Текст книги "Дикие питомцы"

2

Китайская пословица: подрастающая дочь, что контрабандная соль.

Тесс отчаянно старалась не превратиться в собственную мать и оттого порой забывала, что я – ее ребенок. Когда я возвращалась из школы и заявляла, что умираю с голоду, она вздыхала: «Ужас!» – и вид при этом имела сочувственный, но озадаченный, словно озвученная мной проблема ее никак не касалась. На вопрос: «Что у нас на ужин?» – она отвечала: «Ой, понятия не имею. Рыболовные крючки и молоточные рукоятки?»[19]19
  Цитата из детской книги «Маленький домик в прериях» Лоры Инглз Уайлдер.


[Закрыть] А когда я переставала спрашивать, заказывала что-нибудь, называя ужин обедом в стиле пятидесятых. Если же я приходила домой с подружками, она в ответ на мой вопрос переспрашивала: «Действительно, что же у нас на ужин, Айрис?» И в итоге ели мы то, что удавалось сварганить мне, неуклюжей двенадцатилетке. Я утыкалась в журнал и делала вид, что все нормально, что так поступают все матери. Как ни странно, друзья, которым не нравилась Тесс, очень быстро мне наскучивали. Она служила этаким своеобразным тестом, пройдя который человек доказывал, сильно ли меня любит.

Нэнси обожает Тесс, хотя никогда с ней не встречалась. Ей нравится, что Тесс курит «Голуаз» и пьет только «Сан-Пеллегрино». Любой, кто не считает Тесс потрясающей, – унылый ублюдок. Она постоянно донимает меня, требуя рассказать что-нибудь о том, как Тесс «не ведется на общественные ожидания» и «ратует за независимость женщин». Я демонстрирую ей, как содрогнулась бы мать, услышав ее слова, но Нэнси от этого только сильнее распаляется.

Это потому, что Тэсс – культовая фигура, не уступает она. Как если бы Мерил Стрип знала пять языков.

Тесс говорит на хинди, урду, гуджарати, бирманском и бенгальском. Это не считая европейских языков. «Ой, да они все одинаковые» – отмахивается она, томно пожимая плечами. Когда я получила тройку на экзамене по французскому, она сказала лишь: «Отцовские гены…»

А потом сделала вид, что закрывает рот на замок и выбрасывает ключ.

Эту дверь не запрешь, съязвила я. А она не обратила внимания.

Отцовские гены считались так же в ответе за мою неряшливость, физическую слабость и – как выразилась Тесс в мои девять – ожидание мгновенного удовлетворения всех моих потребностей. В голове у Тесс живут разные версии Рэя, и то, какая сегодня выступит на первый план, зависит от времени года, программы на радио и положения дел в мире.

Нэнси Тесс называет моей маленькой подружкой. И знакомиться с ней не горит желанием. Подозреваю, что, если бы это все же случилось, Тесс бы сразу поняла, как крупно ей в жизни не повезло, и потому постоянно рассказываю ей, как Нэнси тошнило на улице.

Такое ощущение, что ей обязательно нужно. хватать через край. Если край здесь, Тесс проводит рукой на фут выше головы, она непременно рванет еще выше.

Летние утра в нашем доме атмосферой напоминали «Чистейшего Гершвина»[20]20
  «Чистейший Гершвин» – музыкальный альбом американского вокалиста Майкла Фейнштейна, составленный из песен, написанных Джорджем Гершвином.


[Закрыть]. Я просыпалась слишком рано, начинала ждать, когда пробудится Тесс, и вскоре снова проваливалась в беспокойный сон. Наконец она появлялась над горизонтом моего одеяла, словно перелетная птичка, вернувшаяся после зимовки, и улыбалась такой добродушной улыбкой, какой я уже много месяцев у нее не видела. Завтраки во время каникул готовились особенно тщательно. Мы устраивали пикники с льняными салфетками и столовыми приборами: толстые ломти хлеба, золотистые озерца меда, сочная клубника. Если на улице шел дождь, мы стелили одеяло на пол в гостиной и устраивали пикник там. Тесс раскачивалась из стороны в сторону и фальшиво подпевала какому-нибудь популярному тем летом хиту. Ах, Айрис, видела бы нас моя мать. Ты себе даже не представляешь. Дома Тесс называла дедулю не иначе как вице-король, а бабулю – Мадам Сэр[21]21
  «Мадам Сэр» – индийский комедийный фильм.


[Закрыть]. Сама же у них в гостях всегда становилась Ништой. И угрюмо таскала на себе это имя, словно портящий платье пластиковый бейдж.

Когда наступали сумерки, я частенько убегала в ванную поплакать от страха, что лето скоро закончится. Боже, ты такая чувствительная! Существуй в мире фобия половиц, ты бы точно ею страдала. И требовала, чтобы я таскала тебя на закорках, как индейская скво.

С твоей по крайней мере хоть есть о чем поговорить, мрачно заявляет Нэнси. По картинным галереям походить и все такое. А моя матушка считает йогу смертным грехом. Мол, индуистская богиня оседлает тебя, как дьявол, и откажется слезать.

Она присылает мне ссылку:

«ЕПИСКОП УОТЕРФОРДСКИЙ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ ОБ ОПАСНОСТИ ЙОГИ И МЕДИТАЦИИ ОСОЗНАННОСТИ В ШКОЛАХ».

При Тесс упоминать йогу вообще нельзя. «Не все индианки…» и так далее.

И все равно классно было бы попытать счастья, каркает Нэнси. Но ты не дашь мне приблизиться к этой женщине и на расстояние ослиного рева.

Я не говорю ей, что быть дочерью Тесс – это все равно, что постоянно проигрывать в викторине.

* * *

За неделю до Рождества я еду по линии Пиккадилли и из вагона отправляю Нэнси очередной список:

Айрис: Аллергия на: кондиционированный воздух, выпечку, американский акцент, дешевый пармезан, чемоданы, «Бейлис» (и любой другой сладкий алкоголь), людей, которые называют себя ранимыми, говорящих младенцев в рекламах (см. также: животных в одежде), сентиментальность, неправильное употребление наречий, жевание в общественном транспорте, кричащие этикетки, поддельные этикетки, леггинсы…

Нэнси: А на Каву?

Айрис: И на глупые вопросы.

Лекарства: шампанское (от головной боли), горячий пунш (от насморка), свежий воздух (от невроза), свежий воздух (от самолюбования), спорт (от боли).

Я выкапываю в саду банку с запасными ключами от квартиры. Не могу признаться Тесс, что забыла свои в Нью-Йорке. Она едва разговаривает со мной с самого августа. Бросаю сумку и выбегаю купить цветы. Ах, это больнее, чем укус змеи, – бросает Тесс, когда я возвращаюсь домой с пустыми руками. Я обошла три магазина, но так и не нашла ничего стоящего. Оранжевые розы она считает скучными, розовые лилии – чересчур сексуальными. (Нет, ты скажи, что у лилии общего с фаллическим символом? – жалуюсь я Нэнси по телефону. Да на вагину она похожа, смеется Нэнси. Я осознаю, что она права, и начинаю злиться. Понимать Тесс – вообще-то моя прерогатива.) Белые лилии – похоронные цветы. Желтые розы означают ревность. Красные – жутко банальны. О тюльпанах и говорить нечего. Как-то раз одна моя не шибко умная подружка спросила Тесс, за что она так их не любит, и я вздрогнула. Сильвия Платт, – отозвалась Тесс своим особым, очень-очень протяжным голосом. И, наткнувшись на непонимающий взгляд, добавила – мертворождение. Нам с подружкой было по десять.

В шкафу висит одежда, которую я намеренно решила не брать в новую жизнь. Совершаю набег на спальню Тесс. Переодеваюсь в ее джинсы и толстовку. Спускаюсь вниз приготовить чаат, но никак не могу открыть банку тамариндового соуса. Всю жизнь Тесс внушала мне незыблемое правило – никогда нельзя надеяться, что тебе что-нибудь откроет мужчина. Неподатливые банки мы швыряли об дверь, а потом, матерясь, закрашивали сколы на краске фломастерами. В детстве я частенько выбегала на улицу с банкой в руках, подскакивала к какому-нибудь прохожему и выпаливала: «Откройте! Скорее!»

Очень боюсь, что Тесс как-нибудь пронюхает о моих встречах с Лидерман. Впервые я впала в депрессию в пятнадцать, когда со мной порвал мой первый парень. Заявил, что у меня проблемы с личными границами. На следующий день я не смогла встать с постели.

Ты не не можешь, – отрезала Тесс. – Ты не хочешь!

В то утро в ванную и из ванной я ползла на четвереньках. Тесс, помнится, стояла в дверях. Ее голос доносился до меня словно издалека. Я выглянула из-под одеяла и заметила, что ее лицо перекосило от ужаса.

Поднимайся, – скомандовала она. – Мы едем обедать.

Мне в школу надо, – протянула я.

Ой, прости, – отозвалась она. – А я было подумала, что тебе нужно валяться в кровати и жалеть себя. А ну вставай! Немедленно!

Сидя в машине, я морщилась от яркого света, но Тесс не позволила мне надеть темные очки.

Ты не больная и не рок-звезда, – бросила она и включила радио.

Все последующие дни она будила меня в семь утра, включая в комнате свет. Если я не вставала до половины восьмого, весь остаток дня у меня оказывался забит срочными поручениями. Тесс оказалась суровым командиром. Я обязана была таскаться за ней по галереям. И тупо таращиться на рамы, пока она наклонялась получше разглядеть картину. Мы отправлялись гулять в Баттерси-Парк, где Тесс высмеивала безвкусно одетые пары. А потом обедали в «Фортнам и Мейсон», и Тесс флиртовала с официантом, нахваливая сэндвичи с огурцом. Я ненавидела ее.

Вернувшись домой, Тесс проходит по всем комнатам и везде включает свет, а я тем временем готовлю лосося в пергаменте. Половина мебели куда-то исчезла. На кухне Тесс все переставила, и мне приходится открывать по очереди все ящики, чтобы найти бумагу для выпечки и кулинарную нить. Я ставлю в холодильник бутылку Совиньон Блан.

Тесс спускается и проходит по кухне, захлопывая ящики. Потом обнимает меня. Лицо у нее холодное с улицы.

Как у тебя волосы отросли, замечает она.

У нее самой пучок на макушке. Трижды в неделю она втирает в кожу головы кокосовое масло. Когда я советую ей распустить волосы, она поджимает губы. Считает, что у женщин старше тридцати ни один волосок не должен выбиваться из прически.

Я чищу овощи. Тесс рассказывает, что пересматривает «Западное крыло» на DVD. В УВКБ[22]22
  УВКБ ООН – управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев.


[Закрыть] не хватает переводчиков, и работать ей приходится в две смены.

Прямо как в те дни, когда я только переехала в Англию. Благодаря политике Тэтчер тебя никто не принял бы на работу, если на это место мог претендовать «настоящий британец», говорит она.

Недавно в «Теско» кто-то назвал ее пакистанкой. Все это она рассказывает, не отводя глаз от телевизора. Единственная приемлемая причина открыть рот во время новостей – это заметить, что кто-то из ведущих располнел.

После ужина Тесс вручает мне свой айпад, и я, ни секунды не задумываясь, набираю в Спотифае «Джонни Митчелл». Начинает играть «Целый ящик тебя».

Что-то ты ничего не рассказываешь про Эзру, замечает Тесс, передавая мне платок. Не похоже на тебя.

Правда?

Я шумно высмаркиваюсь.

Как мило, бросает она.

Ты смотрела ссылку, которую я тебе отправляла? «Ленивые клинки» запустили рекламную кампанию. На каком-то автомобиле вроде. Точно не помню.

Его родители, наверное, в восторге. Он дома уже сколько? Два года? Помедлив, Тесс добавляет – мы увидим его на Рождество?

Он очень занят.

Она морщится. Обязательно быть такой… преданной? Потом откашливается. Теперь мы не так часто видимся, и она старается сдерживаться. А как учеба? Все хорошо?

С минуту не могу понять, о чем это она. Она начинает собирать тарелки со стола, но, когда я встаю помочь, снова садится. Я складываю тарелки в стопку, собираю приборы, вытираю стол.

И отвечаю – да, все хорошо.

Тесс стирает мои отпечатки с пульта от телевизора. Сначала я прислушиваюсь к ее безмолвным комментариям, потом она наконец заговаривает вслух – ты знала, что Эллиот был банковским клерком?

А Роулинг писала на салфетках, киваю я. А как у тебя?

Тесс морщит нос. Шансы найти человека, у которого нашлось бы время слушать про всю мою жизнь, исчезающе малы.

У него ведь была бы и своя жизнь.

Она поднимает бокал, будто мои слова только подтверждают то, что она сказала. Вот именно. Пока мы будем друг другу все это пересказывать, мы уже либо состаримся, либо и вовсе умрем.

Смотрим какой-то детектив. В багажнике машины находят изуродованный труп школьницы. Я отворачиваюсь.

Айрис, презрительно фыркает Тесс, держи себя в руках. Ты слишком остро на все реагируешь. Она выходит из комнаты, на ходу погладив меня по голове. Знаешь, ведь хищники чуют страх. Слышу, как она открывает холодильник. С другой стороны, кричит она из кухни, хорошо, что тебе удалось сохранить ранимость. Это, конечно, ужасно некомфортно, зато мужчинам нравится.

Курить она выходит на улицу. В том, как она, зажав в одной руке сигарету, второй подсыпает корма в птичью кормушку, чувствуется какой-то вызов. Хочется выбежать босиком и поцеловать ее, но я методично подавляю в себе этот порыв. Не то она скажет – обязательно устраивать представление с песнями и плясками?

Помню, как-то в начальной школе отмечали день отца. Он выпал как раз на мой десятый день рождения. Друзей у меня не было. Я жутко боялась идти в школу и решила прикинуться больной. Уткнулась лбом в батарею и сидела так, пока лицо не раскраснелось. Тесс же только расхохоталась и потащила меня к холодильнику. Сначала сама сунула туда голову, потом заставила сунуть меня, а вскоре мы уже торчали головами в холодильнике вдвоем. Она сказала – эта девчонка мне по душе. Потом разрешила мне отрезать огромный кусок от торта в виде гусеницы в оранжевую, желтую и голубую полоску, который сама мне испекла. У тебя в животе, Айрис, она превратится в бабочку. Я зажмурилась, и Тесс стала рисовать у меня на лице сиреневые, розовые и золотые спиральки. Каждый раз, как я пыталась открыть глаза, она трогала меня за нос. Потом она включила мне мультики, несмотря на то что это не был выходной. А сама убежала наверх. Я сидела и слизывала марципан с пальцев, когда она снова спустилась – в блестящих черных туфлях, узких черных брюках и белой рубашке. Волосы она распустила, и они свободно струились по спине. А ресницы выкрасила в ярко-синий. «Ну что, похожа я на отца бабочки?» – спросила она, отвесив мне поклон. Да! – ответила я. Конечно, мамашки у школьных ворот в тот день на нее косились, но папашки явно глаз не могли отвести. Один даже сказал: «Невероятная женщина, черт побери!» И тогда их дочки подумали, что и я тоже невероятная, и я чуть не лопнула от гордости.

Тесс возвращается и запирает за собой дверь. Не могу поверить, что ты до сих пор не бросила, говорю я.

Я курю только одну в день. Бог свидетель, я это заслужила. С моим поколением все было иначе – мы начинали курить, еще не зная, что это вредно.

Мое поколение ни о чем не может такого сказать.

Я спрашиваю, задуть ли свечи, но она качает головой.

И добавляет – те стаканы в посудомойку не ставь.

3

Каждый раз, когда мне хочется позвонить по Скайпу Эзре, я звоню Нэнси. Даже несмотря на то, что она начала носить шелковые шарфы и пересыпать свою речь навязчивым «так сказать». Новогодние праздники она провела в Котсуолде. Пирс кормил ее голубым сыром с айвой и читал Маяковского у камина. С его родителями ей познакомиться не удалось, зато они прислали ей на Рождество набор для хлебной закваски. Из «Фортнум и Мейсон» хвастается она, вертя перед экраном мятно-зеленым пакетиком.

Почему-то от мысли, что Тэлби-Брауны не в восторге от Нэнси, на душе немного легче. Она мурлыкает себе под нос «Начинаю гонку» Ланы Дель Рэй. Когда Нэнси поет, кажется, будто кто-то топчется по мешку, набитому кошками. Я ей не раз об этом говорила, но ей все равно. Она считает, что у нее ангельский голосок.

Судя по всему, дела у вас с Пирсом идут отлично, замечаю я.

Она недовольно кривится. Представь себе, мое настроение отнюдь не всегда зависит от мужчин.

Меня это задевает. Очевидно, она считает, что мои настроения определяют исключительно мужчины.

Ты еще не отправила им открытку с благодарностью?

Я на словах им все сказала, когда мы разговаривали по телефону, отвечает она.

По твоим рассказам мне показалось, они из тех, кто будет ждать открытку.

Это кто сказал? – упрямо фыркает Нэнси.

Сама подумай, им же пришлось подготовить к вашему приезду дом. Полотенца развесить. Открыткой ты дашь понять, что очень им признательна, и они не сочтут тебя неблагодарной.

Нэнси хмурится. Ладно, тогда придумай, что в ней написать.

Как зовут его маму?

Гиньевра, отвечает она. И не начинай, пожалуйста!

Нэнси по жизни довольно апатичная, но сегодня так и порхает. Ужасно бесит. Набиваю в теле письма пару строчек вежливой чепухи и нажимаю «отправить».

Купи симпатичную карточку. В «Национальном фонде» посмотри. Или в какой-нибудь галерее.

Я – алая звездочка, поющая в саду, голосит Нэнси.

И крутит бедрами. Это невыносимо.

Знаешь, ведь если Лана с какими-нибудь старичками и скачет в постели, так только с «Ангелами Ада». Что-то не верится, чтобы она прыгала на каком-то зачуханном академике с хлебной закваской в зубах.

Я не виновата, что у меня есть парень, а ты с Эзрой все просрала, отбривает Нэнси.

Держу пари, она заранее эту фразу придумала. Ухожу в ванную и сую руки под горячую воду. Они по-прежнему немеют, Лидерман утверждает, что это психосоматика. Однако покалывает их, по моим ощущениям, очень даже реально. На улице так холодно, что у меня потрескалась кожа на костяшках. Но сейчас, под струей теплой воды, она смягчается, и я успокаиваюсь. Лавандового мыла почти не осталось. Серебристая раковина ярко блестит.

Я возвращаюсь к компьютеру. Нэнси как раз красит губы.

Все когда-то бывает в первый раз, бросаю я, будто этим хоть как-то поставишь ее на место.

Она не отвечает, только выпячивает губы перед камерой. Пирс на днях водил ее по магазинам и купил губную помаду от «MAC», оттенок «Сладкая цыпочка».

* * *

Лежу на полу, завернувшись в полотенце, и смотрю конец первого сезона «Секса в большом городе». Ты сказал, что нужно во что-то верить, а я почти утратила веру. Пыталась почитать «Таинство воссоединения» Юнга, но слова все так же уползают со страниц. Юнг утверждает, что составить представление о соли, как о символе, невозможно, так как на самом деле под ней подразумевался женский принцип Эроса, отвечавший за взаимосвязь между вещами и явлениями. Дошла до пятой страницы и бросила. Открываю свой молескин. На форзаце написано: «Если вы нашли этот блокнот, пожалуйста, верните его Эзре Манро, Кэмбервелл-гроув 30, SE5 8JA». Жирно зачеркиваю надпись и вписываю поверх свое имя и адрес. Получается жутко неряшливо.

Иду в душ, но прямо посреди мытья у меня заканчиваются силы. Волосы мокрые и все вымазаны кондиционером. Можно, конечно, заплатить кому-нибудь, чтобы мне их отрезали, но для этого придется с кем-то разговаривать. Беру такси, чтобы доехать до Верхнего Ист-Сайда, но город стоит намертво. Вылезаю из машины. Под ногами слякоть, по тротуару скачут собаки в зимних пальтишках. От вентиляционных люков поднимается пар. Привратник у дома Лидерман со мной не здоровается. Впрочем, я потеряла темные очки, так что, возможно, он просто меня не узнал. Вид у меня такой, словно я живу в подземелье. Лидерман спрашивает, хорошо ли я сплю и много ли пью. И я на всякий случай урезаю обе цифры вдвое.

В рамочке сегодня стоит:

«ПОСТУПАЙ, КАК ОБЫЧНО, ПОЛУЧИШЬ ТО ЖЕ, ЧТО И ВСЕГДА».

Вот уже почти месяц мы дважды в неделю занимаемся одним и тем же. Я уверяю Лидерман, что снотворное мне помогает. От понимания, что я могу лечь спать в любой момент, мне проще справляться с домашними делами. Поменять постельное белье, например. Вчера я честно пыталась. Но простыня никак не желала надеваться на матрас, все время соскакивала. Я устала с ней сражаться и просто свернула себе из постельного белья гнездышко, а сверху набросила одеяло.

Но Лидерман не разделяет моего энтузиазма. Ее так и не отпускает идея посадить меня на литиум. Это мягкое средство. Действует не сразу, но помогает исправно.

Я воображаю себе крохотных человечков, которые перекапывают мой мозг лопатками.

Это довольно серьезное решение, говорю я.

Лидерман награждает меня долгим пристальным взглядом. Полагаю, вам нужно все хорошенько взвесить. Пока что выпишу вам другое средство – эффексор.

Спорить готова, он очень эффективный.

Она не обращает внимания на мою реплику. Он действует постепенно, поначалу вы даже ничего не заметите, зато потом как заметите… Просто примите одну таблетку утром, выпейте кофе – и вперед.

Она встает покормить рыбок. Корм сегодня какой-то новый – хлопья синие и зеленые. Рыбкам он, похоже, не нравится. Они опускаются к самому дну. От аквариума воняет гнилью и нечистотами.

На столе у Лидерман стоит серебряная рамочка. Беру ее в руки, пока она возится с рыбами. Веснушчатый перемазанный шоколадным мороженым мальчик смеется в объектив. Лидерман оборачивается, с секунду злобно на меня смотрит, но тут же сдувается. Опускает плечи. Я смущенно ставлю фото на место. Хочу извиниться, но Лидерман успевает заговорить первой, тон у нее резкий.

Вы же витамины принимаете? Витамин С, например, когда иммунитет падает. Так это то же самое. Кстати, вы давно не проверяли уровень железа в крови? Большинство девушек вашего возраста страдают от анемии.

Я каждый день ем на завтрак печень, заверяю я.

Лидерман начинает искать рецептурные бланки и находит стопку между страницами журнала «Гламур».

Принимайте по утрам и не забивайте себе этим голову. И ни в коем случае ничего не гуглите. Да, в редких случаях лекарство вызывает побочные эффекты. Но у вас их не будет. Просто поверьте, я уже много лет этим занимаюсь.

Я говорю ей, что никогда еще мне не было плохо в течение такого долгого периода времени. Раньше такое состояние длилось максимум неделю. Правда? – спрашивает она.

Я уже ничего не знаю. Видела как-то по телеку рекламу золофта. Там человек жил в черно-белом мире, а потом выпивал таблетку – и все расцветало яркими красками, а окружающие начинали улыбаться. Пересказываю содержание ролика Лидерман. Она разглаживает бланки.

Главное, помните, вы не должны этого хотеть. Вашим желанием должно быть почувствовать себя иначе, чем сейчас.

Она придвигает ко мне коробку с бумажными платочками, а рядом кладет рецепт. Потом накрывает мою руку своей. Ладонь у нее мягче и прохладнее, чем я думала.

* * *

Встречаемся в «Русской чайной» в семь, не опаздывай, говорит Лекси.

Хочет, чтобы мы с ней поставили себе цели на грядущий год. На ней новый тренч от «Ком де Гарсон». Как же, наверное, утомительно всегда быть такой собранной. Лекси каждый день берет с собой на работу тщательно упакованный обед, чтобы, как она выражается, «не отвлекаться от главного».

Думаешь, все любят своих коллег? А мне так уж нравится таскаться в бар с Барбарой? Найди в человеке качество, которым сможешь восхищаться. А если пока не нашла, тоже не страшно. Просто притворяйся. И постепенно привыкнешь.

Лекси влюбилась в женатого мужчину по имени Фред. Он юрист, она нанимала его сопровождать какую-то сделку с акциями. Пытаюсь произнести «Фред», как Одри в «Завтраке у Тиффани», но ничего не выходит. Лекси не создана быть любовницей. На свидания она ходит только в будни. Выпивает один коктейль. Мужчина платит. Потом звонит ей. А она чаще всего отказывается с ним встречаться под вежливыми предлогами, которые заранее сочиняет и сохраняет в заметках на телефоне. Лекси говорит, у жены Фреда отличный вкус. Для нее это важно, ведь она всегда сравнивает себя с некой усредненной бывшей всех своих кавалеров. Всех нас судят по нашему кругу общения, не устает напоминать мне она.

Итак, начинает она в этот раз, Эзра спит с другими.

Я оглядываюсь в поисках официанта. Не знаю.

Но… вы постановили, что оба имеете право на секс на стороне?

Мы решили, что можем это делать, если захотим, уточняю я. Ты пила когда-нибудь мартини с сакэ?

Лекси разглядывает свой французский маникюр в ожидании продолжения. А я не в силах признаться, что мы с Эзрой ни о чем толком не договорились.

Понимаешь, моногамия и верность – это не одно и то же наконец нахожусь я.

Тут к нам подходит официант. Он спрашивает, какой мы хотим мартини – сухой или сладкий.

На ваш выбор, отвечаю я.

Вспоминаю, как Эзра попытался тронуть меня за ногу, а я отпихнула его руку. И сказала – мне плевать, с кем ты трахаешься, я просто не хочу ничего о ней знать.

Солги мне. Пожалуйста.

А еще я сказала: чем бы мы ни занимались порознь, это никак не влияет на то, кем мы становимся вместе.

Эзра скомкал салфетку, бросил ее в пепельницу и поджег.

Человек – это совокупность его поступков, сказал он.

Что означало, что он не в силах представить себе, как я трахаюсь с другим.

Знаешь, если ты и правда заведешь любовника, ему это не понравится, замечает Лекси. И, возможно, это не так уж плохо.

Она берет зубочистку, вытаскивает из коктейля оливку и с печальной улыбкой добавляет – Фред говорит, я должна прекратить давать непрошеные советы.

Но я прошу совета, возражаю я.

Лекси вздыхает. На ней блузка с викторианским воротом, вся такая серая и прозрачная. Лекси в ней похожа на элегантного мотылька. И я в который раз думаю, что, достанься мне такая внешность, жизнь, наверное, была бы куда проще.

Уже ночью получаю письмо от Эзры.

21.01.17 22:45

От кого: [email protected]

Кому: [email protected]

Полагаю, то, что ты не выходишь на связь, означает, что ты нашла другого:-(

Ну да не важно…

Я скоро снова завоюю тебя своими песнями.

Посмотри, может, придумаешь пару строчек для перехода? Как, по-твоему, первый куплет вышел не слишком банальный? Пускай будет прямолинейный, я не против, лишь бы не попсовый.

Отец Макса подергал за ниточки, и нас внесли в новый плейлист Спотифая. «Рядом» прослушали больше миллиона раз! Но самое невероятное: клуб, где мы будем выступать, попросил прислать наш райдер.

Мы вписали туда бутылку текилы и бутылку виски.

И никакого хумуса!

Смотри не открывай ссылку через Айтюнс! Не то Лукас меня убьет. А если случайно откроешь, сразу нажми «удалить», и, если получится, из библиотеки тоже сотри.

https://dl.dropboxusercontent.Com/u/269512/For%20 Iris%from20%L(0)TUSTUSBorde.dmg

спи хорошо

P. S. Макс хочет выйти на сцену «Шейклевелл Армз» в красных брюках. Посоветуй что-нибудь.

х

Я распечатываю письмо и вешаю его на стенку.