Текст книги "В поисках любви: От ложного доверия к доверию истинному. За пределы страха: Трансформация негативных эмоций"

В другой раз (я все еще работал в отделении для подростков) мне довелось присутствовать на конференции, где обсуждалась современная молодежная музыка. В этой музыке полно агрессии, непристойностей и протеста против существующих социальных норм. Старшие доктора утверждали, что такая музыка разрушает молодой организм, поскольку провоцирует подростков на насилие. Я не мог с этим согласиться. С моей точки зрения, такая музыка была необходимым элементом катарсиса, и благодаря ей подросток мог пережить не только свои пороки, но и пороки своих родителей. Молодые люди выражали годами накопленную ярость, ярость по отношению к взрослым, которые так сильно подавляли и контролировали их, загоняя в рамки огромного количества правил и ханжеской морали. Помню, как неистово я отстаивал свое мнение. Думаю, врачи вздохнули с облегчением, когда я, наконец, закончил ординатуру.

Наш гнев, скорее всего, является лишь порогом, за которым открываются гораздо более глубокие чувства, такие как печаль и горе ребенка, перенесшего много страданий. Мы сами чаще всего настолько отсоединены от собственной боли, что в лучшем случае можем видеть ее в других, особенно в детях. Долгие годы мы выстраиваем вокруг раненого сердца каменную стену, и ее не так-то легко разрушить, чтобы почувствовать боль, которая все еще живет внутри. Некоторые из нас находятся в очень глубоком шоке, и для того, чтобы начать контактировать со своей раненой частью и действительно ощутить ее боль, нам необходимы огромное терпение и принятие, а также время, чтобы сначала исследовать шок и лишь потом работать с ним. Иногда фильм или рассказ, вид беспомощного животного или ребенка, подвергающегося насилию, открывают перед нами двери нашего горя. Боль, которую мы видим снаружи, в этот момент отражает наши собственные страдания, словно зеркало. Это может стать началом великого процесса исцеления.

Исследуя футляр, в котором мы выросли, не следует цепляться за гнев и обиду. Однако необходимо пробудить в себе гнев, чтобы восстановить связь со своей внутренней силой. Нам нужна энергия, чтобы наслаждаться полной жизнью здесь и сейчас и защищать себя от того, что нам не подходит. Эта сила однажды приведет нас к ощущению истинной благодарности и к принятию всего, что мы получили от родителей и учителей. Когда мы восстановим течение своей энергии, иллюзии рассеются сами собой, автоматически. Мы перестанем считать себя жертвами негативной обусловленности.

Все мы растем в условиях «плохой» обусловленности, вокруг нас нет просветленных. Но когда мы начинаем жить, опираясь на собственный разум, доверяя своей природе, мы перестаем играть роль неосознанного клоуна.

Исследование ценностей, стандартов и правил, унаследованных нами от наших родителей, вовсе не означает отказ от всего «наследства». Мы отвергнем лишь то, что больше не помогает нам быть счастливыми, то, что подавляет нашу внутреннюю мудрость и не соответствует нашей природе.

Обсудив с вами проблемы, возникающие во время жизни в тюрьме нашей обусловленности, мы, наконец, можем предпринять реальные шаги, которые помогут нам снять с себя футляр. Великий немецкий философ Фридрих Ницше выделял три стадии развития человеческого сознания. Первую стадию он назвал стадией верблюда. Это время формирования детской обусловленности, когда мы усваиваем модели поведения родителей и прародителей, перенимаем общественную систему ценностей. Будучи верблюдами, мы познаем мудрость прошлого. Но, кроме того, мы наследуем еще и бессознательное тех, кто нас воспитывает, их предрассудки и предубеждения. На стадии верблюда мы говорим «да». Мы впитываем в себя учения прошлого, нисколько не подвергая их сомнениям. Если мы останемся верблюдами навсегда, то наше сознание не сможет расти и развиваться.

Вторую стадию Ницше назвал стадией льва. Чтобы совершить прорыв, нам необходимо перейти на эту стадию. Теперь мы протестуем против прошлого. Лев говорит «нет»! Он сомневается в правильности всех ценностей и моделей поведения, он отвергает все, чему его когда-то учили, он стремится за рамки всего знакомого и привычного. Он разрывает цепи традиций и смело идет вперед. Только став львом, мы можем раскрыть свой истинный потенциал. Но и стадия льва имеет свои ограничения. Если мы останемся львами, то так и будем всю жизнь рычать и на всех бросаться. Мы даже можем развить в себе личность, которая сопротивляется любой власти или любым правилам, отрицая все, с чем встречается на своем пути. Чтобы перейти от стадии верблюда к стадии льва, нужно обладать огромным мужеством. Лев встречает неодобрение и осуждение со стороны других верблюдов, а верблюдов во много раз больше, чем тех одиночек, кто нашел в себе смелость и перестал тупо следовать общепринятой морали.

Тем не менее, существует третья стадия, которая требует от человека еще большей смелости. На этой стадии человек должен вновь стать ребенком. В соответствии с классификацией Ницше, стадия ребенка является конечным этапом развития человеческого сознания. Ребенок выходит за пределы и «да», и «нет». У него нет потребности угождать – в отличие от верблюда. И нет потребности протестовать – в отличие от льва. Ребенок свободен, он умеет доверять ситуации и расслабляться, не думая ни о прошлом, ни о будущем. Он принимает жизнь и людей такими, какие они есть, и вместе с тем он обладает силой льва и в любой момент может воспользоваться ею, если в этом будет необходимость. Ребенок возвращается к состоянию невинности и доверия, но не слепой наивности и веры всему и вся, присущей верблюду, а к состоянию истинной мудрости и зрелости.

Стадии, описанные Ницше, раскрывают перед нами процесс освобождения от футляра обусловленности.

Процесс развития зрелого доверия начинается с умения прислушиваться к себе и верить в свои силы. Чтобы начать доверять самим себе, нам необходимо понять, кто мы есть, какие мы, на что мы способны, к чему предрасположены, а для этого нужно снять с себя футляр обусловленности. Личность, которой мы становимся «благодаря» футляру, не соответствует нашей внутренней природе. Чтобы научиться ценить себя и делать выбор, опираясь на собственный разум, а также обрести индивидуальность и стать уникальным, важно уйти от влияния нашего прошлого, освободиться от его давления и начать жить и мыслить по-новому.

На стадии верблюда мы не можем доверять себе. Мы постоянно идем на компромиссы ради «гармонии» и поэтому не способны развиваться, не можем стать зрелой личностью. Для того чтобы отделиться от этого прошлого, необходимо подвергнуть сомнению буквально все, чему нас учили. Кроме этого, придется разобраться, что для нас является истинным, и научиться быть естественными.

Пребывая в футляре, мы ни о чем не задумываемся. Это просто жизнь верблюда. Прелесть этой стадии состоит в том, что мы укореняемся, впитываем наследие предыдущих поколений, приобретаем ощущение принадлежности, которые останутся с нами навсегда. Хорошо научиться ценить эти дары. Но до тех пор, пока мы отождествляемся с ними, они являются нашей тюрьмой. Мы не осознанны и поэтому не знаем, каким сокровищами обладаем.

На стадии льва мы протестуем, отвергая старое. Иногда этот процесс сопровождается гневом, направленным на правила и ограничения нашего футляра. Гнев приносит силу и мужество, необходимые для расставания с устаревшей системой ценностей. Делая в этом первые шаги, мы чувствуем, что восстаем против всего мира, и тогда очень полезно объединяться с такими же львами, как и мы.

Стадия льва может проявляться по-разному, иногда очень резко и драматично. Открыто выраженная львиная энергия создает дистанцию с другими людьми и ведет порой к физическому расставанию с теми, кто нас воспитывал. У других же стадия льва протекает более спокойно. Они могут просто пренебрегать правилами, саботировать их или тайно негодовать по поводу их существования. Мы можем даже и не осознавать своего протеста, но наше поведение будет явно свидетельствовать о негативной реакции на власть и авторитет. Иногда наш протест растягивается на долгие годы, и мы, будучи уже людьми в возрасте, продолжаем бурно реагировать на поведение наших родителей. Однако никогда не поздно все изменить.

Львиная негативная реакция не обязательно направлена на наших воспитателей. Мы можем также не признавать людей, обладающих определенной властью, или выступать против принятых в обществе культурных и религиозных ценностей. На наших семинарах мы встречали и таких людей, которые проходили стадию льва уже после того, как их собственные дети вырастали. Эти люди начинали задумываться о состоятельности своего брака и обнаруживали привычки и традиции, от которых уже давно пора было отказаться. В такой период очень важно собраться с силами и пробудить в себе спящего льва. И чем более осознанно мы переживаем эту стадию, тем здоровее и благополучнее она проходит.

Когда процесс разотождествления с социальными нормами и общественной моралью закончится, мы обретем собственный центр, научимся чувствовать свою сущность и естественным образом перейдем на стадию ребенка. Мы вновь ощутим свою целостность и чистоту, незамутненную чем-то внешним. Благодаря тому, что мы нашли в себе силы и прошли стадию льва, наша невинность приобретет качество мудрости и зрелости. Но, достигнув стадии ребенка, мы должны отпустить гнев и боль, присущие стадии льва. Нам больше не нужно злиться, теперь это не будет для нас правдой, теперь это для нас не естественно. Наше сердце и душа больше не хотят цепляться за гнев и обиду. Более того, мы чувствуем себя свободными и можем вновь открыть для себя свое прошлое, взглянуть на него с другой стороны. Внутри нас есть пространство для того, чтобы начать ценить красоту и богатство нашего наследия, поскольку теперь мы осознанны и не позволяем прошлому нас подавлять. Мы можем вновь ощутить принадлежность к той или иной культуре или к тому или иному социальному слою и получить доступ к мудрости, накопленной предыдущими поколениями. Прошлое больше не сковывает и не порабощает нас.

По нашему опыту, эти три стадии не обязательно следуют одна за другой. В некоторых областях жизни с какими-то людьми мы чувствуем невинность и зрелость вновь обретенного ребенка. В других же ситуациях мы можем глубоко завязнуть на стадии верблюда или продолжать протестовать на стадии льва. Однако знания о трех стадиях помогают нам наблюдать за происходящим с сочувствием и пониманием. В следующей главе мы рассмотрим процесс выхода из футляра более подробно.

 
Свой путь найдешь, где бескрайний простор.
Стань небом огромным.
Разрушь ту стену, что держит тебя в тюрьме,
Сбеги,
Иди, как будто родился цветущим.
И сделай это прямо сейчас.
 

Руми

Отречение от своих корней – это, возможно, самый сильный и самый вдохновляющий шаг, который нам когда-либо придется сделать. Но в то же время нам страшно. Для нас это своего рода вызов. Мы ужасно боимся наказания: перспектива стать изгоем, потерять семью и друзей и не найти ничего, что могло бы заменить старые ценности, приводит нас в панику. Хотя глубоко внутри себя мы знаем, что отделение от прошлого (в психологии это называется процессом сепарации и индивидуации) жизненно необходимо. Как будто в нас живут две части, каждая из которых тянет в свою сторону. Одна часть побуждает отделиться от корней и обрести себя, другая же стремится сохранить комфорт и безопасность, сберегая все знакомое и привычное. Однако если нам не удается отделиться от прошлого напрямую, то мы вынуждены бессознательно проигрывать сценарий расставания на уровне отношений. В результате вновь и вновь мы теряем значимых для себя людей, и это может нанести большой ущерб нашему мироощущению.

Переоценка ценностей

Одним из приемов, которыми мы пользуемся в работе с клиентами, помогая им пройти процесс отделения от прошлого, является осознавание своих убеждений относительно жизни. Мы предлагаем клиентам обзавестись блокнотом и в течение нескольких дней записывать все, что они считают правильным в отношении еды, секса, работы, денег, воспитания детей, семьи, одежды, чистоты, гнева, самоутверждения, выражения чувств, успеха и неудачи и т. д. После того, как эта работа проделана, мы просим клиентов проанализировать, связаны ли выявленные убеждения с усвоенными в детстве правилами поведения и нормами морали. Мы просим человека взглянуть на правило или на установку и определить следующее: он подчиняется этому правилу автоматически, по привычке, или это подчинение соответствует тому образу жизни, который он хочет вести. И последнее, что нужно сделать, чтобы этап отделения прошел успешно, – это разрешить себе не следовать дальше тому правилу, которое себя исчерпало. Иногда клиенты действительно готовы отказаться от изживших себя установок, а иногда необходимость что-либо менять кажется им слишком пугающей.

Криш: Незадолго до окончания колледжа я зашел к другу, с которым мы жили в одном общежитии в соседних комнатах. До выпуска оставалось всего несколько недель, и после стольких часов, проведенных вместе, нам предстояло расстаться. Каждый из нас должен был выбрать свой собственный путь. Казалось, что большинство однокурсников собирались учиться дальше. Поэтому я был удивлен, когда зашел в комнату к моему товарищу. Создавалось впечатление, что его вообще не интересовал предстоящий выпуск. Повсюду были разбросаны принадлежности для скалолазания. Я спросил его о планах. Он туманно ответил, что сам еще не знает. Еще он сказал, что ему нужно отдохнуть от академического мира и что он подумывает о том, чтобы поехать в Непал полазать по горам, а потом поваляться на пляжах Таиланда.

Для меня все это звучало дико. Он, конечно, пусть едет, куда хочет, но я же не собираюсь зря тратить время. Или собираюсь? То, что он сказал, потрясло меня, и я стал думать над его словами. До этого я был абсолютно уверен, что после окончания колледжа пойду в медицинский институт. Я уже подал заявление, и меня приняли. Этого хотела моя семья, и это совпадало с моей обусловленностью. Мне даже в голову не приходило, что я мог или, более того, хотел сойти с дистанции. Но друг посеял зерно сомнения в моей душе. Когда декан, вручавший мне диплом, спросил меня о дальнейших планах, я вдруг услышал свои собственные слова: «Не знаю». Моя семья была в шоке. Брат, который к тому времени уже учился на третьем курсе медицинского института, спросил меня, почему я не ответил, что собираюсь учиться дальше. Я испытывал жуткое чувство вины и неуверенности и смог выдавить из себя только то, что это было самым честным ответом на тот момент.

Я был смущен и взволнован. Я начал учиться в медицинском институте только потому, что у меня не хватило смелости сойти с поезда моей обусловленности. Но уже через три недели я все бросил. Я чувствовал себя абсолютно потерянным, подавленным и совершенно не понимал, куда мне идти дальше. Я присоединился к американскому Корпусу Мира и провел пару лет, работая в черных гетто. Потом я отправился в Калифорнию и на три года стал хиппи. Я жил в коммунах, экспериментировал с психоделическими средствами, встречался с разными людьми, сталкивался с множеством ситуаций, которые заставляли меня в корне пересматривать всю систему ценностей, заложенную в детстве. Я занялся йогой и начал проходить курс личной психотерапии, а также посещал разные тренинги и семинары. Стыд и боль, вынесенные мною из детства, потихоньку выбирались на поверхность.

Я расстался с иллюзией о том, что у меня было «идеальное воспитание», и увидел, что оно было пронизано критикой всего и вся. Постепенно я стал понимать, что то, чему меня учили родители, в основном было ориентировано на достижение цели и успех в обществе. Я понял, как много стыда и боли накопилось во мне за то время, которое я пытался соответствовать семейным ценностям. Обусловленность проникает в наше подсознание очень глубоко. Чтобы освободиться хотя бы от ее части, мне пришлось погрузиться в глубинные слои моего внутреннего мира. Только так я мог разобраться, что мне действительно нужно, а что – просто автоматическая привычка. Этот процесс продолжается и по сей день, потому что открываются все новые и все более тонкие слои моего бытия, сознания и подсознания, и ценность некоторых из них весьма сомнительна.

Перемены. Всему свое время

Существование часто создает ситуации, в которых наша система ценностей оказывается несостоятельной, но далеко не каждый раз мы используем возможность отказаться от устаревших стереотипов. Всему свое время. Однажды настает тот день, когда мы, наконец, решаемся расстаться с прошлым. Трудно сказать, что побуждает нас пойти на такой шаг именно в этот момент, видимо, сочетание внешних обстоятельств и внутренней готовности. И тогда поддержка приходит к нам в виде чего-то неожиданного, чего-то нового и совершенно не похожего на все, что было раньше.

Амана: В шестнадцать лет я подружилась с девушкой, которая открыла для меня совершенно новый мир. Когда я впервые попала в ее дом, я была потрясена тем, насколько ее жизнь отличалась от моей. Ее квартира казалась абсолютно пустой, в ней не было ничего, за исключением нескольких портретов буддийских монахов и пейзажей Тибета. Некрашеный деревянный пол и старая потрепанная мебель. Ее мать была буддийской монахиней. Большую часть времени она проводила на ретритах в Индии и Франции. Дом, в котором выросла я, напротив, был уютным. На полах у нас лежали ковры, и не было ощущения пустоты. Что-то внутри меня перевернулось. Я поняла, что если останусь в Дании со своей семьей, то никогда не найду то, что ищу. Нужно было уехать, чтобы узнать другую жизнь и понять, что же мне все-таки нужно. К тому же мне не нравилась та девушка, в которую я постепенно превращалась, и я чувствовала, что если останусь, то буду жить по сценарию, давно написанному совершенно чуждыми мне людьми. Я хотела жить собственной жизнью.

До того момента я только и делала, что училась и была лучшей в классе. В пять лет я уже довольно бегло умела читать и вместо того, чтобы играть, читала постоянно. Большую часть времени я проводила в местной библиотеке и к двенадцати годам начала сомневаться в правильности той жизни, которую вели окружающие меня взрослые. Мне не нравилось то, что я видела, и «если это все, что может предложить нам жизнь, то зачем вообще жить?» – думала я. В моей семье не было и тени душевности – ни чувствования, ни даже идеи о чем-то более высоком, чем простое, обыденное существование. Ни духовных исканий, ни глубоких вопросов о смысле жизни, ни каких-либо представлений о дальнейшем развитии человечества. Мы ходили в церковь только на крещение, конфирмацию, свадьбу и похороны, и даже тогда мои близкие думали только о том, чтобы хорошо поесть и собрать всю семью вместе. Они не чувствовали связи с церковью, и никто из них никогда не прислушивался к словам священника. Я росла со стойким ощущением, что упускаю что-то важное, что-то очень существенное, но тогда я не знала, что именно.

Однажды я пришла домой и сказала матери, что ухожу из школы и уезжаю с подругой в Испанию. Естественно, с мамой случилась истерика. Было сделано все, чтобы я передумала, но напрасно. Я уже все решила, и через несколько недель мы уехали. Испания была совершенно другой, нежели Дания. Датчане – люди сдержанные, рациональные и разумные, у них все под контролем. Испанцы же наоборот – страстные, горячие, эмоциональные. За годы жизни в Дании я научилась игнорировать собственное тело и эмоции и знала, что мне нужно раскрыть именно эти стороны моего «Я». Мы прилетели на Майорку и сразу же окунулись в совершенно новую, волнующую жизнь. Мы легко нашли работу и квартиру, ночи напролет проводили на дискотеках, танцуя и развлекаясь, и начали встречаться с мужчинами.

Впервые с тех пор, как я была ребенком, я ощутила себя живой и счастливой. В это время со мной произошло чудо – у меня улучшилось зрение. Когда мне было семь лет, врачи выявили у меня сильную близорукость, и я была вынуждена носить очки с очень толстыми линзами.

В Испании я с удивлением для себя обнаружила, что могу обходиться без очков и контактных линз. Оказалось, что все, что мне было нужно, – это оторваться от семьи и перестать играть роль серьезного, ответственного человека. Я чувствовала, что в стране, где меня никто не знает, я свободна и могу начать все сначала. Новая жизнь открыла передо мной такие горизонты, на которые я могла смотреть смело, не прячась за стеклами очков.

Сказать «нет» семейному сценарию

Мы можем начать процесс разотождествления с прошлым, физически покинув свою семью. Иногда мы начинаем еще раньше, дома протестуя против семейных устоев и социальных норм. А иногда мы лишь чувствуем, как что-то внутри зовет нас вперед, подталкивает и заставляет выйти наружу, за пределы того уютного мира, в котором все согласны следовать определенным стандартам. Именно такое внутреннее желание сопротивляться существующей системе и стремление оторваться от собственных корней и является началом отделения себя от прошлого. А стадии развития человека, описанные Ницше, несут действительно важную информацию: они совершенно ясно показывают, что физическим расставанием и открытым протестом отделение от традиций не исчерпывается.

Чтобы процесс разделения с прошлым оказался целостным и глубоким, нам необходимо понять, кто мы и какие мы, и примириться со всем, что с нами случилось.

Отделение от собственной обусловленности не происходит ни посредством физического расставания с близкими (хотя иногда отъезд все же является хорошим началом), ни благодаря открытому протесту против социальных норм (хотя это и является необходимым этапом).

Иногда бывает очень страшно совершить первый значительный шаг и отделиться от своей семьи, прекратив с ней контакты на какое-то время. В своей работе мы обнаружили, что огромное количество взрослых до сих пор живут с родителями или зависят от них эмоционально, и при этом совершенно не осознают, какую цену за это платят.

На одном из семинаров мужчина лет сорока поделился с нами, что очень часто ссорится со своей девушкой. Она жалуется, что рядом с ним постоянно ощущает энергию его матери. Его мать покупает ему одежду, обставляет квартиру и каждый день звонит сыну по телефону. Он же так и не понял, в чем дело, почему это волнует его девушку? Когда мы впервые обратили его внимание на то, насколько глубока его связь с матерью, и попытались объяснить, почему это так расстраивает его девушку, он стал раздражаться и защищаться. Лишь со временем он начал осознавать, как глобально мать контролировала его жизнь, оказывая на него давление и без спроса вторгаясь в его пространство. Несколько месяцев спустя он сказал матери, что она не должна приходить к нему до тех пор, пока он ее не пригласит. Он также не хочет слышать каких-либо комментариев с ее стороны о его доме или о его жизни до тех пор, пока он не спросит ее мнения. Эти слова были для него чрезвычайно мужественным поступком. Благодаря им он стал чувствовать себя увереннее и сильнее.

Привязанность к семье оказывает на нас незаметное, но довольно сильное влияние.

С родителями и семьей нас связывают тонкие невидимые нити. Часто эта связь оказывается очень сильной. Даже когда физически мы находимся далеко, семья продолжает влиять на наши поступки и мироощущение, особенно если мы все еще не выстроили новую систему ценностей и не научились опираться на собственный разум. До тех пор, пока мы живем так, как нас учили в детстве, и исходим из стандартов того общества, в котором росли, мы постоянно идем на компромисс с собой, не подозревая о том, какую огромную цену за это платим.

Недавно мужчина лет тридцати рассказывал нам о том, что у него очень близкие отношения с мамой. Она звонит ему почти каждый день, чтобы узнать, как у него дела, а заодно и пожаловаться на его отца. Сын чувствует себя виноватым, потому что уделяет маме мало времени и внимания. Поначалу он думал, что так и должно быть, но никак не мог понять, почему у него постоянные проблемы в отношениях с женщинами. В процессе нашей с ним работы стало очевидно, что он чувствовал, что если у него будут близкие глубокие отношения с любимой женщиной и более того, если у него будет с ней секс, то таким образом он предаст свою мать. Мы помогли ему предпринять несколько шагов по отделению от матери. После нашего семинара он поговорил с ней, объяснив, зачем ему нужна дистанция в отношениях с ней. Он сказал, что она нужна для его личного роста и развития. Сначала мать согласилась, но через два дня позвонила и сообщила, как ей плохо от того, что он так жестоко с ней поступил. Естественно, он почувствовал себя ужасно виноватым и был готов отменить свое решение. Еще через несколько дней ему позвонил отец и спросил, до каких пор будет продолжаться это «издевательство» над матерью?

В процессе разотождествления с прошлым нам придется погружаться во все более и более глубокие слои нашего существа. Крючки, за которые прошлое все еще держит нас, очень сильны, и мы не сможем мгновенно избавиться от них только потому, что решили жить собственной жизнью. Обусловленность затронула значительную часть нашей личности, и часто мы не осознаем, каким образом прошлое влияет на наше поведение, и даже не догадываемся о многих убеждениях, которые вынесли из детства.

Несколько лет назад мы были в Риме. Был праздничный день, и все магазины были закрыты. Кроме одного – напротив фонтана Треви. В витрине магазина красовался замечательный мужской свитер. Амана заметила его и предложила мне его померить. Я же сказал, что мне не нужен свитер, мне достаточно того, что у меня есть. В любом случае, он был слишком дорогим. Голос моей обусловленности очередной раз напомнил мне, что если одежда стоит больше ста долларов, то я в ней не нуждаюсь: «Человек не должен покупать то, что ему не нужно». Но в то же время я люблю хорошую одежду и считаю себя немножко модником, поэтому Амане было не трудно уговорить меня, и мы купили этот свитер. Как только мы вышли из магазина, мой внутренний судья буквально накинулся на меня со словами: «Тебе не нужен этот свитер! Твой чемодан и так весит целую тонну! Разве можно так бездумно тратить деньги? Материальные вещи отвлекают тебя от духовного роста!» – и так далее и тому подобное. Все время по дороге в гостиницу я продолжал думать о своем поступке. К счастью, к тому времени между мной и моим внутренним судьей было достаточное расстояние, чтобы я мог не слишком серьезно относиться к тому, что он говорил. Я понимал, что все эти мысли – лишь часть моей семейной обусловленности. Для семьи, в которой я вырос, мой поступок был бы слишком эксцентричным.

Расставание с прошлым связано с риском

Для разотождествления с обусловленностью самыми эффективными оказываются шаги, связанные с риском. Например, когда мы рискуем сделать то, к чему стремится душа, несмотря на «проглоченные» в детстве мысли о том, что это неприлично, недостойно, унизительно и т. д… Мы выходим за рамки наших ограничений и тогда, когда рискуем и учимся тому, к чему, как нам говорили родители, у нас нет способностей, или что у нас «никогда не получится». Риск придает нам сил и высвобождает огромное количество энергии, которая раньше уходила на приспособление к социальной системе. Опыт, который мы получаем в результате, расширяет наше видение и чувствование себя. Рискуя, мы избавляемся от стыда и ощущения собственной никчемности. Мы начинаем осознавать и ценить свою уникальность.

Говоря о риске, мы имеем в виду не безрассудный и неоправданный риск, а вызов, который мы можем бросить обусловленности. Например, несмотря на возможное унижение, неодобрение или отказ, мы все же рискуем:

• проявлять себя и позволяем другим видеть, какие мы есть на самом деле;

• исследовать свои творческие способности и не скрывать их;

• исследовать и выражать свои чувства, проявлять сексуальность и жизненную активность вместо того, чтобы прятаться за социальными приличиями;

• открыто выражать свой гнев и противостоять агрессии;

• быть уязвимыми и ранимыми, вместо того чтобы всегда быть правыми;

• признаваться в том, что нам страшно, что мы бессильны или в чем-то не уверены;

• признаваться себе и другим в собственных желаниях и потребностях, а также заботиться о себе;

• признаваться в том, что нам больно, что мы разочарованы, когда другие или жизнь оказываются не такими, как мы бы хотели;

• открывать для себя новые методы воспитания детей вместо того, чтобы слепо следовать родительским моделям;

• быть честными;

• жить своей собственной жизнью, именно той, о которой мы всегда мечтали;

• говорить «нет» тому, чему раньше мы автоматически говорили «да»;

• следовать своим собственным желаниям и интересам, несмотря на то, что это может кого-то расстроить.

Когда мы перестаем искать одобрения со стороны других, мы разрываем замкнутый круг,

Наша самооценка не должна зависеть от любви и одобрения тех, кто нас воспитывал. Наша раненая внутренняя часть постоянно стремится получить те любовь и уважение, которых мы не получили в детстве. Но в определенный момент мы можем обнаружить, что те, к кому мы обращаемся за поддержкой, не могут дать нам того, в чем мы нуждаемся. И в то же время мы понимаем, что способны обрести любовь и уважение независимо от этих людей. Это очень ценный и глубоко духовный момент взросления. До тех пор, пока мы ждем чего-то от тех, кто нас воспитывал, и продолжаем вести себя с ними по-детски, мы продолжаем ходить по кругу. После общения с ними мы испытываем стыд, чувствуем себя усталыми, подавленными, нелюбимыми и таким образом укрепляем негативное отношение к самим себе.

Когда же мы приходим к нашим воспитателям не как просители, а как дарители, без каких-либо ожиданий, будучи зрелыми и целостными, наши сердца открываются, и мы испытываем огромную благодарность за то, что нам дали эти люди. Мы видим, что у родителей есть свои ограничения и недостатки. И мы понимаем, что они делали все, что могли в тот момент.

У нас есть близкий друг, который так же, как и Криш, рос в еврейской семье со сложной и запутанной системой воспитания. Он годами страдал от того, что не чувствовал одобрения со стороны отца. Когда ему было двадцать с небольшим, он отправился в Англию учиться акупунктуре, хотя знал, что отец скорее согласился бы с ним, изучай он западную медицину. Поэтому после обучения наш друг уехал в Индию и стал учеником просветленного духовного мастера – еще один шаг, который не слишком-то вдохновил его родителей. Отчаянное желание этого человека получить признание отца выразилось в том, что он стал искать одобрения со стороны авторитетных людей в коммуне, в которой поселился. Однако он постоянно чувствовал, что его не уважают, не ценят и не поддерживают. Он жил с ощущением внутреннего конфликта очень много лет. Но однажды что-то внутри него поменялось, и он нашел в себе силы и смелость двигаться туда, куда хотелось ему самому. Сейчас он – успешный практик акупунктуры. Он поддерживает глубокие, наполненные любовью, радостью и пониманием отношения с женщиной – ему есть за что себя уважать. Два последних раза, когда он навещал отца, он заметил, что больше не ждет его одобрения так отчаянно, как раньше. Парадоксально, но отец несколько раз сказал, что гордится им.