Текст книги "Высшая магия и ее последствия для Империи"

– Леди Сазерт, не знаю, что вы тут намешали, но это зелье очарования, вылейте это и попробуйте снова, – пре-магистр Гет скривился.

Радель, безэмоционально ответила Франциусу Гету:

– Я полагаю, что это эликсир исцеления второго уровня.

Пре-магистр Франциус Гет сначала попятился от Радель, удивленный ее наглостью, потом наклонился над ее зельем, понюхал, после чего рукой отстранил немного девушку от стола, и приблизился к ее колбе еще раз, встал и, смутившись, сказал:

– Вы правы леди Сазерт, – при этом он, продолжая проверять снадобья других обучаемых, постоянно посматривал на Радель, та с нарочито скромным видом стояла, опустив глаза. Для всех было очевидно, что Радель не стоило на экзаменах рассчитывать на благосклонность пре-магистра Гета.

После занятий девушки сидели на белом каменном бортике фонтана во дворе академии.

– Рада, что это было, как мог пре-магистр ошибиться? – Деа обратилась к Радель, которая, опустив руку в фонтан, ловила его встречное течение.

– Вероятно, пре-магистр ошибся, – Радель следила за маленькими водоворотами в фонтане и не поднимала головы.

В этот момент к ним, бряцая многочисленными браслетами, ослепительно блестящими на солнце, подошла румяная Фита Бронштаред и обратилась к девушкам:

– Дамы, завтра у меня маленький прием, в честь дня рождения, я вас приглашаю, можно с кавалерами. Жду к семи вечера. Фраза «с кавалерами» относилась к Радель.

После чего Фита удалилась, помахав им пухлой ручкой, с кольцами на каждом пальце.

Радель оторвалась от созерцания фонтана:

– Я понимаю пригласить меня, богатую и красивую девушку, которая озарит своим присутствием самый тухлый прием, но пригласить тебя – чуть не задушившую ее! Фита просто оплот человеколюбия! – Радель очевидно опять измывалась над Деа.

–Я не душила ее, но не факт, что моему терпению не придет конец, и я не задушу тебя, – с этими словами Деа, улыбаясь слегка уголками губ, толкнула подругу с бортика в фонтан. Та, не ожидая, смешно замахав руками, упала, промокнув полностью. Радель убедившись, что все находящиеся во дворе это видели, понимая, что мокрое платье в некоторых местах стало прозрачным, не спеша она приблизилась к Деа. Девушка отскочила, смеясь, от бортика фонтана, но сделала ошибку, оставив на нем свою сумку, чем не преминула воспользоваться Радель. Она схватила сумку Деа, зачерпнула ею воду и засунула между ног одной из мужских фигур фонтана. Скульптор принципиально изобразил всех богов нагими. Их пустые мраморные глаза безразлично взирали на происходящее.

Затем Радель уселась на бортике, до неприличия приподняв платье, и сделала вид, что загорает, чем вызвала второе за день падение Сермуза Гратта, он предпочел не вставать и сидя любовался происходящим. При этом Радель начала наблюдать над жалкими попытками Деа, которая, на почтительном расстоянии, используя базовую Магию Разума, пыталась, переместить свою сумку из позорного места, куда ее поместила Радель. Это у девушки определенно не получалось, и сумка слегка шевелилась, как живая, между ног статуи. Только появление во дворе Франциуса Гета прекратило представление. Радель моментально высушила себя базовой Магией Воздуха, одернула юбку и сняла охранное заклятие с сумки Деа, и та, наконец, смогла переместить ее себе. Но пре-магистр этого даже не заметил, он был чем-то озабочен и направился к выходу из двора Академии.

Поняв, что представление закончилось, все пошли по своим делам, а девушки пошли вместе домой, так как занятия в этот день уже окончились.

– Там были мои рисунки для годовой работы по Магии Жизни, – сквозь зубы не зло проговорила Деа.

– Нарисуешь новые бездарные каракули, у тебя будет много свободного времени, когда тебя бросит лучшая подруга, – Радель при помощи магии уже завивала кончики волос…

Девушки на этот раз договорились встретиться у дома Фиты Бронштаред. Подарок находился у Деа.

Фита жила в богатом особняке, увитом плющом. Семья Бронштаред была банкирами. Родители Фиты обладали одной из самых мощных магий в мире, это была магия денег. Трехэтажный особняк семьи Бронштаред был весь в позолоте, как и вся Фита. Она была увешана золотыми изделиями. Иногда Деа казалось, что золота на той было вровень с собственным весом. Но, несмотря на отсутствие вкуса и богатство, Фита была очень милой и доброй, кроме того, она за долгие годы могла первая неожиданно для всех получить звание архимага Жизни, училась она прилежно и была любимицей Дариды.

У ворот их встретил Сермуз Гратт, который был уже немного пьян и очень весел. Увидел Радель, он остановился, согнув голову на бок, выпятил губы, и стал похож на большого пухлого голубя. На этот раз он не упал при виде Радель, девушка, проходя мимо, потрогала его пальцами за подбородок, Сермуз просто засветился счастьем, но позы не изменил.

Уже с улицы был слышен звонкий смех юной Бронштаред. Казалось, что Фита совершила невозможное, она надела на себя еще больше золота и драгоценных камней. Оставалось загадкой, как она еще держала осанку и могла смеяться. Во дворе был накрыт стол, далее располагался бассейн, выложенный мозаикой из смальты всех оттенков синего, на поверхности воды плавали белые светящиеся кувшинки Заряна. За бассейном на постаменте располагались две девушки, которые перебирали тонкими пальцами по струнам позолоченных арф. Во двор выходил, находящийся на втором этаже широкий балкон, на который вели лестницы, расположенные по бокам. На нем уже стоял большой многоярусный пирог, конечно же, золотого цвета.

У Фиты был день рождения, разумеется, украшения ей дарить не было смысла, поэтому Деа и Радель несколько часов провели на Большом Магическом рынке и нашли, что подарить единственной наследнице рода Бронштаред. Это был редкий зверек– мален, несколько похожий на ящерицу, меняющий цвет, размером не больше мизинца, у него было шесть ног, заканчивающихся присосками. Малены до безумия любили своих хозяев и предпочитали постоянно сидеть на них, изредка их облизывая. Они обитали в пустынях Южных Королевств, были чрезвычайно редки, и это была чистейшая контрабанда. Южные Королевства запрещали их вывоз за свои пределы. Малены полноценно привыкнув к своему хозяину, могли существовать только рядом с ним, поэтому их размножение было проблемой, их хозяева должны были быть сами близки, чтобы и малены обратили друг на друга внимание, зверьки жили долго, и только это спасало их от полного вымирания.

Когда подошла очередь поздравлять Фиту, Деа торжественно достала зверька, который был помещен в стеклянную банку, которая светилась в ночи нежным зеленым цветом.

Фита была в восторге, ведь она была волшебницей Магии Жизни, даже в столице она не видела ни у кого малена. Деа и Радель поняли, что угадали с подарком, Фита нацепила малена на себя, тот понюхал ее кожу, лизнул и закрепился маленькими ножками и слегка засветился. Слияние состоялось.

Около полуночи, арфистки перестали играть и все направились на балкон пробовать пирог. Высокий слуга громадным ножом разрезал его и раздавал гостям. Оказалось, что на балконе уже стоит охлажденное севанское вино, визу оно было выпито, но гости напрасно сомневались в семье Бронштаред. Вино у них закончиться не могло, как и золото. Сермуз все это время не отводил глаз от Радель, этот пухлый увалень был влюблен в девушку и все это понимали, кроме нее самой. Сермуз держал в одной руке высокий бокал с розовым вином, в другой маленькую тарелку с большим куском торта, который он откусывал, вымазывая себе лицо золотым кремом, вызывая приступы смеха окружающих. Сермуз неожиданно для всех вскочил на бортик балкона, молодой человек хотел привлечь к себе угасающее внимание, стал изображать весы, то поднимая, то опуская руки с вином и тортом. Севанское вино у Бронштаредов было дорогое, его нельзя было недооценивать, ноги парня заплелись и Сермуз, смешно взмахнув руками, к ужасу всех упал с балкона на каменные плиты, и, дернувшись, замер, его ноги изогнулись под неестественным углом. Фита дико закричала и стала сползать на пол, ее подхватил слуга. Деа схватила Радель и потащила вниз.

– Лечи меня и отключи его, – единственно, что она бросила подруге.

Деа склонилась над Сермузом, который только тихо хрипел. Радель уловила заклинание лечения смертельной раны, исходящее от Деа. Радель с трудом стала вспоминать классификацию заклятий жизни, это был четвертый уровень, оно очень было близко к запрещенному заклинанию воскрешения. Травма Сермуза была смертельна, и смерть была неминуема, заклятье могло излечить раны, которые даже при их тяжести позволяли с ними прожить пару часов, здесь же у Сермуза были секунды, оно не должно было ему помочь. Тем не менее, девушка поняла, что хотела от нее Деа, она, вспоминая основы управления сознанием и болью, отключила сознание Сермуза, отправив его в подобие сна, уменьшить боль оказалось сложнее, на миг Радель ощутила ее, эту мешающую дышать боль, которая настолько сильна, что любое существо выбирает смерть. Она стала поэтапно гасить боль, сначала исходящую от раны головы, позвоночника, раздробленных костей ног и рук. Радель поняла, что слабеет теперь Деа, которая, производя лечение Сермуза отдавала свои жизненные силы, и Радель, поддерживая в небытии Сермуза, стала теперь на базовом уровне осуществлять излечение Деа, которую уже трясло, она сначала спасала мозг парня. Все окружили их, кто-то догадался и стал поддерживать уже Радель, силы которой стали тоже истекать, она еле могла удержать сознание Сермуза от вечного небытия, продолжая держать руку над головой парня, Радель свободной рукой указала на Фиту, которая со стеклянными глазами стояла поддерживаемая слугой. Тот понял, что хотела девушка и залепил пощечину своей хозяйке, рискуя больше никогда не найти себе работу в Линге. Фита очнулась, кроме Деа только она была волшебницей Жизни.

– Займись конечностями, – бросила ей Радель.

Фита склонила над Сермузом, к этому моменту Деа пыталась восстановить его ткани мозга и черепа. При помощи слуги девушки стали разворачивать Сермуза, стремясь придать его телу естественное положение, выпрямляя позвоночник, руки и ноги. Несколько девушек упали в обморок. Деа перенесла активное магическое воздействие на позвоночник, Фита пыталась восстановить кости и ткани конечностей. В этот момент появилась Дарида Инвеко, она отстранила Деа и Фиту. Дарида достала нож и нанесла себе несколько порезов на ногах, руки ей нужны были для лечения, потекла кровь, и все присутствующие ощутили сильную магию Жизни, изумрудная зелень магической волны иногда отдавала красным всполохом.

Наступил серый рассвет, Дарида, все еще склонившись, сидела над Сермузом, на ее ногах запеклась кровь. Из этого состояния ее вывели прибывшие сотрудники Императорского госпиталя, рядовые маги Жизни уже могли ему помочь, поэтому подняв Сермуза в воздух на уровень груди они, используя левитацию, транспортировали его для дальнейшего лечения. Две молодые девушки в белых одеждах стали оказывать помощь Дариде, заживляя ее раны, пожилой мужчина подошел к Деа, заглянул ей в глаза, прикоснувшись кончиками пальцев за подбородок, несколько раз повернул ее голову и, качая головой, отошел. Ту же процедуру он проделал с Радель и Фитой.

На следующий день Дарида ждала их на занятиях в платье, полностью закрывающем ноги, она не упоминала о вчерашнем и вела занятия, как ни в чем не бывало.

Деа теперь ловила на себе косые взгляды обучающихся и преподавателей, Радель всегда их ловила, поэтому в ее жизни ничего не изменилось.

Надо было готовиться к выпускным экзаменам. Через две недели вышел на учебу Сермуз Гратт, а еще через две недели все забыли о происшествии, конечно, кроме Сермуза и магистров Академии.

Глава 6. Большой Магический рынок.

Вечерело. Летнее заходящее солнце, окрасило золотые шпили кроваво-красным, на небе наблюдались редкие облачка, следующий день должен был быть великолепным, впрочем, как и всегда в Линге.

Радель и Деа спустились по узкой лестнице, и подошли к массивным воротам, выполненным из металла, девушки постучали в них непомерно маленьким по сравнению с воротами молоточком, прикрепленным к двери. Молоточек посмотрел на них пустым взглядом единственного металлического глаза. Не каждому бы удалось взять его в руки. Псевдоживые неодушевленные предметы Абега всегда вели себя странно, но их исключительная разборчивость широко использовалась в магических охранных целях. Открылось зарешеченное окошко. Радель ослепительно улыбнулась:

– Это мы, моя зеленулька.

Загрохотал запирающий механизм калитки небольшой дверцы, находящейся в створке ворот и их впустили внутрь. Дверь им открыло высокое худое существо, с кожей зеленого цвета. Чтобы не смущать жителей Линга и посетителей Большого магического рынка, на нем был плащ до пола с капюшоном.

Беглый акуан нашел свое место в Линге, здесь было много воды и не было жесточайших порядков его родины Аланты. Остается загадкой как он устроился работать на рынок. Ему было сложно в Линге, но все-таки лучше, чем на родине, которая постоянно находилась в состоянии войны всех и со всеми. Радель умудрилась подружиться с этим нелюдимым существом. И теперь он ее встретил радостным стрекотанием. Девушка, не боясь и не стесняясь, обняла за талию акуана, тот был выше ее на две головы. В ответ он нежно обвил ее зеленой рукой с перепончатыми пальцами, его голубые миндалевидные глаза светились искренней радостью.

Деа всегда поражалась умению Радель заводить немыслимые знакомства со всеми. Именно Радель ей показала Большой Магический рынок. Он находился в подземельях Линга. Широкая каменная лестница вела вниз в ряд больших залов, хорошо освещенных, здесь торговали и жили существа, которые не любили поверхность столицы. На рынке продавали различные магические артефакты, запрещенные зелья и животных. Здесь они ранее нашли малена для Фиты Бронштаред, теперь Радель искала животных для себя, близился экзамен, Франциус Гет, не очень благоволил девушке, хотя был ее ведущим преподавателем. Радель рассчитывала на успех у других экзаменаторов. Девушка искала малых гидр. Где как не на Большом магическом рынке можно было их найти.

– Третий зал, фиолетовый полог, – прострекотал акуан, откинув с лица длинные лиловые волосы.

– Спасибо, мой хороший, – пропела Радель, потрепав акуана за перепончатую руку, и схватив Деа за рукав, побежала вниз по длинной лестнице, которая вела к залам магического рынка.

Вслед за ними две тени приблизились, ко вновь закрытым воротам рынка, пальцы потянулись к молотку, но были отброшены, резким уколом десятка металлических игл, внезапно появившимися на ручке молотка. Попытку постучать больше никто не повторял. Рынок не хотел принимать этих гостей, молоток зло единственным глазом косился на две фигуры, лица которых были скрыты капюшонами. Выругавшись, двое ушли, оглядываясь на неприветливые двери.

Девушки через большой арочный проход, находящийся внизу лестницу, вошли на рынок. Первый зал был самым большим, в нем в клетках находились твари со всего мира. Радель предполагала, что существовал еще один вход или несколько, через которые животных доставляли сюда, возможно, непосредственно в порту. Переходы рынка находились под землей ниже уровня моря практически подо всем Лингом, а провести все то, что здесь продавалось, через центральные улицы было невозможно. Попытки предыдущих императоров прекратить его деятельность не увенчались успехом, рынок здесь был более полутысячи лет, а императоры только сотню. Рассудительный Император Дегард таких попыток больше не предпринимал, просто разумно обложил рынок налогом.

К вечеру людей на рынке было значительно меньше и можно было спокойно рассмотреть на всех существ, ютившихся в клетках. Проходя мимо клеток с различным зверьем, Деа поймала на себе осмысленный взгляд больших глаз. Она остановилась– существо смотрело на нее. Достаточно большое, немного ниже человеческого роста, оно сидело в клетке, держась за прутья лапами, так похожими на руки. Радель, не понимая заминки подруги, потащила ее дальше, глаза следовали за Деа. Она вернулась к клетке.

– Госпожа, настоящий злобный Ошо, лучшая охрана для немагического подземелья, – громогласно поставленным голосом объявил тучный лысый продавец, по внешнему виду уроженец Южных Королевств.

– Хорошая форма и полная нейтрализация магии непосредственно вблизи, – продолжал он, увидев искорку заинтересованности в глазах девушки.

На шкуре существа были видны уже затянувшиеся раны. Без повреждений, не ранив, Ошо было невозможно поймать.

– Пошли, тебе не нужен разрывающий людей плотоядный мишка, – Радель тянула Деа дальше.

Девушка, повинуясь подруге, пошла с ней, оглядываясь, а существо продолжало таким человеческим взглядом смотреть на нее. Продавец застыл вновь, уже не надеясь реализовать сегодня свой товар.

Второй зал продавал магические зелья, как правило, запрещенные или более дешевые аналоги дорогих, которые не всегда, правда, имели такой же успех, но своего покупателя они находили. Несметное количество колб и бутылочек, различных цветов, с надписями на них и без надписей, находились на стеллажах до самого потолка. К стенам то тут, то там были приставлены кривые лестницы, по которым доставали покупателям искрящийся товар. Продавцы разных мастей и рас гортанно предлагали и расхваливали свой товар.

Радель интересовал третий зал, там, откинув фиолетовый полог одной из лавок, они вошли в длинную, уходящую вглубь как нора лавку. Их встретила маленькая старушка с торчащими ушами, в грязном ярко розовом фартуке.

– Доброго вечера, красавицы, хотите что-нибудь необычное? – прошамкала продавщица ртом, в котором было всего несколько зубов.

– Я бы хотела приобрести парочку малых пятнистых гидр, – Радель очаровательно улыбнулась, смотря в упор на старушку и невинно моргая.

Старушка сохранила самообладание, эмоционально никак не отреагировав на просьбу, промолвила, правда уже менее бодро:

– Вам сколько и какого возраста?

– Мне подращённых, но до формирования ядовитой слюны, штучки две, чтобы были бодренькие.

Старуха превзошла себя:

– Вам по какому адресу доставить, и уточните форму оплаты?

– Разумеется изумруды.

Радель протянула четыре не ограненных изумруда. Старуха взяла их посмотрела через них на свечу и положила в карман своего засаленного фартука. Сделка была заключена. Изумруд был династийный камнем семьи Сазерт.

Девушки вышли из лавки. После того как фиолетовый полог перестал качаться, Деа медленно промолвила:

– Радель, ты оформила доставку гидр к себе домой!

– Да, я подготовила для них бассейн во дворе, превратив его в маленькое уютное болотце.

– Ты безумна. Не обижайся, но в ближайшее время в гости я к тебе ходить не буду.

– Ты зануда, пошли поторгуемся за твоего мишку.

– Это ошо.

– Ну, я так и говорю. Я вот только не помню, точно ли маги Жизни могут отращивать откушенные конечности.

Деа понимала, что Радель только пытается показаться поверхностной.

Так, вернувшись в первый зал, они подошли к продавцу, который был удивлен их возвращением.

– Я бы хотела оформить еще и доставку на это, – в своей манере проговорила Радель, нарочито равнодушно махнув в сторону клетки с Ошо. Продавец показал ей две распахнутые ладони, растопырив пальцы. Девушка изящно согнула своими тонкими пальцами на вытянутых руках мужчины три пальца, нежно смотря ему в глаза. Толстяк ухмыльнулся. После чего девушка протянула ему семь золотых монет с профилем Императора. Радель повернулась к Деа и подняла бровь, та проговорила:

– Западный охранный пост, внешняя сторона. Завтра перед закатом.

– Восковое лицо продавца озарила улыбка, состоящая сплошь из золотых зубов. Он забрал монеты, качая головой. Ошо, казалось, понял, что происходит и сел вглубь клетки, закрыв глаза.

На выходе Радель попрощалась с акуаном, обняв напоследок, и потащила изрядно уставшую Деа слоняться по городу. Ночной Линг был очень красив. Две тени вынырнув из мрака последовали за ними, девушки их не заметили, но теней так и учили, быть незаметными.

На следующий день за городской стеной Радель и Деа стояли и любовались закатом. Городские ворота распахнулись, и выехала повозка, везущая большой деревянный ящик, четверо грузчиков, молча, спустили его на землю и замерли, ожидая указаний. Радель дала им знак уезжать. С башен ворот охранники города с любопытством наблюдали за происходящим, держа наготове арбалеты.

Деа открыла засовы на бортах ящика, боковые стенки упали – внутри в клетке сидел Ошо. Воцарилась тишина. Радель отошла на расстояние, позволяющее ей использовать магию. Деа осталась рядом, села возле клетки. Ошо, не отрываясь, смотрел на нее и потом протянул лапу с пятью развитыми как у человека пальцами, заканчивающуюся когтями, которые были предусмотрительно грубо сточены продавцами рынка. Они так сидели пока солнце не село за горизонт, начало темнеть. Свет с башен ворот освещал девушку и существо в клетке. Деа открыла засов клетки и выпустила Ошо. Тот вышел и сел рядом с ней, не издавая ни звука. Они сидели, молча. Луна появилась на небосводе.

Радель давно находилась на воротах и болтала с охранниками, к ним подтягивались воины с других частей городской стены, громкий солдатский хохот раздавался на весь близлежащий квартал, девушка уже договорилась о доставке силами стражи клетки в свой особняк. Достаточно повеселив скучавших до этого стражей, она спустилась вниз и подошла к подруге.

– Ну все, тебе пора, будь осторожен, проговорила Деа существу и похлопала его по широкому плечу.

Ошо обнял Деа, подошел к Радель и посмотрел ей с благодарностью в глаза. После чего большими скачками на четырех лапах он направился сначала по дороге на запад, потом свернул в чернеющий лес.

– Теперь ты довольна? – Радель обратилась к Деа.

Та ответила тихо:

– Да.

Обнявшись, девушки пошли домой. Радель при этом окликнула охранников, раздалось множество возгласов и с десяток рук помахали ей.

Радель предстояло еще заняться доставленными утром, к ужасу смотрителя особняка, Сазерт, гидрами, которые шипели в разнотон, высовывая каждая по две своих головы из ранее великолепного бассейна, превращенного в болото.

Радель не сомневалась, что смотритель уже сообщил родителям, она надеялась, что они не сумеют разрушить ее планы до выпускного экзамена. Так она начала экзаменационную работу по контролю над сознанием магических существ. Малые пятнистые гидры не поддавались ментальному управлению, а также не умели и не хотели летать, что, впрочем, мало волновало Радель Сазерт. На экзамене должен был присутствовать сам Император.

Глава.7. Император.

Что делать, если тебе досталась разваливающаяся умирающая Империя, непонятно на чем еще держащаяся? Пустоши и Лес раскололи ее надвое, затруднив логистику, сбор налогов, возможность подчинения и реагирования на угрозы. Провинции развивались почти как самостоятельные государства, хорошо, что еще платили налоги и предоставляли рекрутов в легионы. Отец Императора в четырех частях Империи сформировал по легиону, которые осуществляли функции охраны страны, это последнее, что соединяло Империю. Императрица была уроженкой Линга, так, что у Императора не было в провинциях союзников, верность которых основывалась бы на семейных узах, если бы в свое время его недальновидный отец связал его браком с представительницей любой из богатых провинций Империи, то можно было бы надеется на кровного союзника, но таковых у Императора не было. Дегарду так необходима была кратковременная победоносная война, но хитрый Суоде не сдавался, даже после того как Гедда перерезала половину всей знати города, а противостояние с Южными Королевствами переросло в подобие игры, в конце которой уцелевшие силы стороны возвращали друг другу воинов. Зачастую при прямых столкновениях стороны оценивали силы, и слабейшая просто сдавалась, зная, что все равно произойдет обмен пленными. Империю уже ничего не объединяло.

Император Дегард сидел, развалившись на кресле во главе стола в малом зале приемов дворца, справа от него со скучающим видом находился наследник. Кроме них в зале присутствовали: пре-магистр Франциус Гет, верховный военноначальник Эрд Сварофф, сухой, поджарый гладко выбритый мужчина с темными волосами с проседью, министр Зрелищ Шоун Бо, стоял у стены, ему надо было наблюдать, а также Гедда Ведина, изящная, немолодая женщина с красивыми чертами лица, с темными прямыми волосами до плеч, она отвечала за тайные дела Империи, возглавляя Министерство Тайных дел. Она заслуженно считалась самой опасной женщиной Империи. В углу, в отдалении ото всех, переминаясь с ноги на ногу, стоял Ирвинг Гратт. Статус его не позволял быть на совещаниях такого рода, но его роль в предстоящем была ключевой. Отсутствие Верховного Магистра говорило о том, что совещание было тайным и касалось вопросов, в которые Верховного Магистра не хотели посвящать.

Совещание шло уже очень долго, Император знал, кто и что скажет, а также кто отважится, что сказать. Его долгие годы преследовала сильная головная боль, она мешала мыслить и воспринимать четко все происходящее, но Император был мудр. От отца ему досталась Империя, разделенная Пустошами, Лесом Ошо, болотами Заряна, и лучшие маги ничего не могли сделать с этим. Заклятье императорской четы сто лет назад было такой силы, что изменило центральную часть Империи, превратив в два чуждых мира, или даже три, если считать утопающий в болотах Зарян. Но несмотря на все он сохранял страну от развала.

Соблюдать баланс, чтобы шаткая конструкция, называемая Империя, не рухнула, погребя под собой не только императорскую семью, но и свои народы, с годами становилось все сложнее.

Наследник не оправдывал надежд Императора, ему ежедневно докладывали о его омерзительных поступках. Оставалась надежда на удачный брачный союз, но Император знал, что выходки наследника известны и остальным. Что-то они с Кареллой в свое время сделали неправильно, и добрый кудрявый мальчик вырос в злобное существо. Гедда Ведина ежедневно с плохо скрываемым удовольствием докладывала ему о проступках сына, он позволял только ей такое некоторое злорадство. Гедда была верна Империи и стоила одна целой армии.

Союз с Севаном был бы идеальным для Империи, но не для Севана. Сазерты весь последний год избегали появления в столице, их дочь не проявляла никакого интереса к наследнику. Кроме того, как оказалось, она была еще и опасна, и непредсказуема, получив статус архимага Разума. Из размышлений Императора вывел мягкий голос Франциуса Гета.

– Новый наместник Суоде вновь отказал нам в заключении временного союза, но не думаю, что Суоде станет вмешиваться или оказывать помощь. Академия Севана вовлечена не будет, не гарантирую личного безучастия Сатин Ид, – Франциус Гет говорил слегка заискивающе, нахождение его тут было вызвано исключительными обстоятельствами.

– Кужель договаривается о больших неразрешенных престолом поставках оружия Суоде, после которых взять Суоде с суши будет затруднено. Агерд зашел слишком далеко, и я ручаюсь, что он не поддержит кампанию. К зиме по нашим данным Севан закончит постройку стены, – теперь уже продолжала леди Ведина. Она говорила медленно, почти нежно, смакуя каждое слово, ей не было смысла разжевывать присутствующим обстоятельства:

– Южным легионам понадобится два дня, чтобы дойти до побережья. У нас три региона, которые только условно нам союзники, надо наводить порядок, мы можем потерять юг. Севан практически в союзе с Суоде. Надо аккуратно поставить всех на место, их объединение будет концом для Империи. Все должно быть сделано быстро, одновременно и мягко, чтобы не вызвать недовольства народа. Действовать без промедлений, пока не очнулись еще и Ледяные Союзы.

– Она моя невеста, – Хлоуд поднял голову.

– Радель Сазерт через пару дней отбывает тайно в Севан, – мгновенно поняв, о чем он говорит, отрезала, не меняя тона, леди Ведина, ей было трудно скрыть удовольствие от уязвления наследника. Лицо Хлоуда пошло пятнами, он засопел и стал ерзать на стуле. Все присутствующие делали вид, что не замечают его поведение. Леди Ведина сохранила легкую улыбку на лице.

Император Дегард понимал, как и все окружающие, что Сазерты не позволят состояться союзу, Император отчетливо знал почему – по поводу сына он не питал иллюзий. Удачный брак мог спасти положение, но только с союзником, как показал последний год, такими не были ни Сазерты, ни Саден-Ферро. Разваливающейся Империи для сохранения единства нужен был императорский союз с одной из влиятельных провинций. Семейство Гратт было готово заключить союз, но Гратт был только пре-лордом, влияния у него не было, сам Император склонялся к союзу с Бронштаредами, богатые банкиры обеспечили бы пополнение казны Империи золотом, их дочь смогла быть великолепной императрицей. Император рассчитывал еще на союз дочери Хэде, но ей еще было всего двенадцать лет, столько Империя не могла себе позволить ждать. И это не говоря уже о Ледяных союзах, которые всегда могли взбунтовать, угроза со стороны Аланты была устранена, союзам не была нужна более защита Империи. Война с Алантой в свое время объединила страну, но положительный эффект победы над акуанами утрачивал свою силу, бояться было некого, а значит и смысла не было быть вместе.

Совет обсуждал до заката положение дел в Империи, когда все было закончено, Император подозвал Франциуса Гета и произнес:

– Верховный Магистр очень стар, наступило время сменить его на ответственном посту, Ваша преданность будет вознаграждена Империей. Кроме того, необходимо менять программы обучения в Академии, маги выпускники не владеют сильными разрушающими заклятьями, меня это очень беспокоит.

Франциус Гет понимающе улыбнулся. Сид Гранидив около ста лет осуществлял руководство Академией, он застал еще Императора Рикада, обучение разрушающим заклятьям было ограничено, Гранидив не был сторонником магических войн. Пришло время перемен.

Император возвратился в свои покои затемно. Императрица Карелла сидела на высоком стуле у окна, освещаемая свечами, и делала вид, что любуется видами ночной столицы, при появлении супруга, она не повернула голову, что говорило о том, что предстоит серьезный разговор. Император очень устал, он в изнеможении в одежде лег на кровать с балдахином.

– Говори, – произнес он, хотя не был готов к разговору.

– Почему не Сазерт, союз с югом, мы его сразу же направим в Севан, где он и будет фактическим наместником до вступления на трон, – Карелла скомкано, но абсолютно понятно для Императора, изложила свою позицию; сын уже побывал у матери. Что-то было нездоровое в увлеченности Хлоуда Радель Сазерт.