперёд.
Прохриплю как сумею
всё, что видел в пути,
и уйду, онемею,
чтоб следов не найти.
Чтобы вновь не схватили,
не всадили в бетон,
чтобы звёзды светили…
Боже! Это был сон…
В куполов позолоте
яркий солнечный свет.
Жаль… ещё не допета
песня прожитых лет…
 

 
Да! Я ушёл, куда уходят все.
Моей судьбы закончилась тропинка.
Я прожил жизнь. Морщины на челе.
Я не одни стоптал в пути ботинки.
 
 
Мне в этой жизни жали сапоги.
Казалось, что они топтали душу…
Стихи писать и песни – не моги…
А вот народ – читал, писал и слушал…
 
 
Сейчас сказали б: «В каждом утюге»…
Звучал мой голос хрипло-глуховатый…
В Москве, в театре, в поле и тайге
Встречал я с ним рассветы и закаты…
 
 
Но жарким летом замолчал он наконец,
А мне надели «призрачный венец»…
 

 
Если в жарком бою испытал что почём,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.
 

Владимир Высоцкий «Баллада о борьбе»

 
Все мы – дети огромной великой страны
И воспитаны были на книгах добра.
Жаль, что книгам и песням судьбой сочтены
Дни звучания и славы родного двора.
Очень жаль, что в жестокие дни перемен
Мы сожгли очень много, а что же взамен?
Я не верю в кликуш, в беспросветную мглу.
Вот появится кто-то, кто выше других,
Кто не любит железом, как он, по стеклу,
И, возможно, поднимет всех тех, кто затих!
 

 
Он был бунтарь, не членом «профсоюза»…
Он был поэт, каких не знала муза…
Его стихи во всех концах Союза…
Но шар его катился прямо в лузу…
И съём посмертной маски труден был…
А жизнь, мне кажется, он всё-таки любил!
 

Бахитжамал Ажигалиева

Родилась 25 февраля 1964 г. в п. Кенаральске Фёдоровского района Кустанайской области (Казахстан). Окончила Кустанайское педагогическое училище. Трудилась заведующей начальной школой, завучем по учебной части и завучем по воспитательной работе. В данное время – учитель начальных классов в п. Сормовка Костанайского района Костанайской области. Имеет авторские педагогические работы. Награждена республиканскими и областными грамотами и благодарностями. Выступает на районных и областных читательских конференциях и семинарах, участвует во встречах с читателями. Имеет четверых детей.

Выпустила три сборника сказок: «Волшебный сундучок» (2017), «Путешествие в мир чудес» (2019), «Путешествие в страну чудес» (2020). Сказки и рассказы публиковались в СМИ Республики Казахстан: «Лидер», «Учительская плюс», «Наша газета», «Арна», «Костанайские новости», «Жас Star», «Зеленое яблоко».

Лесные сказки

В лесу среди высоких сосен, кудрявых берёз, нежных осин и густых диких плодовых кустарников живёт Лесовушка – сказочная лесная красавица, очень добрая, умная и трудолюбивая. Она встаёт на рассвете и наводит порядок в своём лесу: помогает жителям леса, если они попадают в беду, и следит за тем, чтобы никто не наносил вред природе. Первым делом она убирает сухие сучья и ветки с лесных троп, чтобы маленьким животным удобно было передвигаться по лесу. Если где-то надвигается опасность, то Лесовушка при помощи сороки предупреждает птиц и зверей: «Будьте осторожны!»

В течение дня хозяйка леса следит за тем, чтобы в отсутствие родителей птенцы не выпадали из гнёзд; затевает игры с детёнышами зверей; помогает беззащитным зверушкам прятаться от хищников в густой траве. Когда в лес приходят люди, Лесовушка ведёт гостей леса к удивительным полянкам со спелой и сладкой ягодой и помогает находить подошедшие к сбору съедобные грибы. Жадных до даров леса людей она не любит и всячески мешает им.

Никто Лесовушку никогда не видел, потому что ходит она тихо и незаметно, чтобы не мешать лесной жизни, но всё живое чувствует её присутствие по лёгкому дуновению свежего ветра, чуть слышному шелесту листьев, душистому аромату цветов и ягод и, конечно же, по добрым деяниям, которые она совершает каждый день. Лесовушку все любят: белоствольные берёзы ей ласково шепчут нежные слова, могучие сосны одобрительно покачивают верхушками, тонкие осины благодарно подрагивают листьями, лесные цветы раскрывают перед ней свои бутоны, душистые травы мягко стелются под её ногами. Звери и птицы обожают её, потому что видят, сколько добра делает для них хозяйка леса, и понимают, как она справедлива к каждому из них.

Ночью в лесу начинается особенная жизнь: птицы и звери забываются чутким сном, ночные хищники, чтобы выжить, начинают охотиться. Лесовушка взбирается на ветви пышных деревьев и, засыпая, слушает добрые сказки, которые ей шепчут яркие звёзды. Серебряный месяц зорким взглядом чутко охраняет сон доброй хозяйки леса.