Текст книги "Альманах Международной Академии наук и искусств «Словесность». Том 1"

Екатерина Евстигнеева

Екатерина Евстигнеева – писатель, краевед, человек, преданный родословию. Автор книг для детей, справочников по генеалогии, а также стихотворных произведений. Бухгалтер-экономист по профессии, но отнюдь не сухарь, а, напротив, открытая и творческая личность. Член Интернационального Союза писателей. Принимала участие во многих региональных и международных конкурсах. В 2020 году книги по родословию под редакцией Екатерины были куплены в Библиотеку семейной истории США. Произведения опубликованы в журнале «Российский колокол», альманахе «СовременникЪ», в коллективных сборниках издательства Интернационального Союза писателей. Принимала участие в литературной конференции «РосКон-2020». Номинант премии им. Александра Грина в номинациях «Публицистика и эссеистика» и «Детская литература». Номинант престижной премии-медали им. Говарда Филлипса Лавкрафта. Финалист конкурса «145 лет Джеку Лондону» (2021). За исследовательскую работу «Братская могила» и ее публикацию в альманахе «СовременникЪ» награждена юбилейной медалью Александра Невского и орденом Святого благоверного великого князя Александра Невского. Номинант Премии Мира-2021 (публикация в сборнике «Вокруг света»). Участник Большого онлайн-проекта Интернационального Союза писателей (публикация в книге по его итогам «Звёздный путь»),

Лукерья

Нам требуется знать, что где-то там, далеко-далеко, или, наоборот, очень близко есть кто-то, кому ты бесконечно дорог…

Заоконье

Два голубя сидят на отливе и заглядывают в окно многоэтажки. Июльский ветерок, слегка подувая, ласкает их перышки нежным дуновением. Они ждут, когда откроется створка, потом появится изящная рука женщины с острыми ноготками и насыплет угощение.

Внутри приятная дама в возрасте, «ягодка» Лукерья Марковна, хлопочет у плиты. Изредка женщина поглядывает в окно и улыбается, видя парочку голубей. Лукерья Марковна иногда приплясывает, а порой приговаривает: «Заварил кашу – не жалей масла… Забот полон рот, а перекусить нечего».

Дети Лукерьи Марковны выросли и сейчас учатся в другом городе, а с мужем она рассталась достаточно давно по причине недопонимания и накопившегося груза взаимных обид.

Женщина довольно привлекательна и умна. По роду своей деятельности (ведущий менеджер агентства недвижимости) она общается с широким кругом клиентов. За ней пытался ухаживать не один мужчина, но сердце женщины никто растопить не смог.

Приятельницы часто говорят Лукерье, что не тот возраст, что не стоит ждать принца на белом коне. Однако она ждет, ждет, быть может, как никто другой.

Душой Лукерья Марковна очень молода. Женщина отчаянно хотела парить на крыльях любви высоко-высоко в поднебесье, но увы… Пока. Она уверена, что это высокое чувство-дар, посылаемый свыше.

Порой Лукерье Марковне бывает одиноко, она садится у окна с чашечкой ароматного чая и наблюдает за голубями, подкармливает их крупой и хлебными крошечками. Птицы отвечают ей благодарственным воркованием.

Женщина даже придумала клички этой парочке голубей. Самец-Лучик, казалось, он всегда улыбается и освещает своим обаянием всю округу, а самочка – Лапуля, миниатюрная и аккуратненькая голубка с белым пятнышком на головке.

Но сегодня будет прекрасный субботний день! Птенчики Лукерьи, Ксения и Григорий, должны приехать к обеду. Именно для них заботливая мама готовит разносолы да приговаривает: «Голод не тетка, пирожка не подаст».

Раздался звонок – «динь-дон». Лукерья Марковна открыла дверь и увидела на пороге сына с букетом хризантем, а из-за его широкой спины выглядывала Ксюша, которая восторженно произнесла:

– Мамочка, мы вернулись!

– Привет, мам, это тебе, – протягивая букет, спокойно сказал Гриша.

– Мои любимые, проходите скорее, спасибо вам! – благодарно сказала Лукерья Марковна.

Воссоединение семейства голуби не видели, но поняли: что-то происходит. Некоторое время спустя Лукерья Марковна и детки сидели за столом. Мама угощала своих чад вкусняшками, а они рассказывали, как сдают экзамены и зачеты и что осталось совсем немного, что через две недели они приедут погостить подольше.

Голуби оставались на отливе и радовались событиям в Заоконье.

– Какие чудные птицы! – сказала Ксенья.

– Голуби как голуби, – размеренно произнес Гриша.

– Это необыкновенные голуби, они не дают мне скучать уже не первый месяц. Я даже кормушку им соорудила. Когда становится грустно, сыплю крупу, гульки прилетают, забавно топчутся и воркуют. Знакомьтесь, это Лапуля и Лучик.

– Вот ты наша выдумщица! – весело прощебетала Ксюша.

– Да-с, – скептически сказал Григорий.

– Какая вкуснотища! – с выражением сказала Ксюша.

– Мама наша – знатный повар, – утираясь, уверенно произнес Гриша.

– Губа не дура, язык не лопата: знает, что горько, что сладко! – весело выдала Лукерья Марковна.

Гули, понимая, что сегодня их покровительнице не грустно, вспорхнули и полетели по своим голубиным делам, а Лукерья Марковна махнула им рукой на прощанье.

Ксюше позвонила подружка, и она убежала на встречу с ней. Григорий был напряжен, явно чего-то ждал, но после телефонных разговоров сообщил:

– Мам, я иду на свидание, пожелай мне удачи!

– Дорогой мой Гришенька, ты у меня такой взрослый. Пусть Бог пошлет тебе добрую спутницу. Иди, не мешкай, она же ждет.

– Пока. Мам, спасибо тебе. Ты лучшая мама на земле!

Проводив детей, Лукерья Марковна уселась смотреть любимый сериал и взялась за рукоделие. Женщина была искусной вязальщицей. Умела выдумывать замысловатые узоры и вывязывать их крючком. Подруги были в восторге, когда Лукерья Марковна преподносила им свои салфеточки, платочки и вязаные фигурки невиданных зверушек.

Около полуночи вернулась Ксюша. Она рассказала, что встреча с подружкой была насыщенной и радостной, что они рассказывали не умолкая новости друг другу и что у Лёльки появился тайный воздыхатель.

Гриша пришел минут через сорок после сестры и был задумчив, но явно не желал оглашать результаты своего свидания.

Лукерья Марковна была внимательной и любящей мамой, умной и опытной женщиной. Она напоила детей чаем с мелиссой и земляничным вареньем, а потом пожелала спокойной ночи. Ксюша засопела практически сразу, а Григорий ворочался. Лукерья Марковна обняла сына, как в детстве, и прошептала:

– Все перемелется, поверь. Спи, мой родной.

Утро у Лукерьи было хлопотным. Она пекла пироги. Лапуля и Лучик прилетели на отлив и стали заглядывать в Заоконье.

– Вы тут, мои ненаглядные? Сейчас лакомства дам.

Женщина насыпала пшено в кормушку, с умилением посмотрела на сладкую парочку и продолжила дела по хозяйству.

Дети довольно долго спали, а потом, пообедав, собрались в обратный путь. Лукерья Марковна собрала им в дорогу приготовленные пироги и плюшки.

– Мам, я буду скучать, – с горестью прошептала Ксюша, и ее глаза блеснули.

– Ты моя хорошая девочка, мы скоро увидимся, даже не заметишь, как пролетят две недели, – настраивая дочь на позитив, сказала Лукерья Марковна.

– Мамочка, люблю тебя, мам, – сказал Григорий.

– Сынок, ты лучший, просто знай это, – обняв сына, сказала Лукерья Марковна. – Идите, птенчики мои, буду очень вас ждать, с Богом! – уверенно сказала Лукерья Марковна и перекрестила уходящих детей.

Пять стрел Купидона

Воскресным вечером Лукерья Марковна вновь осталась одна. Уже смеркалось, а голуби сидели на карнизе и ворковали. Женщина с трепетом наблюдала за ними.

Налив любимого чая и усевшись у окна, она думала, как же добрались Ксюша и Григорий. Потом, поговорив с ними по телефону, успокоилась и мечтательно смотрела на засыпающий город.

Кое-где стали появляться огоньки. Смеркалось. Лучик и Лапуля вспорхнули и полетели прочь. Их ночлег был через три крыши налево. Под обшивкой – лаз, там они и ютились.

– Вр-р-р, вр-р-р, а наша кормилица опять грустит, – тихонько сказала Лапуля.

– Гр-р-р, гр-р-р, да, ведь у нее нет спутника такого, как у тебя, и птенцы пропали.

– Вр-р-р, вр-р-р, что делать?

– Гр-р-р, гр-р-р, голубиный король Сизик, говорят, взлетает так высоко, что может общаться с богами. Вот бы он проворковал Купидону о нашей Лукерье.

– Вр-р-р, вр-р-р, так чего же мы ждем, полетели к нему!

– Гр-р-р, гр-р-р, завтра, а теперь спать, – уже сквозь дрему проворковал Лучик.

С первыми лучами солнца Лапуля и Лучик направились к Сизику. Застать короля им не удалось. Он был в поднебесье. Однако спустя некоторое время крупный хохлатый сизокрылый голубь появился в поле зрения нашей парочки.

– Вр-р-р, вр-р-р, дорогой король Сизик, вр-р-р, вр-р-р, приветствую, очень рада вас видеть, – растерянно сказала Лапуля.

– Гр-р-р, гр-р-р, опять двадцать пять, – надменно сказал король, думая, что очередная поклонница топчется в ожидании его внимания.

– Гр-р-р, гр-р-р, здравствуйте, разрешите спросить, – проворковал Лучик.

Король, наострив клюв на Лучика, буркнул:

– А валяй!

И Лучик рассказал о прекрасной, доброй, но такой одинокой женщине и попросил Сизика замолвить словечко Купидону об их покровительнице.

– Гр-р-р, гр-р-р, а что, она так уж добра? Действительно вы хотите, чтобы я помогал человеку? Человеку, которые бьют нас из рогаток и ловят садками, которые думают, что мы безмозглые и никчемные существа?

– Сизик, наш король, не сердитесь. Это очень добрая женщина. Давайте мы вам ее покажем, и вы сами все поймете. Полетели, а то скоро она уйдет из Заоконья в тоннель.

– Ну ведите, хочется глянуть на чудо-человечину! – недоверчиво сказал голубиный король.

Лучик вспорхнул, следом Сизик и Лапуля. Приземлившись на карниз, Лучик стал заглядывать в Заоконье. Он молил голубиных богов лишь о том, чтобы Лукерья была дома. Через некоторое время, когда Сизик уже разуверился в доброй человечине, изящная рука с острыми ноготками появилась из окна, потом кулачек разжался, и в кормушку посыпались зерна пшеницы.

– Кушайте, голубки! Ой, сегодня с вами дружок прилетел! Хохлатик, какой симпатичный! А мне пора, до вечера, мои хорошие.

– Вр-р-р, вр-р-р, гр-р-р, гр-р-р, – отвечала троица голубей.

Лукерья минут на пятнадцать исчезла из зоны видимости голубей, но появилась у парадного и зашагала к станции метро.

– А ну, летим за ней! – проворковал Сизик. – Посмотрим, как она там себя покажет, ваша добрая человечина.

Наша троица догнала Лукерью почти у входа в метро. Женщина, заметив голубок, помахала им рукой и уже хотела спускаться по ступеням, но вернулась. В хлебном ларечке она купила булочку, раскрошила на бордюр и еще раз помахала голубкам на прощание.

Сизик, Лучик и Лапуля наклевались хлебушка от пуза. К ним подлетели еще птицы и угостились хлебушком.

– Гр-р-р, гр-р-р, добрая, – ворковал Лучик.

– Гр-р-р, гр-р-р, вроде и так, – ворковал Сизик.

– Вр-р-р, вр-р-р, так и есть, – проворковала Лапуля и попросила: – Помоги ей, пожалуйста, Сизик.

– Вр-р-р, вр-р-р, – проворковал голубиный король и взвился высоко-высоко в небо, так высоко, как еще никогда не взлетал, и там, в высоте высочайшей, во все голубиное горлышко проворковал: – Купидон! Помоги доброй человечине обрести свое счастье! Всей голубиной популяцией просим тебя о помощи! Вр-р-р, вр-р-р. Вр-р-р, вр-р-р.

Свод поднебесья разверзся, появился силуэт Купидона, который, взяв стрелу из колчана и натянув тетиву, выпустил ее. Потом он подумал и запустил еще четыре стрелы в разные стороны.

– Лети, сизокрылый, ты услышан! Я запустил пять стрел… чтоб наверняка!

Купидон улыбнулся, и его фигура пропала в дымке облаков. Сизик был доволен собой. Он надеялся, что добрая женщина не будет одинока.

Понедельник – день тяжелый

– Вр-р-р, вр-р-р, – ворковала Лапуля.

– Гр-р-р, гр-р-р, – подпевал Лучик.

– Вр-р-р, вр-р-р, все будет хорошо-о-о-о, – пролетая мимо, кинул фразу Сизик.

Лапуля и Лучик обрадовались и захлопали крылышками.

Вечером наша парочка сидела на карнизе в ожидании хозяйки Заоконья. Вскоре там мелькнула фигура Лукерьи Марковны, которая после работы пришла домой. Она металась по кухне, прижимая щеку ладонью. Гули поняли, что что-то не так, и заволновались, стали ходить по карнизу взад-вперед.

У Лукерьи разболелся зуб. Она положила лекарство и выпила обезболивающее. В уме Лукерьи крутилась фраза: «Москва слезам не верит, ей дела подавай!» Голуби видели, что она прижимает к уху красненькую штуку и говорит (Лукерья записалась к доктору). Потом женщина открыла створку окна, насыпала любимцам крупы и ушла.

Лучик и Лапуля были обеспокоены. Дождавшись, когда женщина выйдет из подъезда, они полетели следом. Пройдя четыре дома, Лукерья Марковна свернула во дворы, потом скрылась за синей дверью, а гули остались ждать снаружи.

– Добрый вечер, я к доктору Шаткому, – войдя в стоматологию, произнесла Лукерья Марковна.

– Здравствуйте! Пожалуйста, проходите, хирург в восьмом кабинете, – приветливо пролепетала молоденькая администратор.

Лукерья Марковна осмотрелась, натянула бахилы и пошла к восьмому кабинету. Постучав, она заглянула и спросила:

– Можно?

– Да! Заходите, присаживайтесь в кресло. – Доктор проводил взглядом видную и статную пациентку. – Аллергия на анестезию имеется? – спросил стоматолог и вопросительно глянул на Лукерью Марковну.

– Нет, – тихонько, морщась от боли, сказала Лукерья Марковна и подумала: «Первый парень на деревне, а деревня в два двора».

Доктор Шаткий подошел, осмотрел и с улыбочкой в голосе вымолвил:

– Так… Лукерья Марковна… Какое интересное имя… Так-с… Нужен снимок. Пожалуйте, уважаемая Лукерья Марковна, в соседний кабинет.

Женщина терпеливо прошла, куда было сказано, уселась. За дверью она слышала указания Шаткого коллеге: «Восьмерка, Леночка, я там написал. Сделай нам снимочек». И подал направление.

Леночка подошла к нашей героине, положила в рот пленку для внутриротовых снимков и велела держать пальцем. От прикосновения к больной десне Лукерья застонала и подумала: «Два сапога пара, да оба на левую ногу». Леночка вышла, что-то щелкнуло, и медсестра вернулась, забрала пленку и велела идти в восьмой – к хирургу. Лукерья Марковна опять отметила: «Рука руку моет, а две руки-лицо».

Шаткий ждал у кресла, где недавно сидела Лукерья Марковна, и, прищурившись на снимок, потирал руки. Со стороны это выглядело а-ля «Сейчас ты у меня покрутишься!». Но зуб болел так, что пациентка хотела избавиться от него как можно быстрее.

Оказавшись вновь в кресле хирурга, Лукерья Марковна ждала анестезию. И доктор уколол три раза в разные точки.

– Теперь ждем, спасать тут нечего, только удалять! – пояснил Шаткий и, продолжая сидеть рядом, напихал ваты за щеки Лукерьи Марковны, при этом постоянно спрашивал: «Немеет?..», «Немеет?..», «Немеет?..»

Лукерья Марковна отрицательно качала головой, а в мыслях мелькнуло: «Ни рыба ни мясо, ни кафтан ни ряса».

– Как не немеет?

И, уколов еще два раза в десну, стал «пытать» пациентку: «Немеет?..», «Немеет?..», «Немеет?..»-потом ткнул какой-то железкой, и Лукерья Марковна подскочила и взвизгнула. Доктор невозмутимо сказал:

– Ждем!

Лукерья Марковна ругала его мысленно за неуверенность и думала, что лучше бы он совсем молчал, но доктор еще в несколько заходов спрашивал: «Немеет?..», «Немеет?..», «Немеет?..» Прошло минут эдак десять, и Шаткий, взяв щипцы для удаления зубов, все с той же невозмутимой улыбочкой подошел и сказал:

– Будем пробовать! Шире рот!

Вцепившись в зуб хваткой дикого волка, – Лукерья Марковна при этом зловещем действе вытаращила глаза, – провернув его чуть по часовой стрелке, вырвал и продекламировал:

– Готово! Какой гнилявец! И ничего страшного… Приходите к нам еще!

Лукерье Марковне хотелось перекреститься, с нее сошло сто потов. Она стыдилась того, каких слов мысленно «натолкала» этому хирургу. Шаткий положил в рану лекарство, с тем и отпустил пациентку в свободное плавание.

Выйдя из стоматологии с раздутой от ваты щекой, Лукерья Марковна прокручивала в голове слова Шаткого: «Немеет?..», «Немеет?..», «Немеет?..»-в висках стучало. Но на улице она увидела ожидающих Лучика и Лапулю.

Улыбка осветила милое лицо женщины. Она шла, а гули летели над ее головой. Она им махала, а они хлопали крылышками. Лукерье Марковне казалось, что с ней происходят чудеса.

У дома женщина решила присесть и подышать летним воздухом. Выбрала лавочку в тени ветвистой березы. Сняла туфли, дотянулась ногой до травы на газоне и прикоснулась к ней ступней. Словно целебное зелье подействовала трава-мурава – успокаивающе и расслабляюще. Голуби были рядом. Важно расхаживали и ворковали.

Наступала ночь. Повеяло прохладой. Лукерья пошла домой, а Лапуля и Лучик взлетели и сели на карниз. Уже через несколько минут они получили свое лакомство, насытились и благодарили хозяйку Заоконья.

Некоторое время все было спокойно, Лукерья Марковна приготовила свой любимый чай и уже было присела, дабы насладиться его прекрасным вкусом и ароматом, но в мгновение ока подскочила, вскрикнула и мысленно проговорила: «Жесть! Только этого для полного счастья и не хватало», случайно обнаружив, что на плече присосался клещ.

Как человек ценящий свое здоровье, Лукерья Марковна вызвала такси (таксист азиатской внешности не сводил глаз с клиентки и даже пытался познакомиться, но Лукерья «рубанула» так, что он притих и больше не высовывался) и поехала в приемный покой больницы, где ей оказали помощь и удалили кровопийцу с тела.

Нервная медсестра спросила:

– Клеща на анализ будете отдавать? Мне его оформить надо, если повезете.

Глаза Лукерьи Марковны от изумления увеличились, но она решительно заявила:

– А разве может быть по-другому?

– Может-может, еще как может, в нашем дурдоме все может быть, – упаковывая клеща в пробирку, буркнула медсестра.

Выяснилось, что по приказу нового главного врача пациенты должны отвозить клеща на анализ в областную больницу (ранее это выполняли сами медики), адрес и телефон были выданы. Посмотрев на карте, Лукерья Марковна мысленно ругнулась: «Вот засада! Новая метла по-новому метет, а обломается – под лавкой валяется». Женщина решила сделать анализ в альтернативной (платной) клинике, что экономило время, а по деньгам выходило то же самое.

Клещ

Зная о последствиях укуса клеща и подкрепив свои прежние познания в интернете, Лукерья Марковна решила записаться к инфекционисту.

Ночь была бессонной и очень долгой. Лукерья была любительницей народных присказок и поговорок.

«Век живи, век учись – дураком помрешь», – читая статью за статьей, размышляла Лукерья. Она вспомнила: «Утро вечера мудренее – жена мужа удалее», улыбнулась и задремала.

Записалась к доктору уже утром, на пятнадцать часов. Перед приемом звонила в инфекционное отделение, где мужчина с манерным голосом – Лукерья еще подумала, что такой голос у представителей меньшинств, – ответил:

– Приходите на прием, там вам доктор все пояснит.

Немного раздосадованная женщина подумала: «Попытка-не пытка, а спрос-не беда».

Пришла. Заходит. Доктор Танунах – мужчина интеллигентной наружности, и тот же манерный голос.

– Здравствуйте!

– Добрый день, – произнес доктор, не без интереса осматривая красивую пациентку.

– Наверно, мы с вами сегодня разговаривали? Я обращалась по поводу укуса клеща… – нерешительно сказала Лукерья.

– Может, и со мной, – с улыбкой и все тем же манерным голосом ответил Танунах.

– Я пришла на консультацию, – продолжила Лукерья.

– Лечения нет! Ждать и молиться! – засмеялся Танунах и сунул пациентке маленькую книжечку-инструкцию «При укусе клещей».

Тут в голове Лукерьи такой «французский» возник, который самый страшный матерщинник не ведает! Так подмывало послать этого доктора ко всем чертям… но в мыслях возникла поговорка: «Язык мой – враг мой: прежде ума рыщет, беды ищет». Сдержалась и прошептала:

– Собаку съел, да хвостом подавился. – И вышла вон.

Разгневанная и раздосадованная, Лукерья Марковна выходила из больницы. Дзинькнуло долгожданное оповещение о новом письме на имейл. Лукерья Марковна нервно стала копаться в сумочке, доставая смартфон на ступенях крыльца поликлиники, запнулась, каблук подломился, и она бы упала, но вовремя среагировавший мужчина в кожанке и со шлемом в руке подхватил Лукерью, не дав грохнуться навзничь.

– Кончатся эти напасти когда-нибудь или нет? – буркнула Лукерья. – А вам большое спасибо, и… простите, что я на вас свалилась как снег на голову.

При падении смартфон не выпал из руки женщины. Она прочла электронное письмо. Результаты исследования клеща показали, что он был незаразен.

– Слава богу! – тихо произнесла Лукерья.

Видя, что женщина прочла что-то в смартфоне, байкер спросил, усаживаясь в седло шикарного мотоцикла:

– Вам, может, помочь?

– А помогите! Подвезите меня до дома, пока я опять не вляпалась в историю, – уверенно попросила Лукерья.

– Эх, прокачу с ветерком! – подавая шлем, сказал байкер и жестом пригласил к своему «харлею».

Обозначив адрес, тронулись. Мчались действительно быстро, у Лукерьи захватывало дух. Она прижалась к незнакомцу и крепко держалась. Остановились. Женщина спрыгнула и сняла шлем. Ее черные волосы шикарной рекой освободились от оков, а голубые бездонные глаза горели то ли от страха, то ли от удовольствия.

– Спасибо! – произнесла Лукерья Марковна и уже хотела махнуть рукой на прощание, но услышала слова спутника:

– Как же зовут вас, прекрасная незнакомка?

– Подруги называют Лу, а так – Лукерья, – продекламировала женщина и вопросительно посмотрела на спасителя.

– Я – Клещ, а для вас – Николай.

Лукерья закатилась звонким хохотом и не могла остановиться с минуту. Клещ с недоумением смотрел на женщину, и ей пришлось в двух словах поведать о произошедшем накануне. Они вместе посмеялись над таким стечением обстоятельств.

Распрощавшись со своим спасителем, Лукерья Марковна уселась у окна с любимым чаем и успокоилась, а на отливе ворковали ненаглядные голуби.